Брат лучшей подруги. Ненавижу и люблю

– Оно… – Дэн, раздув ноздри, скользнул по мне взглядом, от шеи до ног, – оно слишком короткое. У остальных длиннее.

О боже! Ну полный капец.

– А ты с линейкой ходил, измерял? Заодно на чужие коленки пялился.

– Я не пялился. Это на тебя все пялятся. А ты ещё и за шампанским побежала. Как только поманили. Хотя я просил тебя не ходить.

– А почему бы мне не пойти? – У меня больше не получалось сдерживаться, слова сами вылетали, даже задумываться не приходилось. Наверняка на улице было прохладно, но меня обдавало жаром от закипавшей внутри ярости, щёки пылали. – Или ты испугался, что я напьюсь, как свинья, и пойду всё вокруг громить? Или нет, не громить. Вешаться на всех подряд, да? В таком-то платье! Или что ты там ещё напредставлял? Я что, по-твоему, идиотка? Тупая овца? Хватит меня пасти и контролировать! – Я на мгновение умолкла, стиснула зубы, перевела дыхание и предложила: – А если я тебя настолько не устраиваю, то какой смысл продолжать? Может нам лучше расстаться?

В одно мгновение Дэн переменился в лице, его глаза стали огромными-преогромными. Он уставился на меня потрясённо, переспросил в полном замешательстве:

– Расстаться? – и пробормотал чуть слышно: – Ксюш, ты серьёзно?

Несколько секунд мне казалось, что да, абсолютно серьёзно. А потом… потом мне стало его жалко.

Дэн выглядел так, словно я его ударила, очень сильно ударила, исподтишка, когда он совсем не ожидал, и в самое уязвимое место. У него подбородок подрагивал. Он, как выброшенная из воды рыба, судорожно хватал ртом воздух и вроде бы даже побледнел.

И ведь не самом деле я же и правда специально его провоцировала, пусть и не во всём, но отчасти, специально поступала назло, как он и сказал, а значит и сама виновата, что он без конца цеплялся ко мне. Я его жёстко троллила, он меня доставал и выходил из себя. И по-другому быть никак не могло.

– Ксюш, ну Ксюш. Ты не идиотка и не овца. Конечно, нет, – скороговоркой выдавал Дэн, заискивающе заглядывая в глаза. – Мне бы такое даже в голову не пришло. Никогда. Ты что? И я не контролирую, не пасу, пойми. Совсем нет. Я просто за тебя беспокоюсь. Не хочу, чтобы у тебя проблемы возникли.

– Какие проблемы? – я недоумённо дёрнула плечами. – Из-за чего? Из-за того, что мы по бокалу шампанского выпили?

– А если бы учителя увидели? – пояснил он.

– И что? Да они сами наверняка там не только сок пьют. Особенно родители. Да даже если и нет, вот что бы они сделали? Мы к школе больше не имеем никакого отношения. Они теперь за нас не отвечают. Да никто нажираться и не планировал. Все в адеквате.

Дэн открыл рот, хотел опять то ли возразить, то ли просто сказать, но не успел – входная дверь приоткрылась. В проёме нарисовалась Ирина Владимировна, просканировала нас типичным обеспокоенным взглядом педагога.

– А вы почему тут? Что-то случилось?

Господи! Неужели даже классная – правда, теперь уже действительно бывшая – в курсе наших с Дэном разборок? Вряд ли она решила, что мы сбежали покурить или заняться ещё чем-то непристойным. Или она всё-таки застала ту сцену во время медляка? И теперь беспокоилась, как бы мы тут не разодрались. Или вообще услышала наши крики через приоткрытое окно.

– Всё хорошо, Ирина Владимировна, – заверила я её со всей возможной убедительностью. – Мы только на минутку вышли, свежего воздуха глотнуть. И уже возвращаемся.

Глава 3

Учиться в другом городе. Нет, я не просто молола языком, когда разговаривала с Лёвой. Не случайная мысль, не мимолётная блажь, я действительно думала об этом и чем дальше, тем больше.

Страшновато, конечно, уезжать от родителей, жить самостоятельно, целиком и полностью заботиться о себе самой, но по-другому и быть не могло. Перемены и неизвестность всегда пугают, но ничто же не мешает одновременно бояться и всё равно делать.

Миллионы людей так поступали и поступают, и ничего – в большинстве целы и невредимы. А значит и я справлюсь. Почему бы и нет? Как говорила моя мама, упрямства и настырности мне не занимать. Просто, по её же мнению, они часто направлялись не туда, куда следовало бы.

