Полная версия
Октагон
Октагон
Леонид Андронов
Редактор Наталья Кайгородова
Редактор Наталья Назарова
Дизайнер обложки Денис Петровых
© Леонид Андронов, 2024
© Денис Петровых, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0064-3471-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Многогранное начало
Сборник «Октагон» – собрание ранних произведений Леонида Андронова, человека с извилистой и, безусловно, интригующей судьбой.
Я склонен считать, что у многих, родившихся на планете Земля в конце ХХ века, интересные судьбы, но так ли много имеют в послужном списке более двадцати профессий и опыт работы в разных странах? Кем только Леонид ни поработал в своей жизни – от грузчика и пионервожатого до продюсера и кинорежиссёра.
Для любого творческого человека разнообразие видов деятельности, которой он занимался, – это не только и не столько жизненный опыт, но и во многом ещё и школа творчества. Ведь это – пересечение с совершенно разными людьми в разных городах и странах, жизненные перипетии и интриги, неизбежно дающие писателю сюжеты, идеи, знакомства с будущими персонажами, которых он впоследствии воплощает в своих произведениях.
Тем интереснее взглянуть на сборник «Октагон», включающий пять рассказов и три пьесы, написанные в период уже достаточно далёких 2004—2009 годов. Тогда Леонид жил в Екатеринбурге и только начинал свой путь как драматург, сценарист и писатель.
Примерно в это время мы с Леонидом и познакомились. Тогда мы вместе организовывали фестиваль фантастики «Аэлита» в Екатеринбурге. Даже принимали на фестивале как почётного гостя замечательного американского писателя Алана Дина Фостера.
Мне очень приятно, что в какой-то степени я способствовал тому, чтобы Леонид чуть легче «открыл дверь» в профессиональную литературу, поскольку его рассказ «Коллекционер сновидений» вышел в сборнике фантастики «Аэлита-003» ещё в 2006 году. Затем в 2007 году на страницах журнала «Уральский Следопыт», где я до сих пор веду раздел фантастики, был опубликован рассказ «Мозговой штурм», который также представлен в «Октагоне».
Кто-то, возможно, удивится: зачем ныне издавать старые произведения, не лучше ли двигаться вперёд, представляя читателям новые работы? Более того, нередко злопыхатели любят позлословить на тему, типа, что раз писатель начал издавать старое, юношеское, значит исписался, ему и сказать-то больше нечего.
Возможно, иногда бывает и так, но в случае Леонида Андронова ситуация как раз иная – его потенциала в большой литературе хватит ещё на много лет. Более того, я уверен, что потенциал этот только сейчас начинает по-настоящему раскрываться, и, возможно, граней его таланта больше, чем в октагоне. И поэтому сборник ранних текстов в данном случае – это желание взглянуть на истоки собственного творчества, ещё раз осмыслить пройденный путь, сверить его с компасом стремлений молодости.
И это хорошо, и это – правильно. Ведь именно тот писатель, который достигает определённых высот в творчестве, но пока не сказал всё, что может сказать людям, в такой момент неизбежно вспоминает об истоках литературного таланта, и старается систематизировать свои ранние творения, чтобы помочь читателям понять собственное творчество в его естественном ходе развития.
Помимо этого, интересен ещё и вот какой аспект. Двадцать лет для произведения – это, согласитесь, срок. За двадцать, да что уж говорить, и за три-пять лет, наш мир и вся наша жизнь меняются иногда настолько, что сложно представить, как же мы жили до появления той или иной технологии, ставшей совершенно привычной и даже обыденной сегодня. И как комично порой выглядят сегодня представления о будущем фантастов даже середины двадцатого века.
Мне, как человеку, издающему фантастику последние двадцать пять лет, хорошо известно, насколько быстро устаревают сюжеты и идеи, связанные с будущим. Поэтому, когда перечитываю рассказы из этого сборника, мне приятно осознавать, что идеи Леонида не теряют свежести на протяжении уже длительного времени.
Чтобы быть актуальным в любые времена, нужно писать о вечном. Жанр в данном случае не важен. Есть темы, которые не устареют никогда. Произведения, собранные в этой книге, объединены одной важной темой – обретением смысла жизни человеком, тем выбором, который он делает для того, чтобы его обрести.
