Радищев Life, или Путешествие назад в будущее. Философско-биографический трактат из серии «Русский Просветитель»

Светлая и мужественная личность Радищева, который являлся последовательным и неутомимым пропагандистом идей просветительской философии в России, начинал свою литературную деятельность с переводов на русский французского, философа – социалиста Габриэля Бонно де Мабли, приходившегося родным братом философу Кондильяку и двоюродным братом, одного из авторов «Энциклопедии наук, искусств и ремесел» д*Аламберу. Уже в то раннее для своего литературного творчества времени, Радищев прочувствовал настоятельную потребность высказывать политические взгляды и убеждения, основываясь на своем образовании и жизненном опыте.

Перед изданием своего нашумевшего «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищев уже имел некий литературный опыт, а именно, им была написана история Российского Сената, правда автор беспощадно сжег сей труд еще до его опубликования. Следом за этим Радищев занимается поэзией, как выражался сам автор «писал стихи на нежные предметы», но чистым музам с ним так, же не повезло и большинство писанины с определением автора как «любовное вранье» отправилось туда же, в печку. Вся окружающая автора социальная обстановка в стране в то время толкала его к деятельности просветительской, публицистической и журналистской, но нужда и необходимость заработка, гнала его в мир бюрократов и чиновников, которых он откровенно призирал за их малодушие, лесть и стяжательство.

О Добродетелях (частных и общественных)

И порывы наши к добродетелям общественным могут исходить только с осознания добродетелей личных, зачатки которых находятся в человеколюбивой твердости души. Только систематически упражняясь в добродетелях частных, возможно проявление и исполнение общественных добродетелей. Именно своим литературным творением Радищев и желал всколыхнуть бюрократическое болото социальных несправедливостей и произвола чиновников. Свое выступление посредством литературного труда автор и считал за выполнение гражданского долга перед обществом или своей общественной добродетелью перед лицом своих соотечественников.

Ведь все – таки кому – то же нужно исправлять испорченные в силу столь долгой привычки развращенные нравы верховной власти. Все можно восхвалять по достоинству, но только через какое – ни будь сравнение. Кроме того, первейшей обязанностью любящих граждан по отношению к хорошему правителю есть почитание его и уважение, как прямая обязанность граждан возненавидеть в той же степени правителя дурного, но для того что – бы разобраться в природе поступков и отличать доброе от дурного и нужны философы – просветители.

Закон есть лишь выражение разума, значит жизненно необходимо, чтобы разумнейшие люди достигали власти. В прошлом в вопросах совести философам представлялась роль практически летальная. Греческая философия веками воспитывала высшее римское общество, практически все наставники были греками, и преподавание их велось на греческом языке. Философия все более принимала религиозный характер со своими проповедниками – просветителями и в правилах хорошего, доброго тона считалось у знати при своих детях содержать домашнего философа, который был в то же самое время и ближайшим семейным другом, наставником и духовником. Основной долг философа был именно в том, чтобы просвещать, поддерживать и направлять людей к благу.

Тот наилучший над всеми, кто всякое дело способен,

Сам обсудить и заранее предвидеть, что выйдет из дела.

Чести достоин и тот, кто хорошим советам внимает.

Кто же не смыслит и сам ничего и чужого совета в толк не берет —

Человек пустой и негодный…/ Гесиод… Труды и дни…/

Смерть первой жены Анны Васильевны Рубановской оставила Александра Радищева вдовцом в 32 года. На руках отца осталось четверо малолетних детей, старшему из которых, сыну Василию на тот момент едва исполнилось семь лет, второму сыну Николаю было шесть, дочери Екатерине шел третий годик, а младшему сыну Павлу исполнился лишь один год от роду.

Десятилетний срок службы в российской таможне. Русская торговля с иностранными государствами и русские таможенные нравы.

Цены на русское сырье и иностранные товары, ввозимые в Россию в период с 1777 по 1789 годов. Таможенные мошенники тех годов, вопросы экспорта и импорта. Махинации таможенных чиновников.

