Книжный роман

Тут, кстати, был и летний ливень, и «изумрудная трава», и «юркие птички», мать твою за ногу, беззаботно щебечущие на ветках!

Она просмотрела по диагонали страниц пять, а потом, кажется, так и уснула неудовлетворённой. Такие обширные описания флоры и фауны на страницах одноразовых книг, были отвратительной пародией на заученный в школе дуб Толстого!

Лев Николаевич в такие подробности вдавался, потому что его дерево было символом, аллегорией и чем-то там важным ещё! А современные писателишки, своим пустым словоблудием, лишь действовали на нервы.

Так, спокойно! Надо успокоиться и не паниковать! Возможно, всё же, версия о бредовом сне имеет вполне жизнеспособную подоплёку!

Вика кивнула собеседнице на очередной «выкрутасный» виток её запутанной «романтической истории», стимулируя ту продолжить и не отвлекаться на «доктора Эндрю».

Как там было? Дай Бог памяти! Она закончила просматривать третью главу и уснула на очередном длиннющем подробнейшем описании луга.

Все абзацы книги были такими длинными, что, потеряв нужную строчку, концов было просто не найти. Вика поправила под головой жиденькую подушку.

Читать, практически лёжа на простыне, было крайне неудобно, поэтому она переместила голову. Да! Точно! Она переместилась на свой, стоящий под столом чемодан! Он несколько расширял ареал лежания на слишком уж узкой полке.

А потом?.. А потом был чёрный и невразумительный провал… Она лишь почувствовала, как кто-то забрал из рук книгу и погладил волосы…

Могло ей всё это сниться? В смысле, тот ералаш, что происходит сейчас? Конечно, могло! Этого всего точно не было в романе!

Насколько она помнила из аннотации, пресловутый Мэдсфилд-хилл упоминался лишь вскользь – отсюда Генри, со своей невестой-«Капулетти», сбежали.

Значит, это её фантазия! Не было в книжонке этого всего! Уф! Придёт же в больную голову такое!

Как нормальный человек… материалист… ну, почти… Во всяком случае, как человек науки! Как чистый прагматик, реалист… в конце концов, вполне востребованный хирург, может себе вообразить невероятное перемещение в книгу?!

Надо успокоиться, доесть эту… чем её тут угощают? Какой-то непонятной, но довольно питательной лапшой… Да! Надо поесть, пойти спать и, соответственно, нормально и по-настоящему проснуться!..

***

Виктория Александровна с неудовольствием выплывала из послеобеденного сна. Вернее, то, что он послеобеденный, она поняла лишь проснувшись.

Над ней стояла «вдова тётушки Барби». «Как там, бишь, её по-настоящему зовут?» – Виктория со стоном потянулась.

СТОП!!! ПО-НАСТОЯЩЕМУ??? ПО-НАСТОЯЩЕМУ, ЧЁРТ ТЕБЯ ВОЗЬМИ???

Что здесь, вообще, из реального и настоящего???

Судя по всему, за окнами село солнце, и комнатой овладел приятный полумрак. Лишь в камине догорал огонь, который ей разожгли, чтобы она, наконец, согрелась…

Девушка, всё ещё на что-то надеясь, больно ущипнула себя. Боль она чувствует. Вот же, по всему выходит, гадство!

Так. Спокойно, спокойно! Чем там, в учебниках, отличаются сон и явь? Жаль, что всё это она изучала лишь в институте!

Во сне человек не чувствует запахов! Вот оно!

Виктория Александровна шумно потянула носом. Обоняние шибануло удушающим запахом лука и чеснока. «Молодцы, – рефлекторно одобрил в ней медик, – Хорошо придумали! Лук и чеснок поддерживают любой организм во время эпидемии вирусной инфекции!»…

Стало быть, запахи она чувствует… Что там было ещё? А! Все голоса во сне звучат как единый, причём, твой собственный голос!

– … он третий день не выходит! – дошёл до сознания чуть визгливый, с нотками паники, голосок, – Доктор Эндрю! Попытайтесь! Может, он Вас послушает?

