Русская эскадра

Теснота. Духота.

Сырость. Крысы пищат.

Корабль

Посвящается русскому флоту

Плавно качаясь на гребне бесцветных валов,Старый корабль отходил от родных берегов.Ярко сверкала на солнце холодная сталь,Медленно, важно он шел в бесконечную даль,Но не для битвы, для славных, могучих побед,В дикое море бесшумно пускался он, – нет!Сила иная, не слава, – позор и печальГнали его в неизвестную, чуждую даль.Вслед раздавались проклятья и крики врагов,Спереди – небо, да серые гребни валов…Слёзы, рыданье и стоны звучали на нём,Правил им ужас и вёл его горьким путём.В омут чужих, неприветливых, сумрачных волнРобко вошёл он, унынья гнетущего полн.Встал, опустел, в молчаливой тоске одичал,Флаг опустил, почернел и навек замолчал.Страшной могильной окутался он тишиной.Спит непробудно над мутной морскою волной.Только порой, когда шумно ликует земля,Волны лениво ласкают борта корабля…Много и битв, и лишений он гордо терпел,Лишь роковой неудачи снести не сумел.Знать, его старое сердце страданьем полно,В мёртвой печали навеки разбито оно.

22 июня 1921, Бизерта

[Матрос]

«У берегов Бизерты приютились…»

У берегов Бизерты приютились…Что ждёт ещё нас впереди?На много миль уж удалилисьОт дорогой всем нам Руси.  Верные дети Отчизны далёкой  От красного ига ушли:  И в тяжкое время разлуки жестокой  Приют у французов нашли.Сплотимся же, братья, теснее:Много лишений придётся нестиИ с грозной нуждою сразимся дружнее,Чтоб с верой вернуться Россию спасти.

1921

Николай Ищенко

Стихи

(Отрывки)

ЭвакуацияВетры буйные завыли,Всё свернув в бараний рог,Мы из Ялточки уплылиНавсегда, судил так рок.ТурцияЦелу ночку ковыляли,Наконец, в Царьград пристали,Побывали в Ай-Софии,Есть хотели, все просили.Деньги«Колокольчики» не шли,Золота – лишь крест на шее.Голод, слюнки лишь текли,Да и от холода синели.ГрецияНо вот и к Греции пристали«Одиссеи» после брани.Были голодны, усталиИ на ходу почти что спали.Средиземное мореБерега ПелопоннесаДалеко теперь за нами,К скалам древним ГеркулесаИдём водными путями.Берега все неприглядныИ скалисты, и в песках,Где же пальмы, даты сладки,Где кокосы на ветвях?Это первый был толчок,Чтоб иллюзии исчезли,На надежду, рай – молчок,Думы тяжкие полезли.В Ферревиле-городке,В Сиди-Абдаллах-бараках[9],Разместились мы там всеПосле стрижки, бани в баках.А бараки были чистыИ кровати хороши,Накормили, были сытыИ уснули… не буди!Лагерь наш большой, просторный,Огорожен весь кругом,Мы за проволкой тюремной,Стража строга и с ружьём.В город нас не отпускают,Книг, бумаги не дают.Точно деток рассажали,Будто детский здесь приют.От тоски «Сатирикон»Живо стали издавать,Оживлял он, давал тон,Веселее и болтать.«Утром чай, вечером чай,Сиди в Абдаллах не скучай».Сатирикон так назывался:Хоть сквозь слёзы, люд смеялся…Скоро всех нас разбросалиНа старинных здесь фортах,В Аин-Руми врачей услали,«Инфермери-Рюсс» – у всех на устах.Жили здесь мы на свободе,В гости по фортам ходили,А от пищи малой дозыВ главном камбузе вопили.

