Таточка

– Сестричка! Подойди, пожалуйста.

Я подошла к солдату, у него была перебинтована голова, в левую ногу попал осколок. Будет ли он ходить?

– Передай, пожалуйста, конвертик моей жене, там написан адрес, не успел отправить… Она должна быть в городе, работала на Кировском.

Я не стала ему говорить, что у меня нет времени, когда мне бегать передавать письма. Единственное, что я могу сделать, это сходить на почту. Но отнимать надежду у бойца нельзя. Семья должна знать, где их защитник.

Смены пролетали незаметно, иногда приходилось задерживаться. Медицинского персонала не хватало. Еле донося ночью ноги до дому, я кое-как успевала поесть, приготовить вещи на следующий день. Наша бабулечка совсем стала плоха. Но это не мешало ей каждый день вставать пораньше, помогать собираться, кормить и заниматься домашними делами. Вечером она сидела в гостиной у окна и ждала нас. Наверное, это держало её в этом мире – быть нужной.

– Мамушка, родная моя, вот увидишь, мы с тобой в следующем году ещё пойдём гулять в сквер, может даже до озёр доедем.

– Ох, Таточка… Старость подкралась незаметно. Кажется, я была совсем недавно молодая… Теперь любуюсь на тебя и молюсь, чтобы твоя молодость продлилась дольше.

Нежные исхудавшие руки, сгорбленная спина, паутинкой исчерченные, когда-то красивые черты лица. Глаза, когда-то были яркие, карие, жгучие, теперь их затянуло дымкой. Но она по-прежнему мягко и с любовью убаюкивала меня своим взглядом. Я смотрела на неё и никак не могла понять, как её родные дети, просто так могли от неё отказаться?

Я присаживаюсь рядом, нежно обнимаю её за плечи, и могу так просидеть вечность. Только была бы она эта вечность. Времени на отдых сейчас совсем нет, хотя хочется иногда с утра просто натянуть на себя одеяло, завыть в голос и остаться там пока всё не закончиться. С утра опять на работу, потом в госпиталь. Боль, крики, стоны больных. А за чертой города наши держат оборону. Нет, я не имею права на слабые мысли. Это как вирус, один начинает скулить, передаётся другому, и вот уже весь город теряет надежду. Нельзя. Мы выживем…

Так я засыпала, ведя внутреннюю борьбу.

Лето подходило к концу. Каждый день на улицах работало радио скрипящее и хрипящее, как старик со смертельным кашлем, несло в каждый дом весть о новых потерях. Новости были неутешительные. Слишком много бойцов ранено, армия не успевала наполняться. Люди с предприятий увольнялись и уходили на фронт, их замещали женщины, оставшиеся в городе. Многие так и не эвакуировались, надеялись на скорейшую победу

Пришло очередное письмо от Алексея. Я конечно не безумно в него влюблена, скорее имею тёплые товарищеские чувства к нему. Но что-то в сердце замирало, когда открывала конверт.

«Дорогая Танюша, здравствуй! Очень хочу тебя увидеть и поцеловать твою нежную руку. Но пока не пускают в город, очень много здесь происходит. Каждый день отбиваемся. Отстреливаю противника с высоты птичьего полёта. Не хочу писать тебе подробностей, тебе и так там хватает забот. Я по-прежнему хочу настоять на том, чтобы ты уезжала из Ленинграда. Знаю, ты упрямая, но вдруг передумаешь. С любовью, Алексей»

Я писала ему в ответ длинные письма. Знала, как тяжело вдали от родного дома, знала, что каждое моё слово придаст ему сил и возможно он вернётся живым. Возможно мы и поженимся… Мама в нём души не чаяла, именно такого она представляла в роли моего мужа – образованного, интеллигентного, доброго и отзывчивого.

Иногда в перерывах от работы я размышляла, что такое истинная любовь… Яркая вспышка или что-то более глубокое. Чувство, измеряемое количеством сердцебиений или это родство душ, которые встречаются в этой жизни, помогая друг другу обрести счастье? Смотря на родителей, я видела, как они едины. Было такое ощущение, что они с самого рождения вместе. Иногда мама не успевала сказать, а папа уже шёл и делал. Или отец сидел задумчивый, видимо озабоченный, какими-то рабочими делами, и мама подходила и тихонько присаживалась к нему, наклоняю голову на плечо. И так они сидели молча, в своём тихом мирке…

Будут ли у меня такие же отношения с Алексеем? Смогу ли я быть такой же мудрой и поддерживающей супругой? В том, что с ним я буду себя чувствовать защищенной и горячо любимой у меня сомнений не было.

От размышлений меня отвлёк шофёр.

– Приехали! Эта последняя на сегодня!

Я схватила свою инкассаторскую сумку и побежала в отделение банка.

Пока заполняла квитанции о получении денег, удалось немного пообщаться с заведующей этого отделения. Обычно она была немногословна, но сегодня видимо надо было с кем-то поделиться.