Тема не просто важная – в каждом веке, несмотря на опыт всех предыдущих поколений, она встаёт перед писателями снова и снова. Поиск смысла нашего существования будет актуален и через тысячу лет – дай бог человечеству дожить до этого времени. А то, что тема обретения смысла жизни наполняла уже ранние произведения Леонида Андронова (ещё раз подчёркиваю: ранние!), свидетельствует именно о потенциале автора.
Эта тема – вечный двигатель прогресса в формировании человеческих душ, несмотря на любые временные провалы в общественной морали, которые мы можем наблюдать сегодня. Если этот «двигатель» остановится, – остановится, не побоюсь этого слова, и развитие человечества.
Только писатели, движимые подобными устремлениями, влияют на формирование человеческого духа, именно такие писатели, как мой земляк и друг – Леонид Андронов. И я не сомневаюсь, что вдумчивые читатели получат истинное удовольствие от этой книги!
рассказы
Файлообмен
Всё началось с сотовых телефонов. Мобильный стал первым материальным объектом в истории человечества, без которого человек был просто не в состоянии нормально функционировать. Скажем даже так – без телефона современный индивид уже не мог жить, настолько сильна была связь с этим куском металла и пластика. Сотовый стал неотъемлемой частью жизни, его потеря приравнивалась к трагедии.
А люди постоянно их теряли. К тому же, какого бы размера ни были трубки, они всё равно создавали неудобства. Их постоянно приходилось куда-то пристраивать. То в карман, то в портфель, некоторые вешали их себе на шею. Поэтому, когда появилась возможность засунуть мобильники под кожу, население возликовало.
Конечно, нашлись некоторые, кто видел в этом происки сил зла. Любое изобретение такие люди встречают озверелым гвалтом. Будь то велосипед, паровая машина, электрическая лампочка или кинематограф. Стоило ли удивляться, что нашлись те, кого напугали коммуникаторы в черепе? Надо признать, что таких консерваторов оказалось не так уж и много. Их протесты быстро сошли на нет, а сами они превратились в глазах общества в городских сумасшедших.
Прогресс не остановишь. Недовольные выражали своё несогласие, а энтузиасты выстраивались в очередь, чтобы первыми протестировать аппарат на себе.
Сменилось буквально одно поколение и ретрограды сами по себе испарились. Зато появилась очень нужная и очевидная вещь – файлообмен.
Собственно, файлообмен существовал и до этого. Люди обменивались сообщениями, переписывали друг у друга музыку, видео. Но тогда это происходило между устройствами. Сейчас же, фактически, это стало происходить между головами. Или людьми. Кому какая формулировка больше нравится.
Коммуникатор или коннектор, это название как-то больше прижилось, цеплялся к зрительному и слуховому нервам. Благодаря этому приспособлению человек мог слышать того, с кем общается, и просматривать файлы, присланные ему, или записанные им самим. По сути, компьютер просто переместился в сознание. Более совершенные модели к тому же позволяли различать запахи и передавали эмоциональное состояние на расстоянии.
Всё это: Удобство. Быстрота. Удовольствие.
Раз существовала возможность файлообмена, до обмена мыслями оставался всего лишь один шаг. И вот, сказка воплотилась в жизнь. Теперь не чародеи и боги могли общаться друг с другом, не раскрывая рта, а самые обычные люди.
Мы и вправду стали больше помалкивать. Передать мыслеобраз и быстрее, и удобнее, чем пытаться сформулировать мысль, а потом ещё её донести до собеседника, как это делали раньше.
Что было: Долго. Нудно. Не интересно.
Завидую молодым. Им с рождения устанавливают комплект коннекторов, который потом относительно легко апгрейдить. Нам же, тридцатилетним и тем, кто ещё старше, приходилось выстаивать в многомесячных очередях, чтобы поставить дополнительную связку. Но выстояли, дождались.
С коннектором я, как и все, освоился быстро, а вот конвертация мыслеобразов в файлы давалась труднее. Но это дело привычки, не более того. Сейчас я делаю это на автомате, практически не задумываясь.
Чтобы не было глупых вопросов – слух не атрофировался. И никто не онемел. Просто возможности расширились. И стало интереснее жить.
1Сплю. Точнее, просто валяюсь на диване. Отключился от всех. Оставил только один канал доступным. Его я никогда не отрубаю. Это наша с ней линия. В любой момент – днём, ночью, если кто из нас соскучится, можно постучаться. Мы так договорились.