1920[10]

[Неизвестный автор]

«Бизерта в Африке…»

Бизерта в Африке;Песок, пустыня, над ними пальмы и цепи гор.В горах тех крепость и в нейТы церковь там морякам опять создал.Её украсил Ты образами, лампады светлые возжёг;Иконостас обвил цветами,И словом оживил чертог.И каземат угрюмый ожил,И в нём запел прекрасный хор;Ты с нами там так долго прожилИ нам открыл души простор.Ароматом белых лилийБыла речь Твоя полна,Шелест крыльев херувимовПроносился иногда.В душу льётся без усилийВеры пламенной волна.Помнишь ночи,Где под небом чудных звёзд-очейПродвигались батальоныЗажжённых свечей.Ты их вёл и крестным ходомПуть в Сфаят свершал,Мимо крепости и вала,Всех благословлял.Окружённый паствой верной,Шёл Ты по шоссе, по дороге камни, скалы,Кактус, алоэ…

[Неизвестный автор]

Бизерта, 1922

Поэма № 1

Под напором вечным ветраГородок стоит Бизерта.Там арабы и французы,Змеи, кактусы, медузы…Пальмы там растут высоко,Дует мерзкое Сирокко,Всех вгоняет в жар и потНичего там не растет.Скучно, голо, безотрадно,Лишь на морском прохладно.Так жила Бизерта тихо,Все копили франки лихо,Не заботясь ни о чём…Как нежданно грянул гром.Флот российский славный, тихоПробираясь по волнам,Вдруг приехал в гости к нам.Броненосцы, миноносцы,Даже просто «бабоносцы»Появились на волнах,Всех вгоняя в дрожь и страх.Русских долго мыли, брили,Все болезни им привилиИ, над ними суд творя,Ничего не говоря,Отделили справедливоКомандиров и их дамОт нижайших по чинам.Первым всем почёт и честь,Вдоволь дали пить и есть.А других без разговораЗасадили очень скороВ лагеря средь голых стен,Где сквозняк, клопы и тлен.Мы о них не говорим,Лучше в «сферы» поглядим.Старый русский броненосецСлавный «Жорж Победоносец».А теперь! Увы и ах!Дам призрел в своих бортах!Там красавиц целый рой.Их без злобы, чередой,Мы опишем справедливо,Всем другим на страх и диво.Все мужья на славу флотаСлужат честно и охотно,Но с эскадры каждый деньМчат на «Жорж», в родную сень.Во главе как некий сфинксСлавный Беренс[11], гордость флота,Всё читает, водку пьетИ на всех на нас плюет,Видя очень справедливо,Что ни день, то всё сильнейРжавят кили кораблей.Рядом с ним Тихменёв Саша[12],Наша общая мамаша,Раздает блага всем нам —Яйца, молоко для дам.Помогает и жениться,И на божий свет родиться.Тихий, скромный, молчаливый(Злые говорят – ленивый),Юный «каперанг»[13] с женой,Мамою, бабушкой, сестройЗаполняет своим родом,Пол-«Георгия» народом.Рядом ржавая «Добыча»,Где российское доброБыло вместе собрано.И над ним, как воевода,Восседает туша Брода[14].Там все режут, платья шьют,Любят карты, водку пьют.Во главе же неизменноКостя[15] – спящая царевна.Командир он хоть куда.Спать лишь любит, вот беда!Богом данная супруга[16]И прекрасная подругаДержит в страхе и струне,Им командует вполне.Трухачёв[17], гроза морейИ всех русских кораблей,Самым славным и красивымОн назначен командиром.Под командой же его —Дамы, больше никого!И красотки, и уроды,Разной масти и породы,По каютам все живут,Примуса всё время жгут.Три красавицы морейИ в Бизерте и во всейТунизии, славясь лихо,Живут скромно, но не тихо.Номер первый, лучше всех,Всех вгоняет в скорый грех;Катя[18] – русская Венера —Ножки, ручки, вся манераНа погибель всех людейБогом даны с детства ей.Но напрасно сохнут в мукеДеды, юноши и внуки;Даже некие мужья,Позабыв, что их семьяС укоризной смотрит оком,Бродят вкруг с глубоким вздохом.Номер два – другого тона —Белотелая Юнона[19]На «Георгии» живёт;Раскрасавицей слывет,И мальчишек целый ройУ дверей её гурьбойВсе толпятся ночью, днём,Кто с букетом, кто с вином.Порученья исполняютИ в награду получаютСлово ласки, нежный взгляд.Люди злые говорят,Что теперь уж не они,А французы лишь одниИх успешно заменяютИ улыбки получают.Третьим номером – Полина[20],В рифму просится ей «Фрина»,Но, увы, судьба не таДля Полины суждена;Будем ждать, что за терпеньеБог пошлет ей награжденье,И под сению «орла»[21]Успокоится она.Рядом – новое явленье —Всем кругам на удивленье.Гор кавказских славна дочь,Кудри чёрные, как ночь.Всех растрёпанней Марго[22],Но ей это ничего,И французики по нейСохнут, думая, что в нейВсех страстей вулкан таитсяИ не прочь воспламениться!Муж[23] её – славнейший врач —Чёрен, как весенний грач.Видно, что он с давних порПорешил, что мыло – вздор!Тут же сонм девиц живёт,Во все стороны их прёт,Замуж им пора давно,Но, увы, не суждено,Женихов хороших нетИ грозит им много бед.Знаменит «en medicine»Доктор Pierre de Gagarine[24].Убеждён, конечно, он,Что сложен как Аполлон.Все болезни лечит смело,Позабыв Россию-мать,Иностранцем хочет стать.Всем на зависть, удивленье.А иным на разоренье,Бравый ротмистр[25] от флотаДом построил на пескеИ торгует на лотке.У него одна забота:Пирожки вкуснее спечь,Покупателей привлечь.Описать мне всех не трудно,Но боюсь, что выйдет нудно,И, пожалуй, на сей разЯ окончу свой рассказ.

