Непорочная

Зажмуриваюсь и в мельчайших подробностях воспроизвожу день, когда оказалась в руках полиции. Не понимаю, как меня вычислили. Я была предельно аккуратна и почти села в этот проклятый самолет. А что теперь? Что? Неужели вся молодость пройдет за решеткой? Разве это справедливо?

Неизвестность убивает. А то, что меня здесь держат, как пленницу, – невыносимо.

Перед глазами всплывает Дамианис. На некоторых снимках он был с молодой брюнеткой, иногда – с темноволосой девочкой лет пяти. Еще была целая папка фото с какой-то блондинкой. И никакой личной информации или чего-то дискредитирующего этого человека. Ну то, что он занимается не совсем законными вещами и явно под чьим-то руководством, и так понятно. У него в облаке я нашла много зашифрованной информации, которую трогать не стала, о чем сейчас очень жалею. Были бы козыри на руках. Или наоборот. Это с какой стороны поглядеть.

За всеми этими размышлениями я, кажется, опять проваливаюсь в забытье. Выныриваю из приятного сна, в котором гуляю в парке и нежусь на солнышке, когда чувствую, что кто-то снова и снова тормошит за плечо.

– Хватит из себя труп изображать. Поднимайся.

Кое-как встаю, но заваливаюсь обратно на матрас: ноги совсем не слушаются.

Меня поднимают, схватив за локоть, встряхивают и, надев наручники, опять ведут куда-то по длинному коридору. Каждый шаг дается с огромным трудом.

– Все, красотуля. – Конвоир расстегивает наручники и подталкивает меня к открытой двери. – Сейчас за тобой придут. Жди.

Звучит похлеще, чем приговор. Со вчерашнего дня я не перестаю воспроизводить в голове картинки, как какой-нибудь пузатый генерал сначала масляным взглядом осматривает меня, а потом лапает волосатыми ручищами и заставляет делать то, чего я еще ни с кем и никогда не делала.

Захожу внутрь и вжимаюсь в ледяную стену, лихорадочно соображая, как поступить. И правда, будто кто-то «наверху» уже все за меня решил…

Дверь открывается спустя несколько долгих минут, за которые я успеваю накрутить себя до предела. На пороге появляется Дамианис, тот самый брюнет из бара, у которого с моей подачи со счета ушла крупная сумма денег.

Леон сканирует меня пристальным взглядом, а я в это время почти не дышу. Смотрю на него в ответ, едва стоя на ногах и силясь не рухнуть перед ним в обморок.

– Ну привет.

Дамианис проходит через комнату и приближается ко мне, обдавая запахом своего парфюма, похожим на глоток свежего воздуха.

Тяжело сглатываю и мечтаю в это мгновение только об одном – чтобы этот хмырь с наглой усмешкой в глазах не убил меня прямо здесь. Я ведь тогда не дала ему умереть. Может, и он не даст мне зачахнуть в тюрьме?

7 глава

– Неплохая инвестиция. – Дан рассматривает фотки девчонки, пока мы сидим в машине возле полицейского участка и курим. – Одобряю.

– Твой проеб вообще-то. И он мне очень дорого обходится.

– Каюсь, – тут же соглашается Богдан, чем гасит мое внезапно поднявшееся раздражение. – Но давай будем честны, рыба гниет с головы. Когда ты держал всех в тонусе и спрашивал с нас, как с себя, то и дела шли в гору. Надеюсь, тот вечер и потерянные суммы станут для тебя отрезвляющим пинком и ты вернешься в строй. Я вообще не понимаю, что с тобой происходит в последнее время?

Злость поднимается по новой, но я ее глушу. Не стоит сейчас будить в себе зверя. И так в бешенстве, что какая-то девчонка спутала карты и из-за нее откладывается ответка Маршаллу. Да и Дан отчасти прав. Бардак начался с меня. С других спрашивать нет смысла.

– Маршалл, кстати, тоже девушкой заинтересовался. А еще он ждет своих денег. Которых у нас нет. И быстро такие суммы не наскрести. Вероятно, у тебя не самые приятные впечатления о России останутся, да? – посмеивается Богдан, но мне не до веселья.

– Давай по порядку. Пока ты был за главного, какая-то тварь выждала момент, наняла хакера и с его помощью взломала мой компьютер, вошла в базу, отправила наши денежки за границу, и мы оказались в дураках. Если все верно, то где твоя хваленая тройная защита данных и почему эту девку нашел Ганин, а не ты?

