Бесконечная игра

Хмыкнув, дядя выпрямляется и взирает на нас поочередно с высоты своего роста. Остановив взгляд на мне, он несколько секунд изучает меня темно-зелеными глазами. Я уже привыкла к этому взгляду.

– Голодна?

Я качаю головой. Боже, нет, я наелась на неделю.

– Нет, я перекусила.

– Как погуляла?

Я складываю руки на груди и опираюсь плечом на дверь.

– Ты уже спрашивал.

– Точно, – кивает дядя и снова смотрит на меня.

На этот раз я смело выдерживаю его взгляд, потому что не обманываю. Быть может, он подумал о том, что я, в конце концов, научилась врать не моргая, ну или действительно поверил.

Из-за невольной мысли о Ноэле в моей груди медленно рождается тяжелый вздох.

Ладно. Было забавно. По крайней мере, я убила немного времени.

Я осматриваю комнату отдыха. Игровая приставка, большой плазменный телевизор, висящий напротив темно-синего мягкого дивана и двух кресел-мешков, несколько коробок с настольными играми. Полки с книгами, которые вообще никто не читает, но, тем не менее, они есть. У окна стоит бильярд и рядом с ним холодильник с закусками.

Дядя Дастин снова улыбается и игриво треплет меня за щеку. Улыбнувшись в ответ и послав Аманде воздушный поцелуй, я направляюсь в свою спальню.

Дом Коффи полностью соответствует статусу моего дяди. Это огромный двухэтажный загородный коттедж, изнутри обшитый деревянными панелями, который мог бы производить впечатление большой хижины, если бы не современная мебель и техника в каждой комнате.

Я поднимаюсь на второй этаж по винтовой лестнице и оказываюсь в длинном коридоре, пол которого покрыт красным ковролином. Стены украшают фотографии дяди, Аманды, Сэма и Джо. Недавно к этим снимкам прибавилась и моя физиономия. Мы с дядей и Сэмом стоим на трибуне и смотрим в камеру. Сэм гримасничает, я пытаюсь его отпихнуть и смеюсь, а дядя Дастин разводит руками, глядя на нас.

Это моя любимая фотография. Кажется, ни на одной своей фотографии я не была такой счастливой.

Но это всего лишь снимок. Я не чувствую себя настолько счастливой, чтобы постоянно так улыбаться. Это временно, я знаю.

В моей спальне все то, чем окружили бы любые родители любимую дочь. Странно, но порой это причиняет мне неудобства, потому что я не знаю, чем платить в ответ. Любовью и лаской? Я не такая. Но я благодарна и очень люблю дядю и тетю. Порой я так путаюсь в своих мыслях, что схожу с ума. Я ничем не заслужила эту роскошь. И дело не в деньгах, ведь мои родители тоже никогда в них не нуждались.

В спальне повсюду расстелены пушистые ковры, в которых утопают ноги. Большая двуспальная кровать занимает всю правую часть комнаты рядом с высоким окном. Над ней нависает балдахин темно-бежевого цвета. Я взираю на небольшой беспорядок, который устроила утром: пижамные штаны и майка валяются на таком же пушистом, как и ковры, кресле, тапочки лежат прямо на кровати. Старый рюкзак свалился с белоснежного комода с витиеватыми ручками, и из него высыпался скитлс.

Раньше эта спальня принадлежала Сэму, который уже несколько лет живет во Флориде. Конечно, в доме есть и другие комнаты, но я выбрала именно эту, когда перебралась к дяде. Здесь в потолок встроены споты вместе с колонками, но это не единственная причина. Главное, что в окно видно город, и я могу любоваться им часами.

Подключившись к колонкам, я падаю на мягкую кровать и закрываю глаза. Тихо разносится YUNGBLUD Casual sabotage, и я чувствую, как в животе образуется тугой узел. И это не из-за того, что я так много съела.

Со мной не произошло ничего такого, из-за чего можно было бы упиваться жалостью к себе. Просто бывают моменты, когда я ощущаю одиночество. Как, например, сейчас. Не хочу жалеть и скучать по родителям. Какой в этом смысл? Между нами никогда не было того, что дала мне семья моего дяди. Они – моя настоящая семья.

Но пора прекратить быть проблемной и сделать что-нибудь. Нужно с чего-то начать, но проблема в том, что я не имею понятия как, ведь так много нужно сделать. Будет ли разумно, если я составлю список?

Подпевая, я соскакиваю с кровати и открываю ящик прикроватной тумбы. Здесь валяются несколько старых тетрадей, пара блокнотов и ручки. Вынув кожаный красный блокнот, обтянутый красной лентой, и скрестив ноги по-турецки, я заношу ручку над листом и… ничего не происходит.

Господи, я до такой степени глупая?

