Да, мой король

Джования перевела взгляд на Маргариту. В сумраке экипажа лицо принцессы выглядело пугающе—бледным. Они проезжали через небольшой перелесок по узкой грунтовой дороге. Деревья здесь разрослись настолько, что солнце почти не проникало сквозь густые ветви.

– Всё обойдётся. Я убеждена, – королева вернула себе уверенное выражение лица. – Мы живём в цивилизованной стране, – она положила голову на плечо Вильгельма, и тот, наконец, ободряюще сжал её руки в ответ. – Никто не посмеет покушаться на…

Она осеклась, потому что карету подкинуло на очередной кочке. А потом раздался свист и ржание лошадей. И вся процессия встала.

Замерли и все пассажиры внутри экипажа. Только вновь разбуженная Анна тихонько захныкала на коленях у своей тёти.

– Что там такое? – раздался снаружи голос Альберта.

– Дерево упало, милорд! – крикнул приподнявшийся на козлах кучер. – Видать, ночью грозою сломало. Не объехать никак.

По звукам и разговорам Джования поняла, что стражники впереди спешиваются, чтобы убрать с дороги поваленный ствол.

– Это всего лишь погода виновата, – королева улыбнулась мужу.

Но Вильгельм сделался необычайно мрачен. Он выпустил её руки и медленно вытянул меч из ножен. Сталь блеснула в узкой полоске света, которая проникала меж неплотно прикрытыми шторками на дверце.

– Что бы ни случилось, не выходите наружу, – тихо велел Вильгельм.

Маргарита инстинктивно прижала к себе Анну. Принцесса открыла было рот, чтобы что-то спросить у брата, но тут снаружи раздался новый голос. На сей раз это был маршал Вайнер.

– Это не грозой сломало! Ствол срублен топором!

А дальше раздалось ржание лошадей и крики людей. Чужие, грубые голоса.

Зазвенели мечи. И вокруг экипажа закипела битва. Так стремительно, что Джования не успела поверить в происходящее.

В карете было ужасно тесно, но Вильгельм всё равно развернулся так, чтобы оказаться перед единственной дверцей и закрыть собой свою семью.

Кто-то снаружи заорал истошно и жутко.

От страха заплакала Гертруда в своём уголке, оттеснённая ещё глубже Маргаритой, которая продолжала прижимать к себе Анну. Джования потянулась к дочери, чтобы успокоить её.

А Вильгельм коротко оглянулся и мимолётно улыбнулся им.

– Ш-ш-ш, – он подмигнул Гертруде и мазнул взглядом по жене, которая спешно обняла девочку.

А потом дверца кареты распахнулась, впуская внутрь солнечный свет и широкую красную рожу какого-то подонка. Незнакомец ощерился в гнилозубой улыбке.

– Он здесь! Удача, парни! Сам король зде…

Вильгельм отпихнул его сапогом в грудь, выкидывая прочь из экипажа. Но подоспевшие люди выволокли короля прочь. Он успел пырнуть одного из них мечом в живот прежде, чем клинок выбили из его руки.

Маргарита громко завизжала и вскочила было с места, но королева опередила её.

Джования на секунду высунулась наружу. Она даже по сторонам не глядела. Лишь захлопнула дверцу кареты прежде, чем кто-то ещё явился по их души. Трясущимися пальцами королева заперла дверцу изнутри и взглядом приказала Маргарите сесть на место. Принцесса послушалась. Она всё ещё держала на руках плачущую Анну. Герти же цеплялась за юбку матери прямо за её спиной. Но Джования этого будто даже не замечала. Она рассеянно нашарила голову дочери и погладила её по волосам.

Джования по-прежнему глядела на дверцу, потому что прекрасно понимала: хлипкая щеколда никого не удержит. Они в ловушке. А оружия при себе никакого. Чёрт побери! Даже ножа для фруктов нет!

Королева рассеянно ощупала собственное дорожное платье, простое и удобное для дальней дороги, но такое же бессмысленное, как и любой её наряд. Потом поднялась выше и вытащила из своих золотых волос тяжёлый гребень с острыми зубьями. Не кинжал, но лучше, чем ничего.

Кто-то глухо ударился об одну и стенок экипажа и сполз вниз. Заржали лошади. Экипаж зашатало.

