Зеркальный бизнес попаданок

Надо что-то решать.

Отковыриваю кусочек камня. Что-то мне в нем не нравится. Какой-то он неправильный. Это у меня ведьминская интуиция работает. А может, просто не выспалась.

Не, точно что-то не то. Прошу у солдата кинжал, мизерикорд с острым игольчатым клинком, цельнокованый со стальной рукоятью. Ковыряю камень острым кончиком.

– Упс! – камень раскололся.

«А если так?» – бью по нему тяжеленькой рукоятью. Камень раскалывается, но не просто, а на плоские пластины. Почти прозрачные. Что это мне напоминает?

– Это ж слюда! – первой сообразила Фальма.

– Угу. Значит, не оно. Едем дальше.

* * *

Места, где нам показали залежи песка, мне не понравились. Где-то песок сильно засорен глиной непонятного химического состава, где-то он имеет явно рыжий цвет, а значит – в нем куча примесей. С песком нам не повезло, в общем.

Во второй день поисков приехали к гряде, из которой выпучивались крупные желтоватые камни. Некоторые из земли торчали, некоторые рядом лежали свободно.

– Вот. Это кварц, – поняла я.

Фальма обрадовалась.

– Но он какой-то рыжий. В нем много примесей железа. Стекло получится темное.

Фальма загрустила.

– Проедемся вдоль гряды? – предложила я.

Гряда эта с камнями проходила прямо по холмам и полям длинной прямой складкой.

Едем, а мне что-то из подсознания покоя не дает. Прямо как чешется внутри головы.

– Так, стой, я буду медитировать, – останавливаю я наш маленький отряд. – Заодно и перекусим.

Расстелили покрывала на ближайших глыбах, я села, ввела себя в состояние транса. Покопалась в подсознании. Разобралась, что меня смущало. Восстановила информацию, которая случайно попала ко мне в подсознание на Земле. Вышла из медитации.

– Я поняла. В этом кварце с некоторой вероятностью может быть золото.

– Да?!

– Прыгать и кричать «Мы богаты!» не торопись. Золота в нем мало. Может, десяток граммов на тонну породы. Может, сотня. Может, вообще нет.

– Тут разве умеют извлекать золото из камней?

– Не поверишь, умеют, и уже давно. Но мы этого делать не будем. Такие разработки – дело ужасно трудоемкое, обычно их ведут с использованием рабского труда. Быстрого богатства они нам не принесут, да мы и не осилим такой масштаб.

Фальма загрустила.

– Но! – я подняла палец вверх. – В таких жилах есть вероятность найти крупные скопления самородков. Вот их мы сейчас и пойдем искать. А моя магия нам поможет. И твоя – тоже.

– Да!! – у Фальмы улыбка до ушей.

В первый раз ее такой вижу. Так-то она леди до мозга костей, но слово «золото» и у нее пробудило азарт.

* * *

Мы едем вдоль гряды. Чтобы лошади не поломали ноги, глыбы камней оставляем чуть в стороне. Долго едем. Может, километр. Кварцевая жила истончается и… исчезает. Уходит под землю.

– Тут ничего интересного. Поехали в обратную сторону.

Возвращаемся, едем вдоль жилы в другой ее конец. Сотня метров, километр. Впереди что-то новое. Горка какая-то каменная. И наша кварцевая жила прямо через нее идет.

– Ага! – теперь и я почувствовала азарт.

Спешились. Я побродила вокруг места, где кварц переходит из глины в камень.

– Что магия земли говорит? – интересуюсь у Фальмы.

– Какая-то неоднородность на глубине в несколько метров.

– Надо копать! – решаю я.

Наши провожатые переглядываются, видно, что в их головах мысли вроде: «Вот сумасшедшая девка!».

– Где?

– Здесь! – ткнула рукой себе под ноги.

– Глубоко?

– Глубоко. Может, несколько метров. Но не широко, только чтобы пролезть можно.

Джентри-провожатый чертыхается. Оставляет нас с солдатами, сам едет в ближайшую деревню за крестьянами.

Мы коней расседлали, седла на камни положили, чтобы свои попы не отморозить. Сидим, на солнышке греемся, яблоки едим. Хорошо!

Через час приковыляла телега с крестьянами. Телега запряжена здоровенным спокойным волом с метровыми рогами. В телеге – деревянные, окованные по краю железом, лопаты, кирки, корзины, веревки, даже кувалды, на случай, если камень разбить надо. Крестьян – четверо.

