Свобода или Любовь

Казалось бы, Ильшениса с рождения готовили к тому, чтобы занять титул. Нанимали множество учителей, разрешали присутствовать на всех важных мероприятиях, но наблюдать со стороны, действуя по указке и самому стать хозяином положения было далеко не одним и тем же.

Советники мгновенно перехватили власть. Наперебой нашептывали, что и как надо сделать, пугали так и не пойманными заговорщиками, ссылались на традиции предков. И целых пять бесконечно долгих лет Ильшенис жил, чувствуя себя марионеткой в руках умелых кукловодов, задыхаясь под гнетом правил и запретов, но не чувствуя в себе сил бросить обществу вызов.

– Хорошо, тогда все как обычно. Хвалебные речи, обсуждение результатов поездки, раздача указаний, замаскированная под ничего не значащую беседу на празднике, – рассмеявшись, покивал Рошан. – Ну и выступление танцовщиц, чтобы гости засмотрелись на них и, под впечатлением их очарования, согласились со всеми твоими условиями.

– Кстати о танцовщицах? Как там новенькая? – Ильшенису тут же вспомнился яростный блеск в глазах брюнетки.

Вновь захотелось заключить строптивицу в объятия, зарыться в густые волосы, ощутить вкус ее губ.

– Наверное, устроила жуткий скандал? – на мгновение ардек даже пожалел, что из-за занятости не смог сам пронаблюдать за этой картиной. Зрелище обещало быть ужасно забавным!

– Ну, поначалу сцепилась с твоей любимицей, – здесь Рошан скорчил гримасу, давая понять, что не одобряет выбор друга, – потом долго плакала. Правда, вызвалась еще танцевать для гостей, вроде как неплохо получалось. Сахим от нее в восторге.

– Да, она на удивление талантлива, – вспоминая тепло непокорного тела, извивающегося, словно ивовые ветви на ветру в его руках, мурлыкнул Ильшенис. – Норита станет самым сладким цветком в моем саду.

– Норита? Она назвалась Камиллой, – теперь друг смотрел на него с откровенным недоумением. – Послушай, неужели это правда, что она настоящая ремийская леди, и ты купил ее на торгах вместе с другим имуществом?

– Хм-м, упрямице не понравилось выбранное мной имя. Другая сочла бы это честью, – мужчина побарабанил пальцами по столу. – Хотя с ее характером это и не удивительно. Пожалуй, будет что-то чарующее в том, чтобы приучить Нориту откликаться на это имя.

– Ильшенис, ты себя слышишь? Это же не кобыла, которую нужно объездить и приручить! Ты привез девушку из другой страны! Вот только я бы не назвал ее своенравной, – не желая отступать от темы, Рошан просто зашел с другой стороны. – Калфа говорила, Камилла выполняла все ее указания, не спорила, не грубила, только смотрела очень испуганно. Видимо, смирилась.

Друг развел руками, а потом подсунул новый свиток.

– Вот это тоже надо внимательно изучить и как можно скорее подписать.

– Потом, – при взгляде на мелко исписанный лист Ильшениса охватило глухое раздражение. – На следующий час – свободен.

В другой момент Рошан не упустил бы возможности съязвить что-то напоследок, но за прошедшие годы слишком хорошо успел изучить своего друга и господина. Поэтому сейчас, глядя в его потемневшие глаза, счел за лучшее молча собрать все бумаги и выйти из покоев.

Впрочем, оставшихся пару часов до начала праздника Ильшенису вполне хватило, чтобы вновь превратиться и очаровательного и любезного господина. Сыграли роль и подосланные Рошаном слуги. Мужчина не привык проявлять эмоции перед кем-то и, пусть даже это были молодые рабы, долженствующие помочь ему одеться, мгновенно стал вести себя так, как обязывало положение.

– Господин, вы довольны своим внешним видом? – еще не успев выучить, что Ильшенис не любит праздных вопросов, угодливо поинтересовался один из новых слуг.

На его счастье, мужчина действительно покосился в огромное зеркало, задумчиво разглядывая собственное отражение. По установленному правилу, ардек не мог быть некрасивым. Даже если в его внешности будет недостаток, окружающие все равно примутся заверять, что господин освещает мир вокруг своим появлением, а его улыбка и теплый взгляд способны согреть лучше солнечных лучей.

