Забытые истории

   Лайнер пошёл на посадку. Восторг и трепет переполнили наши души. Нам казалось, что лайнер сейчас спланирует прямо на камни. Так как никакого привычного поля аэродрома вокруг нас не было.

Всюду были скалы, но самолёт все ниже и ниже спускался в расщелину гор. Настороженно ждём посадки лайнера. Наконец-то самолёт коснулся твёрдого покрытия и побежал куда-то вперёд к отвесной скале.

Слева от нас видна другая скала. С правой стороны пропасть. Впереди только горы. Мы смирились с возможной опасностью, ожидали своей гибели.

Но самолёт остановился. Все облегчённо вздохнули. Сидим в салоне самолёта. Ждём, когда нас наконец-то выпустят из лайнера, на взлётное поле аэродрома Хорог.

Ещё больше мы были поражены новым зрелищем, когда увидели, что весь аэродром Хорога всего несколько сот метров в длину и несколько десятков метров в ширину.

С правой стороны самолёта отвесная пропасть. Впереди и сзади самолёта видно край земли и чуть дальше горы. С левой стороны от лайнера маленький домик аэропорта и за ним серая стена горного хребта, в расщелину которого устремлена дорога.

С дрожью в ногах мы осторожно выбрались из самолёта, который казался нам таким маленьким и ранимым, как птичка среди огромных вершин и серых скал.

Даже не верилось, что вот только сейчас мы летели над горными хребтами на этом маленьком самолётике, который стоял рядом с нами на поле у аэродрома.

4. Аэропорт Хорог.

   Наши рюкзаки погрузили прямо из самолёта на электрокару, которая отвезла весь наш багаж к этому маленькому домику с надписью "аэропорт Хорог".

Возле домика стоял небольшой автобус, в который нас пригласили, не заходя в домик аэропорта Хорог. Захватив свои вещи, мы забрались в автобус и по узкой колее асфальтированной дороги направились в расщелину между скал.

Автобус тяжело гудел своим мотором и медленно двигался в неизвестном нам направлении, так как впереди не было видно никакого города или хотя бы горного кишлака.

Несмотря на то, что мы несколько минут назад покинули самолёт, но давление оставалось прежнее. Выходило, что мы находимся на высоте полёта самолёта, примерно, три-четыре километра над уровнем океана.

Снега на аэродроме нет. Снег рядом на горах. Всюду зелёная трава. Однако, деревьев совсем мало. Возле домика аэропорта было несколько жалких кустиков и столько жиденьких деревьев.

Возможно, что из-за недостатка кислорода слабая растительность? Возле дороги маленькая трава, которая стелиться ковром. Автобус медленно вполз в расщелину между скал.

Издали мы увидели окраину Хорога, дома которого уцепились за небольшие площадки на вершине горы. Сам город выглядел мрачно и серо, как заброшенная людьми и богом никому не нужная старая крепость, которая когда-то защищала людей от набега врагов, а сейчас из-за необходимости все опустело.

Возле города не видно людей и животных. Постепенно, мрачный Хорог приобрёл, свои очертания и стал похож на место, заселённое людьми.

Навстречу нам по улицам стали проезжать редкие машины. Кое-где появлялись люди. Изредка улицу пересекали странные животные с густой шерстью до самой земли.

Едва вспомнил, что этих животных называют "овцебык". Они действительно издалека напоминали овцу. Вблизи можно было понять, что это все же корова такой низкорослой породы с густой шерстью, как у овцы.

Кроме этих животных за заборами дворов были видны такие же низкорослые лошади и обычные домашние бараны. С большим удивлением нас разглядывали собаки, которые даже ни лаяли.

Возможно, собаки своих горожан знали всех, как друзей, а чужаки здесь были так редко, что собаки не успевали их даже облаять?

Так как надо было чужаков издали обнюхать и рассмотреть. Вот так мы, перед собаками, также как перед местными жителями, были в диковинку.

Животные города, в том числе и люди, встречали нас с удивлением, как пришельцев издалека. Мы тоже внимательно рассматривали Хорог и всех его живых существ, в том числе и людей.

Сам сразу обратил внимание, что "памирцы", так называют в Таджикистане жителей гор Памира, сильно отличаются от таджиков. Большинство из них, также как животные, низкого роста, слегка смуглым цветом кожи.