– Молодая совсем, ты! Как моя дочка! Только вот не сберегла я её… Лежит в роддоме. А дальше что? Как кормить ребёнка будет? Муж её на фронте, а нам теперь и не уехать с малышом…

– Сколько ей лет?

– 23 исполнилось недавно.

– Почему же не сберегли? Мне 19 ещё. А где она рожает? На Фурштатской?

– Ну а где ещё… Он один работает сейчас. Да хоть тридцать, но всё-таки не вовремя.

По её разговору я поняла, что она уже ненавидит этого ребёнка. Этот ещё не родившийся ребёнок, держал её здесь. Удивительное дело – мне казалось, что 23 года это, так много, а вот для этой женщины её дочь была совсем еще ребёнком.

Я забрала деньги, сложила всё в сумку и попрощавшись пошла на выход.

– Деточка, береги себя! Не торопись с этим делом.

Я молча вышла, только бросив на неё недоуменный взгляд. Почему люди так любят давать непрошенные советы. Не знаю, сыграли эти слова роль в моей жизни, или так распорядилась судьба, но я действительно в будущем не стала торопиться, и родила своего первого сына только в 31 год…

Мой родной город Ленинград! Город великих поэтов, зодчих, писателей и художников – ты даже сейчас прекрасен в этой маскировочной сетке. Пускай твои фасады закрыты, многие памятники сняты, пускай над нами нависла горькое время Войны, но мы будем охранять тебя до последней капли крови! Я буду каждого раненого перевязывать, как своего брата, помогать ему скорее восстановиться и набраться сил, чтобы рожденные дети имели право на жизнь, чтобы мои дети не знали этих ужасных дней!

Уставшая, но окрылённая своей важной миссией, помочь как можно большему количеству раненых бойцов, я шла в госпиталь на смену.

Дни пролетали быстро, лето мы в этом году практически не прочувствовали. Наши соседи уехали, мужа отправили на фронт, а Ольга Владимировна эвакуировалась. Как-то встретила её около дома, она выходила из подъезда с чемоданом.

– Здравствуй, Танюша. Убегаю отсюда. Вы собираетесь?

– Добрый вечер, Ольга Владимировна. Пока нет… А вы куда уедете?

– На север подальше, в Сибирь везут.

– Хорошо вам добраться!

– Спасибо. И вы не медлите, уезжайте скорее!

Больше мы с ней не виделись. Говорят, что поезд, на котором она уехала, разбомбили. Хорошая она была женщина…

Перед тем как уйти на фронт, Алексей мне подарил книгу «Война и мир» в новом издании. Там даже было его подпись. Он знал, что я очень любила читать, и сейчас это было весьма кстати. Правда не всегда под вечер хватало сил, иногда я просто брала книгу в руки, и так с ней и засыпала.

Глава 4 Лётчик

– Эй паренёк! А ну слезай с дерева, разобьёшься! Эко ты забрался! – Мужчина в военной форме помахал Лёшке. – А ну слезай! И кто за тобой будет интересно туда лезть!

– А я не боюсь высоты! У меня тут самолёт! Я ловкий, дядя, не боись!

– Да я-то, не боюсь! Где родители твои?

– На работе, бабуля дома! Не мешайте, дядя! У меня тут важное задание!

Мужчина мог бы и пройти мимо, в конце концов какое его дело, забрался паренёк, пускай себе играет в лётчиков налётчиков, но внутреннее чувство гражданской ответственности не давало ему покоя. А что, если сорвётся, ветки слишком тонкие, одно неверное движение и мальчик не удержится на дереве, а высота большая.

– Как тебя зовут лётчик?

– Адмирал Алексей воздушной Армии СССР!

– Ого! Вот это мне повезло познакомиться с таким важным человеком! А меня зовут Леонид Валерьевич – Старший лётчик. Давай заключим с тобой договор?

Парень заинтересованно посмотрел на прохожего:

– Что за договор?

– Ты слезешь с дерева, будешь командовать снизу своими лётчиками, а я тебе вечером принесу модельку самолёта?

– Настоящую?

– Конечно настоящую, из настоящей военной части! Где ты живёшь?

– Вон в том доме на третьем этаже, квартира восемь.

– Отлично ну договорились. Жду тебя внизу.

Леонид Валерьевич, не раз видел, как из-за неисправной техники, погибали лётчики ученики. Эти парни тоже мечтали о небе, имели хорошую успеваемость в лётной школе, но из-за несовершенства конструкции самолёта, один влетел прямо в озеро, да так влетел, что потом пришлось всей бригаде вытаскивать из самолета его тело, корпусом сильно придавило, и необходимо было сначала разобрать корпус. Этот момент он запомнил на всю жизнь. Вот он его провожает в учебный полёт, даёт указания, стоит с табелем и наблюдает за его полётом, потом тот делает вираж штопор и неожиданно самолёт начинает стремительно нестись вниз, прямо в голубое озеро. Это была большая трагедия для всех учеников. Долго разбирались из-за какой неисправности это случилось. Но как объяснить это родителям?! Поэтому ещё он был неравнодушен к вроде безобидной игре на дереве.

