Аркадия, или Пропавший Боинг

– Бери, – со вздохом согласился пилот.

Гена уже слышал приближающиеся шаги своего техника, и, пока главарь, смущённый тем, что события развивались не по плану, раздумывал, из темноты донеслось:

– Вечер добрый добрым людям.

Все обернулись на голос. Когда Эдик оказался рядом с костром, он внимательно осмотрел присутствующих, остановил взгляд на девушке и обратился к ней:

– Анка, тебя отец ищет. Не хочешь ремня получить, шуруй домой.

– Э, э, стой, дядя, – возмутился шантажист, который чувствовал, что теряет инициативу. – Анке двенадцать лет, а тут твой друг её развращает. А это статья, между прочим.

Эдик внимательно посмотрел на Гену, потому на Анку и ответил:

– Ей шестнадцать, а за друга своего я ручаюсь. Или ты думаешь, я не знаю, чем ты на трассе промышляешь?

Горе-шантажист вроде как понимал, что проиграл, но ускользающая тысяча баксов, на которую легко согласился лётчик, уже застила разум.

– Э, э! Так не пойдёт! – и он достал нож из кармана. – Даром, что ли, мы пришли. Мы забираем самолёт. Думаю, я найду покупателя за тысячу долларов.

Главарь пытался завести на разборки себя и своих подельников, но ничего не получалось. Вместо обычного страха в ответ на угрозы они встретили полное безразличие со стороны потенциальных потерпевших.

– Анка, тебе торопиться нужно, я с твоим отцом только что разговаривал, он уже сердится, – не обращая внимания на угрожающего ножом, повторил Эдик девушке, потом повернулся к главному: – Мы на ворованном самолёте летаем по всей Румынии, и нас никто не останавливает. Как, думаешь почему? Я бы на твоём месте узнал, кто хозяин самолёта.

– Кто? – растерялся не такой теперь и грозный бандит.

– Если ты узнаешь, то придётся тебя убить, – рассуждая так, Эдик достал из принесённого пакета продукты, а из-за пояса вытащил большой охотничий нож и стал им резать хлеб.

Парень тут же убрал свой, скромных в сравнении размеров, нож, потоптался на месте и очень вежливо спросил:

– Ну мы пойдём?

– Идите, – ответил Эдик. – Только осторожнее, здесь небезопасно.

Бандиты ретировались. Анка, наконец, набросила на себя жилетку и, сказав «аривидерчи», побежала догонять подельников.

– Дочь моего побратима, – пояснил техник и, глубоко вздохнув, добавил: – Работы нет у молодёжи, вот и подрабатывают, разводя туристов и автомобилистов. Это побратим угостил, приглашал в гости. Но я сказал, что самолёт оставлять без присмотра не можем.

Друзья выпили по стакану вина, закусив овечьей брынзой. Вино было домашним: пахло бочкой, прохладой глубокого винного погреба и спокойствием. Гена прилёг на ещё тёплую после дневного зноя землю и посмотрел на небо. Звёзды здесь были очень большими и падали медленно.

«Надо успеть загадать желание, – подумал Гена и, заметив неспешно падающую звезду, пожелал: – Хочу туда, где пальмы и покой».

Глава 5

Казалось, что здесь он уже целую вечность. Когда Дейв впервые оказался на этом острове, он рассчитывал провести здесь максимум одну-две ночи. Планировал найти пассажиров на обратный рейс до Большого острова и вернуться.

Откровенно говоря, и Большой остров для него, выросшего в реально большом городе огромной страны, казался очень маленьким. А этот крошечный островок, который можно было обойти пешком за неделю-другую, где проведи полгода-год, познакомишься со всеми его обитателями, был бесконечно мал. К тому же затеряться на таком клочке земли казалось невозможным.

А затеряться Дейву было жизненно необходимо. Поскольку абсолютно случайно он оказался втянутым в очень опасные истории, и то, что он всё ещё жив, виделся ему или странным стечением обстоятельств, или чудом. Хотелось бы верить во второе, поскольку это и объяснить можно, и надежду даёт.

Сегодня, как обычно, с утра Дейв занимался своим самолётом. Вернее, гидросамолётом, купленным на Большом острове. Ежедневное обслуживание этого весьма качественного аппарата позволяло поддерживать его в идеальном состоянии, которого только можно добиться при условии отсутствия регулярных полётов.

