Баба с яйцами. Детективы

Баба с яйцами

Детективы

Вадим Голубев

© Вадим Голубев, 2024

ISBN 978-5-0064-5315-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВАДИМ ГОЛУБЕВ

БАБА С ЯЙЦАМИ

ИЗ СЕРИИ «ДЕЛА МАЙОРА ХОМУТОВА»

Детективы

БАБА С ЯЙЦАМИ

ЖЁСТКАЯ ПОСАДКА

Эта «посадка» оказалась очень жёсткой. Пришлось «от звонка до звонка» отбыть все двенадцать лет. До этого задерживали, заключали под стражу, но отпускали. Либо за «недоказанностью преступления», либо за «отсутствием состава преступления». Когда защищали лучшие адвокаты города. Случалось, заканчивалось примирением сторон. Когда оставшиеся на воле дружбаны, запугивали родню убитых им. Давали какие-то не очень большие деньги. Бывало, после отнимали назад. А он снова выходил «сухим из воды». Быстро заменял погибших в очередной разборке «быков», брался за старое. Вымогал деньги у предпринимателей. Кого-то просто запугивал, кого-то пытал. Наиболее строптивых убивал, кому-то всаживая пулю в голову, кому-то подкладывая под автомобиль мину, кому-то ставя «растяжку» на дверях подъезда или квартиры. Доводилось принимать «заказы» на устранение чьих-то врагов. Разумеется, решал вопросы во время разборок. До «базара» дело не доходило. Его парни выскакивали из машин и из автоматов расстреливали приехавшую на переговоры конкурирующую банду. Правда, до этого старались не доводить. Врывались в рестораны, где гуляла противоборствующая «братва», обрушали на неё огонь из АК-74. Раненых добивали одиночными выстрелами, включая кутивших с ними «шмар» и «марух». Так, и жил, набирая «авторитет», позволяя себе всё, что душа пожелает, намереваясь со временем перебраться в главный город страны Астану. Столица – есть столица, и возможностей там всегда больше.

В тот раз крепко не повезло. Не они, а по ним открыли огонь. Кое-кого из «пацанов» убили прямо на сиденьях «тачек». Остальные выпрыгивали из авто, отстреливались лёжа. Он выскочил сам. Метнул гранату в «джипы» противников. Увидел как над одним взметнулся огненный гриб. Запылала машина рядом. Заметались, завыли охваченные огнём человечки. Дал очередь не по горевшим, троих «завалил». Почувствовал толчок, за ним боль в предплечье. Затем пуля мерзко вошла в кость правой ноги. Другая попала в другую ногу. Падая, ругнул себя за то, что «потерял страх» – так и не разжился бронежилетами. Рядом кинул гранату Серёга Сирота. Разметал ещё нескольких врагов. Сам согнулся от угодившей в живот пули. Выхватил пистолет, стрелял, пока не кончились патроны. Попытался сменить обойму, но завалился на бок. Как-то вдруг всё прекратилось. Настала какая-то странная тишина. Скрипя зубами, Сирота протёр платком своё оружие. Отбросил его куда подальше. Подполз к вожаку. Провёл платком по его автомату, пытаясь стереть отпечатки пальцев, но охнув уткнулся лицом в пыль.

Из участников того побоища выжили только он, да Сирота. Пара его парней и «бык» из противоборствующей группировки умерли по дороге в больницу. Враги действовали внезапно, однако его «пацаны» были отменными стрелками. Уложили всех кого могли. Он сразу ушёл в «несознанку». Однако отпечатки пальцев на автомате всё-таки остались. Баллистическая экспертиза установила, что пули сразившие трёх человек, были выпущены из автомата с его «пальчиками». Как ни старались дорогущие адвокаты, суд приговорил к двенадцати годам лишения свободы. Чуть меньше огрёб Сирота. На следствии и суде он уверял, что дескать, был только водителем. Ни в кого не стрелял, гранат не бросал. Сразу же был ранен в живот и ногу, а больше ничего не помнит. Хотя обоих признали инвалидами, обоих отправили «на зону». Правда, в разные места. Ну а там его знали и свои, и охрана. Работать не заставляли, относились уважительно. Он даже удивился: ведь могли определить туда, где сидели враги. В этом случае жизнь его оказалась бы весьма короткой.

