Баба с яйцами. Детективы

С второй женой он встретился на показе мод. Олег Романович тогда искал замену первой супруге, одрябшей с годами и пристрастившейся к кокаину. Тогда миллиардер размышлял, кем заменить «старушку»: топ-моделью, кинозвездой, молодой, красивой профессоршей, коих как-то вдруг в Большом городе развелось множество. Вика покорила Гривина с первого взгляда. Голубоглазая красавица-блондинка с великолепной фигурой держалась естественно, с большим достоинством. Каждый шаг, каждый жест, каждый поворот головы, каждый взгляд были отточены до совершенства. В отличие от коллег-моделек не вешалась на шею, держалась достойно и скромно. Сразила красавица Олега Романовича, когда в ответ на его разглагольствования о казачьем происхождении, заявила, что тоже ведёт род от казаков. Только, семиреченских. На всякий случай, даже заглянул в компьютер, поскольку знал в существовании Донского, Кубанского, Терского казачьих войск, а об этом не слышал. Оказалось, есть такие казаки. Волею исторических судеб обретаются они на территории Казахстана и Киргизии, называемой ныне Республикой Кыргызстан. Стало понятно, почему девушка умеет себя держать – казачье воспитание. Словом, вопрос о женитьбе на Вике был решён.

«Старой жабе», когда хорошо нюхнула «кокса», муженёк дал подписать брачный контракт. В соответствии с этим документом «бывшая» в случае развода ничего не получала. Стараниями адвоката Рукосуйского развод оформили быстро. Даже в качестве «акта доброй воли» Гривин оставил разведёнке небольшой дворец в элитном дачном комплексе «Царское село» и одну из самых дешёвых машин из своего гаража. Кинул на банковский счёт оставшейся в прошлом боевой подруги несколько миллионов… разумеется – рублей, а не долларов. Себе купил тоже небольшой дворец в тогда ещё новом элитном посёлке «Версаль». Не забыл двух сыновей – с детства оболтусов, ставших позже оболтусами и отморозками, превратившихся, повзрослев, в законченных оболтусов и отморозков. Оплатил их штрафы за нарушения правил дорожного движения в несколько сот тысяч. Оплатил ремонт разбитых ими чужих машин. Определил «мальчишек» на работу. Конечно же, в собственные фирмы. Там много не требовали, но и платили немного, как рядовым сотрудникам. Зато договорился с ГАИ, чтобы платёжные документы отправляли чётко на места трудовой деятельности сыновей, а бухгалтериям дал команду вычитать штрафы из зарплаты потомков. Отпрыскам не понравилось скромное жалование, которое поначалу ушло на оплату штрафов. Попробовали «качать права». Однако Гривин запретил охране пускать их в «Версаль», другие места его обитания.

Так же быстро женился на Вике. Правда, вышла некая загвоздка. Оказалось, звучная фамилия Софийская – творческий псевдоним. По родителям девушка была Сидоровой.

– Мне посоветовали взять псевдоним ещё в Алмате. Заметь, «Виктория Сидорова» и «Виктория Софийская» звучит несколько по-разному. Ну, а Софийская – это станица, родом из которой мои предки. Впрочем, готова взять твою фамилию.

Двенадцать лет с Викторией Денисовной, как подобострастно её называли все, от прислуги до топ-менеджеров, пролетели как один день. Объехали Европу, Штаты с Канадой, добрались даже до далёкой Австралии. С удивлением обнаружил, что жёнушка говорит и пишет по-английски. С ещё большим изумлением узнавал день от дня, что Викуля в беседе умеет поддержать любую тему. Прекрасно ориентируется в массе вопросов, подчас ставя своим интеллектом в неловкое положение других «жён» – моделек, артисточек и даже журналисток. Работу над телом – бассейн, тренажёры, балетный станок Вика сочетала с чтением. Притом не столько любовных романов и детективов, сколько вполне серьёзной литературы. Читала не только в компьютере. Любила уединиться с толстой книгой, коих в библиотеках Олега Александровича хранилось великой множество. Сам он черпал информацию в Интернете, а дорогие «книжки» держал в шкафах для престижа.

– Не стоит думать, что все модели – безмозглые куколки! Если хочешь быть не только украшением для мужа, но и надёжной помощницей ему, всегда надо совершенствоваться. Как говорили учителя в школе: постоянно работать над собой, – очаровательно улыбнулась она на очередной комплимент «суженого».

Только, с потомством супружница не спешила.