Ну вот сейчас и направлю туда – использую во благо своего светлого будущего. Я и вуз подходящий уже нашла, и подала онлайн документы, и в таблице с предварительными результатами стояла на довольно приличной позиции. Судя по прошлогоднему проходному баллу все шансы у меня имелись. Хотя, набери я по математике немного побольше, они бы ещё увеличились, но теперь-то уж ничего не исправишь.

И только тогда я посвятила в свои планы родителей, потому что прекрасно представляла, как они отреагируют. Не осудят, не запретят, но воспримут, как очередной глупый каприз из разряда: разговоров и суеты много, а реальных дел по нолям, погорит и потухнет, слишком сложно, всё равно не вывезет, если не направлять и не подстёгивать.

– Ксюша, почему Питер? – мама посмотрела озадаченно и удивлённо, развела руками. – У нас тут своих вузов достаточно. С той же специальностью. Или, думаешь, там лучше? Так нет, далеко не все.

– Не думаю я, что лучше, – возразила я. – Просто мне Питер нравится. Как и тебе.

Мы ведь не только на майских два года назад в него ездили, но и летом, прошлым и позапрошлым во время родительского отпуска, на целых две недели. И потом ещё я с классом – на последних осенних каникулах, в тур по пушкинским местам.

Правда тогда в самом Питере мы были всего два дня, а потом ещё на два поехали в Пушгоры, чтобы посмотреть Петровское, в котором жили Ганнибалы, то самое Михайловское, куда отправили в ссылку «наше всё» и где он написал часть «Евгения Онегина» и самые известные школьникам стихотворения – «Пророк», «Я помню чудное мгновенье…», «Деревня» – и его могилу в Святогорском Успенском монастыре.

Там, конечно, тоже классно, атмосферно, поэтично, особенно осенью, но всё же Питер мне больше по душе. И вовсе не потому, что крутой мегаполис. Он правда особенный, и вот так просто словами не объяснить, в чём. Я пытаюсь, а у меня не выходит. Зато я прекрасно это чувствую, а не все чувства обязательно проговаривать. Ты сам и без того всё прекрасно понимаешь, и кому надо тоже поймёт.

Но мама не прониклась моими доводами.

– И в чём логика? Пожалуйста, езди. С нами или уже без нас. Любуйся сколько влезет, раз тебе нравится. Но при этом необязательно жить и учиться там.

– Но ты же сама сколько раз говорила, что хотела бы туда переехать, – с нажимом напомнила я, – если бы появилась возможность. А я вот возьму и попробую. Разве это не реальный шанс? Студентам общежитие дают, значит о жилье беспокоиться не придётся.

Мама критично хмыкнула, поинтересовалась с большим сомнением:

– А ты сможешь жить в общежитии?

– А почему нет? – возмутилась я. – В летний же лагерь ездила.

– Так в лагере на всём готовом. И накормят, и одежду постирают, если надо. А в общежитии тебя никто обслуживать не станет, самой придётся.

– Так и мне уже не тринадцать. Уж пельмени-то и макароны сварить смогу. Или даже суп.

Да в магазинах всяких полуфабрикатов завались, и заморачиваться особо не надо: купил, потом сварил или пожарил. Я в еде не особо привередливая, мне не обязательно первое, второе и третье, да ещё непременно исключительно домашнего приготовления. Съедобно и ладно. Одними чипсами и бургерами я питаться тоже не стану – соображаю всё-таки, да и растолстеть не хочу.

– А когда отучусь, устроюсь на работу, – продолжила я воодушевлённо. – Там эта специальность наверняка очень востребована. И в самом Питере, и в пригородах. Вот обживусь, если сложится, а потом, может, и вы переберётесь.

Мама приподняла брови. Веры в мои планы в её взгляде и в выражении лица было примерно столько же, как если бы я собиралась колонизировать Марс. Чуть больше нуля. Да и те проценты исключительно за неожиданность и позитивность идеи и за то, что её мечты я тоже учла. И мне стало ещё обидней.

Почему меня воспринимают, как бестолкового щеночка? Который везде носится, заливисто лает, но не в состоянии даже сам себя накормить, потому что еда в пакете в шкафу, а у него – лапки.