И вот! Сладостный вздох пронёсся от уха до уха. По телу пробежала волна нежности. Губы сами растянулись в довольной улыбке.
– Ты?
– Ну а кто ещё!
– Ну мало ли, – я отправил ей зубастый смайлик.
– Боуи, Боуи. Дурачок ты мой.
Я открыл глаза.
– Сколько раз просил тебя!
– Хорошо, хорошо, – спохватилась она. – Бо! И только Бо!
– То-то же.
В ответ прилетел смешок. Я снова закрыл глаза и перевернулся на другой бок.
– Ау! Опять надулся?
– Ты же знаешь, как я ненавижу это имя! Родители развлекаются, а ты потом страдай.
– Что за комплексы? Он ведь художник был? Или писатель, да? Кто он, Бо? Ты хоть знаешь?
Она снова хихикнула. Её смешок словно мотылёк пропорхал от уха до уха.
– Понятия не имею! – с неудовольствием ответил я. – Просто необычное имя. Мама с папой захотели выпендриться, показать всем, что они шибко образованные. Ты где сейчас?
Она соединила меня со своим зрительным нервом. Я смотрел её глазами на собственную дверь и вскочил как ошпаренный.
– Ты тут, что ли?
– Догадливый ты мой! Открывай! Я с работы отпросилась.
Я спрыгнул с дивана и побежал к двери. Вера стояла, прислонившись к стене одним плечом. Вид у неё был загадочный. Я протянул к ней руки:
– Как всё-таки приятно осознавать, что есть на свете женщина, которая может забить на работу ради полноценного секса!
Она отстранилась. Я притянул её к себе, но она легонько оттолкнула меня и прошла в квартиру.
– Бездельничаешь?
Где же игривость? Только что заваливала меня смешками, а теперь холодная как поцелуй Арктики. Что-то случилось? Пригляделся. Нет, не сумрачна, но какая-то вуаль всё-таки накинута на глаза.
– Чего опять? – спросил я голосом.
Она остановилась посреди комнаты и обернулась. Как-то загадочно и немного грустно улыбнулась. Меня это не на шутку встревожило. Я перешёл на логомысли.
– Ты беременна?
Она закатила глаза.
– Конечно! Что ещё может у девушки произойти?
Я подошёл к ней.
– Извини, – мысленно послал ей цветочек.
В ответ прилетела тявкающая собачонка. Я попытался её обнять. Она остановила меня.
– Расслабьтесь, мужчина. Со мной всё в порядке.
Я преодолел её сопротивление и обхватил руками её талию.
– Я извинился!
– Всё. Ты оскорбил меня навек, – со смешком ответила она.
Я подхватил её на руки и бросил на диван. Что бы у неё ни случилось, это не повод кукситься.
– Бо! – закричала она вслух.
– Ты будешь говорить или нет? – я уселся на неё сверху и прижал её плечи к подушкам.
Она отвернулась.
– Прекращай дурачиться!
Это прозвучало как-то обидно. Сегодня она явно была не в настроении предаваться нашим милым дурачествам.
– Ну что тогда? – я всё ещё улыбался.
– Решила выпрыгнуть из окна, пришла попрощаться.
Ох, эти женщины! Никогда не поймёшь, что им не ладно.
– Веру́?
– Меня повышают.
Я отпрянул и откинулся на спинку дивана.
– А! Вон оно что!
Она резко повернула голову и прямо посмотрела на меня.
– Ты не рад?
Я пальцами растянул губы в улыбку. Она поднялась и придвинулась ко мне.
– Я серьёзно.
– Поздравляю! – теперь уже отвернулся я.
– Вот так, да?
– Я ж поздравил. Всё отлично.
Она взяла меня за подбородок и повернула к себе.
– Так ты рад или нет?
– Что ты от меня хочешь? Я виляю хвостиком.
Она оттолкнула меня, запустила пальцы в гущу своих волос, посмотрела немного в сторону и как-то отстранённо спросила:
– Что надо сделать?
Я понял, что веду себя глупо и прильнул к ней.
– Минуточку, – я попытался поздравительно её лизнуть.
Она отшатнулась.
– Почему ты всё время ведёшь себя как ребёнок? Вина закажи и поесть чего-нибудь.
