Идолы Света и Тьмы: Пленница Бога (книга первая)

Наконец, я подняла свой туманный взгляд и обнаружила мускулистого Отрока, стоящего у незапертой двери. В своем недуге, я не заметила, как он открыл ее, прислонился к решетке, скрестив лодыжки и руки, и наблюдал за мной.

Он не выглядел удивленным.

«Не виню тебя», – сказал он. «На твоем месте я бы тоже скорее очистился до смерти, чем встретил Бога, который тебя ждет.» Я съежилась и от его слишком правдивых слов, и от пробежавшей по мне желчи. «Тебе разрешено так говорить о своем создателе?» – пробормотала я, отвернувшись от него. Его борода дернулась, когда он усмехнулся. «Кто сказал, что мы все рождены от одного Бога?» Мои брови нахмурились. Я не имела ни малейшего понятия, что он имел в виду, но обнаружила, что мне абсолютно все равно. Меня отправляли на смерть, в буквальном смысле. Меньше всего меня волновала политика Отроков.

Он с важным видом вошел в камеру и, крепко схватив мою тонкую руку, поднял меня на ноги. Я покачнулась вместе с судном. Вертикальное расположение моего тела, стоящего на ногах, вызвало совершенно новое головокружение, и я не была уверена, что меня не вырвет на него. Возможно, это было бы не так уж и плохо. Он мог бы ударить меня за это, и я бы мирно ушла из этой жизни. «Двигайся вперед», – проворчал он, а затем потащил меня из маленькой тюрьмы в мою каюту, расположенную на следующем этаже.

Впервые, за долгое время я хотела, чтобы мое Чудовище взяло верх над мной. То самое Чудовище, которое родилось в тот день на пирсе, после того как я увидела, как кровь моей мамы разбрызгала воздух. С того дня, я страдала постоянным желанием проливать кровь, таким же образом.

Все эти годы Чудовище терпело крушение, но, когда она контролировала ситуацию, каждая моя эмоция превращалась в пустое небытие.

В роли Чудовища я была холодной и отстраненной. Мне нужно было, чтобы она заглушила мой страх, превратив его в эхо самосохранения. Все, что угодно, чтобы не чувствовать ужаса, от которого тряслись кости.

Но мой страх был слишком велик. И Чудовище не появилось.

Глава пятая

В течении следующих двух дней я пробыла в тесной каюте.

Мила часто приходила и уходила, но редко разговаривала со мной. Я думаю, она винила меня в том, что оказалась здесь. Это я направила силу Каспара в ее тело, и именно из-за меня она тоже оказалась в ловушке на этом судне.

Хотя, на второй день, я начала сомневаться, что она в такой же ловушке, как и я. Казалось, ей почти нравилось выходить из каюты и бродить по палубе.

«Как будто мы плывем по черному песку.» Это была одна из немногих вещей, которые она мне сказала, и речь шла о Темном море.

Храбрость Милы удивила меня. Возможно, я даже немного завидовала этому.

Я боялась выйти из каюты и ходить среди молящихся и Отроков. Но, как только появлялись первые лучи солнца, ей не терпелось выбежать из слишком маленькой комнаты.

Когда Каспар пришел ко мне, я была одна в каюте, сидя на гнилом подоконнике. Окно было заколочено, но сквозь узкие щели я видела чернильно-черных ворон, стайки которых тянулись по голубому небу.

«С палубы вид лучше.»

Шелковистый голос Каспара проскользнул по каюте, и я подумала о скользких змеях.

«Ты уже не заперта в темнице, и как я уже говорил, Дарина, я не боюсь, что ты бросишься за борт. Не с тем, что скрывается под чернотой.»

«Мм.» Это был гибрид хрюканья и жужжания, который дернул мои плечи.

Меня не волновало Черное море и чудовища, скрывающиеся под ним. Кого я обманываю, конечно меня это волновало. За бортом была смерть. Ужасная, мучительная смерть, которая в любом случае привела бы меня к власти Бога – Хранительнице потерянных душ. Эта судьба не сильно отличалась от той, с которой столкнулась я. По крайней мере, таким образом, я могла бы удержать в скользкой хватке тот угасающий бутон надежды, который все еще теплился внутри меня.

«Мила на палубе», – легкомысленно добавил он.