Переборов себя, я все же вывожу первый пункт, но отвлекаюсь на телефон, который лежит рядом и издает несколько звуков подряд. Я смотрю на уведомления и сжимаю губы.

Ноэль. Этот парень никак не отстанет.

Я борюсь сама с собой. Смотрю на почти пустой лист и на телефон, мигающий не просмотренными уведомлениями.

– Да чтоб тебя. – Я бросаю блокнот рядом, хватаю телефон и открываю мессенджер.

Глава 9

Маккензи

Мне ни разу не приходилось бывать на собеседованиях. Войдя в пиццерию, я расстегиваю куртку и направляюсь к стойке, где меня встречает улыбчивый персонал.

– Привет, я по поводу работы, – обращаюсь я к одной из двух девушек. Ее волосы заплетены в колосок вокруг головы.

Кивнув, она скрывается за дверью рядом со стойкой и буквально через пару секунд возвращается. Следом за ней появляется мужчина, не отрывающий взгляд от телефона. На вид ему лет тридцать, не больше.

Мужчина поднимает голову и, поправив очки, без стеснения разглядывает меня с головы до ног.

– Ты Маккензи?

– Да, – отвечаю я, чувствуя себя не в своей тарелке.

В помещении заняты всего пара столиков, поэтому официанты в основном свободны. И сейчас они втроем собрались у стойки и тоже не без интереса рассматривают меня.

– Есть какой-то опыт? – спрашивает мужчина. – Дело в том, что нам срочно нужен еще один официант. Ребята втроем зашиваются.

Повернув голову, я смотрю на эту троицу и только сильнее смущаюсь из-за их пристальных взглядов.

Парень в фирменном оранжевом фартуке скользит локтем по стойке с немного странной улыбкой. Девушка с короной на голове практически перегнулась через эту же стойку. Вторая девушка тоже разглядывает меня, одновременно пытаясь уложить густую копну белокурых волос, среди которых проглядываются ярко-красные пряди.

Возможно, мне следует отсюда бежать.

– Нет, – честно отвечаю я, вновь посмотрев на мужчину в очках, а точнее на администратора.

– Мы ее всему научим, – вставляет улыбающаяся девушка с короной.

– Да, – соглашается парень. – Тут и уметь-то нечего.

Администратор бросает на него суровый взгляд, но парень игнорирует это.

– Послушайте, э-э-э… – я читаю имя администратора на бейджике, – Финн. У меня нет никакого опыта, но мне очень нужна работа. Все, что могу гарантировать – я буду стараться.

– Нам большего и не нужно, – вновь вставляет девушка, едва не переваливаясь через стойку.

Финн тяжело вздыхает и кивает.

– Ладно. По телефону ты сказала, что не учишься, значит сможешь брать полные смены?

– Да, смогу, – отвечаю я.

Официанты аплодируют этому заявлению, а я задумываюсь, вновь окинув небольшой зал взглядом. Здесь мило и уютно, на стенах висят картины, больше похожие на вырванные странички из манги. Широкие окна украшают оливковые занавески. Столы из древесины с оранжевыми и зелеными скатертями. Играет приятная музыка.

Мне здесь нравится. Насколько мне известно, «Ваша пицца» открылась совсем недавно.

Финн указывает на девушек взмахом руки.

– Руби и Майя тебе все покажут. Колби, следи за посетителями, хватит пялиться на новенькую.

Ой, я уже «новенькая». Как все быстро.

Ничуть не смутившись, Колби подмигивает мне и направляется вглубь зала. Я подхожу к стойке и кладу на нее руки. Финн закрывается в подсобке.

– Не понимаю, – говорю я, поочередно глядя на девчонок. – У вас тут вполне спокойно, зачем вам еще один официант?

Руби, та, что с колоском, снова улыбается и качает головой.

– У меня не было выходного две недели. Мне уже снится эта пиццерия.

Из подсобки вновь появляется Финн и кладет на стойку фартук.

– Чем быстрее ты начнешь, тем лучше.

– Прямо сегодня? – удивленно произношу я.

Он кивает.

– Ну, тебе же нужна работа.

Он уходит, а Майя – блондинка – хватает фартук и протягивает мне.

– Поздравляю и добро пожаловать. Пойдем, я покажу, где можно оставить куртку.

* * *

Примерно через час понимаю, зачем я им здесь. Пиццерия уже полная, ни одного свободного столика. Музыка громче, голоса тоже. Руби, Майя и Колби носятся, петляя между посетителями и расточая улыбки ради чаевых. Я хожу за ними хвостом. Меня постоянно спрашивают, иногда жалуются. Я не могу ответить, потому что ничего не знаю. Майя подталкивает меня на кухню, прося принести сорок пятый заказ. Я захожу на кухню и смотрю на двух поваров, или как их вообще называют? Один из них, взрослый мужчина с греческим носом, смотрит на меня и улыбается.

– Новенькая?

