Тайна советской летающей тарелки

Тем временем команда подъем уже прозвучала, все одевались или были уже одеты. Один молодой никак не просыпался. Будить его «черпаки» решили так: между пальцами ног рассовали вату и подожгли ее. «Дух» моментально был на ногах, кричал от испуга и неожиданности! Все были в восторге, только «деды» оставались равнодушными. Им так все осточертело, что и описать невозможно. Они лежали на кроватях одетые, без эмоций и возмущения и никуда не спешили. А кругом стояла суета: мылись полы, убирались кровати, протиралась повсюду пыль, натирались мастикой полы.

Прибежал прапор, стал сгонять «дедов» с кроватей. Те неохотно поднимались, а кто и ругался с ним. От слов прапор перешел к делу. Стал одного нашего тормошить, а он не встает. Тот взял и свалил его с кровати. Солдат разозлился и оттолкнул прапора, тот кинулся с кулаками, началась потасовка. На шум прибежал лейтенант, ну и порядок постепенно восстановился. А нашего друга повели в кабинет к командиру роты, разбираться. Потом все вроде бы успокоилось, его отпустили, дали два наряда вне очереди на кухне. В казарме стало тихо, только сержанты, подгоняя молодых, то и дело монотонно повторяли: «Че шарим, резче, резче давай!»

Я закурил, вышел из казармы на свет божий и, усевшись на лавочку, стал ожидать команды на завтрак. Неподалеку сидели «черпаки» и один из них был моим земляком. Я у него спросил, как дела, не обижает ли кто, предложил сигареты.

– Сейчас у нас все нормально, – ответил земляк, – а раньше мрачно было. Еды в столовке не хватало, спать много не давали. А сейчас заимел знакомство в хлеборезке, каждый вечер чай гоняем.

– Ну, тогда все в порядке, – ответил я, оставшись довольным его ответом. – А если что, говори, в обиду не дадим, со всеми разберемся.

Из казармы тем временем вышли наши ребята, а с ними и Санек. Они тоже закурили и стали травить анекдоты, громко смеясь. Ко мне подошел Санек, сел рядом. Когда «черпаки» ушли на построение, мы разговорились. Пуская клубы дыма, как бы желая показать осведомленность, он проницательно посмотрел на меня, и уверенно произнес:

– А я знаю, чем вы тогда с Юрком занимались! За НЛО следили.

Как он только про НЛО сказал, взглянув на него, я понял, что он толком ничего не знает. Хочется, наверное, самому что-нибудь выудить у меня, отсюда и наводящий вопрос. Однако я рассказывать ничего ему не спешил, а просто, не вдаваясь в подробности, подтвердил, что пару раз было, но толку из этого не вышло.

Санек внимательно выслушал, потом сказал:

– Не знаю, чего вы там видели или нет, а вот Юрок бинокль из твоей тумбочки переложил ко мне в каптерку.

Такого ответа я от него не ожидал и воскликнул:

– Как это так, ты что-то темнишь!

– Нет, не темню, когда ты пришел с биноклем в казарму тогда ночью, я же не спал, мы чай гоняли с дежурным. Ты бросил его к себе в тумбочку и завалился спать. Вот так вот!

– И что же потом было?

– Да ничего особенного. Часа через два Юрок приперся, чего он там долго возился, не знаю, а потом принес бинокль и повесил на свою парадку. Только зачем, не пойму.

– Подожди, он же говорил, что я был пьяный и он меня на себе притащил.

– Я не знаю, может, и притащил, только в казарме, вы в разное время появились.

– Вот это да! Ну, а я что, пьяный сильно тогда был?

– Ну, этого я тебе не могу сказать точно. Ты был на своих ногах, это как пить дать. Сам прошел в казарму, сам же и лег спать.