Тогда в поисках поддержки я посмотрела на папу, который до этого момента почти ничего не говорил, но зато внимательно слушал, как мы с мамой препирались. И он не стал отворачиваться или создавать видимость, будто не догадывался, чего я от него жду, всё-таки высказался:

– Ксюш, по правде, я тоже не совсем понимаю, почему ты выбрала именно Питер. Была бы какая-то специфическая специальность, которой в местных вузах нет. А то ведь самая обычная. Менеджмент гостиничного и ресторанного бизнеса.

Ох, совсем я не этого от него ожидала. А он ещё добавил напоследок:

– Но, если уж непременно желаешь уехать и учиться ещё где-то, есть ведь города и поближе.

– В смысле? – мгновенно вскинулась мама. – Что значит «непременно желаешь уехать»? – Прицельно уставилась на меня. – Так дело в этом?

И в этом тоже! Папа у меня очень даже проницательный, сразу уловил суть. Поэтому я не стала отрицать и выкручиваться, честно призналась. Тем более, мама всё равно бы не отстала, пока не выпытала правду. А раз уж так стремилась узнать, вот ей:

– Ну а что тут такого? Да, я хочу попробовать пожить самостоятельно. Надо же когда-то начинать. Вы же понимаете, что я в любом случае навсегда с вами не останусь, когда-нибудь отделюсь. Это нормальный ход вещей. Ты же, мам, тоже в райцентре жила, а учиться приехала сюда. А папа вообще из другой области, до которой сутки на поезде ехать. То есть вам можно было, а мне нельзя, потому что я, видимо, слишком беспомощная и тупая, по-вашему. Вы же сомневаетесь, что я справлюсь? Думаете, не смогу, да? Потому и против. Вот я и хочу доказать, что это не так, что я тоже смогу, не хуже вас.

– Да не надо нам ничего доказывать, – с жаром возразила мама. – Мы прекрасно знаем, на что ты способна, и не считаем тебя ни тупой, ни беспомощной. Ну с чего ты это взяла? И что мы в тебе сомневаемся, как-то недооцениваем?

А нет? И что бы она сейчас ни сказала, насколько убедительной ни пыталась бы показаться, я-то прекрасно представляла, как на самом деле. Наслушалась за столько лет: «Ты не дотянула. Ты могла лучше. Когда ты уже наконец повзрослеешь и научишься отвечать за свои поступки?» А вот это вот всё – чисто, чтобы меня успокоить и отговорить.

Я, конечно, понимаю, дело не только в том, что они в меня не верят. Переживают ничуть не меньше и боятся: вдруг что-то случится, а они далеко. Но вот и посмотрим – хватит у меня сил или не хватит? Вытяну я или нет?

Правда на этот раз с объяснениями я не торопилась. Подлавливать маму на неискренности – себе дороже. Мне же нужно, чтобы она согласилась, а не разозлилась ещё сильнее. Но мама, видимо, решила, что ответить мне просто нечего, и опять поинтересовалась:

– А Денис тоже в Питер поступать собирается?

– А он тут причём? – возмущённо выдохнула я.

Подобного вопроса я никак не ожидала. Неужели мама решила, что это Дэн меня подбил сбежать с ним? Задурил голову, решил сам и меня позвал за компанию, чтобы не скучно было.

– Вдвоём всё-таки надёжней, – пояснила мама.

Ну если бы с Оксаной, то да. А с Дэном – не факт. В последнее время мне даже особо не хотелось с ним видеться. Смысл? Я была почти на все сто уверена, что мы опять начнём выносить друг другу мозг. Именно так постоянно и случалось, и я уже устала от этого. Надоело.

Что это за отношения, когда только без конца скандалишь, бесишься и чувствуешь себя абсолютно некомфортно? Разве должно быть не наоборот? Радостно, счастливо, тепло, уютно и, как сказала мама, надёжно. Пусть не всегда, но по большей части. Но теперь так почему-то не получалось. А если я поступлю и действительно уеду, если мы какое-то время поживём в разлуке, может всё и наладится. Мы успокоимся, перестанем придираться друг к другу, соскучимся. Вполне реально.

– Не собирается Дэн никуда. Он в наш политех документы уже подал, и у него там все шансы. А Оксана в универ на биологию будет подавать.

Подруга же не зря во всяких олимпиадах участвовала, проекты делала, набирая дополнительные баллы, и даже, можно считать, уже зачислена.

Родители молчали, серьёзные и сосредоточенные, даже между собой не переговаривались, а только переглядывались. А потом мама, показательно громко вздохнув, выдала:

– Ну если ты так решила и твёрдо намерена, то… поезжай.

