Смерть. Боль. Страх. Спасти и сохранить Мир

Утро принесло не самые радужные вести. В головах у монарших особ прояснилось, и они доработали свой коварный план. Итогом стало то, что под удар они подставляют и оборотней, и людей из деревни. Ни те, ни другие не будут знать, что это подстава. По итогам, когда хранительницы будут схвачены, наемный отряд уничтожит всех, кто будет присутствовать при захвате. После этого короли разошлись по своим делам, а три тени на стене начали медленно карабкаться наверх, туда, где темнело забытое всеми узкое пространство полуразрушенной бойницы. Уже там, укрывшись от шквального ветра, гуляющего по ущелью вдоль замка, тени сняли капюшоны, и устало откинулись на пыльные каменные стены.

– Маразм крепчал. – Мари прикрыла глаза и тяжело вздохнула. – Знаете, чем дальше, тем я все больше и больше задаюсь вопросом, – а стоило ли это все новой жизни?

– О, да, – Хельга взъерошила свои короткие черные волосы еще больше и устроила подбородок на коленях. – Я тоже думаю, что, наверное, зря повелась на обещания Черной Матери. Да, у меня есть все. Сила, власть, могущество. Но видимо я пропустила мимо ушей то, что было написано мелким шрифтом – Мир в придачу. Большой, проблемный, умирающий мир, чтоб его.

– Мир не виноват, не надо. Виноваты те, кто в нем живет. И Белая Мать все чаще шепчет мне по ночам, что не только люди решили проигнорировать сияющий золотом договор. Вампиры затевают кровавую бойню, демоны решили, что их мирное соглашение тоже не касается. Так что, да, продешевили мы с вами там, за чертой. – Лилит криво усмехнулась и так же прислонилась к каменной кладке. – Надо было сразу просить право на убийство неугодных.

– Мне было сказано во время последней беседы, что если не останется другого выбора, то мы вправе сменить всю правящую верхушку Мира. – Мари накрутила на палец огненный красный локон и задумчиво посмотрела вниз. В ее голове щелкали косточки четок. Каждый щелчок означал причину не оставлять в живых людских правителей, более того – уничтожить их сейчас, пока не стало поздно. Жаль, что последнее слово всегда за Смертью. Лишь ей решать, кому жить, а кому умирать. От этого, сестру было особенно жалко. Такая ответственность давила на плечи зеленоглазой и буквально забирала последнюю искру жизни из и так мертвых глаз.

– Всю верхушку? И кого мы посадим на места владык иных рас? Их сыновей? Так они с радостью продолжат дело отцов. Нужно полностью менять династию, а я не убийца. – Очередная кривая ухмылка исказила красивое бледное лицо ставленницы Белой Матери.

– Но, если у нас не останется выбора…– Хель не успела договорить, когда была перебита Смертью.

– Выбор есть всегда. Просто мы его пока не нашли. Но если выход будет только один – мы уничтожим тех, кто угрожает целому миру.

Три черных птицы вновь летели в ущелье. Их заметил лишь молодой стражник, который еще не научился спать на посту, но поверить своим глазам он не смог. Мозг упорно решил воспринимать их как огромных ночных хищниц, которые по какой-то причине задержались после ночной охоты.

…Из хроник Альтера.

«…Месяц седьмой по летоисчислению мира был самым тяжелым. Во всех углах гремели слухи о великой награде за головы Хранительниц. Сами же посланницы не выказывали страха и продолжали вершить свой строгий суд. Ни одна из рас не осталась безнаказанной, но самой эпичной стала казнь армии новорожденных, выпущенных на охоту самим Князем…»

– Лилит. У нас проблемы. – Напряженный голос Хельги вторгся в снежные мысли Смерти.

– А у нас их когда-то не было? – Философски отозвалась та, продолжая смотреть в окно.

– Боюсь ТАКИХ не было, – отозвалась Страх, передернув плечами. – Со стороны вампиров несется волна дикого страха, просто ужаса. И она огромна!

– И куда же несется эта лавина? – Уточнила Мари, поправляя алый локон.

