Полная версия
Бизнес в сухом остатке, или Это Традиция, детка!
Терентий Карлович от имени водителей отказывался ехать в час пик по маршрутам, разработанным Эльжбетой. Но та не сдавалась.
«Теря, ты пойми, я не в том плане, что… просто наемные водители уже получили по 12 маршрутов, а продукцию нужно развезти именно сегодня», – приводила разумные доводы Эльжбета, попутно распечатывая и невозмутимо ставя подписи за директора и печати на документы.
«Да, Эльжбет, и ты пойми, – настаивал уже тише Терентий Карлович, – это просто немыслимо, сейчас город стоит, мы сможем, каждый, ну, максимум, до ночи развести товар в 7 магазинов, они же ведь находятся не рядом. А там еще и стоять в очереди нужно, чтобы товар приняли».
«Да понимаю я все, Теря, – успокаивала его Овечкина. – Ты же знаешь, я не в том плане, что… надо». – И, показывая ему глазами в сторону кабинета Застенкер, еще раз повторила: «Надо!»
«Да пошло все оно к черту! – неожиданно взвизгнул Каркотуб и бросил серую мятую кепочку на стол Эльжбеты. – Я увольняюсь. Я старый, в конце концов, я больной. Это издевательство! За такие деньги, что мы получаем, никто работать не будет!»
У Эльжбеты Петровны в телефоне тут же замигала лампочка «Муза Мордехаевна». Она взяла трубку.
«Хорошо, Муза Мордехаевна, сейчас», – отрапортовала Овечкина. И, повернувшись к Терентию Карловичу, печально и тихо произнесла: «Теря, иди к Музе Мордехаевне».
Каркотуб весь как-то съежился, понурился, схватил свою кепочку, помял ее в руках и на негнущихся ногах пошел в сторону кабинета Застенкер.
Кабинет Музы Мордехаевны представлял собой затемненное небольшое помещение квадратной формы. Большой письменный стол, маленький кожаный диванчик, круглый журнальный столик со старым гибискусом в большом горшке и большое кожаное кресло с высокой спинкой, в котором и восседала Застенкер.
Жалюзи на окне всегда были плотно закрыты. Застенкер не любила яркого освещения, видимо, считая, что в темноте она по-прежнему молода и прекрасна.
В настоящий момент Муза Мордехаевна, ловко орудуя вилкой, доедала из огромной лоханки принесенную из дома пасту собственного приготовления.
Муза Мордехаевна никогда не разогревала еду в микроволновке, заботясь о своем здоровье, поэтому старалась быстрее скушать привезенное из дома, пока оно не совсем остыло.
Ела она так же тихо, как и разговаривала, но… много. Фигура требовала поддержки, и Муза Мордехаевна никогда ей в этом не отказывала, к тому же прекрасно понимая, что кожа-то и мышцы уже не столь эластичные, как в молодости.
Терентий Карлович тихонько постучал костяшками дрожащих пальцев в дверь и слегка приоткрыл ее. Вся его былая отвага куда-то улетучилась.
Увидев жующее лицо Музы Мордехаевны, он и совсем потерялся.
«Проходите, Терентий Карлович», – послышался тихий голос хозяйки, от которого у старика кровь застыла в жилах.
И когда он вошел, Застенкер, за долгие годы привыкшая к периодическим истерикам Каркотуба, спросила спокойно, но ледяным тоном: «Что случилось, Терентий Карлович? Почему вы отказываетесь ехать по точкам?»
«Да как же, Муза Мордехаевна, – залепетал бедняга, – я не отказываюсь, но маршруты очень уж кривые, сейчас пробки, мы не сможем выполнить за сегодня все заказы…»
«Нет, ну а как?», – холодно произнесла Застенкер.
«Да я понимаю. Что надо, Муза Мордехаевна», – упавшим тоном произнес Каркотуб.
«Надо, Терентий Карлович», – резюмировала Застенкер, убирая пустую миску в огромную кожаную сумку.
И видя, что старик уже не сопротивляется, добавила: «Идите, идите, работайте, Терентий Карлович».