А как летать, когда нет бензина?

Покупая технику, чтобы катать туристов за деньги и совершать необходимые экстренные перелёты до соседних островов, Дэйв и не предполагал, что бывают места, где топливо нет совсем. Который месяц он не может набрать не то что полные баки, а даже минимум для перелёта на базу. Где есть хоть какая-то цивилизация. Где существуют товарно-денежные отношения и можно заправиться. К тому же покупаемый по крохам бензин периодически приходилось тратить на еженедельную гонку двигателя и другие необходимые для поддержания машины в рабочем состоянии процедуры.

По устоявшемуся расписанию после техобслуживания следовал завтрак в баре возле главного причала, считай – центра общественной жизни острова. По соседству находился полицейский участок, он же суд и тюрьма. В это время в баре завтракал и Бернардо – местный полицейский. Он же судья и, соответственно, начальник тюрьмы.

Бернардо соответствовал своему имени: крупный, сильный и добродушный, как сытый медведь. Имя также требовало и смелости, как у хозяина леса, но авторитет Бернардо в этих местах был столь велик и непререкаем, что случая проявить свою смелость ему ещё не представилось.

Именно благодаря этому человеку Гена стал Дейвом, когда ему пришлось задержаться здесь. Местные правила требовали зарегистрироваться в полицейском участке. Из всех документов при себе имелась только лицензия линейного пилота. Сохранилась она лишь потому, что была заламинирована. Значит, не промокала и не рвалась. Бернардо какое-то время пытался записать фамилию Давыдченков и, сильно намучившись, вывел на бумаге свой вариант: Дейв, понимая, что это формальность и пробудет здесь гость с трудным именем только ночь-другую.

Но Бернардо повезло – Гена задержался надолго.

Эдик разбудил Гену ранним утром и сообщил, что они до полудня должны доставить груз. Вчера звонил получатель и выразил недовольство задержкой. Так что придётся в качестве компенсации выполнить незапланированную работу.

В атмосфере спокойствия раннего утра полёт не отличался от комфортной поездки на очень быстром автомобиле. Сравнение напрашивалось потому, что летели строго по дороге, чтобы не заблудиться.

Часов в десять утра на площадке, которую обнаружили с воздуха, Гена и Эдик ждали, когда заберут привезённый груз и подвезут новый. А пока решили перекусить. Около полудня почти впритык к самолёту подъехали несколько внедорожников. Когда пыль медленно осела, из первой машины выскочили два крупных, но шустрых хлопца, подбежали к следующей машине и, открыв заднюю дверцу, вытянулись, встречая невысокого худого мужчину средних лет. Несмотря на жару, тот был одет в костюм-тройку. Дополняли непривычный для этих мест образ шляпа с узкими полями и деревянная лакированная трость.

Гена хотел было пойти навстречу, чтобы поприветствовать, но Эдик остановил его коротким:

– Сиди.

Важный гость подошёл.

– Милости прошу дорого гостя к нашему столу, – сказал дружелюбно Эдик и показал на стол. – Чем богаты, присоединяйтесь.

Мужчина бросил взгляд на трапезу, кивнул одному из сопровождавших, и тот мигом принёс небольшой раскладной стул. Прежде чем сесть, гость наклонился и отломил небольшой кусок лепёшки, брынзы и закинул в рот. Потом присел и положил ногу на ногу, сверкая лаком ботинка. Оглядев каждого, произнёс очень тихо:

– Мы ждали вас вчера вечером.

– У нас были проблемы, но мы готовы компенсировать издержки, выполнив ещё рейс за уже полученные деньги, – ответил Эдик со всем уважением в голосе.

– Я рад иметь дело с умными людьми, – гость сделал паузу, будто обдумывал, что сказать. – Нам нужно будет доставить груз за границу. С вами полетит Петру. Он расскажет о месте назначения и позаботится о грузе, чтобы тот не испортился.

Сказав это, местный авторитет кивком, обозначил окончание общения, встал и обратился к Эдику:

– Александру, когда будешь в Бухаресте, передавай мой дружеский привет и уважение.

После этих слов важный гость с достоинством удалился, сопровождаемый телохранителями, один из которых забрал стул. На вопросительный взгляд друга Эдик ответил:

– Александр – мой родственник и очень большой человек в Бухаресте, – и после паузы добавил: – Говнюк, каких свет не видывал. Но, как видишь, помогают и такие родственные связи.