Но Ильшенису повезло. Очень высокий, темноволосый, с желто-карими глазами, он действительно мог свести с ума любую девушку одним взглядом. Для праздника мужчина выбрал желто-зеленое одеяние, соответствующее цветам его провинции. Оружие могло бы служить только украшением, но помня, что один раз заговорщики практически добились успехов, Ильшенис предпочитал носить настоящую саблю у пояса, а еще имел несколько спрятанных в широких рукавах и штанах кинжалов.

Выбрав новые украшения, по обыкновению каждый перстень являлся сильнейшим артефактом, ардек счел сборы законченными.

В зале уже все было готово к празднованию. Спрятанные за ширмой музыканты играли что-то нежно-лирическое, несколько приглашенных воздушников вроде бы ничего не делали, но лепестки цветов кружились в воздухе.

– Встречайте ардека Лемии Ильшениса! – громко объявил Рошан.

Все тут же поднялись с подушек. Слуги и наложницы уставились на него с почтением, смешанным со страхом, друзья и подданные – с нетерпением, а вот во взглядах иноверных гостей читалось только любопытство.

Сам же Ильшенис не смотрел ни на кого. Важно прошествовал к своему месту и, лишь с комфортом расположившись на диване с бокалом вина, все же обратил внимание на собравшихся. Причем, незаметно для себя пытался найти среди разряженных наложниц Нориту.

Увы, тех закрутили в такое количество платков, что все девушки походили на кокон гусениц, готовящихся превратиться в бабочек. Ильшенис бы мгновенно узнал Нориту по глазам, вот только наложницы смотрели в пол, и ни одна не поднимала взгляда.

В отличие от подруг по несчастью, которые не смотрели на ардека из-за строго запрета калфы (Господин сам подаст знак, если сочтет достойным своего внимания!), а из-за страха не справиться с эмоциями. При виде самоуверенного мужчины, вольготно наполовину улегшемуся на диване, внутри поднялась такая злость, что Камилла изо всех сил вцепилась в поднос.

Как оказалось, кроме танцев, им полагалось еще прислуживать гостям, так что наложницам вручили подносы с напитками и фруктами, после чего отправили работать.

Каждая хорошо воспитанная леди в совершенстве владеет навыками чайной церемонии и без труда может приготовить чай или кофе гостям, поэтому в том, чтобы разливать вино по кубкам, не было ничего сложного.

Увы, научить Камиллу также терпеть раздевающие взгляды и недвусмысленные намеки учителя забыли, хотя это сейчас пригодилось бы гораздо больше.

Еще вчера девушка решила, что назовет соотечественникам свое имя и будет умолять выкупить ее.

«Меня зовут Камилла Монлер. Мой отец граф. Я оказалась рабыней по злосчастному стечению обстоятельств. Не оставьте меня в беде!», – подходя к баронам, вновь и вновь повторяла она.

Диван в зале предназначался только ардеку, поэтому двое лордов расположилась на подушках вокруг круглого стола, практически лежащего на полу.

– А здесь ничего так, экзотично. Я думал, отец прислал меня сюда в наказание, старикан ни словом не обмолвился, какие развлечения нас ждут, – симпатичный темноволосый мужчина окинул Камиллу изучающим взглядом. – Жаль только, эти тряпки скрывают всю красоту. Невольно задумываешься, а вдруг под шалью на самом деле жуткая уродина?

– Так, Альпин, тебе уже хватит – отпихнув его кубок, блондин подставил Камилле свой. – Все наложницы ардека славятся своей красотой. Не зря же его гарем слывет цветочным садом.

– Я бы не отказался сорвать такой цветочек! – Альпин попытался обнять Камиллу за талию, и лишь чудо в лице перехватившего его друга спасло от удара кувшином по голове. – Барри, она действительно милашка!

– Да что с тобой такое?! Вроде и вино не крепкое, какая-то подкрашенная вода, – блондин скорчил гримасу. – На наложниц можно только смотреть. Сегодня они даже станцуют в нашу честь. Ты подаришь мне танец, красавица?

До этого момента Барри казался Камилле гораздо приятнее своего товарища, но сейчас маслянистый взгляд и снисходительная улыбка не оставляли сомнений в его намерении.

А еще в этот самый момент девушка поняла, что ни за что не раскроет им своего имени и не унизится до просьбы.

– Подарю. Я буду танцевать так, как будто в зале есть только вы, – постаравшись, чтобы ее голос прозвучал как можно обворожительнее, пообещала Камилла. – Если же вы меня купите, я на самом деле стану танцевать исключительно для вас.