На этом разговор как-то не получил дальнейшего продолжения, и мы, разошлись по своим делам. В голове у меня поселилась новая мысль. Что это за история с перемещением бинокля, зачем и ради чего? Так же без ответа оставалась и та новость для меня, что мы пришли с Юрком тогда в разное время с расхождением примерно в два часа. Если я уж был так пьян, как говорил Юрок, неужели мне удалось дойти до кровати самостоятельно, преодолев все ступени трех этажей? К сожалению, я это не могу вспомнить, и никто не может мне внести ясность, кроме Юрки. В общем, возникали одни вопросы за другими, к сожалению, на которые не было ни одного разумного ответа, прямо или косвенно подтверждающего правдивую версию.

Между тем прошло дней семь или восемь. С губы возвратились наши друзья – Вовчик и Андрюха. Как только появились они в казарме, стали предлагать обмыть их возвращение, но я решительно ответив отказом, между делом поинтересовался:

– А что у вас сегодня на повестке дня?

– Два фанфурика одеколона «Фиалка», к вечеру будет технический спирт, закуска тоже имеется.

Я еще раз отказался, сославшись на болезненное состояние:

– Следующий раз как-нибудь. К сожалению, сегодня никак не смогу.

Они пожали плечами и принялись разбавлять одеколон водой из чайника. Я про себя поморщился, подумал, как можно пить эту гадость, тем более от одеколона, говорят, зрение падает. А ведь они его частенько покупают, ведь его свободно продают. Как видно, им все равно, что употреблять, лишь бы оказаться пьяным. Бесшабашность нас и губит. Тем временем, пока ребята справляли свое освобождение, играли и пели на гитаре, пили одеколон и крепкий чай, рассказывали байки и анекдоты, я все думал о том, где мне найти Юрку. Пускай он все расскажет начистоту без утайки. Я на него очень зол и теперь даже готов поссорится с ним из-за его вранья. Никакие оправдания с его стороны меня не интересовали. Факт остается фактом: он что-то скрывает. И это за месяц до приказа о демобилизации!

Утром пришла мысль, где я могу выловить Юрку. Конечно, у той котельной, где предположительно он служит, как следовало тогда с его слов, или у той казармы, где жили те «дембеля». Надо бы и там, и там его покараулить, но одному это невозможно. Хорошо бы с кем-то вдвоем. Пошлю я своего «черпачка»-земляка к котельной, Юрку он хорошо знает, а сам подежурю у казармы. Итак, заметано, это правильная идея.

Я стал разыскивать земляка и нашел его в наряде. Он был дневальным по роте. А значит, все откладывалось! Я знал хорошо дежурного по роте, он нашего призыва, и с ним договорился. Заменили земляка моего на другую фигуру всего лишь за пузырь самогона и то в будущем. А пока отсыпал дежурному полпачки сигарет для затравки. Проблема решена, теперь за дело.

Мы заранее договорились с Семеном, так звали земляка, вернее, фамилия была Семенов, обо всех нюансах и распределились к местам дислокации.

К вечеру этого же дня Семен принес мне долгожданные вести. Он видел Юрку и сказал ему о том, что я его ищу и хочу встретиться. Тот, якобы ответил, что сейчас сильно занят, но вот через неделю сам его найдет.

– Так и сказал, что найдет меня сам? – спросил я еще раз Семена.

Тот утвердительно кивнул и добавил:

– Да, все так, только Юрка был странный какой-то.

– А с чего ты это взял?

– Он как раз вышел из новой котельной, я к нему подошел, но он, видно, не ожидал меня увидеть, испуганно вытаращился и так смотрел, что я думал, просверлит меня насквозь. А потом озирался по сторонам, спрашивал, как и зачем я сюда попал. Только успокоился тогда, когда узнал, что ты меня к нему прислал.

– Когда заявится он ко мне, говоришь?

– В пятницу вечером. Сказал, что придет к нам в казарму.

– Иди в роту и забудь про все эти дела.

– Ну ладно, пока.

