Пепел и пустошь

      Маленькая пятиэтажка рядом с парком отсвечивала серым. Дверь открыла мать Андрея. По ее заплаканному лицу, я поняла, что она в курсе всего. Женщина слабым жестом указала мне на его комнату. Я зашла и почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Комната была пустой. Андрей собрал вещи и ушел. Он решил отправиться в пункт сбора сегодня утром. Матери оставил письмо. А для меня на пустой стене с выцветшими обоями висел кусок ватмана, где красным фломастер было написано всего одно слово: «Прощай». Мой сон стал явью. Уйти по-английски – тоже выбор.

      Через несколько дней я уже была в аэропорту рядом с Чертаново на своем пункте сбора. Здесь я встретила несколько одноклассников. Зареванную Аньку, Борьку Смирнова. Они грустно улыбались и старались взять меня за руку. Теперь мы все были в одной лодке. Потерянное поколение. Солдаты неизвестной войны.

      Я вспомнила ухмылку крота. Сколько низших рас они поработили своими договорами?

Обманщики. Отец был прав, не стоит верить незнакомцам. Я оглянулась на толпу провожающих.

– Кристина, – отец направился ко мне, – ты сделала столько фотографий, но вот той, где мы все вместе, у тебя нет.

      Мать и брат с сестрой подошли совсем близко, и мы улыбнулись камере. Вместе. В последний раз.

–Ты привезешь мне красивые камушки с другой планеты, сестренка? – спрашивает Нина.

– Конечно, – я киваю головой, глаза щиплет.

– Возвращайся, – шепчет Марк и берет меня за руку.

– Я вернусь. Обязательно вернусь, обещаю, – смотрю на них снова, Люба старается улыбаться, отец в десятый раз спрашивает, все ли я взяла.

На посадочной полосе вместо самолета блестел огромный синий корабль пришельцев, напоминавший тарелку. Рядом с ним толпились подростки, такие же одинокие и потерянные, как я. Рука непроизвольно нащупала кольцо на золотой цепочке. Сегодня камень был холодным, даже ледяным.

Я оглядываюсь, снова смотрю на семью, мне еще столько всего нужно им сказать, но не сейчас. Потом. Когда вернусь. Это ведь просто путешествие. Однажды я прилечу на таком же синем корабле обратно, и все будет как прежде. Даже лучше.

Внезапно вижу знакомый силуэт. Динара неспешно едет ко мне, в руках что-то блестит:

– Извини, опоздала. Думала, не успею.

Она протягивает мне странный холщовый мешочек

– Вот, возьми, это амулет. Знаешь, вчера ты мне снилась. В твоих руках было кольцо с синим камнем. Наверное, это к удаче.

Мы обнимаемся. Затем я разворачиваюсь, прохожу через двери.

В аэропорту раздается приятный женский голос:

– Посадка начинается через десять минут.

Внутри синий корабль похож на самолет. Мне сразу становится немного спокойней. Последнее, что вижу в круглом окне иллюминатора – аэропорт, который удаляется все быстрее, белые, словно сахарная вата, облака, а потом сине-голубой земной шар, такой далекий и красивый. Почему-то вспомнился планетарий. Теперь, я тоже маленькая белая точка на карте звездного неба.

Вспомнилась старая песня про космонавтов. Что же им снилось? Трава у дома? Или бесконечная тьма космоса?

8

Я сидела на жестком матрасе и смотрела в окно. На Зеоне-12 стремительно наступала ночь. Резные листья огромных деревьев плавно качались на ветру. Это было даже красиво. Ярко-красный диск заходил за горизонт. Солнце здесь было немного больше, чем на Земле. А в остальном климат напоминал обыкновенные земные тропики. Наверное, поэтому меня распределили на эту планету.

– Дождь, теперь твоя очередь! – я обернулась и увидела карие глаза Клевер, блестящие в приглушенном свете фонарика. Клевер на Земле звали Несса. Она была родом из Америки, училась в престижной частной школе, где получила обидную кличку Лох-несское чудовище. На самом деле Клевер была даже симпатичной. Упругие завитки черных волос и кожа цвета эспрессо с капелькой молока. Не понимаю я этих американцев! У них ведь дружба народов, что не мешает придумывать мерзкие клички одноклассникам, которые отличаются цветом кожи.

Вздыхаю с улыбкой и начинаю говорить:

– На самом деле мне нравится позывной «Дождь».