Долго ждать шанса поразить «покупателей» не понадобилось. Когда приветственные речи были сказаны и дары вручены, калфа дала наложницам знак.

Сначала мелодия не менялась, и казалось, будто бы наложницы просто сели у стены зала, чтобы не мешать остальным. Однако уже через мгновение музыка зазвучала громче, словно зовя за собой и танцовщицы, не в силах сопротивляться, по одной грациозно вставали и вступали в центр. Несмотря на то, что Сахим не разрешил ей продолжить урок, благодаря Колокольчику Камилла прекрасно знала, что делать. Вчера подруга даже показала ей несколько движений и несколько раз повторила последовательность действий. Так что теперь девушка послушно «плыла» вслед за остальными, медленно избавляясь от платков. Яркие ткани невесомыми облачками падали на пол и следом падали кружащиеся в воздухе лепестки роз.

Вот теперь Камилла поняла, зачем на праздник пригласили воздушников. Полет цветов был просто разминкой, в действительности функции магов заключались в том, чтобы усложнить работу танцовщиц, одновременно веселя гостей.

Так, с одной девушки, кажется, Лилии, порыв ветра сдернул сразу пять покрывал, а вот Хризантеме наоборот, никак не давал возможности расстаться с покрывалом. Камилла и на себе испытала умения магов, когда шелковая ткань, словно живая, начала выскальзывать из рук.

Музыка сменилась, став более резкой, что послужило знаком – пора менять рисунок танца. Теперь танцовщицы начали жестикулировать руками так, чтобы ткань платков, закрепленных на запястьях, извивалась, будто крылья.

Темп танца то усиливался, то затихал. Соблазнительно изгибающиеся девушки напоминали раскрывающиеся бутоны цветов и колебания плакучих ив. Каждый раз, когда ударял барабан, одна из танцовщиц занимала место в центре, а остальные волнами разгребались в стороны, давая ей возможность продемонстрировать свое умение гостям. Первой была Роза, за ней последовали остальные. Камилла последней заняла место в центр. Прикрыв глаза, закинула руки за голову и закрутилась вокруг оси.

Девушка знала, что сейчас все смотрят на нее, но чувствовала только взгляд Ильшениса. Пользуясь возможностью, ардек жадно разглядывал ее, отчего тело начинало пылать. А еще Камиллу не покидало ощущение, будто больше всего Ильшенису хочется встретиться с ней взглядом.

Вот только глаза девушка открыла, лишь повернувшись к нему спиной. Выдохнула же, когда все танцовщицы опять замкнули круг.

Ильшенис действительно наблюдал за Норитой с особым вниманием. В танцевальном наряде ее было не узнать. На корабле, в красном платье, девушка казалась воплощением огня, но сейчас куда больше напоминала ожившее видение. Притягательный, влекущий мираж.

Да, Норита по-прежнему была красивой, но с ее губ пропала дерзкая улыбка. Сейчас она танцевала перед ним, но мыслями находилась где-то далеко. И вот эта равнодушная, отстраненная наложница совершенно не нравилась Ильшенису.

Завершая танец, девушки подобно солнечным лучам разбежались в стороны, в последний раз собрались в круг. Ударили барабаны и танцовщицы рухнули на пол.

– Еще раз благодарю за то, что согласились посетить мой скромный праздник. Я надеюсь, что еда на вашем столе достаточно вкусная, а вино – сладкое. Также я предлагаю вам выбрать любой цветок, – Ильшенис указал на послушно поднявшихся девушек, – и насладиться его красотой. Вы вольны и купить цветы, увезя их домой на память об этом дне.

При этих словах Камилла встрепенулась и жадно всмотрелась в лица баронов. Правда, уже в следующее мгновение едва сдержала стон разочарования. На нее лорды не смотрели, вместо этого о чем то шептались и указывали на лучащуюся довольством Розу.

«Они меня даже не заметили!» – с горечью осознала девушка.

– Я вынужден оставить вас на какое-то время, но надеюсь, что вы не будете скучать и ничто не отравит вашего настроения в этот день, – виновато улыбнувшись, ардек поднялся с дивана и такой же ленивой походкой направился к двери.

Вид у Ильшениса был такой, будто он просто желает сменить наряд на что-то еще более вычурное и дорогое, а вот поспешивший за ним светловолосый мужчина явно нервничал.

Впрочем, Камилле было все равно, по какой причине ушел ардек, главное, чтобы надолго! В его присутствии девушка никогда не решилась бы на столь сумасбродную выходку, сейчас же терять было нечего.

