Да, мой король

После трапезы последовала ещё одна аудиенция. На сей раз с послом Ровенбада. Вместе с ним явились и Вилберт фон Лоренц в компании Эдмона Пфаллена. Обсуждали продление некоторых торговых соглашений, а также проблему пиратства в Агенском море. Нападения на крупные суда участились за минувший год. Пираты выходили на дело маленькой флотилией в три—четыре корабля. Их наглость сделалась опасной настолько, что крупные торговые кампании попросту отказывались посылать суда в Агенское и Тихое моря. Для решения этой проблемы посол предложил объединить усилия Ровенбада и Атенлау, а ещё привлечь Брейсхейм и заключить официальный союз, направленный на борьбу с пиратами.

Эта идея очень понравилась Ричарду. Кроме того, она не требовала от него немедленного принятия решений. Он мог обсудить её с Альбертом и королевой за закрытыми дверями. Кроме того, герцог Зоммерштерн одобрительно кивнул ему в процессе обсуждения. Вряд ли Джования высказалась бы против. Поэтому «король» велел канцлеру составить договор в письменном виде, а Вилберту фон Лоренцу наказал привлечь к обсуждению этого вопроса посла Брейсхейма.

Когда же представитель Ровенбада, наконец, раскланялся и удалился, канцлер хотел подробнее поговорить о будущем договоре, но Ричард отказал ему в этом. Он сослался на вполне реальную головную боль. А после сказал, что на сегодня достаточно, ему нужно отдохнуть. И приказал послать за лекарем. После чего ушёл из зала для заседаний в сопровождении вереницы стражников.

Ричард не солгал. Его голова действительно болела. Вероятно, из-за недосыпа, стресса и напряжения. Подспудного страха быть узнанным и разоблачённым в любую секунду. А, быть может, виной служила лишь непривычная корона на его челе. Шенборну хотелось тишины и воздуха. Пустого пространства вокруг без толпы народа. А ещё снять корону и давящую на плечи тяжёлую мантию.

Он даже не дошёл до своих покоев. По пути «король» свернул в королевскую библиотеку, которая располагалась намного ближе. И на памяти Ричарда там никогда никого не бывало, поскольку дозволено было посещать её лишь членам королевской семьи и людям, имевший королевский приказ. Поэтому они с Вильгельмом проводили там довольно много времени, прячась от взрослых и замышляя очередную шалость.

– Ждите здесь. Не впускать никого, кроме лекаря королевы, – велел Ричард стражникам.

Он вошёл внутрь библиотеки, и дверь за ним закрыли, оставив правителя в одиночестве.

Тишина здесь и вправду осталась точной такой, как Шенборн запомнил. Впрочем, как и всё остальное.

Мозаичный пол из кусочков белого и чёрного мрамора. Резные колонны. Громадный глобус посередине зала. Тяжёлые столы. Кресла и диваны. Приставные лестницы. Начищенные до блеска канделябры. Расписной потолок с ангелами над головой. И, конечно, книги. Два этажа книжных полок.

На балконах второго яруса за вон теми сундуками они с Вильгельмом однажды прятались от учителя истории. А вон там на постаменте раньше стояла ваза, которую они случайно разбили, играя в мяч. Теперь на этом месте красовалась скульптура нимфы с обнажённой грудью. Ричард невольно усмехнулся, когда заметил, что её соски позолочены.

Он прошёл дальше. Воспоминания медленно вытесняли мысли о головной боли. Возможно, Шенборн бы даже почувствовал себя хорошо, если бы не наткнулся на зеркало в полный рост, которое висело между двумя стеллажами.

Ричард остановился напротив него, потому что уловил движение. Ему даже почудилось, что это действительно прошёл кто-то из Хальбургов. Король Карл.

Но из зеркальной поверхности на него глядел Вильгельм. Хмурый и с кругами под глазами.

Он подошёл ближе. Остановился в шаге от отражения. И придирчиво вгляделся в свои черты. Даже головой из стороны в сторону покрутил, чтобы лучше рассмотреть.

Это был он. И не он одновременно.

Человек, оказавшийся в ловушке чужой жизни, а не просто в чужой одежде.

Ричард с усилием расправил нахмуренные брови, чтобы придать лицу более дружелюбное выражение. Пригладил бороду, которая казалась ему неуютно короткой. А потом коснулся короны в остром желании снять её прямо сейчас.

Краем глаза он уловил шевеление за колонной.