Я показала место, угол на стыке двух видов камня. Работники откинули в сторону несколько глыб, вгрызлись в землю. Сначала лопатами копали. Потом, как яма углубилась, один в нее залазит, небольшой киркой ковыряет землю, нагребает ее в корзины, другие на веревке эту землю поднимают и относят в сторону. Когда нижний копатель устает, меняются местами.

Они копают, мы сидим. Метра на три углубились уже. Потом смотрю – в корзинах почва цвет сменила. Была рыжая глина, стала зеленая. Подождала, пока они свою шахту еще немного углубят. Пора, думаю.

Выгнала копателя из узкой норы, идущей вниз с небольшим наклоном. Сама туда спустилась. Лезть не пришлось, меня мужики на веревке опустили. Взяла с собой факел, чтобы посветить.

Смотрю – на границе скалы, кварцевой жилы и зеленой глины какое-то пятно в камне. Я в него кувалдой ка-а-к дала!

Я – девушка сильная. Когда освоилась с навыками ведьмы, в первую очередь сделала свое тело более сильным и выносливым. Потому что магия – это хорошо, но людей, которых спасло от опасности умение быстро бегать, гораздо больше, чем тех, кому помогло колдовство. Вот я и позаботилась, чтобы у меня такое умение было. Потому что жизнь – она такая. Сегодня ты благородная девица, а завтра тебя убить пытаются.

Проломила я кувалдой тонкую каменную перегородку и обнаружила внутри гнездо. Гнездо золотых самородков.

– Есть! Корзину спускайте!

Выломала всё, что блестит, загрузила корзину. Проверила, чтобы в гнезде больше ничего интересного не осталось. Крестьяне корзину наверх подняли, потом и меня.

Стоят все вокруг корзины, глазам не верят.

– Вы чуть спокойнее относитесь, – говорю я им. – Вот это вот, – показываю пальцем на угловатые кристаллы, – вообще не золото, хоть и блестит. А тут половина – это вкрапления камня.

– А вот это – золото? – Фальма уточняет, тыкая в самый крупный самородок, весом килограммов в пять.

– Это – золото. Видишь, кристаллы пирамидками.

– Хорошо быть ведьмой!

– И графиней быть тоже неплохо. Поехали? Отцу твоему скажем, что тут можно золото в промышленных масштабах добывать…

Фальма с надеждой глянула:

– А может, еще покопаем?

– Не, такое гнездо может быть только одно. Вокруг него породу тоже надо добывать, но ее придется серьезно перерабатывать, крупные самородки вряд ли там будут.

* * *

В замок приехали поздно, уже темнело. Солдаты вошли, брякнули тяжелую корзину посреди зала. «Куда ее?» – интересуются. А тут как раз граф с графиней к ужину вышли, нас увидели.

Подошли, граф пальцем тычет:

– Это что?

– Золотые самородки вперемешку с каменной породой и железной рудой. Нашли. У вас в домене можно золото добывать из кварцевой жилы, потом расскажу где.

Граф сразу слуг кликнул:

– В хранилище!

– Не-не-не! – вмешалась Фальма. – Это золото – наше.

Ее отец покраснел от возмущения:

– Как – ваше? На моей земле найдено!

– Ты, папенька, мне разрешение искать камни давал? Давал! Образцы собирать позволил? Позволил! Так вот, это – образцы! Они – наши!

Граф стал хватать воздух ртом.

– Какие еще образцы? Тут золота на десять тысяч корон!

– Это образцы, и они – наши! А золота тут на пять тысяч примерно, – наша леди по дороге уже прикинула вес драгметалла в корзине, там его килограммов тридцать-сорок, но половина этого веса – порода и примеси.

Тут мать вмешалась:

– Дорогой, пусть девушки побалуются. Они заслужили. А мы с тобой завтра пошлем охрану к тому месту, где они копали, рабочих наймем, и мастера-золотодобытчика найдем…

В общем, золото свое мы отстояли. Теперь надо его обменять на деньги, и мы вполне обеспеченные девушки. Ну как, не то, чтобы богатые, но на платья и заколки деньги найдутся. И на начало нашего зеркального бизнеса – тоже. Там ведь вложения какие-то потребуются, хоть и не очень большие – печи и сараи построить, место огородить, лошадей купить для транспортировки, людям в первое время платить, пока покупателей не найдем…

* * *

Пока граф занимался суетой вокруг разработки золота, мы продолжили поиск чистого кварца. Объездили еще несколько мест. Везде взяли образцы.