Сквозь звуки кипевшего снаружи боя до слуха королевы донеслось сбивчивое бормотание. Это непослушными губами молилась Маргарита, которая подтянула к себе и вторую племянницу и теперь крепко держала обеих девочек. Но сама Джования Августа Хальбург вдруг напрочь позабыла все молитвы. Она просто неотрывно глядела на злополучную дверцу перед собой, сжимая в руке гребень для волос.

А потом всё стихло. Так же внезапно, как и началось.

И дверца экипажа задёргалась и открылась, потому что щеколда отвалилась в мгновение ока.

Но снаружи стоял не Вильгельм. Правда, к счастью, и не незнакомый убийца.

Это был Альберт, весь покрытый кровью и грязью с ног до головы. В руке он сжимал собственный меч, по лезвию которого стекала кровь. Ещё одна алая струйка бежала прямо по его лицу из рассечённой брови.

– Целы? – коротко спросил он, заглядывая внутрь.

Джования закивала, рассматривая перемазанного брата, который всё ещё тяжело дышал.

– Где Вильгельм? – королева попыталась выглянуть, но Альберт не пустил её.

Молодой герцог Зоммерштерн выставил руку, упёрся ею в дверную раму, а сам повернул голову. Коротко глянул куда-то в сторону. Альберт нахмурил лоб и страдальчески скривил губы. Он не знал, как сказать. Но Джования и так поняла.

– Пусти меня, – она порывисто попыталась откинуть руку брата.

– Джо…

– Я сказала, пусти! – Джования сердито толкнула его в грудь, а потом непреклонно приказала Маргарите и девочкам: – Сидите здесь, пока я не вернусь!

Альберт отступил на шаг.

Но выйти Джования так и не успела. Она просто повернула голову влево. И увидела то, что брат ей показывать никак не желал. Ноги подкосились. Королева рухнула на руки Альберта. Тот едва сумел подхватить её.

Узнать короля Вильгельма оказалось возможно лишь по дублету с вышитым на груди гербом Хальбургов. У человека, который лежал в луже крови посреди дороги среди прочих убитых тел, попросту не было лица. Удар моргенштерна превратил его в кровавое месиво.

Обыкновенно сдержанная и собранная королева Джования не сразу осознала, что это за резкий звук нарушил тишину. Громкие рыдания, которые огласили лес, были её собственными.

Глава 2

Из всех шестнадцати земель королевства Атенлау ключевую роль последние две сотни лет играла, пожалуй, территория Рейнсхафен. Вассальные земли вокруг столицы являли собой вотчину правящего рода. Именно здесь в шести часах пути от городских стен Линдена находился старый дворец Хальбургов в окружении нескольких уютных деревенек. Альтенвальд. Дивное место с восхитительной историей снаружи. И не менее захватывающей историей внутри.

В Альтенвальде можно было найти всё: от древних статуй и ювелирных изделий небывалой красоты до шедевров современной живописи. И, конечно, глубокие подвалы там тоже были. Они скрывали гораздо больше секретов, чем украшенный лепниной фасад.

Кривые, узкие коридоры в подземелье горько пахли затхлым воздухом. Дворец был настолько стар, что в глубинных его ярусах почти не наблюдалось движение воздуха. И уж точно никакого света сюда не проникало и в помине. Только несколько чадящих факелов в держателях на стенах освещали в ночной час одну из подземных комнат.

Когда-то здесь располагался ритуальный зал для бальзамирования и последующего помещения усопших в склеп ярусом ниже. Но в Альтенвальде никого не хоронили с тех пор, как Хальбурги пришли к власти, а их останки стали обретать свой заслуженный покой в Большом Соборе святого Клодия в самом сердце столицы. Наверное, потому никто бы и не помыслил, что в столь поздний час здесь соберутся люди.

Двое мужчин и две женщины. И одно мёртвое тело среди развёрнутых полотнищ на каменном столе для бальзамирования в центре комнаты. Никакой стражи и слуг. Внутрь не допустили никого из посторонних. Вся прислуга осталась наверху. А большая часть стражников охраняла маленьких принцесс возле их комнаты. Остальные патрулировали территорию по приказу герцога Зоммерштерна.

– Вы уверены, что это Вильгельм? – голос Ричарда эхом разнёсся по подземелью.

Он прибыл в Альтенвальд тотчас, как получил срочное послание от королевы: «Дорогой муж, мы добрались до резиденции, но ты не приехал. Жду твоего приезда». Эти слова заставили его сорваться с места и покинуть столицу в разгар праздника в сопровождении трёх дюжин конных стражников. Он ничего им не объяснял. Просто отдал приказ. И они не посмели задавать своему «королю» вопросов.