– Люблю читать детективы.

На моей шее сейчас висит кольцо со странным синим камнем, которое досталось от пришельца.

Рядом с моей кроватью фыркает Ветер и кидает в меня подушку.

– Кристина… то есть Дождь, ты, как всегда, не понимаешь смысл игры две правды, одна ложь! Здесь должна быть интрига! В этом весь смысл. А у тебя все очевидно. Ну что за наивность! – она закатила глаза. – Мы все знаем, что на шее у тебя это кольцо. Имя у тебя дурацкое – Кристина. Естественно, Дождь звучит куда лучше.

– Значит, ты не любишь детективы? – подводит итог Клевер с верхнего яруса кровати.

– Девчонки, да ладно вам, – смеюсь и кидаю подушку обратно Ветру. Она ловит бесформенную серую наволочку и показывает язык.

Ветер родом из Украины. Звали ее Нина, и она всегда гордилась своим именем.

Больше всего на Зеоне-12, который мы про себя называли зоной, Ветру не нравилась еда. Она скучала по борщам, вареникам и прочим прекрасным национальным блюдам. При виде рациона-1 на завтрак, состоявшего из бесформенной белой массы, она вспоминала все возможные ругательные слова.

Я многозначительно поднимаю палец вверх:

– Но вы ведь не знаете точно, откуда у меня кольцо? Вдруг оно вовсе не от пришельца.

Девочки переглянулись, а затем Клевер, слегка прищурив глаза, ответила:

– Вот завтра и проверим. Я запишусь в очередь к библиотечному искину.

Добрые зеонцы даже предоставили землянам доступ в библиотеку на военной базе, где мы коротали дни и недели. Книги нас мало интересовали, но вот у плазменного экрана с искином всегда была огромная очередь. Это был единственный компьютер на всей базе, доступный в свободное время призывникам с Земли.

Я кивнула

– Теперь очередь Ветра.

Подруга убрала рыжую прядь волос за ухо и начала таинственным голосом:

– Я подписала договор с пришельцами.

Тут мы с Клевер фыркнули и засмеялись.

– Вот удивила! Вступай в наш клуб.

– Мы все здесь по договору, солнышко, – продолжила Клевер.

– Вы не дослушали! – Ветер обиженно надула губы, пытаясь расковырять ногтем гладкую спинку кровати. – Я подписала договор, чтобы похудеть. На самом деле, моя страсть к вкусной еде ни к чему хорошему не привела. Полгода назад я была в три раза шире, чем сейчас.

В комнате наступила тишина.

– Солнышко, а ты не пробовала спортом заняться? – осторожно спросила Клевер и многозначительно посмотрела на меня. Мулатка попала в руки пришельцев, пытаясь спасти больную сестру. В этом мы были похожи.

– Да, что теперь об этом говорить, – Ветер тяжело вздохнула, – зато теперь я легкая и невесомая, как порыв ветра

Я обвела глазами комнату. Две двухъярусные кровати, четыре маленьких тумбочки для вещей и гладкие серые стены. На базе все комнаты резервистов были такими.

Ничего лишнего. Идеальная чистота и пустота. Это раздражало. Даже какая-нибудь дурацкая картина, написанная неумелым художником, добавила бы комнате жизни.

Но мы сюда не отдыхать приехали. Так нам говорили все.

Внезапно в коридоре прозвучали шаги.

– Проклятый зеонец, – прошипела Клевер и выключила фонарь.

Дверь в нашу комнату открылась, и мы увидели смуглое лицо зеонца. Они были очень похожи на людей. Только уши вытянутые и заостренные кверху и глаза черные без зрачков, вот и все различия. Наверное, в земном фольклоре такими представляли эльфов.

– База переходит в режим ночного отдыха, – спокойно сообщил зеонец. – Рекомендуем перейти в состояние сна.

Затем он многозначительно на нас посмотрел и вышел.

– Одного не понимаю, – проворчала Клевер, – он ведь может просто оповестить нас по радио или как там у них называются эти штуки? Зачем ходить по комнатам лично?

– Я где-то читала, что зеонцы любят всех контролировать, это у них в крови, – ответила Ветер.

– Интересно, сколько мы уже здесь?– Я молча смотрела на ночную тьму за окном. Были видны очертания деревьев-исполинов, где-то вдалеке кричала птица. Странно, этот пейзаж очень походил на одну из моих картин.

