Время

Когда закончилось выступление, раздался шквал аплодисментов. Многие подключились к ним неосознанно, хотя даже половины слов не услышали. Их больше занимало знакомство со сверстниками.

После этого ответственные за группы преподаватели собрали по спискам своих студентов и развели их по кабинетам.

Людмиле досталась группа под номером «103». Она села за последнюю парту у окна и смотрела через него на небо. Галдёж одногруппников понемногу стих, и ей удалось сосредоточиться на своих мыслях. Создался некий вакуум. За раздумьями не заметила, как за парту к ней подсела девочка. От неожиданности Люда чуть отпрянула и с виноватым видом произнесла:

– Прости, я не заметила, как ты…

– Ничего страшного, меня зовут Таня.

Самая обычная девушка для своих лет. Единственное, что отличало от других, так это огненный цвет волос и множество веснушек на лице.

– Меня Люда.

– Будем знакомы, – сказала Таня и протянула руку.

– Ага, – пожала в ответ Людмила.

– Ты не против, если я буду сидеть с тобой?

– Нет, конечно.

Девушки улыбнулись друг другу и принялись доставать учебные принадлежности. Сегодня оказалось достаточным тетради с ручкой. Первый день проходил под знаком – ознакомительный. Они проговорили всё время до того момента, когда прозвенел звонок. Студенты успокоились, и в кабинете настала тишина.

После этого из-за учительского стола, стоявшего навстречу к партам учеников, приподнялась женщина лет сорока в бирюзовом костюме. Она была высокой и довольно стройной. Волосы отдавали золотистым оттенком и были прибраны на макушке. С мочек ушей струились ниточки серебряных серёжек, практически задевая плечи. Вокруг шеи намотан платок. Её красные ногти бросались в глаза, а грудь четвёртого размера не давала покоя ученикам мужского пола, хотя и некоторые девушки сглотнули слюну, мечтая о таких же объёмах.

– Меня зовут Екатерина Игоревна. Я буду вести эту группу четыре года, ровно до того момента, как выпущу вас с дипломами. При этом очень надеюсь на то, что некоторые получат не только стандартно-синие, но и красные, – сказала она, всматриваясь в каждого по очереди. – А также попрошу всех стать одной командой и не создавать друг другу проблем, согласны?

Ребята одобрительно кивнули головами.

– Вот и чудненько! – с улыбкой подытожила преподаватель, обучающая по основной профессии английскому языку.

В какой-то момент и Люда поймала на себе беглый взгляд этой женщины. Но тут же учитель переключилась на соседку, внимательно изучая Таню. Может быть оттого, что их объединял нетипичный для многих цвет волос?

В кабинете с табличкой «Иностранный язык» шёл в основном монолог, под который студенты записывали более важные моменты, касающиеся учёбы. Примерно через полчаса Екатерина Игоревна поблагодарила всех и призвала завтра не опаздывать на пары. Ребята спешно собрались и, ответив взаимностью, быстро удалились. Когда аудитория опустела, она подошла к окну и задумчиво посмотрела на прилегающую территорию. Может быть, анализировала события сегодняшнего дня, а может, с грустью вспоминала своих выпускников, к которым очень сильно прикипела за последние несколько лет. Начинался очередной учебный год…

Людмила и Таня вышли из колледжа. Сегодня они больше ни с кем не познакомились настолько близко, чтобы впоследствии проводить время вместе. Съесть по мороженому было обоюдным решением. Поэтому последующие два часа они провели в кафе. В основном рассказывали друг другу истории своей прошлой жизни. Совместных интересов не нашлось: одна, живя в интернате, занималась долгое время английским, а другую родители отдали в шесть лет на танцы. Но при этом общаться было интересно. К двум часам дня они разошлись.

Людмила вернулась в общежитие, где познакомилась с двумя другими девочками, заселившимися в ту же комнату. Татьяна встретилась с родителями, они поужинали в кафе, потом сходили в кино и за полночь вернулись домой.

Людмила спала сегодня очень плохо, снились кошмары. Она блуждала по полю с подсолнухами. Чёрное небо нависло над ней, расходясь громом по всей округе. Ей было крайне важно кого-то здесь найти. Расчищая руками дорогу, просачиваясь между крупными стеблями, превышающими её рост на четыре головы, она медленно продвигалась вперёд.