Письмо королевы смутило Ричарда. Всю дорогу, пока он гнал лошадей, граф думал о том, что наверняка попросту чего-то не понял. Что всё в порядке как с Вильгельмом, так и со всей его семьёй. Уже в сумерках они прибыли в Альтенвальд, где их встретил мрачный герцог Альберт Зоммерштерн. Именно он наедине в кабинете рассказал о случившемся нападении, а после отвёл Ричарда вниз, где к ним присоединились королева Джования и принцесса Маргарита.

Пожалуй, признать в изувеченном покойнике короля Вильгельма III Хальбурга и вправду не представлялось возможным. То, что осталось от его головы, сейчас прикрывал край грубого сукна, потемневшего от крови.

Прозвучавший вопрос заставил принцессу Маргариту вздрогнуть. Она стояла подле королевы Джовании и не сводила напуганного взгляда с графа фон Шенборна. Альберт рассказал им обо всём, включая возвращение Ричарда и его роль в качестве двойника короля на празднике. И всё равно Маргарита не могла отделаться от ощущения, что её обманули. Что брат на самом деле жив и сейчас стоит напротив неё за противоположным концом стола. А тело перед ними и вовсе ненастоящее.

Когда принцесса увидела то, что стало с её любимым старшим братом, её вывернуло прямо на дорогу. А после она бы наверняка потеряла сознание, если бы не влепившая ей пощёчину Джования. Королева, которая сама заливалась слезами, велела девушке взять себя в руки, потому что они нужны друг другу. И поддаваться панике нельзя.

Теперь же Маргарита была бледна и напугана до смерти, а на мёртвого брата она старалась не глядеть вовсе. Только прижимала к лицу надушенный платок, чтобы сбить запах крови. В подземелье царил холод, от которого не спасало ни её тёплое тёмно-синее платье, ни шерстяная шаль с кистями. Но дрожь в ней вызывал вовсе не стылый воздух и промёрзшие камни под ногами, а их возвратившийся посол. Похожий на Вильгельма как две капли воды Ричард вызывал у неё оторопь.

– К несчастью, – ответил Альберт. – Все шрамы и родинки при нём. Да и произошло всё на моих глазах.

Герцог Зоммерштерн переоделся и привёл себя в порядок. Его зачёсанные назад светлые волосы всё ещё были мокрыми после мытья, а на коротко остриженной бородке не осталось следов крови и грязи. Лишь рассечённая бровь и несколько синяков напоминали о случившемся.

– Всё ещё не могу поверить, – хмурый взгляд Ричарда остановился на руке короля. Несколько пальцев были сломаны. Битва была безжалостной, а нападение – подлым. И всё же Вильгельм отдал жизнь в попытке защитить семью. – Кто ещё выжил?

– Трое моих людей и девочки, конечно. Они сейчас наверху в детской с нянями. Под присмотром моей стражи, – Альберт поднял взгляд на сестру и Ричард невольно сделал то же самое.

Королева Джования Августа Хальбург стояла каменной статуей с совершенно безжизненным выражением лица. Одета она была в глухое тёмно-коричневое платье с высоким воротом, в котором больше напоминала монахиню или гувернантку, нежели венценосную особу. Её золотистые волосы были туго закручены в узел и закреплены гребнем на затылке. И если принцесса Маргарита из последних сил сдерживала слёзы, то королева крепилась точно иной солдат перед решающей битвой. Лишь по её покрасневшим глазам и розовым пятнам на щеках можно было понять, что она плакала долго и горько.

– Вы им не сказали? – уточнил Ричард, глядя на королеву.

Но ответил снова Альберт.

– Нет. Ни одна живая душа не знает. Тело Вильгельма никто не видел, кроме нас и моих людей. Но они верны мне. Равно как никто не видел его отбытия из Линдена сегодня утром.

Граф фон Шенборн пропустил последнее замечание мимо ушей.

– Что с маршалом? – вдруг вспомнил он. – Вайнер выжил?

Альберт отрицательно покачал головой.

– Я послал людей. Все тела привезли сюда, включая нападавших.

– Сколько их было? Есть среди них знакомые лица? Или хотя бы какие-то признаки того, откуда они, и кем наняты? – Ричард снова перевёл взгляд на безжизненное тело короля.