Волосы кучерявые, как у овцебыков. Глаза черные и карие. Но часто встречаются рыжие и альбиносы с красными глазами, как у белого кролика.

Сразу напрашивается вывод, что этот народ не смешивается с другими народами и у них очень близкое родство. Отсюда много рыжих и альбиносов.

Возможно, что у моей бабушки Мани и дедушки Гурея, папа и мама имели в нескольких поколениях близкое родство? Поэтому бабушка Маня была альбиноска. У неё из детей двойняшек сын тоже был альбинос. Может быть, это такая у людей порода вывелась (селекция), как у животных? Вот в хуторах Выприцких и Ивлевых вывели целое стадо белых лошадей, тоже селекция. Почему бы не вывести методом селекции новую породу людей альбиносов.

Ведь скандинавы сплошь и рядом блондины. Большинство шотландцев рыжие. Можно привести и другие примеры из народов Африки, кучерявые и народы Севера России, большая часть черноволосые.

Не говорю о цвете кожи у разных народов. Возможно, что есть и другие примеры близости родов людей? Автобус остановился возле старого двухэтажного здания с надписью "гостиница Памир".

Нас попросили выйти со своими вещами из автобуса и пройти во двор этой гостиницы, которая была больше похожа на заброшенный кем-то древний караван-сарай, в котором когда-то останавливались купцы с "шёлкового пути".

– Сегодня день и ночь мы будем в Хороге. – сказал Муртазов Махсум. – Утром за нами приедут машины. Мы отправимся в верховья реки Пяндж. Дальше нас перебросят вертолётами. Сейчас мы поселимся в этой гостинице. Только у меня к вам просьба. Дальше центра с улицы никуда не уходите. Всюду будьте группами. Свои документы имейте при себе. Никто из вас этого города не знает. Поэтому будьте внимательны. Нет времени искать потерявшихся. В горах Гиндукуша нас ждут другие участники экспедиции.

   Нас стали оформлять в гостиницу "Памир". Так мы сразу почувствовали равноправие между студентами-рабочими и археологами-учёными. Все номера в гостинице были одинаково грязные.

Всюду полным-полно тараканов. В отличие от всего животного мира города, тараканы гостиницы были обычными, как во всем Советском Союзе, такого же вида и размеров.

Возможно, что этих тараканов завезли сюда из союзных республик? Тараканы прижились в горах. Несмотря на грязный вид всей гостиницы, полы в номерах были выскоблены добела и на ржавых кроватях были застелены свежие постели.

Скорее всего, это сделали специально к нашему приезду, чтобы гости из столицы Таджикистана себя чувствовали уютно. Попытка вытравить тараканов к нашему прилёту, успехом не увенчалась.

Тараканы медленно ползали по всей гостиницы, словно у них всю ночь была поголовная пьянка. Тараканы ползали по гостинице в поисках похмелья. К тому же в гостинице была такая вонь от отравы тараканов, что нам тут же пришлось открывать все окна и двери, чтобы проветрить хорошо помещения.

Иначе, утром нам самим придётся ползать вместе с тараканами по гостинице в поисках отравы к похмелью. Если мы ещё выживем, как эти тараканы смогли выжить.

– Товарищи-господа! – услышали мы, голос Муртазова. – Спускайтесь вниз! Нам пора завтракать.

– Думаю, что на второй завтрак, за сегодняшний день, – заявил Никифоров Сергей, – нам подадут, жирных тараканов в собственном соку. Запивать продукты будем свежим дихлофозом, прямо из местной кухни.

  Больше из-за любопытства, чем из-за голода, мы вышли посмотреть, чем нас будут угощать. Но нас ни стали приглашать за стол в ресторане гостиницы.

Муртазов Махсум беседовал с директором гостиницы Камилджановым Махмудом и с каким-то интеллигентным мужчиной. Из разговора нельзя было понять, о чём они беседуют.

Так как говорили они на каком-то неизвестном мне языке, перемешанным словами из других языков. Только из таких слов, как "партия", "исполком", "группа" понял, что это представитель Исполкома Хорога или горкома партии, приглашает нас куда-то завтракать.

Этот представитель показывал нам в сторону центра города. Такой поворот события, перед завтраком, внушал живой интерес к хорошим переменам. Может быть, это центр города сильно отличался культурой от своей периферии?