Произнося раз за разом чьё-то незнакомое имя, так и не дождалась ответа. Спелые корзины с семенами, словно сотни чёрных глаз, устрашающе смотрели на неё, призывая покинуть это жуткое место.

Вдруг в нескольких метрах от неё, разрезая свистом воздух, в землю ударила молния. Всё вспыхнуло. Испугавшись, она бросилась бежать обратно. При очередной вспышке молнии увидела впереди себя возникшую будто из ниоткуда бескрайнюю пропасть, попыталась затормозить, но, проиграв схватку со своей же инерцией тела, рухнула вниз.

Проснувшись, Людмила молча смотрела в потолок. Тело покрылось капельками пота. Только осознание, что это был всего лишь страшный сон, и что сейчас она в полной безопасности, немного успокаивало её.

У неё получилось уснуть вновь не раньше, чем через час.

Глава 5

Следующая неделя проходила однообразно. Днём – учёба, позже прогулки с Таней, а после – возвращение одной и той же дорогой к общежитию.

Ежедневное посещение пар вошло в привычное русло. Вечерние выполнения домашнего задания – неотъемлемая часть общих требований колледжа. Людмила записалась на дополнительные уроки по рисованию: два раза в неделю – среда и пятница. Для студентов эти занятия проводились бесплатно. Сразу нарисовать шедевр не получилось, но определёнными задатками девушка оказалась одарена, на что и обратила внимание Евгения Александровна, их преподаватель.

Также, раз в неделю помимо занятий в расписании оставалась с классным руководителем потренировать разговорный английский, который в интернате довела до приличного уровня. Тут надо заметить, что одногруппники довольно сильно отставали в этом деле от целенаправленной девушки.

Максимальное времяпрепровождение с Таней сделало их дружбу ещё крепче. Теперь они, не стесняясь, могли поделиться своими тайнами друг с другом. Естественно, обсуждали и мальчиков, хотя для Люды завести отношения в ближайшее время задачи не стояло. А на её подругу сильно никто и не смотрел.

Первый откровенный секрет, который открыла Татьяне, заключался в том, что она не собиралась вступать ни с кем в близкие связи в годы обучения и будет хранить целомудрие для своего будущего мужа. Поэтому сразу попросила не втягивать её ни в какие любовные интриги.

– Ты серьёзно или прикалываешься? – искренне удивилась девушка.

– Поверь мне, я даже дала обещание Богу, – на полной серьёзности ответила Люда. – Лучше умру, но сдержу свою клятву.

– Ну что ж, поживём-увидим.

В последующие несколько дней они ходили по магазинам, посетили кино и два раза зависали там, где готовили вкусное мороженое.

Девочки, живущие с Людой в одной комнате, держались на расстоянии, хотя общие вопросы обсуждали довольно охотно. Возможно, причиной отдалённости стала их давняя дружба между собой, в которую они не хотели допускать посторонних. Темы разговоров были схожи с теми, что обсуждает женский пол их возраста. В любом случае, социум рано или поздно заставит их сплотиться.

Всё плыло по течению и могло со временем превратиться в «День сурка». Целью обучения оставался Красный диплом. Продвинутые навыки рисования и доведённое до идеала знание английского языка были второстепенными, но от этого не становились менее важными компонентами образования.

Следующим шагом, запланированным не раньше, чем через четыре года, было поступление в институт. А что ждало после? Наверное, как и большинство граждан России, да и всего мира – работа, семья и дети, а впоследствии внуки.

Первые выходные прошли скучно. Таня с родителями отправилась на дачу. Девочки по комнате уехали в деревню к своим родителям, благо, жили недалеко от города, всего-то в ста километрах. Людмила же никуда не выходила.

В пятницу вечером поднялся сильный ветер, а ночью пошёл проливной дождь. В субботу порывы ветра достигали такой силы, что ломали ветки деревьев. До понедельника солнце на небе так и не показалось, прячась за нависшими над городом тяжёлыми тучами.

Людмила за два дня толком ничего не сделала, а может, просто ленилась. Пару раз подходила к холсту, изредка брала в руки книгу об ужасном клоуне, который убивал детей.