– В сторону города, полного людей…

Спустя несколько мгновений опустевший Дом печально вздохнул. Каждый уход хозяев мог стать последним и это очень тревожило. Это место создали покровители специально для своих ставленниц, наделив Дом разумом и душой. Он, как мог, оберегал их, натащив со всего света самых разнообразных растений и животных, чтобы ни у кого не возникло даже мыслей о том, что три Хранительницы живут под самым носом. Когда оборотни рвали цветы и ветки, Дом лишь удовлетворительно хмыкал. Его затея удалась на славу. Так же он отводил глаза простым путникам, которым в ночи мерещился свет в окнах одинокой лачуги в лесу. Для кого-то он выглядел развалившейся землянкой, для кого-то берлогой огромного медведя, но никто не видел реального положения дел. Дом будет стоять и жить ровно столько, сколько его хозяева, и это тоже было своеобразным стимулом для живой души бывшего королевского дворецкого тщательно исполнять свои обязанности.

А тем временем три разноцветные тени мчались по пути к крупному городу, дабы перехватить тех, кто несет с собой ужас. Мощный белоснежный жеребец нет-нет, а вырывался вперед своих спутников на полкорпуса, словно демонстрируя, кто главный в их маленьком табуне. Белоснежная грива туманом стелилась вокруг всадницы, создавая потусторонний, призрачный силуэт. Не было ни одного равнодушного путника, который имел возможность лицезреть эту картину. Кто-то даже начал заикаться и бросил пить. Возможно, Алый и попробовал бы составить конкуренцию, но твердая рука всадницы сдерживала норов огненного по крови и характеру коня. Вороной же лишь потряхивал коротко стриженной гривой. Его не интересовали битвы за первенство. Его вполне устраивало то, что жатва его хозяйки исправно кормила и его черную душу.

Они успели в последний момент. Остановившись прямо напротив разношерстной армии новорожденных вампиров, им еле удалось сохранить невозмутимость. Опоздай они хотя бы на мгновение, и всем людям в этом городе было бы не суждено проснуться. Да и не только в этом! Против новорожденных мало действенного оружия. Люди были обречены. И Князь это знал. Затишье было не долгим. Молодые вампиры не умеют контролировать голод. За них около века отвечает старший вампир. Законом установлена норма появления обращенных, но в этом мире закона не осталось. Они бросились так же, как и шли до этого – волной, едва не смяв выставленный Смертью щит. По своей сути – они уже мертвы, их не пугает магия смерти, не страшна боль, и они не ведают страха. Их ведет лишь Голод. Жажда крови, убийства. Кони хрипели и вертелись волчком, подминая огромными копытами неосторожных врагов. Нанести рану им было невозможно, но это не значит, что могучим животным нравилась такая компания. Всадницы тоже не сидели без дела. Мечи мелькали голубыми всполохами, сокрушая одного вампира за другим, но конца и края видно не было. Все трое уже обзавелись ранами, царапинами и просто синяками, но допустить прорыва в город было нельзя. Когда сил на то, чтобы махать железками не осталось, сестры решились на то, что можно было делать лишь в крайнем случае – объединили свои силы. Белоснежная, черная и алая волна переплелись в тугой канат и хлестнули по округе. Небо раскололось золотой молнией. Гром сотряс всю округу. Откатом превратило в пепел все на несколько тысяч локтей вокруг. Ворота города тоже осыпались пеплом, чудом не зацепив стражу, которая по чистой случайности отошла дальше от стены, чтобы рассмотреть такое странное явление в небе. Оглушающая тишина опустилась мягким одеялом. Высыпавшие на стены города люди в ужасе оглядывали поле боя и стоявших посередине гор трупов и пепла всадниц.

– Батюшки – святы…Вампиры! – Самая глазастая из зрителей успела рассмотреть клыки у ближайшего, чудом уцелевшего, трупа и открыть глаза на произошедшее остальным. – Это что же деется-то?!

Мечи из рук защитниц растворились в ночи, не сказав ни слова, они развернули коней и не спеша растворились во мраке ближайшего леса.

Амиран был в ярости. Вот только что он чувствовал каждого молодого вампира, его ярость и предвкушение свежей крови, а вот стало пусто, словно на голову одели пропитанный магией мешок. Это было невозможно. Это было страшно.

– Отец! – в кабинет, игнорируя слабые попытки секретаря помешать прорыву, ворвался Зарган. – Скажи мне, что это не правда!

– Что именно? – Хмуро отозвался Князь, все еще пытаясь уловить хоть слабый отклик своей армии.

– Ты не мог нарушить договор и выпустить армию новообращенных на города!