– Зачем тебя убивать? – «успокоил» офицер, русский по национальности. – Когда выйдешь, подрастёт молодая бандитская поросль. Пожелает передела сфер влияния и денежных потоков. Вот, тогда тебя вспомнят те, на кого ты работал, пока не попал к нам. Понадобятся им услуги киллеров. Сейчас на смертную казнь у нас мораторий. Однако скоро она будет совсем отменена. Надо же кому-то города расчищать?

Так, и сидел дюжину лет. Не работая, давая советы «заправилам» лагеря, помогая составлять прошения о помиловании или условно-досрочном освобождении. Только, как ни предлагали, «наколки» делать отказался. Некогда вычитал, что врач-убийца Йосеф Менгеле поначалу избежал правосудия, поскольку не имел эсэсовской татуировки с указанием группы крови. Очень уж не хотел «доктор-смерть» портить свою красивую кожу. Мало того, «закосил» под еврея, перебрался в Аргентину, оттуда в Бразилию, где утонул во время купания.

Когда вышел, приехал в Алматы. Получил имевшееся на банковских картах. Хорошо «наросло»! Навестил тех, кто благодаря ему стал ещё богаче, вознёсся ещё выше. Теперь они сидели в роскошных офисах, где всё подчёркивало респектабельность хозяев. Дали несколько банковских карт, казахский и российский паспорта на имя некоего Диамантова Александра Георгиевича. Сказали:

– Поезжай в Россию, в Большой город! В нём сейчас Жека Босс несколько «малин» для наших и вообще народа из Средней Азии держит. Перекантуешься. А там дело какое-то найдёшь. Кстати, Сирота недавно «откинулся», тоже у Босса обретается. Как понадобитесь – позовём.

– Ксивы – нормальные? – приоткрыл он паспорта и с удивлением на них увидел свои фото.

– Нормальные, прямо из ментовки! Во время последних массовых беспорядков, когда лохи мусарни» громили, мы их к рукам прибрали. Компы уничтожили. Так, что с сериями и номерами ещё долго власти будут разгребаться. А, фотки? Когда ты сюда входил, охранник на входе предложил посмотреть в одну точку. Тогда тебя сфоткали. Пока мы с тобой чай, да кофе пили, коньяком прихлёбывали, «пацаны» фотки в документы вклеили. Нормальные ксивы! Ещё вопросы есть?

– С Викой какая-то непонятка вышла…

– Свалила твоя Вика из страны, сразу же как тебя «повязали». Не стала ждать, когда за ней менты придут или следак на допрос повесткой вызовет. Тоже в Россию, в Большой город подалась. Говорят, процветает. Круто поднялась девчонка! Босс даже на неё хотел «наехать», дескать: делиться надо! Но ему «крутые» из Большого города сказали, что если хочет у них и дальше работать – от Вики отвял! Иначе, закопают. Возможно, – живьём. Ну, да сам скоро там будешь – разберёшься со всеми непонятками!

Теперь ему стало ясно, отчего не видел Вику на суде. Отчего она не прислала ему ни одного письма, не говоря уже о посылках и передачах. А, сколько он для неё сделал! Вытащил из нищеты. Определил в модельный бизнес, иначе, при всей её неземной красоте дальше дорогой путаны или содержанки не пошла. Век проститутки короток. Содержанки скатываются всё ниже и ниже, от одного хозяина к другому, пока не скатятся в путаны. Чем платила двадцатилетняя Вика, годившаяся по возрасту ему в дочери? Любовью, нежностью, страстью, лаской, молодым, очень красивым телом. Больше платить было нечем. Хотела как-то отдать гонорар за свой первый выход на подиум, но он махнул рукой:

– Оставь на шпильки!