– А?
– У тебя ж всё равно ничего нет.
Ко мне вернулось моё игривое настроение.
– И всё-таки я сначала… – я потянулся к ней, но моя рука застыла на полпути.
Со мной пытался соединиться Ботя, мой клиент. Я нахмурился.
– Странно.
– Что опять?
Я проверил соединения.
– Я закрылся от всех. Алло?
– Привет! – услышал я своего клиента.
У некоторых даже мысли бывают сухими. Ботя был человек дела, поэтому и логомысли его были сугубо рациональные, а мыслеобразы начисто лишены поэзии. Что уж говорить о его речи! Голоса Боти, по-моему, вообще никто не слышал.
– Что-то срочное? – спросил я несколько раздражённо.
– Занят?
– Давай, только быстро, – я проводил глазами одёргивающую блузку Веру.
Перед глазами промелькнула беговая дорожка. Его визуал автоматически отправился в корзину – весь хлам без особых пометок всегда шёл туда.
– Та штука, которую ты прислал на прошлой неделе.
– Ну?
– Ты можешь сделать её не под четыре, а под три бутылки?
Я готов был расплакаться. Ещё и он меня будет доставать!
– Ты уже спрашивал, – ответил я. – Конструкция рассчитана только на четыре бутылки. Не на шесть, не на две. На четыре!
Я следил за Верой. Она ходила по комнате с таким видом, будто собирается сознаться в измене.
– Теперь они хотят на три, – последовал ответ моего клиента.
У мыслей нет интонации. У Боти тем более не может быть никакой интонации. Какая там эмоциональная окраска! Откуда ей взяться? Ботя же не человек! Это же какая-то машина для зарабатывания денег.
– На три не получится! – я мысленно комкал лист бумаги и твёрдо намеревался швырнуть им в него.
– Ты же не пробовал.
Я начал закипать.
– Всё заново надо будет делать.
– Деньги не проблема. К среде успеешь?
Я перевёл взгляд на Веру. Она начинала нервничать. Мне нужно было сворачивать разговор.
– Ладно.
– Заявку выслал, – сразу ответил он и отрубился.
Тут же в мозжечке звякнул колокольчик. От Боти упала заявка. Я вернулся к действительности. На меня с укоризной смотрела моя девушка.
– Всё?
– Он бы хоть пакет просматривал перед отправкой! – пробормотал я. – Опять визуал прилип. Бегает он, видите ли! Не может подумать о чём-нибудь другом в это время!
– Бо!
– Что? Я понял, понял.
Снова соединение.
– Погоди. Да?
– Алло? – перед глазами мелькнула картинка. Отражение в стальной колонне. Какая-то девушка с ребёнком.
– Не забрасывайте меня, пожалуйста, визуалами! – прокричал я мысленно в ответ.
– Извините, – она отвечала голосом, как это делают все, кто не до конца разобрался с тем, как работает мысленная коммуникация. – Я хотела записаться на процедуру.
– Сбой соединения, – я отключился.
– Мне уйти? – Вера начинала закипать.
Я полез в настройки, чтобы оградить себя от ненужных коммуникаций.
– Я понять не могу, почему блокировка не работает.
Она фыркнула. Я поднял на неё глаза и понял, что нужно остановиться.
– Всё. Иду, иду.
– Если я доставляю тебе такие неудобства, я могу уйти.
– Не начинай, пожалуйста.
Я уже зашёл на сайт ресторана и спешно просматривал меню.
– Что заказать из еды?
– Мне уже ничего не надо! – фыркнула она.
– Веру, перестань!
Она отвернулась. Я быстро послал запрос в службу техподдержки. Параллельно получил сообщение из ресторана о принятии заказа.
– Через пятнадцать минут всё будет.
Я поднялся и подошёл к ней. Она молчала.
– Веру!
– У меня, может быть, жизнь меняется, а тебе насрать!
– Веру!
Я снова прижал её к себе и прикоснулся губами к шее.
– Ты ведь даже не спросил.
– Я спросил.
– Вот именно! – в её голосе звучала безысходность.
Когда она злилась, она всегда разговаривала голосом.
Я развернул её лицом к себе. Потянулся к губам.
– Меня переводят в Копенгаген директором филиала, – проговорила она с раздражением и даже какой-то ненавистью, будто пыталась намеренно сделать мне больно своими словами.