– Три месяца, двадцать один день и восемь часов, – тихо сказала Клевер. – А такое чувство, что уже прошла целая вечность.

После того, как мы приземлились на Зеон-12, первым делом нам вживили чипы, с помощью которых все резервисты за сутки выучили межгалактический язык и могли без проблем общаться с жителями планеты.

Затем нам дали позывные. Точнее, каждый придумал новое имя сам. Я почему-то выбрала Дождь, Нина стала Ветром, а Несса выбрала Клевер: значок в форме клевера был на ее бойскаутской форме там, на далекой Земле.

После этого нас быстро ввели в курс дела.

Зеон-12 воевал с Зеоном-11. Причину конфликта не объяснили, но, судя по слухам, – это перенаселение на каждой из враждующих планет. Когда-то Зеон был в одиночестве, затем часть жителей перебралась на ближайшую пригодную для жизни планету и создала там колонию.

Что мешало зеонцам решить проблему перенаселения другим способом, мы тоже не знали.

Видимо, война в Межгалактической конфедерации – явление распространенное. Судя по количеству планет, выделенных красным цветом военного конфликта на межгалактической карте, дела обстояли весьма печально. Планеты делились на низшие и высшие. Высшим были доступны технологии самой межгалактической империи, которая находилась во главе конфедерации.

Империя имела сверхмощные корабли, искинов нового поколения и оружие. Говорят, когда-то императорская семья проживала на обычной планете, а потом их ученые совершили технологический прорыв. Теперь имперцы стали чем-то типа средневековых феодалов. Подчиненные планеты платят им дань и следуют указам. Жить в империи для участников конфедерации все равно, что выиграть в лотерею.

9

Библиотечный искин показывал огромные площади с летающими кораблями и небоскребами, от которых кружилась голова, а еще королевский дворец, сделанный в готическом стиле, с высоченными башнями и летающими роботами-слугами.

Вот только такая жизнь нам все равно не светит. Наше будущее – Зеон-12 – планета низшего уровня с военным конфликтом.

Жаль, что нам не дают возможности связаться с семьей. Интересно, как там папа, Нина и Марк. Чертовы зеонцы…

Я устало смотрела на серый потолок – сна не было. В последнее время я часто лежала где-то между сном и явью, пересчитывая бесконечных овец, которые превращались в смуглые лица зеонцев с заостренными ушами.

Наутро я дежурила на кухне. Это было несложно. Всего-то надо следить, чтобы в аппарате по выдаче питательной массы не сбилась программа, и еще мыть пол, так как робот-уборщик сломался две недели назад.

В столовую начали заходить сонные резервисты. Кто-то здоровался со мной, кто-то молча забирал контейнер со склизкой белой массой, слегка поморщившись. До меня доносились голоса парней за столом.

– Вроде в последнее время все не так плохо. Мы выигрываем. Говорят, имперцы скоро выделят нам помощь, – высокий парень с темным ежиком волос многозначительно посмотрел на соседа, который презрительно фыркнул:

– Не верю я имперцам. Сегодня они помогают Зеону-12, завтра Зеону-11. Говорят, это галактический император разжигает войны…

Рядом с ними села Клевер и пнула парня по коленке:

– Тихо, за такие слова здесь можно поплатится жизнью.

– Это всего лишь слухи, – проворчал ее упрямый сосед.

Выполнив свои обязанности, я села на край стола и начала уныло ковыряться в тарелке. Склизкая масса напоминала по виду зубную пасту, по вкусу, если честно, тоже.

Клевер с грустью на меня посмотрела:

– Сегодня зеонцы решили устроить для нас праздник. Будет охота, и мы наконец-то нормально поужинаем.

– Да, точно, спасибо, Клевер, я забыла, – взгляд снова упал на тарелку с противным содержимым. На машине с питательной смесью было написано:

«Минимум калорий для вашего здоровья. Рекомендовано империей».

Голова немного закружилась. Сегодня у нас настоящий выходной. Первый раз за последние две недели.

Я посмотрела на сидящих рядом парней. Они были в отряде наступления – тяжелая работа. Нам с Ветром и Клевером повезло гораздо больше. Мы служили в медицинском отсеке. Основная задача – вывозить раненых с поля боя. Грязная работа, но все же лучше, чем быть солдатом. Возможно, мы не подходили по физическим параметрам, а может, добрые зеонцы над нами просто сжалились.

– Добрые, – я усмехнулась.

