Сквозь миры. Долгожданная

Мариэль мне нравился, в нём ощущалась некая теплота доброго друга: в меру бурного, в чём-то степенного, уже мудрого, но ещё не старого. Если бы этот город был человеком, то его можно было бы назвать зрелым, умудрённым опытом, но ещё не растерявшим веру в приключения. Именно таким мне представился Мариэль, город другого мира.

Послеобеденное время, проведённое с Аланом, не стало для меня откровением, а наоборот, предстало чем-то давно знакомым, словно мы вот так уже много раз прогуливались по брусчатым улочкам, он рассказывал мне городские истории, упоминания и смешные казусы из своей жизни, что происходили то тут, то там. Путь от особняка лорда Марского до центральной площади занял не более часа, сквозь переплетения широких улочек, утопающих в зелени. Несмотря на то, что наши календари идентичны, климат в империи был много мягче, чем в Москве, и октябрь радовал ярким солнцем, безоблачным небом, покрытым тонкой мерцающей пеленой магического купола, который видела даже я, и приятным лёгким ветерком.

«Столб силы», о котором ранее рассказывал Алан, на самом деле находился в самом центре города, окружённый мраморными плитами с изумительно красивым орнаментом древних рун. Он представлял собой обычный такой деревянный столб, лишь древние надписи, вырезанные по спирали сверху вниз, выдавали в нём магический предмет. Хотя какую точно функцию он несёт, кроме, как место основания города, я так и не поняла.

Ручейки людей, лоточники, рекламирующие разные вкусности, которыми можно было перекусить на ходу, галдящая ребятня, мальчишки-газетчики, выкрикивающие заголовки горячих новостей, самоходы, объезжающие пешеходное пространство по дуге и, конечно же, изумительной красоты старинные здания. Всё это завораживало, наполняло умиротворением и успокаивало. Мариэль мне определённо нравился, и кажется, я ему тоже.

Обед в ресторане и столик у окна второго этажа – так, чтобы можно было наблюдать за прохожими на улице, вкусные блюда необычного окраса и текстуры и неспешная беседа ни о чём. Именно то, что мне сейчас нужно было.

Алан не задал ни одного вопроса по тому, что произошло в доме лорда Марского, он даже не прокомментировал мою выходку с капитаном Вурдом, хотя я ожидала сцены ревности или просто укора. Но ничего, даже во взгляде не проскользнуло ни тени осуждения. Что же, такой расклад меня полностью устраивал. Раз он решил ничего не говорить по этому поводу, хотя я точно знала, что ему это не понравилось, я тоже не буду поднимать эту тему – не люблю оправданий.

Вместо никому не нужных разборок Алан рассказывал о себе и без стеснения задавал провокационные вопросы. Так я узнала, что он небольшой любитель вождения, поэтому предпочитает ездить с водителем. А вот лошадей, наоборот, любит и уважает. Правда всё же в столице пришлось отказаться от данного вида транспорта, снести конюшни и перевезти всех лошадей в поместье за городом. Также я узнала, что юношество у него было бурным и весёлым, и с лордом Марским они знакомы ещё со школьной скамьи, даром что тот некромант, эти двое всё равно умудрялись вляпываться в самые разные ситуации. А ещё я лишь сейчас узнала, что он отчего-то терпеть не мог горох, устриц и некоторые виды приправ, названия которых мне оказались незнакомыми.

– Ну, всё, значит, не поесть тебе традиционного оливье на новый год.

– Что это такое?

– Ооооо, знаменитый русский салат, в состав которого, помимо прочих овощей, входит зелёный горошек, он чуть ли не самый важный ингредиент.

– О нет, увольте… – притворно ужаснулся он, – я даже в детстве не мог приступить к еде, пока не выковыряю эти мерзкие зелёные горошинки все, до единой, и не уберу с тарелки. Нянечек отчего-то это приводило в бешенство, но я был настойчив в своих желаниях, пока мне наконец-то не перестали класть эту мерзость во всё подряд.

– Вот ты проказа… – усмехнулась я. – Дэн, кстати, тоже не уважает горошек, но оливье ест только по традиционному рецепту и терпит.

– Ты садистка, – с притворным ужасом произнёс он, хотя весь аж содрогнулся от перспективы съесть эту гадость.

Вообще его прямота мне нравилась: с таким, как он, не нужно контролировать себя, думать, как бы правильно высказать ту или иную информацию, рядом с ним я легко могла быть самой собой. Хотя некоторые его поступки, а в особенности стремление к контролю всё же оставили неприятный след.

