Око времени. Из рода Рыси. Книга 2. Мезолит

– Так ты два дарил. Оба у меня, – ответила Аришка и побежала в сторону берега.

– Че ты ржешь? Иди, ощипывай птиц, – Артем с недоумением смотрел на друга, согнувшегося от смеха.

– Ой, не могу. Подарил еще в палеолите, – Вовка подхватил корзину и, не переставая смеяться, пошел вслед за девочкой.

– Не может он, – и тут до Артема дошло.

Спустившись к реке вместе с Аришкой и велев ей поискать растения для приправы, Вовка отошел немного в сторону от песчаного пляжа, за камыши. Быстро выпотрошил птиц, промыл внутренности, лишнее выбросил в воду. Затем сложил внутрь тушек ливер и корешки, найденные девочкой. После тщательно обмазал каждую тушку глиной, найдя ту под зарослями мать-и-мачехи. Вовка вспомнил, как несколько раз после охоты они с дедом оставались ночевать в лесной заимке и дед запекал в глине зайцев. Ведь рыба, запеченная в палеолите, получилась. Получится и птица.

Артем же соорудил овальное кострище так, как делали это аборигены в прошлом. Выбрал ножом дерн и уложил по краям. Насобирал сушняка в лесу. Был полдень, солнце жарило, поэтому разжечь огонь не составило труда. К тому времени, как вернулись Вовка с сестрой, угли уже были готовы. Отодвинув горящие ветки в сторону, заложили тушки и оставили Аришку следить за костром.

– А за нами наблюдают, – Вовка, делая вид, что никого не замечает, потихоньку поделился с Артемом. Затем как ни в чем не бывало взял бурдюк и направился к реке.

– Знаю, – так же тихо ответил друг, – они за мной в лес тоже ходили.

– У нас часа полтора есть, – Вовка медленно спускался по тропинке к воде, – накопаем корней рогоза. Я там чеснок дикий видел и мяту.

Сорвав на обратном пути три листа лопуха, ребята подошли к костру. Рядом с Аришкой сидел шаман, и они тихо переговаривались.

– Тёмыч, сорви еще лист, – кивнул другу Вовка, а сам начал выкатывать из углей глиняные колобки. Шаман с интересом наблюдал, как мальчик раскалывает на две части спекшуюся глину. А Вовка тем временем осторожно, стараясь не обжечься, руками разорвал на части исходящие паром сочные тушки. «Оставлю в черепках, как в тарелке», – решил он.

Аришка тем временем поджарила на углях корешки и разложила на четыре листа.

– Кушай, – пододвинула она старику импровизированную посуду, а Вовка прямо в черепке поставил перед ним половину куропатки.

Шаман с удовольствием принялся за угощение. Ели молча. Тщательно обглодав все косточки, побросали их в костер вместе с «тарелками» и запили обед водой из бурдюка.

Старик внимательно всматривался в лица детей. Он верил и не верил в то, что это те самые дети Рыси. Но как? Как они могли перенестись через столько зим из далекого прошлого? Он с еще большей силой поверил в могущество Духов и ласково погладил кончиками пальцев деревянную фигурку медведя, тотема их Рода. Он решительно не понимал, откуда они могут столько знать? Ведь это всего лишь дети! Особенно А-ка. «Наверно Духи вкладывают в их головы необходимые знания», – наконец успокоился он. Но все же было не понятно, почему именно эти дети? У них не было отметок Бога. Или он их пока не видел?

«Ничего, – вздохнул старик, – пусть поживут у нас, все и узнаю».

Видя, что шаман напряженно о чем-то думает, ребята не посмели его беспокоить. Наконец, наблюдая, как морщины на лице старика разгладились, видимо он принял какое-то решение, Вовка смог задать вопрос, мучивший его с самого утра:

– Арина, – обратился он к девочке, – спроси, где нам можно поставить шалаш? Под навесом много комаров. Да! Спроси еще, где можно охотиться и ловить рыбу? – он очень надеялся, что их не прогонят из-за случая с малышкой. Арина перевела. Шаман помолчал немного, пожевал губами и, наконец, ответил:

– Вы можете построить шалаш в том месте, где провели ночь. Охотиться можно везде, где уже не стоят силки. Вечером придут охотники, все вам расскажут. А ловить рыбу? – он помолчал, оглядывая берег, – ловите там, где ты потрошил птиц, а потом рыбаки покажут другое место.