Стены в столовой были белыми. От этой белизны болели глаза. Говорят, что для зеонцев белый цвет- цвет чистоты, поэтому они используют его в бытовых помещениях и комнатах для отдыха. Они вообще не отличались фантазией. Серая однотонная одежда, на шеях зеонские солдаты носили амулеты в виде женской фигурки в белом плаще. Богиня красного солнца, которую почитали все жители этой планеты.

Сегодня был день солнцестояния – священный праздник на Зеоне, именно поэтому нам дали выходной и устроили праздничную охоту.

Мой взгляд остановился на большом плазменном экране на стене.

Очередной выпуск галактических новостей. И тут я увидела знакомую морду огромного крота. Крот улыбался. Это выглядело мерзко и комично. Приятный женский голос за кадром произнес:

– Срочный репортаж от Кролла Астерхайда.

Я сжала с силой вилку в руках. Очень хотелось заехать по мохнатой голове, стереть самодовольную улыбку.

Клевер обеспокоенно взяла меня за руку:

– Не надо, Кристина, успокойся. В прошлый раз ты кинула в экран тарелку. Хочешь, чтобы снова заставили отмывать до блеска пол?

Я тяжело вздохнула:

– Не буду больше ничего кидать. Просто, когда вижу это морду хочется сделать что-нибудь.

– Понимаю, – Клевер кивнула. – Это ведь из-за них мы здесь. Добрые пришельцы с договором. Будь они прокляты, нибирийские законники.

По залу прошел возмущенный шепот. Видимо не только в мою голову лезли плохие мысли.

Женский голос за кадром продолжал:

– Три года назад имперский замок покинул второй наследник Артур Антарийский. Год назад он прекратил выходить на связь. Королевская семья выражает свою крайнюю обеспокоенность. Поиски продолжаются. Недавно господина второго наследника видел на планете низшего уровня Кролл Астерхайд, передаем ему слово.

Кролл сидел в странной комнате, увешенной цветными коврами. На блестящем желтом столе был огромный самовар и фарфоровая чашка. Мохнатую голову украшала расшитая золотом тюбетейка, на глазах были очки.

По залу разнесся смех. Нибириец выглядел слегка комично.

Кролл улыбнулся:

– Прошу прощения за мой внешний вид. Я только что вернулся на Нибиру после дипломатической миссии на Земле, где приобрел несколько сувениров. Вот, к примеру, очки. Удивительная вещь! Их земляне носят для улучшения зрения или вот еще, – он указал лапой на стол, – са-мо-вар. Это что-то типа древнего чайника. В них предки землян заваривали крепкие травяные настои.

Тут снова прозвучал женский голос за кадром:

– Ближе к делу, Кролл!

– Да-да, конечно, – улыбку как будто стерли ластиком с морды крота. – Артур Антарийский нанес мне дружеский визит на Земле! Это большая честь для простого нибирийца. Слава империи! – он приложил мохнатую лапу к груди.

Несколько зеонцев за столом повторили его жест, и по столовой прошел тихий шепот:

– Слава империи!

Из плазмы снова раздался строгий голос диктора:

– О чем вы говорили, Кролл? Его величество рассказал о целях своего путешествия?

Нибириец тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону:

– Милорд был весьма словоохотлив. Естественно, я выразил обеспокоенность, и тогда его величество сказал… Хотя, впрочем, это надо видеть. Уважаемая Лесса, включите запись.

Изображение сменилось. Кролл сидел в белом халате в том самом кабинете, где я подписала договор. Рядом с ним расположился пришелец, одетый, словно персонаж ролевых игр о средневековой эпохе: белая рубашка, черные штаны заправлены в короткие сапоги.

Мне снова стало не по себе. Этот репортаж крутят каждое утро. И каждый раз, когда я это вижу, в моей груди появляется нехорошее предчувствие.

Пришелец вздохнул и тихо сказал:

– Знаешь, на самом деле, мне надоела одинокая жизнь. Иногда хочется с кем-то пообщаться. К тому же даже непутевый младший брат собирается жениться… Дорогой Кролл, дело в том, что я ищу невесту.

Почему-то мне показалось, что он еле сдерживает смех. Словно это был спектакль, разыгранный специально для Кролла.

Затем пришелец в костюме развернулся к камере, которую, скорее всего, не замечал.