Я просто хотела спокойно наблюдать за воронами. Каспару, похоже, было наплевать. Когда я посмотрела на него, он устроился на мягком кресле, по форме напоминающем сплюснутое яйцо на ходулях. Выглядело ужасно, но, на удивление, оно было достаточно удобным, чтобы можно было заснуть. Я знала это по опыту.

Онемение охватило меня. «К какому Богу ты меня везешь?»

Я наблюдала, как удивление подняло его бровь. После паузы, его лицо стало суровым, и он расслабился.

«Тот, которому я принадлежу.» Его глаза были такими же настороженными, как и его тон.

Принадлежу…

«Ты принадлежишь тому же Богу, что и этот коренастый Отрок? Тот, который отчаянно нуждается в бритье и хороших манерах.»

Может быть, нож к горлу тоже.

Бледные губы Каспара изогнулись, а глаза озорно сверкнули. Это напомнило мне те веселые секунды на полуночной вечернице, прежде чем все перевернулось с ног на голову, и мы с Милой оказались в вонючей, мокрой каюте, кишащей Отроками в самом смертоносном море в мире.

«Ведагор», – сказал он. «Его зовут Ведагор, и, если ты хочешь пережить это путешествие без сломанных костей и содранной кожи, советую тебе это запомнить.»

Хотя, он все еще улыбался, у меня возникло ощущение, что его предупреждение было слишком реальным.

Каспар вздохнул. «Кому я принадлежу, со временем станет ясно», – продолжил он. «На самом деле, завтра рано утром ты будешь стоять перед ним.»

Вздрогнув, я застыла на подоконнике.

Я наблюдала, как Каспар поднялся с кресла и поправил свое прекрасное пальто.

Завтра утром…

По щелям в окнах и небольшой порции еды, которая скоро наполнит мой желудок, я поняла, что сумерки уже недалеко. Уже через час небо должно было окраситься в красные и пурпурные оттенки. И это действительно оставило мне одну ночь жизни…

Завтра я встречу свою смерть.

Каспар поставил что-то крепкое возле двери.

Я вытянула шею и увидела край сундука, замок которого Мила целый час пыталась взломать прошлой ночью. Даже этот час, проведенный со мной вместе, не заставил ее много болтать.

«Умойся и оденься подобающим образом.»

Каспар присел к сундуку и отпер его одним из ключей, которые висели на его большом кольце.

«Независимо от того, как сложится твоя судьба, ты оденешься так, чтобы угодить и проявить уважение Богам.»

Он поднял крышку и встал высокий и стройный.

Я не сдвинулась с подоконника. «Я переоденусь после того, как умоюсь.»

Я бросила взгляд на крошечный металлический таз, в который едва могла втиснуться. Но, таз есть таз. Миле просто нужно будет помочь мне дотянуться до спины и, возможно, вымыть мне волосы. Каспар пожал плечами. «У тебя есть вся ночь.» Затем, его жестокая улыбка обратилась ко мне. «Сомневаюсь, что ты сомкнешь глаз.» Я побелела, и Каспар ушел. Но я была не одна. Чудовище начало открывать дверь, чтобы вырваться на свободу. Во мне была тьма. Она обвивалась вокруг моих костей, как матросский канат. Но тьма не обхватила мою душу, она исходила из моей души.

На острове Малая Муксалма, увидев, что моя сила сделала с моей мамой, я боялась высвободить свою тьму. Ведь она принесет только еще больше боли и ужаса, ранит глубже, чем время может излечить. Стоя у ограждения наружной палубы судна, я прокручивала все это в голове, снова и снова, чувствуя, как под моей кожей каждый прилив гнева танцует с ужасом.

Почувствует ли Мор нечто большее, чем мой секретный дар? Сможет ли он проникнуть в мою душу глубже, чем кто-либо, когда-либо осмелился бы, и вырвать из меня жестокость?

Это был не вариант. Чудовищу нужно оставаться быть скрытой. Наш путь на судне подходил к концу, и чем ближе мы подплывали к Асии, тем больше я в ней сомневалась.

Мор был Злом. Злым Богом, которого следует бояться больше всего на свете. Он может использовать мое Чудовище против меня. Заставить меня совершить жестокость, о которой я мечтала всегда. При этой мысли мои ногти сильнее впились в испорченную солью древесину.

Я почувствовала укол занозы, но укус боли не достиг моего каменного лица.