Когда Семен ушел в казарму, я сел под деревом на лавочку и закурил. Пожалуй, мне надо было бы самому сходить к котельной, и тогда с Юрком был бы другой разговор. А теперь надо ждать пятницы, это через четыре дня, не считая сегодняшний день. Это меня злило, но я ничего не мог изменить, да и у Юрки могут быть какие-то служебные дела. В общем, оставалось только ждать. Эти четыре дня тянулись для меня как никогда долго. Так бывает, когда чего-то очень ждешь, но оно долго не приходит, как закон подлости.

Подошел Андрюха.

– Курить давай? – спросил он шутливо.

– Бери, если унесешь всю пачку! – в такой же манере ответил я и угостил «Примой».

Тот задымил и явно остался доволен:

– А я устал посылать «духов» искать курить. Возвращаются пустые, сейчас на площадке народу мало, все куда-то запропастились, говорят, где-то пуск ракеты, а мы и не знаем, где.

– У тебя альбом готов? – спросил я.

– Осталось доделать чуть-чуть, да краска кончилась, узоры навести нечем. А у тебя случайно нет?

– Конечно, есть, – ответил я.

– А чего же ты молчал?

– Да ты раньше и не спрашивал. Что я буду сам ходить всем ее предлагать?

Мы занялись с Андрюхой альбомами. Клеили и красили как раз дня три. Он мне показал фотки своей подружки, а я ему своей. Сошлись на том, что вроде бы обе красивые, учатся обе в десятом классе, ждут нас домой в скором времени, как видно из последних писем ему и мне.

– Как приеду, сразу в ресторан пойду с ней, – сказал Андрюха. – Сразу жениться не буду, погуляю, присмотрюсь. А то может с кем гуляла, еще не дай бог. Ребята сразу скажут. Ну а ты как?

– Нет, я ждать не буду, если ждала, женюсь.

– Она часто пишет?

– В неделю – письмо.

– Моя реже.

– Ты говорил, она живет в другой области?

– Слушай, давай на гражданке встретимся все вчетвером, – предложил Андрюха. Интересно будет, вот загуляем-то!

– Да, можно, конечно, – без энтузиазма ответил я, размышляя о своем.

– Тогда договоримся, ты адресок свой оставь, а я свой.

– Сначала порадуем родителей своим возвращением, о них забывать нельзя.

– Ну, это конечно, с этим я согласен, только долго с ними все равно не усидишь, жизнь не ждет, торопит вперед.

Подошел Вовик, внимательно осмотрел наши альбомы и поведал нам о своей беде:

– Мой альбом лейтенант забрал.

– Когда это он успел? – воскликнули мы с Андрюхой.

– Заметил, что делаю. А я так увлекся, что не почувствовал, как он подошел сзади и вырвал. Говорит – не положено! Фотографирование запрещено на данном объекте. Это было неделю назад.

– Ну и что теперь будешь делать?

– Обещал к «дембелю» отдать, куда он денется. Вот только я там многого не успел доделать.

– На гражданке доделаешь, – подкололи мы.

– Ах вы, черти косопузые! – разозлился Вован. – Вот сейчас стукану лейтенанту, чем вы здесь занимаетесь!

– А со стукачами знаешь что бывает, – продолжили мы юморной разговор с Андрюхой.

– Да мне по барабану!

– Да это мы уже поняли, что-нибудь новенькое придумай.

– А новенькое я вам вот что скажу. Слух идет, что наш командир части хочет для «дедов» дембельский аккорд сделать.

– То есть?

– Строить бомбоубежище пошлет в гражданскую зону всех залетчиков.

– Это для тех, кто серьезно виноват!

– Ты тоже в списках, – обратился Вован ко мне.

– С какой стати, я ведь на «губе» не был.

– Не был, но залетал, прапор вас с Юрком выручал недавно! Прапор же и списки подавал, понял!