Когда за авторитетным господином захлопнулась дверца автомобиля и тот скрылся в облаке пыли, из другого внедорожника вышли несколько человек и ловко разгрузили самолёт. Только после этого из следующего автомобиля по одной выпорхнули шесть красоток, которых Петру повёл к самолёту. Гена стоял у входа и буквально остолбенел от шока, увидев такой «груз» – совсем юных девушек, почти девчонок, перепуганных до смерти. Сомнений в том, куда их везут, не возникло.

Глава 6

Проследив за погрузкой живого товара в самолёт, тот, кого назвали Петру, обратился к Эдику, в голосе читалось почтение:

– Сейчас принесут карту, и я покажу, куда лететь.

А как же иначе? Их шеф выразил тому уважение. Спустя пару минут подошёл один из сопровождающих. Он передал Гене карту, где был отмечен пункт назначения. Карта крупного масштаба оказалась очень хорошего качества. Ещё бандит передал Петру большой пакет со словами:

– Здесь их паспорта. И глаз не спускай. Это, – он кивнул в сторону сидевших в самолёте девушек, – подарок нашего шефа большому человеку за границей. Очень большому. Так что смотри мне.

Петру кивнул, что означало: он понимает степень ответственности.

Когда всё было уже готово к взлёту, Гена запустил двигатель, высунулся в салон и, найдя глазами Эдика, крикнул:

– Что расселся? Давай помогай разворачивать самолёт.

Эдик понимающе кивнул и обратился к «надзирателю»:

– Пойдём со мной, поможешь самолёт развернуть. Иначе не взлетим, – потом осмотрел пассажира и добавил: – Куртку сними, а то порвать можно. Да не ссы, девчонки посторожат.

Оба направились к хвосту самолёта, Эдик показал, где нужно надавить плечом, чтобы помочь стальной птичке развернуться для взлёта. Судно чуток накренилось и сдвинулось.

– Вот-вот продолжай, а я подправлю, – крикнул Эдик и не спеша прошёл к входной двери, поднялся на борт и показал большой палец командиру.

Гена увеличил мощность двигателя, самолёт начал разбегаться, отбрасывая траву и пыль на потерявшего опору, а потому шлёпнувшегося на землю Петру. Через несколько секунд после отрыва лайнер с большим креном развернулся, чтобы взять курс на запад. Конечно, нужно было пролететь немного дальше от места взлёта, чтобы набрать высоту, но прямо по курсу был склон горы, и пришлось начать разворот практически над площадкой на минимальной высоте. Гена видел, как Петру, до которого дошло, что его обманули, добежал до своего джипа и достал автомат. Почти невидимым огоньком сверкнуло дуло, и сквозь грохот мотора послышалось, как что-то негромко стукнуло в борт самолёта, а следом раздалось тихое девичье «ой!».

Сегодня, впрочем, как и всегда, Бернардо поприветствовал бармена и спросил, как у того дела. Потом, внимательно выслушав ответ, уточнил детали, которые показались недостаточно понятными. В свою очередь, на вопрос бармена о делах, Бернардо рассказал, что не нарадуется на свою дочку, которая и умница, и красавица, и слов таких нет, какая она. Все дети для родителей такие. А если это поздний ребёнок, то восхищение можно смело умножать на десять. Звали дочку Доротея, потому что иначе как подарком Бога родители её не считали.

Поведав про дочь, Бернардо закончил, как всегда, в таких случаях, словами:

– Слава Всевышнему и спасибо Дейву.

Дейв долго пытался объяснить, что это совершенно лишнее. Но нужно знать Бернардо, если он кому-то был благодарен, то его благодарность не знала меры. А вот с обидами совсем наоборот: забывал почти мгновенно.

Спасибо Дейву полицейский не без причины говорил. На то имелись серьёзные основания. Историю про это знал каждый местный житель. По крайней мере, тот, кто хоть пять минут общался с Бернардо.

Дейв тогда на острове находился меньше недели. Поздно вечером, лёжа на старой кровати с продавленной панцирной сеткой в бунгало, которое арендовал за символическую плату, рассуждал о странностях бытия. Совсем недавно он вполне комфортно, насколько это возможно в эпоху перемен, существовал в другой части света. Потом с величайшим комфортом путешествовал на океанском лайнере. Но внезапная, и нужно заметить уже не первая покупка самолёта за смешные для такого вида транспорта деньги, привела его в итоге к таким приключениям, что опиши их ему кто-то до всех событий, он сам никогда бы не поверил.