Поэма № 2

Вот поэма номер два,

Не обидьтесь, господа!

Успех первой опьянил,

Снова рифмы настрочил.

Вы больны? О, да, увы!

Докторесса из Москвы[26]

Вам поможет в тот же час

И лекарство вспрыснет в вас.

«Недда»[27] вместе с ней живёт,

«Морской сборник» издает.

Он – стариннейшего рода

И почти что воевода,

Только жаль, Grand Duc Кирилл

Уж его опередил!

Очень скромный и счастливый,

Только чуточку ревнивый,

Соловьёв[28] на пользу всем

В «Бейронте» погиб совсем.

Мужу в помощь и подруга,

Его нежная супруга[29].

Очень жалко нашу Нину,

Рекламируя машину,

К огорчению друзей

Всё становится худей.

Дядя есть у них – Трухач[30]

(Ну, ей-ей, совсем пугач).

Он всё знает, понимает,

Даже лекции читает!

Спортом службу заменяя,

Мирно Соллогуб[31] живёт,

Всех умней себя ведёт…

По какой такой причине

Сорок лет всё в том же чине?

Лучшей участи не зная,

Днём и ночью всё играет.

Дети, бабушка и внуки,

А кругом всё звуки, звуки…

Мама Плотто[32] всё бледнеет —

Всех быстрей играть умеет.

Муж[33] смычком всё водит, водит…

И на всех тоску наводит.

Постирать, полы помыть,

Снова дыры зачинить,

Дочку[34] вовремя собрать,

Внуку[35] сказку рассказать —

Так живёт судьбы раба

Адмиральская вдова[36].

Затемняя солнца свет,

Надев яркий туалет,

Словно модная картина

Появляется Надина[37].

Покупателей сзывает,

Наши тряпки им сбывает.

Муж[38] в тени её живёт,

Бородой своей трясет.

Вот старушек целый рой,

Все одетые «сестрой»,

Их бы лучше избегать,

Но приходится встречать.

Отнесём к тому же кругу

Позднякова и супругу.

Злые языки плетут

(Может быть, они и врут),

Что характер у него

Дрянь, и больше ничего!

Но, не смея утверждать,

Предпочту пока смолчать.

Вот и все. Пока прощайте!

Но того не забывайте,

Что лишь только что найду,

Тотчас всем и расскажу!

1922[39]

Георгий Трещенков

«Вблизи от безбрежного моря…»

Вблизи от безбрежного моря,средь гор, чуть покрытых травой,не зная печали и горя,живёт Русский корпус Морской.В далёком и долгом изгнаниисумели свой дух удержать,имеют одно лишь желанье —Флот Русский бы вновь воссоздать.И там же вдали того края,в одном из портов африканской землинедвижно, на месте ветшая,эскадры стоят корабли.От Царского Русского флотаодни лишь остались тела.Промчатся года за годами,очнётся наш Русский народ,и вспомнит тогда со слезамипро мощный и славный наш Флот.И сбросив тогда всю дремоту,построят суда для Эскадры лихой,а душу даст Русскому Флотустаринный наш Корпус Морской.