– Зачем? У тебя есть наследники – сыновья от первого брака.

– Оставлять этим иногородним? – вырвалось у Олега Романовича слово, коим казаки обозначали пришедших на Дон чужаков, считавшихся в их среде никчёмными людишками, отбившимися от дома.

Оттого записал Гривин копрорации на Викторию. Наличные, изъятые из банков, во многих мешках разместил в подвале у жившей в соседнем доме матери. Туда же отправил изрядное количество золотых, серебряных и платиновых слитков. Когда был уверен, что за ним нет соседского глаза, наведывался к супруге, тоже ставшей «бывшей».

Сам Олег Романович в компьютеры фирм даже не пытался лезть. Как банкроту они ему были недоступны. Однако заместительница главного бухгалтера одной из них сообщила, что Виктория изъяла со счетов очень крупную сумму и купила на неё квартиру в «Княжьем угле», записав на какую-то дамочку с иностранной фамилией. Донесла также об исчезновении ещё пары крупных сумм, по сравнению с коими купленная квартира казалась мелочью. Больше передать ничего не успела. Почуявшая утечку информации Виктория Денисовна уволила бухгалтершу. Гривин наведался к жене. Не попросил – потребовал объяснений.

– Для тебя же стараюсь, дарлинг, – по-английски «дорогим» назвала мужа Вика. – Не исключено, что тебе в этих апартаментах придётся скрываться.

– Ну, ты совсем лохушка! «Княжий угол», где ментов, как собак нерезаных! Да, на каждом углу «старшие братья» развешаны!

– Не совсем «лохушка». Именно там тебя никто искать не будет. А владение оформила на свою подругу, проживающую во Франции. Чтобы увести подальше от квартиры тех, кто вознамерится тебя искать…

– Куда девались ещё деньги со счетов конторы?

– Дарлинг, ты под санкциями. Филиалы этой компании в Лондоне и Дублине закрыты местными властями. Наши средства в Европе арестованы. Также наложен арест на наши дома в Испании и на Мальте. Чтобы поддержать эту корпорацию, я открыла её филиалы в Дубае и Вьетнаме. В Дубае дороже, но более качественно и ближе к России. Во Вьетнаме дешевле, хотя дальше. Насчёт тамошнего персонала. Приказала администрации подобрать сотрудников, окончивших Международный или Американский университеты в Сайгоне. Там подготовка специалистов ведётся по западным стандартам.

– Ну, ты даёшь! С этим ясно. Но зачем ты уволила…

– А, эту? – демонстративно зевнула Вика. – Предала меня – предаст тебя! Кстати, приказала кадровикам и службе безопасности разместить её данные на сайтах плохих работников, как разгласившую коммерческую тайну. Теперь, если в Большом городе устроится, разве что на рынке морковкой торговать. И ещё раз, кстати! Должность эту она получила после перетраха на столе в твоём кабинете.

– У тебя тогда были месячные…

– Я не против твоих походов «налево», а их было предостаточно! Я против того, чтобы ответственные должности раздавались невесть кому! Эти сотруднички тебя «сдали», когда ты заигрался с налогами! Давай договоримся: пока я – генеральный директор наших корпораций, кадровые вопросы буду решать сама. С тобой, разумеется, не премину посоветоваться.

– А баба с яйцами оказалась! – вывалился из некогда своего дома Олег Романович.

Он созвонился с начальником службы собственной безопасности, сохранившим верность ему. Вызвал, дал портфель, набитый пятитысячными банкнотами. Приказал, подкупить охрану, установить камеры скрытого наблюдения в квартире в «Княжьем углу». А наймиту-секьюрити скидывать записи «старших братьев» на его – Гривина электронный адрес. Пригласил адвоката Рукосуйского. Выгреб ему в качестве аванса изрядную сумму в долларах. Аркадий Рувимович «по горячим следам» направился к Вике. Предложил вернуть благоверному фирмы. Получил отказ.

– Будем работать, – доложил он Олегу Романовичу. – Однако прямо сейчас сложно что-то сделать. Компании аккуратно погашают долг. Даже уплатили его значительную часть. Мало того, расширяются, открывают новые филиалы. Хорошо было бы, иметь какой-нибудь компромат на Викторию Денисовну…

– Думаю, скоро появится!

Компромат пришёл довольно скоро. Бурнейший секс с мужиком, лет на десять моложе его. Очень на него похожим внешне, но в отличие от него сухощавым, поджарым. Перегнав запись на смартфон, направился к Вике. Та, казалось, ждала супруга. Даже не дрогнула, когда показал ей «порнушку»

– Сейчас, Викуля-какуля, поедем в офис Рукосуйского. Будем оформлять возврат моего имущества! В случае отказа, о последствиях рассказывать? Или не будем терять время?