Мы как решили? Мы не химики, не геологи, все наши знания о сырье для стекла – то, что я извлекла из нашей подсознательной памяти. Знания там, прямо скажем, неполные. Мы не понимаем, насколько тот или иной камень подходит для наших целей. А потому – будем действовать просто и практично. Наломаем образцов, отвезем их в Академию. В Академии есть своя стекольная мастерская, там когда-то силами студентов и преподавателей делали цветные стекла для витражей главного учебного здания. Вот в этой мастерской, под руководством мастера, мы сварим из всех наших образцов стекла и поглядим, что получится. Тот образец, который даст самое прозрачное стекло и возьмем в работу. Главное – не перепутать, какой из них откуда взят.

В конце каникул слуги загрузили в карету нашу корзину с золотом, подписанные мешки с образцами, сундуки с нашими вещами и… мы уехали в столицу, учиться.

Граф Блуа, когда прощался, насупился, всё никак не мог забыть корзину золота, которую мы ему не отдали. В то же время он был оживлен – все эти дни он с большим азартом занимался организацией золотодобычи на своих землях. Видно было – дело не только в деньгах, человеку интересно. Золото!

Глава 4. Родня

Дорога из Блуа в столицу оказалась ничуть не лучше, чем была дорога из столицы в Блуа. Но и не хуже. Нас долго трясло и качало на ухабах и вот, мы добрались.

Уже стемнело, когда копыта и колеса застучали по мощеной улочке, на которой стоял мой дом, полученный Тригетой (тогда я еще не вселилась в ее тело) от графа Свирского в качестве моральной компенсации за его мерзкое поведение. Хотя если по правде, это была не компенсация. Это была плата за то, что его милость прекратят обгаживать все пролетающие поблизости птицы. Как говорится, у ведьм свои методы.

Улочка была не бедной, но и не тем местом, где селились аристократы. Хорошее место для обеспеченных горожан. Мостовая ровная, без выбоин. Канализационные канавы по обе стороны под стенами домов. Около канав деловито копошатся водяные крысы, выведенные когда-то ради поедания пищевых отбросов на улицах городов. Дома кирпичные, стоят тесно, стена к стене, сплошным строем. На обоих концах короткой улочки – фонтаны с бассейнами, откуда можно черпать воду для питья или хозяйственных целей. Задними стенами дома выходят на колодцы небольших закрытых двориков, где обычно бегают стайки мелких детей, а служанки сушат бельё. В общем, удобное место для комфортной жизни. Хотя попахивает тут, если честно. Помоями, содержимым ночных горшков, конским навозом и дымом каминов. Летом, очевидно, вонь будет сильнее, а пока – если не принюхиваться, то нормально. Тут почти везде так. В деревне тоже не чище, там плотность населения ниже, зато в каждом дворе выгребные ямы и скот, а по улицам бродят утки и куры. Бродят и гадят. Свиньи хрюкают и гадят. Коровы с выпаса идут и тоже гадят… И кони – телеги тащат и… В общем – в деревне не лучше, единственное – там сверху из окна на тебя прилететь помои не могут. А в городе – случается.

Аристократы на этой улочке не живут, так что громадная дорожная карета, запряженная шестеркой лошадей, тут появляется, скорее всего, за последние лет десять второй раз. Первый – когда я уезжала с Фальмой, второй – когда вернулась.

Наш дормез остановился перед входом в дом.

* * *

Дверца открылась. Кучер откинул лесенку. Я, согнувшись, высунулась в проем и… застыла. Прямо вот так, согнувшись, задом внутри кареты, головой снаружи.

В моем доме происходило что-то странное.

Окна первого этажа ярко освещались свечами. Одно окно оказалось приоткрыто. Через щель доносился мужской голос, козлиным тенором выводящий куплет песни о жене мельника, у которой лошадь часто теряла подкову, потому что у кузнеца были крепкие руки, хорошо подходящие по размеру ладони к нижним и верхним округлостям женщины. Когда тенор добрался до припева, в пение ворвался нечленораздельный рев второго голоса.

В доме явно хозяйничал кто-то. Кто? Удивительный факт, но я этого не знала.