Нет! Стопроцентно уверенное нет! Она не сможет так пронзительно повизгивать, даже если захочет!

Шебутное студенчество, медицинский спирт и, пусть и непродолжительное, но обильное курение, превратили её юный, глупо-девичий голосок в приятное слуху хрипловатое грудное контральто…

– Кто послушает? – вернулась она мыслями, наконец, ко взволнованной визави.

– Да я же Вам говорю! Лорд Уэнрайт! Третий день из кабинета не выходит! Раньше еду ему относил мой супруг. А теперь… И он, всё равно, заперся и не выходит!!!

Глава 5.

Вика приняла взвешенное решение. Что толку тупо паниковать? В конце концов, весь этот бред рано или поздно закончится!

Ей нужно просто попытаться приспособиться, чтобы сон не перетёк в натуральный кошмар, и подождать. Скорее всего, подождать осталось совсем немного.

Разбираться – всё это придумала она или какая-то неизвестная тётка-романистка… в это она углубляться не будет! Наверное, если бы у неё была возможность выбирать, она бы, конечно, предпочла завороты собственного сознания!..

Этот проклятый сон надо просто терпеливо «доснить»! Про попадание в книгу, думать вообще не хотелось! Такого не бывает! Она просто краем уха слышала о чём-то дурацком таком! Но с ней подобной гадости точно приключиться не может!

Девушка, шагая уверенным размашистым шагом, стараясь разваливающиеся тапочки не потерять, уговаривала себя оставаться на здравых, разумных позициях: идиотской бытовой фантастики не существует!

А вот то, что тебе может присниться во сне-е-е… В общем, точка! Задача – собраться, настроиться на перетерпеть и не превратить в готический кошмар пока ещё вполне приличное сновидение!..

***

Красивая дубовая дверь, ведущая в хозяйский кабинет, как и предупреждала миссис Кэролайн, была надёжно запертой.

В душе измученной абсурдными сомнениями бедняжки, проснулся весёлый чертёнок. Она хмыкнула, в ответ на робкий вопросительный взгляд и решительно выпалила:

– Что смотрите? Ломаем нахрен!..

***

В комнате царствовал плотный полумрак. Жена управляющего и доктор-гостья даже сначала не сориентировались. За спинами громко пыхтело несколько плотных, здоровенных мужиков с только что пригодившимися ломами и топорами.

Около массивного, наверное, дубового стола, стояло широкое и наверняка удобное кресло. Но лорд-хозяин выбрал для себя полное и совершеннейшее чёрт-те что!

На резной изящной и, скорее дамской, чем брутально-мужественной софе бочком приютилось дрожащее, скорчившееся и жалко-бесформенное тело.

– Лорд Уэнрайт, – подошла к болезному миссис Кэролайн и робко потрепала по плечу, – Сэр! Вы можете встать? Мы перенесём Вас в спальню…

Мужчина, гневно сверкая глазами, вздыбился и, судя по всему, хотел заорать. Но из перекошенного распахнутого рта, кроме шипения, не вырвалось ни звука.

Хоть Вика и подозревала, что у вполне бодренькой миссис Кэролайн иммунитет (наверное, в детстве лёгкой и в не пугающей местного доктора форме проболела), но, в конце концов, кто здесь из них доктор? Кому по должности положено рисковать?

Девушка-мистер решительно выступила вперёд, отодвинув в сторону квохчущую наседку.

Пожалуй, всё же, это именно её мозг выдумал для своей хозяйки это вот всё! Трудно было представить, что дамочка-понаписательница (как там, бишь, её зовут?) выбрала в главные герои не пойми кого, а не этого колоритного красавца!

Да! Конечно же, такое бесподобие выдумала именно она сама! Походу, без давно позабытого секса, совсем оголодала!

Уф! Ну и слава Богу! Это – обычный и даже теперь приятно-волнительный сон одной сексуально-неудовлетворённой идиотки, а не полный и пугающий абсурд!

Мужчина резко попытался сесть, сосредоточив свою ненависть на Викиной ковбойской рубашке. Ещё до конца не определившись, во что именно она встряла, Виктория просто решила для себя, что удобнее оставаться для местных – мужчиной.

