Розовые рассветы в полутьме

Они собирались войти в дом Дэниэля.

– Вроде ничего не случилось, о чем бы я не знал. Никак не возьму в толк, почему Мили не хочет со мной разговаривать, – ответил Дэниэль, пожимая плечами.

– Может стоит спросить у нее самой, – предложил Хэйл, глядя на огорченного друга.

– А, вот вы где, – появилась улыбающаяся Линигрэль, – Дэниэль, я должна вернуть тебе кое-что. Нашла его у твоего дома. Возможно, ты обронил? – она протянула на ладони Дэниэлю его собственное помолвочное кольцо.

– Не припомню, чтобы раньше я терял свои вещи. Оно пропало два дня назад. Вечером. Наверно в умывальнике оставил, но после ужина там кольца не было, – сухо проговорил Дэниэль.

Эльфийка лишь пожала плечами.

– А вот и ответ, – сказал Хэйл, когда Линигрэль ушла, обиженная сухостью Дэниэля, – может Мили узнала о твоей помолвке раньше тебя? – спросил он.

– Мили понравилось это кольцо еще на празднике, когда оно было на моей руке. Я тогда объяснил его значение, – медленно объяснял Дэниэль. И чем больше он говорил, тем яснее ему становилась ситуация.

– Просто поговори с ней, – предложил решение проблемы Хэйл.

***

Дэниэль опустил палец на черную кнопку дверного звонка, и она утонула в белом пластмассовом квадратике. Через минуту дверь открылась. Перед ним стояла бабушка Омела. После всех забот, что проявлял эльф о ней и Мили, старушка уже не противилась его визитам. Иногда, правда, все равно держалась отчужденно, но сегодня она была настроена добродушно.

Бабушка проводила эльфа в кухню. Дэниэль сидел за столом и уплетал теплые блинчики с медом, когда Мили из своей спальни с окнами, задернутыми сиреневыми шторами, спустилась в светлую кухню, освещенную утренним солнцем.

– О, Мили, какие чудные блинчики печет твоя бабушка! – произнес Дэниэль, улыбаясь широко и приветливо.

Мили лишь нейтрально ответила:

– Доброе утро, – и чмокнула бабушку в щеку, – замечательный завтрак.

Поговорить наедине с Мили Дэниэлю не удалось. После еды, убрав посуду, Мили расположилась в гостиной на диване рядом с бабушкой, занявшейся вязанием новой шали.

Дэниэль сидел в кресле, разговаривал со старушкой, устроившейся на диване. Мили же всячески избегала общения с ним, лишь сухие «да» и «нет» коротко бросала в ответ на прямые вопросы, адресованные ей.

Дэниэль совсем отчаялся и покинул добродушно настроенную сегодня бабушку и неразговорчивую Мили, сослался на дела. Вышел, уже закрыл за собой дверь, и столкнулся с Рони, входившим через открытую калитку.

– Поздравляю, – сказал Рони, радостно протягивая руку.

Дэниэль проигнорировал его жест.

– С чем? – спросил прямо и уставился с вызовом на вредного мальчишку.

– С тем, что ты наконец сделал правильный выбор! Линигрэль для тебя хорошая пара! – произнес Рони, всем своим видом показывая свою безумную радость по этому поводу.

– С чего ты это взял? – процедил Дэниэль, сдерживая себя, чтобы не вытолкать этого рыжего клоуна.

– Ей очень идет твое помолвочное кольцо! Мили оценила! – сказал Рони с усмешкой.

Дэниэль рванулся через открытый проход, задев Рони плечом.

Тот отлетел в сторону, больно ударился о забор, но догонять обидчика не стал. Эльф был уже далеко.

– Бешеный, – бросил Рони вдогонку.

***

"Все пропало. Теперь ничего не исправить. Лишар! Линигрэль и он! Вот же растяпа! Как можно было потерять кольцо?" – Дэниэль был в полном отчаянии. Он просто оставил его в умывальнике в своем же доме. Линигрэль приходила к ним на ужин. Дэниэль тогда подумал, что ей просто надо поговорить о чем-то с лордом Викаэлем. Наверняка хотела выпросить прощение за то, что общалась с темным, поэтому разговаривала с лордом перед ужином. Его отец всегда был добр с женщинами. Видать, тогда же Линигрэль и стянула кольцо из умывальника, чтобы потом покрасоваться перед Мили.

В голове шумело, дух захватывало, в глазах темнело. Еще этот мальчишка с его насмешливым «поздравляю». Дэниэль несколько часов носился по лесу, добежал до водопада, долго стоял под тяжелыми струями, но холодная уже по осеннему вода не принесла ему облегчения.

Что теперь делать со всем этим, Дэниэль не знал. И как вообще произошло, что эта человеческая девушка стала ему так дорога? Почему он беспокоится о том, что она думает, и отчего ему хочется уничтожить Линигрэль? Хотя сам виноват. Надо было искать кольцо, когда оно пропало, а не ждать, пока произойдет что-то подобное.

Он должен рассказать Мили, что произошло на самом деле. Вот только поверит ли она?

Конечно она поймет, что он не виноват. Он все для этого сделает.

Пусть сейчас все плохо. Все против него складывается. Наверно, этот несносный Рони воспользуется сложившейся ситуацией. Кто знал, что оплошность Дэниэля обернется таким разладом с Мили. Винить некого. Виноват только сам, будто в черном омуте оказался и водоворот затягивал вглубь все сильнее.

Боль была нестерпимой, периодически накатывала так, что становилось трудно дышать. Дни шли за днями. Дэниэль похудел, осунулся. В гимназию не ходил. Все это время он только пил эльфийский мед. В итоге так и не решил, что же ему делать. Опустошение периодически охватывало его и становилось все безразлично. Затем ненадолго отпускало, и тогда он думал, что надо что-то делать и менять, но не знал что именно.

Временами отправлялся к водопад. Там, казалось, становилось легче, боль в груди немного отступала. Он даже на какое-то время превращался в прежнего самоуверенного Дэниэля, но это были краткие минуты. Все снова возвращалось к исходному состоянию, и он в унынии возвращался домой. Отец только качал головой, глядя на все это. Если бы была жива мать. Она поговорила бы с сыном, убедила, что так нельзя себя истязать, но ее не было в живых уже много лет.