Вообще, я не лавочница какая, я джентри, дворянка. Количество людей, которые могут безнаказанно вломиться в мой дом, не так уж велико. Если учесть, что я ведьма с очень плохой репутацией, – нужно быть просто бессмертным, чтобы захватить мое жилье и горланить там песни. Хотя с другой стороны – я молодая беззащитная девушка, так что… осторожность не помешает.

– Фальма, тут какая-то ерунда происходит, – я слезла всё-таки с подножки на землю и позвала подругу. – Кажется, мне пригодится твоя помощь.

Допустим, кто-то может себе позволить вломиться в дом джентри. Допустим. Но это совсем-совсем не то же самое, что позволить себе вольности с виконтессой. Особенно если виконтессу сопровождает пара дворян с оружием и слуги.

– Ага, – быстро сориентировалась Фальма и стала выбираться из кареты. – Проводите нас, – позвала она охрану.

Те соскочили со своих коней, привязали поводья к карете и заняли место за нашими спинами.

Я поколотила тяжелым кольцом-ручкой в запертую дверь. Мне открыла служанка.

– Ой, госпожа! Вы приехали! А у нас тут…

Служанку оттеснили с прохода. Первым вошел один из дворян, потом Фальма, потом я и второй дворянин.

– Они приехали еще перед Длинной ночью, сказали, отец ваш и жених… – рядом служанка вполголоса пыталась объяснить мне, что тут происходит. – И пьют с тех пор. Сначала по кабакам шлялись, а потом деньги кончились, дома сидят. Всё, что в погребе было, съели, всё вино выпили…

Мы вдвинулись в столовую. Дворяне, Фальма, я, служанка. Виконтесса выступила вперед, я у нее за плечом.

В нос ударила смесь крепких запахов: вина, кислой капусты, чеснока, несвежего мужского пота.

За столом сидело двое мужчин. Первый, немолодой боров с растрепанной бородой и красным лицом, судя по всему был отцом Тригеты. Память тела мне досталась в сильно попорченном состоянии, потому опознала я его неуверенно. Второй, полный мужчина лет тридцати в купеческой одежде, и вовсе мне незнаком.

– Что тут происходит? – осведомилась Фальма.

– Доченька!! – радостно заорал отец.

Он встал и попытался выйти из-за стола, то ли чтобы задушить меня в объятиях, то ли еще зачем. Крепкий массивный стул с грохотом упал. Отец качнулся и передумал идти ко мне, только руки растопырил, призывая меня самостоятельно броситься ему на грудь.

Я осталась на месте, представила спутницу:

– Это виконтесса Фальма из рода Блуа. Это мой отец, джентри Болш. И я тоже хотела бы знать, что происходит.

– Доченька! Я тебе жениха нашел! Это, – он махнул в сторону собутыльника. – Фобик, купец. Он как узнал, что мы за тобой в приданое дом в столице даем, сразу тебя полюбил!

– Что?? – остолбенела я.

– И не перечь отцу!! – проревел он.

В моей голове забегали мысли. Вообще вот такая вот женитьба вполне могла стать унылой реальностью. Он мой отец, я под его опекой, он вправе принимать любые решения за меня…

– Минуточку, – спокойный голос Фальмы остановил это безумие.

Девушка стала неторопливо ходить по комнате из угла в угол и негромко говорить:

– Во-первых, этот дом никак не может быть приданым Тригеты. Я сама покровительствовала заключению сделки и уверена, что он является ее личным имуществом. Приданое же – это часть имущества рода, которую родители передают девушке в момент заключения брака, чтобы позаботиться о достойной жизни дочери и ее будущих детей. Оно аналогично доле, которую выделяют ненаследным сыновьям при их совершеннолетии. Таким образом, дом, как и другое личное имущество Тригеты, будет принадлежать ей вне зависимости от брака, а господину Болшу придется выделить ей приданое из собственного имущества. Размер приданого при этом должен быть соразмерен имуществу рода, учитывать наличие других детей и тот факт, что дочери не смогут в будущем пользоваться имуществом рода и претендовать на основное наследство родителей.

Отец, услышав, что попытка выглядеть щедрым за мой счет не прокатит, нахмурился. Но перечить не стал, игнорировать мнение леди графского рода – это для простого джентри не самая лучшая идея. Хотя, формально, наше имение находится не на землях Блуа, граф нам никто, не синьор и даже не синьор нашего синьора. Но никто-аристократ – это гораздо больше, чем просто никто.