– Надо выкопать яму и обмазать глиной, – Вовка задумчиво смотрел на костер.

– Зачем? – не понял друг.

– Видел, как у общего кострища сделано?

– Ну, видел, – Артем все еще не понимал.

– Там больше жару. Мясо быстрее готовится. – И тут Вовку осенило. – Точно! Глина!

– Да говори ты толком! – Артем начал раздражаться. Он всегда раздражался, когда его друг говорил загадками.

– Надо стенки шалаша сплести! – глаза у Вовка блестели от возбуждения. – Крыша есть! Столбики есть! Надо только поставить стенки из ивняка и обмазать их глиной!

Мальчик неожиданно вспомнил, как дедушка утеплял сарай на ферме. Стены, сбитые из горбыля, продувались всеми ветрами. Зимой в щели наметало горы снега. Поэтому дед, ворча на бесхозяйственность начальства, в конце мая натаскал с реки глины, и обмазал постройку смесью из этой же глины, конского навоза и соломы. Благо, второго и третьего было в избытке. После того, как все просохло, побелил. А через четыре дня, когда приехал директор, посмотреть на самоуправство старого конюха, он увидел, как из хлипкой развалюхи сарай превратился в белоснежную мазанку8. Вокруг дома вместе с внуком Виктор Алексеевич насыпал широкую, заполненную глиной лавку – завалинку.

– Чтобы нижняя часть стены не размокла, – пояснил он Вовке. И с тех пор на этой завалинке полюбили отдыхать не только конюхи, но и жокеи, и посетители.

– Зачем обмазывать? – Спросила Аришка, которую Вовка отправил копать глину и складывать в кучки.

– Чтобы щелей не было, и комары не кусали, – ответил он, – а вместо двери повесим одну из шкур, они нам пока не сильно нужны. – Вовка очень надеялся, что к зиме они с Артемом добудут достаточно шкур животных, а Аришка сошьет им одежду. Как они это сделают, он не знал, но время есть. Самое главное, что их ищут, и могут вернуть домой из любого места. Он это понял, когда портал открылся прямо у них на пути.

Притащили две охапки прутьев. Вовка стал плести стенки, а Артем – верши.

– Эх, не успеем до вечера шалаш закончить, – сокрушался Вовка.

– Так давай вместе стенки плести, – Артем бросил начатую ловушку.

– Все равно не успеем, а так хоть вершу вечером поставим. – Вовка оторвался от работы. – Пойдем, нарежем еще прутьев. Заодно посмотрим, как там сестренка, – поднялся он, потирая уставшие руки.

К вечеру две стены были готовы.

– Все, уже пальцы не гнутся, – Вовка взял у Артема ловушку и пошел на берег. Аришка подошла к брату и выложила на лист лопуха очищенные корни рогоза, мяту, несколько головок дикого лука и чеснока.

– Молодец, будет чем поужинать! – преувеличенно радостно воскликнул Артем. Он ужасно устал и хотел уже рассказать сестренке, как они трудились буквально не покладая рук. Но вспомнил, что девочка тоже сначала копала глину, затем собирала растения. Ведь не жалуется. Поэтому промолчал, просто присел рядом с уставшей Аришкой и обнял за плечи.

Когда Вовка поднялся от реки, брат с сестрой уже приготовили ужин, разложив каждому на лист лопуха его долю.

– Как классно быть древним охотникам! Охотиться на бизонов и мамонтов! Романтика! – воскликнул Артем, бросив «разовую тарелку» в почти прогоревший костер. – Сюда бы этих болтунов! Пусть пожуют корешки! Шоколадку хочу, картошку жареную! Пель-ме-ни хо-чу!