– Я бы ее и не смог найти. Хорошо сработала, чисто. То есть сработали. Кто-то позвонил и сдал ее. Наверное, союзник. Громову в последний момент с рейса сняли. Может, специально и подставили, а сама она вовсе и не такая башковитая. Я уже после звонка человечка из ведомства увидел брешь в системе, мозгов у хакеров хватило тоже это заметить и обойти защиту. Разозлился тогда, как и ты, ведь охренеть сколько заплатил за это развлечение и был на сто процентов уверен, что у нас все под контролем.

– То есть теоретически девчонка могла любые данные передать третьему лицу?

– Да.

Я хватаюсь двумя пальцами за переносицу.

– Пиздец. И впрямь чудо. С негативными последствиями.

– Если ты сейчас все решишь и заберешь ее из-за решетки, то для девки это будет точно оно. Хорошо, что Ганин наш человек, в противном случае не знаю, что бы с ней было.

– А Маршалл ею как заинтересовался? Как специалистом? Или нет?

– Сегодня с ним увидишься, там и обсудите. Только спокойно обсудите, договорились? На его стороне преимущество: мы должны ему деньги. А вот если бы ты тогда занял его место, то это он сейчас сидел бы в заднице, а не мы. Ванессе надо отдать должное, она мастерски умеет разруливать подобные ситуации, поэтому Алекс и дал нам небольшую отсрочку.

Занять место Маршалла было вполне реально, но так ли необходимо? Бывает, стремишься к чему-то, жаждешь этого, добиваешься всеми правдами и неправдами, а получаешь – и никакого морального удовлетворения. Лишь усталость.

В жизни наступил момент, когда все установки и ценности полетели в пропасть, я больше не понимаю, чего действительно хочу. Есть крутые тачки, есть деньги, есть возможности, а внутри – пустота. И ладно бы это. В один из дней я достиг такого дна, что потащил за собой другого человека. Лишь наутро, проснувшись после бурной ночи, понял, что нарушил свое же слово и отымел ту, к которой обещал себе не прикасаться.

– Узнай при случае про филиал в Китае. Надо туда человека одного пристроить.

– А этот человек захочет туда лететь?

Мы оба понимаем, о ком идет речь.

– Попробую решить. Узнай, – настаиваю я.

– Бесполезно. – Дан затягивается еще одной сигаретой. – Есть особый вид женщин, которые четко знают, чего хотят, от кого и в каких позах. Ты хоть на Луну ее теперь сошли, Ванесса все равно вернется и верным псом ляжет у твоих ног. Леон, может, это оно и зря ты ее отталкиваешь?

Будь хоть трижды оно, мне на хуй не сдалась ничья любовь. Особенно Ванессы. Я проклял тот день, когда, пьяный, поддался на ее провокацию и позволил случиться близости. Да еще и без защиты. Совсем рехнулся. А ведь столько лет работал с ней бок о бок, но даже не подозревал о ее чувствах. Пиздец. Наверное, это окончательно выбило из колеи.

Выхожу из машины и, захватив сумку с деньгами, иду к следователю. Что в полиции не берут взятки – ложь. Берут, и еще как. В любой полиции любого города. Просто надо знать, с кем можно иметь дело, а с кем лучше не связываться. И правило соблюдать: ты к людям по-человечески – они к тебе по-людски.

– Рад видеть, заходи, – кивает Ганин, заметив меня в дверном проеме. – Только что о тебе вспоминал. Твоя барышня почти неделю у нас чалится, не по уставу такое. Вот документы. – Он кладет папку на стол. – По базе проверили, до этого не привлекалась. В биографии ничего необычного.

Я сажусь на стул и открываю папку.

– Ничего… необычного… – тяну, перекладывая листы.

Ну где-то же такому учатся, и явно не в школе. Неужели мастерица и документы себе как-то сварганила? Надо бы проверить по своим каналам.

– По отпечаткам тоже ничего?

– Абсолютно.

Еще раз пересматриваю документы, задерживаюсь на фотографии в паспорте.

– При Громовой только компьютер был. Его Богдан вчера забрал.

– Я в курсе. Думаешь, она не одна работала?

– Сто процентов.

– Вычислили с кем?

– Нет.

– Деньги при ней были?

Олег кивает на пачку денег на столе.

Маловато за такую работу. Опять нестыковка. Именинница, блядь. Но хоть тут не наврала: дата в паспорте совпадает.