Одной из девочек родители привезли телевизор «AKAI». Он был громоздкий, но показывал хорошо в цветном изображении. Фильмы и передачи сменяли друг друга без остановки, оставляя промежутки новостям и рекламе про жевательные резинки и порошок «Tide». Так и прошли выходные дни. Единственное, на что хватило сил – подготовиться к занятиям на понедельник.

Около девяти вечера воскресенья, девочки вернулись назад. Удобство совместных поездок домой заключалось в том, что они приехали из одного населённого пункта. Надя и Наташа в этот вечер болтали без умолку, делясь впечатлениями. Свет в комнате погас в начале второго ночи.

Следующая неделя до пятницы пролетела быстро, но по тому же расписанию. За Людой начал ухлёстывать парень с третьего курса по имени Тимур. Признание в чувствах, бордовая роза и множество любовных записок – всё то, что она получила за несколько первых дней после знакомства.

Вроде хороший парень, но его редкие усики под носом раздражали очень сильно, как и чрезмерное внимание и настойчивость со стороны противоположного пола, и она свела на нет все его попытки. Впоследствии, обидевшись на такой исход и поддавшись внутреннему эгоизму, он обходил её стороной, не здороваясь, хотя возможно, такое развитие ситуации было лучше для всех.

Люде, возвращавшейся после вечернего занятия английским, вахтёр-бабуля по прозвищу Николаевна передала записку. В ней содержалась просьба: по возможности, но как можно быстрее, подойти в интернат.

Накопившаяся усталость за учебную неделю и позднее время склоняли перенести посещение своего второго дома на следующий день, которым была суббота. Предстоящий выходной оказался практически свободен. Кроме вечерней встречи в парке с Таней дел больше не было.

За Надей и Наташей приехал отец последней, поэтому Люда ложилась спать в полном одиночестве. Уснуть получилось быстро.

Глава 6

Утро выдалось довольно солнечным. По прогнозу воздух обещал прогреться днём до плюс пяти градусов и продержаться на этом показателе до середины будущей недели.

К девяти часам утра, стоя у шкафа, Люда выбирала себе одежду на выход. Несколько раз натягивая на себя вещи, поворачивалась к зеркалу и раздевалась обратно. Выбрав наряд, положила его на одну из заправленных коек сокурсниц. После чего заправила своё спальное место, переоделась, позавтракала и вышла из общежития.

Всю дорогу она находилась в приподнятом настроении, изредка щурясь от попадавших в глаза лучей. Большую часть пути провела в раздумьях о том, по какой такой причине с ней захотели встретиться так скоро. Вроде забрала все вещи, а необходимые документы уже подписаны и получены на руки. Соскучиться за две недели настолько вряд ли успели. Множество мыслей посетило голову, но какая из них верна?

На асфальтовых дорожках ещё оставались лужицы, которые она с лёгкостью перепрыгивала, а какие-то просто обходила стороной. Осеннее пальто жёлтого цвета и широкая улыбка ярко выделяли её из массы прохожих, в большинстве своём шедших с угрюмым видом.

Глядя на свою жизнь через призму личных потерь, она не могла понять всеобщего недовольства живущих в этом городе людей, имевших много родственников, руки, ноги и здоровье.

Полгода назад ей исполнилось семнадцать лет. Воспоминания от дня рождения до сих пор держались в памяти. В тот день она была одна среди множества знакомых, но, по сути, чужих людей. Ни одного родственника, а всё что осталось – лишь вера в себя и благодарность родителям за подаренную жизнь. Для неё радостью было уже то, что, открыв глаза с утра, можно жить в новом дне.

Люде было чуждо, когда близкие скандалят и ненавидят друг друга: братья и сёстры прекращают всяческое общение, родители не принимают своих детей и наоборот.

За размышлениями дорога показалась недолгой. И вот перед ней вновь «вырос» до боли знакомый забор интерната. Пройдя через металлическую калитку, подошла к охраннику, дежурившему в вестибюле центрального входа.

– Доброе утро, Сергей Валерьевич, – поприветствовала она мужчину в форме.

– И тебе доброе, Людочка, – охранник приобнял её с теплотой родного отца.