Он представил большое ведро на крыльце двухэтажного дома, полное мешочков с пельменями, по 50 штук в каждом. А вокруг снег и мороз. Бабушка Лена каждую зиму лепила пельмени. В холодильнике места мало, поэтому хранила на улице в ведре. Почему в ведре? Так, чтобы кошки и птички не залезли. Почему на крыльце? Так под рукой. Она жила в своем доме недалеко от города, одна после смерти дедушки. Каждое воскресенье внуки с родителями приезжали к ней в гости. Артем не очень любил пельмени, а вот сейчас, вдруг так захотел, что аж чуть слюной не подавился.

Ребята молчали. Они думали о том же. В конце концов Артем, распинав кострище, убежал под навес и, зарывшись лицом в шкуры, молча заплакал. Ведь он был всего лишь мальчик. Тринадцатилетний мальчик.

К Вовке с Аришкой подошли шаман и двое мужчин. Они издали видели, что происходило, но ничего не сказали. И так было понятно, как чувствуют себя дети, одни, без своего рода. Хотя в этом времени в тринадцать лет мальчики уже считались взрослыми. НО! Они были без своего Рода!

– Завтра можешь пойти с нами в лес, – перевела девочка слова одного из охотников, обратившегося к Вовке. – Мы покажем, где можно охотиться. – Развернулись и ушли, а шаман положил перед Аришкой гриб трутовик.

Глава 2. День второй

– Хорошо тебе, в лес пойдешь, – Артем с завистью смотрел, как Вовка собирается. – А нам рыбу ловить и шалаш достраивать. Вдвоем.

– Может, я быстро вернусь, – говорил мальчик, укладывая в рюкзак трехвостку, костяные ножи и моток сухожилий, оставшихся еще с Шикаевки. Подвесил к поясу бурдюк с водой, прихватил короткое копье и, на ходу жуя оставшийся с вечера корешок, поспешил за двумя мужчинами и пацаном примерно его лет.

Артем был ужасно недоволен тем, что на охоту пошел не он. Попыхтев немного, вместе с сестрой спустился к реке, умылся и вытянул вершу. Видимо, Вовка положил в нее какую-то приманку, так как в ловушку заплыли с десяток окуней примерно с ладонь длиной. Почистив рыбу, Артем закинул в плетенку рыбьи кишки и снова установил. Вдвоем они на листе того же лопуха принесли улов к костру.

– А че ты молчишь? – Артем понял, что сестра не проронила ни одного слова с самого утра.

– А что говорить? – Аришка медленно нанизывала окуней за головы на толстый прут. – Вот ты вчера жаловался, что у тебя нет шоколада, пельменей, картошки. У нас их тоже нет. Ни у кого нет! – Арина молча установила прут над углями. – Я думаю, что домой мы не скоро попадем, – она как-то подозрительно равнодушно пожала плечами. – Я долго не могла уснуть сегодня, комары еще. Ты прав, надо учиться выживать.

Молча поели, отложив Вовке 4 окуня. Так же молча принялись за шалаш. Какая-то апатия охватила обоих. Руки делали работу сами, голова в этот процесс включаться не хотела.

*            *            *

Вовка шел позади охотников. Климат, действительно, резко отличался от того, в котором они находились всего два дня назад. Тепло, будто дома. Группа вошла в сосновый лес. Но временами встречались березы, ели, лиственницы, сибирский кедр. Вовка узнал и лиственницу, и кедр, так как видел их в прошлом году, когда Нина Анатольевна возила класс на экскурсию в дендрарий. Километров тридцать от города около поселка Старый Просвет. Вроде ничего особенного, лес как лес. Хотя многие деревья привезли сюда из других регионов. И вот те на! Оказывается, они здесь и раньше росли! Вовка так задумался, что еле успел остановиться, чуть не уткнувшись в спину Кедра, так звали охотника. Как он узнал? А просто. Проходя мимо дерева, охотник ткнул себя кулаком в грудь, назвав имя, и тут же на несколько секунд приложил ладонь к стволу кедра. Вовка понял, не дурак.