Я его видела. Это точно. В тот день, когда подписала договор. В памяти снова возникли холодные синие глаза:

– Для тебя это уже не имеет никакого значения, резервист.

Будь прокляты эти пришельцы со своей империей! Я снова сжала руку в кулак и поймала обеспокоенный взгляд Клевер. Посмотрела на нее с улыбкой:

– Все в порядке. Сегодня я не буду буянить.

Пришелец на экране продолжал:

– В книгах часто пишут о том, как благородные дворяне ищут свою судьбу на стороне. Я всего лишь хочу найти свою единственную…

Я фыркнула и проглотила очередную порцию питательной смеси.

10

К нам подошла Ветер и томно вздохнула:

– Подумать только, интересно, у нас все еще есть шанс?

По залу снова прошелся шепот. Не стоит забывать, что среди резервистов одни подростки. Девчонки верят в любую романтическую чушь. Даже несколько жительниц Зеона с интересом смотрели на плазму.

Клевер усмехнулась:

– Он врет, это очевидно. Господи, Ветер, как ты можешь вообще о таком думать? Из-за этих имперцев мы теперь воюем не пойми с кем на мерзком Зеоне.

Ветер с сомнением посмотрела на меня.

Дождь в команде Клевера: я показала ей средний палец.

– Нет, Дождь, ты не понимаешь. Покажи мне еще раз кольцо. Ты уверена, что оно было в куртке этого… Артура?

Я кивнула и оглянулась. В зале было полно народа. Все, словно зомбированные, смотрели на плазму.

– Потом покажу. Но я определенно уверена: Артур из империи зла. Кстати, он довольно мерзкий тип.

Клевер несколько раз постучала пальцами по столу.

– Интересно, почему оно оказалось в этой его куртке? Может, забыл? Или специально оставил. В любом случае сегодня ночью в библиотеке очередной сбор клуба Выживших.

Клуб Выживших – это мы втроем: Ветер Дождь и Клевер. Мы решили всегда быть вместе, потому что так легче выжить на жуткой незнакомой планете с огромным красным солнцем и деревьями-исполинами. На планете, где нас заставляют воевать, носить серую одежду, похожую на униформу заключенных, и кормят противной питательной смесью,

Это все Клевер – сердце нашего клуба. Она сказала, что в американских школах постоянно действуют какие-нибудь сборища по интересам. Мы ведь ничем не хуже. Несса даже придумала правила:

– прикрывать друг друга;

– искать способ вернуться домой;

– по возможности выжить.

Последнее казалось самым сложным. В холле висела доска почета. Там на черных листах белыми буквами были написаны позывные тех, кто не вернулся из боя. В основном это были парни с передовой, но иногда на черной бумаге появлялись имена знакомых из медицинского отсека. В такие дни нам становилось по-настоящему страшно.

И все же мы с Ветром и Клевером всегда были вместе.

Я приподняла рукав серой бесформенной кофты. Рядом с латинской буквой R появились еще две татуировки. Не такие ровные, но смотреть на них было куда приятней, чем на знак, оставленный пришельцами. Цветок клевера и вихрь в виде воронки. Клевер и Ветер. У подруг были такие же. Это все Ганс с передовой. На земле он был тату-мастером. Здесь зеонцы разрешили ему заниматься своим хобби и даже выдали необходимые инструменты.

Дождь, Клевер и Ветер вместе до самой смерти. Теперь так будет всегда.

Я улыбнулась Клеверу и перевела взгляд на экран.

– Спасибо, Кролл, – мохнатая морда с чашкой в руке растворилась. – Императорская семья объявляет вознаграждение за информацию об Артуре Антарийском. Любой, кто укажет точное местонахождение наследника, может претендовать на дворянский титул. Такое заявление сделал император.

На экране появился человек без возраста в черном расшитом золотом камзоле. У него был тяжелый взгляд. Тяжелый и пугающий. Каждый раз мне становилось не по себе от одного вида его лица. Эти глаза, яркие и бездонные, они как будто гипнотизировали. Интересно, сколько императору лет? Известно, что представители имперской знати живут гораздо дольше землян.

– Подумать только, дворянский титул! – тихо сказала Клевер. – В любом случае у нас есть кольцо, а вдруг оно поможет как-то найти этого принца?

Мы с Клевером переглянулись.

Это был шанс, хоть и незначительный. Говорят, имперские кольца не так просты.