Если нет работы на родине, значит – Большой город, будь он не ладен! Куплен билет, обменены казахские тенге на американские доллары, которые сейчас очень высоко стоят по отношению к российскому рублю. Заскочил в раздолбанную «хрущобу» на окраине, откуда некогда забрал Вику. Тогда пьянчуги-родители потребовали компенсации, дескать, кто нас на старости лет кормить будет? Мог назвать настоящее имя или «погоняло» от коих бросало в дрожь даже самых отстойных отморозков. Но решил сделать всё красиво. Выгреб из кармана многотысячный комок русских рублей, в те времена высоко котировавшихся. Повёз девчонку в лучшие бутики города. Одел, обул с ног до головы. А сейчас таксист лихо домчал до готовой рухнуть от старости пятиэтажки. Как прежде, на скамейке у подъезда сидели русские бабки. Его узнали, остановили. Сказали, что в квартире живут совсем другие люди, а родители Вики давно на кладбище – опились водкой. Возникла ещё одна проблема: теперь надо будет в России узнавать, где обретается возлюбленная.

Тот же таксист отвёз в аэропорт. Только направился в ресторан – тормознула пара в штатском. Ткнула в нос удостоверения, потребовала предъявить документы. Конечно, мог им свернуть шеи. Недаром, хоть числился инвалидом, часами занимался на тренажёрах. Восстанавливал искалеченные конечности. Ну а что дальше? Прощай Россия! Придётся «лечь на дно», скрываться. Захотят ли прятать те, кто, называя вещи своими именами, выдавил из страны. Протянул паспорт и билет.

– Диамантов Александр Георгиевич, – прочитал тот, что помоложе.

– Фамилию то какую красивую взял! – внимательно вгляделся в него тот, что постарше.

– Может быть, в отдел, для разбирательства? – спросил «молодой».

– Паспорт подлинный, – покрутил в руках документ, глянул его на свет тот, что постарше. – Пусть валит! В Большом городе доморощенные бандиты – народ серьёзный. Так беспредельничать как у нас не дадут! Или на себя «пахать» заставят, или сотрут с лица земли. Свободны, гражданин!

СПЛОШНОЕ КИДАЛОВО

Затем был показавшийся вечностью перелёт, частный извозчик, за большие деньги доставивший на «малину» Босса.

– Какие люди и без конвоя! – распахнул объятия Жека. – Ребята сообщили, что ты прилетаешь. В вип-номере будешь жить или, что-то попроще?

– Поближе к Сироте хотелось бы…

– Сирота сильно задолжал, – нахмурился хозяин притона. – Приехал при бабле, потом всё спустил. Пропил, да с девками протрахал. Держу его по старой дружбе, как земляка… Предложил его русским, но те пока ответа не дают. Им тоже стрёмно незнакомого в дело брать.

– У нас то его знают…

– Это у нас его знают, а здесь он – никто и звать никак. Не пойму, как с долгами рассчитываться будет. И одного «на дело» в незнакомом месте посылать не решаюсь. И сам «засыпется», и «малину» провалит.

– Сколько Сирота должен?

– Смотри, у меня всё подсчитано. Это – за проживание, это – за питание и бухло, это – за услуги шмар, – Босс ткнул в экран смартфона.

– Надеюсь, хватит? – кинул он на стол пачечку долларов.

– Нормально… Сироту мы пока из вип-номера в другой, попроще переселили. К нам надолго?

– Пока не сниму нам отдельную хату. Что-нибудь на примете имеешь?

– Есть несколько вариантов. Как с «малинами» завяжу – в Большом городе в риелторы подамся, – осклабился Босс и велел позвать из соседней квартиры… Сергея Кустанайского.

Сирота явился всё такой же: долговязый, худой, нескладный, со всегдашней походкой в раскоряку, совсем поседевший и шибко хмельной. Полез обниматься.