Практически 80% всей торговли в государстве, не смотря, был то вывоз товаров или же их ввоз, находилось в руках иностранных торговцев. Сатирический журнал того времени «Трутень» выпускаемый русским просветителем Николаем Ивановичем Новиковым так описывал характер тогдашней торговли: На днях прибыли в здешний порт корабли из Руана и Марселя. На них были привезены особо нужные нам товары, а именно шпаги французские разных сортов, табакерки из панцирей черепах, кружева, блонды, бахромки, манжеты, ленты, чулки, пряжки, запонки… Из Петербургского порта те корабли в свою очередь выйдут нагруженные всякой российской безделицей, а именно железом, нефтью, салом и хлебом. Такие юмористические на его взгляд репортажи выпускал в то время Новиковский юмористический журнал. Этот юмор фактически отражал лишь состояние торговых дел, и преувеличений в нем нет никаких и что самое печальное на многие и многие года, вплоть до современности. В обмен на французские булавки и парики, а так же английское вино и кофе, из России вывозился лес, пушнина, пенька, пшеница, лен и т. д. и т.п.. Как говорил Радищев, товары роскошь питающие и предназначенные сугубо для удовлетворения утонченных вкусов придворной аристократии были приравнены к товарам первой необходимости или стратегическому сырью, выражаясь современным, экономическим языком, ну а такая неравнозначная торговля в любом случае идет не в нашу пользу, а в откровенный только убыток.

«склады буквально набиты великим количеством бочек с сахаром, выкупить которые недостает на бирже денег, что связано с низким курсом русского рубля».

Перенестись ежели ровно на 200 лет по времени вперед, то ощущение будет, что путешествие это будет ровным счетом назад, а именно назад в будущее. Когда те же неуёмные и до чёрта алчные Петербургские чиновники, используя свой административный ресурс, сколотив вокруг себя откровенные банды, авантюристов и мошенников взялись выменивать у тех же иностранцев куриные ноги на редкоземельные металлы. Только хищения стали бесстыдными, наглыми и настолько вероломными, что стали походить более на откровенный грабеж доверчивых как дети граждан среди белого дня. Ведь за вывезенные тонны редкоземельных металлов они не смогли себе позволить купить даже старую, импортную курицу к супу.

Дружба Радищева с А.Р.Воронцовым 1777год.

В своих письмах Воронцову, Радищев неоднократно просит рассмотреть применение покровительственной политики в отношении торговли, истинной целью которой должно являться именно развитие отечественной промышленности и создание внутреннего национального рынка товаров и услуг. Именно «запрещение иностранных мануфактурных произведений, неминуемо родит мануфактуры наши домашние, без этого, а именно без государственного тому содействия внутренние наши ремесла обречены и придут в полное свое запустение. У нас нет ни кофе, ни вина, мы и пива то хорошего не научились еще варить, и как долго еще будут нам платить этим импортом за наши ресурсы?

Утайка дорогих ввозимых вещей и попытки провести их в числе товаров малопошлинных или беспошлинных первый способ таможенного воровства. И купцам те аферы весьма легко удаются благодаря близорукости чиновничьего аппарата, у которого глаза зашорены взятками. Взятки явление настолько повальное, что ими не брезгуют все чиновники не зависимо от своего служебного положения, разница лишь в их размерах, в зависимости от занимаемой должности, а суть их всегда одна и та же, а именно личное обогащение за счет государственной казны.

Но все – таки если среди чиновников абсолютно случайно и найдется два – три порядочных человека на всю их многочисленную ораву, то купцы поголовно все плуты и мошенники. Таким образом, для проявления восторженных идеалов, а именно любви к истине, честности и законности на которых строятся идеалы молодого таможенника Радищева, не осталось живого места в том мире торговли, которая изначально была основана по своей природе на плутнях, мошеннических схемах, откатах и откровенном обмане.

Все это не могло не трогать и не раздражать придерживающегося уже в то время утопических взглядов о чести и справедливости Александра Николаевича Радищева.

