Просто любить

– Видишь ли, для некоторых людей прошлое – темное место. В основном, то что не следовало делать, но все равно делали. До тех пор, пока не найдешь способ достичь счастья, не сможешь отказаться от своего прошлого. Чтобы достичь более счастливой, более наполненной жизни.

Он, не отрываясь, смотрел на меня, не отводя глаз, и я поняла, что он хотел мне этим сказать. Шесть лет назад в Париже, он был совсем не тот, кем был сейчас. Он пытался стать другим, лучше, чем был раньше. Конечно, у меня не было никаких доказательств на руках, что он стал лучше. Но он и не пытался навязать мне свое мнение. Он открыто мне высказал свою точку зрения.

– И все твои лекции посвящены этой теме? – Спросила я с неуверенной улыбкой.

Он рассмеялся и покачал головой.

– Нет, они гораздо скучнее, чем проводить время с тобой.

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла. Я не знала, как на это отреагировать. Даже не поняла своих чувств на его замечание… да и чувств по поводу его самого. Все очень запуталось.

Но прежде, чем я успела хоть слово сказать, появилась Катя.

– Марго! Вот ты где. Давай. Мы все пошли в джакузи.

– Конечно, – ответила я.

Мой взгляд метнулся к Лео, выглядевшему довольно сдержанно. Выглядевший очаровательным секунду назад и совершенно отстраненным – в следующую. Какой из них был настоящим, а какой нет?

– Ты идешь, Лео? – Спросила Катя с быстрой, коварной улыбкой.

– Да. Буду через минуту.

Я оглянулась на него, прежде чем последовать за болтающей Катей в джакузи, пытаясь забыть о разговоре с Лео. И насколько легко мне удалось завязать с ним такой глубокий разговор. И то, как меня раздражало, что я опять попалась на его удочку… опять.

Глава 9

Лео

– Ты уже проигрываешь, – заявила Катя.

Плюхнувшись своим тощим телом поперек моей кровати в коттедже. Она сменила купальник, но была одета только в красную шелковую ночнушку. Она явно пыталась привлечь моё внимание всей этой демонстрацией, но мне не нравились вещи, которые были настолько откровенными.

– Вряд ли, – ответил я, повернувшись к ней спиной, схватил блокнот и опустился в кресло. – Мы только начали.

– Она исчезла вместе с Марком на полчаса. Как ты думаешь, чем они там занимались?

– Думаю, она осматривала его библиотеку.

– О, это так сейчас называется? – Съязвила Катя.

Я закатил глаза.

– Она любит читать книги. Она, на самом деле, осматривала библиотеку.

– Ради Бога. – Катя покрутила левой рукой в воздухе. Алмаз блеснул на свету, и она нахмурилась, глядя на него. – Я думаю, что она не готова будет еще раз рискнуть своим маленьким сердцем.

– И поэтому у тебя на пальце кольцо Перси?

Она перевернулась на живот и ухмыльнулась.

– Ревнуешь?

Я проигнорировал ее и вернулся к своей последней записи. Я нацарапал заметку на полях – мысль о Никомаховой этике Аристотеля, возникшей у меня на яхте, наконец пришла в голову.

– Ты пишешь обо мне?

– Угу, – пробормотал я.

– Что ты написал? Ты не разрешаешь мне читать твои работы.

– Там написано, что ты стерва.

Кэтрин усмехнулась.

– Лжец.

Я усмехнулся, глядя на нее снизу вверх.

– Ты не читала. Откуда можешь знать?

– Потому что я знаю тебя, Коновалов.

Я добавил еще одну заметку с напоминанием о трактате, который хотел расшифровать. Затем сунул ручку в блокнот и бросил его на стол.

– Почему ты так одержима моим блокнотом?

– Потому что ты все время что-то в нем пишешь. Это же интересно? Ты никогда не разрешал нам читать его.

– Думаю, тебе просто придется умереть от любопытства.

Катя закатила глаза и соскользнула с кровати. Ее шаги были хищными, когда она двинулась ко мне. Я всего лишь бесстрастно смотрел на него. Мы с Катей уже очень давно играли в эту игру. Здесь не было победителя. Обычно все заканчивалось гневом, сексом, слезами или криками. Иногда всем вместе. Но никогда не заканчивалось хорошо. Черт, да и начиналось все тоже не хорошо.

Мы были замечательными друзьями. Но мы были просто ужасными во всем остальном. Она знала это. И я знал это.