– Ты, что-то стал именоваться, словно вор в законе, – подмигнул он Серёге. – А пока не коронован…

– Я никогда вором не был. Я – бандит! Как по малолетке начал пьяным шахтёрам в репы выписывать и бабло у них отбирать, так потом пошло-поехало. Кстати, сегодня «на дело» сам сходил. «Пацаны» уже на меня косо смотреть стали, дескать, мне наливают, и никаких ответок с моей стороны. Приметил деда за восемьдесят, у этого старла в России пенсии повышенные. Проводил от банка до хаты, дал по башке в подъезде. «Капусту» выгреб. Заглянул в миленький притончик – его, ещё пока при «манях» был, посещал. Двух узбечек поимел. На остальное «парням» угощение справил. Сидят, бухают, меня добрым словом поминают.

– Ты, чё натворил?! – проглотил ругательство Босс. – В большом городе менты камер скрытого наблюдения больше, чем грязи под ногами навтыкали! «Малину» засветил! Собирайтесь! Сейчас отвезу на ещё одну хазу. На днях у бабки-лохушки за бесценок снял. Сирота! Бейсболку как следует натяни! Чтобы твоей личности нигде не светилось! Племяш! Казахстанских ребят из соседних апартаментов к кыргызам отвезёшь! Шмарам скажешь, чтобы тихо в своей квартире сидели! Сегодня у них работы не будет!

Сокрушенно мотая головой, Босс довёз подельников до нового жилья. Взял деньги за два месяца вперёд.

– Депозитный сбор. Так, в Большом городе принято, – пояснил он. – На тот случай, если что-то разобьёте, сломаете, испортите. Или ежели спалитесь, снова присядите… Чтобы мне лишние убытки не терпеть.

– При твоих оборотах и убытки? – удивился он.

– Наших, из Азии, держать на «малинах» дело тонкое. Узбеки не совместимы с таджиками, таджики – с кыргызами. Те совместимы с казахами и то – не всегда. Оттого хат снимать приходится несколько. Шмар в них держать тоже надлежит немало. Опять же, чтобы поножовщины не было из-за баб… Вот, смартфон, не запалённый. На бабку-хозяйку оформил. Холодильник хавчиком забит. Бухла там же пара литров имеется. За всё…

Босс снова протянул смартфон со светившимся экраном. Был несколько разочарован, когда заплатили рублями, привезёнными из Казахстана, а не долларами.

– Имеются какие-либо пожелания? – осведомился Босс, пряча деньги.

– Нужна пара «волын», разумеется, с патронами. И телефон Вики…

– Телефончик её такой, – перекинул Босс номер с со смартфона на смартфон. – Только не знаю: ответит ли? Сильно вознеслась девушка. Замужем за воротилой. «Бабок» не меряно. Обретается сейчас в новом элитном посёлке «Эрмитаж»… С «пестиками» и «маслятами» к ним вопрос решу дня за три. Конечно, коли сам, благодаря Серёже Кустанайскому, не спалюсь.

– Хорошо, что мы здесь оказались, пока ты при «капусте», – сказал Сирота, когда за Боссом закрылась дверь. – Подозреваю, что хоть шибко пил-гулял, но кучу деньжат у меня Жека с его лярвами скрысил (украл у своего – жаргон).

Потом пошли воспоминания, за которыми усидели полтора литра. Выпивали тихо. Сказалась старая привычка – уважать соседей-сидельцев по камере или секции «на зоне» и не мешать им. Серёга быстро протрезвел, пил наравне с ним. А он на минутку расчувствовался, пообещал:

– Я, братан, век не забуду, как ты сам умирал, а мои «пальчики» с «калаша» пытался стереть. Видел, да помочь не мог – руки прострелили…

Затем Сирота пошёл спать, поскольку в местах лишения свободы был приучен к режиму, а он позвонил Вике. Как ни странно, она сразу взяла трубку. Когда удивился быстрому ответу, получил другой:

– Ты всегда звонил мне в это время – в двадцать три, ноль пять. Я ждала каждый вечер, все двенадцать лет. Завтра отдохни с дороги. Послезавтра встретимся в центре, в Княжьем углу, так здесь называют элитный район. Проехать…

– Не стоит! Извозчик довезёт!