Экономическая действительность крепостной России второй половины 18 века

С одной стороны необыкновенная роскошь царского двора, повсеместное взяточничество и казнокрадство дворцовых вельмож и приближенных министров, в открытую находящихся на содержании у иностранных купцов. С другой стороны материальное порабощение и духовное угнетение всех остальных, включая поголовное рабство закабаленного крестьянства. С одной стороны полная безнаказанность, распущенность и всесилие, с другой немощь и раболепство. После продолжительной работы в чиновническом аппарате Радищев окончательно убедился в том, что столь малой ложкой частной добродетели нет возможности вычерпать все море социального зла со всех сторон его окружавшего. Но желанием его, пусть и пока утопическим было именно создание народной республики, основанной на принципах естественного права, грамотного, совершенного законодательства, здравого смысла, рационализма и вечной справедливости. Вот таковым и был предел его политических идеалов, олицетворявших собой именно акт общественной добродетели. Но каковой должна быть стратегия борьбы, дабы в мире злобы и холопства у нее появились шансы на успех? Сама социально – политическая обстановка в государстве, а именно расстановка классовых сил и общественного сознания в то время исключали открытую, массовую и сознательную борьбу с притеснителями и мздоимцами. Оставался только один путь, путь литературной борьбы, с ее горячими, красноречивыми призывами к совести и добродетели к сильным людям мира сего и с другой стороны с разъяснительными, просветительскими проповедями к угнетенной и забитой части населения. Именно произведение Радищева, «Путешествие из Петербурга в Москву» явилось самым ярким выражением литературного бунта писателя – революционера – одиночки того времени и произвело эффект разорвавшейся информационной бомбы.

Если вы люди городской складки и умеете непрестанно лгать, тогда вы на верном пути к обогащению. Ибо науки в этом городе не в почете, красноречию в нем нет места, а воздержание и нравственность не пожинают похвал.

Понятие слова «придурок» при тоталитарном государственном режиме характеризуется, как человек имеющий возможность избегать общественных работ и гражданских повинностей.

Пока за книгой я придурком становился,

Вы очень умно научились воровать,

И нацепив очки на крючковатые носы,

Ровно поставили меж словом «жить» и словом «лгать»,

Да, я далек от вашей шайки,

Сухарь я черствый,

А не с вишней пирожок,

И негодую, когда больной, тупой и нищий,

У пирожковых ног валяется народ,

Меня не завербуют «интернеты»,

От лицемеров я бронею защищен,

Не попадаю я к тиранам на банкеты,

И этим я уже силен,

Груб я с тем, кто всюду выгод ищет,

Инстинктом волка с детства обделен,

Но все – же я живу, и откровенно верю,

Что только честный, Там будет спасен!

/ из «Посылок»; Диатриба №225 «Честность или на себя придурка» 08.03.2018г. г. Москва /

Возвращение из острога

В начале ноября 1796 года от апоплексического удара в возрасте 67 —ми лет скончалась Российская императрица Екатерина 2. После ее смерти будущий новый правитель, а именно сын Павел приказал похоронить ее вместе с мужем Петром 3, могилу которого вскрыли, на голову тлеющего более тридцати лет трупа возложили царскую корону, после чего Екатерину2 и Петра3 захоронили вместе в стенах Петропавловского собора. Практически через месяц в начале декабря 1796 года, слух о кончине императрицы долетел и до Илимска, чем конечно обрадовал и приободрил Радищева, как и членов его многострадальной семьи. Как позднее описывал сын Радищева, Павел Радищев, Елизавета Васильевна стала ускоренно собираться ехать в Петербург, дабы просить у нового императора Павла Петровича для Радищева прощения. Но делать ей этого не пришлось, так как недолюбливавший свою матушку Павел, старался многие постановления своей покойной родительницы переиначить по своему, а именно кардинально наоборот, словно в отместку за дворцовый заговор, организованный против его отца, Петра. Так для освобождения самого Радищева, влиятельному Воронцову даже не пришлось о нем ходатайствовать, так как Павел став царем амнистировал многих политических «преступников» сосланных Екатериной. Ну а любимцы и фавориты Екатерины в свою очередь были вынуждены собираться в дальние и долгие сибирские ссылки, произведя собой своеобразную кадровую рокировку в правительстве государства Российского.