У меня глаза сами собой округлились. Я посмотрела на неё с изумлением, а она добавила:

– Если, конечно, поступишь.

И в этом мама, похоже, не очень-то была уверена. Или надеялась, что так случится, и тогда я никуда не уеду. А ещё она наверняка считала, что я всё равно не выдержу долго – особенно если окажусь в чужом городе совсем одна, даже без Оксаны и Дэна – и быстро вернусь. Потому и смирилась.

Мама даже упоминать не стала, что раз я хочу доказать, будто настолько самостоятельна, то обязана и на жизнь зарабатывать сама, а не уповать на помощь родителей. И угрожать не стала, что денег они мне не дадут. А чтобы она сразу не передумала, я её клятвенно заверила, что в наш университет тоже документы подам.

– Мы с Оксаной как раз на завтра договорились туда съездить.

Глава 4

На следующий день мы действительно отправились в университет – в приёмную комиссию – а по дороге обсуждали мой разговор с родителями. Ну и моё желание учиться в Питере.

– Если честно, – призналась Оксана, – мне тоже не очень хочется, чтобы ты уезжала. Ты же моя подруга. Самая близкая. Вот как я буду без тебя? – Но и отговорить не попыталась, даже заметила рассудительно: – Хотя Питер всё-таки лучше, чем Москва. У тебя в нём по крайней мере один знакомый есть.

– Ты про кого? – сведя брови, поинтересовалась я.

Хотя, безусловно, предполагала. Ну про кого ещё подруга могла?

– Про Славу, естественно, – воскликнула она, заверила убеждённо: – Если понадобится, можешь обратиться. Он поможет, не откажется. – И напомнила: – Он же у тебя в друзьях есть.

Есть. Он меня не удалил и не заблокировал, и я не стала отписываться. Правда, хотела – от злости, разочарования и обиды. Но потом посчитала, что это слишком наигранно и глупо: гордо удалиться, демонстративно хлопнув дверью посильнее. Особенно, когда точно знаешь, что догонять и возвращать тебя никто не побежит, а только выдохнет с облегчением, что ты наконец-то отвалила.

– И даже где живёт, ты знаешь.

Ну да, знала, не успела забыть. Где-то в окрестностях Московского вокзала. Но я не выспрашивала об этом у Оксаны, чтобы смотаться как-нибудь тайком во время очередной поездки. Я не больная. Подруга мне сама сказала, даже показала. Как раз во время экскурсии по пушкинским местам.

На самом деле в тот тур ездил не исключительно наш класс, а группа, собранная из двух одиннадцатых, поэтому и Дэн тоже. И Оксана не стала упускать возможность навестить брата, а заодно передать ему посылку от родителей. Но Ирина Владимировна разрешила ей только, если она недолго, так как на следующий день мы выезжали рано утром. Очень рано. Чтобы по пути до Пушкинских гор немного задержаться во Пскове, позавтракать и осмотреть достопримечательности его центральной части. И при условии, что мы с Дэном будем её сопровождать до места назначения и обратно. Потому что уже вечер, а город очень большой и малознакомый.

Дэн вопросительно уставился на меня, а я… я же не могла подвести подругу. Хотя такая идея меня тоже не особо вдохновила. Но ведь нам с ним достаточно доставить Оксану до нужного подъезда и забрать оттуда же. А пока она сидит в гостях, мы погуляем по окрестностям или перекусим в кафе. Наверняка возле вокзала они чуть ли не на каждом шагу.

Мы так и решили, а затем так и сделали: довели Оксану до подъезда, договорились, что она позвонит минут за десять до выхода, и, как только подруга скрылась за дверью, сразу двинули прочь, не задержавшись даже ни на минуту.

– А ты разве не хотела зайти? – почему-то спросил Дэн.

Я фыркнула, посмотрела на него недоумённо.

– И что мне там делать?

Он не ответил, вместо этого опять спросил, но уже совсем о другом:

– Куда пойдём?

Да куда угодно. Я пожала плечами.

– Я здесь только на вокзале была. А что ещё есть, понятия не имею. Просто пойдём и посмотрим.

Мы немного побродили по улицам, потом наткнулись на пышечную и, конечно, зашли. Недолго думая, взяли по набору «Комбо» – четыре пышки и большой капучино – сидели и ели. Пока не позвонила Оксана, уточнила, где мы сейчас, и сказала, что к дому нам возвращаться не надо, что Слава проводит её до метро, и чтобы мы ждали её там. А я ответила, что мы будем не на входе, а внизу на платформе. И Дэн со мной согласился. Во-первых, там теплее и есть где присесть, а во-вторых – и тут Дэн уже не причём – видеть Оксаниного брата даже мельком я не желала.