– Пятнадцать человек. Всякий сброд. Наёмники с наколками матросов. Немытые мужланы. Ни при ком из них не было ни писем, ни денег, ничего, что могло бы опознать их нанимателя, – брови Альберт приподнялись. – Ах, да. Один из них явно выходец из Империи Квирет, но вряд ли это внешнеполитическое дело. Скорее, он просто беженец с окраин соседнего государства. Но все они были в восторге, когда увидели Вильгельма. Будто бы никто не ждал, что в карете окажется сам король. Вам что-нибудь известно, граф?

– Когда ночью я вернулся из Солверина, Его Величество сказал, что боится покушения на празднике, – Ричард нахмурился, пытаясь припомнить все подробности разговора. – Он упомянул, что в Атенлау нашлись люди, которые устраивают восстания. А ещё сказал, есть информация, что на него готовят покушение на завтрашнем празднике. Видимо, он был прав.

Внезапно ему сделалось душно до дурноты. Граф вдруг осознал, что это он мог лежать на столе, окажись он на месте Вильгельма в карете. Поэтому он пробормотал:

– Только убить планировали не его, а…

– Нас, – закончила за него королева Джования ледяным тоном. – Спроси меня Вильгельм заранее, я бы ему сказала, что это абсурд. На празднике никто нападать на него бы не стал. Такое покушение заведомо обречено на провал. Но вот лишить его самого дорогого. Дотянуться до тех, кто слабее…

Она поджала губы, и принцесса Маргарита, всхлипнув, обняла её за талию и уткнулась лицом в плечо. Королева в ответ погладила её по руке, успокаивая.

– Планировали убить семью, чтобы лишить короля почвы под ногами, – Ричард кивнул. – Чтобы легче провернуть всю эту историю с мятежом.

– Но явно не ожидали, что в экипаже окажется он сам, да ещё сопровождение будет достаточно сильное, – добавил Альберт. – Полагали, что он будет на празднике.

– Знаете, что это всё значит? – граф фон Шенборн обвёл собравшихся цепким взглядом.

– Что мой муж предпочёл отдать свою жизнь, но защитить нас? – королева гордо задрала подбородок.

Ей, вероятно, в эту минуту хотелось сжечь дотла весь мир, но Ричард её в том не винил, поэтому он спокойно пояснил:

– Всё было подстроено. Королю специально преподнесли заведомо ложную информацию, чтобы вынудить его удалить вас из дворца. Нападение было спланировано заранее. Но ровно до того момента, как объявился я. О моих планах прибыть домой знал лишь сам Вильгельм.

– Если бы дамы ехали одни, всё случилось бы иначе, – Альберт с тревогой глянул на сестру. – Я бы сказал, что в этой цепочке Вайнер – одно из ключевых звеньев, если бы он не погиб тоже. Маршал лично руководил сборами и выбирал безопасный маршрут.

– Его могли подставить, – подала голос королева.

– Или убрать умышленно, чтобы не было лишних свидетелей, – заметил Ричард. Он снова опустил взор на тело Вильгельма. Этот разговор над убитым другом детства расшатывал его нервы. – Либо наёмники вообще не знали, кого можно трогать, а кого нет.

Он провёл ладонью по лицу. Пытался сосредоточиться, но мысли путались. Его слишком долго не было в Атенлау, чтобы он мог составить хоть какие-то полезные предположения.

– Когда все узнают, что Вильгельм мёртв, в стране случится переворот, – подумал он вслух. – Погибнет не одна тысяча людей прежде, чем на трон посадят следующего монарха. Кто там на очереди, после Вильгельма? Его кузен, Фердинанд, кажется?

– Да, – кисло ответил Альберт, глядя на сестру.

Лицо королевы вдруг вытянулось и побледнело ещё сильнее. Она медленно повернулась к заплаканной Маргарите, чтобы обменяться с ней взглядами. Та коротко всхлипнула, когда Джования показала глазами на Ричарда.

– Не узнают, – королева обратилась к мужчинам. – Никто не узнает, что Вильгельм погиб. Потому что… потому что все видели его живым и здоровым на празднике сегодня. А после почти четыре десятка человек сопровождали его на пути сюда, к семье, на которую было совершено вероломное покушение.

Джования Августа Хальбург сцепила в замок руки на уровне груди и продолжила свою речь менее сбивчиво и более уверенно, поскольку понимала, что от её слов зависит будущее не только её дочерей, но и всего королевства:

– Если правда о его смерти откроется, то эти мятежники получат свободу действий. Вы правы, погибнут люди. Атенлау окажется в тяжёлом положении. Но даже если к власти придёт Фердинанд Хальбург, это будут уже другие Хальбурги. С другой политикой. И ни я, ни наши с Вильгельмом дочери, ни Марго не сможем ничего поделать, потому что женщине власть не удержать никогда. Право на корону и правление есть лишь у мужчин.