– Далее. Тригета сейчас обучается в Магической академии, она обязана окончить минимальный курс и до его окончания не может быть выдана замуж.

– Так через полгода курс закончится… – вяло попытался возразить отец. – А помолвить можно и сейчас.

– Тригета намерена продолжать обучение и получить полный пятилетний курс, более того, это обучение уже оплачено, – кажется, об этой подробности я родителям сообщить забыла. Не до них было как-то. – И вы не можете запретить дочери продолжать образование, если уж она самостоятельно обеспечила себе такую возможность. На время обучения она имеет статус временно выделенной из рода и обладает правом принимать такие решения в пределах своих личных имущественных возможностей.

Отец удивился. Стоял, хватал воздух ртом. Ну да – стоимость обучения за пять лет – огромные по его меркам деньги. Которые откуда-то возникли и прошли мимо его кармана.

К тому же после полного курса обучения у меня появится собственный титул, статус джентри, собственная, а не родовая, фамилия. И я стану полностью дееспособной, так что решение о браке, как и любые другие решения, отец за меня принимать не сможет.

– А ты, жених, – продолжила Фальма. – Знаешь ли ты, что твоя предполагаемая невеста – ведьма? Как ты считаешь, каковы твои шансы дожить до старости или хотя бы до первой брачной ночи? У тебя, купец, кстати, много наследников? Ты богат?

Теперь воздух хватал ртом и купец, который приехал в надежде вместе с благородной невестой получить помещение под лавку в столице, а не вот это вот всё.

Я уже пришла в себя. Похоже, всё не так плохо, как показалось мне в момент первой паники. Теперь уже я решила поиздеваться над родителем:

– Папенька, послезавтра начинаются занятия в Академии, я переберусь в общежитие и не смогу составлять вам общество. К тому же я не сумею достойно содержать вас в столице. Видимо, вам придется вернуться домой. И предполагаемому жениху – тоже. Вы ведь не допустите, чтобы под моей крышей жил посторонний мне мужчина?

– Да-да, – подхватила Фальма. – Думаю, завтра вам пора уезжать. А пока я приглашаю Тригету погостить у меня. Неприлично ей оставаться в доме с предполагаемым женихом, который сгорает от страсти. Как бы чего не вышло.

* * *

Отец попытался возразить, убедить нас, что он действует из лучших побуждений. Мы не спорили. Зачем? Мы просто продолжали действовать, как решили, – я поехала ночевать к Фальме, а отцу еще раз напомнили, что ему завтра пора уезжать.

«И так достаточно погостили», – с этими словами виконтесса сморщила носик и окинула взглядом грязную посуду и объедки на столе. Вес нашим словам добавлял статус моей подруги и ее вооруженные дворяне за спиной.

Мы уехали и спокойно переночевали в особняке Блуа.

К обеду я вернулась в свой дом. Отец с женихом уже привели из общественной конюшни лошадей и грузили на них поклажу. В трезвом состоянии они выглядели вполне симпатичными людьми. Не настолько симпатичными, чтобы я захотела замуж, но всё же…

– Скажите маме, что у меня всё хорошо, – попросила я отца. – Пусть не беспокоится. Приехать я не смогу, на следующих каникулах много дел будет.

Хотя я мало помнила мать Тригеты, но почему бы не передать ей весточку? От меня не убудет.

– Скажу. До нас всякие неприятные слухи дошли. А твои письма еще больше волнения нагнали. Потому я и стал жениха тебе срочно искать. Ты не думай, мы добра тебе желаем.

– Я верю. Просто теперь я сама хочу решать, что для меня добро.

Глава 5. Хозяйственные хлопоты

Я помахала ручкой спине своего родителя, уезжающего по грязной улице под серым небом. Папенька не обернулся даже, так и уехал. Видно, похмелье его сильно мучило, не до долгих прощаний было. Его слуге, стареющему оруженосцу, который сопровождал его в этой поездке, я приказала передать моей матери, что у меня всё хорошо и беспокоиться обо мне не следует. Слуга точно не забудет и не исковеркает мои слова. Насчет папеньки – я в этом не уверена, уж очень он выглядел уставшим после многодневного пьянства.

Прошлась по дому. Оценила, какие помещения загажены, а какие нет. Моя спальня оказалась нетронутой. Гости спали на сундуках и тюфяках в гостиной. Я распахнула окна здесь и в столовой – надо срочно избавляться от запахов вина, перегара, прокисшей пищи и… в общем от всех органических запахов, которые остались после гостей.