Подобных бесформенных вещичек, у неё в чемодане было полно. Хвала Небесам, Виктория любила одежду с комфортом. Никаких облегающих маечек, никаких тесных брючек, если джинсы не считать. А джинсы, кстати, вполне можно за длинной рубашкой спрятать!..

Лорд Вздорный Пациент решил, видимо, глупо-наивно поиграть! Вот уж дурак! Разве возможно отмахнуться от услуг хирурга?!

Когда он попытался Викторию оттолкнуть и, судя по выражению слизящихся глаз, обматерить шипяще-беззвучно, доктор Эндрю просто хмыкнул: в конце концов, сон это или не сон? Кто его хозяйка? Так что, вот, то-то!

Она перехватила горячее запястье и нежно улыбнулась в по-птичьи хищное, перекошенное гневом лицо:

– Что? Все люди, как люди, а у нас, значицца, осложнения? Скажите спасибо, что пока только обычный ларингит! Хотя, надо проверить – возможно и расстройство желудка…

***

Лорд Уэнрайт чувствовал, что варится в аду. Сначала, вроде, всё началось с простуды. Просто сопли, кашель и слишком резкий свет, от которого он избавился, задёрнув плотные шторы.

Покидать своё убежище не хотелось. С тех пор, как идиот-Генри сбежал, наверняка поддавшись на уговоры этой потаскушки Мэри, Ричард Анри Реджинальд категорически избегал общества людей. Видеть ехидные усмешки на довольных губах было больно, унизительно и неприятно!

Лишь всегда сдержанный и верный Кэролайн к нему заходил. Приносил еду и забирал грязную посуду…

Но вчера вечером, когда его свалило от бессилия, Кэролайн почему-то не пришёл. У сэра Мэдсфилда сложилось ощущение, что он дрожит тут уже неделю…

Было ужасно холодно – просто зуб на зуб не попадал!..

Он, выныривая из сна, периодически слышал, как к нему постоянно стучат, как и улавливал уже непонятное воспалённому мозгу слово «эпидемия»…

Когда у него ещё был голос… наверное вчера… или позавчера… или с неделю… Не важно! Главное, он смог доходчиво этим нахалам за дверью всевозможных кар наобещать, если его все не оставят в покое…

От него отстали. Наверное, отстали навсегда. И теперь он, судя по всему, умер. Значит, все эти мучения – было просто Чистилище, а не ад. А теперь настал черёд Страшного Суда, который, почему-то, совсем не выглядел страшным.

Сначала перед ним замаячило испуганное лицо, которое показалось лорду Мэдсфилду знакомым. Наверное, на одной из фресок он видел ангела с подобным дебильноватым выражением. Там всех ангелов, с непотребными лицами, ему одухотворённо изобразил, пусть и именитый, но наглухо пьющий художник.

Потом ангела сменил чертёнок. Глумливая мордочка была хороша! Ехидно смеющаяся, и в задорных кудряшках. Этот гадёныш, вроде как, самым настоящим дураком его обозвал, а потом потребовал ангела у него штаны схади проверить…

Потом его куда-то на сильных руках понесли, и сэр Ричард погрузился в нирвану. Его истерзанное тело согрели, вытерли с лица пот, переодели в сухое, снова пошутили что-то про полного, но не олидного дурака, и напоили горячим вонючим чаем…

Глава 6.

Шли третьи сутки эпидемии. Карантин, вроде бы, помог. Во всяком случае, после изоляции, вне стен лазарета свалилась с корью лишь горничная, которая, как позже выяснилось, почему-то побоялась сказать, что с мистером Кэролайном, в каком-то смысле, близко общалась.

Виктория подозревала пошлый водевиль, исходя из скрытности этой Оливии, и её последующего разрозненного бреда.

Слава Богу, миссис Кэролайн, чаще всего, была занята другими делами! В виду того, что в замке осталось совсем немного здоровых слуг, энергичная женщина взялась хоть как-то восполнить потерю!