Он глянул в каталоги мужской одежды, (вероятно, для постояльцев «хаты»), небрежно раскинутые на видавшем виды журнальном столике. Понял, что модные прикиды, купленные в Казахстане, – полная ерунда по сравнению с итальянскими и английскими. Даже удивился, поскольку читал в газетах о многочисленных санкциях «цивилизованного Запада» против России, а здесь такое изобилие! Утром, уточнив адреса бутиков, отправился туда. Быстро прибарахлился. Услужливые продавщицы подобрали то, что шло ему: костюмы, рубашки, в тон к ним галстуки и карманные платочки. Завязали на «селёдках» несколько узлов разных фасонов. «Казахское» решил отдать Сироте. Тот пообносился. Локти на некогда дорогих свитерах протёрлись, на обшлагах топорщилась бахрома, лоснились готовые прорваться в любой момент на коленях джинсы.

Когда вернулся, Серёжа Кустанайский мрачно смотрел телевизор.

– А, что ещё делать? Выйти нельзя. Мой смартфон с компьютером за долги Жеке оставил. В «стрелялки» не поиграешь. Вот, сижу телек гоняю… Водяру допил, но тебе твою долю оставил, – кивнул Сирота на полстакана, отставленного «от греха подальше» на подоконник.

– Ну-ка, глянем: есть ли в моём смарте комп? – заперебирал он пальцами на кнопкам. – Есть! Живём!

– Бухло можно заказать по Инету. Босс так, случалось, делал.

– Будет, чем тебе обновки обмыть! – он вытряхнул из чемодана пару костюмов и рубах, приобретённых в Алмате.

Пока Серёга мерил, сделал заказ в интернет-магазине. Привезли быстро. Сам открыл, сам рассчитался с курьером. Сироте подошло всё. Он вертелся у зеркала, приговаривая:

– Ух, блин! Какой я красивый! Теперь дела делать – пара пустяков! Даже последний лох ждёт нападения от гопника, а не от прилично одетого господина. Расслабился – в «бубен» получил, «деньги были ваши – стали наши».

– Не наше это! Будем искать что-то для души… У тебя, братан, есть занятие для души?

– Эт, чё «контрольный» в голову?

– Ну, это – работа. А для души?

– Для души разве, что гранатку метнуть…

– Завтра я встречаюсь с Викой. Босс говорил: она в высоких сферах вращается. Может быть, что-нибудь подскажет. «Наведёт» на жирного гуся. Тогда свалим отдохнуть к морю…

В назначенный час он подкатил на такси бизнес-класса в условленное место. Вика вышла из подъезда старинного, но вылизанного до блеска особняка. Он с удивлением узнал в этой изысканной тридцатилетней даме из высшего света ту огневую девчонку. Она нежно поцеловала его, прижалась к роскошному букету:

– Как всегда, мои любимые! Пройдём!

Охранник в подъезде вытянулся в струнку, приложил ладонь к форменной бейсболке.

– Со мной! – кивнула на него Вика.

По ковровой дорожке, среди мрамора и позолоты поднялись на второй этаж. Он изумился богатству апартаментов с колоннами внутри.

– Это – моя квартира, но записана на подругу, – по-светски начала, было, Вика. – Та замужем за французом. Живёт в Париже. Клянёт Францию и всё, что в ней есть. Людей – жлобьё, загаженные города, вино – ссаньё. В-первую очередь, сквалыгу-мужа, считающего каждый евроцент.

Кинув букет на антикварный столик, Вика прильнула к нему:

– Как я ждала тебя, любимый! Как ждала эти двенадцать лет!

Страстный поцелуй перерос в многочасовую страсть. В ней выплеснулось всё: тянувшаяся годами тоска, ожидание светлого, плотские вожделение и одержимость, телесный огонь. Позже усталые и счастливые они лежали на огромной «под старину» кровати.

– Как ты жила эти годы? – спросил он.