Хотя, если совсем уж честно, мне стало немного тревожно и жарко, стоило подумать, что мы можем вот так встретиться, пусть совсем на недолго, на несколько мгновений. Я даже невольно представила, как бы это выглядело, но моментально отогнала от себя ненужные мысли.

Я же твёрдо решила: точка поставлена! И моё желание учиться именно в Питере не имело к Славе ровно никакого отношения. Честно, никакого.

Случайно наткнуться на него я не боялась и уж точно не надеялась. Питер – огромный, поэтому вряд ли мы встретимся. Если только действительно я сама к нему домой не попрусь. А я ни за что не попрусь, я же не конченная идиотка и головой настолько сильно не ударялась. Мне это не нужно. Аб-со-лют-но.

Всё, Слава в прошлом. И ничего менять я не собиралась – ни тогда, ни теперь. Тем более для начала и правда необходимо поступить, иначе родители меня просто не отпустят без весомой причины. А если они мне полностью откажут в материальной поддержке, хотя бы на первое время, я и сама не решусь уехать. Скорее всего.

– А Дэн уже в курсе, что ты документы ещё и в Питер подала? – поинтересовалась Оксана, когда мы уже выходили из университета.

– Не-а.

Подруга изумлённо вскинула брови.

– И что? И вообще ему об это говорить не собираешься?

– Если поступлю, тогда и скажу, – оправдалась я. – А сейчас-то какой смысл? Просто подать документы вовсе не значит, что я обязательно уеду. Пока это всего лишь планы.

Мы решили сразу не возвращаться домой, а прогуляться по Центру и, может даже, немного отметить, заглянув в кафе или кофейню. Но пока просто неторопливо шагали по улице.

– Но мне-то ты рассказала, – со значением заметила Оксана.

– Но ты же моя подруга, – повторила я её слова. – Самая близкая.

– А Дэн – твой парень.

Вот поэтому я и не хотела ему говорить раньше времени – чтобы не нервировать напрасно. Ну… наверное. Я почти уверена, что он отреагирует, как мои родители, если не хуже. Тоже примется выспрашивать, зачем мне это, почему, чем меня родной город не устроил и прочее, и прочее. А мусолить всё это в очередной раз у меня никакого желания.

– Или уже нет?

– В смысле? – я поражённо вытаращилась на Оксану. – С чего ты такое взяла?

– Ну хотя бы с того, что тогда это довольно странно выглядит, – невозмутимо пояснила она. – Что ты сообщаешь о своих планах кому угодно, только не человеку, с которым два года встречаешься. И который тебя замуж звал.

– Ну во-первых, ты и мама с папой – это уж точно не кто угодно, – возразила я с многозначительным напором. – И кроме вас я больше никому не говорила. А во-вторых… – я неуверенно замялась. – Вот зачем ты про это идиотское предложение напомнила? Я только-только о нём забыла.

Оксана хмыкнула, иронично поджала губы.

Ну что ещё?

– Первый раз слышу, чтобы девушка предложение ей руки и сердца идиотским называла. Другие обычно до потолка от радости прыгают.

– А много ты встречала девушек, – не менее иронично поинтересовалась я, – которым это предложение ещё в школе делали?

Нам на пути попался продуктовый магазин, и я предложила зайти, купить мороженое. Оксана согласилась. Мы с ней выбрали по рожку-гиганту, а потом свернули на бульвар, устроились на скамейке, чтобы не есть на ходу.

– А ты точно в Питер хочешь не для того, чтобы от него сбежать? – лизнув мороженое, внезапно выдала подруга, и я сначала даже растерялась.

– Ну-у, – протянула неопределённо, только чтобы выиграть время, но потом всё-таки ответила честно: – в какой-то мере, наверное, да. Я вот думаю, может, у нас, как у семейных, кризис третьего года начался. Ещё и все на нервах из-за поступления. А если немного отдохнём друг от друга, всё наладится.

– Или окончательно развалится, – критично подытожила Оксана.

– Да вряд ли. Я не для того туда собираюсь, чтобы на парней заглядываться.

А Дэн ведь действительно меня любит, если я попрошу, наверное, и луну с неба достанет. Я же и правда с ним два года встречалась. Не от нечего же делать. И скажу я ему, обязательно скажу, но потом. И если будет, о чём. А сейчас мне уже просто надоело с ним пререкаться, тем более из-за того, что может ещё и не сложиться.

