Не ходи ва-банк в раю. Том I

– Помилуйте, оговорился, – покраснев, ретировался помощник.

– Ты уверен, что Сильва заткнётся? И кардинал Карафе не предпочтёт двойную игру? Взяв деньги, не сыграет ли затем против Жуана и меня?

– Кардиналу довели и Вашу мысль о епархии, которую Вы желаете ему передать в управление. Сообщили и сумму постоянного дохода, каковы там пожертвования, сборы. И о возможности наследования епархии сыном кардинала. Он желает через месяц прибыть лично. Ознакомиться, – рапортовал помощник.

Поднеся палец к виску, как бы вспоминая, продолжил:

– Кардинал был весьма возмущён поведением Сильвы. Дословно в гневе заявил: «Сильва ещё пытается обвинить короля перед Святым Престолом? Да и в чём? В убийстве? Он мне надоел уже с обвинениями Жуана в составлении от имени евреев фальшивых листовок с нападками на католическую церковь. Кого Сильва намерен опорочить? Наместника Бога в одной из великих империй, простирающейся от Гоа до Юго-Западных земель Америки. Да… Сильва явно пренебрёг оказанной ему милостью от Святого Престола».

– Что ещё по этому делу? – спросил Энрике.

– Мы приложили максимум усилий, чтобы трое маранов взяли на себя грехи в изготовлении тех самых фальшивых листовок. Теперь все следы ведут к их секте. Они, в ходе допроса признали свою вину и указали на десятки «заговорщиков». Потуги Вашего предшественника скомпрометированы полностью и развязывают нам руки для массовых арестов.

– Но ты знаешь, как сам Папа может отнестись к этому. Ведь всё ещё доверяет Сильве.

Помощник самодовольно улыбнулся, осознавая, что и в этом упредил самого Энрике. Ответил:

– Мы привлекли к допросу тайных ищеек Святого Престола, из числа вновь сформированного Ватиканом «Общества Иисуса». Уж они точно сведут на нет все сомнения Папы.

Энрике усмехнулся. Он уже перевербовал этих посланников Ордена Иезуитов, представляющих под видом благих начинаний, вновь созданный разведорган Католической Церкви.

– Лично отвечаешь за работу с иезуитами. Как полагаешь, мы надёжно заинтересовали их в лояльности к нам?

– Проверяем их каждый шаг. Пока полного доверия нет. Посему наши офицеры перед допросами поработали предварительно с роднёй маранов, обвиняемых в изготовлении листовок. Гарантировали спокойную жизнь членам их семей. Пообещали, что перед сожжением на костре они предварительно будут умерщвлены. Затем я лично организовал свидания осуждённых с их жёнами и детьми. Таким образом, они не откажутся от показаний и в светском суде, и перед казнью. А каковы были их раскаяния! Как они звучали в присутствии иезуитов и францисканцев.

– Хорошо.

Встав с кресла, Энрике заходил по просторному залу, так и не отпустив помощника. Шаги отдавались эхом, затем гасли в колоннадах. Внутренний ужас от ночного кошмара удалось несколько заглушить. Но было мало. Энрике стал разогревать себя нетерпимостью к Ватикану:

«Папе всё мало? Сколько денег отправлено. Подумаешь, мне двадцать семь. По законам Святого Престола на пост не ранее сорока. Так забудь, Папа, про законы, когда речь идёт об инквизиторе Португалии! Что значит возраст? Дело не в нём. Папа, Павел Третий, не пора ли тебе усмириться? Опять шлёшь очередной протест по моему назначению? А у меня свой протест тебе – сожгу на кострах пару сотен лиц „известной национальности“, которые направили в Рим твоим кардиналам взятки за опротестование вынесенных мною решений!»