В центр зала вышел зеонец и громко сообщил:

– Завтрак окончен. В честь священного праздника солнцестояния сегодня объявлена охота. Сбор пройдет через час. Слава богине красного солнца!

Зеонцы в зале громко повторили:

– Слава богине!

Если честно, меня немного удивляла религиозность местных жителей. Когда речь заходила о богине, они становились похожи на земных сектантов. Пытались всучить книги о преподобной солнечной матери. На руках многих женщин блестели браслеты с маленькими фигурками богини. Может это всегда так: там, где война, надо во что-то верить, чтобы не сойти с ума.

Мы возвращались в нашу комнату по бесконечным коридорам. Я увидела несколько знакомых лиц. Губы некоторых девчонок были ярко накрашены помадой. Дело в том, что зеонцы каждый месяц выдавали нам небольшое вознаграждение в местной валюте. Его можно было потратить в электронном магазине. Естественно, Ветер купила себе несколько разных помад, Клевер – книги о местной культуре, я взяла набор зеонских минералов.

«Ты привезешь мне красивые камушки с другой планеты, сестренка?» – я помнила просьбу Нины.

В комнате мой взгляд снова упал на фотографию, где мы стоим все вместе в московском аэропорту. На лицах слегка натянутые улыбки. Завитки волос сестренки блестят на солнце, Марк сложил пальцы буквой V, Люба держит меня за руку, словно боится отпустить. Интересно, как они? Мерзкие зеонцы наотрез отказываются устанавливать связь с Землей:

– Вы теперь солдаты. Новая жизнь, никакого прошлого. Нужно очистить душу и уделять все внимание вашей новой работе. Смирение – залог успеха. Так говорила солнечная матерь. Теперь Зеон – ваша новая семья.

Такую проповедь можно получить от любого местного жителя, если завести разговор о родственниках с Земли.

Я устало рухнула на кровать. На соседней койке Ветер красила губы. На ее руке блестел браслет с фигурками солнечной богини.

– Ветер, ты теперь тоже в секте преподобной матери, – мы с Клевером переглянулись.

– Да ладно вам, девчонки, красивый же браслетик. А вдруг подцеплю местного генерала?

– Меня всегда пугали их рыбьи глаза, – заметила Клевер. – Ну да ладно, раз сегодня праздник, нам нужно как следует повеселиться.

Она достала из-под подушки серую флягу. Ох уж эта страсть зеонцев к серому! Ходят слухи, что они плохо различают цвета, а серый – нейтральный. Об этом говорил парень из нашего взвода. Он пытался показать зеонцу радугу на фото. Тот изумленно пялился, а затем сказал, что это слишком пестро.

Между тем Клевер откупорила флягу и сделала большой глоток:

– Это Эгг-Ног. Что-то типа бренди с добавлением шальной ягоды. Будете?

Про шальную ягоду ходили слухи. Она вызывала эйфорию как у зеонцев, так и у землян. Что-то типа легкого наркотика.

– И сколько зверей мы поймаем после такого? – Ветер тяжело вздохнула и тоже сделала глоток.

Настала моя очередь. Если честно, пить такое не очень-то хотелось, но мы ведь все делаем вместе, и я, зажмурив глаза, выпила обжигающей жидкости, слегка закашлявшись,

Фу-у, ну и гадость! У напитка был привкус спирта и перебродивших ягод. Надеюсь, живот не разболится прямо на охоте?

За окном раздался звук горна.

Мы вышли вместе с остальными на улицу. Облака в свете красного солнца были насыщенного розового цвета. Где-то высоко в небе пролетела птица сарвар. Она сделала несколько кругов, а затем спустилась вниз и села на ветку дерева рядом с базой, вызвав восхищенные возгласы девчонок.

Сарвары чем-то напоминали земных павлинов с острым клювом и зелеными глазами-бусинами. Работники пищеблока базы часто подкармливали птичек, поэтому они стали почти ручными. Эх, сейчас бы сфоткать сарвара на мобильный! Что ни говори, а мобильных телефонов, ставших для нас такими привычными, здесь не хватало больше всего. Единственно возможным выходом в сеть конфедерации был библиотечный искин, поэтому к нему всегда толпилась очередь.

Зеонец протрубил в горн еще раз, и к нему подошли местные женщины в странных нарядах, напоминавших кимоно. На их руках блестели браслеты с изображением богини, шею украшали массивные ожерелья. В отдалении сидели мужчины с музыкальными инструментами, похожими на флейты и гитары.