– Джо? – Альберт приподнял брови. – То, к чему ты клонишь, – это измена.

– Измена – это убийство законного монарха, доброго и справедливого человека! – голос королевы с возмущением взлетел вверх. – Измена – это стремление лишить жизни двух маленьких девочек! Желание сотворить невесть что с целой страной – вот это измена! А я предлагаю выход!

Эхо её голоса затерялось в подземелье.

– О чём ты? – Маргарита всхлипнула.

Королева развернула её к себе за плечи. Джования взяла лицо принцессы в свои ладони и непреклонно произнесла:

– Если мы не удержим власть в своих руках, Атенлау мы потеряем. И ничего хорошего нас, родственников Вильгельма, не ждёт. В лучшем случае топор палача. Тебя. Меня. И девочек тоже. В худшем мы станем разменной монетой в политической игре, которая будет вестись чужими руками.

Марго вздрогнула, как от удара.

– Не бойся. Я скорее умру, чем допущу подобное, – Джования ободряюще улыбнулась напуганной девушке, а потом отпустила её и снова повернулась к мужчинам: – Никто не будет знать о случившемся. Никто не расскажет о том, что Вильгельма не стало.

Королева протянула руку и без страха ласково сжала окостеневшие пальцы убитого мужа. А потом она подняла острый взгляд синих глаз на Ричарда и произнесла:

– Граф фон Шенборн, я приказываю вам занять место короля. Не в качестве двойника. В качестве него самого. Отныне вы станете Вильгельмом III Хальбургом.

В наступившей тишине было слышно, как где-то в другой части подземелья капает вода.

– Моя королева, это невозможно, – Ричард повернулся к Альберту, ища у него поддержки. – Нас тотчас раскусят. И тогда уже точно всех казнят за измену. И вдобавок обвинят в подлоге и убийстве Его Величества.

Герцог Зоммерштерн подошёл к графу вплотную. Прищурился, придирчиво разглядывая его лицо вблизи.

– Если уж начистоту, вас практически невозможно отличить друг от друга, когда вы одеты и пострижены одинаково. Носы схожи. Даже цвет глаз один, – признался он. – Немного поработать над манерами и речью. И одежды надеть чуть больше, потому что Вильгельм пошире в талии.. вернее, был шире…

Ричард отшатнулся от него.

– Вы что, из ума выжили?

– Следите за языком, граф, – холодно одёрнула его королева. – Это не просьба. Это приказ. Вы всё ещё мой подданный. Мой. А не Солверина, в котором проторчали пять лет. И сейчас вы нужны своей стране. И своей королеве.

– Избавитель нас покарает, – граф тяжело вздохнул, отказываясь верить в происходящее.

– Пусть сначала покарает тех, кто совершил это с Вильгельмом, – Джования отпустила холодную руку мужа, а затем показала пальцем на грудь Ричарда и сухо пообещала: – Если вы откажетесь, клянусь, я объявлю всем, что за смертью короля стоите именно вы и ваше внезапное возвращение. Мне поверят. И вас казнят.

– Что? – граф моргнул.

– Что слышали.

Женщина перед ним не была безумна или напугана. Она не была расчётлива или коварна. Джования просто оказалась готова на всё, чтобы защитить своих детей. Даже на столь отчаянные поступки.

– Ваша Светлость, вразумите же Её Величество, ради Избавителя, – Ричард повернулся к Альберту. – Это безумие, клянусь.

– А я так не думаю, – герцог Зоммерштерн обратился к сестре. – Это даст нам время найти настоящих виновников в смерти Вильгельма и разобраться с восстаниями. В противном случае, все обвинения повесят именно на нас четверых. И на вас в первую очередь. Соглашайтесь, Шенборн. У вас нет выбора.

Ричард глядел попеременно то на него, то на королеву, то на хладный труп Вильгельма. Он всё ждал, когда же проснётся от этого кошмара. Но пробуждение не наступало.

– Ваше Сиятельство, прошу вас, соглашайтесь, – неожиданно заговорила принцесса Маргарита. Её голосок был тоненьким и полным скорби. – Вы нужны нам. Защитите нас всех. Молю вас, Ричард. В такой ситуации, как сложилась теперь, мой брат бы одобрил это решение.