– Почему же ты так считаешь? Сколько они уничтожили вампиров?! Так почему я должен следовать какой-то золотой бумажке и хранить то, что никому не нужно?! – Ни единого отклика. Князь прикрыл полыхнувшие бешенством глаза и развернулся к сыну. – Если тебя это обрадует, кто-то только что уничтожил всю мою армию!

– Я рад, – сухо бросил Зарган, по-новому рассматривая отца, словно увидел его впервые.

– Рад, говоришь? – Сорвался на шипение Амиран, резким движением схватив за горло своего собственного наследника. – В таком случае, может быть ты готов стать следующей жертвой человеческого произвола?

Вампиры часто теряли контроль. Увы, кровь была им нужна не только для питания, но и для поддержания магического и ментального поля, а Амиран очень много сил потратил на свое детище. Которое, кто-то взял, и уничтожил. Ярость застилала глаза, как и жажда убийства. И пусть это будет его сын – он на стороне убийц! Рука покрылась огромными когтями, которые оцарапали шею даже не вздрогнувшего принца.

– Пока что я вижу тут только произвол со стороны Князя, – ледяной голос засыпался мелкой крошкой за шиворот и вынудил передернуть плечами. – Отпусти наследника, Амиран, все кончено.

Покинув поле боя, посланницы остановили коней. Все в крови, ранах, которые конечно уже начали затягиваться, но приятных ощущений не добавляли.

– Лилит. – Мари полыхала алым взором и была как никогда зла и серьезна. Ее лицо по диагонали пересекала рваная рана, которая только-только прекратила заливать кровью шею и грудь.

– Мари, не сейчас, – осадила сестру Хельга. Выглядела она не лучше. Рука, державшая меч, красовалась торчащей из разрыва тканей белоснежной костью, а из плеча до сих пор торчала отрубленная рука одного из вампиров, успевшего только запустить огромные когти в мышцу. Брезгливо отшвырнув вырванную с мясом конечность, Страх повернулась к Боли. – Не сейчас.

– Все в порядке, Хель. – Мертвый голос Лилит опустил градус на поляне на несколько делений. Белые волосы Смерти приобрели розовый отблеск, половина лица была залита кровью как своей, так и чужой, на груди красовалось огромное кровавое пятно. Если бы не то, что убить их было проблематично (сложно убить того, кто уже, по сути, мертв), с того поля они бы не ушли. Лилит пробило грудь веткой, которую один из вампиров метнул с огромной силой, прошив насквозь. Ощущения от изъятия «орудия» из тела не добавляли благодушия ставленнице Смерти.

– Раз все в порядке, ответь мне. Амиран. – Мари специально приостановила регенерацию тканей на лице, чтобы во всей красе явиться к тому, кто доставил им столько боли.

– Приговорен. – Тяжелое, как надгробная плита, слово, упало в мертвую тишину леса.

– И кто у нас тут? – Издевательски протянул Князь, рассматривая потрепанных хранительниц. – А говорили, что вы бессметны и неуязвимы.

– Сестра? – Красноволосая смотрела на вампира с каким-то диким огнем в алых глазах. Амиран даже залюбовался этими всполохами, так напоминающими ему кровь.

– Он твой. – Мертвые глаза равнодушно смотрели на отлетевшую в ту же секунду голову бывшего Князя вампиров. Мари не стала размениваться на долгие беседы и объяснения. Приговор озвучен. Приговор обжалованию не подлежит. Положа руку на сердце, Боли было плевать на людей. Да и на все остальные расы в целом, тоже. Но за сестер она порвет любого. Ее новая жизнь едва не оборвалась сегодня дважды – когда Лилит пробило насквозь и, когда Хель практически выронила от боли меч из рассеченной до кости руки. Этот Мир дал ей настоящую семью. И именно за них и за него, она будет биться.

– Отец…– Зарган в шоке смотрел на окровавленных посланниц и на труп высшего вампира, который даже не успел понять, что для него все кончено.

– Поздравляю с принятием власти, – мрачно усмехнулась черноволосая, стараясь не шевелить лишний раз правой рукой. От вида торчащей кости наследника передернуло.

– Возможно, вам нужна помощь лекаря? – Хрипло уточнил Зарган, стараясь не смотреть на то, что когда-то было его отцом. Все правильно. Все так, как должно быть. Он нарушил договор. Уподобился ненавистным людям.

– Он мне нравится, знаешь. – Красноволосая повернулась к принцу, демонстрируя рваную рану через все лицо. – Возможно, это хороший выход – посадить на правящие стулья сыновей.

– И кто же в твоем плане следующий? – От голоса Смерти, как и от ее сквозной раны, Заргана замутило. Слишком много силы. Слишком много крови.

– Сестры, нам пора. Пожалуй, мы загостились. – От внимания черноволосой не укрылось состояние наследника. – Благодарю за заботу, но дома и стены лечат.

Странная троица понимающе переглянулась и развернулась на выход. Но Зарган будет до конца своей долгой жизни помнить мимолетный взгляд той, что вела за руку Смерть.

Дом встретил своих хозяев волной паники и заботы. Дверь была закрыта, внешняя защита активирована на максимум. Хель не шутила. Просто в этом мире расхожая фраза прошлого была буквальна. Дом лечил. Делился силами создателей. Теперь пугать было некого, и регенерация работала на всю мощь, затягивая раны, убирая шрамы и кровавые полосы. Сейчас Дом видел трех обычных девушек. Молодых, уставших, сломленных. Наверное, лишь он и сами Матери знали, насколько изломаны души у их ставленниц.

– Кто следующий? – Хельга лениво ковыряла срастающуюся руку. Чесалось, будто под кожей бегали насекомые, которых прошлая обычная девушка боялась до смерти.

– Все указывает на людей или же на демонов. Оборотни пока держат себя в лапах. – Мари с интересом рассматривала свое лицо в зеркало. По коже пробегали волны энергии, затягивая края раны.

– Я бы не рассчитывала на их лояльность, если учесть план их идиотских величеств. – Лилит единственная не обращала внимания на ласковую заботу дома. Рубашка вновь сверкала чистотой, мягкая магия заботливо заделывала сквозную дыру в груди, жалея лишь о том, что не способна заделать их в душе и сердце. – Я устала.

Мари нервно переглянулась с Хельгой. Ничем хорошим не закончится такой настрой сестры. Дом вздохнул и послал сестрам понимание того, что еще не дошло до них – Лилит жалела, что даже такая рана не поможет ей уйти за Грань.

– Милая, как только мы разберемся с прямой угрозой Миру, мы отойдем от дел, и ты отдохнешь…– Хель попыталась поддержать, но, кажется, сделала лишь хуже.

– Отдохну? Я хочу уйти! – От всплеска потусторонней силы инеем покрылся даже камин. – Я устала! Я даже от пробитой насквозь груди не могу умереть! Я не хочу решать, кому жить, а кому умереть! Каждый раз внутри меня рвется струна, которая делает меня человеком!

– Мы давно не люди, Лил…– Мари с болью смотрела на подругу. За все нужно платить. За возможность второй жизни они заплатили слишком дорого. Только в случае с Лилит та, первая жизнь, не отпустила. Что-то пошло не так и в душе ставленницы Смерти оказались одни осколки, которые царапали, в «кровь» разрывая чувства и сердце, которое билось все реже.

– А ты думаешь, я не знаю?! – воскликнула та, показывая руку без плоти. Белоснежные кости сияли в мягком свете комнаты, отливая голубизной. – Мне все сложнее оставаться человеком.

Больше разговоров в тот вечер не было. На изнанке Миров Белая Мать только покачала головой. Не такой судьбы она хотела для той, что приняла ее как родную, прося лишь об одном – забрать память, душу, сердце, – все, что причиняло боль.

– Твоя Дочь слишком быстро теряет связь с человеческой стороной…– Кровавая Мать неслышно подошла к зеркалу.

– Она была ей изначально не нужна… Я максимально изменила ее внешность. Чтобы ничто не напоминало ей о прошлом. Но ее душа…

– Тебе не кажется, что пора подложить ей особь мужского пола? – Черная Мать встала с другой стороны от Смерти, неодобрительно наблюдая, как ее приемная дочь ковыряет руку.

– Что я тебе плохого сделала? – Мрачно усмехнулась Белая. – Ты не хуже меня знаешь ее историю.

– Я знаю. Я сама забирала ее Боль. – Красная поморщилась от воспоминаний. Слишком много боли. Сильной. Разрушительной. Только вот беда – не физической. – Но это не меняет того, что нормальный адекватный муж может вполне решить все проблемы разом.

– И где мы найдем такого?! Да еще чтобы смог вытерпеть специфику ее дара, характер и «работу»?! – Смерть нервно сжала ладонь в кулак, стараясь успокоить всколыхнувшуюся Изнанку.

– М-да, а дочь вся в «мать», – ехидно прокомментировала ситуацию Черная.

– У нас что, иные расы кончились? Они вроде даже сами распределили влияние. Столкни их с демоном посильнее и все дела.

– Уж не с Данаром ли ты предлагаешь свести мою дочь? – Скептически уточнила Смерть.

– А чем он плох? – пожала плечами Страх.

– В случае с девочкой – тем, что он мужчина. Который, к тому же, разучился верить женщине. – Боль разделяла скепсис Белой Матери. Эта парочка могла сойтись вместе только в фантазиях.

– Вот и столкните их, – хмыкнула Черная Мать. – Они идеально вылечат друг друга.

– Или добьют.

Данар в тот момент шел по коридорам замка и был мрачнее тучи. Буквально полчаса как он получил послание от наследника вампиров, вернее, уже молодого Князя. Зарган в красках описал поступок отца, реакцию Хранительниц и их внешний вид после сражения с армией новообращенных. То, что они не просто выжили, но еще и победили, говорило о многом. А то, что старому Князю просто и без разговоров снесли голову – просто кричало о последствиях для тех, кто нарушает договор. Обольщаться демон не собирался. Его отец прекрасный кандидат на уничтожение. То, что люди так же в этой очереди Смерти его волновало мало, но, признаться, несколько грело душу. Говорить отцу или нет о расправе над незадачливым коллегой, Данар еще не решил. Вечерами он сидел в кабинете и мрачно наблюдал за все ярче сияющим договором. Высшие силы не желали терпеть игнор со стороны жителей мира, и молодой демон даже не хотел думать о том, что произойдет, когда договор вспыхнет окончательно.

– Данар! Зайди. – Недвусмысленный приказ отца заставил поморщиться.

В кабинете помимо Дамиарана были еще советники и оракул. Наследник домена еле сдержал когти, настолько ему неприятен был монах. В плотных черных одеждах с глухим капюшоном. Он никогда не показывал своего лица, но окружающим хватало вида его рук. Покрытые шрамами, белого цвета с зеленоватым, трупным оттенком и черными ногтями. После такого вида просьб снять балахон не звучало. И сила, которая вилась вокруг этого существа, была ему под стать – вязкой, липкой, с запахом тлена.

– А, молодой принц, – прошелестел голос из-под черного провала капюшона. – Рад видеть вас в добром здравии.

– Сын, оракул сообщил мне интересные новости. – Владыка прошелся по кабинету и остановился напротив окна. – Князь мертв по вине хранительниц. Следующий на очереди я и человеческие короли.

– И что ты хочешь от меня? – отодвинувшись от оракула, спросил Данар.

– Чтобы ты собрал армию и отправился на поиски этих девок. Возьми Алекса, он был у них в логове, пусть вспоминает путь до него.

– И чем же вашему владычеству мешаю я? – не скрывая сарказма поинтересовался наследник.

– Ну что вы, ваше высочество. Вы не мешаете, наоборот. Я видел. Именно вам под силу одолеть Смерть! – От разлившейся в воздухе патоки у Данара заныли зубы. – Сейчас Смерть – молодая женщина, которой легко вскружить голову. Вы молоды и красивы, полны сил. Соблазните ее, а потом убейте, и ваш отец сможет уничтожить королей, стать Владыкой всего мира!

От предложенного плана накатила тошнота. Само предложение убить посланниц высших сил отдавало безумием, но то, КАК он это должен был сделать, вызывало отвращение. Посмотрев на довольного отца, Данар понял, что отказа тот не потерпит, а потому, склонив голову, он вышел на поиски того единственного, кто видел Хранительниц вживую.

Алекс же после возвращения из плена стал изгоем. Демоны не сдаются в плен. Демоны не умирают от пыток. Демоны умирают только на поле боя. Демонов не спасают женщины. Скривившись от наставлений, которые он выслушал от собственного отца до его отречения от сына, Алекс не стал уточнять, что же ему нужно было сделать. Ответ и так слишком очевиден – закончить свой жизненный путь, дабы не омрачать позором славный род. Точно так же он не стал объяснять, что заканчивать жизнь самоубийством, после того как Смерть подарила ему еще один шанс, он не будет. Ему оказана Честь. И он не замарает ее таким поступком. Все чаще демон возвращался мысленно в тот Дом. Так никому не было дела до того, что он младший сын, не имеющий никаких прав на наследство отца. Что он демон. Для трех молодых девушек он был спасенной жизнью, которой нужна помощь. Вновь погрузившись в теплые воспоминания, Алекс пропустил тот момент, когда в комнате он оказался уже не один.

– Они хотят уничтожить Смерть. Оракул предсказал падение договора. Хранительницам уготована страшная участь. Одним приказом Дамиаран подписал приговор своему сыну, тебе, отряду, который пойдет с вами и всему миру. – На спинке стула сидел огромный ворон. Только вот кто использовал птицу, как посланника было не ясно. Шелестящий голос не обращал внимания на недоумение слушателя. Алый глаз птицы сосредоточился на Алексе. – Ты поведешь отряд. Наследник уже идет к твоим комнатам. Только тебе решать, чего ты хочешь – отблагодарить за подаренную вторую жизнь или доказать отцу, что ты истинный сын рода.

Встряхнувшись и моргнув уже черным глазом, ворон сорвался со стула и вылетел в открытое окно, оставив мужчину осознавать сказанное неведомым собеседником. Именно этот момент выбрал Данар, чтобы, стукнув для порядка пару раз, войти в комнаты.

– Оракул отправляет нас на смерть. – С этими словами наследник сел с размаху в кресло напротив изгнанника. – Он хочет, чтобы я убил Смерть, а ты отвел нас к Хранительницам.

– Я знаю, – хрипло ответил Алекс. – Уже получил…весточку. Только вот я не поведу вас туда.

Данар мрачно смотрел на собеседника. Они были ровесниками, вместе проходили обучение в военной академии и были не то чтобы друзьями, но и конфликтов у них не было. И вот сейчас, тот от кого отвернулся весь домен вновь идет наперекор законам. Осознанно. Вполне отдавая себе отчет в том, что за отказ его могут казнить.

– Неужели оно того стоит? – хмуро уточнил принц.

– Представь, что ты умер. – Алекс усмехнулся своим мыслям и продолжил, – а потом, когда холод уже проник в самое сердце, тебя внезапно посетило видение прекрасной женщины, которая скажет тебе всего три слова: «Ты будешь жить». И тепло. Оно будет отвоевывать себе все больше и больше клеток твоего тела, заставляя кровь бежать по венам, а сердце биться. Она вытащила меня с того света явно не для того, чтобы я привел в ее дом убийц. Я знаю, что такое честь, наследник. Потому, мой ответ неизменен – да, оно того стоит. Я лучше распрощаюсь с головой, чем отблагодарю их таким образом.

– А если я тебе скажу, что не собираюсь никого убивать? – Подперев кулаком подбородок, Данар устало смотрел в глаза Алексу. – Оракул плетет свои интриги, сути которых я пока не понимаю, но отец давно в его мертвых руках и верит каждому его слову. Я тоже видел договор, Алекс. Я не хочу знать, что произойдет, когда он загорится. А потому, единственный вариант, который я вижу, найти Хранительниц и предупредить их. С нами отправляют отряд. Ты, конечно, не видел списки. Но отправляют с нами тех, кто пал в немилость оракулу или же моему отцу. И лишь двое из них – приближенные к трону. Две тени Владыки. Якобы для моей защиты, но кончиком хвоста чую, они будут добивать тех, кто выживет.

– И что ты хочешь от меня, Данар? Я все равно не представляю, в какой части света их волшебный Дом. Я не лгал Владыке.

– Значит, просто пойдем наугад, уверяя всех, что направление верно. По пути избавимся от теней и, лишь после этого, будем искать встречи с теми, кто в силах остановить мир, катящийся в Бездну.

Наутро небольшой отряд выехал с территории домена. В замке пировали и праздновали такую близкую победу и вознесение демонов над всем миром. Сам Мир натужно вздыхал и из последних сил слал сигналы бедствия. Договор полыхал золотым пожаром.

Глава 3

В замке Кростена тоже было неспокойно. Слуги перемещались по замку исключительно короткими перебежками и в тени. Из подземелий вот уже несколько дней к ряду доносились крики и стоны захваченных в плен оборотней, вампиров и нескольких людей. Попытки выяснить систему появления неугодных Хранительниц проваливались одна за одной. Трупы, зачастую в прямом смысле вывернутые наизнанку, скидывались на границе в огромную изломанную кучу.

– Так мы ничего не узнаем, – недовольно прочавкал Албан. В руке он держал кусок мяса. Вид пыток совершенно не сбивал ему аппетит. Возможно, даже наоборот.