– Ага, – мямлю я.

Как только разбираюсь с заказом, несу его в зал, но вскоре оказывается, что я перепутала. Клиенты недовольны. Майя извиняется и выносит им бесплатный десерт.

Я чувствую себя глупо, но понимаю, что это всего лишь первый день. Когда он подходит к концу, клиентов становится заметно меньше. Мы вчетвером стоим возле стойки, ребята подсчитывают чаевые.

– И как тебе? – интересуется Колби. – Надеюсь, ты от нас не сбежишь?

Я еще никогда не доводила что-то до конца. Теперь я настроена решительно, поэтому упрямо мотаю головой.

– Нет.

– Отлично. – Парень расплывается в улыбке. В его правой брови в свете ламп поблескивает кристаллик.

Он показывает мне, как закрывать кассу, и я, естественно, ничего не запоминаю. Финн уезжает раньше, видимо, доверяет ребятам. Они ставят на охрану здание, и мы все вместе выходим на улицу.

Уже темно. Город накрыла вечерняя дымка, пахнущая выхлопными газами. У меня в кармане оживает телефон, но я его игнорирую.

– Это еще ерунда, – беспечно начинает Руби. – У нас и не такое бывает.

– Серьезно? – со стоном спрашиваю я.

Они смеются, переглядываясь.

– Тут арена рядом, потому к нам ходит куча хоккеистов, а эти парни дико шумные.

«Ваша пицца» находится в каких-то двух кварталах от «Роджер Плэйс». Не то чтобы это большой минус, так как я часто там бываю, но все же меня это отчего-то беспокоит.

– Но они не скупятся на чаевые, – кокетливо произносит Майя, кутаясь в зеленый шарф. – Увидимся завтра.

Она машет нам, убегая в сторону метро. Я раздумываю над тем, как бы удобнее добраться до дома. Это проблематично, учитывая, что я живу практически за городом.

– Тебя подбросить? – интересуется Колби.

Руби встает рядом с ним. Очевидно, они ездят вместе.

– Нет, я доберусь сама, – как можно вежливее отвечаю я.

– Ну ладно, – говорит парень, играя ключами. – До завтра.

– Пока. – Руби так активно машет рукой, что та почти превращается в дугообразную полосу.

– Пока.

Ребята уходят на полупустую парковку за соседним зданием, а я медленно иду к тротуару. Наверное, как обычно, вызову такси.

Достав телефон, я вижу на нем несколько пропущенных вызовов от дяди и Аманды. Я даже не сказала им, куда еду сегодня. А ведь меня не было весь день.

Быстро перезваниваю дяде.

– Маккензи, – в его голосе слышится облегчение. – Где ты пропадаешь?

– Кто-то забыл, что мне уже девятнадцать, – напоминаю я.

Дядя вздыхает. Он старается меня не контролировать, но это сложно. Со мной всегда сложно, и я знаю это. Вряд ли я заработаю на отдельное жилье, работая в пиццерии, но хотя бы займусь делом. К тому же, если я съеду, это разобьет ему сердце. А я не хочу быть неблагодарной.

– Мы хотели поиграть в «Монополию».

– О боже, – я издаю стон. – Это без меня.

– Но почему?

Но тут на меня накатывает волна какой-то ностальгии. Может, это запахи ветчины и испанских колбасок так подействовали? Или улыбки Колби, Руби и Майи. Мне почему-то тоже захотелось быть доброй.

– Буду примерно через полчаса. И музыку выбираю я.

– По рукам, – с энтузиазмом произносит дядя.

Отключившись, я застегиваю куртку до горла и вызываю такси.

По дороге я прислоняюсь лбом к окну машины и закрываю глаза. День выдался странным для меня, но нормальным для остальных. Я привыкну. Год назад, когда я была в выпускном классе, мы с друзьями зависали в похожей пиццерии. Чем закончился тот вечер, можно было посмотреть на ютуб. Не сейчас, конечно, потому что ролик удалили, хотя я и не просила. Меня разозлил один парень, и я устроила целое представление. После этого мой бойфренд Хейден бросил меня и заявил, что я чокнутая. Что ж, он был прав. Вести себя так было глупо.

Не то чтобы я изменилась, себя вообще изменить сложно. Но сейчас я хотя бы понимаю, что кидаться на людей из-за одного неосторожного слова неправильно.

Агрессия – это плохо. Агрессивные люди не нравятся ни мальчикам, ни девочкам и в итоге остаются без друзей. Вот так.

Хотя я утрирую. Мне все время пишут парни. Серьезно. Не только потому, что узнают, кто мой дядя. По-видимому, я и без этого могу привлекать внимание. Комплексов относительно внешности у меня нет. Мой отец канадец, а мама филиппинка, благодаря которой моя внешность может вызывать вопросы… или пожирающие взгляды. Вот только чем ближе они меня узнают, тем быстрее потом бегут. И это даже забавно.