Группа вышла к той же реке, но выше по течению. Из объяснений мужчины стало ясно, что надо копать яму как раз напротив спуска к воде. Это будет ловушка, но какая?

Сын Кедра очертил прямоугольник, примерно два на два с половиной метра. Затем, подав Во-ке лосиную лопатку, начал вырезать ножом пластины дерна и откладывать в сторону, а дальше Вовкина работа. День должен был быть жарким, поэтому мальчик скинул с себя одежду, оставшись в одной набедренной повязке. Ребром кости он сначала рыхлил землю, затем вычерпывал и ссыпал в кучу там, куда показал напарник.

«Так, делаем ловушку вместе, значит, и часть добычи достанется нам, – рассуждал Вовка, – «наверное». Он не понимал, почему его позвали работать. Ведь вчера речь шла о местах охоты и рыбалки только для детей Рыси. Или он не так понял?

Работали до вечера. В обед перекусили холодным жареным мясом. Так как у Вовки была только вода, ему дали кусок косули и лепешку. Почему косули? Потому что мясо не было похоже на оленя или лошадь, мясо которых ребята ели в Шикаевке. Скорее, на сайгу. «А сайга почти та же косуля», – подумал мальчик, с удовольствием уплетая обед. Местные поглядывали на него с удивлением, но Вовка не понимал, почему, а потом просто перестал обращать внимание.

– Видел шрамы? – спросил Кедр у Степного орла. Его брат, как и все мужчины в селении, тоже был охотником. – На волков не похоже, рассуждал он, – скорее всего, собаки. И было это не так давно.

– Меньше луны, – согласился с ним Степной орел, – только как он выжил? Раны серьезные.

– Странные ребята, – покачал головой Кедр. – Шаман сказал, что оны нужны Роду, но не объяснил почему.

– Ему так сказали Духи. Им лучше знать, – брат тоже пребывал в сомнениях. – Они не охотники, это точно. Слишком шумные и неловкие. Хотя оружие у них есть.

– А ты обратил внимание на одежду? – Кедр кивнул на лежащие в стороне джинсы мальчика. – Я такого зверя не знаю. Может это рыбья кожа?

– Да не похоже. – Степной орел покачал головой.

– А шкуры, в которых их выловили, видел? Накидки точно из северного оленя. Но они далеко от нас водятся. Сам знаешь. А вот штаны из чего? Не пойму. На косулю похоже, но это не косуля. Обувка странная, я такого зверя не припомню. И шкуры летние, свежие, а одеты, как по зиме. Непонятно.

– А может Духи и перебросили их из зимы? – Степной орел широко раскрыл глаза, испугавшись собственных мыслей.

Мужчины помолчали.

– Поживут у нас, узнаем, – подвел итог разговору Кедр.

Солнце начало клониться к закату, когда взрослые вернулись в очередной раз и принесли много кольев и ивовых веток. Сложили все в котлован, вырытый мальчиками.

– Не плохо так поработали, сантиметров тридцать глубиной, – улыбнулся Вовка и подмигнул парнишке.

Аборигены направились к реке и, зайдя в воду только по колено, начали смывать с себя пот. А Вовка скинул шкурку зайца и с разбегу бросился в воду. Когда он вынырнул метрах в пятнадцати от берега и повернулся к людям, то увидел их ошарашенные лица. Местные смотрели на него с суеверным ужасом.

«И что опять не так?» – подумал мальчик, выходя на берег и отряхиваясь от воды. Одевшись, направились домой. Почти сразу Вовка начал прихрамывать. Разболелась раненая нога. Он плелся в самом конце, все больше отставая. Заблудиться не мог, так как шли они по тропинке. Наконец, не выдержав, лег прямо на землю и вытянул горевшую огнем ногу. Вовка боялся, как бы швы не разошлись. Ведь после той битвы прошло совсем немного времени. И они с Тёмкой не давали себе большой нагрузки. А швы тянули. Мальчик лежал с закрытыми глазами, ощущая, как боль в ноге потихоньку притупляется. Он хотел уже встать, как услышал шорохи. По тропинке кто-то шел. Вовка открыл глаза, огляделся как смог в наступающих сумерках, быстро перекатился под ближайший куст и замер. Встать он уже не успевал.