– Этого, надеюсь, будет достаточно. – Я ставлю сумку с баблом на стол. – И это тоже можешь взять, – киваю на деньги девчонки. – За то, что пошел на уступки и оставил ее в ИВС.

– Спасибо, но ты бы в отдел больше не приносил. Палевно.

– Поделишься с тем, кому палевно. Там много. Девочку мне отдай, и расходимся.

Ганин с неохотой рвет документы.

– Снова чиста аки слеза младенца. – Он звонит по стационарному телефону и распоряжается отпустить Громову. – Совет хочешь? – ухмыляется, постукивая ручкой по столу.

– Ну?

– Оформи ее как какую-нибудь дурочку, со справками я помогу. На всякий случай. Бог его знает, что там дальше будет и какие у девчонки союзники. А так с нее и спрос будет как с дуры, то есть никакой. Ты, насколько я понимаю, для личных целей выкупаешь?

– Спасибо за совет. – Пожимаю Олегу руку и поднимаюсь со стула. – Я подумаю.

Конвоир отводит в камеру, где мое чудо ждет своего «спасителя».

Задерживаюсь у дверей и сканирую осунувшуюся девушку. В платье, с макияжем и прической Антонина выглядела, безусловно, выигрышнее, но и сейчас вполне ничего. Учитывая, что у нее в голове не мозги, а навороченный компьютер, она привлекает меня даже сильнее, чем в баре. Я тогда среагировал на нее агрессивно, что бывает крайне редко. Теперь понимаю почему. Чуйка у меня на умных баб. И зависимость от таких. Правда с Ванессой не прокатило.

Заметив меня и явно узнав, Антонина дергается, будто ей отвесили пощечину. Даже спрашивать не надо, и так все видно по лицу. Боится она меня, потому что знает, у кого украла деньги. А если так, то зачем помогла мне на парковке?

– Ну привет. – Подхожу к выкупленной диковинке.

Громова становится еще бледнее. В глазах плещется паника.

– Я… Вы… – запинается девчонка.

– Мы вроде на «ты» были. – Приближаюсь вплотную.

Она ниже меня на голову. Худенькая. Естественная. Ухоженная.

– Со мной, как видишь, все в порядке. – Не свожу взгляда с ее сочных губ, они мне сразу понравились. – Чего не скажешь о моих финансах. Кто-то залез в мой компьютер и помог человеку, который не желает мне ничего хорошего, провести незаконную сделку. В результате со счета ушла крупная сумма денег. Настолько крупная, что у меня теперь серьезные проблемы.

Громова сжимается, делает шаг назад, но взгляд не отводит. Умница. Не люблю тех, кто не держит удар. К тому же за свои поступки надо отвечать. Всегда.

– Тебя кто-то сдал. С кем ты работала?

– Одна.

– Плохой ответ, Антонина. Я на дух не переношу ложь.

Даже имя у диковинки красивое. Ей подходит.

– Я работала и работаю одна, – упрямо повторяет девчонка.

Удивительно, но в любой другой ситуации я бы уже бесился и так мило не разговаривал, сейчас же воспринимаю все с долей иронии и интереса. Впервые меня девчонка нагнула, пусть и по чьему-то заказу.

– Ладно, поехали. Эта обстановка портит мое и без того скверное настроение.

Год назад сам успел побывать в подобной передряге. Благо деньги и мозги многое решают. Что и произошло с Антониной. Срок в тюрьме мотать она не будет.

– К… куда? – Смотрит на меня огромными глазищами.

– Долг отрабатывать.

– Как?

– Найдем варианты.

Телефон в брюках начинает вибрировать. Я отвлекаюсь на него, отвечаю на звонок Дана.

– Анализы пришли. Все чисто, – отчитывается друг.

Коган сказал, мне еще минимум две недели восстанавливаться до идеальных показателей.

– Ты про анализы девчонки? – доходит следом.

– Да. Результаты на почте. – Богдан сбрасывает вызов.

Вид у Антонины такой, словно она сейчас грохнется в обморок.

– Боже… Анализы… Так это для вас…

Понятно, почему так трясется. И очень даже правильно делает.

– Я не стану… Я не такая… Не хочу…

– Здесь хочешь остаться? – на всякий случай уточняю.

Так-то мы живем в демократическом обществе. Могу предоставить выбор. Только пусть определяется здесь и сейчас. Мне эти качели ни к чему.

– Деньги за то, что ты выйдешь отсюда, будто ничего не совершала, у следователя забрать не поздно. Документы он новые состряпает. Отмотаешь срок, сколько дадут. У тебя минута.