И все же она оседлала мои колени своим крошечным телом в ночнушке и запустила пальцы мне в волосы.

– Давай сегодня поиграем во что-нибудь другое, – промурлыкала она.

Я сохранял невозмутимое выражение лица.

– Я пас.

– Это будет весело.

– Если ты выбрала такой путь, у тебя ничего не выйдет, – сказал я ей совершенно спокойно.

– А кто говорит о победе? Может я просто хочу тебя.

Я усмехнулся и встал, опустив её в кресло.

– Мы играем только в одну игру сейчас, Катерина. – Я использовал её полное имя как оружие. – Другие игры меня не интересуют.

Она каким-то образом заставила себя грациозно подняться на ноги, но я видел ненависть в ее взгляде. И тут должен был последовать тайфун гнева … может крик. Хотя я никогда не знал, что она выберет.

– Я всего лишь пошутила, – наконец выдала она. – Ты оказывается можешь держать себя в руках.

Держать. Мать твою. В руках?

Иногда я готов был поклясться, что она говорит такие вещи только для того, чтобы меня позлить. Я отгородился от семьи, чтобы отгородиться от всего. Я безумно любил своих друзей. Но было легко отойти от них и от Кати.

– А ты?

– Что я? – спросила она, остановившись на полпути к двери.

– Зачем подначиваешь?

– О, наблюдать, как ты выставляешь себя дураком – забавный вид спорта. Мне нравится наблюдать, как я выигрываю, даже не пошевелив пальцем.

– Ты еще не выиграла.

Она коварно ухмыльнулась и осторожно подошла ко мне, провела наманикюренным ногтем по моей щеке.

– Ты даже не заметишь моих ходов в игре.

Затем она подмигнула и неторопливо вышла из моей комнаты.

Я снова опустился в кресло. Скатертью дорожка.

Как бы она ни раздражала меня, я не мог не беспокоиться какие шаги она планирует предпринять. Единственное, что я знал о Кате – никогда, ни за что не стоит недооценивать её.

Глава 10

Маргарита

Было утро понедельника, команда уехала, прошли целые сутки. Накануне они уехали без всяких фанфар. И теперь я могла вернуться к своим регулярным занятиям.

Я нарезала круги в бассейне, чтобы оставаться в форме. В школьной занималась плаванием и даже несколько лет участвовала в соревнованиях в университете. Плаванье успокаивало все мысли в голове, позволяя мне сосредоточиться. Или, по крайней мере, так было раньше до сегодняшнего момента.

Я перевернулась на следующую дистанцию и оттолкнулась, пружиня от стены, двигаясь к противоположной стороне. Я должна была расслабиться, а не думать постоянно о парне, который легко появлялся и исчезал из моей жизни, как и шесть лет назад. По крайней мере, на этот раз я с ним не спала.

Я вышла подышать свежим воздухом. Сердце бешено колотилось, глубоко дыша, глотая кислород после тренировки. Я схватила бутылку воды и выпила половину. Затем оперлась локтями о край бассейна и уставилась на океан.

Был прекрасный день. Первый раунд консультаций по ремонту прибудет сегодня днем. Работа была реальной. Это означало, что мне нужно было сосредоточиться не столько на событиях прошедших выходных, сколько на незаконченной картине. У меня было два месяца, чтобы закончить её. Я могла бы написать шедевр.

Внезапно я услышала странный звенящий звук, доносящийся из дома. Нахмурив брови, повернулась на шум. Что, черт возьми, это было?

Потом звук повторился.

Неужели я оставила дверь открытой? Я не включала телевизор, как приехала сюда. И все же шум не утихал.

Затем, к моему полному шоку, крошечный, но невероятно длинноногий щенок выскочил из задней двери на веранду.

– О боже, – воскликнула я.

Я оттолкнулась и перешла на другую сторону бассейна. Маленький щенок прыгнул прямо ко мне, немного в несогласованной манере из-за длинных лап. Я протянула ему руку, и он лизнул её, а потом мой нос пару раз в знак приветствия.

– Откуда ты взялся?

Я выбралась из бассейна и села на край. Щенок протиснулся ко мне на колени и попытался найти способ, чтобы уложить свои неуклюжие конечности. Я погладила его блестящую серую шерсть и его милые, слишком большие для головы, уши.

Затем послышались шаги, и я услышала:

– Аристотель!