Там же в ресторане Алан наконец показал мне местный аналог телефона, формой напоминающий наши старинные карманные часы. Принцип их работы напомнил мне сцену из какого-то фантастического фильма. При нажатии на кнопку крышка откидывалась, и из нижней части конструкции появлялась голограмма говорящего. Фантастика, да и только! Номеров, как в нашем мире, тут не было, и привязка аппарата осуществлялась исключительно по ауре владельца. Набор номера или же установка связи осуществлялась согласно ментальной команде, во время нажатия на кнопку нужно было в уме чётко произнести полное имя того, с кем хотел связаться. Крышка, кстати, открывалась, если только абонент на другом конце решит ответить на призыв. Так же, теми же мысленными командами можно было задать параметры разговора: громкая связь так, чтобы разговаривающего видели и слышали окружающие, или же полог, когда лишь владелец артефакта мог видеть и слышать говорящего. Магия – что тут ещё скажешь. И, несмотря на скудный набор функции, меня всё же радовало, что в этом мире есть хоть какие-то средства быстрой коммуникации.

Но верхом блаженства этого дня стал шопинг. Оооо, как много в этом слове! Алан сам предложил прикупить мне что-то из одежды, не то чтобы мои юбки и блузы были совсем уж не уместными, но я всё же выделялась из толпы, и прохожие то и дело косились на меня. Цвета, ткани, фасон и фактура были очень непривычные в данном обществе. Так что я с удовольствием согласилась. А какая нормальная женщина не согласится, особенно когда платит мужчина? Ну, разве что феминистки, думающие о том, что забота и проявления мужского покровительства – это признак потребительского отношения к женщине. Никогда не понимала этой позиции и искренне считала, что если женщина сама воспринимает себя как вещь, то того же ожидает от остальных. Я же данным недугом не страдала и охотно согласилась на предложение Алана.

Улица Лилий, на которую меня привёз Алан, напомнила мне знаменитые Елисейские поля в Париже. Огромные стеклянные витрины, за блестящими окнами которых выгодно красовались дорогие товары: от самоходов и зверобайков до пышных платьев, усыпанных драгоценностями.

Алан сразу же повёл меня в магазин артефактов, для того чтобы приобрести для меня коммуникатор. Тут мы провели не меньше часа, так как я буквально замучила продавца своими вопросами про функции и технические параметры этих самых коммуникаторов. Оказалось, в их использовании было столько нюансов, что голова шла кругом. Это вам не айфон новой модели, а целый магический артефакт, со своей спецификой. Наконец выбрав один с оптимальными параметрами и лаконичным цветочным дизайном, попутно отказавшись от всех вычурных с драгоценностями, мы покинули измученного продавца. Бедный, после допроса, что я ему устроила, наверняка ожидал, что мы купим, по меньшей мере, золотой коммуникатор хоть с одним сапфирчиком, но я была непреклонна. И дело не в стоимости, мне просто ничего не нравилось. Но на золото меня всё же уговорил Алан, правда, на белое и без камней. Так что, думаю, продавец не остался внакладе.

А вот в лавке ювелира, в которую меня также затащил Алан, мы провели совсем немного времени. Несмотря на то, что в глазах рябило от обилия бриллиантов, выглядело тут всё… слишком. Парюры, колье, массивные браслеты, кольца с огромными камнями, многоярусные серьги, основная функция которых была не подчеркнуть красоту, а показать статус и богатство носительницы. Всё это в той или иной степени было красивым и безумно дорогим, но абсолютно мне не нужным. Сердце ни разу не ёкнуло, и даже если бы у меня было, куда надеть такой комплект с изумрудами, что рекламировал продавец, я всё равно не выбрала бы что-то столь вычурное.

– Впервые встречаю женщину, которая бы покинула ювелирный магазин без единой безделушки, – посетовал Алан, когда мы покинули грустного продавца. – Знаешь, я могу себе позволить купить тебе любое из представленных тут украшений, – заявил он с нескрываемым намёком.

– Даже не сомневаюсь, – ласково ответила я, с восхищением смотря на него, – мне просто ничего не понравилось. Может, сказывается культура моего мира, но я никогда не любила всю эту аляповатость. Никогда не понимала, зачем носить на себе все эти килограммы золота-брильянтов лишь для того, чтобы показать, на сколько ты богат. На мой взгляд, украшение должно именно что украшать, и мне совершенно всё равно, сколько оно стоит.