– Я обещала танец нашим гостям! – громко воскликнула она. – Надеюсь, он порадует ваш взгляд и заставит сердца биться чаще!

Сверкнувшая глазами Роза кинулась было схватить ее за руку, но Камилла мгновенно выскочила в центр.

«Всегда танцуйте Танец. Пусть ваше тело скажет то, о чем думает душа», – вспомнился совет Сахима.

И Камилла танцевала именно так. Сейчас девушка забыла о своем происхождении, забыла о том, что в зале полно людей. Это был Танец-Надежда и девушка полностью отдалась ему. Разведя руки, кружилась и изгибалась огненным пламенем и морской волной.

«Мало. Этого мало!» – молоточками стучало в голове.

Лорды громко хлопали Камилле и сопровождали особо эффектные движения восторженными возгласами, но в их глазах девушка читала только вожделение. Несомненно, ей удалось изрядно затмить Розу, вот только бароны еще не увидели ничего, что заставило бы их пожелать заполучить наложницу не на одну ночь, а на долгое и долгое время.

«Я должна удивить их чем-то. Поразить», – вспышкой сверкнула мысль.

Кроме ардека, остальным запрещалось иметь оружие при себе на балу. Исключение сделали только для иностранных гостей. По примеру Ильшениса они прицепили подаренные кинжалы к подаренным поясам, сабли же положили на пол.

Продолжая призывно улыбаться, Камилла подошла к лордам. Изогнулась, выписывая бедрами очередную восьмерку, а потом подалась вперед и схватила два кинжала.

Очарованные танцем, бароны даже не сразу заметили «кражу». Девушка же продолжила танец с оружием в руках. На корабле Ильшенис лишь рассмеялся с угроз Камиллы, но девушка действительно умела управляться с холодным оружием. И теперь всячески демонстрировала это.

Подкидывала кинжалы, выписывала ими восьмерки, прижимала к себе, а потом принималась кружиться. Мелодия вздрогнула и Камилла упала на пол, расположив платки вокруг себя и продолжая крепко сжимать кинжалы.

Наградой ей послужили аплодисменты. К тяжело дышащей девушке подскочила калфа, что-то зашептала. Вот только в ушах стучало так, что Камилла не могла разобрать ни слова. Все силы ушли в танец и сейчас ее колотила мелкая дрожь.

– Встречайте ардека Ильшениса! – громко объявил вернувшийся блондин.

Все еще не в силах собраться, Камилла не успела вовремя среагировать и невольно поймала взгляд Ильшениса. Сейчас его глаза казались ярко-желтыми и очень холодными. Мужчина улыбнулся и обратился к гостям с очередной речью, но девушку не покидало ощущение, что все это очень умелая игра.

– Смею надеяться, красота моих цветов не оставила вас равнодушными. Какие из них вы пожелаете сорвать?

– Ее! – бароны одновременно указали на задержавшую дыхание Камиллу. – Ардек, вы говорили, что продадите любую наложницу. Сколько стоит эта?

– Вы уверены? – Ильшенис также покосился на Нориту.

Девушка выглядела взбудораженной, грудь судорожно вздымалась, а идеально уложенная прическа растрепалась. Бахайса при виде такого непотребства недовольно кривила губы, но Ильшенису перемена пришлась по вкусу.

Так Норита выглядела собой – была дерзкой, дикой и гордой. Разве что взгляд продолжала прятать.

– Иначе мы не стали бы просить, – теперь Барри изобразил обиду. – Заберу этот цветок домой, пусть продолжает радовать меня своими танцами. Давно я не испытывал ощущения, будто по моим венам вместо крови бежит огонь. И не прочь испытывать это чувство вновь и вновь!

– Хм-м-м, – Ильшенис нахмурил лоб, окончательно перестав что-либо понимать.

Не стоило отрицать, танец Нориты был неплох, но слишком уж сдержан и спокоен. От девушки буквально веяло холодом, и никакого желания наблюдать за ней ардек не испытывал.

– Мое слово также твердо, как земля, по которой мы ступаем, – между тем заверил он. – Я люблю цветы, но считаю, что каждый ценен по-своему. В моем саду есть место только самым изысканным, ароматным и пышным цветам. Две Розы мне ни к чему. Ту, что выбрали вы, я назвал Норитой, самым редким и капризным цветком среди всего семейства роз.

Рошан при этих словах сдавленно охнул, Ильшенис же коварно усмехнулся. На рыжую Розу они покосились одновременно. Было опешившая девушка уставилась на Нориту с такой ненавистью, что даже свечи вспыхнули ярче.