– Нас в горком партии приглашаю на завтрак. – сказал Гиясов Морис, который тоже что-то понял из их языка.

– Товарищи! – обратился к нам Муртазов Махсум. – В центре Хорога, есть хороший ресторан, рядом с горкомом партии и Исполкомом города. Местные мужи города приглашают нас на завтрак к себе в гости. Это совсем рядом с нашей гостиницей. Мы туда пройдём пешком. Здесь по городу все ходят пешком.

  Мы ни стали возвращаться к себе в номер, чтобы переодеться во что-то к посещению ресторана. Тем боле, что у нас одежда одинаковой яркой расцветки.

К тому же в городе было прохладно, и мы ни стали снимать свои куртки, которые можно было снимать и в ресторане. Директор гостиницы решил примкнуть к нашему коллективу.

Перед уходом он закрыл входную дверь гостиницы на амбарный засов и повесил на дверь огромный замок такого же назначения. Рядом с замкнутой дверью посадил тут на порог пацана лет десяти и старую собаку неопределённой породы.

Выходя следом за нами со двора гостиницы, директор не забыл и про калитку забора, которую тоже закрыл на амбарный замок. Связку ключей положил себе в карман кожаной куртки.

Согнувшись в сторону под тяжестью ключей, он заковылял следом за нами, шаркая о землю правой ногой, которая, как костыль, видимо, тоже согнулась под тяжестью связки амбарных ключей.

  Центр Хорога резко отличался от всего города. На площади традиционно стоял памятник В.И. Ленина, вождя пролетариев всех стран. Пока вождя не успели стащить с пьедестала демократы или исламисты.

Рядом памятники партийным героям Советского Союза. За памятниками, массивное здание из мрамора и гранита. Здание сильно напоминало мавзолей В.И. Ленина в столице Советского Союза в Москве на Красной площади.

Вероятно, что в этом здании одновременно находились горком партии и исполнительный комитет городской власти? Через площадь Ленина находилось два здания, которые значительно уступали местному мавзолею с городской исполнительной и партийной властью.

Однако два здания не уступали по своей красоте всем остальным городским зданиям, которые черными коробками сгнившей древесины и серыми глыбами каменных фундаментов, "украшали" весь местный горный ландшафт. Возможно, что были в городе и другие культурные строения, но нам не суждено было их увидеть?

Так как нам запретили ходить дальше центра города. Пользуемся доступными нам культурными местами в центре города. Так вот, этими двумя красивыми зданиями были гастроном и ресторан, на которые смотрел вождь всех пролетариатов.

Очевидно, что весь этот архитектурный комплекс на площади Ленина был сооружён на благо городским властям, которые могли созерцать единственную красоту города.

В остальное свободное от созерцания время, посещать культурные заведения. Имею в виду гастроном, конечно же, ресторан, который во многом превосходил своим внешним видом и интерьером, своего собрата по архитектуре.

В ресторане даже двери были резными из самшита, стекла украшал витраж на темы сказок "Тысяча и одна ночь".

Возможно, что столько времени проводили городские мужи Хорога в этом питейном заведении избранных людей?

Теперь мы стали в этом ресторане избранными гостями из столицы Таджикистана. Мне сразу бросилось в глаза знакомое оформление интерьера ресторана.

Тот же почерк. Те же манеры выполнения настенной росписи. Такой же узор таджикского национального орнамента. Надо спросить у кого-то за работу над интерьером ресторана. Возможно, что ошибся в том? Так мог сделать кто-то другой.

– Салам алейкум, аксакал! – обратился, к старику, который принимал у нас куртки в раздевалке и каждого приветствовал своим поклоном. – Давно ты работаешь в этом прекрасном питейном месте Хорога?

– Алейкум ас салам, уважаемый! – ответил старик, с глубоким поклоном. – Всегда работал в этих местах.

– Тогда ты, возможно, помнишь, кто рисовал в интерьере этого ресторана? – продолжил, опрос старика.

– Как же не помню! – удивлённо, ответил старик. – Старый Гулькар пока не потерял свою память. Когда в нашей товарной базе, давно, работал директором уважаемый Насыров Сухроб, то это он надумал строить такой прекрасный центр нашего города. Насыров художников привёз из центра. Такие хорошие мастера-устои, особенно, хохол Валера. Забыл его фамилию. Какая-то шепелявая у него фамилия была?

– Наверно, этого художника звали Шевелёв Валера из Киева? – подсказал, старику. – Так?

– Точно! – удивлённо, подтвердил старый Гулькар. – Ты угадал! Уважаемый, откуда тебе его имя известно?

– Насырова Сухроба хорошо знаю. – ответил ему. – Сухроб работает во Фрунзенском райкоме партии Душанбе. Художник Шевелёв Валера работает у меня заместителем. Мы вместе работаем.

– Уважаемый Насыров только вчера был в нашем ресторане. – радостно, сказал старик. – Он на два дня прилетал со своей семьёй сюда. Семья осталась в Хороге, а Сухроб сегодня утром улетел обратно в Душанбе. Удивительно, как это вы с ним не встретились? Отец жены Насырова Сугроба, директор гостиницы "Памир", уважаемый Камилджановым Махмуд. Жаль, что Насырова ты тут не увидел.

– Мы прямо с самолёта прошли в автобус. – ответил ему. – Возможно, что Насыров Сухроб в время был в здании аэропорта? Мы с ним не могли повстречаться. Интересно было познакомиться с друзьями Сухроба.

  Распрощался со стариком Гулькаром, как со старым другом, у которых общие друзья и знакомые. После этого разговора понял, что наше знакомство с Насыровым было не случайным.

Шевелёв Валера заочно познакомил Насырова Сухроба со мной, а после предложил ему меня в качестве руководителя по восстановлению пострадавших объектов в Душанбе.

Теперь всё стало понятно, почему Насыров постоянно покрывает проделки Шевелёва и Гиззатулина Рашида. Они давно друг друга знают.

Наверно, будет лет пять? Если посчитать время выборов в районные партийные комитеты Душанбе. Также как в буфете гостиницы аэропорта Душанбе, был накрыт один стол на всех присутствующих.

С той лишь разницей, что стол в ресторане выглядел намного богаче стола в буфете гостиницы аэропорта Душанбе. На столе были в изобилии фрукты и горно-бадахшанские (памирские) национальные сладости.

Из национальных блюд отсутствовал только плов. Понимал, почему на столе нет плова. Так как мы находились на высоте гор, где атмосферное давление совершенно другое, чем в долине гор, поэтому рис при таком давлении кипит, но совершенно не варится.

Однажды, опозорился в горах, когда взял с собой рис высоко в горы. Хотел там показать, как могу отлично варить плов. Но из этой затеи у меня ничего не вышло.

Рис так и не сварился, нам пришлось выбросить рис и обходиться сухим пайком, который взяли с собой. За этим шикарным столом в ресторане не было и спиртных напитков.

Может быть, высоко в горах и распивать спиртное тоже нельзя? Этого не знаю. Скорее всего, руководители международной археологической экспедиции объявили сухой закон во время раскопок в горах.

Это даже хорошо. Таким образом, наше сознание и разум будут чистыми за все пребывание высоко в горах и не случиться никакой трагедии с нашими участниками экспедиции.

Ведь когда человек хмельной, то неизвестно, что ему в голову взбредёт. Тому пример, мой отец, у которого постоянно были проблемы с выпивкой. Поэтому распалась наша семья.

– Сегодня собрались мы за этим столом, чтобы приветствовать своих гостей. – выступил с речью представитель местной власти. – Мы всегда рады гостям из Центра. Всё равно, с каким вопросом и с какими делами вы к нам прилетаете. Главное, то, что нас не забывают в Центре. Сам думаю, русские не осудят меня за то, что поднимаю свою пиалу тоста с чаем, а не бокал с русской водкой. Но у нас в горах не принято за гостей пить спиртное, а зелёный чай здесь пьют все. В том числе и русские, которые уважают чай лучше водки.

  Затем, представитель власти, перешёл на таджикский язык и дальше сам плохо понимал, о чем его речь. Ясно было только то, что памирцы хотят мира с людьми в долине.

Ведь не зря слово Памир, переводиться, как "крыша Мира". Откровенно говоря, здесь дело совершенно не в том, как здесь называется вершина гор.

Все значительно серьёзнее и люди в горах это прекрасно понимают. Если в долине будет война, то люди в горах просто погибнут без связи с людьми из долины.

Ведь единственное нормальное сообщение с Горно-Бадахшанской автономной областью, это самолёт до областной столицы в Хорог. Большую часть года на Памир добраться другим путём, практически невозможно.