– Я говорил тебе, что ты невероятная женщина?

– Кажется, не помню, – лукаво ответила я, прильнув к нему, но косящиеся на нас прохожие отбили всё желание целоваться, и, смутившись, я отстранилась.

Правда Алана осуждающие взгляды прохожих ничуть не волновали, так как он не дал мне отстраниться, а крепко сжал в объятьях, подарив умопомрачительный поцелуй.

Интересно, что подумает продавец, если мужчина целует женщину после того, как не купил ей ни одного украшения? Захихикав, я всё же отлепилась от Алана, и мы направились вниз по улице.

– Ателье мадам Кюзье, – произнесла я названия магазина, в который привёл меня Алан.

– Уверен, тут ты обязательно найдёшь что-то на свой вкус, – загадочно произнёс мужчина, смотря, как я разглядываю манекены в витрине небольшого магазинчика.

Один из манекенов был облачён в дамские широкие штаны с высокой талией и узким верхом, белую блузу, заправленную в штаны, короткий пиджак с заклёпками – а-ля мечта фаната стимпанка, на втором красовалось довольно узкое платье с пышной юбкой и кожаным корсетом, выгодно подчёркивающим талию и бюст. Но привлёк моё внимание третий манекен, на котором красовалось лазурное вечернее платье в форме русалки, больше подходящее для нашего мира, хотя я ведь не знаю, как одеваются леди на светских вечерах.

– Меня удивляет, что ты разбираешься в магазинах женской одежды, – я приподняла одну бровь, переведя взгляд на Алана, а в душе неприятно кольнул непрошеный укол ревности.

– Оооо, ещё три года назад мне пришлось оплачивать немалые счета троюродной сестры Алании, пока та находилась у меня на попечительстве. У Алании дерзкий стиль, а зная моду Земли, не думаю, что тебя шокируют короткие пиджаки, узкие штаны или облегающие платья.

– А тебя?

– После путешествия в ваш мир меня мало что может уже шокировать в женском облачении, – провокационно улыбнулся мужчина, опустив взгляд на мои ноги, скрытые плиссированной юбкой.

– Попечительство над троюродной сестрой? – перевела я тему, всё ещё не входя в магазин.

– Алания – сирота, и я, как старший родственник, стал её опекуном до исполнения совершеннолетия.

– Почему ты, а не твой отец? Ведь глава рода – старший мужчина, или у вас не так?

– Отец… – при упоминании отца Алан замялся, не желая отвечать. Он вообще редко когда говорил о своём родителе: всё, что я о нём знала, это то, что он жив, в остальном Алан всегда технически сворачивал тему в иное русло. – Скажем так, они не поладили с Аланией с самого начала, она не хотела жить по предписанным в высшем обществе правилам и сбежала. Я нашёл её, дал свободу и протекцию, взамен она до семнадцати вела себя более или менее прилично, после же получила независимость и возможность заниматься любимым делом.

– Благородно с твоей стороны.

На комплимент Алан пожал плечами и, наконец, открыл передо мной дверь, пропуская внутрь.

Низенькая пухлая женщина, та самая мадам Кюзье, выглядела словно мягкая сдобная булочка – по характеру она, кстати, оказалась такой же сладкой и уютной. А вот вкус у этой леди ну никак не вязался с её образом. Внутри этой мадам водились такие чертята, что некоторые дамочки сбежали бы сразу же, как только увидели часть комплектов, выставленные на манекенах в зале. Но разве короткий пиджак или открытая спина облегающего до бёдер платья с пышной юбкой, или же штаны, подчёркивающие талию и выгодно преподносящие то самое место, на которое обычно ищут приключения, могут испугать уроженку Земли, в гардеробе которой есть несколько кожаных мини-юбок? Алан был прав: выставленные модели одежды мне нравились, они хоть и были непривычными, и такое я бы надела на званый ужин в ресторан, но никак не в повседневной жизни, они всё равно радовали взгляд. А окинув мой наряд, мадам одобрительно улыбнулась. Длинная чёрная юбка- клёш с глубокими карманами и заправленная внутрь простая трикотажная кофта с приталенным коротким пиджаком хоть и выглядели скромно, но покрой всё же для Мариэля был более чем смелый.