Граф растерянно встретился с ней взглядами.

Минувшей весной Маргарите исполнилось девятнадцать. Она расцвела и похорошела с их последней встречи пять лет назад. Её дивные каштановые волосы стали гуще, а голубые глаза ещё прекраснее. И до сего момента Ричард искренне веровал в то, что их новая встреча станет иной, радостной и долгожданной. А уж точно не состоится над трупом убиенного короля Вильгельма, в слезах, ужасе и холоде подвала под старым Альтенвальдом. Шенборн ехал домой из Солверина в предвкушении счастья, в том числе и личного. А нашёл её, одинокую и отчаявшуюся. Марго жалась к Джовании, как к последней защите в мире, но Ричард совершенно не представлял, насколько крепки их семейные узы. Станет ли королева защищать Маргариту также, как своих дочерей, если вдруг что-то пойдёт не по плану? И что случится с принцессой, если об убийстве монарха узнают все? Её могут отправить к матери в Нойгау. Могут выдать замуж, в том числе за того же приснопамятного герцога Фердинанда Хальбурга. А могут и казнить. Нельзя сказать наверняка. Если мужчины жаждут власти, мнение женщин они спросят в самую последнюю очередь.

Бывший посол устало сжал пальцами переносицу, а потом нехотя ответил, обращаясь к королеве:

– Хорошо. Я согласен.

Глава 3

И всё же к утру слухи достигли столицы. Колокола во всех храмах Линдена звонили по приказу епископов, дабы призвать людей к утренней молитве. Молиться надлежало за здравие короля Вильгельма и его семейства, на которое накануне было совершено вероломное покушение. На каждом углу люди обсуждали случившееся. Из уст в уста передавали они следующее.

Пока Его Величество выступал перед ними на празднике, его семья отправилась на короткий отдых в Альтенвальд, но по дороге на них напали. Неизвестные наёмники вырезали почти всю стражу, включая верного маршала, но сами пали. Негодяи все до последнего поплатились жизнями за содеянное. К счастью, ни королева, ни принцессы, ни сопровождавший их герцог Зоммерштерн не пострадали. Все они удачно добрались до дворца в Альтенвальде. Узнав о случившемся, король немедля покинул столицу и поспешил к своей семье, где пребывает до сих пор. Он поклялся найти виновных во что бы то ни стало и совсем скоро возвратится в столицу.

Автором этой версии был, разумеется, Альберт. Пока сестра приходила в чувства, он взял на себя все хлопоты, включая, создание официальной версии происшествия. Он и трое его выживших людей перенесли тело убитого короля на несколько ярусов ниже и погребли в одном из фамильных склепов. Так, чтобы никто и никогда его не нашёл, пока они сами не решат обратное.

Провожавшая мужа в последний путь, королева выглядела мрачной и печальной. Но она не плакала при посторонних. Даже голосу дрожать не позволяла. И Ричард удивлялся её выдержке. Он списывал её поведение на шок и на желание защитить дочерей.

Самого же графа фон Шенборна беспокоили именно осведомлённые люди Альберта. Он сказал об этом герцогу прямо, но тот заверил его, что выжившая троица верна ему в полной мере. И он сам владеет весьма весомыми компроматами на каждого из них. Такая «верность» Ричарду доверия не внушала. Но могла обеспечить необходимое молчание.

Весь последующий день новый «король» провёл в обществе Альберта, королевы и принцессы Маргариты. Они втроём провели инструктаж касательно привычек покойного Вильгельма. И чем больше информации Ричард получал, тем большее жалел о том, что согласился в этом участвовать.

За минувшие пять лет Вильгельм сделался его полной противоположностью практически во всём.

Служа в Солверине, Ричард привык ложиться рано и также рано вставать, чтобы успеть завершить свои дела до обеда. Вильгельм же любил вставать поздно.

Они ели совершенно разную еду. Вильгельм хорошо разбирался в винах и много и с удовольствием пил. Ричард же различал только три вида вина: белое, красное и игристое. Пил он лишь в праздники и то без особого пристрастия. От излишнего алкоголя по обыкновению у него болела голова. Впрочем, нужно признать, что у Вильгельма тоже. Джования нехотя пояснила, что перебравший король имел склонность впадать в совершенно дурное расположение духа. Он становился невыносимым и капризным, а иногда позволял себе холодную ярость и вымещал её на окружающих предметах. Благо, слуг не колотил. Но мог выгнать человека со службы без объяснения причин.