– Да это ты заливаешь, ты их видел?

– Старшина мне сегодня сказал, – ухмыльнулся Вован.

– Ладно, спрошу у него.

– Кстати говоря, командир-то наш новый не жалует «дедов». Даже слух прошел, что «подлечивал» он кого-то из старшего призыва. Он раньше, говорят, борьбой занимался. Здоровый бык такой, не ровня предшественнику.

– А что он такой злой-то?

– Да вроде с дедовщиной борется! Как только ее здесь можно побороть – не понимаю! Тогда никого ничего делать не заставишь тут! Вон в соседней части пришел вагон соли на очистные. Все пошли разгружать, а мы мимо как раз проходили, глядим: одни «духи» и «черпаки» работают, а старики сидят курят да подгоняют их, чтоб лопаты без разрешения не клали. Останавливаться нельзя, а то будешь бит. Вот так вот, мужики!

– Да и у нас не лучше… тот молодой, что у нас в санчасти, поправился или нет? Говорят, почки у него.

– Это тот, который отказался стирать робу и его пьяный «дед» навернул тогда между делом? Теперь в штрафбате находится этот «дед».

– Там тоже, говорят, мрачно.

– Да, это точно, там порядки как в тюрьме. Нам уже ничего не грозит, мы через месяц будем дома.

– А за месяц ничего не может произойти?

– Вряд ли, ведь молодыми сейчас занимаются «фазаны» и «черпаки». Им и флаг в руки. Мы в стороне, как не крути.

Между тем пробежало четыре дня. И вот наступил обещанный вечер, когда должен был появиться Юрок. Я его очень ждал и вот к девяти вечера дождался. Он зашел с сигаретой во рту, выглядел немного уставшим.

– Ну что, скучно тут без меня вам? – заговорил он первым.

– Да уж не весело, – поддержал я его.

– Чего же так!

– А ты подумай, может, догадаешься. Давай закурим, что ли!

– Я уже курю. Пойдем в сушилку сядем, чего-то погреться хочется, там сыро на улице. Прапора нет?

– Сейчас их никого нет: ни его, ни летехи.

Мы прошли в сушилку, там было нормально. Батареи были теплые и на них грелись два «черпака». Мы их тут же прогнали, а сами уселись и закурили. Возникло напряженное молчание, которое никто не решался первым нарушить.

– Ну чего у вас тут интересненького?

– Без всяких изменений, вот альбомы делаем с Андрюхой. А ты как там, совсем заработался? Рубишься наверное?

– Ну, это ты брось! Бинокль-то нашел?

– Не только бинокль, но и где ты живешь, знаю!

– Значит, все же нашел?

– Да, нашел.

Возникла пауза. Мне показалось, что он ждал моих вопросов, и я стал задавать их один за другим.

– Поясни хоть, что за скрытность?

– Ну, что ты хочешь узнать?

– Конечно же, все!

– Ладно, тогда слушай. Я хотел, как лучше. Хотел уберечь тебя от лишней информации.

– Значит, тебе она нужна, а мне нет?

– Да, живу я в казарме, где жили те дембеля. Мы были правы в своих догадках, они действительно задействованы были в проекте «СоЛеТа», теперь и я там, правда, ранг мой самый низкий. В общем, там все очень серьезно.

– Ты как туда попал?

– В ту самую ночь.

– Когда я был пьяный?

Юрок, посмотрев на меня внимательно, видно решая, говорить или нет, продолжил рассказ.

– Да не был ты пьяным, все было в действительности, к сожалению, с нами.

– Я не был пьян?

– Ты был усыплен на время.

– Кем же?

– Мной…

Он снял бушлат, и я увидел те самые буквы КВ (космические войска) на погонах.

– И ты додумался! Ну и гад ты!

Юрок невозмутимо продолжил рассказывать.