Шенборн отдёрнул руку и резко обернулся.

Там в алькове скрывалось витражное окно, маленький столик на одной ножке и пара кресел для чтения. Уютный тихий уголок.

В правом кресле сидела принцесса Маргарита с раскрытой на коленях книгой. Девушка молча наблюдала за ним.

Ричард ощутил облегчение, которое немедля смешалось с тревогой. Он огляделся по сторонам, но больше никого не увидел.

– Добрый день, сестра, – на всякий случай сказал Шенборн, подходя к ней ближе. – Тоже искали уединения?

Он улыбнулся ей.

Но лицо Маргариты оставалось непроницаемым.

– Мы одни, – она отложила книгу на столик. – Брат почти не ходил сюда в последние годы. И вам следует быть осторожнее. Это может вызвать подозрения.

– Альберт мне постоянно про это твердит. Следует быть осторожнее.

Ричард устало опустился в соседнее кресло, не спрашивая её позволения. Не потому что хотел быть невоспитанным по отношению к благородной даме, а потому что пытался привыкнуть к своей роли поскорее. Но Марго, кажется, и вовсе этого не заметила.

Она всё рассматривала мужчину возле себя. С какой-то смутной тревогой во взгляде.

И всё же она напоминала Ричарду не высокомерную особу королевского происхождения, а маленькую, тонконогую лань, которая готова в страхе сорваться прочь тотчас, если он сделает неосторожное движение.

На Маргарите было прелестное платье из голубого и белого атласа с узкими рукавами и золотыми лентами на плечах и тонкой талии. Её шоколадные волосы были красиво собраны на затылке так, что у лица свободными оставались лишь несколько коротких прядей. Голову принцессы украшал золотой венок из лавровых листьев, а на шее красовалась нить крупного жемчуга. Но прекраснее всего Шенборну показались её глаза: дивные и голубые. Не такие синие, как у Джовании, но преисполненные трепетной нежности. И уже совсем не красные от слёз.

– Как прошёл совет? – осведомилась принцесса, чтобы хоть как-то сгладить нарастающую неловкость.

– Вполне гладко, но работы ещё много, – заметил он. – А вы почему одна? Где ваши фрейлины, Ваше Высочество?

– Марго, – тихо поправила она. – Прошу, называйте мне так, как звал меня Вильгельм. Чтобы привыкли.

– Да, я помню, – Ричард невольно улыбнулся. – Марго. Я тоже звал… тебя так. Всё детство. Ты помнишь?

Девушка рассеянно моргнула. Будто только теперь осознала, что перед ней не просто кукла, похожая на брата, а живой человек.

– Да, – она смущённо улыбнулась. – Я тогда всё время бегала за вами двумя, как собачонка. Не могла оторваться. И как вы только меня терпели?

– Ты была очаровательна, – Ричард хотел было сказать, что она сделалась ещё очаровательнее с возрастом, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он вспомнил: – Особенно, когда заявила, что выйдешь за меня замуж, когда вырастешь.

Маргарита густо покраснела.

– Ох, да, – она облизала губы, чтобы не улыбаться детским воспоминаниям, как дурочка. – Сколько же мне было тогда?

– Двенадцать, – Шенборн откинулся на спинку кресла, неотрывно наблюдая за тем, как прелестно розовеют её щёки. – Твоя матушка пришла в ярость.

– Зато батюшка обрадовался, – улыбка Маргариты стала отчётливее. – Сказал, что поженит нас, если мы с годами не передумаем.

Она вдруг отвела взгляд.

– И это заявление Карла тогда успокоило твою матушку, – заметил Ричард, чтобы сгладить неловкость.

– Почему? – не поняла девушка.

– Потому что его согласие на наш брак убедило её в том, что я не бастард твоего отца, а мы с тобой не кровные родственники, – шёпотом ответил Шенборн.

Голубые глаза принцессы снова обратились к нему. Меж ними пролегла сердитая морщинка.

– Я никогда в том не сомневалась. Я всегда видела, что вы с братом разные люди. И не понимала, как другие могут находить в вас нечто общее.

– А теперь?

Вопрос повис в воздухе, потому что Маргарита не могла понять, как следует на него ответить. Наконец, её уста приоткрылись, и принцесса прошептала с толикой сомнения:

– А теперь я обязана видеть в тебе Вильгельма.

В её интонации Ричард уловил некий сакральный страх. И от этого на языке вдруг появилось отчётливый привкус горечи. Марго боялась его. Именно из-за этого искусственно усиленного сходства с покойным братом. Это убивало.