Лёшка спустился вниз, протянул руку поздороваться с Леонидом Валерьевичем.

– Для меня честь познакомиться со Старшим лётчиком!

– Давай Алексей, до вечера! И помни, вечером принесу модель самолёта! Узнаю, что лазишь опять на дерево, отдам в штрафбат!

– Есть командир!

Лёшка завороженно смотрел вслед уходящему мужчине, и уже мечтал о том, как будет вечером держать модельку, поставит её на самое видно место. Вот это знакомство! Надо будет у него потом поподробнее расспросить где он служит, какие они эти небесные птицы! Как же Лёшка мечтал летать! Папа как-то прочитал ему рассказ про небо, с чего начиналась история авиации в СССР, и мальчика эта тема затянула с головой. Он стал сам рисовать различные модели, строил во дворе с мальчишками сооружения похожие на самолёты. И вот недавно придумал, что реалистичнее всего самолёт сделать наверху, чтобы смотреть на всех сверху вниз и представлять себе, как пилотируешь над армией врага и разбиваешь его.

Леонид Валерьевич, как и обещал, вечером принёс мальчику модельку самолёта. У него в кабинете было много моделей, он их сам собирал, кто-то из ребят приносил с занятий. Выбрал он одну из новых, и, по его мнению, самых удачных боевых самолётов того времени ИЛ-4006.

Так началась дружба между мальчиком мечтателем и старшим Лётчиком. Леонид Валерьевич периодически приносил ему разные вырезки из журналов, новые модели самолётов. Приправлял он свои подарки интересными рассказами из жизни пилотов, как они проходят обучение. Родители были рады такой дружбе, у мальчика появился хороший наставник. У них была простая советская семья. Отец трудился на заводе, мать была пекарем на Хлебозаводе. С ними жила бабушка, которой пришлось переехать из деревни после беспорядков во время Революции осталась там совсем одна и совсем трудно было держать самостоятельно хозяйство.

К 14 годам Алексей уже чётко знал, что будет лётчиком. Леонид Валерьевич ему рассказал, куда лучше пойти учиться в Ленинграде.

И в 18 лет он поступил в Можайскую Академию.

Алексей был морально подготовлен к жёсткой дисциплине, ибо не может быть ошибки у лётчика.

– Малейшая ошибка пилотирования может обернуться тебе смертью! Помни это Алексей. Машина дура – ей нужны уверенные руки пилота и холодный разум! Любовь-морковь оставь на потом, если идёшь учиться, посвятись этому на 100 процентов!

Единственной любовью на тот момент жизни у Алексея была учёба. Иногда он ходил с однокурсниками на танцы, но это скорее было для разрядки. Молодые люди знакомились с девчатами, некоторые нарушали устав и убегали по ночам гулять по набережной и любоваться Невой и мостами, предаваться амурным делам. Но Алексей был верен своему слову, любовь после окончания Академии.

Как-то один из ребят попытался над ним пошутить, что мол ты не от мира сего, даже девушки у тебя нет. За что был высмеян в жёсткой форме. Алексей просто напомнил тому умнику, где у него мозги находятся.

И вот под конец последнего курса, когда решалась судьба его распределения в авиации, произошла неожиданная встреча с Таточкой.

Это была суббота 1940 года, выпускники гуляли в центре, праздновали окончание школы, а Алексей со своим товарищем шли в сторону Ростральных колонн, посидеть немного, пообщаться и попрощаться. Его друга распределили в Москву, Алексей оставался в Ленинграде.

Рядом с ними шла группа из девушек. Одна из них была невысокого роста, голубоглазая блондинка с заразительным смехом. Внезапно порыв ветра понес её голубой шарфик в сторону воды. Алексей машинально схватил его и пошёл по направлению к девушке.

– Благодарю.

– Не стоит. – Алексей с интересом всматривался в лицо девушки. Может сказалось то, что он был уже выпускником, и не надо было больше сдерживать слово об отказе от любовных дел, но его как будто приковало к месту. Наверное, это была первая девушка, которая его заинтересовала практически с первого взгляда.

– Вы смешной! – Таточка разразилась опять смехом и протянула ему руку. – Меня зовут Таня. А вас?

– Алексей. Очень приятно, Таня. Какой у вас певучий голос. Вы, наверное, поёте?

– Иногда пою. Но больше играю на пианино.

– Хотел бы я послушать.

Алексей совсем забыл про товарища. Тот в свою очередь не узнавал друга. До этого он не отличался особой общительностью с противоположным полом.

Молодые люди шли по набережной, перешли Биржевой мост, направляясь дальше к Петропавловской крепости. Девчонки, с которыми была Таточка, шли чуть позади, не желая оставлять подругу одну с незнакомцем. Время пролетало незаметно, да и торопиться никто не хотел. Казалось, что они стали все такие взрослые, впереди серьёзные планы, поступление в институт. Поэтому Таточка даже разрешила себя проводить до дому. Так Алексей уже знал, где она живёт, и куда можно приходить и подкладывать цветы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.