Пока я бродила по дому, оценивая ущерб, служанка успела сбегать на рынок. Вошла в дверь с большой корзиной. Там под крышкой что-то шебуршилось. Я изобразила вопрошающее выражение лица. Она поняла и сразу объяснила:

– Пару кур купила. Гости-то всё мясо съели из ларя.

Ларь для хранения у меня в доме замечательный. На нем висит амулет, сделанный некромантом, у одного старшекурсника по дешевке взяла. Амулет убивает всё живое, в том числе гниль, плесень, насекомых. Но при этом оставляет структуру мяса и молока неповрежденной, а зелень, фрукты и овощи и вовсе остаются живыми. Правда, этот амулет не защищает от высыхания и увядания, поэтому ларь стоит в погребе, где прохладно и влажно. Еще в нем нельзя долго хранить масло и сало – прогоркает, разве что в соленой воде держать… Теперь этот ларь почти пуст. Мужчины, что с них возьмешь…

Пока я от скуки наблюдала за служанкой, она приоткрыла крышку корзины, поймала и извлекла из нее тощую курицу пегого окраса. Птица билась в ее руках, но быстро притихла.

– Слушай, она какая-то больная, – поморщилась я.

У курицы на макушке, шее и, особенно, на спине были выщипаны перья. На крестце вокруг основания хвоста располагалось уродливое большое пятно голой розовой кожи. Еще и птица мелкая какая-то. По сравнению с теми курами, которых я у родителей дома видела, это какая-то несчастная Золушка, которой не досталось ни куриной феи, ни петуха-принца.

– Та не, то просто курятник маленький был, курам тесно, и они дрались, щипали друг друга. Она тощая, жилистая, но то ничего, зато холодец из нее хороший будет.

Молодка-служанка привычным движением свернула птице голову, подождала, пока та прекратит бить крыльями и лапами, потом облила тушку кипятком и стала быстро ощипывать. Лапы трупика еще подергивались, но уже без энтузиазма.

– Слушай, а гости тебя не обижали, пока меня не было?

Моя служанка уже не девочка, молодка бальзаковского возраста, около тридцати, довольно пышная. Могла привлечь внимание.

– Та не. Ваш отец, он больше по вину. Так, за зад ущипнуть только может, а что дальше делать – и не помнит. А жених боялся руки распускать.

– А оруженосец отца?

– А с ним у нас все ладненько вышло. Он добрый и не жадный, хоть и не господин.

Курица, жареная, с печеной репой на гарнир, оказалась превосходна. Бульон из костистых частей, сдобренный крупой и соленой листовой капустой, и вовсе получился выше всяких похвал. Вкусно. Хотя, конечно, помидоров и картошки мне в этом мире не хватает. Их уже привезли из дальних стран, я узнавала, но выращивать массово еще не начали.

Остаток дня я перебирала вещи. Что-то надо было отдать в стирку после поездки в графство Блуа, что-то – подготовить для Академии. Вроде мелочь, а весь вечер на это ушел.

* * *

Утром за мной заехала Фальма. Как раз рассвело. Мы спокойно успели доехать до Академии, там разгрузить вещи в наши комнаты общежития. Слуги виконтессы перетащили сундуки. Корзину с золотом и мешочки с образцами оставили в покоях у Фальмы, там надежнее.

Мы еще успели привести себя в порядок и позавтракать в столовой.

Коридоры академии шумели. То тут, то там собирались группки парней и девушек. Студенты соскучились по общению, многие казались неестественно оживленными.

На лекциях студенты больше думали не об учебе, а о том, как бы посплетничать с друзьями, поделиться новостями, похвастаться, как провели каникулы. Мне вся эта нездоровая суета казалась утомительной и ненужной. Преподаватели понимали, что внимание учеников захватить сейчас не удастся, они ограничивались обзорным материалом, который не требовал напряжения мозгов.

Я сидела за партой и мне не терпелось. Вот бы поскорее встретить Пумеса и договориться с ним о сотрудничестве. Или с магистром Нелесом. Или образцы кварца отнести в стеклодувную мастерскую и проверить, какие получатся из них стекла. Или золото выплавить из наших самородков и очистить … Столько дел!

Наконец наступил обед.

Я готова была бежать в столовую вприпрыжку, но… Фальма еле шла и выглядела измученной.