С этими рассуждениями зло сплюнул на пол. Но внутренняя ярость не оставляла:

«А Катарина? Для чего брат вообще женился на ней? Сестрица Карла… Императора, вошедшего в Рим. Он Папу за глотку держит… И почему Катарина бездействует? Одно слово брату, чтобы тот Павла за щёки ухватил и посодействовал тем самым моему согласованию в должности. Иль тоже ждёт подачек от меня? Ну и так даю же этой ненасытной разжиревшей корове! Ну, ещё посмотрим, поубавлю ваш аппетит».

С этими мыслями вернулся к креслу и водрузился в него. Прошептал с усмешкой помощнику:

– У нас ещё один подарок практически готов, дозревает. Этот мошенник Хуан де Сааведра уже вынашивает свои корыстные замыслы, как предстать в испанских и португальских землях папским легатом9. Приискивает пособников для подделки папских булл и печатей. Смотришь, месяца через три появится у нас.

Помощник довольно закивал головой и также полушёпотом поддержал инквизитора:

– Вы мудры и терпеливы, и тем самым ловко капканы расставляете.

Энрике усмехнулся:

– Я терпелив, изловлю этого мошенника после того, как обогатится несусветно, осуществляя фиктивно от имени Ватикана контроль над местными трибуналами. Вся Европа наглядно увидит, что из-за либерализма Папы уже отпетые мошенники потеряли страх перед Престолом. Мошенники выдают себя за его посланников, опустошая нашу казну.

Амбиции Энрике были небезосновательны. Получив, вопреки воле Святого Престола, в двадцать семь лет от своего брата-короля пост главы инквизиции, он весьма успешно построил работу трибунала. Всего за какой-то год архиепископ сплёл и набросил тайную сыскную сеть не только на находящиеся под его непосредственным контролем семь епархий, а практически на всё королевство, да и за его пределы. Щупальца, созданного им спрута, проникли и в Кастилию, Арагон.

Энрике добрался и до Рима. Целью стали кардиналы, иезуиты, контактирующие с ними иудеи. Шла активная работа и в колониях.

Повернувшись к помощнику, прервал паузу:

– Что ещё?

– Весьма щепетильный вопрос. Известный Вам Альфрамо. Личный фармацевт королевы. Прилюдно превратил каплю ртути в небольшой слиток золота.

Энрике вновь прошиб холодный пот. Неосознанно вскочил с кресла. В памяти молнией вспыхнуло сообщение дьявола в женском обличии о его отравлении королевским медиком Иосифом, которому он, Энрике, также щедро платил за врачевание.

«Да, это был не сон», – пронеслось у него в голове.

Инквизитор в миг посерел и в изнеможении рухнул в своё широкое, обшитое бархатом, ложе.

Восприняв реакцию инквизитора по-своему, лицо первого помощника исказила гримаса страха. Понял, что весть довёл до инквизитора не ко времени.

Энрике же, сжав кулаки, чуть хрипловатым голосом произнёс:

– Доставь ко мне этого фармацевта, посмевшего заняться алхимией и тем самым подрывать веру в Бога.

– Ваше Высокопреосвященство. Всё уже готово для его допроса с лучшими квалификаторами и нотариусом. Последний разбирается в латыни, словно сам её родоначальник.

– Не торопись. Тащите ко мне Альфрамо. Здесь есть доселе неведомые смыслы. Да простит мне Бог нарушение порядка дознания. Ко мне этого алхимика!

Возвращение Инанны в 21 век

Для Инанны шестнадцатый век и её ночная встреча с Энрике вмиг оказались далеко позади. Она вновь стояла на той же площади Россиу, только уже заснеженной в этот яркий рождественский вечер двадцать первого столетия. Глядя на здание театра, возведённого на месте сгоревшего в давние лета Эстауша, промолвила задумчиво:

– Этот смотритель на мысе Рока… Разберусь с судьбой его ребёнка… И конечно комиссар со своим сынком… Доведу дело до конца.

Затем богиня подставила ладони под снежинки, протёрла ими лицо. Ощущения от пребывания в шестнадцатом веке тут же оставили её.