В дверь громко постучали. Дейв открыл и увидел на крыльце местного шерифа.

– Нужно лететь на Большой остров, – без объяснений уверенно заявил тот.

– Шериф, это абсолютно невозможно, – начал было пилот, который только и мечтал оказаться на Большом острове. – Вы же знаете, что у меня нет бензина, и потом ночь…

– Нужно спасти мою дочь, – прервал Бернардо. – У неё с утра болел животик, я думал, что она отравилась. Вечером связался по рации с Большим островом. Врач сказал, что это аппендицит и нужно срочно оперировать, иначе умрёт.

Дейв посмотрел на полицейского и увидел, что глубокие складки морщин были мокрыми, а дождя не было.

– Но самолёт без бензина не летает, – развёл руки в стороны пилот.

– Пойдём.

Бернардо отправился к пирсу, возле которого на песке стоял самолёт Дейва. На берегу несколько десятков островитян стояли с канистрами, а на носилках лежала девочка, жизнь которой зависела от того, попадёт она сегодня на операционный стол на Большом острове или нет.

– Чего стоим? – уже уверенным голосом крикнул Дейв неожиданно даже для себя. – Бензин сам в баки не зальётся.

Девочку пристроили на задний ряд сидений, а пытавшемуся сесть рядом отцу Дейв очень категорично отказал:

– Каждый килограмм твоего веса – минус десять миль пути, а бензина и так дай бог, чтобы хватило.

То было правдой, но не это страшило Дейва. Опасность не отыскать ночью Большой остров была достаточно велика. И рисковать нужно только теми, без кого полёт не состоится или не нужен: пилотом – сам самолёт не полетит – и ребёнком, который без этого полёта всё равно жить не будет.

Бернардо всё время, пока заливали бензин и выталкивали гидросамолёт с берега, стоял на поплавке, держа дочь за руку. Затем спрыгнул в воду и вместе с другими мужчинами стал толкать спасительную технику подальше в море, несмотря на то что пилот требовал от него как можно быстрее включить свою радиостанцию и попросить, чтобы на Большом острове радиомаяк работал весь полёт.

А дальше всё просто и привычно. Мотор, за которым хозяин воздушного судна ухаживал, что тот кавалер за невестой до свадьбы, привычно чихнув два раза, загудел приятным звуком, резво разгоняя самолёт. Ещё немного, и поплавки оторвались от водной поверхности. Стрелка радиокомпаса, настроенная на радиостанцию Малого острова, показала нужный пеленг.

«Жаль, не изучали астронавигацию, – подумал пилот, глядя на громадные и яркие здесь звёзды. – Глядишь, сейчас бы пригодилась».

Но скоро ожила вторая стрелка радиокомпаса, показывая направление на Большой остров.

«Только бы не закончилось топливо в генераторе, который питал передатчик на Большом острове, только бы не сломался этот самый передатчик, только бы… Стоп! – прервал сам себя Дейв, – что, я первый день за штурвалом? Сейчас возьму упреждение, чтобы две стрелки радиокомпаса вытянулись в одну линию. Подберу угол сноса, а значит, буду лететь по прямой, соединяющей два острова, чтобы там с передатчиками и радиокомпасом ни случилось, прибудем куда надо».

И в положенное время Дейв увидел маяк Большого острова. Топлива хватило даже для того, чтобы причалить. Но за момент до того, как Дейв хотел остановить мотор, тот сам замолчал.

«Хорошо, что не взял Бернардо», – подумал Дейв.

Глава 7

Дейв спал в своём гидросамолёте. Ночью не было возможности вытянуть его на сушу. Пришлось пришвартовать у пирса и остаться в салоне. События последних часов и нервное напряжение, которое, сколько лет ни проведи в небе, никуда не девается, когда полёт сложный, дали о себе знать. Какое-то время лёжа на заднем ряду пассажирских кресел и глядя в тёмное тропическое небо, Дейв был уверен, что заснуть не сможет. Но плеск лёгкой волны о пирс, мерное покачивание гидросамолёта успокоили. Проснулся Дейв, уже когда солнце застыло высоко в небе, а лайнер замер, потому что под поплавками был песчаный берег. То есть сон оказался столь крепок, что не прервался, даже когда самолёт тащили на берег.