У него отсутствовала правая рука, которой он лишился в те времена, когда работал машинистом поезда. При каких обстоятельствах произошло настолько неприятное событие – для большинства оставалось тайной. На вопросы по данной теме было наложено вето. Наверное, даже его родные до сих пор не знают всех подробностей, так как ещё при расследовании попросил ограничить круг проинформированных лиц. Ему пошли навстречу.

– Как у Вас дела?

– У нас всё в порядке, – сострил он, посмотрев на обе руки, одна из которых сохранилась лишь наполовину. Скривил лицо, как будто только что узнал об ампутации. – Ну почти всё в порядке. Лучше расскажи, как там обустроилась? Мы все очень переживаем за тебя.

– Спасибо, всё хорошо. Мне очень приятно от Вас такое слышать.

– Ну брось, за что благодаришь-то, – между ними повисла тишина.

– У меня вот тут… – девушка достала записку и показала охраннику, тем самым разрулив тупиковую ситуацию.

– А… Да, меня предупредили, минуточку, – сев за стол, поднял трубку телефона и сделал звонок. – Здравствуйте, это Сергей из охраны. Сергей Петрович, Людмила подошла. Ага. Понял. Ждём.

– Он знал, что я приду?

– Наверное. Попросил позвонить ему, когда ты появишься. Скоро будет. Может, чай?

– Нет, спасибо, недавно пила.

– Посиди в гостевой… Там есть телевизор, вчера починили. Неделю назад, помнишь, ливень лил, как из ведра?

– Конечно.

– Так представь себе, молния ударила в уличную антенну и всё, кирдык говорящему ящику, – собеседник попробовал сложить из рук крест, изобразив «похороны» техники, но явно чего-то не хватало в полученной фигуре. Зато получилось рассмешить девушку, теперь являющуюся в интернате гостьей.

– Понятно. Пойду посижу, может, кого-нибудь встречу из ребят.

– Ну хорошо, – сказал охранник, уселся на свой потёртый стул и продолжил разгадывать свежий кроссворд, купленный сегодня по дороге на работу.

Девушка прошла по коридору и села на кожаный коричневый диван, стоявший в кармане по левую сторону, вблизи аквариума. За стеклом среди водорослей и игрушечного замка плавали пять золотых рыбок. А по телевизору, возрастом годов открытия интерната, стоявшему напротив на тумбочке, шли новости, потом начался фильм.

– Людочка? – послышался грубоватый, до боли знакомый голос.

– Сергей Петрович, здравствуйте, – вскочила она с дивана.

– Доброе утро! Ну как ты? Всё хорошо?

– Да, спасибо! Обустраиваюсь потихоньку.

– Пройдём в мой кабинет, есть разговор.

– Хорошо.

Директор занял своё рабочее место, Люда села напротив на диван. Это был тот самый кабинет, в котором двенадцать лет назад её с зайцем в руках оставили работники социальной службы. Воспоминания о том моменте уже не вызывали страданий и слёз.

Он взял в руку карандаш и, постучав по столу, положил обратно.

– Тут такое дело, – мужчина приподнял конверт и протянул в направлении собеседницы. – Я не знаю, что сказать… Но мне кажется, у тебя всё-таки был ещё родственник.

– В смысле? – удивлённо спросила выпускница интерната и глупо улыбнулась. Ей показалось, что это слуховые галлюцинации или некая игра слов, когда говорят одно, а подразумевается другое.

– Посмотри сама. Я знаю только в общих чертах.

– Что там? – спросила она и незамедлительно потянулась за конвертом.

Люда быстро открыла письмо и принялась читать. Она не верила своим глазам: судя по изложенному, у отца был брат, то есть, у Людмилы где-то есть дядя.

Само письмо напечатано некой Викторией, представившейся неофициальной женой новоиспечённого родственника по имени Дмитрий. Далее сообщалось, что дядя Людмилы исчез и через полгода был признан без вести пропавшим. У него остался небольшой дом в Болгарии, где он прожил последние семнадцать лет.

Найденная его суженой единственная родственная связь привела к Люде. И чтобы не потерять всё, что они нажили, хоть по описанию дворцами там и не пахло, племянница должна приехать и вступить в наследство.

– Это что… Значит, у меня, оказывается, был родственник, но его опять нет? – девушка вопросительно посмотрела на директора, ожидая вразумительного ответа.