Щенок уткнулся носом мне в колени и подтолкнул мою руку, чтобы я продолжила его гладить.

– Нам нужно отдать тебя хозяину. Кто твой хозяин?

Но ответ возник в дверях еще до того, как я успела встать.

– Вот ты где! – Сказал Лео со вздохом. – Я знал, что от тебя будут проблемы.

Я в шоке уставилась на него.

– Что ты здесь делаешь? – Мои брови взлетели вверх от шока я.

– Просто перестаю создавать тебе проблемы.

Я подхватила щенка на руки и встала рядом с ним. Это… не имело никакого смысла. Лео уехал вчера со своими друзьями и всеми своими проблемами. Он не должен был возвращаться в понедельник утром. В этом не было никакого смысла.

– Ты уехал вчера. Почему ты вернулся? Ты что-то забыл? Тебе нужно было позвонить и сказать, чтобы я нашла это и отправила тебе с доставкой.

– Ну что ж, ты нашла то, что я искал. – Он указал на собаку, которую я держала в руках. – Марго, познакомься с Аристотелем.

– Ты назвал своего пса Аристотелем? – Недоверчиво переспросила я. – Серьёзно?

Лео рассмеялась, и это был легкий, музыкальный смех.

– В то время это имя казалось мне идеальным. Но после его действий за последние две недели, думаю, что он гораздо более воинственный пёс и ему лучше подойдет имя Ницше.

– Почему ты так ненавидишь своего щенка?

– Я не ненавижу его.

– Не волнуйся, – сказала я, почёсывая Аристотеля за ушами. – Я не буду называть тебя таким нелепым именем. Отныне ты будешь… Том. – Том навострил уши и лизнул меня в лицо. Я хихикнула. – Тебе нравится это имя, да?

– Ты не можешь называть мою собаку Томом.

– Ну, я не буду называть его Аристотелем. Ты, должно быть, сошел с ума. И вообще… ты не ответил на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?

Он вздохнул и сделал еще один шаг навстречу.

– Можно мне сначала забрать свою собаку?

– Это еще предстоит нам выяснить.

Он сунул руки в карманы и покачал головой. Я видела, как крутятся шестеренки у него в голове, пока он пытался понять, как не разозлить меня, а также каким-то образом вернуть свою собаку.

– В этом семестре у меня творческий отпуск.

– Хорошо. – У меня было смутное представление о том, что такое творческий отпуск, но моего пустого взгляда было достаточно, чтобы он стал объяснять.

– Профессор может взять перерыв на семестр в преподавании для выполнения конкретной задачи. Иногда, чтобы закончить проект или руководить журналом, или путешествовать для исследований. Что-то в этом роде. Большинство доцентов не получают творческого отпуска в семестре. Его дают после определённого времени пребывания в должности.

– Но ты получил этот отпуск… раньше времени?

– Ага. Я сделал все возможное, чтобы не работать в этом семестре, мне нужно закончить свою книгу. У меня собрано достаточно материала, и мне разрешили пойти в творческий отпуск. Эта книга, которую я пишу, надеюсь, поможет мне получить место в Колумбийском университете, но все будет ясно через год или два.

– Ладно, – сказала я, стараясь удержать его объяснение в уме. – Значит, ты пишешь книгу.

– Да. Я работал над ней еще в аспирантуре, но мне хотелось глубоко погрузиться в материал, чтобы все встало на свои места. У меня есть предварительный контракт с Кембриджем на неё. Так что я больше не могу с ней тянуть.

У меня голова шла кругом от всей этой информации. Творческий отпуск. Контракт с Колумбийским университетом. Предварительный контракт с Кембриджем. На долю секунды я поняла, что безумно завидую ему. Понятно же, что он много сил вложил в свою работу, хотя я совсем не интересовалась академической наукой, но контракт на книгу был мечтой каждого писателя.

– Звучит все… потрясающе, – призналась я. – Но какое это имеет отношение, почему ты оказался здесь?

– Я планировал остаться здесь на весь семестр.

– Что?! – Спросила я, широко раскрыв глаза.

– Таков был план с самого начала. Но мне необходимо было вернуться и забрать Аристотеля.

– Ты с самого начала собирался остаться здесь? – глухо спросила я.

– Ну, да.

– Лео…

– Я постараюсь, как можно реже попадаться тебе на глаза.

Я фыркнула.

– Как будто ты на это способен! Ты приехал сюда на выходные и полностью разрушил мою жизнь.