– Обстановка была такова, что мы вообще были на волоске, понял! Мне пришлось подписать о неразглашении на двадцать пять лет и войти в этот чертов проект. Ну а тебя было решено нейтрализовать временно. Поручили мне же, я сначала не соглашался.

– Значит, решил предать меня?

– Пойми, это же для твоего блага, заснул, а потом проснулся. Тут помню, там не помню, и все дела. А по-другому – проблемы! Мне ведь деваться было некуда, я, перешагнув по ту сторону неопознанного объекта, поневоле становился свидетелем большой государственной тайны. Хорошо, что ты не успел войти на борт того корабля.

– В ту летающую тарелку?

– Ну да, кстати, у нас их называют БЛТэшками, т.е. боевые летающие тарелки. Кстати, ты и укол-то не почувствовал, иголочка тонкая, как укус комара, чик и все.

– Чик, говоришь, ну ты точно – гад. Как я мог в тебе ошибиться, не пойму!

– Ну, а зачем пропадать вдвоем.

– Вот ты что, пропал?

– А ты этого хочешь?

– Это не ответ на вопрос. Ты потом со мной ходил два раза в овраг.

– Это для видимости, объект на то время туда не появлялся, зная, что мы там.

– А зачем вообще он туда появляется?

– Идут испытания нового образца летательного аппарата. Отрабатывается приземление в данной местности.

– А второй объект, где ты был блокирован, он чей? Инопланетный?

– Ты знаешь, если честно, я до сих пор не пойму и сам. Когда я там был блокирован, никого из людей я не увидел, и был сам каким-то образом нейтрализован. В общем, потерял сознание. Это все защитная технология. Она сейчас везде, а тем более в летательных аппаратах. Кто это были, наши или американцы, никак не возьму в толк.

– С американцами разве есть сотрудничество у нас?

– Есть раздел сфер влияния в небе, определение пограничных зон в обоих полушариях.

– А что, никто больше не имеет летающих тарелок?

– Пока могу сказать только в отношении нас и американцев. О других государств затрудняюсь ответить. Но думаю, что их технологии далеко отстают.

– А инопланетная летающая тарелка существует?

– Вообще слух идет, что американцы в контакте с какой-то внеземной цивилизацией, которая вроде бы делится с ними своими технологиями. Но определенных доказательств пока нет.

– Ну, а Советский Союз с кем-то контактирует?

– Безусловно, хотя этот вопрос остается официально открытым.

– Мне тогда показалось, что корабль был инопланетным. Когда ты в него вошел и был блокирован, я видел, как эти существа возвращались в корабль. Они шли, не прикасаясь ногами к земле.

– Это ты путаешь сон и явь. Средство, которое было тебе введено предусматривает эффект разрыва с действительностью. Словом, лишает чувства реальности происходящего. Поэтому у тебя и возникло сомнение.

После этих признаний мы долго молчали, раздумывая и выкуривая сигареты одну за другой. Потом Юрок неожиданно предложил:

– Хочешь поближе увидеть нашу летающую тарелку?

– Конечно, еще спрашиваешь!

– Любопытство нас губит, ведь это может стать опасной прогулкой.

– И все-таки стоит прогуляться.

– Послезавтра я заступаю на вахту. Подойдешь к старой котельной часов в десять вечера, как стемнеет, я тебя там встречу.

– А разве тарелка в котельной находится? – хитро спросил я.

– Не будь наивным, какая котельная! Все намного проще и в то же время сложнее. Но только не для меня. Я теперь все ходы и выходы знаю там. Не пропадем, надеюсь.

– Ну, давай, колись, чего уж там. Где находится тарелка?

– Короче, под землей ангары… на третьем уровне. Вход всем строго запрещен, в том числе и мне!

– Ну, ты попал!

– Без бутылки не разберешься, – отшутился Юрок.

– Возьмем с собой туда вина?

– Лучше потом, после дела расслабимся.