– С чего бы? – презрительная гримаса, которых Гривин никогда не видел, пробежала по лицу Виктории Денисовны. – Я – разведённая женщина. Имею право быть, с кем хочу. Монтаж, что ты мне показал, даже не повредит моей деловой репутации! Зато у тебя будут проблемы!

Вика выскользнула на кухню. Олег Романович вломился за ней. Там сидел мужик, занимавшийся на видео сексом с Викой. Стоял рядом ещё один – седой, несуразный, худой, словно из мест заключения.

– Мой бывший муж, – «представила» Гривина Вика. – Потолкуйте! А мне надо к массажистке. Совсем забыла!

Виктория Денисовна выскользнула из кухни, затем из дома.

– Вы, хоть знаете, уроды, к кому на хату впёрлись?! – слетел внешний лоск с банкрота. – У вас, что по две жизни на каждого?!

– Да, не кипятись, маслокрад! – вроде примирительно процедил «несуразный». – Мы с тобой, нормально, как с человеком побазарить хотим. Я – Серёжа Кустанайский. Ничего не говорит?

– По мне хоть Кустанайский, хоть Алтайский. Чего надо?

– Наехал ты на бывшую бабу. Конторы какие-то отжать хочешь. Не по понятиям! Тебя никто не заставлял на неё фирмы переписывать. Зачем очком крутишь?

– Чего надо?! – отступил к разделочному столу, нащупывая большой нож Олег Александрович.

– Надо, чтобы ты раз и навсегда от неё отцепился! – изрекла засушенная копия Гривина.

– Чтобы ты на моё бабло с ней трахался? Мотайте отсюда, ушлёпки сельские! Вы здесь – гости! Я – хозяин!

– Ты – нищеброд! Твоего здесь ничего нет. Всё на бабу записано! – выдернул «несуразный» пистолет с глушителем. – Сейчас тебя воспитывать будем – учить хорошим манерам! Руки вперёд вытянул!

– Вот, тебе руки! – накаченный на тренажёрах, обученный опытными бойцами без правил Олег Романович сделал обманное движение и махнул ногой.

Угодил по рукам. Пистолет не выбил, но развернул в сторону. Воспользовавшись тем, что «несуразный» повернулся боком, достал ногой «засушенного». Опрокинул его. Затем врезал ногой «несуразному». Свалил на пол. Тот в падении нажал на курок. Хлопнул выстрел. Гривин пошатнулся и затем рухнул ничком, пустив по полу лужу крови.

– Мать моя – женщина! – вырвалось у Сироты. – Я его «замочил»!

– Хрен с ним! – ответил «засушенный». – Контрольный в голову и валим!

– Мастерство хрен пропьёшь! Точно в сердце угадал! – осторожно приблизился к покойнику Сирота.

– Ты не только страх – нюх потерял! Всего ничего, как «с зоны откинулся», а сколько накосячил! Контрольный в голову – я сказал!

ВИКА-СУКА

– Хомутов, Петров – на выезд! – вошёл в кабинет опергруппы начальник «убойного отдела» Главного управления МВД по Большому городу полковник Алексей Александрович Розанов. – Убийство в новом «спальном районе» Северьяново, в эсэнтэ «Эрмитаж». Потерпевший – бывший миллиардер, а ныне банкрот Гривин Олег Романович.

– А, что такое «эсэнтэ»? – вырвалось у старшего опергруппы майора Юрия Владимировича Хомутова.

– Хрен его знает, – пожал плечами полковник.

– Эсэнтэ – это садовое некоммерческое товарищество, – вставил старший оперуполномоченный старший лейтенант Сергей Борисович Петров. – У моей подруги – балерины Иланы Дивноморской так с недавнего времени элитный коттеджный посёлок именуется. Кучу денег на всевозможные сборы и платежи подобным образом экономят. Удивляюсь, обретается в посёлке публика скорее богатая, нежели бедная, а над каждой копейкой трясётся…

– Товарищ полковник, вообще-то Отдел внутренних дел «Северьяново» укомплектован кадрами, о чём недавно рапортовал его начальник, – как всегда вклинился Хомутов. – Мы то здесь при чём?