– Получается, так, – виновато пожал плечами «внезапный почтальон».

– Чем же я так согрешила? – сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, и вытирая рукавом набегающие слёзы, с горечью спросила Людмила.

Ответа не последовало. Мужчина подошёл, присел рядом и по-отцовски приобнял её. Прошло всего несколько минут, а по ощущениям время растянулось, как в замедленной видеосъёмке. Потом он встал и, подойдя к столу, включил чайник, после подкатил журнальный столик к тёмно-зелёному дивану. Вскоре кабинет заполнил аромат разлитого по чашкам зелёного чая с жасмином.

– Давай, пей. Всё нам в жизни даётся не просто так. Значит, для чего-то тебе это надо, а может, последние новости способны поменять твою судьбу.

Она ничего не ответила, но запомнила эти слова на всю жизнь. Они прочно закрепились в подсознании, словно заповеди на плитах Скрижалей Завета.

Глава 7

После долгих размышлений Люда всё же решила поехать в Болгарию. Там заканчивалась последняя веточка её родового древа. Если ей хотелось зацепиться за то, что вымаливала годами, то бездействовать было нельзя.

Помочь с деньгами и документами пообещал Сергей Петрович. А в остальном требовалось лишь её желание. Всё-таки второго такого шанса дано не будет, и это факт. Посовещавшись, поездку запланировали на Новогодние каникулы. Рисковать вылететь из колледжа из-за пропусков занятий и неуспеваемости в её планы не входило: будучи сиротой, девушка имела много привилегий в учебном заведении.

С человеком, отправившим письмо, Людмила лично не была знакома. И пусть ей всем сердцем хотелось, чтобы информация о существовании родственника оказалась правдой, некоторые сомнения всё же оставались. Директор успокоил девушку: до встречи с ней он обратился к старинному другу, работавшему в органах, для проверки достоверности фактов из письма. Брат у её отца действительно был.

Оставшееся время, хоть и в ожидании, летело очень быстро. Учёба давалась легко, а будущей профессией по-настоящему заболела, в хорошем смысле этого слова. Знакомых постепенно становилось всё больше. Но тесная дружба с Таней исключала возможность сблизиться с кем-то ещё. К примеру, отношения с Надей и Наташей были достаточно хорошими, и со временем они стали настоящими подругами, но всё же не лучшими.

Люда частенько вечерами смотрела из окна своей комнаты. С четвёртого этажа открывался вид на Пушкинский парк. Небольшой по площади, но довольно уютный уголок посещали не только жители из близлежащих районов города.

По нему проложили два пересекающихся по центру тротуара. Светлые скамейки, выполненные под старину, в комплексе с фонарями, придавали этому месту лёгкую сказочность. На пересечении дорожек построили павильон с купольной крышей, стоявшей на восьми белых колоннах. Именно туда счастливые женихи привозили своих возлюбленных, как до, так и после свадьбы. Всеми любимый киоск в виде кареты по продаже самого вкусного мороженого в городе одиноко стоял на газоне. В тёплый сезон там собирались очереди, растягивавшиеся на метров двадцать до самого памятника Пушкину. Но в это время года ларёк на колёсах был закрыт.

За парком каждый день засыпало солнце. Потихоньку желтея, опадали листья берёз и тополей. Несколько рябин полыхали красным цветом. Упавшие крупные листья дуба лежали на асфальте, пока их не сметал дворник. Им оказался смешной человек в шляпе с дымящейся трубкой во рту и запасом множества различных историй, которые он рассказывал прохожим, любившим задержаться на скамейке у выполненного в полный рост монумента великого писателя – представителя золотого века русской поэзии.

Несколько раз дворник беседовал и с Людой, а в дальнейшем, замечая её в окне общежития, приветственно махал рукой, что вызывало искреннюю улыбку у обоих.

По прошествии нескольких недель листья уже летели без остановки, полностью застилая собой землю. С некоторыми из них успевал танцевать ветер, создавая золотую круговерть. Вслед за ними выпал снег, засыпая парк слоем чего-то чистого, нового, стирая в головах прохожих память об ярких осенних красках. Декабрь начинал писать новую историю с белого листа.

Глава 8

24 декабря 1999 года. Суббота. Вечер.