Я весь был в нетерпении, дожидаясь исполнения моего самого заветного на данный момент желания, увидеть все своими глазами, проникнуть в эту загадочную тайну. Хочу быть одним из тех избранных, которым довелось в своей жизни прикоснуться к этой тайне очень близко. Я ходил по казарме и чем бы ни пытался себя отвлечь, ничего не могло меня оторвать от мысли о предстоящем проникновении в шахту. Еще закрадывались сомнения по поводу правильности решения, но я их сразу отбрасывал, ничего не могло уже остановить меня. Да и зачем? Как говорят в этих случаях, что бог ни делает – все к лучшему. Тревога за исход этого мероприятия все равно была. Но верилось, что путешествие в запретную зону опасным для нас не станет.

Наконец, я уже стоял у запыленных казахстанскими ветрами ворот котельной на окраине нашего гарнизонного городка. Минут пять я ждал Юрку, а пока что курил и рассматривал архитектуру здания котельной. Что-то было не так в этом мрачном сером здании. Из трех труб, возвышавшихся над всем этим строением, ни одна не дымила, хотя было уже начало октября, и холод пробирал иногда после затяжных осенних дождей. И тут я неожиданно бросил взгляд на ворота, которые были прямо передо мной, наглухо заварены. Меня осенила мысль: подземные ангары скрываются под макетом реального, но заброшенного здания. Тут же представил себе картину, как летающие тарелки могут вылетать из жерла потайной шахты этой непривлекательной на вид котельной.

Мои мысли перебил откуда-то взявшийся Юрок. По его виду я понял, что он в приподнятом настроении. Мы пожали руки, он тоже закурил, и словно угадывая мои возникшие вопросы, сам же на них отвечал вслух.

– Котельная действующая, не думай. Тут все настоящее. Сейчас котлы в ремонте, их пустят только к пятнадцатому числу, а вход-то с другой стороны в нее. Но мы туда не сунемся, там солдаты из охраны, которые ее обслуживают. Но есть тут одна фишка, – он загадочно улыбнулся и продолжил. – Есть два пути вниз. Через рабочий основной вход и запасной черный ход, пожарный. Мы пойдем через черный ход.

С этими словами он подошел к одной из построек, чуть подальше котельной. Это был сарай, весь черный от копоти и мазута. К тому же вид у мазутки был таков, что казалось, он вот-вот упадет. Тем не менее Юрок подошел к этому сараю, вставил ключ в скважину замка, открыл дверь и мы вошли.

Я был обескуражен открывшимся передо мной видом изнутри. Здесь было хранилище мазута, а заодно здесь начинался пожарный лаз в шахту. Юрок уверенно прошел в один из углов помещения и открыл люк, ведущий вниз. Движением руки он пригласил меня приблизиться к этому люку и продолжить путь. Спуск был вертикальным и уходил глубоко вниз. Там стояла жуткая темнота. Юрок вынул откуда-то рабочую спецовку и предложил надеть, чтобы не измазаться. У него имелся фонарь с разными режимами переключения.

– Ну, лезь первым, тебе не привыкать, – сказал я.

– Да я сам сюда лезу первый раз, – сразу ответил он.

– Как, первый раз? – удивился я.

– Ну так. Вхождение сюда также считается незаконным. Это аварийный выход из шахты наружу в случае самой чрезвычайной ситуации, если случится пожар и не будут работать лифты. А так я хожу, где люди ходят. Я ведь имею пропуск на первый уровень в охрану.

Мы стали медленно спускаться по металлической лестнице, ведущей наклонно вниз. Впереди, освещая фонариком путь, шел Юрок. Через некоторое время он его выключил, так как дежурное освещение первого уровня стало проникать к нам и путь был виден уже отчетливее. Пройдя еще немного, он остановил меня и шепнул:

– Это первый уровень, здесь я служу, здесь меня знают. За этой стенкой начинается КПП, стоят посты охраны.