– Как ни борется с этим явлением наш новый начальник Управления кадров – твой батя Сергей – но оно пока не изжито. У нас при формировании новых отделов две крайности. Либо забирают лучших из лучших, оголяя подразделения, либо сливают туда отстой со всего города. Похоже, в Северьяново – второе… Кроме того, есть решение, принятое на «самом верху», чтобы этим делом занялась именно твоя группа, Юрий Владимирович. Почему? Не знаю… Спросил у нашего руководителя – начальника Криминальной полиции – генерала-майора Зуйкова. Получил ответ, дескать, «убой» совершён среди бела дня, то есть с особым цинизмом. Похоже на «отмазку». Ещё одна новость: исчез в неизвестном направлении наш давний знакомый – адвокат Аркадий Рувимович Рукосуйский. Семья сразу обратилась по месту жительства в ОВД «Центральный». Но там, как говорит, об этом отделе твой батя, Сергей: «Цирк уехал, клоуны остались». Отфутболили, сказали придти через три дня, если не объявится. По-хамски предположили, дескать, загулял где-то на стороне Рувимович. Это трясущийся над своей репутацией Рукосуйский! Сейчас его ищет наш уголовный розыск. Собрались, господа-офицеры? Тогда, по коням! А, ты, Петров, почему молчишь?

– Говори, не говори, товарищ полковник, а никуда не деться – ехать надо!

Пролетел летний Большой город. Его сменили новостройки Северьяново, возносившиеся к небу среди свалок. Мелькнул тамошний ОВД с дорогими машинами на парковке для сотрудников.

– Заезжать будем, товарищ майор? – осведомился водитель.

– Зачем? – пожал плечами Юрий. – Кому надлежит, уже на месте происшествия. Для того, чтобы предать нам, что успели нарыть, до решения о передаче дела.

За свалками пошёл огромный сосновый бор, тянувшийся до реки. Многое знавший от подруги-балерины старлей Петров поведал:

– Мудро поступили. Сколько идёт протестов, митингов пикетов. До драк доходит, когда под носом у людей вдруг возникает элитная недвижимость, а территория лесопарков, пляжи оказываются в частной собственности. А в данном случае пройдёт несколько лет, пока новостройки доберутся до бора. Добрались. Раскатал народ губу на грибки, ягодки, рыбалку, купания, ан нет! Здесь уже не один год существует садовое товарищество, а пляжи, места для швартовки катеров и яхт, незастроенные лесные поляны принадлежит ему. Ни один суд, никакое муниципальное и городское начальство не станут разбираться с протестами.

У въезда в «товарищество» встречал неброско одетый молодой человек.

– Оперуполномоченный Отдела внутренних дел «Северьяново», лейтенант Изместьев, – доложил он. – Приказано сопроводить вас на место происшествия. Судебно-медицинский эксперт Главного управления господин Борисов и другие криминалисты уже работают.

Судмедэксперт Ростислав Трофимович Борисов, или как его все звали Трофимыч, уже завершил работу.

– Смерть наступила мгновенно. Одна пуля – в сердце, вторая – «контрольный выстрел» – в затылок. Стреляли, предположительно, из пистолета Макарова с глушителем. Более точно, скажу после баллистической экспертизы. Гильз не обнаружено. Вероятно, злоумышленники имели достаточно времени, чтобы их собрать. Судя по опрокинутым стульям, ножу с отпечатками пальцев покойного его смерти предшествовала борьба. Документов при потерпевшем не обнаружено… Тело можно забирать для дальнейших исследований.

– Почему-то не вижу руководителей «убойного отдела» из Северьяново, – вопросительно глянул Юрий на Изместьева.

– Были… Даже в помещение не вошли. Наших криминалистов тоже не пустили, – как-то зло ответил лейтенант. – Сразу принялись куда-то звонить. Кинолога с собакой не взяли. Хорошо, ваши из управления привезли. Сейчас пошли по следу.

– Уже пришли! – заглянул проводник. – Сидеть, Барклай! Ох, и любит он вас товарищ майор! Докладываю: следы двух человек обрываются неподалёку. На заброшенной грунтовой дороге. Оставлены следы протекторов автомобиля. Я их сфотографировал…

– Господа криминалисты! Пройти по следу, снять отпечатки протекторов и сделать дополнительные снимки! – велел Хомутов. – Как можно проникнуть на территорию этого участка?

– Имеется дырка в сетчатом заборе, – ответил кинолог.

– Кто обнаружил потерпевшего?