Выйдя на Rua 10 de Dezembro, неспеша, петляя по улочкам в сиянии рождественских огней, достигла площади Реставраторов. Вошла в холл гостиницы. Там расположились криминалисты и следователи столичного директората PJ10. С ними беседовал руководитель столичной судебной полиции, который, увидев Инанну, тут же лично направился к ней.

– Весьма впечатляет. Лично Вы! – с лёгкой издёвкой на чистом португальском обратилась она к нему. Продолжила:

– Главный комиссар, здесь люди только из Вашего директората? А где же коллеги из Эворы? Ни одного не вижу! Но дело ведь у них?

Тот изумлённо осмотрел Инанну. Её сверкающая накидка и пламенеющее царственное платье поражали сознание. Ударила мысль:

«Откуда ей известно об участии этого швейцара в убийстве той малолетки? Как определила, что здесь никого из Эворы нет? Что за чёрт?» Выдавил из себя:

– При чём здесь комиссариат Эворы? Швейцар упал здесь, при разговоре с Вами…

Инанна перебила:

– И умер. Во мне привиделась ему покойница. Та Эльза, убитая в часовне. Я ведь знаю, дело там, в Эворе. У вас лишь от них запросы. Да и вообще я так, промежду прочим.

Главный комиссар, познавший ранее, в процессе работы судьёй и не такую степень осведомлённости преступников, свёл брови, бросил:

– Не заговаривайте мне зубы. И тот труп, что в Вашем номере. Неизвестной женщины, без документов. Мы задержим Вас до выяснения обстоятельств.

– Она умерла? Бедняжка! Не дождалась моего прихода. Прилетела с севера России, чтобы исповедаться здесь передо мною! Русские – они все странные. Вот и она увидела во мне святую, в Москве, я там бывала. Русские… Настоль доверчивы, что и в вашу милость верили… А, вам разве жалко русскую? – изумилась Инанна.

– Исповедаться? Кошмар! Ваши документы!

– Они там, в номере. Пройдёмте, – сухо ответила Инанна.

На ходу продолжила:

– Там семь паспортов, полагаю, не украли. Той семёрки, что до недавнего так деспотично властвовала в мире. Рассчитываю на связь с диппредставительствами. Возможно, защитят от произвола местной власти.

Комиссар ошалело слушал её. Пронеслась мысль:

«Сумасшедшая? Тогда и ладно. Дело легче будет повернуть как надо».

Заявил:

– Мои нашли лишь Ваш английский паспорт.

– Плохо осмотрели, у меня ведь весь этаж. А вы искали в одном лишь номере. Но я их собрала, все до кучи. Зайдём же! – парировала Инанна.

«Когда успела? Точно – дура! Нет, косит, ведь намекнула на эту Эльзу…» – пронеслось вновь у главного комиссара.

Зайдя в номер, взору представились разбросанные на диване паспорта.

– Здесь всё было чисто, – изумился инспектор, взяв в руки тройку ближайших к нему паспортов и листая их страницы.

– Я же сказала, собрала все до кучи! Да, и там всё подлинно, не усердствуйте! Исходя из этого, прошу известить посольства! – зло проронила Инанна.

– В обязательном порядке, – бросил шеф Инанне и тут же обратился к своему помощнику:

– Бери паспорта и займись проверкой. Дипломаты быстро разберутся, их ли эта птица.

– Для начала, где протокол осмотра? Где опись изымаемого? – возмутилась Инанна. – В том числе и паспортов.

– Конечно же, Рикардо, понятых сюда! – дал указание комиссар и продолжил общение с Инанной, открыв французский паспорт. – Что вы можете пояснить по факту смерти швейцара? Вы с ним общались на входе, госпожа Зборовская.

– Уже Вам говорила. Он назвал меня Эльзой! Немыслимо! Связал меня с убитой им же девочкой. Это дело по сей день так и не раскрыто! Затем у него кровь пошла, и он упал, – отчеканила Инанна.