Я остановился.
– Зачем?
Это был самый идиотский вопрос из возможных. Она закрыла лицо руками.
Я опустил глаза.
– Прости.
Её плечи задрожали.
– Сколько можно так жить!
– Подожди, – я отнял руки от её лица. – Веру! Я ничего не понял.
– Что тут понимать? Пять лет я пашу как проклятая и вот он – шанс! – она повысила голос, но потом уже мягче добавила: – Ты со мной поедешь?
Я оторопел.
– У тебя вещей не так много. Тебе без разницы, откуда работать. Что ты смотришь?
На меня сразу навалилась усталость. Все проблемы и тяготы вдруг решили вернуться в один момент и обрушились на мою голову. Я с силой сжал глаза.
– Бо?
– Что?
– Что ты молчишь? – чуть не закричала она.
– А что я должен сказать? – вскипел я. – О, милая! Отличная идея! Я немедленно всё брошу, раз тебе представился такой шанс! Ты же ставишь меня перед фактом.
– Меня тоже поставили перед фактом, – ответила она. – У меня тоже нет времени на раздумья.
– Не ори на меня! – огрызнулся я вслух.
– Я устала! Ты вечно как ребёнок. Тебе бы всё забавляться! А я хочу нормальных отношений. Семьи, наконец! Мне муж нужен, а не племянник!
– Ты чего кипятишься? – мыслеобраз с подпрыгивающим чайником полетел к ней.
Она его отбросила. В ответ прилетело ощущение промозглого ветра. Во время наших ссор она нередко мне посылала такие «ощущательные» сообщения. Хотя тут же я увидел и зрительный образ – её саму, замёрзшую в глыбе льда. Чёрные дорожки от слёз ясно говорили о моей вине.
Я предпринял очередную попытку.
– Ты же знаешь, что я хочу…
Она обречённо покачала головой.
– Почему, почему ты не хочешь меня понять?
– Я стараюсь, – тихо ответил я.
– Чего ты хочешь? Вырезать всю жизнь свои коробки? Найди уже нормальную работу!
Теперь я отвёл взгляд.
– Что изменилось за этот год? – продолжала она. – Как ты не понимаешь, что я хочу стабильности! Стабильности! Ты же сидишь, ничего не меняется.
– Но я ж не безработный! – попытался защититься я, но, похоже, было уже поздно.
– Боуи, я попросила день на подумать. Тебе надо решать сейчас.
Её голос был твёрдым. Мне даже стало страшно.
– Ты сама понимаешь, чего ты требуешь? – спросил я.
– А что тебя здесь держит? – она посмотрела мне прямо в глаза и тут же отвела взгляд. – В общем, теперь уже не важно.
Я помрачнел.
– Так ты уже согласилась?
Она сжала губы и отвернулась. Я подошёл к ней.
– Но мы ведь даже не поговорили! – сказал я. – Так нельзя!
– Бо! – она смахнула слезу с ресницы. – Мне было достаточно.
Я взял её за плечи.
– Ты послала подтверждение или нет?
Она посмотрела в сторону.
– Да или нет? – повторил я.
Она повернулась ко мне. В глазах замерла Ниагара.
– Да или нет? – я послал ей ощущение мягкости её любимого пледа, в который она куталась, когда у меня отключали отопление. Бросил воспоминание о ночи, проведённой в лесу, когда её колымага завязла в грязи, и нам пришлось сидеть в ней до утра. Грязно-розовые разводы рассвета над елями…
Она приоткрыла губы, чтобы ответить, но тут в мой мозг ворвался голос Боти.
– Бо!
Я сделал над собой усилие, чтобы не показать, что параллельно с кем-то коммуницирую и отшвырнул контакт. Но она всё равно заметила и метнулась к двери. Я кинулся за ней вслед.
– Я не стал разговаривать! – прокричал я.
– Бо! – как эхо прозвучал Ботя, и его голос утонул в шумах.
Я бежал за Верой.
– Я не буду с ним разговаривать! У меня сбой. Я сейчас думаю только о нас.
– Боже! – прохрипел Ботя, и я ясно ощутил его боль.
Она молнией проскочила по моему телу. Так быстро, что даже конечности не успели рефлекторно дёрнуться. В голове промелькнул образ расплывшейся лужи крови.