– Прислуга-казашка. Она отпрашивалась по делам в Большой город. Вернувшись, наткнулась на тело убитого. Владелицы дома – Гривиной Виктории Денисовны в жилище к тому времени не было, – я на свой страх и риск допросил свидетельницу, – протянул Изместьев бланк протокола. – В соответствии с показаниями охраны, посторонние сегодня на территории товарищества не появлялись. Приезжали и уезжали только владельцы участков, обслуживающий их персонал.

– Молодец, лейтенант! – похвалил Хомутов, прочитав протоколы. – Ничего не упустил! Камеры наружного наблюдения проверил?

– Так точно, товарищ майор! Никто чужой в дом не входил. Выходили только домработница и хозяйка.

– Значит, злоумышленники проникли через чёрный ход.

– Мы осмотрели замок, – сообщил старший группы криминалистов. – Следы взлома отсутствуют. Похоже, дверь была закрыта только на крючок, который поддели острым предметом, скорее всего ножом.

– Пойдём, посмотрим рядом с дырой в заборе, – поднялся Юрий. – Криминалисты были зациклены на одном. Могли просмотреть другое.

В нескольких метрах от дыры Хомутов остановился и запел, как пел маленькому сыну, показывая ему очередную игрушку:

– А, что это такое? Что это такое?

Майор выдернул замаскированный в коре дерева «жучок». Ещё один неподалёку нашёл Петров. Третий обнаружил Изместьев. Мини-камеры видео-наблюдения были оснащены микро- ретрансляторами.

– Узнать бы, где принимались съёмки со «старших братьев» – цены бы нам не было! – вздохнул старший опергруппы.

– Можно! – ответил Петров. – Мне мои девчата: жена – Наташа и подруга Илана недавно приборчик подарили. Сейчас его опробуем!

Приборчик быстро определили место ретрансляции – через дом от места убийства. Владение принадлежало одному из племянников Гривина. Сорокалетний субъект с лицом извращенца не хотел пускать. Пытался разглагольствовать о конституционном праве на неприкосновенность жилища, о жизни в правовом, демократическом государстве.

– Коль заговорили о законах, то сейчас я вам инкриминирую статью о вторжении в частную жизнь. Следующую – более серьёзную – о препятствовании сотрудникам органов правопорядка в их деятельности. Здесь штрафом и компенсацией морального ущерба не отделаетесь. Реальное лишение свободы. И, наконец, самая серьёзная – соучастие в убийстве. Все сегодняшние съёмки с участка Гривиной Виктории Денисовны на стол! – приказал майор.

Племяш не на шутку перепугался. Дрожащими руками вытащил из компа флешку. Петров воткнул её в свой планшет. Замелькала нежившаяся на солнце совершенно обнажённая Гривина. Бизнеследи принимала то одни, то другие позы. Вожделение преодолело страх субъекта, принявшегося с шумом глотать слюни.

– Ох, какая эротика! Ох, какая клубничка! – выдохнул он.

Через какое-то время замелькали в кадрах двое мужчин. Оба поджарые, высокие, только один – статный, а другой – неказистый, неуклюжий, седой. Изображения на время погасли.

– У меня программа стирает автоматически съёмку, если нет людей. Чтобы экономить место, – пояснил племянник. – Сейчас трансляция возобновится…

Действительно, на мониторе возникла пара, влезшая на участок. Теперь они бежали. Однако поскольку не знали о камерах, лица не скрывали. Засветились во всей красе.

– Не помню этих рож, – вздохнул Хомутов.

– Я – тем более, – ответил Петров.

– По ОВД «Северьяново» они тоже на встречались, – подытожил Изместьев.

– Не наши, не из товарищества, – вставил племяш.

– Сами вы где были в это время? – глянув на указанную на съёмке дату, часы и минуты, – строго спросил Хомутов субъекта.

– На яхте у приятеля, – угодливо заюлил тот. – Решили по утреннему ветерку пройтись. Пять человек это подтвердят. Их адреса…

– Пока не надо! До особого разрешения не покидайте товарищество «Эрмитаж»! Дырку в заборе сами проделали?

– Нет! Случайно нашёл…

– Лейтенант Изместьев! Прошу запротоколировать показания свидетеля, плюс изъятие у него электронного носителя информации. – Непонятно, почему на въездах со стороны улиц везде высоченные заборы, крепчайшие ворота, а со стороны леса – убогая сетка «рабица»…

– Я уточнил у охраны, пока вас ждал. По бору проходит бетонный забор, высотой пять метров с колючей проволокой. Вдоль него тянется грунтовая дорога. Её используют секьюрити для периодического патрулирования периметра. Вероятно, владельцы участков решили сэкономить. Как я понимаю, грунтовку использовали убийцы…

– Когда я получу назад свою съёмку? – вдруг обнаглел субъект.