Джебель-Кериб

Из песни гардемарин III роты Морского корпуса

Хорошо они умелиПесни русские спевать;Ночью, «лунными нарядами»Под оливами гулять,Милых девушек СфаятаСердцем воина пленять.

Сфаят

Песня кадет Морского корпуса

Со славного ПетроваМы века поведём, —Впервые флот здоровыйПостроен был при нём.И в башне СухарёвойОн школу учредилДля плаванья морскогоНаукам там учил…Сидели там годами,Учася ремеслам,А выйдя штурманами,Блуждали по морям……………………………………Прислала нам ЦарицаНа Праздник сто гусей,С тех пор в ряду традицийХраним обычай сей!

[Неизвестный автор]

Сон гардемарина

(После экзамена в Морском корпусе в Петербурге)

Господи Боже мой, что за видения,Ночью мне спать не дают!Куда не посмотришь, везде уравненияСтройно, рядами идут!Вот показалися корни квадратные,Множитель тихо бредёт,Знак положительный, знаки обратные,Масса всё больше растёт.Синусы, секансы шумной ватагоюЛихо в окружность вошли.Сам многочлен с треугольною шляпоюТам показался вдали.Франт-радикал, с величавой осанкою,Речи с мантиссой ведёт;Угол двугранный, стоя изнанкою,Песни про грани поёт.Снова картины… Снова видения…Бал открывает квадрат,Пляшут планеты, углы, наклонения,Пляшет котангенсов ряд.Вот алидада с буссолью весёлоюВ карты садится играть,Вот и масштабы походкой тяжёлоюВместе пошли выпивать.Бешено мечутся пары влюблённыяЗала огнями полна…Функции пляшут совсем упоённыя,Радость повсюду видна.Только поэзия робко скрывается.Все здесь чужие, нет здесь друзей.Прозе суровой здесь всё покоряется,Страшно становится ей.Вот почему, притаясь в отдалении,С грустно поникшей главой,Шепчется тихо поэзия скромнаяС милой своею семьёй.С нея все дети ея огорчённыя:Ода, баллада, романс,Рифмы, поэмы, элегии томныя,Тихой идилии станс…Господи Боже мой, что за видения,Позднею ночью встают.Вот посмотрите!.. Опять уравненияГрозно навстречу идут.

Николай Кнорринг

Рапорт Инспектору Классов Морского Корпуса от преподавателя Морского Корпуса Н.Н. Кнорринга

Среди тропической зимыИ северного летаВ одном и том же ходим мы, —И плоть весьма согрета.Чтобы последствий избежать,Предупредивши драмы(Нельзя же нагишом гулять:И в Африке есть дамы!),Прошу в цейхгауз приказать,Сей избежав картины,Мне на штаны и блузу датьПобольше парусины.

(Подпись)

«Видение офицера»

Музыкальная картина

Берег Бизерты в Африке. На рейде видны силуэты судов эвакуировавшегося Черноморского флота. Вдали слышится вой шакалов. Выходит на сцену русский офицер. Его терзают сомнения. Он говорит:

– Как пусто, холодно и мрачно всё вокруг.Измучены походом небывалым,Изгнанники заснули мёртвым сномПод злобный и унывный вой шакала.Ужели здесь могила русской славы,Последнее прибежище знамён?Ужели здесь, Российская Держава,Последний флот навеки погребён?Не может быть! Неправда! Это бред?Ужасный сон! Игра воображенья!Нельзя забыть восторг былых победИ гордой радости Гангутского сраженья!Ладья рыбачья гибнет без следа,И с корнем ураган уносит прочь деревья,Для каждаго из нас приходит чередаИсчезнуть навсегда… Меняются кочевья.Но армия и флот исчезнуть не должны.На знаменах начертаны заветыВеликаго Петра, орлов Елизаветы,Екатерининских орлов…Защитников Москвы, Малахова кургана,Героев Карса, Плевны, Туркестана,Всех наших прадедов, и дедов и отцов…Но кончено. Под мрачный вой шакалаПогибнут все здесь кораблиИ сабли отстегнут безславно адмиралы,И ржавчиной навек покроются штыки…Позор, позор! Те счастливы, что палиВ безчисленных боях, в последние годаМогилы армии и флота не видалиИ не увидят никогда!А мы, свидетели безславного конца?Развеет нас судьба по разных странам светаБез роду, племени, без русского лица,Без чести воинской, без шпаг и эполета…