Диковинка растерянно хлопает ресницами, шумно дышит.

– Это манипуляция.

Я дергаю уголком губ.

Несмотря на мрачную атмосферу и события, которые предшествовали этому дню, ощущения такие же яркие, как и в баре. Девочка чем-то цепляет, вызывает интерес. Давно подобного не испытывал. Вспоминаю, с каким удовольствием она ела пирожное, двигалась на танцполе. Не высматривала, как голодная чайка, добычу, а просто отдавалась ритмам мелодии, грациозно и чувственно извивалась. У меня тогда на нее встал, и остаток вечера я, как пришибленный, наблюдал за ней. Молодость один раз бывает, а что Антонина в этих стенах увидит? Такой красивой и умной здесь не место.

– Исправишь то, что натворила, и будешь свободна.

– Это невозможно сделать, вы же знаете. Как я все верну?

Кажется, еще чуть-чуть, и она заплачет. Такая уязвимая, что царапается что-то внутри.

– То есть ты говоришь «нет»? – тем не менее давлю на нее.

– Для чего столько анализов?

– Болен я, – почти не обманываю. С головой проблемы тоже ведь считаются? – Поэтому рядом с собой держу только здоровых.

– А если я все верну… Точно отпустите?

Внутренний голос вопит выйти из этой клетки и оставить проклятую девчонку здесь, пусть с ней полиция разбирается. Но до одури хочется диковинку в свою коллекцию. Антонина вызывает целый спектр противоположных эмоций, чего я давно за собой не замечал.

– У тебя не та ситуация, чтобы выдвигать условия. Либо со мной на выход, либо тюрьма.

Направляюсь к двери, едва сдерживая порыв вернуться и чем-нибудь еще запугать, чтобы впереди меня бежала из этой темной комнаты, молила о пощаде и заверяла в готовности делать все, что скажу. Хотя судя по тому, что я увидел, подобного ждать не стоит.

Останавливаюсь у двери и слегка оборачиваюсь.

– Ну что ты решила?

Мне и самому до жути интересно, что диковинка выберет.

Вот так вроде живешь по отлаженной схеме, думаешь, что ничего из ряда вон уже не произойдет, но обязательно случается нечто такое, что переворачивает все вверх дном и рушит принципы до основания. Как еще объяснить, почему я даю этой девчонке шанс и жду от нее ответа?

8 глава

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Вот как, спрашивается, проиграть и остаться при этом в выигрыше? И бывает ли так? Сомневаюсь.

Прекрасно понимаю, что мои чувства стараются щадить, поэтому и не говорят, что в действительности ждет, но я ведь далеко не дура! Передо мной молодой мужчина, хорошо сложенный, богатый, с возможностями. И запросами. Надеюсь, не извращенными, как у тех высокопоставленных чинов, о которых недавно писали в новостях. Да даже если и без запросов – очень унизительно! Леон смотрит на меня как на вещь! Свою вещь, которую только что купил и ждет, что я пойду за ним и буду делать все, что скажут… Разве такое возможно принять по доброй воле?..

Возможно.

Пульс разгоняется до максимума, когда делаю шаг, второй. Я ведь иду против себя, против своих принципов, и не знаю, чем это закончится. Но какие еще варианты? Какие, черт возьми?.. Надо было раньше об этом думать, а не когда погрязла в проблемах.

Как же велико желание взять табурет, стоящий у стола, огреть этого грека по его смазливому лицу и сбежать. Только куда бежать? Да и сил не хватит его вырубить. Может, Дамианис и не до конца восстановился после того покушения, но и я не на курорте отдыхала – едва стою на ногах.

Боже, о чем я думаю?.. Какой побег? Это же полицейский участок. Скрутят в ту же секунду и закинут обратно в изолятор. Нельзя.

От взгляда, которым награждает грек, адреналин разгоняет кровь по венам.

Понятно, что никуда я сейчас не сбегу в таком разобранном состоянии. Но это вопрос времени. Притворюсь, что приняла правила чужой игры, и подготовлю почву. От Христофа ведь удалось скрыться. Правда ненадолго, да и нет гарантий, что мое заключение – это не его рук дело. Не представляю, кто еще мог бы так жестоко со мной обойтись. Если только заказчик…

Господи, как же тяжело! Так страшно ошибиться. Я ведь по природе борец, однако сейчас мой дух слаб. Единственное, чего хочется, – прислониться к стене, сползти по ней вниз и рыдать. Но разве хоть кого-то тронут слезы и слабость? Вряд ли.