Внутри я боролась – рыдания и крики ужаса. Снаружи, я была статуей, той, о которой мы слышали от моряков, посещавших наш остров. Как они говорили, эти статуи были разбросаны по всей столице и, как говорили, были вылеплены из упавших звезд.

Будь то звезда-статуя или деревянная дубинка, это не имело значения. Внешне, я оцепенела, потому что, если я позволю небольшой трещине сломать поверхность, все взорвется. Скорее всего, я выброшусь за борт.

Возможно, мне следовало это сделать.

«Тоже не можешь заснуть?»

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это Мила подкралась ко мне по скрипучей палубе. Ее утренний голос был знаком, слаще ягод.

Она подошла ко мне и положила руку на мою липкую, слишком крепко вцепившуюся в деревянную перегородку. Желание отбросить ее руку было соблазнительным.

«Можешь ли ты поверить, что, когда судно причалит, нас отвезут к Богу?» – пробормотала она.

Меня охватила дрожь. Не нужно было притворяться, что это холодный ветерок моря. Мила боялась так же, как и я.

В этом не было никакой романтики или желания. Бог был чудовищем. Олицетворением настоящего зла. И меня везли к самому жестокому из них.

«Мне жаль, что я втянула тебя в это.» Мой шепот был холоднее, чем ее рука на моей. Вокруг моего рта задержались клубы воздуха.

Ожидая, что Мила заговорит, я почувствовала ледяной укус моей улыбки на своих щеках, сияющих ярче свежей крови.

Но Мила ничего не говорила. Мы стояли молча в течение долгих, протяжных ударов сердца.

Хотя, темное небо все еще собирало блестящую морскую пыль, казалось, на судне постепенно становилось светлее. Рассвет приближался. Слишком быстро. «Как ты думаешь, хуже умереть в этом море или от рук Мора?» – задавалась я вслух вопросом. «Мы всегда можем рискнуть и надеяться, что утонем до того, как водные звери схватят нас.»

Тем не менее, она молчала и убрала свою руку с моей.

Мила имела полное право винить меня в том, что произошло. И все же, мне так хотелось выкинуть ее за борт. Желание пронзило меня, как замерзшая кровь.

Я закрыла глаза. Неужели, я обречена бороться с этой жалкой стороной себя всю свою жизнь?

Но, мои дни были сочтены, и Чудовище было наименьшей из моих проблем.

Когда я открыла глаза и глубоко вздохнула, звезды, казалось, исчезли одна за другой.

«Я не злюсь на тебя.» Мила, наконец, заговорила.

Несмотря на свою уверенность, она продолжала пристально смотреть на горизонт, на котором начали прорастать розовые и фиолетовые пятна.

«Я просто… боюсь», – тихо закончила она.

Я сдержала насмешку.

Смерть Милы будет быстрой и, вероятно, безболезненной. Но моя?

Если Мор обнаружит мою темную сторону, прежде чем опрыскать Асию моей кровью, я подозреваю, что он использует ее против меня. В конце концов, он был Злом. «Я тоже», – прошептала я. На мгновение, нас окружила тишина. Ветры доносили отдаленные вороньи карканья, и я закрыла глаза, желая лучше услышать их мелодии. Мне хотелось вернуться, обратно, в свою каюту.

«Владимир был прав», – сказала я отстраненно. Голова Милы опустилась, и она издала мягкий, усталый вздох.

«Он сказал мне не идти. Я посмеялась над ним, но, он был прав.»

«Это должно прекратиться, Дарина.» Слезы заглушили ее голос. Она держала голову опущенной, не в силах заставить себя посмотреть на меня.

«Я не могу притворяться с тобой. Не сейчас.»

Я нахмурился, глядя на нее с вопросом в глазах.

Когда она, наконец, подняла лицо и встретилась со мной взглядом, мое нахмуренное выражение сменилось угрюмым. Я ненавидела, когда она так на меня смотрела, как будто я была слишком глупым ребенком, который ел песок и не мог нормально говорить.

«Владимир мертв.» Голос у нее был хриплый и скрипучий. «Он мертв уже три года.»

Моя челюсть сжалась, и в глазах загорелся огонь. Внутри, мои органы корчились. Я покачала головой и посмотрела на воду.

Но, Милу невозможно было игнорировать.