– Никогда! – отрезал Хомутов. – Съёмка – вещественное доказательство. Будет храниться в соответствующем хранилище.

– Такие кадры пропадают! – чуть не заплакал любитель «клубнички».

У дома матери Олега Романовича стояла машина «скорой помощи». В неё только что загрузили старушку.

– Инсульт! – дыхнул перегаром на сыщиков дряхлый старик. – Как узнала, что Олежка убили, как подкошенная упала.

– Успела, что-нибудь сказать? – спросил Юрий.

– Сказала: «Вика-сука заказала! Не иначе!», – старик вытащил из нагрудного кармана стеклянную фляжку с надписью «виски» и в один глоток допил содержимое.

– Юрий! Ты почему допустил, чтобы свидетель употребил спиртное? – строго спросила невесть откуда возникшая старая знакомая – сотрудница Следственного комитета, вместе с которой Хомутов расследовал не одно дело.

– Привет, Юля! Он уже был употребивши. Сама знаешь, допрос, снятый в таком состоянии, гроша ломаного не стоит!

– Имею право! – возник дед. – Сестру родную в больницу отправляю. Племянника единокровного убили…

– Благодарю, гражданин! Дачное владение пока не покидайте! Вас допросят, когда будете в состоянии давать показания, – кивнул майор.

– В Большой город вези! В лучшую больницу! – потрусил старик к машине, помахивая несколькими бело-зелёными купюрами.

– Где место будет, туда и повезём! – ответил ему мордастый медик. – За человека из «Эрмитажа» маловато даёшь…

Правоохранители не стали вмешиваться, поскольку знали: так или иначе медики деньги слупят. А не слупят – отвезут в одну из самых захудалых больниц, где не церемонятся с пациентами, оттого в народе эти лечебницы зовут «истребительными». Юлия сообщила, что уже вызвала своих коллег и коллег Хомутова из подразделений, занимающихся борьбой с экономическими преступлениями.

– Надо проверить жилища и матери потерпевшего, и его дяди, и племянников. Выяснилось, что многие документы о переводе крупных денежных средств и драгметаллов из банков Гривина в другие кредитные организации – фальшивые. Не исключаю, что кое-что он «тупо» перевёз в один из этих домов. О, похоже мадам Гривина к дому подъехала!

– Разрешите, товарищ майор, потолкую с охраной товарищества, как они дошли до жизни такой, что у них под носом среди бела дня людей убивают?

– Выполняйте! – кивнул Юрий Владимирович.

Виктория Денисовна встретила правоохранителей совершенно спокойно.

– Мне уже сообщили по смартфону о случившемся. Доигрался!

– Официально, потерпевший Гривин оставил вам этот дом в результате развода. Как он здесь оказался? – начал Хомутов.

– Официально, да оставил в порядке раздела совместно нажитого имущества. Реально, заявил, что дачное владение куплено на его деньги. Поэтому станет сюда приходить, когда захочет. Бывал. Случалось, решал какие-то вопросы. Но, в моё отсутствие. Кстати, отключил все камеры наружного и внутреннего наблюдения. Флешки с них изъял. Оттого, кто заглядывал в дом, сказать не могу.

– Что-то было странного в его поведении? Нервничал, раздражался без повода? Жаловался, что ему угрожают?

– Иногда нервничал. Каково из миллиардера стать банкротом? Чтобы раздражался, срывался – не помню. Казаки – народ крепкий. Стараются беды носить в себе, не выплёскивать на окружающих. Как понимаю, я у вас – главная подозреваемая? Ещё по дороге домой пыталась связаться с адвокатом Рукосуйским, но его телефон не отвечает…

– До услуг господина Рукосуйского, пожалуй, рановато. А, подозреваемых – полно! Например, вкладчики банков, в одночасье лишившиеся своих денег. Бизнесмены, купившие фирмы потерпевшего за хорошую цену, но внезапно получившие большие убытки.

– Для вкладчиков есть Агентство страхования вкладов. Предприниматели же должны понимать законы экономики, знать, на что шли…

– АСВ возмещает, максимум, один миллион четыреста тысяч рублей. А если вклад четырнадцать миллионов? Что касается бизнесменов, многие из них понятия не имеют о законах экономики. Но и это – не всё!