*            *            *

Брат с сестрой до самого обеда плели стенки для шалаша, принесли от реки глину, уложили горкой. Без Вовки они не знали, что с ней делать.

– Где же Вовка? – мальчик начал беспокоиться, так как друг говорил, что скоро вернется. Ни Вовка, ни охотники днем не вернулись.

– Давай рыбу, что ли, съедим, – Артем достал из тени шалаша окуней, – а то испортятся.

Молча поели. Ближе к вечеру Артем проверил верши и обнаружил еще два десятка таких же окуней. Тяжело вздохнув, принялся чистить. Снова насторожив ловушку, сложил рыбу на круглый поднос, сплетенный сестрой из тонких веточек. Девочка за это время насобирала приправ.

– Пойду, спрошу, где взять гриб от комаров, – безжизненным голосом проговорила Аришка и подошла к входу жилища, возле которого они строили шалаш. Поколебавшись, она крикнула:

– Гибкая Ива! – ответа не было. – Гибкая Ива! – позвала она снова.

Женщина вышла с другой стороны хижины. Она занималась выделкой шкуры. Выслушав девочку, открыла дверь в пристрой, где сразу у входа стояла корзина с трутовиками. Аришка взяла один и, поблагодарив, пошла к шалашу. Гибкая Ива с грустью посмотрела ей вслед. Шаман велел относиться к чужакам доброжелательно. Пусть пока поживут, а потом будет видно. Все жители не понимали такого отношения старика к пришельцам. Но он был шаманом, ему видней.

– Пора ужин готовить, – брат нанизывал окуней на ветку, – хорошо, что ты поднос сплела, надо еще пару корзинок сплести. Будешь корешки и стебли собирать. Можно уже на зиму что-то готовить. – Артем, говорил и не замечал, как Аришка, сжав кулаки, со злостью смотрит на него.

– Это ты во всем виноват! Ты! – слезы брызнули из глаз, и Арина заколотила брата по спине, чуть не столкнув в костер.

– Ты, что? Успокойся! – Артем перехватил руки девочки и с трудом прижал к себе вырывающуюся сестренку. Девочка билась, кричала и вдруг обмякла, потеряв сознание. Мальчик растерялся на мгновение, потом увидел Гибкую Иву, прибежавшую на крики. Та опустилась на колени перед девочкой и велела Артему принести воды. Слово «вода» мальчик уже знал. В бурдюке оставалось немного, и женщина сбрызнула лицо А-ки водой. Аришка заморгала и снова разрыдалась. Женщина подхватила ее на руки и унесла к себе в полуземлянку. Артем, как дурак, остался стоять у костра, уставившись на входную дверь.

Очнулся он от того, что его дергал за руку парнишка из соседней хижины, снявший с огня чуть не сгоревших окуней.

Мальчик кивнул аборигену, медленно опустился на землю и закрыл глаза. Два месяца. Всего два месяца. ЦЕЛЫХ ДВА МЕСЯЦА. Ладно, они с Вовкой почти взрослые, а она-то, совсем ребенок. Артему было жалко себя. Все это время он жалел СЕБЯ, а надо было пожалеть сестренку. Болван! Артем ругал себя, не зная, что делать. А что он мог сделать? В общинно-родовом строе они оказались без Рода. Вот откуда появилось слово «безродные»! От такого открытия мальчику было нисколько не легче. Права Аришка, прав он. Надо просто учиться ВЫЖИВАТЬ. А для этого надо УЧИТЬСЯ выживать. Артем открыл глаза. Со стороны леса приближались охотники, с которыми утром ушел его друг и брат. Но его с ними не было. Артем вскочил на ноги и быстро пошел навстречу отцу с сыном: – Во-ка! Где Во-ка!?