В темноте я разглядел огромный косяк двери, которая была заперта с обратной стороны и была аварийным выходом, ведущим на поверхность. Мы прошли далее по какой-то горизонтальной галерее, и стало опять темно, а под ногами что-то забегало.

– Здесь крысы, – предупредил Юрок и, включив опять фонарь, добавил: – И не только они.

Было жутковато, но надо было терпеть и двигаться дальше. Я, предугадывая ответ, все же переспросил:

– Что еще ты имеешь в виду?

– Скорпионы и тарантулы сюда тоже ходят, – ответил Юрок.

Стали опять спускаться вниз по лестнице, которая шла вертикально. Пройдя какое-то расстояние, опять наткнулись на дверь. Она также была металлической и оказалась приоткрытой. Юрок сразу погасил фонарь, так как из приоткрытой двери падал яркий свет и доносились голоса людей.

– Это второй уровень, там одни офицеры, – сказал тихо Юрок. – У них там центральный пункт управления. Надо быть внимательней, чтобы не обнаружить себя. Пошли, не задерживайся!

– Слушай, а если тебя свои сослуживцы поймают, что будет?

– Да то же самое, если и тебя поймают. Спрячут нас лет на десять в тюрьму, и все дела!

– Да, но ведь ты из-за меня получается рискуешь?

– Да нет, я сам так хочу. Душой-то я не с ними, а с тобой, нашим общим интересом, а он у меня не меньше твоего. Я ведь тебе уже говорил, что на третий уровень у меня доступа нет. Вот, кстати, и он начинается, этот третий уровень!

За разговором мы и не заметили, как подошли к своей конечной цели, однако мы сейчас продвигались по широкому наклонному коридору. Я удивился, почему третий находится рядом со вторым уровнем. Юрок на это мне сказал следующее:

– Начинается третий уровень здесь, но уходит глубже в шахту. Туда лестницы нет, только лифты, на которых пилоты спускаются к БЛТэшкам.

– Подожди, а если лифты сломаются, как они возвратятся?

– Возврат не предусмотрен. Или пилоты улетают или остаются там вместе с аппаратом. Никто, кроме офицеров – пилотов, не имеет права спускаться ни при каких обстоятельствах к летательным аппаратам.

– Вот это да! Что же им там, пропадать?

– Как хочешь, так и понимай. Поэтому все так секретно. Ведь это военные, не забывай!

– А как же мы, ничего не увидим? Ведь туда не попасть!

– Да, проект «СоЛеТа» это не предусматривает, – задумчиво пошутил Юрок.

– Что же, зря шли, выходит дело?

– Да нет, не совсем так. Есть одна мысль.

– Скажи, а если с альпинистским снаряжением кто-то попытается проникнуть к тарелкам?

– Ты что, это верная смерть! Вся нижняя часть шахты отслеживается, стреляют без предупреждения на поражение, понял? Кто бы там ни был. Понял.

Тут Юрок предложил следующее:

– Возвратимся на второй уровень, там дверь открыта. Проскользнем незаметно мимо комнаты пилотов к выходу на лифт, на котором они спускаются к ангарам.

– А ангары где расположены? Да и нужно ли нам туда?

– Ангары находятся на большой глубине в подземных тоннелях. Но туда мы естественно не полезем. И оставаться здесь смысла нет. Так мы не продвинемся к разгадке. Поглядим лучше, что делается у офицеров на втором уровне.

Тем временем мы уже возвращались на второй уровень. Подойдя к раскрытой двери, мы прислушались. Что происходит внутри, мы не знали, а лишь предполагали. Где-то рядом за дверью раздавались монотонные стуки и восторженные восклицания. Мы решили заглянуть внутрь. Приоткрыв железную дверь, протиснулись и увидели узкий коридорчик с несколькими деревянными дверями и номерными табличками на них. У одной из дверей услышали возгласы играющих в домино людей: