Качели времени. Следствие вели

Кстати, о времени. До репетиции оставался всего один час, а мне еще надо освоить свирель. С этой мыслью я отправилась в ближайшую консерваторию. Надеюсь, дар телепата поможет мне понять, как управляться с этой дудкой! Читая мысли тех, кто чему-то учится или владеет каким-то навыком, можно освоить некоторые умения. Надеюсь, со свирелью такое тоже можно провернуть.

Но увы! Через двадцать минут я поняла, что с игрой на музыкальных инструментах дело обстоит не так уж и просто. Нужно и ноты понимать, и пальцы ставить определенным образом, и дышать по-особенному. Чтение мыслей тут не поможет – ну или для этого надо больше времени, которого у меня практически нет.

Хорошо, что я составила еще и план Б. Это Мара живет как придется, а я всегда предусматриваю два варианта развития событий и теперь мне на помощь придет фармакология! Относительно недавно папина сестра и брат ее мужа создали таблетки, выпив которые начинаешь понимать все когда-либо существовавшие и даже мертвые языки10. Я, правда, их не употребляю, так как люблю сама учиться и узнавать что-то новое.

Но суть в том, что на Нибиру взяли на заметку это изобретение и, на его основе, создали таблетки для успешного освоения самых разных навыков. Минимальная дозировка просто повышает обучаемость, а максимальная – позволяет на непродолжительное время в совершенстве владеть таким навыком. Как правило, это нужно тем, кто отправляется в прошлое с исследовательскими целями, либо разведчикам, которые должны притвориться другим человеком и ничем себя не выдать. В том числе и отсутствием нужных навыков и умений.

Есть подвох, конечно. Каждая таблетка обеспечивает недельный эффект. Но если на протяжении семи недель подряд принимать такие препараты, потом они уже не будут действовать – придется самому учиться. Однако мне такой длительный срок не нужен и хватит, думаю, всего семи дней. Так что я по арновуду быстро нашла таблетки для освоения игры на свирели – хорошо, что и такие есть, подтвердила факт своего совершеннолетия (школьникам их не дают, чтобы те не схитрили с уроками) и заказала экспресс-доставку по пневмопочте.

Через пять минут я получила заветный препарат и тут же его приняла. А через десять минут уже спокойно читала ноты Мары, как читаю любимые книги. Ну что же, теперь концертом меня точно не испугать. А значит, пора отправляться на репетицию.

Глава шестая. Концерт и выход на бис

Больше всего я боялась, что остальные музыканты начнут задавать мне какие-то вопросы, интересоваться делами и вести дружеские беседы. Я же не знаю, как Мара с ними общалась! Однако все были сосредоточены на предстоящем выступлении, поэтому с разговорами не лезли – вот и славненько. Осталось только пережить репетицию.

Но оказалось, что и это легко. Никакие мелодии разучивать не пришлось, мы просто повторили очередность, в которой играли. Спасибо Маре за то, что она отмечала на нотном листе свои партии. И я, освоившая в совершенстве всю эту нотную грамоту, знала, когда и за кем мне вступать, а когда замолкать. Так что репетиция прошла удачно.

После того как все закончилось, фронтмен группы дал нам два часа на отдых. Кто-то отправился обедать, другие решили посмотреть фильмы. Я же, задав пару осторожных и не вызывающих подозрений вопросов, узнала, где моя гримерка. Обнаружив там удобный диванчик, я тут же заснула на нем. Все-таки нервное утро и колоссальные для меня нагрузки в спортзале дали о себе знать. Так что лучше отдохнуть сейчас, нежели отрубиться прямо во время выступления.

Я благополучно продрыхла все два часа, которые были отпущены на отдых, и проснулась от того, что кто-то стучал в дверь. Открыла и увидела костюмера, который вручил мне концертный наряд. Удивительно, но он оказался гораздо более закрытым, нежели обычная одежда сестры! Если бы не яркий цвет и обилие блестящих элементов, я бы даже с удовольствием примерила его в повседневной жизни.

Сразу же после костюмера появился фронтмен группы и вручил мне порцию салата – подкрепиться перед концертом. Я глянула на не слишком большую тарелку и отметила, что из сытного тут только сухарики. Это оказался земной аналог салата «Цезарь», только без курицы или рыбы, а также без яиц. Сыр, сухарики, помидоры и зеленые листья пекинской капусты… Интересно, как этим можно наесться? Впрочем, мне было сказано подкрепиться, на полноценный прием пищи никто не намекал. Наверное, играть на сытый желудок сложно. А на голодный лично я и вовсе ничего не могу делать. Поэтому нужно смириться с золотой серединой.

Кто-то из группы занес мне кофе. Так что я быстро поела, выпила теперь уже черный напиток, безо всякого намека на молоко, и стала готовиться. Костюм пока не трогала – для начала нужно привести в порядок лицо.

Никого пожалуй не удивлю, заявив, что с косметикой у нас с Марой тоже дела обстоят по-разному. Я предпочитаю умеренность во всем и считаю, что лучше не накраситься вовсе, чем переборщить. В обычной жизни я и вовсе обхожусь безо всех этих средств. А на праздники лишь слегка трогаю ресницы тушью и губы блеском.

У сестры, конечно же, все иначе. Каждое утро она начинает с того, что тратит по полчаса у туалетного столика. После этого она становится максимально на меня непохожа и это радует. Тогда как на концерты она и вовсе красится, словно индеец, который вышел на тропу войны. Хотя это понятно: залы иногда бывают очень большими и нужно стать яркой, чтобы тебя видели даже зрители с последних рядов. Но вблизи это выглядит, конечно, кошмарно. Однако ничего не поделаешь. Назвалась Марой – накладывай три тонны грима!

Так я и сделала. Хорошо, что в гримерке висели фотографии сестры и ее согруппников. По ним я хотя бы смогла накраситься так же. А когда сделала это, призадумалась: как теперь надевать костюм? Я же его весь запачкаю. Надо было наверное сначала одеться и потом краситься. Хотя так бы я рисковала «украсить» воротник пудрой или тенями.

Но нет безвыходных положений! Я вспомнила, что на Земле в одном тв-шоу видела, как уже накрашенные модели надевали на голову пакет, а уже потом натягивали одежду и поправляли макияж. Я последовала их примеру и как назло, когда я уже была одета, но на голове все еще торчал пакетик, в комнату кто-то заглянул.

– Мара? – услышала я удивленный голос солистки и сняла пакет.

– Это чтобы костюм не запачкать косметикой. – пояснила я в ответ на изумленный взгляд.

– Ты и так никогда не пачкаешься. Начинаем через пять минут.

Девушка вышла, а я скрипнула зубами. Сколько еще раз за сегодняшний день мне расскажут, что моя сестра прямо супергероиня какая-то? Я уже думала, может быть, мироздание специально нас поменяло телами, чтобы мы пересмотрели свое отношение друг к другу? А что, в фильмах и книгах такое часто бывает. Но если я еще раз услышу что-то про Мару Великолепную, то точно ее возненавижу!

Впрочем, испытывать антипатии к сестре я буду потом. А сейчас надо отыграть этот чертов концерт! Я вышла, заняла свое место и уставилась на ноты. Когда занавес распахнулся, зажглись, кажется, все софиты, которые были в этом зале и я зажмурилась. А как играть при таком освещении? Впрочем, мне удалось проморгаться и я поняла, что свет уже не такой яркий и можно следить за нотами. А вот зал и зрителей я не видела – из-за софитов, направленных на сцену, все, что было за ее пределами, скорее напоминало темную яму, из которой доносились шепот, выкрики и аплодисменты.

Наверное, так даже лучше. Я полностью сосредоточилась на нотах и на музыке. Концерт был достаточно долгим и я удивлялась тому, как же у меня губы не устали. Однако я действительно не чувствовала усталости, внимательно следила за нотами, а пальцы порхали по свирели так, будто всегда это делали. Хорошо, что я вспомнила про эти таблетки и никого не подвела!

Концерт, на мой взгляд, прошел отлично. Однако уже после поклонов, когда я переоделась, смыла макияж и собиралась покинуть гримерку, в дверь постучали. Вошел фронтмен группы и уставился на меня.

– Мара, ты себя нормально чувствуешь?

– Странный вопрос. Да, у меня все хорошо, а что? – удивилась я.

– Ты играла сегодня неважно. Нет, технически все безупречно, но это же не главное.

– Разве?

– Конечно. Ты сама знаешь. Ты всегда растворяешься в музыке, становишься ее частью. А сегодня была отстраненной, холодной… Надеюсь, это временное явление и завтра все будет так же, как и прежде.

Парень попрощался, вышел, а я покачала головой. Ну надо же! Стать частью музыки! Вот поэтому я и люблю точные науки: там не надо становиться частью диаграммы. Надеюсь, мне не придется слишком долго изображать из себя музыканта, потому что это замечание меня задело. Вообще я привыкла все делать хорошо и считаю, что сейчас у меня тоже отлично получилось! А тут такие обидные слова!

Посидев еще немного, я встряхнулась и вышла из гримерки. Ну ладно, завтра попытаюсь сыграть лучше. В конце концов, это всего лишь музыка и уж если я в ладах с геометрией, то с ней справлюсь тем более. Есть у меня одна идейка, как это сделать, но сначала надо добраться до дома. Родители ушли сразу после концерта, так как предполагали, что я останусь на пару часов с группой. Однако все члены команды уже тоже разошлись и пора мне последовать их примеру.

– Мара! – услышала я, едва только вышла на улицу.

За этот день я уже привыкла откликаться на чужое имя, поэтому на автомате повернула голову в сторону источника звука. Под фонарем стоял парень, который показался мне смутно знакомым. Подойдя поближе, я поняла, кто это – Леонард. Совсем недавно, когда я отправлялась на Землю, он часто ошивался у нас дома, потому что носил гордый статус жениха Мары. Но потом, насколько я поняла, у них что-то разладилось. Вот и как мне с ним разговаривать? Я же даже не знаю, почему они поссорились. Да уж, стоило быть ближе к сестре хотя бы на случай таких вот невероятных ситуаций!

– Мара! – с нажимом повторил он и взял меня за руку. – Ну не молчи, не надо. Я понимаю, что виноват, я не должен был тебя бить, сам не знаю, как это вышло…

Я ошарашенно глянула на него и безо всяких угрызений совести проникла в мысли юноши, сосчитала воспоминания. В смысле «бить»? Как вообще можно поднять руку на человека, а тем более эту самую руку опустить?! Теперь понятно, почему из жениха он стал бывшим. Я бы тоже не потерпела с собой такого обращения, даже если это случилось всего однажды. Потому что такое обязательно повторится – тут к гадалке ходить не надо и так понятно.

За секунду я сосчитала всего парня и убедилась: да, это повторялось и не один раз. Трижды он поднимал руку на мою сестру и два раза Мара его прощала, а на третий не стала. Это я узнала из его воспоминаний. В мыслях гаденыша я же прочитала, что он вовсе не раскаивается в своем поведении и считает, что кулаками причиняет «любимой» добро! Леонард убежден, что надо ее воспитывать, что только так Мара будет соответствовать его идеалам и окажется достойна парня: когда станет тихой и покорной, уйдет из группы и начнет все делать так, как он скажет.

Эти мысли меня настолько возмутили, что я стряхнула руку парня со своей и молча прошла мимо.

– Мара, стой, тебе говорят! – парень немедленно завелся, перешел от покаяния к гневу и больно схватил меня за плечо.

А это он зря. Я не хотела беседовать с Леонардом и лучше бы он дал мне уйти. Но теперь придется ответить ему, да так, чтобы он не вздумал преследовать меня. И мою сестру тоже. Как хорошо, что я в состоянии это сделать!

Отец мужа нашей тети Саши – очень хороший воин, который всегда рад поделиться мудростью с потомством. А мы ему приходимся двоюродными внучками и вместе с Майклом проходили основы рукопашного боя и обращения с огнестрельным и прочим оружием. И дед Антей, и наши родители, да и мы сами надеялись, что эти навыки нам не пригодятся, но сейчас я мысленно поблагодарила его за науку. Странно, что Мара сама не отходила своего женишка. Хотя я, кажется, понимаю, почему она этого не делала.

Сейчас же я перекинула парня через себя, да так, что он больно ударился всем телом о землю. Ярость в его глазах сменилась изумлением, правда на секунду. После он снова разгневался, попытался вскочить, но я быстро и сильно ударила по паре точек на наглой тушке и Леонард замер. А за это умение спасибо уже Дании.

Когда-то давным-давно, когда Древний Китай был юным государством, она провела там несколько лет, в течение которых осваивала Дим-мак – искусство отсроченной смерти. С его помощью можно причинить человеку боль, парализовать или вовсе его убить. Для этого не нужно обладать большой силой, достаточно просто знать, по каким точкам бить. Этакая акупунктура наоборот. Всемогущая поделилась этим искусством только с наследницами по женской линии, так как физически мы все равно слабее мужчин и нам может понадобиться такой способ защиты. Но я никогда всерьез не думала, что и это может пригодиться.

Глядя на поверженного и растерянного врага, я села рядом на корточки.

– А теперь внимательно слушай и запоминай.

Глава седьмая. Это личное

Леонард попытался пошевелиться, но когда понял, что у него это не получается, уставился на меня. Ярость в его глазах снова сменилась удивлением, а потом пришел страх. Оно и понятно: наверняка обнаружить себя полностью парализованным не только неприятно, но и страшно. Однако я, честное слово, не хотела доводить до этого! Если бы парень дал мне уйти или хотя бы не попытался вскакивать с намерением хорошенько «проучить» непокорную, которое я прочитала у него в мыслях… Да и потом, через десять минут паралич пройдет и юноша снова получит контроль над своим телом.

Выглядел Леонард теперь жалко, а смотреть на него было противно. Человечество столько лет совершенствовалось и улучшало свое существование не для того, чтобы на пике развития снова вернуться к первобытным методам выяснения отношений! Если мы чем-то и отличаемся от других животных – так это тем, что для нас противоестественно бить и тем более убивать! Но к сожалению, есть и кое-что другое, что отличает нас от подавляющего большинства иных представителей вида фауны. Это насилие.

Увы, насилие – это, за редчайшим исключением, человеческое изобретение, физическое ли, моральное ли. А парень оказался «поклонником» обеих его разновидностей. Для меня остается загадкой, как на самой развитой и миролюбивой планете до сих пор иногда встречаются насильники. Естественный отбор или генетическая ошибка? А еще я никак не могу понять, почему отдельные люди считают себя в праве кого-то «воспитывать», ломать под себя и лепить удобного себе человека. Человек не может и не должен быть удобным! А если ты понимаешь, что он тебе не подходит – поищи другого, но никого не ломай. Хотя, кажется, тут дело в том, что эти индивидуумы других людей вообще не воспринимают как равных себе. Значит, их проблема исключительно в голове. Как, впрочем, и у каждого, кто способен применить насилие к другому, человеку ли, животному, да даже насекомому!

Но не время сейчас рассуждать о таком противном и страшном предмете как насилие. Я посмотрела на Леонарда в упор и четко, чтобы до него дошло каждое слово, произнесла небольшую речь.

– Я вовсе не хотела опускаться до твоего уровня и действовать твоими же методами. Но кажется, ты воспринимаешь только один язык… Леонард, не хочу показать тебе, что на любую силу найдется еще большая сила, хотя об этом тоже надо помнить. Но мне бы хотелось, чтобы ты запомнил: нельзя применять насилие. И если ты еще хотя бы раз попробуешь хоть над кем-то издеваться морально или физически – об этом станет известно. Тогда к тебе применят самые жесткие меры, а ты знаешь, как на Нибиру наказывают насилие, тем более когда это не единичный случай. Не думай, что преступление удастся скрыть: моя сестра телепат и будет за тобой следить. Мы узнаем, если ты возьмешься за старое. Подумай о своем поведении и о том, как можешь измениться. А ко мне больше не подходи, иначе я все предам огласке. Прощай.

После этого я развернулась и отправилась домой. У парня оставалось еще пять минут паралича и, надеюсь, за это время он хорошенько подумает над моими словами. Конечно же я не надеялась на то, что моя речь кардинально изменит его. Для отказа от насилия нужно не один год находиться в терапии, да и прийти туда по доброй воле. А этот гаденыш меняться явно не собирался, и я не психолог, чтобы его обрабатывать. Поэтому задействовала свои телепатические навыки. Надеюсь, теперь Леонард действительно никого и пальцем не тронет, да и психологическое насилие тоже практиковать побоится.

Телепатия вообще очень интересная штука, как и уже упомянутая мной акупунктура. Последняя может как вылечить, так и убить. С телепатией дела обстоят примерно так же. Многие наивно считают, что она нужна только для связи с другими людьми и чтения их мыслей. Но нет! Это только наиболее очевидные ее, так сказать, опции.

На самом деле телепатия – штука опасная. Она может заставить человека думать не своими мыслями, плясать под чужую дудку. Опытный телепат даже с ума свести может. Тетя Саша, например, как-то раз вскользь обронила, что далеко не все случаи раздвоения личности и шизофрении изначально имеют клиническое происхождение. Порой это дело рук или, точнее, умственных усилий, очень способных телепатов.

Я же не собиралась конечно сводить Леонарда с ума. Но запрограммировала у него дикий страх перед оглаской, если парень еще хотя бы раз вздумает распускать руки или морально ломать людей. Нибирийцы действительно очень жестко обходятся с насильниками-рецидивистами. Если человек впервые совершил насилие, его отправляют на терапию и, как правило, впоследствии он все-таки исправляется, пусть и пришел к специалисту не по своему желанию. С теми, кто много и давно практикует насилие, поступают иначе. Их обеспечивают всем, что нужно для жизни, но оставляют в полном одиночестве, изолируют от общества. Преступники «варятся» в кругу себе подобных, тяжело работают и более не возвращаются в мир обычных людей.

Впрочем, я ошиблась, когда сказала, что это жестко. Преступник получает по заслугам. Ведь если не оградить от него людей, то сколько жизней он сломает? В конце концов, мучить или не мучить людей – это всегда выбор человека. И если он решил ради своих, совершенно непонятных нормальному обществу мотивов, мучить других, то изоляция – единственно верное и даже гуманное решение в его случае.

Еще я отнюдь не шутила, сообщая Леонарду, что узнаю, если он будет над кем-то издеваться. Я установила ему своеобразную «сигнализацию». В обычной жизни она ничем себя не выдаст, но если парень действительно вновь повернет на кривую дорожку, то я об этом сразу же узнаю. И миндальничать с ним не буду!

– Мара, привет! – вторгся в мои мысли знакомый голос.

Вздрогнув, я вынырнула из размышлений. А теперь меня кто зовет? Еще какой-нибудь плохой парень сестры? Но нет, это оказался наш сосед, Эрик, самый славный юноша на свете. Мы росли вместе, часто общались и я даже знаю, что парень тайно влюблен в сестру. Он сам мне в этом признавался. Я же недолго была влюблена в него, но после того, как узнала о его чувствах к Маре, быстро остыла. Она же и вовсе никогда на него особого внимания не обращала: слишком хороший, без червоточинки.

Вдруг я подумала: а было бы славно их свести. Но нет, я не имею права распоряжаться чужой личной жизнью. Мара, вернувшись в свое тело, быстро все расставит по местам, да еще и мне по голове настучит. Ну и Эрику я не хочу причинять боль. Глупая мысль, люди ведь не куклы, чтобы играть ими в «дочки-матери»! Поэтому я немного и нейтрально поболтала с соседом, а после пошла домой.

Родители сидели на кухне и я сразу направила туда свои стопы. Половину дня толком не ела ведь! Мара, насколько я знаю, не ужинает, да и организм ее вроде тоже был сыт. Но я понимала, что если сейчас что-то не закину в себя для успокоения мозга, то потом не засну. Так что быстро соорудила пару бутербродов. Папа и мама удивились, конечно, но виду не подали. Не будут же они ограничивать собственного ребенка в удовлетворении базовых потребностей. Однако я все равно решила внести ясность в происходящее.

– Проголодалась почему-то после концерта вот.

– Да, ты сегодня играла как-то иначе. – кивнула мама.

– Хуже?

– Мара, ну как ты можешь такое говорить? – удивился отец. – Ты же всю жизнь со свирелью в руках.

Я поняла: они мне ничего не скажут. Да и родители, не профессиональные музыканты, им не показалось, что я играю плохо. Просто и правда иначе. Удовлетворившись такими их мыслями, я немного поболтала с папой и мамой, а после направилась к себе. И действительно пришла в свою комнату, по привычке, но потом опомнилась и отправилась куда надо. Хорошо, что родительская спальня находится внизу и никто не видит, как я курсирую по этажу.

Первое, что я увидела, когда зажгла свет – недовольную морду Феникса. Он наверняка ждал свою хозяйку, а тут снова я! Кот посмотрел на меня с презрением и отвернулся.

– Уж извини. – развела я руками. – Пока что не до нового обмена телами.

Я подошла к одному из столов Мары и выдвинула верхний ящик. Животное тут же вскочило, прыгнуло на столешницу и зашипело на меня. Однако сестренке удалось воспитать сторожевого котика! Не зря он сейчас возмущается, ведь я собираюсь прочитать дневник его хозяйки, который заметила еще с утра.

– Не возмущайся. Все вокруг хотят, чтобы мы с сестрой стали ближе, вот я и делаю это всеми доступными способами!

Вообще, конечно, не следовало читать чужой личный дневник. Это плохо и неприлично, я уверена, что Мара, которая в принципе не практикует насилие, как и я, за такое меня бы точно стукнула. Однако сейчас, когда я сутки пробыла в ее теле, мне действительно захотелось побольше о ней узнать. Да и утром, когда я искала адреса репетиционной базы и спортзала, открыла дневник на очень интересном месте: там Мара рассуждала о музыке. Когда я поняла, что держу в руках, то сразу же отложила ее откровения. Но теперь мне стало интересно: вдруг сестра как-то написала, как становиться частью этой самой музыки? Мне завтра снова за нее концерт играть, так что такая информация пригодилась бы!

Вообще удивительно, что Мара, которая терпеть не может ежедневники и планеры, ведет вдруг дневник. Но полистав страницы, я поняла, что делает она это в своей неповторимой манере. Даты отсутствовали, описания дней жизни тоже не было, только какие-то мысли, замечания, иногда рисунки. Некоторые фразы обрывались на полуслове, будто сестра потеряла нить рассуждений. Но потом вдруг продолжались через несколько страниц. Сначала мне показалось, что это и вовсе какая-то невнятная каша из мыслей.

Но потом я поняла, что несмотря на беспорядок, дневник имеет определенный формат. Это не просто записки, а как бы разговор с сестрой. Сначала я подумала, что Мара, как творческая личность, просто выдумала себе собеседника, ей так легче. Но потом наткнулась на очередной странице на обращение «Видишь ли, Тами» и была поражена. Мы за неделю могли друг другу двух слов не сказать, а оказывается, она со мной целые беседы вела. Жаль, что без моего участия.

Читала я часа четыре точно и изумлялась тому, какие верные и глубокие мысли водятся в голове сестренки. А я-то всегда считала ее образцом легкомысленности! Рассуждениями Мары о музыке можно было зачитаться – они и сами звучали, словно какая-то симфония. Опомнилась я только тогда, когда перед глазами замелькали пустые страницы. Теперь сестра оказалась гораздо понятнее и ближе мне.

Я стала укладываться спать, а недовольный Феникс, немного поворчав, ушел в свой домик. Уже закрыла глаза, как вдруг меня осенило. Тетя Саша, о которой я сегодня столько раз вспоминала, может помочь нам с Марой вернуться на свои места! Думаю, уже пора это сделать и ни к чему мне завтра снова играть чужую роль.

Я сосредоточилась и постаралась достучаться до папиной сестры. Она прекрасный телепат и я не пробью ее защиту. Но тетя обязательно услышит мой зов. Так и вышло.

– Тами, дорогая, это ты?!

– Да, теть Саш.

– Держись, девочка. Я обязательно вытащу тебя! Вас обеих. Ты меня слышишь?

Глава восьмая. Луч света

Откуда тетушка собралась нас вытащить, я уточнить не смогла. Уснула. А утром даже засомневалась: не приснился ли мне наш мимолетный разговор? Снова выйти на связь не удалось: Саша не отзывалась. Впрочем, может быть, у нее сейчас свои какие-то важные дела. Остается только надеяться на то, что тетя свяжется со мной позднее.

Пока же мне предстояло снова изображать Мару. Сегодня у нее день был поспокойнее, без тренировок и репетиций. Сейчас по графику значится плавание, а вечером концерт. Я решила не отправляться в бассейн, чтобы не терять время на дорогу, а искупаться в море – от нашего дома до пляжа лететь всего пять минут, да и погода располагает.

Так что вскоре я уже плескалась в теплой водичке. Вот такой вид физических нагрузок мне по нраву! Я обожаю плавать, жаль только редко удается от души попрыгать по волнам, потому что мне по нраву лишь спокойная и тихая вода. Я знаю, многим нравится бурное море, они любят бороться со стихией, но к числу таких смельчаков не отношусь. Нет, плаваю я просто прекрасно. В бассейне. Однако в море, я считаю, по умолчанию плавает плохо даже чемпион по водным видам спорта. Потому что любая, даже самая блестящая техника, пасует перед стихией.