– Так ты называешь тусовку с моими друзьями?

– Да! – Том заскулил у меня на руках, и я наклонилась, чтобы поцеловать его в макушку. – Извини, приятель. Слушай, ты уже пугаешь Тома.

– Господи, но и прозвище для собаки, – сказал он, закатив глаза. – Обещаю, ты даже не поймешь, что я здесь. Мы вообще не будем видеться, если ты не хочешь.

– Я не хочу.

– Хорошо, – сказал он, подняв руки, и двинулся вперед, пока не оказался передо мной, поглаживая Тома. – Он, на самом деле, самый милый пес на свете.

– А что это за порода? Уиппет? Он выглядит таким маленьким.

– Левретка. Ему всего два месяца. Он еще немного подрастет, но не будет весить больше пяти килограмм.

– Ты будешь выставлять его на собачьи бега? Ведь, наверное, есть собачьи бега для таких маленьких собак?

Лео усмехнулся.

– Теперь, похоже ты издеваешься надо мной? Ты знаешь, с каким трудом эти собаки передвигаются по земле? Я хочу, чтобы Аристотель прожил долгую, насыщенную жизнь. – Когда он взглянул на щенка, его лицо озарила улыбка. Такой улыбки я еще никогда не видела у него. Видимо, щенок, действительно, его изменил. – Никаких скачек, только много вкусняшек.

При этих словах уши Тома встали вверх, и он стал лапой стучать по руке Лео.

– Да, да, я знаю. Я произнес волшебное слово. Отпусти его. Давай дадим ему что-нибудь.

Я опустила Тома на деревянную веранду, и он неуклюже поскакал за Лео. Я схватила платье, накинув его поверх купальника, и последовала за ними на кухню. Том плюхнулся на единственный свободный кусок ковра. Он возбужденно завилял хвостом, а потом прыгнул на пол, вытянув перед собой длинные лапы, как будто хотел прилечь, но его расползающиеся конечности выглядели так нелепо.

– Хороший мальчик, – сказал Лео, протягивая ему лакомство из пакета.

Том дважды гавкнул на вкусняшку, а потом оторвался, пытаясь понять, как съесть эту штуку, лежащую между его длинных лап.

– Он просто прелесть.

– Знаю. – Лео ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз. – Забавный и чертовски требующий внимания постоянно, но я люблю его. – Он снова посмотрел на меня. – Послушай, я на самом деле, планировал остаться здесь еще до того, как узнал, что здесь есть ты. Я планирую стать для тебя невидимкой. Мы будем соседями по дому не более того.

– Ты не думаешь, что твои друзья будут появляться здесь время от времени, нарушая твое и мое одиночество?

– Я не сообщил им, что возвращаюсь.

– Они не заподозрят, что ты не в Нью-Йорке?

– Я редко их вижу, когда преподаю. Обычно я слишком занят. Мы встречаемся на каких-нибудь мероприятиях, и то если я их изредка посещаю. Никто ничего не узнает. Я тоже не хочу, чтобы меня отвлекали.

– Но…

– Может, нам лучше стоит установить испытательный срок? Скажем две недели. И если не получится, ты сможешь меня выгнать.

– Из твоего собственного дома? – Скептически спросила я.

– Тебе же платят за то, что ты здесь живёшь. Это твоя работа. Полагаю, ты можешь вышвырнуть меня отсюда, если я буду мешать тебе делать свою работу.

– Серьезно?!

– Конечно.

Я прикусила нижнюю губу и перевела взгляд с Лео на Аристотеля.

– А Том тоже останется?

– Да. Извини, но я не могу оставить его одного.

– Он, однозначно, будет нарушать условия сделки.

– Марго… ну, давай же.

– Я имела в виду, что если он не останется, то и тебе тоже не следует оставаться.

Он рассмеялся.

– Аристотель остается.

– Хорошо. Ну, хорошо бы было все же установить испытательный срок.

– Отлично. Я забираю Аристотеля и ухожу к себе.

– Стой, стой, Том – не проблема. Проблемы как раз у меня с тобой.

Он закатил глаза и потянулся за поводком, лежащим на кухонной столешнице. Том подпрыгивал на месте, пока Лео не посадил его на поводок.

– Ты не похожа ни на одну женщину, которых я знаю.

– Может, тебе стоит познакомиться с другими женщинами?

Он направился к задней двери.