Царский указ об освобождении Радищева из ссылки вышел еще в ноябре, о чем Радищева и уведомили из Иркутска ближе к началу января 1797 года. Сам царский рескрипт был следующего содержания: Павел 1 Всемилостивейший повелевает – Находящегося в Илимском остроге на житье Александра Радищева оттуда освободить, а жить ему повелевается в своих деревнях, предписав при этом начальнику губернии, где он пребывание иметь будет, чтобы наблюдаем было за его поведением и его перепискою». При таком счастливом стечении обстоятельств, на радостях раздав местным жителям все нажитое за время ссылки имущество, Радищев с семьей 20 февраля 1797 года выехал в обратное путешествие. Провожать его пришли практически все жители Илимска, включая и местное начальство. Так илимский заседатель, который только совсем недавно пытался притеснять Радищева и домогался с него взяток, лишь только узнав о его помиловании, стал кланяться ему в ноги просить прощения и умолял пощадить его, ибо полагал, что Радищев едет прямиком в Петербург на должность высокопоставленного министра. В радостном расположении духа, хотя и преждевременно посидевший и физически надломленный русский литератор – просветитель возвращался на большую землю. Радость как, оказалось, была весьма преждевременной, и несчастье не заставило себя долго ждать. В Тобольске на обратном пути скончалась вторая жена Елизавета Васильевна и на 48 -ом году жизни, Александр Николаевич стал вдовцом дважды. Утрата столь близкого «мужественного друга» болезненно сказались на самочувствии самого Радищева. Ему было несказанно жаль, что та, которая разделила с ним столько горечи и трудностей, не смогла разделить с ним столь долгожданного и сладостного возвращения на родину. Оказавшись один в кругу малолетних своих детей, Радищев писал в письме своим старшим сыновьям, служившим в то время в Киеве: «Мои дорогие друзья мы потеряли столь дорогую для нас женщину, которая став для вас матерью заботилась о вас в вашем детстве, но мы не могли жить с нею счастливо в вашем отечестве».

Добравшись до Перми и побыв там немного в доме своих знакомых, с которыми Радищев был близок еще по своей петербургской службе в сенате, дальше отправился уже водным путем. Вначале по Каме до Волги, а следом по Великой русской реке до Нижнего Новгорода. От Нижнего Новгорода до Москвы Радищев с детьми добирался почтовыми лошадьми. Побыв немного в Москве, он отправился в свое Калужское имение в сельцо Немцово. На весь обратный путь, от Илимского острога до места своего рождения, как писал сам автор, (хотя некоторые источники указывают местом рождения писателя другое имение отца, Алябьево расположенное в Пензенской губернии) у Радищева ушло шесть долгих месяцев. По выражению самого писателя, какую он все – таки испытал детскую радость по возвращению на свою малую родину, ведь на протяжении всего пути, находясь при сопровождении фельдъегеря чувство, что нахожусь еще в Илимске, не отпускало, писал он в своих письмах к Воронцову.

На сегодняшний день бывшее сельцо Немцово, переименовано в деревню Радищево и находится в пригороде города Малоярославец Калужской области в 115 километрах от Москвы. В октябре 1812 года, во время кровопролитного сражения за город с армией Наполеона, которая пыталась пробиться через Малоярославец на большую Калужскую дорогу, штаб войск Кутузова располагался именно в Немцово. Сам город, Малоярославец в тех боях переходивший из рук в руки около восьми раз, был практически полностью разрушен и остался за французами. Кутузов был вынужден отвести войска из города, но успел занять более выгодные позиции за его чертой.