– Иногда лучший способ погубить человека – это предоставить ему самому выбрать судьбу. – Голос звучит приглушенно и тихо, смиренно.

– Ты еще и начитанная. Булгакова любишь. Одобряю. – В глазах Леона снова вспыхивает интерес.

От удивления я застываю на месте. Не ожидала, что наглый грек настолько близко знаком с русской литературой.

– Девочка, каждый волен распоряжаться своей жизнью, как ему хочется. Но помни, она у тебя одна. Подумай, что ждет тебя за решеткой. Минута почти истекла, на твоем месте я бы поторопился сделать правильный выбор.

– Правильного выбора не существует. Есть только сделанный выбор и его последствия.

– Вот и прими их, – резюмирует Леон с убийственной флегматичностью и выходит из комнаты.

Опыта в отношениях с противоположным полом у меня, конечно, мало, но мозгов хватает, чтобы понимать: если начну лоб в лоб сталкиваться с обладателем сильного характера, то преимущество окажется не на моей стороне. Мужчина по своей природе и так победитель. В любом случае придется расстаться с покоем, а уж в этих стенах о безмятежности точно предстоит забыть. И не о чуде ли я грезила все дни заточения? Вот оно! Самое настоящее. В лице Дамианиса. Но что делать с неприятным осадком от получения такого «шанса»?

С каждой новой секундой, приближающей к свободе, я все больше убеждаюсь в том, что не хочу обратно. Не хочу в камеру, не хочу суда, приговора и всего того ужаса, которого удалось избежать. Но за это придется заплатить чудовищную цену…

* * *

Машину, к которой мы подходим, я в прошлый раз видела на парковке. И мужчину за рулем тоже узнаю. Это тот самый Дан, которому я звонила, когда нашла Леона.

Дамианис открывает дверь и показывает глазами, чтобы занимала место в салоне. Как только соприкасаюсь с кожаным сиденьем, в полной мере ощущаю, что обратной дороги нет.

Грек обходит машину и садится впереди. Мужчины коротко переговариваются, и мы отъезжаем от участка.

Происходящее походит на жуткий детектив. И финал у него будет не самый лучший, принимая во внимание все, что успело произойти.

Дорогой смотрю в окно. Перед глазами мелькают знакомые пейзажи. Я думаю об Эль. Узнать бы, как у нее дела, но теперь это табу. Вон какой друг у Леона, точно непристроенный, и, наверное, с такими же возможностями, как у самого Дамианиса. В голове не укладывается, что он так просто вывел обвиняемую из участка и везет не пойми куда.

Я слегка поворачиваюсь и наблюдаю, как Леон курит и что-то делает в телефоне. Выглядит уставшим, изредка касается левой стороны тела рукой и морщится.

На секунду даже забываю о своем положении, о том, почему оказалась в этой машине, и ловлю себя на мысли, что передо мной сильный, красивый, успешный и явно умный мужчина. Но стоит Леону взглянуть на меня через зеркало заднего вида, как тут же вспоминаю, что он к тому же опасный тип. А еще хозяин положения, в его руках находится моя жизнь. Пока не верну деньги.

Встряхиваю головой и отворачиваюсь к окну, стараясь отвлечься на что-то другое. Но я так устала за эти несколько дней в камере, что в какой-то момент выключаюсь. Просыпаюсь от того, что дверь открывается. Разлепляю глаза и вижу перед собой Дамианиса.

– Надеюсь, ты понимаешь, что никакой беготни за тобой по городу я устраивать не буду? – Он стряхивает пепел от сигареты на асфальт, не переставая меня разглядывать. – Ты могла остаться в тюрьме, но выбрала другую участь.

– Быть под тобой? – огрызаюсь и тут же жалею о вырвавшихся словах.

Обычно я не такая смелая и дерзкая, но этот мужчина плохо на меня влияет. На дух не переношу конкуренцию, а здесь не просто она – сейчас я в роли проигравшего и уложена на лопатки.

– Это еще надо заслужить, – снимает с меня Леон розовые очки. – Хочется верить, что ты действительно умная. Немного отдохнешь, и посмотрю, на что ты способна, – произносит с такой интонацией, по которой трудно определить, что именно он собирается проверять. И как.

Циничный мерзавец! Самый настоящий интеграл в человечьем обличье. У меня со школы натянутые отношения с этой темой по математике, и Леон для меня – такой же непонятный и ненавистный, как интегралы. Вроде от зубов отскакивает определение, формулу наизусть знаешь, а начинаешь решать задачку – и все знания побоку! Учителя и репетиторы, которые со мной занимались, в один голос твердили, как это легко, а я чуть экзамен не завалила. По закону подлости как раз попалась задачка про то, в чем плохо разбираюсь.