– Я не хочу ни с кем знакомиться. – Он взглянул на меня через плечо. – Ты достаточно интересная личность.

Глава 11

Маргарита

Я не думала, что мы сможем жить в одном доме и не видеть друг друга. Особенно с Томом, который бегал от него ко мне, а также начавшимися в этот же день ремонтными работами. Но все же я согласилась на две недели, взяв как бы тест-драйв. Я была почти уверена, что Лео обязательно меня как-нибудь разозлит, и я с чистой совестью выгоню его.

Хотя меня съедало любопытство из-за чего он вернулся – потому, что планировал закончить свою книгу или же он вернулся потому, что я была здесь. Скорее всего, я льстила себе этой мыслью. Все говорило о том, что в прошедшие выходные он явно приезжал ни ко мне. И прошлое все еще отдавалось болью, поэтому сейчас я не собиралась надевать розовые очки, как тогда.

Но ему удалось меня удивить. Время проходило легко. Спокойно. Даже мирно.

Мы то появлялись, то исчезали из пространства друг друга. Ремонт начался в тот же день, и я прошлась по списку, который мне выдали, чтобы понять свои обязанности. По большей части я впускала людей и следила, чтобы ничего не украли и ничего не пропало.

Во вторник утром из кухни пахло призывно кофе. Когда я зашла туда в своих серых пижамных штанах в горошек и белой майке, обнаружила, полный кофейник. Рядом лежала записка, написанная четким аккуратным почерком: «Угощайся».

В среду я позволила Тому поплавать со мной, хотя должна была нарезать круги. Но его хозяина нигде не было видно.

В четверг я впервые увидела, как Лео бегал по пляжу с Томом без рубашки. Отчего щеки тут же приобрели оттенок спелого помидора, я быстро отошла от окна. Позже в тот же день я нашла полупустую миску с водой и отпечатки лап на песке рядом с душем на открытом воздухе.

Я больше не видела Лео до воскресенья. Я просидела взаперти все выходные, рисуя картину в библиотеке, которая шла с трудом, вернее без всякого интереса, поскольку у меня в голове крутилась новая идея, и я все время обдумывала её, хотя знала, что должна работать над этой картиной, которую обещала сдать своему агенту.

Я отчаянно нуждалась в отдыхе, нужно было размять ноги и плечи от сидения за столом, который стоял в комнате. Прогулки по пляжу были хороши для мозгового штурма. Терраса была хороша, чтобы собрать все воедино. Но я была человеком привычки, и мне нравились мои привычки в работе, поэтому я отправилась на террасу.

Зевнув, я толкнула дверь ведущую на террасу, и на меня тут же налетел Том.

– Извини, – пробормотала я, увидев Лео, сидящего в кресле-качалке и держа в руках свой блокнот.

– Я занял твое место? – спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет. Не знала, что ты здесь.

– Я могу уйти, – быстро произнес он.

Я подхватила Тома.

– Я хотела украсть его.

Лео рассмеялся.

– Конечно.

В понедельник вечером он заказал пиццу. Это был первый раз, когда он отправился на мои поиски в первую неделю в качестве просто соседей по дому. И искал он меня, чтобы спросить нет ли у меня аллергии и какую я предпочитаю пиццу. Когда он появился, то постучал в дверь.

Я съела кусочек на кухне, делая наброски для новой картины в блокноте карандашом. Это была совсем другая картина. Гораздо лучше.

Во вторник мы ели холодную пиццу на завтрак на кухне. Том смотрел на нас такими глазами, моля о кусочке. Я обнаружила, что Лео мне нравится больше в обычной одежде с щетиной на подбородке и чернилами от ручки на пальцах.

В среду я наблюдала, как он пишет на задней террасе дома. Его самоотдача не имела себе равных. Я не знала, что он пишет. Философские труды, конечно. Но кроме того, что он преподавал этику, я ничего не знала, например, почему он вообще решил заняться философией. Я не могла сказать, что было правдой тогда, в Париже, когда он рассказывал мне о своей страсти к философии. Вроде бы походило на правду и все же я сомневалась, что это так.

Но именно это и интересовало меня в нем в первую очередь. Этот чертовый кожаный блокнот и шариковая ручка.

Что он там пишет?

Почему он был весь в своих идеях, выглядя таким отстраненным?