«Наверное, происходи все в гареме и бросилась бы с кулаками», – лениво отметил ардек.

Раньше ему действительно нравилась Роза. Безудержно манил ее темперамент, а горящие глаза неизменно разжигали костер желания. Правда, сейчас Ильшенис прекрасно видел, что просто принял бахвальство за гордость, переменчивые же желания были обычными капризами ощутившей власть девушки.

Наблюдать за Норитой оказалось еще любопытнее. Из рассказа Рошана нетрудно было понять, как унизительно девушке признавать себя вещью и как отчаянно она цепляется за остатки былой свободы. И тем приятнее оказалась назвать ее своей у всех на глазах. Это ощущение власти над другим и способности заставить склониться пьянило лучше самого дорогого вина.

Брюнетка вздрогнула, как от удара. Перестав рассматривать пол, гордо задрала подбородок, одарив Ильшениса взглядом, которого он так долго ждал. О, в этом взгляде бушевала гроза и сверкали молнии, изумрудные глаза потемнели и теперь мужчину захлестывали волны ненависти.

«Дикая свирепая кошка», – с любовью подумал Ильшенис.

Ненависть Нориты нравилась ему куда больше безразличия. Ведь когда человек горит, неважно, от злости или страсти, он становится мягким и послушным в чужих руках. Его можно подтолкнуть, можно заставить, с ним можно бороться. Но тот, кто опустил руки, и вяло плывет по жизни, не представляет интереса.

– Я мог бы продать этот цветок за десять тысяч золотых, – медленно, краем глаза наблюдая за реакцией Нориты, произнес Ильшенис.

Теперь девушка, сама не осознавая этого, подалась вперед, жадно ловля каждое его слово. Пожар во взгляде потух, и теперь в глазах сияла надежда. Ардек выдержал паузу, дождавшись, пока лорды потянутся за кошелями и, позволив Норите ощутить себя свободной, и только потом затем лениво продолжил.

– Но я приобрел ее за тридцать тысяч золотых. Пришлось потратить время, чтобы добиться разрешения заполучить этот цветок и расстаться с ним я готов за сорок тысяч.

Лордов перекосило. Возможно, выпей они поменьше, то сумели бы сдержать лицо, сейчас же эмоции буквально захлестывали через край.

– Как сорок тысяч?! Не слишком ли большая цена за какую-то наложницу? – возмутился Альпин. – Да я целый гарем купить смогу!

– Покупайте, – пожал плечами Ильшенис. – Но второй такой Нориты там не будет.

– Что в этой девушке такого особенного? Вы сами сказали, что купили ее недавно, значит, не успели толком обучить. Выходит, мы получим не столь качественный товар. Не очень честная сделка, не находите? – решил зайти с другой стороны Барри.

– Я не намерен превращать свой дом в базар и торговаться, как последняя торговка. На сегодня праздник окончен, – процедил ардек.

Услышав ледяные нотки в его голосе, Рошан мгновенно сообразил, что к чему и дал слугам знак выпроваживать гостей.

Калфа закудахтала курицей-наседкой, собирая своих цыплят-наложниц и также спеша увести их назад в гарем.

– Норита, останься, – велел Ильшенис.

За каких-то пару минут в зале никого не осталось. Скрестив руки на груди, Норита смотрела в сторону. Ардек, облокотившись на подушки, любовался ее гордой осанкой и точеной фигуркой.

– Знаешь, а ведь я был готов действительно продать тебя, – негромко сообщил он. – И чуть было не совершил ошибку.

Бархатный смех больно ударил по натянутым нервам девушки.

– Вы сообщаете мне это, чтобы я еще сильнее возненавидела вас? Не стоит стараться, я и так едва сдерживаюсь в вашем присутствии, – любезно, будто находится на светском вечере и общается с лордом, произнесла Норита.

– Тш-ш-ш, – встав, Ильшенис поравнялся с девушкой. Приподняв ее за подбородок, заглянул в глаза. – Ты ужасно забавно злишься. Сейчас я слишком занят, но завтра вся моя ночь будет принадлежать тебе. И я не буду против, если ты расцарапаешь мне спину.

Ардек взял ладонь девушки в руку, рассматривая тоненькие пальчики.

– Да вы! – размахнувшись левой рукой, Норита попыталась влепить ему пощечину.-

– Ты задолжала мне поцелуй, – рассмеявшись, Ильшенис с легкостью перехватил ее руку.