В этот день Таня праздновала своё семнадцатилетие. За столом, заказанным в кафе «Времена года», собралась шумная компания из десяти человек. Двое взрослых – её родители. Из молодёжи: старший брат со своей пассией, Татьянин ухажёр, не отходивший от неё ни на шаг, Люда и ещё три подруги именинницы: две – со двора, в котором она жила с рождения и одноклассница.

Помимо салатов и горячих блюд на столе хватало и сладостей, уничтоженных молодёжью после того, как вынесли чай. Праздник прошёл без алкоголя, и этот факт никого не расстроил, хотя, может, все просто сделали вид. Не так давно Татьянины подруги со двора на Дне рождения одного мальчика из общей компании напились коктейлей из апельсинового сока с водкой до чёртиков, чуть позже «украсив» содержимым желудков обивку салона машины подвозившего их парня.

К десяти часам вечера Люда, попрощавшись со всеми, пошла в общежитие. На вахте дежурила сменщица Николаевны – женщина одинокая и озлобленная. По слухам, ходившим среди жильцов общежития, она строчила доносы коменданту, «закладывая» припозднившихся студентов. Видимо, возможность кому-то нагадить стала её единственной радостью в жизни. Однако, сегодня Людмила лишила её такого шанса – до «часа икс» оставалось ещё, как минимум, минут пятнадцать.

На следующий день девушка сторонилась студентов и избегала какого-либо общения. Со слов первого директора интерната Евгении Петровны, именно в эту дату погибли при невыясненных обстоятельствах родители Людмилы. До обеда Люда посетила общую могилу отца и матери. Последние пару лет приходила почтить память одна. Раньше её сопровождала соцработник, с которой они сдружились. Но после того как последняя переехала в другой город, связь потерялась.

С надгробия родные смотрели на неё, как живые. Не сдержала слёз и в этот раз. Больше всего на свете ей хотелось обнять их, назвав папой и мамой. Но не всем даётся такая простая возможность. Люди, не задумываясь об отведённом времени для близких, часто игнорируют самое дорогое, что у них есть, а именно – возможность быть рядом.

Во вторник Людмила пришла по договорённости в интернат. Директор выдал ей билеты на самолёт до Софии и конверт с деньгами, собранными всеми работниками интерната, за что она была им безумно благодарна.

Самолёт в Софию, судя по билетам, вылетал из Шереметьево ночью, двадцать восьмого декабря, без пяти двенадцать. До Москвы надо было добираться на поезде около двенадцати часов. В болгарском аэропорту её встретит Виктория, которой позвонил Сергей Петрович и сообщил о согласии Люды поехать, указав дату и время прилёта. Время в пути, судя по авиабилетам, составляло три с половиной часа.

– Ты точно готова ехать? – спросила Таня, когда они вошли в здание железнодорожного вокзала Княжьего Удела: города, который в следующем году отметит своё тысячелетие. Многие жители называли его просто Удел.

– Не знаю. Мне никто не говорил ни о дяде, ни о Диме. Тем более, ничего не знаю о Виктории. Но разве у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. Но сейчас я двумя руками «за».

– Спасибо, Танечка, мне очень повезло познакомиться с тобой.

– И мне, – ответила она и, достав из рюкзака конверт, протянула Люде. – Это от нашей семьи.

– Нет, спасибо, я не могу…

– Родители настояли, тут без вариантов.

– Спасибо огромное, они могут мне пригодиться там, – благодаря, девушка обняла подругу и чмокнула в щёку.

– Мы переживаем за тебя. Контакты все записала, если что – звони. Мой отец вытащит даже из преисподней.

Девочки рассмеялись и пошли в кафетерий, находившийся в зале ожидания. За болтовнёй пролетел незаметно ещё один час.

Вскоре Таня со слезами на глазах махала рукой отъезжающему от перрона поезду. Людмила, прощаясь, подняла руку в ответ.

За окном удаляющегося вагона осталось здание вокзала со стоящей по центру привокзальной площади наряженной ёлкой. Город жил в ожидании Нового года и предстоящего чуда – вхождения в новое тысячелетие.

Через некоторое время разноцветные огни Княжьего Удела сменились полосой леса с затухающим над ним небом. Вскоре всё погрузилось в темноту.