Глухой нуждой и разрухой встретила деревня возвратившегося писателя, куда он так пылко устремлялся и с нетерпением спешил. Сам Радищев об этом писал: Немцово я нашел в великом расстройстве и можно сказать в полном разорении. У каменного дома обвалилась даже стены, и я вынужден перейти жить в лачугу, в которой сквозь ее соломенную крышу в ненастье протекает дождь, а в хорошую погоду видны звезды. Вчера, например, едва бог спас от пожара, загорелось над печью, едва успели загасить. Фруктовый сад вызяб полностью, подсадок никто никаких не делал и забор весь повален. Само Немцово заложено в банке, и весь оброк уходит на погашение долга. В Илимске я жил высылаемой мне милостыней, а чем буду жить здесь, вовсе не ведаю. Положение Радищева год от года все ухудшалось, долги и кредиты увеличивались со стремительной скоростью, и от докучливых кредиторов надежды избавится, не было никакой. Продажей своего дома в Петербурге, Радищев рассчитывал, хоть как – то поправить свое тяжелое материальное положение, но практического дельца из него не получилось. Как описывает сам Радищев, с продажи дома за который тот рассчитывал получить порядка 10 000 тысяч, не досталось ни копейки, 2 000 тысячи ушло агентам, из оставшихся 8 000 было получено лишь 5 000 и то векселями, погашаемыми в течение трех лет. Остальные 3 000 прохиндей покупатель умудрился выдать векселями, выписанными на человека, имущество которого у самого было все заложено в банке. Все это привело к долгим судебным тяжбам, приведшим к бесконечным дополнительным расходам и издержкам. Было от чего расстраиваться и впасть в уныние, но Александр Николаевич находил душевные силы в философии, делая письменные свои рассуждения по множеству обдуманных им вопросов. Увы, могу уверенно противопоставить Вольтеровскому Панглоссу, как и напрямую самому Лейбницу, что мы живем далеко не в лучшем из миров. Да и, не смотря на всю свою ясность разумной души, которую философия нам уделяет, не смотря на всю свою начитанность и воспитание, не смотря на весь свой жизненный опыт и возвышенное эмоциональное состояние человек всегда вынужден платить высокую дань человеческой слабости, при которой абсолютный и совершенный стоицизм является лишь проявленной философской гордостью. Если бы все это было не так, то Эмпедокл бы не бросился в раскаленную Этну, Марк Аврелий не стал бы воздвигать храма своему любимцу Антонию, а Диоген давно бы забросил свою бочку. При таком, казалось бы, безвыходном материальном положении Александр Николаевич не терял духовного своего присутствия и о сложившихся сложных обстоятельствах писал Воронцову с юмором: «живу я довольно таки спокойно и жирею». Характеризуя особенности своей личности, Радищев указывает, на то, что натура он весьма странная, и как сам говорит, я – довольно – таки смешное существо, после того как мною были испытаны все усталости тела, все пытки духа, я стал более бодр, более радостен, более светел и смотрю на вещи с их наиболее милой стороны, тогда как раньше мне все казалось покрытым мрачными тонами и в темным непроглядном цвете. Вот таким я был и вот таков я есть сегодня, я весел, когда чувствую боль страданий и хмурый когда я слишком спокоен.

Кипучая и деятельная натура Радищева у себя в именье, как и когда то в Сибирской ссылке не знает праздности и покоя. Александр Николаевич начинает проводить различные опыты по изучению местной почвы, изучает вопросы экономической привлекательности региона и особенности успешного эффективного ведения хозяйства, соседних с ним владений, занимается посевом кормовых трав и разработкой технических культур. Просит родственника проживающего в Архангельске, через английских купцов приобрести и выслать ему хороших семян пшеницы и других злаковых и кормовых растений.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ

Параллельно с занятием сельским хозяйством, Радищев не оставляет и своей литературной деятельности. Именно в тот период жизни им были написаны исторические произведения, такие как «Исторические песни» и богатырская повесть «Бова», как и литературная работа экономического толка, под названием «Описание моего владения». «Исторические песни» Радищева посвящены освещению огромного исторического процесса, охватывающего многовековой временной период человеческого развития с позиции философии истории, а не истории философии как таковой. Радищев представляет свою оценку многим историческим событием с точки зрения именно философа – моралиста руководствуясь абсолютным разумом и общечеловеческим понятие этики и морали, где главенствующую роль занимает конечно – добродетель. В череде множества исторических событий охватывающих собой временные периоды от первого израильского царства Моисея, через древнюю Грецию, к событиям истории древнего Рима, включая добро – мудрое правление императора и философа стоика Марка Аврелия.