Притянув к себе, коснулся ее губ. Правда, целовать по-настоящему не стал и почти сразу отпустил.

– Не хочу портить себе аппетит, – улыбнувшись, он зашагал к выходу.

– Чтоб ты подавился! – глядя на хлопнувшие двери, со злостью выдохнула Норита.

Видимо, ардек успел озвучить свое желание Бахайсе, поэтому калфа не стала ругать девушку за самовольный танец, вместо этого одобрительно кивнув.

– Завтра ты увидишься с господином, подумать только! – даже Колокольчик смотрела на нее с восхищением и легкой завистью.

Накрывшись одеялом с головой, придерживала его рукой и нетерпеливо ерзала, явно ожидая интересной истории.

– Не увижусь, – поджав ноги к груди, буркнула Камилла. – Пусть говорит, что хочет, я не собираюсь дрессированной собачкой кидаться на каждый свист.

– Но у тебя нет выбора. Ты наложница ардека и он в своем праве, – теперь подруга смотрела с сочувствием. – Будешь противиться, тебя накажут.

– Выбор есть всегда! – девушка резко села на постели. Сжала кулаки, досадуя, что оказалась слишком слаба, чтобы задеть Ильшениса.

– Тише ты, – Колокольчик дернула ее за руку, вынуждая лечь на кровать.

Остальные наложницы тоже недовольно зашикали, кто-то даже запустил подушкой. Камилла вынужденно растянулась на кровати, но сон не шел. Да и как уснуть, если злость внутри взимается колючим клубом, а от мыслей о предстоящем унижении начинает гореть лицо, а все внутри бунтует.

«Выбор есть всегда», – девушка упрямо поджала губы.

Да, она действительно наложница. Ей не сбежать из дворца и не отбиться от Ильшениса. Но рабыней, слепо выполняющей чужую волю, Камилла Монлер не будет никогда!

Сердце едва не выпрыгивало в груди, когда девушка встала с кровати. На цыпочках прокралась к самой маленькой вазе и разбила ее. Удивительно, но никто не проснулся. Подхватив самый острый осколок, Камилла вновь вернулась в постель.

– Ильшенис, я не твоя игрушка, – шепнула она.

А потом изо всей силы провела осколком по запястью. Чувствуя, как горячая кровь мгновенно побежала по руке, усмехнулась и накрылась одеялом.

ГЛАВА 3

Проснувшись, Камилла с трудом приоткрыла глаза. По всему телу разлилась ужасная слабость, даже подумать о чем-то удавалось с трудом. В помещении было темно и тихо, а еще знакомо вкусно пахло травами.

Постель девушки была отделено ширмой, но она не сомневалась – Джабира где-то поблизости. Вряд ли лекарка ушла бы в свои покои, оставив едва не отдавшую богам душу пациентку в одиночестве.

«Ну почему мне так не везет?! Даже умереть спокойно не дадут!»

Камилла кое-как поднесла руку к лицу. Запястье оказалось туго перемотано бинтом и, хоть порез был глубоким, совершенно не болело.

– Дура! – вынырнувшая из темноты девушка сердито уставилась на Камиллу. – Полная идиотка! Думаешь, там намного лучше?!

– Тебе никто не давал права кричать на меня – Камилла хотела сказать это высокомерно и холодно, но закашлялась на половине фразы. Горло пересохло и ужасно хотелось пить. – Кто ты вообще такая?

Заглянувшая в окно луна залила все вокруг серебристым светом, отчего казалось, что фигура незнакомки слабо светится. Одетая в белоснежные короткую рубашку и штаны, она куталась в шаль. Хрупкая, светловолосая, сероглазая, девушка напоминала виденье.

«Ландыш? Ирис? Нарцисс?» – машинально принялась подбирать ей имя Камилла. «Хотя для Нарцисса она не достаточно себялюбива».

Несмотря на то, что незнакомка позволила себе грубость, в ее глазах читалась тревога.

– Ты тоже целительница, да? Следишь, как бы я до вечера не представилась? А то ардек самой дорогой игрушки не досчитается и запороть прикажет? – понимая, что терять уже нечего, Камилла не выбирала слов и говорила то, что действительно думала.

– О, мне это давно не страшно. Хоть какой-то плюс в нынешнем положении, – блондинка рассмеялась, но смех показался грустным. – Ардек и так знает о случившемся. Ты сутки в себя не приходила. И да, можно сказать, я за тобой присматриваю.