Пока Алан отдыхал на диванчике, попивая принесённый помощницей модельера чай и о чём-то постоянно переговаривался по коммуникатору, энергичная женщина взяла меня в оборот, и я опомниться не успела, как уже полностью погрузилась в мир фасонов и тканей. Что уж тут сказать? Широкие штаны с завышенной талией и широким поясом мне невероятно шли, к ним, конечно, предполагались широкие блузы и рубашки, которые должны были создавать образ песочных часов, но я отказалась от них, требуя что-то более облегающее. А когда по настоянию мадам я примерила платье с мягким корсетом и юбкой-клёш, поняла, что эта мода мне определённо по нраву. Не обошлось, конечно, и от индивидуальных заказов. Оказалось, можно было подогнать и изменить под свой вкус практически любой наряд, и вот от этого я не смогла удержаться. А когда озвучивала мадам и её помощницам свои пожелания: тут убрать, тут подкоротить, тут добавить сборки, тут, наоборот, выпрямить – наслаждалась произведённым эффектом. Мадам хищно улыбалась, предвкушая финальный результат, а девушки охали и ахали, бормоча: «Слишком облегающее, слишком глубокое декольте, это же полупрозрачная ткань, как же без подъюбника?». Но основной фурор произвело моё нижнее бельё. Когда мадам Кюзье увидела кружевные боксёры и бюстгальтер типа «Анжелика», буквально вытребовала их на то, чтобы изучить пошив, так что какое-то время мне пришлось постоять голой, с улыбкой смотря на румянец на щеках юных помощниц.

В итоге ушла я от мадам Кюзье нагруженная пакетами, с тем, что подобрала на месте, а ещё часть должен был доставить курьер. Как и предполагал Алан, я осталась полностью довольной данным знакомством. Модели мадам Кюзье я с лёгкостью смогу носить и на Земле, тем более, что качество тканей было просто великолепным, не чета нашей синтетике.

После ателье, уже по дороге к машине, увидев магазин рукоделий, я потянула Алана туда.

– Зачем тебе эти нити? – не удержался от вопроса мужчина, когда буквально через пять минут мы покинули магазин с пакетом, в котором находилось всего три мотка красной, белой и чёрной нитей.

– Сплету лорду Марскому обереги, чтобы восстановление пошло быстрее.

Алан непонятно хмыкнул, но больше ничего не стал комментировать.

Домой я вернулась в прекрасном расположении духа, полностью очистившись от утренней грязи. Правда действие тоника уже завершалось, и меня начало клонить в сон.

Дэна с Сандером застали мы в большой гостиной, где они, обложившись книгами, что-то чертили на больших листах бумаги, сидя прямо на полу.

– Мама!

– Папа!

– Вы вернулись! – воскликнули мальчишки, подскакивая со своих мест.

– У нас тут такое…

Дэн возбуждённо начал рассказывать о потоках энергии, о каких-то заклинаниях, которые можно переделать и перенастроить, Сандер вторил ему с такими же горящими глазами, объясняя отцу о новом типе заклинаний, которые он сегодня выучил. Я хоть и не понимала большую часть из того, что пытался объяснить мне Дэн, не могла не улыбаться, видя воодушевление сына. Удивительно, таких, как он, часто называют ботаниками, уж очень сильно он любил учиться, но смотря сейчас на этого юного красавца и зная весь спектр его увлечений, никогда никто не смог бы назвать его «умником» в уничижительном смысле. Приятным бонусом оказалось, что Сандер – такой же увлечённый ботаник, как и Дэн, и вместо кутежа со сверстниками предпочитал книги и науку. Коротко: парни нашли друг друга.

Откат застиг меня практически сразу же после ужина, когда, оставив парней дальше разбираться со своими чертежами, мы направились наверх. Голова резко закружилась, и я схватилась за перила, дабы не упасть.

– Кира? Что с тобой? – Алан подхватил меня, а его руки светились от магии.

– Откат, тоник завершил действие. Помоги добраться до постели.

– Чем помочь? Может, зелье? Или…

– Ничего не нужно, только сон.

Вняв моим словам, Алан подхватил меня на руки и донёс до спальни. Отключилась я ещё у него на руках, лишь сквозь сон чувствуя, как он меня раздел и укрыл одеялом.

[1] Навьи – дух смерти, или же в некоторых народах так называли восставших умерших.