Раскалённый песок и стрелки наручных часов, на циферблате которого теперь немного странной для глаза кириллицей было написано «Штурманские», подтвердили: утро давно миновало. Предстояло выбрать, каким образом взбодриться: выпить чашку кофе в кафешке, которая находилась шагах в тридцати, или окунуться в океане, плескавшемся на расстоянии вытянутой руки. Сомнения развеял сын хозяина кафе, спешивший к самолёту с небольшим подносом, на котором были чашка крепчайшего кофе и коричневый сахар.

Али улыбался старому знакомому. Они подружились ещё в то время, когда Дейв жил на Большом острове. Пацан прибегал к самолёту сразу, как только освобождался от работы в заведении отца, задавая миллион вопросов про авиацию, про небо и рассказывая всё, что знал про море, остров и его обитателей.

Вот и сейчас вместо приветствия он начал делиться новостями:

– С Доротеей всё в порядке. Её ночью прооперировали. Мне дочка медсестры рассказала. Только отцу не говори, что я тебе уже сказал. Он хочет сам сообщить хорошие вести.

С этими словами Али поставил небольшой поднос на поплавок и вопросительно посмотрел на Дейва. Тот согласно кивнул, и мальчишка быстро юркнул в кабину.

– Только не улетай, – крикнул Дейв, глотнув ароматный напиток, а мысленно продолжил: – «Хотя, куда можно улететь, когда баки пустые».

Когда Дейв принёс посуду в кафе, хозяин выскочил на встречу и, пожимая руку, сообщил:

– Нуэстро Дейв, у меня для тебя радостная новость: с нашей девочкой всё хорошо.

Дейв, как и просил Али, изобразил удивление и поблагодарил за приятное сообщение. А ещё он обратил внимание, что его впервые назвали «нуэстро». Что значит наш. И на Малом, и на Большом островах очень часто к имени человека добавляли «нуэстро». Сначала Дейв не понимал, почему один из рыбаков был просто «Хуаном», а другого называли «нуэстро Хуан». Но со временем выяснил: «нашим» здесь называли исключительно местного. Несмотря на то что рыбак, который просто Хуан, уже много-много лет прибывал с материка работать на Большой остров, он всё равно оставался просто Хуаном. А другой был «нуэстро Хуан», потому что его знали сызмальства, как и его родителей, а также родителей родителей. Да и все его родственники были знакомы.

А тут вдруг «нуэстро Дейв».

Когда Гена услышал удар от пули в борт самолёта и лёгкий девичий вскрик, то оглянулся в салон. Эдик уже осматривал одну из пассажирок. Даже короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что её эта пуля зацепила. И крик был от боли, а не от страха.

Но единственное, что Гена мог сейчас делать, – это пилотировать, принимая решение, как быть дальше.

Импровизированный побег, который они с Эдиком разыграли, не договариваясь, означал лишь одно: теперь опасность грозила не только этим беззащитным девочкам, но и самим друзьям. Если сопоставить все детали, откуда и кому они должны были отвезти девушек, то опасность выглядела более чем серьёзной.

Понятно, что авиапогоню бандиты организовать вряд ли сумеют. Но любой полёт – есть состояние временное. Он заканчивается посадкой где-то на земле. После чего они станут уязвимы. Гена это понимал и непроизвольно прижимался к горным склонам, которые становились все выше и круче. Появилась тонкая облачность. Гена редко летал там, где только горы, но хорошо представлял, что значит оказаться в ущельях под облаками. Пришлось набрать высоту, чтобы оказаться выше облаков. Какое-то время земля просматривалась, но постепенно облачность становилась плотнее и можно было ориентироваться только по горным вершинам.

В кабину заглянул Эдик:

– Ранение навылет, кровь остановил, – сказал он, как если бы говорил о самолёте. – Нужно туда, где окажут помощь.

Эдик не озвучил «надо в больницу», но Гена его понял. В больницу нельзя. А помощь нужна.

– Что-нибудь придумаем, – уверенно ответил Гена, вспоминая своего первого командира, который часто повторял: «Даже если ты отвечаешь наугад, отвечай уверенно. По крайней мере, если угадаешь, будут думать, что ты знал. А до того как станет понятно, что не угадал, все будут спокойны».