Чуть не плача, Каркотуб вывалился из кабинета Застенкер, подошел к водителям с поникшей головой и тихим голосом сказал: «Ребятки, надо попытаться развезти все… Пойдемте…Пойдемте.»
Водители, тоже притихшие, потянулись на улицу.
Скоро в «менеджерской» стало тихо-тихо.
Было слышно даже, как у Эльжбеты Овечкиной, не поевшей с раннего утра и из-за огромного количества накладных не успевшей по этой же причине и пообедать, заурчало в животе.
Внезапно послышались грохот и неприличное слово. Дамочки удивленно оторвались от документов.
Эта эскапада принадлежала Яне Быстровой, которая, несясь из соседнего помещения с документами для Хвостова, зацепила ногой о порог и чуть было не растянулась на полу, но, ухватившись рукой за швабру, все же смогла сбалансировать, правда, обрушив при этом все бухгалтерские папки.
Лена Циферблат, всегда методично расставлявшая по полочкам бухгалтерские документы, поджала губы, но не произнесла ни слова. Лишь только поправила очки, да слегка обвисшие щечки пару раз непроизвольно вздрогнули.
Эльжбета Петровна улыбнулась в предвкушении развития событий, Звенислава хмыкнула.
Быстрова влетела, немного прихрамывая, в «менеджерскую» с раскрасневшимся лицом и, поведя носом, буркнула: «Ффу, чего-й –то у вас так щами пахнет? Как в заводской столовке?»
«А ты катись отсюда, если тебе не нравится», – взвизгнула неожиданно Лена Циферблат, выскочив из-за своего стола, словно черт из табакерки.
Именно она недавно разогрела себе в микроволновке домашние щи и была крайне возмущена бестактностью Быстровой, которую и так смертельно ненавидела за смелость и вольное обращение с всемилостивейшей госпожой Музой Мордехаевной.
При этом лицо Циферблат перекосилось, ненависть волнами захлестывала ее щуплое тельце, и, казалось, что скажи сейчас Муза Мордехаевна «Фас!», Циферблат кинется на Быстрову и разорвет ее в клочки.
Быстрова, опешив от столь открытой неприязни, вырвавшейся из сопла Циферблат, лишь молча развернулась и прошмыгнула в кабинет Хвостова.
«Совсем охамела, – прошипела Циферблат, поправляя поднявшуюся от возмущения вверх кофточку (машинально в приступе гнева она руками указала путь, по которому должна была, по ее мнению, проследовать Быстрова). – Позволяет себе невесть что. А что она вообще делает-то? Чем занимается? Баклуши бьет с утра до вечера.Зачем ее вообще подруга моя держит?»
– Мда…
«Да-а…», – раздалось не очень дружное поддакивание «менеджерской».
В соседнем кабинете раздалось негромкое покашливание Застенкер.
Раскатистый истеричный хохот Арзыгуль (она всегда очень ярко выражала свое отношение к окружающему миру) прервал течение недобрых мыслей Циферблат.
«А тут вообще много ненужного народа, – все еще хохоча, словно розовый какаду, продолжила Нариманова. – Вот, например, зачем нам столько бухгалтеров?»– и, нагло посмотрев на побледневшую Циферблат, она уже тихо, заговорщицким тоном добавила: «А я слышала, что скоро сюда придет главный бухгалтер на постоянной основе и с правом подписи».
Все оторвали головы от бумаг и с интересом воззрились на Арзыгуль.
Та победоносно зашептала: «Только я вам ничего не говорила, ладно?»
И с невозмутимым видом застукала пальцами по калькулятору.
Воцарившаяся тишина была нарушена столь же тихим появлением Застенкер.
Муза Мордехаевна вплыла в менеджерскую, пришвартовалась у стола секретаря и очень медленно произнесла: «Катя, давайте напишем письмо Укроповой».
Секретарша Екатерина, которой было уже за пятьдесят, по-детски «поддакнула» и с готовностью защелкала мышкой компьютера.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