Мы с ним не так уж часто и виделись. Половину июля меня вообще дома не было – ездила с родителями отдыхать, как обычно. Но на этот раз они выбрали тур по Северному Кавказу с четырьмя днями на море. Они не любили целыми днями на пляже валяться. А тут – нормально. Сначала попутешествовали по новым местам, набрались впечатлений: горы, водопады, ущелья, стремительные бурные реки, Эльбрус и Домбай. Потом – полный релакс: солнце, песок, волны. Ещё и еда. По-моему, дома мы столько не ели, а тут всё хотелось попробовать.

И я только сильнее утвердилась, что ничего Дэну рассказывать не надо пока никакой определённости, ведь после моего возвращения с Кавказа у нас реально наладилось. По крайней мере мы ещё ни разу не поссорились.

Вот! Я же говорила, что недолгая разлука помогает.

Мы и сегодня договорились погулять или сходить куда-нибудь. И я уже почти собралась, когда хлопнула входная дверь – мама пришла из магазина.

Немного повозившись в прихожей, она заглянула ко мне в комнату и сообщила:

– Я по дороге Дениса встретила. Он подниматься не захотел, ждёт тебя у подъезда.

– Уже иду, – откликнулась я, абсолютно ничего не подозревая, подхватила со стола телефон и двинула на выход.

Выйдя на улицу, я сразу увидела Дэна. Он стоял лицом к подъезду, смотрел исподлобья, ещё и так, что мне совершенно расхотелось к нему приближаться.

Ну что опять? Вроде же я не задерживалась, долго ждать ему не пришлось. И ни в чём другом не накосячила. Но я уже была почти уверена, что добром эта наша встреча не закончится. Хотя могла и ошибаться.

Потому и улыбнулась навстречу, всё-таки надеясь, что обойдётся, но выражение на лице Дэна ничуть не изменилось. Он дождался, когда я подойду и хмуро поинтересовался:

– Ксюш, это правда?

– Что?

– Что ты в Питер собираешься.

Ой! Я невольно напряглась.

Да откуда он вообще об этом узнал? Неужели мама меня сдала, когда они по дороге встретились? Конечно, не специально и не со зла. Наверняка просто спросила что-нибудь вроде «А ты как относишься к Ксюшиным планам? Не против?» Она всегда любила пообщаться с моими друзьями, и ей просто в голову не пришло, что Дэну я до сих пор ничего не рассказала. Видимо, как и Оксана мама считала, что он должен узнать одним из первых. Но мне-то теперь что делать?

Дэн сверлил меня пристальным взглядом, потом шевельнул губами, явно намереваясь ещё что-то произнести. Но я уже нашлась, как ответить. Так же, как и всегда.

– Пока ещё не собираюсь, – возразила я с нажимом. – Всего лишь документы подала.

Хотела ещё добавить, как уже повторяла не раз, что сначала поступить надо, а вот тут никаких гарантий, поэтому пока и обсуждать особо нечего, но не успела.

– А мне об этом знать не обязательно, да? – прищурившись, с недовольным вызовом уточнил Дэн. – Ты так считаешь?

– Что знать? – мне ничего не оставалось, только и самой вот так же атаковать. – Ещё же ничего неясно. Я и в наш универ документы подала. Ты же в курсе.

– Ну да, – подтвердил он, усмехнувшись. – Видимо, об этом мне знать можно. А про Питер почему-то секрет.

– Никакой не секрет! – воскликнула я. – Просто обсуждать пока нечего.

– И дело только в этом?

– А в чём?

– Тебе это лучше известно.

– Вот именно.

А дальше всё и так понятно – мы опять разругались. Точнее, я развернулась и направилась домой, когда мы едва не разорались на весь двор.

Глава 5

В душе всё кипело. Хотя, может, я и виновата, что скрыла, что не стала посвящать Дэна в свои планы, но они же действительно ещё слишком эфемерные, сложившиеся только в моём воображении. И я же именно так и предполагала, что, если расскажу, Дэн устроит мне очередной скандал. Потому и молчала, надеясь пережить всё за раз, когда поступлю. Если выйдет.

Я пробовала поставить себя на его место – как бы отнеслась и отреагировала в подобной ситуации? – но у меня не получалось. Не представлялось и всё. Но я бы уж точно не стала на него так наезжать, устраивать разборку и выносить мозг.