– Так где фрейлины? – вдруг вспомнил он. – Как они посмели оставить принцессу одну, когда я велел следить неусыпно?

– Они все развлекают Джо, – Маргарита снова позволила себе смущённую улыбку. – Играют в какую-то глупую карточную игру и хохочут, как умалишённые, когда кто-то проигрывает и на спор выполняет чужое желание. Я сказалась уставшей и ушла к себе, но по пути решила почитать в тишине. А мои стражники дежурят у второго входа в библиотеку.

– Марго, – Ричард подался вперёд, но девушка едва заметно вздрогнула, поэтому он замер. – Если что-то будет нужно, ты всегда можешь прийти ко мне. Я всегда помогу и защищу тебя. И как король, но и как… я сам. Не нужно страшиться меня. Понимаю, тебе сложно смотреть и видеть то… что ты видишь сейчас перед собой. Понимаю твою боль. Потому что тоже испытываю её, – он шептал быстро и тихо, чтобы никто не мог услышать, но Маргарита слушала так внимательно, что не упустила бы ни слова из его речи. – Я потерял друга, который был мне, как брат. И теперь я в его шкуре. И это… странно. Не только для тебя. Для меня тоже.

Девушка медленно кивнула. Выражение её лица несколько смягчилось.

Ричарду ужасно сильно захотелось коснуться её руки. Но он не шевелился.

– Джо тоже очень больно, – прошептала принцесса с грустью. – Она не показывает виду, но я знаю, как тяжело ей это даётся. Она любила брата. А теперь даже лишена права его оплакать. Бедная Джо.

В памяти Шенборна невольно возник образ королевы. И те ядовитые взгляды, которыми она его щедро награждала при каждой возможности.

– Наша королева какая угодно, только не бедная, – сорвалось само собой.

– Не будь к ней суров, – Маргарита упрямо покачала головой. – Ты её совсем не знаешь. Отец её вырастил такой умышленно.

– Пожилой герцог Зоммерштерн? – Ричард припомнил его резкое лицо и добрые синие глаза.

Марго кивнула.

– Он воспитывал её будущей королевой, – принцесса задумчиво провела тонким пальчиком по краю столика между ними, и Шенборн с тоской проследил глазами за этим жестом. – Именно настоящей королевой. Герцог с её рождения сговорился с папой об их с братом обручении. Он учил Джо править. Учил принимать взвешенные, мудрые решения, разбираться в политике и культуре. Обучал языкам и поистине королевским манерам. И умению быть поддержкой королю в горе и радости. И брат в ней это очень ценил. Джования обучена стойкости. Но даже это не умаляет той боли, которую она пытается скрыть.

– А сам герцог? Он ведь ещё жив, кажется?

– Да, благослови его Избавитель, – принцесса набожно осенила себя благим знамением, и этот жест показался Ричарду крайне милым в её исполнении. – Но, увы, он страдает подагрой и почти не покидает Варден. Он уже давно передал титул Альберту, чтобы тот имел право находиться при дворе рядом с Джо и во всём ей помогать, а сам управляет Дрейгеном, но уже от его имени.

Она хотела рассказать что-то ещё о том, насколько хороша и добра королева, но осеклась, поскольку дверь в дальнем конце библиотеки вдруг отворилась. Вошёл лекарь – высокий, худощавый мужчина в чёрном одеянии. В руке он нёс сумку из жёсткой кожи. Лекарь оглядел библиотеку и тоже не сразу отыскал короля.

– Вот вы где, Ваше Величество, – он направился к ним с принцессой. – Прошу простить, что нарушил вашу семейную идиллию, но мне сказали, что я вам срочно нужен.

Лекарь остановился перед королём и принцессой, чтобы низко и с почтением поклониться.

– Да, я, – Ричард нахмурился. Жаловаться на головную боль в присутствии девушки ему не хотелось. Пусть она и прикидывалась его сестрой. – У меня разболелась голова. Подумал, что вы наверняка можете дать мне лекарство и облегчить неприятные ощущения.

– Да, мой король, – лекарь поставил сумку на ближайший свободный столик.

Он извлёк из нагрудного кармашка пенсне и с важным видом устроил его на правом глазу, смешно зажав бровью. Око за выпуклым стеклом визуально увеличилось.

Марго пришлось отвернуться, чтобы спрятать едва сдерживаемую улыбку.