Так как все дороги на перевалах засыпаны снегом и обвалами. Даже то короткое время года, когда можно добраться на Памир машиной, стоит очень дорого за длительное передвижение по горам и за риск на уровне собственной жизни.

Из-за трудности передвижения с постоянными сходами лавин и обвалов в горах. Последнее время стало опаснее передвижение по земле с вылазками банд, которые называют себя аппозицией власти Центра.

На дорогах Таджикистана целый год всюду происходят грабежи и насилие. Прикрепить охрану к каждой машине, практически совершенно невозможно.

Где взять столько оружия, людей и оплату за опасный труд? Даже охраняемые караваны отправлять на Памир не выгодно. Надо обратно огромные затраты на топливо транспорта, груз, оружие, охрану.

Когда все безобразие закончится, а люди всюду будут жить спокойно?! Все участники экспедиции прекрасно понимали, что такого завтрака у нас уже скоро не будет.

Поэтому, после длинной речи представителя местной власти, мы стали усиленно набивать свои желудки вкусной пищей. Нам нужны были хорошие калории к длительному передвижению по горным дорогам.

У нас в запасе были почти сутки на длительный отдых и на адаптацию долгого пребывания высоко в горах. За это время мы успеем разгрузить свои желудки от высококалорийной пищи и к высокому давлению атмосферы в горах.

Ведь, может быть, кто-то не сможет приспособить свой организм к таким резким изменениям внешних условий? Тогда у нас будет естественный отсев в нашем коллективе.

Но мне это не грозит, сам вырос среди гор. Длительный завтрак, который, постепенно, за общим столом, незаметно перешёл в обед, всё-таки закончился.

Мы словно жирные пингвины едва передвигали ногами и на еду больше смотреть не могли. Только постоянно пили зелёный чай, который помогал нам лучше переваривать пищу и постепенно освобождаться от ненужных организму шлаков.

Благо, что туалетов в ресторане и в гостинице было достаточно для всех участников экспедиции. Иначе бы у нас была проблема по освобождению своего организма от этих шлаков.

ГЛАВА-2. ЗА ПЕРЕВАЛОМ

Часть-1. История у наших ног.

1. К границам древней Бактрии.

   День также прошёл быстро, как время, проведённое в Хороге. Едва сумерки коснулись вершины окружающих нас гор, как мы тут же разбрелись по своим номерам. Не раздеваясь завалились спать в свои постели. Нам было трудно раздеваться от обильной пищи и от того, что окна и двери всюду были открыты из-за запаха отравы тараканов, а на улице ночью было около нуля.

Однако нам надо было расслабиться и выспаться за этот тяжёлый день. Мы всего лишь расстегнули свои пояса, сняли куртки и обувь. Остальное осталось на нас.

Мы спали, словно в своих спальных альпийских мешках. Весь наш день в Хороге был настолько беспечный, что мы даже не спросили, когда будет транспорт и на какое время нам заводить свои наручные часы-будильники.

Чтобы под своими простынями и одеялами не отморозить за ночь собственные уши, мы напялили до самого подбородка вязаные шерстяные шапочки альпинистов, с прорезами на глазах и у рта.

Прямо, как маскировочные шапочки у солдат спецназа или у террористов. С той лишь разницей, что у солдат спецназа и у террористов шапочки чёрного цвета, а наши шапочки пёстрого цвета, как вся наша одежда.

В шапочках было тепло и уютно, лишь слегка щекотали шерстяные волоски от шапочки у рта и глаз. Но сам быстро привык к такому положению и крепко уснул.

– Вставай! Быстрее вставай! – услышал, сквозь сон, голос Гиясова Мориса. – Нам пора ехать. Машины стоят наготове.

  Открыл глаза и при слабом свете лампочки увидел Мориса, который тормошил меня в разные стороны. Возможно, что сильно крепко спал при свежем воздухе высоко в горах?

Но самочувствие было бодрое. В ушах давления не было. Значить моя адаптация в горах прошла нормально. Меня не уберут из отряда.

– Что за нами машины пришли? – снимая с себя шапочку, спросил, Гиясова Мориса. – Мы сейчас уезжаем?

– Посмотри в окно, увидишь. – ответил Морис, направляясь с рюкзаком к двери. – Все нас ждут внизу.