Офицер садится на камень и засыпает. Раздаются звуки «Коль славен». На обломке каменной скалы вырисовывается фигура России. Офицер обращается к ней:

– Виденье чудное! Тебя я узнаю.Такой я знал тебя в дни юности счастливойВ блестящем шлеме и с мечом в руках,С поднятой головой, с улыбкой горделивойИ с царственной улыбкой на устах.Россия, наша Мать! Спаси своих детей!Была в Крыму жестока оборона…Враг победил, и вот на брег чужой землиНас вынесли родные кораблиИ мы должны навек свернуть твои знамёна…– Встань, офицер! В годину испытанийТы Матери своей один не изменил.Ты всем пожертвовал. Мучений и страданийТы чашу полную и страшную испил.Детей моих спасти одна лишь может вера,Дух бодрый пробудит в сердцах.Так знай же – славный путь героя-офицераНе будет кончен здесь, на этих берегах.Года пройдут… Я разобью оковы,Враг поразит предателей врагов,Вернёт мне меч. Под сень знамён я сноваВсех созову своих сынов.С заводов Франции, с плантаций Аргентины,Из Югославии, с болгарских рудников,Из знойной Сирии и из далёкаго Китая,Из Марокканских доблестных полков…Прославится навек всей эмиграции долина.Здесь чудо совершит великий дух Петра,Воспрянет снова рать и в память исполинаВновь грянет русское победное «ура».

Хор поёт «Преображенский марш».

Знают турки нас и шведы,И про нас известен светНа сраженья, на победыНас всегда сам Царь ведёт.C нами труд Он разделяет,Перед нами Он в боях,Счастьем всяк из нас считаетУмереть в Его глазах.Славны были наши деды,Помнит их и швед, и ляхИ парил орёл победыНа Полтавских на полях.Знамя он полка пленяет,Русский штык наш боевой,Он и нам напоминает,Как ходили деды в бой.Гордо штык четырёхгранный,Голос чести не замолк,Так пойдем вперёд мы славноГрудью первый русский полк.Государям по присяге,Верным полк наш был всегда,В поле брани не робеяГрудью служит он всегда.Преображенцы удалые,Рады тешить мы царяИ потешные былыеСлавны будут век! Ура!

Во время марша появляются по очереди тени Петра Великаго, Суворова, Кутузова и адмирала Нахимова. Нахимов обращается к Петру Великому:

– Великий Пётр! Шквал страшный Русь развеял,Разбил созданное в ней гением веков,И вместо знамени апостола Андрея —Лишь тряпка красная от крови моряков.А в водах Африки, по воле злого рока,Стоит наш флот… без флага… столько лет…Стальные рыцари задумались глубоко,Исполнив дедовский пред Родиной завет.

Видение исчезает. Офицер остаётся один. Бьют 8 склянок. Офицер пробуждается, осматривается и говорит:

– Нет, всё пройдёт! На гранях океановВновь оживёт Российский славный флот,От бурь и гроз, от гибельных тумановСтраны родной защита и оплот.Да сбудется, да сгинут дни лихие!Пройдёт и он – девятый страшный вал,На мостик ввек не гибнувшей РоссииОпять взойдёт Державный Адмирал!

Раскрывается занавес. На сцене на фоне Кремля мостик корабля. На мостике фигуры Петра Великаго, Суворова, Кутузова и Нахимова. На боевой рубке – сияющая Россия. Вся сцена занята караулом и детьми. Подъём Андреевского флага[40].

Александр Покотилов

«Эскадра спит…»

Эскадра спит,Лишь волны тихо плещутО борт стальной могучих кораблей.Луна с небес глядит, лучи в воде трепещут,И разсыпаются на тысячу огней.Белеют сумрачно прикрытыя чехламиОрудий серыя упругие тела,Форштевни узкие – с Двухглавыми Орлами;Свидетели былого реют вымпела.Эскадра спит…Лишь волны тихо плещутО борт стальной уснувших кораблей,Луна с небес глядит, а волны тихо шепчут:Пока спокойно спи, владыка всех морей.