Целитель подошёл к королю и наклонился, внимательно разглядывая его лицо. Он нащупал пульс, осмотрел глаза и попросил показать горло. Задал несколько странных вопросов, после чего принялся рыться в сумке.

– Я дам вам капли, Ваше Величество, – сказал лекарь. – Но главным лекарством я назначаю сон. И отдых. Не менее двенадцати часов полного покоя.

– Не смею спорить с учёным мужем, – охотно ответил Шенборн.

А сам подумал, что этот человек ему явно нравится. Пусть и служит он королеве.

Ричард искренне рассчитывал на спокойный вечер и не менее тихую ночь.

Глава 6

«Король Вильгельм III Хальбург» провёл вечер в уединении, в своих покоях. Он отпустил почти всех слуг, сославшись на рекомендации лекаря. Заявил, что ему нужна тишина, дабы смягчить мучившую его головную боль. К удивлению, его действительно никто не беспокоил. Лакеи общались исключительно шёпотом. Мельком он услышал, как один из них обмолвился, что ему жаль государя, потому что из-за случившегося он даже сна лишился. Никаких подозрений. Никаких косых взглядов. Но Ричард всё равно не мог расслабиться, хоть после принятых им капель голову немного отпустило.

В семь часов подали ужин. Вместе со слугами явились главный повар, королевский дегустатор и лекарь королевы. Последний снова осмотрел монарха и тщательно проинспектировал его меню. Велел отнести обратно острое мясо, копчёную рыбу и сыр, а также крайне деликатно попросил короля воздержаться от распития вин. Ричард изобразил раздражение по этому поводу, но согласился.

После лёгкой трапезы и банных процедур, которые окончательно расслабили его разум и тело, Шенборн отправился спать. Лакеи лишь вкрадчиво поинтересовались, не нужен ли снова лекарь, но король заверил, что ему уже значительно лучше, но его плоть требует отдыха.

Он заснул почти сразу, как голова коснулась мягкой подушки. Даже не обратил внимания, как светло за шторами, хоть слуги и задёрнули их. На сей раз ему не мешал ни запах чужой постели, ни наличие мальчишки-лакея в комнате. Тот снова постелил свой коврик у изножия и устроился на нём. Глядя на это, Ричард решил, что сделает что-нибудь с этой варварской традицией, которая превращала верного подданного в собаку. Но действовать он решил позже. Когда немного освоится.

С этими мыслями он провалился в сон без сновидений.

И проснулся спустя пару часов от того, что кто-то негромко переговаривался у самых дверей его спальни, со стороны комнаты отдыха.

Шенборн не сразу сообразил, где именно он находится. В помещении стало совсем темно. Слуги не разжигали камин, потому что вечер выдался тёплый. Лишь движение вставшего на ноги лакея привлекло его внимание. «Король» спросонок подумал, что лакей идёт узнать, в чём дело. Но мальчишка лишь неслышно выскользнул за дверь, опустив голову так низко, что его подбородок касался тощей груди.

Ричард сел на ложе, чтобы спросить, что собственно происходит, когда внутрь спальни тенью скользнула женская фигура.

– Мой повелитель меня ждёт? – игриво промурлыкала она, закрывая за собой дверь плотнее.

– М? – Шенборн уставился на неё не в силах узнать ни голоса, ни её лица в темноте.

Девица лёгкой поступью приблизилась, плавно покачивая бёдрами. Медленно развязала ленточку на накинутой на плечи мантии, и ткань с мягким шуршанием упала к её ногам, а девушка осталась в одной тонкой сорочке, на которой кружева явно преобладали над лёгким шёлком.

Ричард хмуро уставился на неё. Пытался рассмотреть в её руках оружие. Кинжал, например. Но её ладони были свободно опущены вдоль весьма юного и соблазнительного тела.

– Как я тосковала, мой государь, – девица подошла совсем близко. – Как же мне не хватало вас… во мне.

Её ладонь легла на завязки, которые едва удерживали пышную грудь в плену хлипкой сорочки.

Шенборн сглотнул, лихорадочно соображая. Безусловно, сия часть исполнения роли Вильгельма не казалась неприятной, но здравый смысл подсказывал ему, что совокупляться с королевской любовницей, как минимум, безрассудно. Женщина наверняка без труда распознает в нём фальшивку. Кроме того, внезапно возникшая фаворитка могла оказаться подсадной уткой, если кто-то из дворян что-то заподозрил во время сегодняшнего заседания. А то и вовсе вовлечённой в покушение на королеву. Особенно если любовница Вильгельма сама мечтала занять место Джо. Женская ревность могла заставить глупую, влюблённую девушку, которая не имела никаких прав желать большего, пойти на самые отчаянные меры. Даже на убийство королевы Джовании.