Внезапно у меня рождается одна очень интересная идея. Главное не переусердствовать, что в моем стиле. Улыбнувшись, я позволяю своему коварному и испорченному сознанию начать работать.

Глава 10

Маккензи

– От тебя пахнет беконом, – заявляет Аманда, сморщив аккуратный нос. – И пепперони. Ты в пиццерии пишешь книгу или научную статью?

Я показываю ей язык, заправляя распущенные волосы за уши.

– Смешно.

Она улыбается и, наклонившись, целует меня в щеку.

– Да ты буквально провоняла.

Обожаю Аманду. Она просто невозможно-чертовски-отвратительно классная. И я еще никому не сказала, что устроилась на работу. Уже три дня я официальный сотрудник в «Вашей пицце». Получается у меня не очень: посетители злятся на мою нерасторопность, но я стараюсь. К тому же, ребята мне помогают.

Не знаю, почему я не говорю Аманде или дяде. Это не такой уж и секрет, ведь я не собираюсь сбегать. Основная цель этой работы не деньги.

После сегодняшней смены я пришла в «Роджер Плэйс», потому что меня буквально заставили. Моим дражайшим родственникам вдруг приспичило посмотреть игру «Росомах».

Эта франшиза моему дяде не принадлежит, но для «Росомах» «Роджер Плэйс» – тоже домашняя арена, родной лед, как и для «Эдмонтона», которым он владеет. Это лучшая юниорская лига в стране, точнее, одна из трех, и наибольший процент наших хоккеистов начинали именно в этих лигах.

Я бывала на играх «Росомах» по той же причине, что и сейчас, без особого энтузиазма. Потому что, как мне кажется, НХЛ круче. Конечно круче, потому что это лучшая лига в мире.

Но я признаюсь, что юниорские матчи почти ничем не уступают. Арена переполнена, потому что в Эдмонтон приехали «Калгари Бэдменс», а их противостояния с «Росомахами» всегда эпичные.

Повсюду мельтешат футболки с номерами этих мелких высокомерных хоккеистов, которые считают, что уже проложили себе путь в НХЛ. Маскот[7] клуба – естественно росомаха, впрочем, похожая на медведя, – в красно-синих цветах команды катается по льду, призывая болельщиков не молчать.

Как только на льду появляется команда, атмосфера меняется. Так бывает всегда. Парни выкатываются на лед, а болельщики разом подрываются со своих мест.

Мы сидим в вип-зоне над четвертым сектором, и вид отсюда потрясающий.

Я замечаю Ноэля под номером 15 и на какое-то время задерживаю на нем взгляд. Казалось бы, с нашей последней встречи ничего не изменилось, на нем просто появилась хоккейная экипировка. Но.

То, как он раскатывается, как сосредоточено смотрит на лед и на свою команду, превращает его в совершенно другого парня. Сейчас он не тот, кто ухмылялся, заявляя, что раскусил меня. Ноэль держит клюшку так, будто дороже для него ничего не существует. Имея в своем арсенале «хоккейных» родственников, я способна определить, что именно этот спорт представляет для человека. Так вот, для Ноэля – это его жизнь.

К тому времени как зазвучал гимн, к нам с Амандой присоединяется дядя, менеджеры, директор и кто-то еще – меня это мало волнует. Дядя Дастин треплет меня за щеку и сосредотачивается на игре, которая вот-вот стартует. На видеокубе начинает отсчет первая двадцатиминутка, на стартовое вбрасывание становятся капитаны обеих команд.

«Росомахи» вбрасывание выигрывают. Капитан отдает передачу защитнику, который откатывается и передает шайбу нападающему. Через несколько минут на льду появляется второе звено, в котором играет Ноэль. Он тут же устремляется к шайбе и несется в зону противника. В какой-то момент его здорово припечатывают к борту, и он падает. Внезапно я осознаю, что подскакиваю, чтобы разглядеть его, лежащего на льду.

– Грязный прием, – сквозь зубы произносит дядя Дастин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Процедура выбора профессиональными командами игроков, не имеющих активного контракта ни с одной командой в лиге.

2

Одна из трех основных юниорских хоккейных лиг, которые образуют Канадскую хоккейную лигу.

3

Канадский хоккеист, центральный нападающий. Один из самых известных спортсменов XX века. В 1978–1988 годах выступал за клуб «Эдмонтон Ойлерз», с которым четыре раза выигрывал Кубок Стэнли.

4

Примерно 36 метров.

5

Отсылка к серии «Просто» Теи Лав.

6

Mad (англ.) – безумный, сумасшедший, бешеный.

7

Практически любой узнаваемый персонаж, антропоморфный и не очень, олицетворяющий собой некий коллектив: школу, спортивную команду, сообщество или бренд.