В четверг мне пришлось разговаривать с декоратором, желающей, чтобы я весь день вместе с ней ходила по дому. Она показалась мне талантливой, и это заставило меня задуматься, зачем ей понадобилось мое присутствие. Я не успела ничего сделать за день. Лео я тоже не видела.

В пятницу я пыталась наверстать упущенное и рано завалилась спать. Я устала от всех этих идей в моей голове. Я думаю что сделала правильный выбор, принявшись за другую картину.

На кровать кто прыгнул. Я тут же распахнула глаза, в страхе отшатнувшись. Что, черт возьми, это было?

Потом всмотрелась в темноту. И тут увидела маленького щенка. Я расслабилась выдохнув. Должно быть оставила дверь приоткрытой. Том поскреб одеяло, я откинула его, чтобы он мог забраться ко мне. Он уткнулся носом мне в живот, а затем бесцеремонно плюхнулся рядом. Я хихикнула, поглаживая его по голове. Затем тут же снова заснула.

В субботу утром я проснулась от отчаянных криков за моей дверью.

– Аристотель! – Кричал Лео. – Том! Том, выходи сейчас же. Мы не играем сейчас. Том!

Секунду спустя Лео ворвался в мою комнату без приглашения и бросился вперед, словно намереваясь обыскать каждый дюйм в моей комнате.

– Ты не видела Аристотеля?

Я указала на своё одеяло.

– В целости и сохранности.

– О, Господи, – произнес Лео, опустившись на кровать. – Слава Богу. Я не знал, куда он пропал, боялся, что он убежал ночью.

– Не волнуйся. С ним все в порядке. Он вчера нашёл новое место для ночлега.

– Какой счастливчик, – невозмутимо произнес он.

Я рассмеялась.

– Хочешь на него взглянуть?

– Приглашаешь?

– Ты так хорошо себя вёл все это время и на те, – сказала я, закатив глаза. – Убирайся из моей спальни.

– Я шучу. Я хотел бы взглянуть на Аристотеля.

– Я слышала, как ты звал его Томом.

Лео ухмыльнулся.

– Видно, это заразительно.

Я потихоньку отодвигала одеяло, открывая маленькую собачку, свернувшуюся калачиком рядом со мной. Он презрительно приоткрыл один глаз, как бы говоря: «Как ты смеешь убирать одеяло?» Затем увидел своего хозяина и завилял хвостом.

– Вот ты где, маленький засранец. Ты меня так напугал, – сказал Лео. – Кто бы мог подумать, что я буду так беспокоиться о тебе?

– Ты только посмотри на него.

– Он тебя одурачил, – произнес Лео.

– Он не единственный, – пробормотала я.

Лео нахмурился, потом понял, что он находится не только в моей комнате, но и лежит на моей кровати.

– Ты же не собираешься выгнать меня за это, правда? – спросил он с обворожительной улыбкой.

Я вздохнула.

– Хочу сказать… ты нарушил правила.

Но я не смогла сдержать улыбку. Он выполнил все мои условия. Но было… тяжело все время осознавать, что он находится в доме. Так близко и в то же время так далеко. Полуголый на пляже. Играл со щенком. Писал, всегда писал. И это было неплохо само по себе. На самом деле, это было слишком заманчиво.

И только в результате этого мне стоило бы уйти, не оглядываясь, из этого дома.

Потому что, как бы хорошо он себя не вел в течение почти двух недель, я знала, кто он, откуда родом и каков на самом деле. Даже если он ничего от меня не хотел, я сама себе не доверяла настолько, чтобы оставаться совсем нейтральной на его территории.

Когда дело касалось его, я не могла быть нейтральной.

Даже близко не могла.

– Ну, ты тоже нарушала правила, – возразил он.

Я нарушала. Определённо. Потому что не могла перестать на него пялиться.

Даже сейчас, в широких шортах и белой футболке, он был сексуален, как грех. Тёмные волосы растрепались, будто он всю ночь проводил по ним рукой, пока писал. А карие глаза убивали меня наповал. Он был настоящим произведением искусства. Даже когда не был одет как Джеймс Бонд, он излучал ту же самую ауру.

Мне это нравилось, хотя должно было совсем не нравится.

– Да, – согласилась я. – Мы оба нарушали.

– Но…

– Но я думаю, что все было хорошо.

Вранье. Совсем все было нехорошо. Все было очень далеко от хорошо.

– Я тоже так думаю, – сказал он с улыбкой, что он хотел бы сделать со мной в этой постели. – Испытательный срок закончился?