Он встал с постели прежде, чем незнакомка успела полностью обнажиться перед ним.

Девушка подошла совсем близко. Шенборн смог разглядеть в сумраке её лицо. Фаворитка короля оказалась юной и действительно красивой: с пухлыми губками, большими глазами и аккуратным маленьким носиком. Но главным её украшением, безусловно, были светлые, частые кудри, копна которых делала её похожей на невинного ангела, чья хорошенькая головка полна самых порочных мыслей.

– Мой король, – она приоткрыла губы в лукавой, призывной улыбке.

А потом гипнотически-медленно протянула вторую руку к нему, к нижней части его живота.

Ричард перехватил сначала одно её тонкое запястье, потом другое.

Глаза девушки округлились.

– И во что же мы будем сегодня играть? – кончик её языка скользнул по верхней губе.

Она было усмехнулась, только эта усмешка вмиг растаяла, когда Шенборн легонько встряхнул её, продолжая крепко держать за запястья.

– Зачем ты пришла? Я тебя не звал, – строго произнёс он.

– Но, – она удивлённо захлопала ресницами: – мой король разве не рад меня видеть?

Девушка глядела на него с искренним непониманием.

– Я отдыхал. И не велел меня беспокоить, – нашёлся Ричард. – Зачем тебя вообще пустили?

– Мой повелитель? – девица растерянно покачала головой, рассыпая по плечам кудряшки. – Я не понимаю, что я не так сделала?

Вильгельм, грешная твоя душа, что же связывало тебя с этой девушкой? Неужели, одно лишь плотское удовольствие?

– Вы устали? Хотите, я облегчу…

– Уходи, – сурово процедил мужчина.

– Что?

– Иди к себе. И чтобы я тебя больше не видел в моих покоях. Никогда. Поняла?

– Но…

Кажется, она и вправду смутилась. Не могла сообразить, почему её любовник вместо пылкой встречи спешными, резкими движениями надевает на её плечи поднятую с пола мантию и своими руками выдворяет прочь из покоев.

– Мой король? – в её голосе звучали слёзы. – Что я сделала не так? Объясните, прошу? Клянусь, я найду способ исправить ошибку и вымолить ваше прощение.

Но Ричард непреклонно выставил её из спальни в комнату отдыха, которая выходила в коридор. Там он наткнулся на двух дежуривших на посту стражников и лакея. Все трое явно растерялись, когда король резко распахнул двери и появился на пороге, ведя за локоть свою любовницу.

– Как это понимать? – с вполне искренним гневом в голосе спросил монарх.

– Мой повелитель, – залепетала девушка.

– Молчи! Я не с тобой говорю! – Ричард отпустил её, слегка толкая вперёд, а после снова повернулся к стражникам. И повысил голос с негодованием: – На мою семью только что совершено покушение! Идёт расследование! Я отдыхаю после тяжёлого дня! Герцог Зоммерштерн запретил пускать ко мне кого-либо из соображений безопасности моего величества, а вы… вы… Чёрт побери!

– Ваше Величетво, простите нас! – один стражник согнулся в поклоне, готовый упасть на колени.

– Но вы ведь сами сказали, впускать графиню Пфаллен в любой момент, когда вы одни, независимо ни от чего, вот мы и решили, что вы будете рады её визиту, – сбивчиво затараторил второй, который явно испугался наказания.

Графиня Пфаллен. Молодая жена пожилого графа Эдмона Пфаллена, канцлера и хранителя королевской печати. Жена человека, который отвечает за расследование мятежа. Замечательно. Вильгельм, ты идиот, пусть земля тебе будет пухом.

– Ситуация изменилась, – коротко ответил король, бросив короткий взгляд на залившуюся стыдливым румянцем девушку.

В помещении горели свечи, и теперь Ричард смог лучше рассмотреть её лицо. Она действительно была молода и хороша собой. Но как-то простовата при невольном сравнении с той же Джованией. Обе блондинки были прекрасны, только вот одна из них оставалась восхитительной аристократкой, а другая лишь очаровательной девчонкой с пышной грудью и тонкой талией. И Шенборну вдруг стало невообразимо стыдно за своего друга, который вообще изменил жене, настоящей королеве, с кем бы то ни было. Тем более с женой Пфаллена.

– Проводите леди Пфаллен в её покои. Так, чтобы никто не знал об этой щекотливой ситуации. И больше никогда не впускайте. Я запрещаю. Вам ясно?

– Да,мой король, – в один голос ответили стражники.

– Но мой повелитель? В чём я виновата? Объясните? Умоляю! – девица заартачилась, чуть не плача, когда королевская охрана обступила её.

– Ни в чём. Просто теперь всё иначе для меня, – пространно ответил король, провожая её сердитым взором.

– Вильгельм! – её голос взмыл вверх в возмущении, когда стражники мягко, но неотвратимо взяли её под руки. – Мой король, почему вы меня разлюбили?

– Графиня, молю, не шумите, – с сочувствием обратился к ней лакей. – Ведите себя достойно.

Глаза парнишки так и метались, потому что он чувствовал и свою вину за случившийся конфуз.

– У вас появилась другая? – уже в дверях крикнула девица.

Но Ричард не ответил.

Стражники вышли прочь, ведя под руки сбитую с толку бывшую королевскую фаворитку, а на их смену пришли те, кто стоял до этого в коридоре.

Король развернулся и пошёл к себе.

Мальчишка-лакей засеменил за ним, но король обернулся через плечо.

– Нет. Я хочу побыть один. Ночуешь сегодня здесь. А мне принеси колокольчик. Если что-то будет нужно, я позвоню, – сердито отрезал он.

– Да,мой король, – слуга согнулся чуть ли не пополам. – Простите меня.

– Чтобы больше не происходило подобного.

– Да. Ещё раз простите.

Ричард захлопнул перед его лицом дверь и лишь потом с облегчением выдохнул. Он снова оказался в темноте. На сей раз в одиночестве. И от этого стало легче.

Шенборн медленно, чтобы не споткнуться, добрался до королевского ложа и залез под одеяло. А сам продолжал размышлять о случившемся, глядя на балдахин над головой.

Итак, графиня Пфаллен. Судя по тому, что стражникам был отдан приказ впускать её в любой момент без дополнительного дозволения, Вильгельм прелюбодействовал с ней довольно долго и уже начал ей доверять. Граф Эдмон Пфаллен весьма старше неё. Кажется, она его вторая или третья жена. Интересно, он в курсе? Или даже сам положил юную супругу под монарха? Такое тоже возможно при дворе. Всегда лучше, чтобы при правителе была фаворитка, которой можно управлять. Или Пфаллен мог недавно узнать об измене горячо любимой супруги. Или она сама метила в королевы, поскольку муж явно стар и вряд ли проживёт ещё много лет. Как ни крути, всё тянет на мотив для покушения. Вряд ли на повод для государственного переворота, но кто знает наверняка?

Ричард потёр лицо руками.

– Завтра поговорю с Альбертом, – подумал он вслух.

После чего закрыл глаза и погрузился в новые размышления, которые вскоре размылись и исказились. И Шенборн снова заснул. Только на сей раз ему удалось проспать едва ли четверть часа, когда в дверь спальни робко постучали.

– Ваше Величество, умоляю, простите за беспокойство, – запинаясь, проговорил лакей, который тихонько зашёл внутрь и остановился у ступеней королевского ложа. – Я сказал, что вы запретили вас будить, но меня и слушать не желают. Прошу, простите.

– Что там? – Ричард перевернулся на бок.

– Пришла фрейлина королевы и…

– Что, и она тоже?! – сонно возмутился Шенборн.

Слуга подавился смешком. Вероятно, решил, что монарх попросту ещё не до конца проснулся.

– Нет, мой король, – мальчишка опустил голову. – Она говорит, что королева просит вас о встрече.

– О встрече? – Ричард зажмурился, прогоняя остатки сна.

– Да, в её покоях.

– Избавитель, дай мне сил, – пробормотал король, садясь на постели.

Джования звала его к себе. Но не пришла сама. Возможно, у них с Вильгельмом это было своего рода нормой: Джо не ложилась в ту постель, куда муж укладывал любовниц. Но всё могло оказаться куда проще: королева желала указать Ричарду на его место, даже если она нуждалась в его содействии. С целью рождения наследника, в данном случае. Похоже, Альберту удалось-таки убедить сестру в необходимости его появления на свет. Так или иначе, отказать Джовании он не мог. Это бы означало унизить законную супругу на глазах у слуг.