– Так ответьте мне, откуда, чёрт возьми, у Вас такая осведомлённость и уверенность в том, что он, именно он, убил ту несчастную? И почему вы полагаете, что он признал в Вас именно убитую, а не иную Эльзу? – вскипел комиссар.

– Мысли! Я их читаю, Бог дал мне привилегию просвечивать умы, – надменно произнесла Инн.

Комиссар взбеленился и заорал:

– К трупу, в спальню!

– Комиссар, ведь Вы на вершинах местной власти. Забыли, когда лично последний раз на убийство выезжали. Да, да. С тех пор минуло четыре года. Зачем сейчас? Не надо было Вам сюда соваться…

Блюститель правопорядка обдал Инанну холодным, колючим блеском глаз, уже полно убедившись в этот момент, что за ней явно кто-то стоит и ведёт опасную игру против него.

«Кто? – думал он. – Свои? Нет, Министр лоялен ко мне как никогда. Вряд ли ему что-то нашептал Директор. Она заявила, что гражданка семи? G—7? Американцы? Англичане? Решили скомпрометировать, но за что? Нигде ведь им не пакостил. Просто, какому-то подонку из их спецслужб нужен результат? Чтобы надавить на нашего придурка?»

Интуитивно почувствовав недоброе, не зная, что можно предпринять, указал пальцем инспектору и приглашённым понятым на дверь в спальню номера.

Зашли. Комната оказалась пуста. Не было и криминалистов с инспектором, ранее оставленных комиссаром здесь для первичного осмотра тела и составления протокола.

– Где они? – взревел главный комиссар, глядя на одного из своих помощников. – Где труп? Я лично его видел! Ты должен был быть здесь, с ними.

– Я лишь отлучился за кофе, вниз, в холл, – промямлил помощник.

– Не орите, комиссар. Я готова всё Вам прояснить, – заговорила Инанна.

Комиссар резко обернулся в её сторону. Вновь впился молча взглядом. Инанна продолжила:

– Перед тем, как склониться над трупом, Вы положили телефон на прикроватный столик. Вот сюда. Не свой айфон, а смартфон того покойного убийцы – Дэля.

Лицо комиссара покрыла испарина. Зашипел:

– Где его смартфон? Верни!

Инанна подёрнула плечами и с улыбкой возразила:

– Нет же! Не у меня! Ведь всё не так. Телефон подверг осмотру криминалист. Тот, которому три дня ещё работать. Он увольняется. Но с прессой связан он, кормился с их руки. А увидев в телефоне сцену казни Эльзы… Ну, понимаете… Тайком понёсся с ним на известный всем канал. Как он всё же ненавидит Вас…

Комиссара затрясло. Брызгая слюной, он подошёл к Инанне и зашипел:

– Труп где? Где труп?

– Да не было его. Ведь русские хитры. Возможно, услышав мужские голоса в гостиной, дама притворилась? Ох, как они умеют это делать, лёжа на печи. Лень, да немощь напоказ представить при своей глобальной, богатырской силе, чтоб затем внезапно разоружить, в прах истереть врага. Я поступила с Вами также: ушла на время, чтобы вы натворили глупостей.

– Заткнись! Где она? – завопил шеф директората полиции.

– Ищите сами. Я к вам не нанималась на работу, – спокойно ответила Инанна и подошла к окну, открыла ставни. Комнату наполнил сгусток рождественского шума с весёлыми мелодиями, смехом, песнопением.

– Закрой окно, кто позволил открывать? – заорал комиссар.

– Не надо так, да не орите! Полицейский, Вы знаете, я ощущаю впервые себя невинной жертвой. В когтях у вас. Как всё противно и до тошноты обидно, до боли в сердце! Довольно, терпеть не стану, поменяю роли!

– Что? Мне угрожать? В директорат её, – желчно отдал команду комиссар. – А ты, Рикардо, организуй перехват криминалиста. Срочно. Если он уже в телестудии, немедля изымите материалы! Криминалист явно с ней в сговоре. Видеозаписи подложны, для компрометации властей.

– Ну, не спешите, комиссар. Посмотрите новости. Там много интересного. Инспектор, возьмите пульт и включите телевизор.

– В директорат! – заорал главный комиссар.

Наступила глубокая тишина. Инанна, хмыкнув и сложив руки на груди, смотрела на Рикардо. Тот, под её взглядом конвульсивно подёргиваясь, взял пульт и включил телевизор. Опять и опять новости… День невероятностей…

Инспектору и двум помощникам, без слов комментатора, было понятно: транслировался разгар кровавой драмы убийства Эльзы в Часовне Костей. Кровь сочилась в амфору, а там, рядом с Дэлем стоял…

На лице главного комиссара заходили скулы, кровь отступила, лицо стало белым, словно простыня. Затем он медленно приспустился и опёрся рукой на стол. Опустошённым взглядом нашёл стул, сел на него, не отрываясь от монитора. Зашептал:

– Я же сказал, что всё это – подлог и провокация.

Заместитель комиссара и инспектор непонимающе, благодаря неспособности мозга оценить происходящее, переводили взгляд то на комиссара, то на экран…

– Погаси монитор, – хрипло приказал комиссар инспектору. – Это ложь.

– Комиссар, а где Ваш сын сейчас? Сама отвечу. По Вашей воле исчез. Запутывал следы, меняя паспорта, столицы государств. Сейчас осел в Бразилии? Его сожрут пираньи, – заговорила Инанна.

– Рикардо, заткни ей рот, в конце концов! В директорат её! Нет, хотя… Сначала в соседнем номере выбей признание в подкупе криминалиста и монтаже сюжета! Пусть подпишет, а затем на спуске с лестницы, со служебной… Сам знаешь, – не вставая со стула, вновь прошипел главный полицейский.

– Рикардо, не спеши и получишь срок поменьше, ведь на тебе одна лишь мелочёвка, – заговорила, смеясь, Инанна. – А толкая меня в пролёт, случайно зацепишь платье дамы и воспылаешь. Химия – надёжная защита.

Инспектор тупо уставился на чарующие переливы наряда Инанны. Она же продолжила:

– Фургон крутил колёса, направляясь в порт. Под днищем тайник с изразцами шестого века. Шестого! Отражает древнейшее Великое сражение при Оурики.

Помощники недоумённо посмотрели на Инанну.

Она продолжила:

– Комиссар, фургон столкнулся с фурой на перекрёстке. Вам через три секунды пойдёт звонок, чтобы Вы выслали на происшествие своих людей. И убрали вон оттуда PSP11. Ведь весь картель по вывозу реликвий работает на Вас?

На последнем слове зазвонил телефон. Комиссар машинально ответил, и пурпурный оттенок проступил на лице. Внезапно телефон перешёл в режим громкой связи. Послышался скрипучий голос:

– Комиссар, мы влипли, авария по вине нашего недоумка, транспорт арестовывают, да вышли же своих людей!

Комиссар швырнул телефон в стену. Затем вскочил со стула, ссутулившись, направился в сторону Инанны.

– Остановись! – разнёсся властный голос от двери в номер. Никем ранее незамеченный и наблюдавший молча за происходящим коренастый мужчина, с волевыми чертами лица, причёской ёжиком, в дорогом, отливающем блеском костюме стоял, опёршись на косяк проёма входной двери. Зайдя в комнату, пропустив вперёд двух крепких парней в плащах, продолжил:

– Да, наворотил, ты, сволочь! Долго отмываться будем.

Парни из спецназа, заломив руки комиссару за спину, разоружили его.

Инанна с презрением обратилась к задержанному:

– Ты был на верхних этажах. Но под тобой всё рухнуло. Внизу арматуры прут торчит, а притяжения земного сила не знает сострадания. С тобой я отыграла и с твоим сынком за Эльзу.

Развернувшись к отдавшему приказ на арест комиссара и не представившемуся ей полицейскому чину, тактично обратилась:

– Синьор, позвольте, я в соседний номер.

– Не помешаю, если с Вами? – вежливо спросил он.

*****************

**************

Зайдя в номер, Инанна резко обернулась к сопровождающему её мужчине.

Тот тут же заговорил:

– Позвольте представиться. Национальный директор юридической, или как принято называть, судебной полиции, – начал он.

– Знаю, знаю, – перебила его Инанна. – Испортила Вам настроение в Рождественскую ночь?

– Не то, чтобы очень, – ответил Директор. – Министр сегодня всё же изволил прочитать доклад Дисциплинарного бюро. По комиссару, последний, из тех трёх, которые ему я направлял. В конце концов, позволил осуществить арест.

Инанна засмеялась. Проговорила:

– Ему звонил Антонис. И Вам. Из его звонка министру стало ясно, что шум пойдёт по всей стране.

Директор кивнул головой. Инанна продолжила:

– Да, да. Этот мой старинный друг. Он вес набрал ещё в те годы, пребывая еврокомиссаром. Как умно скинул он Сибейру с поста, ныне Вами занимаемого. Ведь назначением своим Вы Антонису обязаны. Боитесь ему перечить?

– Нет, просто опасаюсь. И министр также. Этот социалист…

– Да хватит же о нём, надеюсь, мне с прессой нет нужды встречаться?

– Я сейчас выезжаю в студию. Дам публике все пояснения. Позвольте, уверяю Вас, исчерпывающие меры будут обеспечены. Не надо предавать огласке факты по волоките в министерстве. Мне в министры рано. Здесь сначала всё зачистить надо.

– Без вопросов. Но услуга за услугу.

– Во всём внимании, – напрягся Национальный Директор PJ.

– Наслышаны, надеюсь. На маяке обнаружен труп молодого человека. Но отпечатки, ДНК, как ваши установят, будут соответствовать пожилому смотрителю маяка. Не удивляйтесь, омоложение в предсмертный час прошло из-за природной аномалии. Ведь и фрегат пропал…

На лице Директора отразилось изумление. Он даже затаил дыхание, чтобы не нарушить дальнейший разговор. Инанна продолжила:

– Этот смотритель, Эктор, был мне знаком. И вся его история, вся жизнь. Здесь, в гостинице, мне встретился его сын. Он портье. Сегодня мальчик из репортажа понял, кто его отец, ведь они так схожи. Жил с отчимом, который в молодости в лодке веслом нанёс удар отцу мальчишки. Сбросил в море. Но тот выжил. А спустя годы, возвратившись к дому своему, увидел, как его убийца, в саду, играет с малышом. Мальчишка был так счастлив с ним. И рядом с негодяем жена Эктора сияла, на ребёнка глядя. С тоской во взоре. Но печали в ней Эктор не увидел… Боль заслонила его в раз остекленевшие глаза. Отец мальчишки не поднял шума.

Комиссар невольно поправил узел галстука на рубашке, в этот момент он забыл о только что происшедших событиях, касавшихся лично его.

– Представили, прочувствовали, что пережил смотритель в тот момент? Он там рыдал беззвучно, прикрыв лицо руками. И это был удар, который его сломил. Но он её любил, оставил их в покое. Прикинулся больным, полиции сказал, что не помнит, как всё происходило в океане. Да и посчитал, что сын возможно и не от него. Вот только всё это в дневнике его. Рукопись – серьёзный труд, трагедия с генезисом его отречения от мира жизни и живых.

Директор молчал.

– Ваши при осмотре дневник не обнаружат. Он вне маяка. Завтра отвлекитесь от дел домашних сами и повторно организуйте там осмотр. После того, как установят необъяснимый факт омоложения, в Вас может же проснуться личный интерес к такому делу? Из тайника в скале дневник тот извлеките. Схема здесь.