«Владимир, Купава, Властимир», – отчаянно продолжала она. «Лихорадка забрала их. Разве ты не помнишь?»

Тем не менее, моя голова тряслась, а лицо окаменело.

«Я разговаривала с ними сегодня утром в каюте. Ты была там.»

«Дарина, хватит.» Она схватила меня за подбородок и заставила меня посмотреть на себя.

«Ты знаешь, что их нет. Ты знаешь, что они больше не живут с тобой на острове, Дарина. В этой каюте их тоже нет. Там только ты и я. Только мы.»

В моих мыслях мелькнуло кладбище. Ощущение холода разлилось по моим венам, и я вздрогнула, отпрянув от Милы. «Я не хочу говорить.» Мой голос надломился от страха, и я так сильно вцепилась в перила, что мои руки начали неметь как от давления, так и от укуса холодного воздуха. «Можем ли мы просто постоять здесь вместе?» Прежде чем Чудовище взорвется внутри меня и выбросит тебя за борт в слепой ярости и кровожадности.

Краем глаза я увидела, как Мила кивнула, затем ее рука упала на мою. Она держала меня так крепко, что я подумала, не боится ли она, что я захочу выброситься за борт.

На этот раз, она не отстранилась от меня.

Я слышала истории об Асии, Стране Богов. Истории, которые нам рассказывали моряки о красоте этого прекрасного острова, самого большого по размерам, больше, чем любой другой в мире, и о том, как небо здесь сияло ярче, потому что оно подпитывалось энергией Богов.

Но, никакая история не могла подготовить ни Милу, ни меня, к тому, что мы увидели перед собой.

Остров не был похож ни на один другой, который я видела раньше. Казалось, он простирался за горизонт, где неровные горы врезались в облака. Туман окутывал сухие скалистые горы, которые, как я была уверена, были построены из пепла и костей.

Самая высокая вершина спускалась к туманному острову, сверкая небесно-голубым светом, – водопадом. Я слышала о них. Я видела их рисунки в книгах с других островов. Но, до этого, я никогда не видела ни одного своими глазами, и даже с большого расстояния он был великолепен. Был яснее, чем день в солнечный сезон. Когда мы подплывали ближе, я даже могла видеть зеленое дно моря.

Я ожидала, что здесь будет причал, где мы сможем пришвартоваться. Старые деревянные, сырые пирсы, по которым за долгие годы ступало слишком много морских путешественников.

Вместо этого, берег изогнулся полукругом, и там просто стояли, на якоре, судна. Осматривая чашу моря, я заметила небольшие гребные лодки, привязанные к деревянным столбам, а некоторые дрейфовали рядом со своими базовыми судами.

Мой желудок упал. Не потому, что я поняла, что мы будем грести в маленькой сырой лодке, когда сойдем с судна, а потому, что я увидела это… Столица. Яркая и красочная. Каждый наклонный и раздутый дом был окрашен в разные цвета, соответствующие цветам, олицетворяющим Богов. Некоторые, казалось, блестели, как краска на лице в сумерках. Мощеные улочки вились вокруг холмистого города, а рынка не было видно.

Куда вел водопад, было загадкой, потому что из-под земли торчали мшистые зеленые холмы. И это была только самая дальняя часть острова.

Наше судно приближалось к берегу с настоящим золотым песком, что заставило меня вспомнить рассказы моей мамы о пустынях и жарких пляжах, где, в период каждый грозы, ударяет молния.

«Так делают стекло», – рассказала она мне.

Стекло, мало чем отличающееся от прозрачной воды, журчащей у берега.

За городом, среди нежно лиловых деревьев, вырисовывался холм, не похожий ни на один другой вокруг него. Он был таким же сухим, как мой рот в тот момент, и цвета отшлифованной кости, тот, который используется для изготовления рукоятей кинжалов.

Белый, как кость, холм выделялся не только своим необычным цветом и тем, насколько он отличался от остального острова. В центре холма был высечен Дворец Богов. «Звездная пыль.» Голос Милы был наполнен удивлением. «Она действительно существует.» Она была права. Слухи о дворце Богов всегда пользовались спросом. Но всех их объединяло одно – в каждой версии дворец был построен из звездной пыли.