В ярком, кипящем котле, человеческих натур и их поступков, состоящим из множества дворцовых переворотов, заговоров, казней и войн рассмотрены истинные исторические личности и геройские царские особы древних времен, это и Кир Великий, и Октавиан Август и Нерон и Сулла. От абсолютных монархов автор переходит к рассмотрению мужественных республиканцев, это и ранние римские республиканцы братья Гракхи, и Сцевола, и Курций и наконец, организатор заговора против Юлия Цезаря, Марк Брут и Катон Утический. Через новаторские мысли древних философов – атеистов, через научные гипотезы древних ученых – астрономов, через книги предсказаний Севилл, религиозных жрецов, авгуров и прорицателей, автор выводит мысль движения истории человечества по определенным законам спиральной сменяемости или движения человечества по определенной винтообразной, орбите витка. Так в бесконечном историческом движении и калейдоскопе, явления тираний и монархий сменяясь республиканскими вольностями и демократическими ценностями, переходят в мрак деспотизма и абсолютного произвола правителей. Но сам разум человечества пусть даже разум коллективный не способен разгадать загадок сфинкса истории и не в силах предотвратить грядущие события, ибо всё предрешено и все подвержены судьбоносному року судьбы. Во всех исторических событиях различных народов мы зрим постоянные перемены, причины которых нам непонятны. Вся история буквально пронизана неистовством, злобой и зверством, возможно без осознания коих, мы бы не научились отличать зачатки разумного добра, истины и любви. История есть сложный человеческий процесс, пребывающий в вечном, постоянном движении и движение это происходит по вымеренному, заколдованному кругу повторяющихся явлений где человеку как субъективной единице уготована роль ворсинки в общественном человеческом мху, а в лучшем случае листу на дереве в дубовой роще, как сравнивал человека Гомер, вот что значит человеческая жизнь по сравнению с вечностью бытия. И как бы Карл Маркс с Энгельсом не старались вывести исторический процесс человечества в своеобразную формулу, глаголющую нам из Коммунистического манифеста, что «история предшествующего общества – есть история борьбы между классами», нет история человечества – это вечный процесс борьбы невежества с просвещением, эгоизма с гуманизмом и злодейства с добродетелью. Другими словами идет вечная борьба добра со злом и люди – человеки, обладая отдушиной в виде свободной воли лишь выбирают свою второстепенную и эпизодическую роль в той борьбе, принимая на себя ту либо иную личину, выбирая при этом ту либо иную сторону, ибо «между землей и небом – война», как вещал в своей песне русско – корейский рок – пророк. Вот почему вся история человечества пронизана сплошной вереницей непрекращающихся бессмысленных зверств и насилий, и все это представляет результат вражды добра, со злом длящейся целую вечность в единородном повторяющимся круге имя которому – история людей.

Путь знанийПутешествуй во временах, мыслью своей,Чем знаний больше, тем дорога та длинней,Сооружая из веков – мостков переправу,Спускайся в мрачную глубь, к Зевсому пьедесталу./4-я Стража 2 глава/

От претерпевших страдания мучеников, рождается вольность и свобода преодолев своеобразную метаморфозу, превращается в рабство, задача человеческого разума на основе своих умственных способностей уметь познавать саму суть вещей, не блуждая в потемках мракобесия, уметь четко отличать одно от другого и этого будет вполне достаточно, дабы прослыть человеком разумным, а не человекоподобным скотом, да пусть простят меня покорные животные. Твердо знать, что есть хорошо, а что есть плохо, намного почетней, чем знать, что выгодно, а что не даст прироста. Своевольная и неразумная свобода незаметно перерастает в тиранию, а жестокое рабство над свободолюбивыми будет повержено в прах. И именно та свобода, что придет на смену чрезмерному угнетению, будет истиной и совершенной несчастных жребий облегчит и ярче солнце заблестит, но опять, возможно не на долго, а лишь до поры до времени пока живы свидетели того, какой ценой и в какой борьбе досталась эта свобода.