1924

Ирина Кнорринг

Баллада о ликвидации[41]

I

1 мая

Сыграл горнист в последний раз отбойИ замолчал.Рванул по соснам ветер удалойИ закачал.Звучит, звучит весёлое «ура»,Поёт кларнет.И раздаются за окном с утраШаги кадет.Как саваном, закутал небосводСедой туман.Что впереди? Какой зловещий сон?Какой обман?Те ждут и не дождутся переменИздалека.Скользит тревожно вдоль холодных стенВзгляд старика.Глухой тоски больных и серых днейПрошла пора.В четвёртой роте громче и сильнейЗвучит «ура».В глухую даль, туда, в морскую мутьТы не гляди.Какой-то новый, длинный, трудный путьТам – впереди.II

2 мая

Ползут по дороге тени,Сливаясь в ряд.В периоде разрушеньяЛагерь Сфаят.На сердце думы упали,Будто свинец.Всегда нестерпимо печаленВсякий конец.Слышишь там грохот чёткийИ треск, и рёв?Там рушат перегородкиИз топчанов.Всё рушат теперь, послушай,Всё валят вниз.И звонко кричит Илюша,И лает Бимс.И в клубах мохнатой пылиКипит Сфаят.Мы, кажется, позабыли,Что это – ад.Мне грустно, когда смеютсяТеперь, сейчас…– Сегодня всё соберутсяВ последний раз.IIIНаступают последние дниИ последние ночи.Ветер западный в соснах звенитИ пророчит.Виснет в воздухе нервная жуть,Вздох и трепет.Впереди – неизвестный путь…– Будем слепы.Словно делают всюду гробы —Щепки, стружки…Всё равно – не уйдёшь от судьбы.– И не слушай!Мы хороним, хороним Сфаят.Вянут влажные ночи,Только вещие совы кричатИ пророчат.Только толпы арабов босых,Словно коршунов стая,Жадно бродят вдоль окон пустых,Озираясь.Верно – чуют добычу они,Чуют падаль!…Догорают последние дни,Как лампада.IV

5 мая

Как с похорон, вернулись с провод.Вставала круглая луна.Звенел на небе тонкий проводИ поражала тишина.Нас с визгом встретили собаки,Сливаясь в тёплой, лунной мгле.И стали страшными бараки,Теперь похожие на склеп.Мы молча шли. И в каждом шагеЗвучали вещие слова.Слетела ночь на мёртвый лагерьИ громко плакала сова.И где звенели звуки горна,Где было шумно и светло,Там, в чёрном мраке окон чёрных,Казалось, что-то умерло.Уже тревога сердце сжалаИ небывалая тоска.Те, кто остались, – как их мало —Все собрались у гамака.И ночь цвела. И колыхаласьНа небе синяя звезда.– Немного времени осталось,И нас проводят навсегда.VВсё в прошлом. Весёлые шумы,На стенах – сплетенье лучей.Тревожные, тихие думыХолодных, дождливых ночей.Тоски моей, душной и томной,Мне кажется, сделалось жаль,Обиды, казалось, огромной,Огромной, как синяя даль.Так было. И сердце дрожало,И взгляд был тревожен и строг,И в сердце возникло немалоБольших, ненаписанных строк.Мне жалко вас, книги на полке,Катушки вдоль белой стены,И куклы бумажные с ёлки,И страшные, нервные сны…Вот пачка бумаги, тетрадок,Я всё отнесу и сожгу.Мой мир был здесь жалок и гадок,Он – новый – на том берегу.Большой, равнодушный, угрюмый,Без слёз и без ярких лучей,Без вас, мои грустные думы,Под шум однозвучных дождей.VIЗа морем – новая тревога,Большой, тревожный и новый мир…Совсем заглохшею дорогойМы поднимались в Джебель-Кебир.Места знакомые, родные,И каждый камень в белой пыли,Быть может, ближе, чем Россия,Родней и ближе родной земли.Пустые стены и казематы,Мертво и пусто, тихо, темно…Здесь помещался класс когда-то…Здесь танцевали… не так давно…В конце глухого коридора,Где в церкви лился дрожащий свет —В душе сплеталось столько споров,Так много мыслей… Теперь их нет…Молчат арабы часовые,По коридорам тюремный мрак…И воскрешают дни былыеЗдесь каждый камень и каждый шаг.А там, за входом – яркость моря,Куда-то тянет морская даль…Здесь было счастье, и много горя,И много мыслей, которых жаль.