Охотники оглянулись. Во-ки не было. С минуту постояв и обменявшись несколькими фразами, они развернулись и быстро зашагали обратно. Артем припустил за ними. В сумерках тропинка уже еле угадывалась. Прошли они совсем немного, как со стороны кустов послышался голос Вовки:

– Тёмка, я здесь.

Поднимаясь, Вовка оперся на больную ногу и, вскрикнув, завалился на бок. Мужчина быстро подскочил к мальчику. Втроем осторожно подняли Во-ку, закинули на спину Кедру и пошли в сторону дома. Артем шел рядом, держа друга за руку, слезы лились из глаз, не переставая.

Вовку занесли в ту же полуземлянку, что и Аришку. Вскоре туда же быстрым шагом прошел шаман, неся в руке корзинку. Артема не позвали, и он остался у костра. Уже стемнело, а из хижины никто не выходил. Запалив дымовуху, мальчик улегся в шалаше, и вскоре сон сморил его.

*            *            *

Вовку занесли внутрь. По крытому коридору Кедр спустился вниз, в основное помещение. «Чем они, интересно, котлован рыли, – мимоходом удивился мальчик, – примерно метр глубиной», – заключил он, осматриваясь, пока его укладывали на один из топчанов, пристроенных к стене. Он не представлял, чем можно такую яму выкопать, неужели костяными лопатками зверей? Тогда это тяжелый труд. Сегодня он это понял по себе.

Аришка с опухшим от слез лицом сидела на полу возле Вовки и гладила того по голове. У Вовки был жар. Гибкая Ива осторожно ощупывала ногу мальчика, следя за его реакцией. Подошедшему шаману она указала на места, где Вовка скривился при надавливании. Тот еще раз пробежал пальцами вдоль шрама, согнул и разогнул ногу. Затем достал из корзинки три мешочка. Высыпал в деревянную чашку по щепотке порошка из каждого, налил немного воды и тщательно перемешал деревянной же лопаточкой. Затем намазал покрасневшую и опухшую ногу по обеим сторонам от шрама и велел лежать. Мазь приятно холодила, и Вовка уснул.

Аришке очень хотелось остаться со сводным братом. Однако она видела, что хозяевам и так пришлось потесниться.

– Я пойду, поздно уже, – сказала она Гибкой Иве, когда Вовка уснул. – Ты присмотришь за ним?

– Конечно, не беспокойся, – женщина подала девочке корзинку, в которой лежали две лепешки и несколько поджаренных корешков.

Аришка поднялась наверх, постояла немного. Теплая ночь, звездное небо, яркая луна. Тяжело вздохнув, съела половину лепешки, пробралась в шалаш под бок к брату и тоже уснула.

– Странный парень, – Кедр не спешил ложиться спать. – А мы ведь все заметили, что у него много шрамов, причем недавних. Не догадались поберечь его. Да и сам он ничего не сказал.

– Они все странные. – Гибкая ива сидела возле уснувшего малыша. – Девочка вот маленькая, худенькая, пальчики тоненькие. Сразу видно, что не привыкшая она к работе.

– Откуда же они? – Кедр смотрел на жену.

– То Духам только известно. Да шаману, – вздохнула женщина.

Глава 3. День третий

Утром Артем обнаружил рядом спящую сестру. И так тепло стало на душе, что он лежал и смотрел на нее, ни о чем не думая, просто радуясь, что с ней все хорошо. С ней все хорошо. А как там Вовка?! Мальчик вскинулся и осторожно, чтобы не потревожить девочку, выбрался на улицу. Солнце вставало над горизонтом.