  Выглянув в открытое окно, увидел несколько военных грузовых машин и машины БТР сопровождения нашей археологической экспедиции. В середине колонны машин была армейская полевая кухня. Ни стал себя долго ждать. Быстро пошёл умылся и в последний раз перед дорогой посетил туалет. Нам всем ехать надо было налегке, чтобы внутри ничего не болталось и не беспокоило в дороге своим давлением.

На улице было темно. Посмотрел на свои наручные часы. Только четыре часа ночи! Надо же было такую рань поднимать людей! Все, как по тревоге в армии, быстрый подъем и по машинам.

Хорошо, что малость перекусили в дорогу по одной лепёшке на двоих и по пиале зелёного чая. Появилась бодрость от сна.

– Разделимся на две группы. – отдал команду Муртазов Махсум. – Двенадцать человек сядут в первую машину с прицепом полевой кухни. Тринадцать человек разместятся во второй машине с прицепом груза нашего снаряжения. Ехать будем в два этапа. Один до обеда, второй до ужина. Каждые два часа пятиминутная остановка на разминку и по нужде. Сейчас на посадку. Движение колонны через пять минут по сигналу.

– Мы пойдём ближе к кухне. – шутя, сказал Никифоров Сергей и первым полез в нашу машину. – Там лучше. Всю дорогу будем сыты.

  Касымова Зухра, как "хвостик" Сергея, последовала за ним. Мы тоже поспешили занять хорошие места в машине. Кроме нашей группы в машину сели четверо студентов дневного отделения, из руководителей археолог Ахтам Бабаев.

Все расселись на сидения по парам, а мы с Ахтамом Бабаевым, как самые старшие по возрасту, сели в конце каждого сидения, Ахтам Бабаев с левой стороны по движению машины, а мне место с правой стороны.

Меня это вполне устраивало. Чем толкаться в дороге друг об друга, так лучше сидеть на краю свободным и смотреть на дорогу. Тем более что вся армейская машина, крытая плотным брезентом.

Мне лично ничего не будет видно. Моё любопытство не будет меня беспокоить при виде дороги за бортом.

– Мы едем к границам древней Бактрии. – сказал Ахтам Бабаев, когда все расселись по своим местам. – Вы должны помнить свой второй семестр первого курса. Когда мы изучали северные земли древнего Согда и южные земли древней Бактрии, заселённой народом с названием тохары. Мы скоро будем в этих землях.

– Конечно, помним! – сказал, за всех, Никифоров Сергей. – Земля, с шестого века нашей эры, стала называться страной тохаров – Тохаристаном. Вы нам рассказывали об археологических раскопках в этих местах. В горах на берегах реки Окса, так раньше называлась река Амударья. Там вы нашли шикарный перстень…

– Молодец! Похвально! – прервал Ахтам Бабаев, рассказ Никифорова Сергея. – Сейчас мы будем выше.

   Машины завели свои двигатели и заглушили рёвом моторов полевые уроки археологии, которые пытался нам напомнить Ахтам Бабаев. Вскоре колонна военных машин медленно двинулась вдаль нами совершенно неизвестную.

Где нам предстояло целый месяц работать в горах на археологических раскопках. Думал, что наша колонна пойдёт на юг, вдоль русла реки Пяндж, но за Хорогом колонна двинулась на северо-восток и вскоре вышла к руслу реки Гунт. Было совершенно непонятно. Зачем тогда нас сопровождают солдаты пограничных войск? Если мы едем в противоположную сторону от границы.

Тут вспомнил, что Ахтам Бабаев говорил нам о планшетах с картами наших мест передвижения. Открыл свой рюкзак и стал рыться в бесчисленных карманах альпинистского рюкзака.

Планшета с картами нигде не было. Сам хотел было прекратить свои поиски, как, вдруг, случайно, увидел замок-молнию вокруг рюкзака.

Нашёл под ремнями кольцо от замка и расстегнул замок-молнию вокруг днища рюкзака. Карта в тонком лавсановом планшете находилась под ремнями-липучками у днища рюкзака.

Всё рассчитано так, что картой можно легко пользоваться и хорошо хранить от проникновения влаги в рюкзак. Карта огромна. Развернул карту и посмотрел наш маршрут от Хорога до границы с Афганистаном, где нам предстояло встретиться с другими участниками международной археологической экспедиции, которую возглавлял сэр Роджер.