11 мая 1925

Нина Снесарёва-Казакова

Моряки – Бизерта

(Белые)

IВаше имя – всегда в синеве,В синеве, в голубой вышине;Ведь над вами, как знамя в веках,Голубые плывут облака,А под ними – вблизи и вдали,По волнам – корабли, корабли…Над волнами, вдали, в облакахБело-синий Андреевский флаг;Как тот флаг, ваши души крепки —Моряки, моряки, моряки!Не погас он – Андреевский светГероических ваших побед,Пламя жертвенной вашей любвиВ океаны несут корабли.И встаёт над волнами заря,И, как прежде, гремят якоря:«По морям, по морям, по морям!За Россию, за честь, за царя!»IIОт дыханья солёных морей,От сияния волн на заре,От морских ураганных ветровВ ваших жилах – горячая кровь.От закатов и строгой луны,От бездонной ночной тишиныВаши души навеки крепки —Моряки, моряки, моряки!Я вас помню в портах на заре,В синем мареве южных морей,Под обстрелом Кронштадтских твердыньУ поруганных ваших святынь.Помню, помню ваш огненный адТам, на койках больничных палат,И в бою, и в плену у врагов,Под ударами красных штыков!Хоть прошли вы сквозь кровь, через адТак же бел ваш красивый наряд,И вы мне, как Россия, близки —Моряки, моряки, моряки!IIIТам, где белые чайки кричат,Там, где светит маяк по ночам:У заливов, зеркальных пустынь,У далёких Кронштадтских твердынь,Там, где вечный Петровский гранит —Нам Бизерта Россию хранит!Наше сердце по-прежнему там,Там наш белый поруганный храм!Когда в окнах зажгут огоньки —Нам Россию хранят моряки!О, везде, где синеют моря,Где гремят на кормах якоря,Где глумясь, не бесчинствует враг,Там, где реет Андреевский флаг,В океанах, в портах, у реки —Нам Россию хранят моряки!IVКогда в окнах бледнеет туман,Но в заре ещё спит океан,Когда в небе растут огоньки —Из Бизерты плывут моряки.Из Бизерты, из дальних краёв,К силуэтам своих крейсеров;И спешат, и стоят на местах,Там, где реет Андреевский флаг:У руля, на корме, у перил;В их движеньях стремительность крыл!Как в полёт, их движенья легки —На парад свой спешат моряки!Нет на свете сердец их смелей,Нет на свете одежд их белей,И как прежде, их души крепки —Из Бизерты плывут моряки!И встаёт над волнами заря,И как прежде, гремят якоря:«По морям, по морям, по морям!За Россию, за честь, за царя!»…………………………………………………Ваше имя – всегда в синеве,В синеве, в голубой вышине;Ведь над вами, как знамя в веках,Голубые плывут облака,А под ними – вблизи и вдали,По волнам – корабли, корабли…

III. Посвящения

Андреевскому Стягу и Морскому Корпусу

Александр Гефтер

Андреевскому флагу

Сколько лет над нами тучи!На душе у нас усталость…Мысль о том, что было лучше,И к себе немая жалость…А во сне – удары пены,Грохот волн могуч и страшен,Гул винта и рёв сирены,Гром орудий круглых башен…Наяву мы – крестоносцы,А во снах приволье моря,И несутся миноносцы,В быстроте друг с другом споря,И в накате лебединомЛёгкий крейсер режет волныПред линейным господиномКрасоты и мощи полон.Сон ли, жизнь, или горенье,Наша воля сломит горе,В мире всё – одно боренье,Ветер, тучи, бури моря!Час придёт, душа проснётся,И опять, резвясь на воле,Смелой птицей флаг взорвётся, —Синий крест на белом поле.

Александр Покотилов