– Бо…
Вера хлопнула дверью. Я схватился за ручку, но вдруг в голове раздался звук уведомления. Я вздрогнул.
– Доставка!
Я открыл дверь и побежал за своей девушкой. Она была уже у лифта.
– Веру! Вера!
Я нагнал её. Она не смотрела на меня.
– Что-то случилось с Ботей. Я не понимаю. Прости. Не уходи, пожалуйста.
Двери открылись. В лифте стоял доставщик с пакетом.
– Добрый вечер! Ваш заказ.
Она буквально вытолкнула парня из лифта и нажала на кнопку.
– Вера! Остановись!
Двери закрылись. Доставщик посмотрел на меня и смущённо протянул мне пакет с едой.
2Самое противное, что всё равно придётся ехать. Послать голову по почте, чтобы проверили аппарат, я не мог. Вот уж действительно, заложник прогресса!
Оделся. Во дворе прострелил взглядом улицу в обоих направлениях. Веры, понятное дело, и след простыл. На звонки она не отвечала.
Тело вздрагивало от страшного воспоминания о боли. Боли чужого, по сути, мне человека, пытавшегося в последние секунды связаться со мной. Я даже не сомневался, что он мёртв. Я стоял на тротуаре, и мне казалось, что кто-то прокромсал меня бензопилой вдоль всего тела от макушки до пят. Я распался на две половины. Одна тянет к Вере – человеку, которого я люблю, а другая к Боте – малознакомому мне человеку, оказавшемуся в беде.
Надо бы позвонить в полицию. Но вместо этого я набирал её снова и снова.
Единственное, что удалось узнать – время вылета самолёта на Копенгаген. У меня в запасе ещё три часа на то, чтобы её отговорить.
Я вдруг понял, что люблю её. Но достаточно ли этого для женщины?
Кто я? Свободный художник. Странная личность. У меня специфическая деятельность. Я постоянно что-то проектирую. В основном из картона. Могу сделать что угодно. От оригами до упаковки презерватива. Придумаю, продумаю, вырежу, создам. Ботю я время от времени выручал по своей части. Чем он занимался, мне не известно. По-моему, он обычный рекламщик, не более того. Нас с ним, по сути, связывало только общение по заказам. И то, что его тоже назвали в честь какого-то художника.
Но разработка коробочек для прокладок или упаковки для пива не самый рискованный бизнес на Земле. Может авария?
Тело само вспомнило боль, электрическим разрядом прошедшую от головы до ног. Я сжал зубами нижнюю губу. Ботя, прости! И побежал к метро, чтобы доехать до Веры.
Железная лестница, ведущая на станцию; над головой проскочил поезд. Ждать другой не больше минуты. Я прибавил ходу. Завернул, чтобы выскочить на следующий пролёт. Краем глаза заметил движение по направлению ко мне и ощутил попытку соединиться.
По затылку один скупой удар, и темнота.
Когда я с трудом разлепил глаза, над головой был виден только бетонный потолок и размытые контуры фигур, склонившихся надо мной.
– Вас зовут Боуи?
– Меня зовут Бо, – еле выдавил я.
Закрылись глаза, открылись глаза.
Вместо запаха прорезиненного пола станции, вкус крови во рту и ощущение чего-то жёсткого и сухого, царапающего нёбо. Кляп?
И колет пальцы из-за оттока крови. Запястья стянуты. Только я стал различать фигуры вокруг, как на голову набросили чёрный пакет.
Снова удар. И звуки, звуки, звуки.
– Нашли? – раздался чей-то голос.
Возня и шорохи. Перебежки ног. Шея моя была свёрнута влево, скулы впечатаны в пол. Люди за моей спиной очень торопились и негромко переговаривались между собой.
– Да чтоб вас! Есть?
– Нет.
– Ищите! – голос этого человека выдавал в нём старшего.
– Пусть сам покажет, – немного обиженно ответил ему другой.
– Заткнись и делай дело, умник. Ни слова вслух больше!
Грохнул падающий стул. Повалились на пол стопки журналов. Я вдруг понял, что я снова дома. Но не один, а в окружении непрошеных гостей.
Мне нужно всего лишь бросить сообщение с адресом. Просто бросить. Главное не показать, что очнулся. И записать все звуки.