4

«Не так страшен волк, как его малюют» – говорят у нас. Именно об этом я думала, снимая последние остатки тьмы с лорда Марского. Как я и предполагала вчера, ведьма, что наложила проклятие, руководствовалась принципом «Чем больше, тем лучше», не заботясь о сложности плетения. Всё, чего она хотела, это чтобы лорд как можно больше и сильнее страдал, и, если бы целители вовремя не погрузили его в состояние подобие комы, он бы не прожил и двух дней, умерев в страшных муках. И это при том, что настоящей личной ненависти она к нему не испытывала. Это чувствовалось в том, что тьма не проникла в душу, даже вложенная в слова сила не смогла пробить незримый барьер, который даёт личная ненависть. И от осознания этого было ещё страшнее и гаже на душе. Будь это личная месть, я бы поняла, хоть и не оправдываю такого, но тут явное исполнение заказа. Именно так выглядят проклятия, что насылают ведьмы, исполняя стороннюю просьбу. Страшно становилось от осознания, что Алан мог быть прав, и оппозиция одного из государств на самом деле могла нанять ведьму из нашего мира к себе в исполнители.

Сегодня за работой я провела не пять часов, как вчера, а все восемь. За окном солнце начало катиться к закату, пропуская в спальню оранжевые лучи. Вокруг меня снова воцарилась смерть. Солдаты лорда Марского справились с моей просьбой на «ура», заполнив комнату могучими деревьями в кадках. Ели, пальмы, яблони, цитрусовые – чего тут только не было! От карликовых, мне по пояс, до высоких, что доставали до самого потолка. Старые, когда-то красивые деревья сейчас превратились в покорёженные высохшие трупы. Каждое из них отдало жизнь во спасение мужчины, что лежал сейчас на кровати и мирно спал. Порозовевшее лицо без жутких теней под глазами, мирное дыхание, слегка подрагивающие веки, что видели приятный сон, нашёптанный мной. Следы измождения убрать, конечно же, не получилось, но при должном уходе уже через неделю он сможет встать с постели, а через месяц полностью вернётся в нормальную форму.

– Всё! – объявила я, полностью завершив своё дело.

После того как проклятие наконец было снято, ещё некоторое время ушло, дабы нашептать несколько наговоров на здравие, скорое выздоровление, удачу и так по мелочи. За эти полторы недели мужчина пережил в своей голове такое, что если я бы могла, то стёрла бы ему память, но такое не в моих силах.

– Мэтр Лунье, я сделала всё, что смогла, проклятий больше нет, но желательно ещё дня три продержать его во сне, приводя в себя лишь для еды. Разуму нужно время восстановиться, видения… – я осеклась, но вздохнув, продолжила: – После окончательного пробуждения желательно оградить его от любых стрессов. Ему нужно как можно больше положительных эмоций. Я оставлю это, – я протянула флакон с зельем мэтру, зная, что именно он занимался лордом и несёт полную ответственность за его жизнь и здоровье перед самим императором. – Принимать три раза в день, по десять капель на стакан воды, в течение месяца. Дозировку не превышать, курс не прерывать.

– Благодарю, леди Кира! – Мэтр поклонился, принимая флакон.

– И… желательно, чтобы в первое время он как можно меньше магичил, телу также нужно восстанавливаться и лишний расход энергии не нужен.

– Я прослежу за этим.

Завершив с расшаркиваниями, я вышла из комнаты, и в коридоре тут же столкнулась с Аланом, который о чём-то переговаривался с каким-то мужчиной в серой форме.

– Кира? – Алан быстро завершил разговор и тут же подошёл ко мне, коснувшись щеки. – Ты бледная и выглядишь…

– Устала, – перебила я его, – а ещё очень сильно хочу есть. В этом доме найдётся что-то перекусить? – И в подтверждение моей просьбы ничего не евший желудок громко заурчал.

– Дарг, распорядись об обеде для леди, – приказал Алан кому-то за моей спиной и повёл меня в столовую.

Ела я молча, Алан сидел напротив, попивая чай, и не мешал. Я же, дорвавшись до еды, без стеснения доедала уже третью порцию овощей, приправленных необычным соусом. Сегодня я специально использовала меньше зелья: два дня на тонизирующих в таком количестве мне ещё аукнутся, так что завтра я собиралась отсыпаться весь день, давая телу время вернуться в привычный ритм работы.

– Найди эту тварь и отдай мне. Её силы нужно заблокировать навечно, – произнесла я, не поднимая взгляда от тарелки.

Те проклятия, что я увидела сегодня на лорде Марском, были ужасны. Ведьма с таким развращённым сознанием, способная бросаться проклятиями такой силы направо и налево, должна быть ликвидирована.

– Ей не жить… – тихо пообещал Алан.

– Убийство ведьмы будем самой большой твоей ошибкой. Не совершай глупости и отдай её нам, ведьмовской круг решит этот вопрос по-своему.