– День должен быть теплым, – Артем потянулся и, обернувшись, обнаружил на крыше навеса корзинку со вчерашними окунями, накрытыми листьями лопуха. Он понял, что кто-то поставил ее вчера наверх. Наверное, чтобы собаки не съели. А он ведь совсем забыл о них. И сразу захотелось есть. Мальчик быстро сбегал к реке, умылся и набрал в бурдюк воды. Приготовил хворост для костра и стал ждать, когда проснется сестра и когда Гибкая Ива расскажет о Вовке.

Вскоре из полуземлянки вышла женщина и, подойдя к вскочившему Артему, стала, улыбаясь, говорить. Как ни странно, но мальчик понял, что с другом все хорошо, но ему надо полежать несколько дней.

– Пусть лежит здесь, – Артем указал на шалаш, – к вечеру все будет готово.

Женщина вновь улыбнулась и отрицательно покачала головой. В это время Аришка выбралась наружу и, увидев Гибкую Иву, закидала ее вопросами о здоровье брата.

– Ему уже лучше, – сказала она Артему, когда Гибкая Ива ушла. – Он сильно натрудил вчера раненую ногу, и она опухла.

– А что он вчера делал? Неужели весь день ходил? – Артем недоумевал.

– Не знаю, не до этого было. – Аришка достала лепешки и раздув огонь, стала подогревать рыбу. – Гибкая Ива сказала, что опухоль почти спала. Она сегодня еще несколько раз намажет ногу мазью, а вечером шаман скажет, что дальше делать.

– Я много думал вчера, – Артем погладил сестру по руке, – ты прости меня, я дурак. Только о себе и думаю. Тебе в тысячу раз тяжелее, чем нам. Мы мужчины, мы сильные, а ты девочка.

– Не надо, Тем, – Аришка положила ладонь на руку брата, – я тоже думала. Это ты меня прости. Для этого времени я тоже уже большая. Я справлюсь, – и поцеловала брата в щеку. – Пойдем шалаш достраивать. Я схожу, спрошу у Вовки, что делать с глиной, – и убежала.

Не было Аришки долго, Артем даже начал волноваться. Наконец сестра выскочила из хижины, плюхнулась на шкуру возле шалаша, которую Артем вытащил для просушки и проветривания, и затараторила:

– В общем, так. Мы с Вовкой рассказали о битве с собаками. Шаман с утра уже там. Вовка почти сам все показал, а я дополнила. Нас оставят. Мы договорились с шаманом, что вы будете пока работать с мастером, который делает орудия из камня и кости, – Аришка глотнула воды из бурдюка и, отдышавшись, продолжила:

– Вовка попросил научить его работать с камнем. А я буду плести циновки. Они их плетут, конечно, но Гибкая Ива хочет рисунок такой же, как на моей рубашке. И еще. Я вчера видела место, где спят собаки, там полно свалявшейся шерсти. Надо попробовать войлок сделать. Вот. – Аришка прямо лучилась от радости. Наконец-то что-то определилось. Они остаются, у них будет занятие, они нужны.

– Да, рыбу можно ловить там же, – девочка от нетерпения вскочила, показав на реку, – а еще, когда Вовка поправится, можно бить птицу вниз по течению. Гибкий Тростник покажет.

– Это кто такой?

– Это старший сын Гибкой Ивы и Кедра, с которым вчера ходили в лес. Вовка рассказал, что они копали яму. Там он и надорвался. Видимо, раны еще не до конца зажили. Поэтому и тебе пока ничего не дадут делать тяжелого. Вот. – Девочка опять плюхнулась на шкуру. – Давай уже поедим, – посмотрела она на брата жалобными глазами, – есть хочу, есть хочу, есть хочу, – запричитала она, смеясь.

Поели, прибрали все возле костра, сходили за рыбой. Сегодня кроме окуней попалась небольшая щучка.

– Надоели окуни. Может, посушим? – Артем никак не хотел их чистить.

– Так соли же нет, – Аришка удивленно заморгала, – только испортим. Давай я почищу, а ты пособирай корешков.

– Ладно, сам почищу, иди, собирай. Надо еще шалаш достраивать, – и мальчик начал потрошить рыбу, ворча себе под нос.