– Отоспись, – следует еще одно распоряжение. – Большая спальня с панорамными окнами – моя. Из двух остальных комнат выберешь ту, что понравится. Еду сейчас закажу, из отеля ни ногой. Вопросы?

– Замечания. Ты слишком много куришь.

Лучше не открывать рот. Из него вылетает не то, что грек хотел бы услышать. Из плюсов – нам не надо друг перед другом притворяться. Я знаю, что Дамианис из себя представляет, а он знает мои сильные стороны. И слабые тоже.

Отвернувшись, делаю шаг в сторону отеля.

– Антонина, – окликает Леон. – Ключ возьми, покажешь швейцару на входе, без него тебя не пропустят. Все-таки здесь приличное заведение.

Скотина.

– А я только что из тюрьмы. И скрывать это не собираюсь, – демонстрирую оскал. – Так и скажу хостес: «Дамианис девочку снял, в какой номер пожаловать?»

Ухмыляется. По-доброму. Похоже, интеграла забавляет его новая игрушка. А в том, что я для него игрушка, – сомнений нет.

Но меня этот статус не устраивает. Ни капли. На душе так же гадко, как было лишь однажды. Разодетая в пух и прах, я жаждала сделать приятное Христофу, а стала посмешищем в его глазах. Выбежала на улицу в накинутом почти на голое тело плаще и поплелась на набережную. Пока в ушах, словно на повторе, звучали обидные слова его жены, что такие шалашовки, как я, способны играть только вторые, а то и третьи роли.

Может, в чем-то Линда и права. При нынешнем раскладе мне светит лишь роль шалашовки, за второе и третье место предстоит побороться. Чтобы втереться в доверие к греку, а потом попытаться сбежать от него.

9 глава

– Какие люди. Не ожидал так скоро увидеть тебя на ногах. Как самочувствие? – даже не пытаясь скрыть насмешки в голосе, интересуется Маршалл.

– Как видишь, живу и здравствую. – Располагаюсь в кресле напротив.

– Вижу. Что с деньгами? Никаких сумм от тебя мы так и не получили.

Я предполагал, что проблемы мигом не решатся, когда Стив уйдет с должности, и не ошибся в этом. Говорят же, каждый следующий руководитель хуже предыдущего. А здесь не просто хуже – здесь хуже некуда.

– Деньги через несколько дней поступят на твой счет. Кто на очереди?

– Сергей Шаповалов. Бизнесмен. – Алекс кладет папку на стол.

Открываю ее, чтобы отвлечься от раздражения, которого во мне стало слишком много в последнее время. Не знаю, как с ним справляться. Спортзал больше не помогает.

Надеюсь, это последнее дело, и я обрету свободу. В противном случае останется только занять место человека, сидящего рядом. Чего бы не хотелось, хотя, похоже, это единственный способ, чтобы меня оставили в покое. И мою семью.

– Шаповалов всего лишь пешка, как ты понимаешь. Нужно добраться до того, с кем он работает. В одиночку такие суммы не поднять. Обналит жестко и нагло. Надо выяснить, кто его крыша, и всех устранить. Схема – та же. Кого за решетку, кого в результате несчастного случая.

– Несчастного случая? – Поднимаю глаза. – Я этим не занимаюсь.

– А теперь придется. Новые порядки.

Сука.

Захлопываю папку. Если у тебя есть какая-то уникальная возможность или способность, то с тебя не слезут, пока не выжмут весь ресурс до капли. Что со мной и делают.

– Не придется, – уверенно заявляю.

– Тогда сумма, которую ты должен, удваивается.

Заебался я работать в подобных рамках и под таким давлением. Вконец заебался и хочу свободы, но связан по рукам и ногам. Если откажусь и попытаюсь соскочить, меня тут же объявят в международный розыск. Даже на дно залечь не успею, как здравствуй, тюрьма. И ладно бы просто тюрьма, но ведь опять начнут давить через брата и его семью, теперь еще и внезапно разросшуюся.

– Хакера, которого Ганин задержал, ты вытащил? – Маршалл немигающим взглядом смотрит мне в лицо.

– Я.

– Со швалью дел вести ты не стал бы. Раз купил… – рассуждает Алекс, – значит, девка симпатичная и толковая, да?