– Кира…

– Лорд Вэрд, прибыл господин Закари Руми, желает срочно видеть вас, – перебивая нас, в столовую вошёл тот самый жандарм, с которым ранее беседовал Алан.

– Проводи его в гостиную, – приказал он, вставая из-за стола, – я отлучусь на несколько минут, – обратился он ко мне не то с вопросом, не то с утверждением и, дождавшись моего кивка, покинул столовую.

Но одиночество продлилось недолго, так как в столовую вошёл мэтр Лунье и, испросив дозволения, сел напротив меня.

– Леди Кира, я бы хотел попросить у вас аудиенции, как только это будет возможным.

– Аудиенции? – не поняла я данной просьбы.

– Мне бы хотелось побольше узнать о вашем таланте и методах исцеления, – напрямую заявил старик, без стеснения смотря на меня, словно энтомолог на редкий вид насекомого.

– Боюсь, я не смогу ответить на интересующие вас вопросы.

– Понимаю, государственная тайна, – мэтр тоскливо посмотрел на дверь, за которой скрылся Алан.

Интересно, это Алан так сказал, или же целитель сам сделал такие выводы?

– Дело не только в этом, – уклончиво ответила я, – я просто не смогу объяснить вам принципы. Это как рассказать воде, что такое огонь, может, она и сможет себе представить, но уж точно не поймёт. Суть слишком сильно отличается.

– Но то, что вы делали… те деревья… вы… – мэтр пытался подобрать слова, но у него это плохо получалось.

– Все ведьмы изначально светлые, – решила всё же пояснить я, – а дальше всё зависит от человека. Сила есть сила, без окраса и предпочтений, ни белая, ни чёрная. Даже нож – всего лишь столовый прибор, но в злых руках – это оружие.

– Но всё же, как вы выпили силу растений? – не унимался дотошный старик.

– А вот это уже государственная тайна, – улыбнулась я, смягчая ответ.

По правде говоря, мне совсем не нравился этот допрос. И хотя он ожидаем, тот факт, что я на самом деле не знала, как ответить на его вопросы, раздражал. Конечно, существовали гримуары, знания, передаваемые из поколения в поколения, даже обучение ведьм, но раскрывать свои тайны я не горела желанием.

Слава Богу, вовремя вернувшийся Алан спас меня от дальнейшего допроса.

***

– Насколько открыта информация о других мирах? – спросила я Алана уже дома.

– О других мирах знают все, это не тайна. Но мы всё же стараемся не распространяться о переходах, хотя в нашем мире живут многие перебежцы, даже с Земли.

– Получается, что в теории я могу открыто говорить о том, что родом из другого мира, но…

– Если есть возможность, всё же лучше об этом не болтать особенно сейчас.

– Из-за заговора?

– Да, твой статус в моём доме… оппозиция может использовать эту информацию во вред империи.

– Но учителя Дэна? Ты ведь всем рассказал о том, что мы с Земли.

– Рассказал, но мэтры дали клятву хранить эту тайну, по крайней мере, пока мы разберёмся со всем.

– Ясно.

Я пока ещё мало, что понимала в политике империи, хоть Алан достаточно откровенно отвечал на все вопросы, и поэтому, несмотря ни на что, решила довериться ему.

– Завтра прибудет Мила.

– Хорошо, – вздохнула я, принимая ещё одно правило, навязанное Аланом.

Ещё утром он представил мне всю прислугу. Восемь человек, из которых женщина была лишь одна, уже знакомая мне Линда. Остальные работники особняка были сплошь мужчины: такой расклад был непривычен, но, когда ты находишься в другом мире, уже не удивляешься причудам и культуре разных народов. Даже сам поступок того, что Алан представил меня прислуге в качестве своей будущей невесты, также не вписывался в мои нормы, но возражать я не стала. До того момента, как он сообщил мне, что должна прибыть горничная, нанятая специально для меня. Мила, племянница Линды, находится в поместье за городом, и Алан послал своего служащего с амулетом, дабы привёз девушку в городской особняк. Я попыталась отказаться. Ну, зачем мне горничная? Я всю жизнь живу одна, Вася, конечно, помогает, но одеваться и причёсываться я всё же привыкла самостоятельно. Да и вещи, которые я заказала у мадам Кюзье, рассчитаны на самостоятельное одевание. Но на аргумент, что это неприлично, дабы мужчина стирал женское нижнее белье, я не могла парировать ничем. Хотя понятия не имею, что я буду делать с горничной.