Инанна протянула Директору конверт.

Тот молча взял, пытаясь пытливым и в тоже время обескураженным взглядом проникнуть в сознание Инанны.

Та продолжила:

– Всё дело в том, что Эктор предчувствовал свою кончину и отправил открытку с описанием места тайника мальчишке. Неверно поступил. Мы должны исправить это. Ведь сегодня мальчик узнал, кто его отец. А конверт получит после рождества. Так вот, в тайник вложите вот этот счёт на предъявителя. Если не исполните мою просьбу, мальчишка вместо счёта, дневник найдёт и, прочитав, отчима убьёт, а сам с маяка сорвётся в океан.

– Безусловно, утром буду там, – поглощённый своими мыслями, вступил в разговор Директор. – Я всё исправлю, но что делать с дневником?

– У вас супруга весьма талантлива. Используя дневник, пусть напишет книгу. События, вот только, в какой-нибудь стране Востока. Ей полезно будет их традиции узнать, добавить колорит. А дневник затем порвите и страницы развейте в океане, далеко от берега.

Директор достал счёт и вложил, не глядя, в портмоне. Посмотрел в пустоту конверта. В сознании вырисовался маяк, скала и трещина в ней со вставленным гранитным брусом. Недоумённо взглянул на Инанну.

– Так именно и есть. Узрели. Брус одолеете без особого труда. Что-нибудь ещё? Хотите уточнить? – поинтересовалась Инанна.

– Вы та и есть, которой неверно задавать вопросы, – задумчиво проговорил Директор.

– Спасибо, друг, я отвлеклась довольно сильно от дел, – проговорила богиня.

– Мальчик будет счастлив, я позабочусь, под крыло возьму, – уже выходя, не оборачиваясь, бросил напоследок Директор.

Инанна прошла в спальню. На кровати недвижно лежало тело дамы. Присела рядом, провела по волосам.

– Перешла сюда. Перед концом своим открылось зрение? Прозрела… Отвергла окончательно свои миры… Но мне с тобою ещё встречаться и встречаться. Ведь ты сейчас всё там, в шестнадцатом столетии…

Через несколько минут в номере появился, вызванный ей администратор и уже знакомый ей портье.

– Всё исполнил по могиле?

– Да, но услышал вновь Ваш зов, – ответил портье. – И смотритель маяка? Новая сенсация: он молод стал перед смертью и так похож… Он копия…

– Да, он твой отец. Но Эктор сомневался в этом и не мог преодолеть боль сердца. А на маяке прикормил юнца-шакала. Лелеял словно сына. Но его вины я в этом, повторюсь, особо и не вижу. От наследства не отрекайся. Иначе наложу проклятье.

Парень заплакал. Инанна грозно указала:

– Довольно! Подайте ужин этой даме. Она не умерла. Идите же!

Анна приоткрыла глаза. Проговорила с усмешкой:

– Внимаю. И?

– Посетишь могилу, а затем – в Москву, через Стамбул и Тегеран.

– А как с последним днём? Ведь сегодня выходит время. И я откланяться готова. Ты только что, в том номере, вселив в мой призрак плоть, твердила мне, что сегодня же я уйду навеки в землю. Пять веков минуло. Я готова. Помянешь только хересом, не портвейном, – с иронией возразила Анна.

– Не время и не место умирать. Ты ведь в этой жизни из России… Повезло, там сам Бог решает, а не я. Всё, без дальнейших прений.

Сестра Инанны

Эйн, юная сестра Инанны, в золотом прозрачном коротком платьице, обняв руками впитавшие золото солнца коленки, сидела на берегу бирюзового залива. С лёгкой, несколько печальной улыбкой смотрела на малюсеньких, косолапых черепашек с вытянутыми шейками, которые, расколов изнутри белые скорлупки, в предрассветной мгле заковыляли к накатывающимся на песок игривым, пенным волнам.