Облака сгущались – приходилось продолжить набирать высоту, чтобы идти с запасом над верхней кромкой в надежде найти разрывы. А впереди уже виднелись вершины, покрытые снегом. Настроение сей факт не улучшал.

Неожиданно прямо на границе облачности и горного склона, который здесь был ослепительно зелёным, показалось нечто неожиданное и немыслимое – два белых полотнища, уложенных в посадочное «Т». Времени на размышления не было. Природа могла скрыть этот знак в любой момент.

Глубокий вираж потребовал значительно увеличить мощность мотора, который, казалось, тоже понял, что скоро посадка, и резво прибавил. Самолёт немного «вспух», то бишь взял слегка вверх, когда Гена выпустил закрылки полностью, затем малый газ, и спустя несколько секунд колёса коснулись высокой травы строго возле посадочного знака на минимальной скорости. Для какого типа воздушного судна он был выложен, не ведомо, а значит, размеры площадки неведомы.

Буквально сразу после остановки Гена понял, что торопился не напрасно. Густая облачность мгновенно поглотила место приземления, спрятав и посадочные знаки, и самолёт. Двигатель замолчал, а в открытую форточку мельчайшими каплями влетел кусочек облака.

Глава 8

Послышался негромкий гул закрываемых створок капота, двигателя и маслорадиатора, а после всё окутала вязкая и неприятная тишина. Гена выглянул наружу, чтобы осмотреться, но видимость заканчивалась ближе законцовки нижнего крыла.

Гнетущее безмолвие нарушил резкий стук в дверь. Туман скрывал стучавшего. Гена посмотрел в салон, где увидел и спину Эдика, открывавшего дверь, и глаза девчонок, полных страха.

Висевшая в воздухе водяная взвесь скрывала всё, происходящее за пределами самолёта. Просматривались лишь силуэты. Проходя по салону, Гена задержался у раненой девушки. Та лежала с закрытыми глазами, была бледной, но дышала ровно.

У крыла самолёта Эдик разговаривал с женщиной на непонятном, скорее всего, на итальянском языке. Только отдельные слова походили на молдавские. Гена присел на выходе из самолёта. Говорившие не сразу обратили на него внимание. Наконец, Эдик увидел своего друга и что-то сказал женщине. Похоже, представил его. Та только сухо кивнула и ответила.

– Она говорит, что нам нужно убрать самолёт отсюда, как только улучшится погода. Даже ночью. По радио передали, что нас ищут. Мария говорит, что если улететь, то она оставит девушек у себя.

Женщина внимательно смотрела на Эдика и, когда он закончил переводить, что-то добавила.

Эдик смутился:

– Просит, чтобы я остался.

Женщина ещё что-то сказала и пошла прочь.

– Нужно Флорику отнести в дом, – объяснил Эдик. – Да и всех девчонок отвести тоже.

Он всё ещё смущался оттого, что ему придётся расстаться с товарищем, миссия которого была на первый взгляд опаснее. Но это только на первый взгляд.

Девушки уже вышли из салона и стайкой стояли рядом с Эдиком, чувствуя в нём защиту. Мужчины сделали из чехла для двигателя импровизированные носилки и отнесли раненую девушку к Марии. В доме уже была расстелена кровать, и, как только её положили, Мария резким окриком выпроводила помощников. Гена это понял без перевода.

Уже за дверью Эдик рассказал, что успел узнать. Оказывается, Мария раньше работала медицинской сестрой в городе. Поэтому за девочку можно не бояться. Сейчас у Марии ферма и свой самолёт. Отсюда и посадочная площадка. Сегодня утром она собиралась слетать в долину, но увидела – погода портится. А потом по радио передали, что идут поиски самолёта. Обещана солидная награда тому, кто найдёт его или пассажиров.

Девушки вполголоса что-то обсуждали на большой веранде и вмиг замолчали, когда увидели мужчин. Одна из них вскочила и крепко обняла Эдика повторяя:

– Спасибо, спасибо…

У Гены запершило в горле, и он порадовался, что всё внимание было обращено на друга. У того глаза тоже были влажными.

Дейв, получивший почётный титул «наш» перед своим именем и вырвавшийся наконец с Малого острова, пребывал какое-то время в приподнятом настроении. Теперь, когда он оказался там, где бывают туристы и можно купить топливо для полётов, продолжил свой бизнес. И, глядишь, со временем, всё успокоится. И тогда уже просматривалась перспектива вернуться домой.