– По-всякому. Поначалу было тяжело. Жека Босс корчит из себя благодетеля. На деле – козлина! Зная, что я твоя женщина, домогался меня! Потом хотел, чтобы я была шмарой в его притоне. Обслуживала постояльцев «малины» за еду и выпивку. Насилу унесла ноги. Благодаря нашим, алматинским девчонкам – содержанкам русских и нерусских «папиков» – всё-таки попала в шоу-бизнес. Пришлось выйти замуж, чтобы все, кому не лень, не лезли под юбку. Муж, точнее, бывший муж – человек богатый, с большими связями. Когда Босс снова попытался на меня «наехать» ему местные бандиты велели, чтобы отвязался. Ну а «благоверный» заигрался с уклонением от уплаты налогов. В результате объявил себя банкротом, переписав всё имущество на меня. Деньги, правда, раскидал по родне. Живу с дивидендов от его фирм. Это – немного, поскольку, часть долгов приходится возвращать государству. Однако вновь стал приставать, дескать, верти назад – возвращай мою собственность! Помогает ему адвокат Рукосуйский. Его гонорар начинается от миллиона долларов или эквивалента в рублях. Муженёк наобещал юристу золотые горы, когда вернёт недвижимость и движимость. Боюсь, придётся с очень многим расстаться. У Рукосуя, как и у «бывшего» тоже огромные связи. Все судьи с арбитражами под него прогибаются.

– Ну, с мужем можно уладить…

– Только убивать его не стоит! Тогда тебе придётся скрываться, если не поймают, а мне годами ждать! Так, поговорить. Побоится… А с Рукосуйским не стоит церемониться! Его следует раскрутить на очень хорошие деньги.

– Рукосуйского я слышал. Даже в Казахстане, «на зонах» о нём говорят. Все бы хотели его услуг, да у большинства денег на них нет.

– Денег у него не меряно! Не знает куда девать. Элитные квартиры в Большом городе. Кстати, одна из них в этом особняке. Коммерческая недвижимость. Что-то сдаёт в наём, где-то сидят его юристы-аферисты. Дома во всех элитных посёлках: в «Царском селе», в «Версале» и даже в нашем, новом «Эрмитаже» недавно купил. Квартира в Северном Тель-Авиве, в Израиле. Там живут или министры, или очень богатые люди. Недвижимость в Европе и Штатах. Правда, пока действуют санкции против России, он ею воспользоваться не может. А сам, приходилось с ним гулять в ресторанах, за себя никогда платить не торопится. Ждёт, пока кто-то за него заплатит. И это при его миллионах, а может быть, миллиардах!

– То, что адвокат имеет здесь хату – хорошо! Всегда можно отследить его перемещения. Где твой «бывший» обретается?

– У нас же в «Эрмитаже». Он там пол-улицы домов для родни купил.

– Нужен план вашего «Эрмитажа». Желательно с камерами видео-наблюдения и постами охраны. Плюс, распорядок дня твоего «благоверного». Решим вопрос! Не сразу. Мне, в лучшем случае, только завтра «инвентарь» привезут.

– «Инвентарь»? Опять за старое? А я думала: решим эти вопросы и заживём спокойной жизнью…

– Что делать, если я ничего больше не умею.

Выслушав о злоключениях Вики, хмельной Сирота изрёк:

– Этот Большой город – сплошное кидалово! А, вот Босса за его фокусы, по понятиям на ножи надо ставить!

– Поставим. Только не сейчас. Этот уродец пока нужен. Я с ним даже по чесноку (честно – жаргон) за оружие рассчитаюсь. Не заберу в порядке компенсации за моральный ущерб, а отдам всё до рубля. Как дела сделаем, так Жеку «поправим» (убьём – жаргон).

Ещё через день Босс привёз пару пистолетов Макарова (один с глушителем, другой – без), пару обойм и патроны в коробках. Прилично заломил, уверяя, что всё прямо с военных складов. Хотя по затёртости оружия было видно, что им не раз воспользовались. Не торгуясь, он отдал запрошенные деньги. Пистолет с глушителем положил перед Сиротой:

– У меня нервы крепче, поэтому мне «волына» без глушителя. Сначала подумаю, а уж потом выстрелю.