Раньше, я не верила в это, но теперь, когда увидела звездную пыль собственными глазами.... Полночная синева, сияющая над небольшим морским уголком, красочным шумным городом и фиолетовым лесом, создавала атмосферу волшебства. Синева была прозрачной, как вода. Дворец Богов был построен из звездной пыли и располагался на сухом холме, сделанном из кости.

Никогда прежде, ничего не было так похоже на предзнаменование, как это.

На мгновение, когда гребную лодку спускали в теплую морскую воду и якорь бросали за борт, я надеялась, что у нас будет шанс сбежать.

Мы с Милой легко могли бы перекинуться через борт лодки и доплыть до берега.

Это был огромный остров. Достаточно большой, чтобы мы могли раствориться в нем и слиться с людьми. Но, в следующее мгновение, матросы оказались на палубе, проносясь вокруг нас, как саранча в солнечный сезон.

Этот проклятый Отрок быстро подошел к нам, так близко, что я почувствовала запах чернил, которыми были испачканы кончики его пальцев.

Прежде, чем первый из матросов успел высадить свои ботинки на деревянную гребную лодку, Каспар вместе с пятью стражниками вывел нас с судна.

Нас повели вниз, по пирсу, где ждала темная карета, окутанная в последние тени, цепляющиеся за ранний рассвет.

Нас впихнули в нее, не слишком любезно.

Густой воздух кареты пах разлитыми чернилами и несвежим табаком, и именно так она выглядела снаружи, с облупившейся краской и треснувшими пыльными окнами.

Тени скрыли нас в карете. Я подозревала, что мы и должны были двигаться вместе с последней тенью, мчась вверх по высокому холму, к дворцу, откуда открывался вид на мир.

Я раскачивалась вместе с каретой, чувствуя тепло всех, кто находился внутри, на моей влажной коже. Худший вид пота. Пот, от которого ты одновременно холодная и липкая, твое сердце бьется как барабан, а уши не могут быстро расслышать слова, когда кто-то говорит.

Дыхание стало для меня еще одной битвой, и от нескольких слоев моей мягкой юбки, цвета известковой глины, мои ноги стали липкими еще до того, как я села в карету.

Мои руки были невыносимо холодными и колючими. Мои подмышки начали потеть. Даже кожа на голове начала чесаться от того, что все мои волосы были заплетены в ужасно небрежную косу.

Если Каспар считал, что это «уместно», я не возлагала больших надежд на платья на этом острове. Даже Мила выглядела того же оттенка, что и ее болезненно-зеленое платье. Хотя, возможно, именно в такой ситуации мы оказались. Мне следует уделять больше внимания. Мила так крепко сжимала мое запястье, что, если бы не обжигающий взгляд Отрока, смотрящего на меня, или любопытные и испуганные взгляды встревоженных стражников, и, если бы я не была в оцепенении от собственного страха, я могла бы вскрикнуть или наброситься на нее.

Вместо этого, я подавила жестокие порывы Чудовища и позволила Миле крепко держать меня в качестве утешения. Я не могла утешить ее иначе. Платье, которое мне подарили, тоже не сильно помогло. До этого дня, корсеты были для меня ужасной историей. Но теперь, я была одета в один.

Путь в гору был столь же неловким и напряженным, сколь и тихим.

Карета наполнилась хриплым дыханием, редким скрипом изношенных сидений, на которых мы корчились, и где-то, во время пути, урчанием моего живота. И это был не гул голода. Это был звук, вызванный чистым страхом, который крепко прижался к моему животу. Чтобы отвлечься, я попыталась отодвинуть изъеденную молью занавеску и выглянуть в окно. Каспар отбил мою руку прежде, чем я успела взять в руки кусок ткани, и покачал головой в молчаливом предупреждении.

С тяжелой насмешкой, я откинулась на спинку сиденья и обвела взглядом противоположную скамейку. Между Каспаром и дверью втиснулись два крепких стражника.

Мое Чудовище выплеснуло кипящую ярость в мои покалывающие руки, пока я изучала одного из стражников.

Ведагор.

Желание вырвать его бороду дрожало у меня в пальцах.

Чувство, очевидно, было взаимным. Его губы скривились, когда он встретился со мной взглядом.

Я, первой, отвела взгляд. Не потому, что я подчинялась, я знала в каком положении я нахожусь и оно было прискорбным. Мне не нужно наживать новых врагов – одного Бога было достаточно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.