Снова встреча в особняке в Княжьем углу. Снова иступлённая страсть до изнеможения. И… подробный план садового некоммерческого товарищества «Эрмитаж» с указанием постов охраны и камер скрытого наблюдения.

КОНЕЦ БАНКРОТА

Олег Романович Гривин всегда гордился своим казачьим происхождением. Даже вытатуировал в половину спины лихого донца, скакавшего с шашкой в руке на белом коне. Велел обрамить картинку витиеватой надписью: «Слава Богу, что мы – казаки»! Татушка была нанесена в цвете. Даже фон оттенили под поле золотой пшеницы, на котором, ну очень хорошо смотрелись алые лампасы на синих шароварах наездника. Огромные деньги выложил за произведение искусства. Зато как восхищённо цокали вслед языками мужики. Хоть на пляжах, хоть в саунах, хоть в русских банях или в хаммамах. На вопрос: где можно сделать такую же, важно отвечал:

– Чтобы носить подобную наколку надобно быть казаком!

До поры, до времени средств хватало на многое, пожалуй, на очень многое. Предки Олега Романовича давно перебрались с Дона в Большой город. Из отчаянного служивого сословия переродились в мирных горожан. Зато казачья смекалка и оборотистость у потомков остались. Гривин открывал одну фирму за другой. Продавал их на взлёте за очень большие деньги, открывал что-то новое. Потом снова продавал. Однако пару корпораций со временем ставших всероссийскими, а позже международными оставил себе. С годами Олег Романович обзавёлся огромными связями от правительства до преступного мира, щедро платя за «дружбу» и покровительство. Зато коллеги-бизнесмены из Большого города стали его опасаться. Ведь покупали они процветающие компании, а те вскоре теряли прибыль, подчас приносили убытки. Объяснения Гривина, дескать, экономика имеет периоды роста, кризиса и застоя, словом, падение доходов рано или поздно случилось бы, не принимались во внимание. С ещё большим скептицизмом относились к заявлениям продавца, что не следовало отпускать опытных работников, которые сумели бы удержать производство, не смотря на экономические вызовы. Здесь Олег Романович, действительно, лукавил. Как только он открывал новое, народ строем уходил к нему. Благо, платили на новом месте как всегда хорошо, объясняя это широтой казачьей души хозяина. В результате, на место «адмиралов промышленности, банковской сферы, науки»; просто высококвалифицированных специалистов приходили родственники покупателей – «середнячки», желавшие присосаться «к хлебным должностям». А исполнителями становились понаехавшие в Большой город кланы бездельников, из года в год кочевавших от одной фирмы к другой, создававших видимость работы, но совсем её не знавших и знать не желавших. Однако Гривнев не унывал, поскольку оказалось немалое количество «поднявшихся» в регионах бизнесменов, желавших прикупить ту или иную успешную корпорацию в развивавшемся огромными темпами мегаполисе.

Словом, пара десятилетий пролетела для Олега Романовича очень успешно. А потом он «заигрался» с уплатой налогов. Оказалось, недоплатил государству немалое количество миллиардов рублей. Пришлось срочно изымать деньги из подконтрольных банков, думать, куда их припрятать. Переписал всю недвижимость на вторую супругу – Викторию Денисовну, развёлся с ней, а себя объявил банкротом. Хорошо ещё половину улицы мини-дворцов в посёлке «Эрмитаж» он записал на мать, жену, двоюродных братьев, дядю. К сожалению, дворец в посёлке «Версаль» ни продать, ни переписать не успел. Государство «наложило руку» на недвижимость, средства от продажи коей ушли на уплату долгов. Чтобы продемонстрировать, что развод отнюдь не фиктивный переехал на жительство к матери – в полную копию павильона «Эрмитаж» в московском Кусково.