Постепенно всё входило в свою размеренную рутинную колею. Болезные старательно и, как по энциклопедии, болели. Здоровые чётко выполняли свои обязанности, подгоняемые строгим дворецким и миссис Кэролайн, а доктор Эндрю курировал выздоровление прислуги и постоянно быкующего лорда.

Красавец аристократ, вот именно, что постоянно быковал, урывая на это занятие не очень частые всплески проясняющегося сознания. Совершенно не слушался, постоянно пытался сопротивляться, отдавал какие-то дурацкие приказы и обещал всех сурово наказать. Слава Богу, из «всех», рядом постоянно находилась лишь равнодушная к угрозам доктор Эндрю…

Виктория, видимо из-за своеобразного профессионального чувства юмора, форменное чёрт-те что «наснила» про него, не забыв к осложнениям прибавить и постыдную для самовлюблённого аристократа диарею.

Было, конечно, очень потешно наблюдать за моральными мучениями человека, который на дух не переносил чьи-либо посторонние указания!

Кроме ларингита и диареи, которая, к слову сказать, работала как часы, вынуждая «сиделку» корячиться и таскать туда-сюда очень тяжёлое и постоянно сопротивляющееся тело, лорд Уэнрайт, из осложнений, заработал себе обширный синусит – что было, вкупе с ларингитом, особенно забавно!

Несчастный, вздорный, гундосый (при полном отказе голосовых связок), измождённый и злой, ещё и со всплесками, как по часам, активной диареи, сэр Ричард напоминал героя чёрной американской комедии, где «чёрный» – это не про негров, а про понос. Причём, понос – у старого, едкого ворчуна, матершинника и, в целом, обделённого и злого на весь мир человека.

За жизнь и выздоровление людей, Виктория Александровна, в общем-то, не переживала. То, что замок с ног свалила именно корь, очень опасный и серьёзный для взрослых вирус, была её личная фантазия! А, если учесть, что Вика не была злым человеком сама по себе, то наверняка подсознание ей там что-то оптимистичное нарожает!

Вон, даже осложнения у лорда – как из анекдотов! Так что, никого из пациентов, доктор Эндрю совершенно не боялась потерять. Главное, чтобы помощники чётко выполняли все её несложные указания!

Было, конечно, довольно невероятно, что свалившийся на неё сон был настолько… настолько живым! Настолько… ярко-обширно-детальным!

Почему-то раньше девушке казалось, что в сновидениях воображение перепрыгивает с сюжета на сюжет! И уж точно, спящий не вдаётся так глубоко в нюансы!

Например, эту эпидемию можно было обозначить парой самых ярких эпизодов в мозгу, а вовсе не прям проживать каждую минуту в подробностях!

Но, видимо, её психика, подорванная свалившимся горем и излишне напряжённым ритмом жизни до того, нуждалась именно в чём-то размеренном и рутинно-однообразном…

Постепенно люди начали выздоравливать. Во всяком случае, те из них, у кого болезнь протекала довольно легко. Некоторые уже даже встали на ноги.

Лорд Ричард Анри Реджинальд Мэдсфилд Уэнрайт, из облегчения, вернул себе голос и прекратил ср-… выразимся так: поправил свой взволнованный кишечник. От синусита же остались лишь едва уловимые последствия.

Основные же симптомы кори всё ещё держались – и сыпь, и конъюктивит, и жар, который периодически то спадал, то вновь бессовестно возвращался.

К концу недели, доктор Эндрю, поручив волонтёрам оставшихся больных, временно переселилась в спальню лорда, потому что её больше всех беспокоил именно этот больной…

***

Ричард спал и ему снились кони. Красивые благородные животные, пасущиеся на лугу. Ноги утопали в сочной траве. В воздухе витал плотный аромат ромашек, мяты и ещё, кажется, чабреца.

Солнце палило нещадно. Лето в этом году, судя по всему, удалось. Знойное марево мерцало зыбкими волнами, делая пасторальный вид сказочно-неустойчивым и каким-то притягательно спокойным.

Мужчина раскинул руки и плюхнулся на спину в мягкую, зовущую отдохнуть траву. Он устал. Жутко устал. А тут, на лугу, было так спокойно, так безмятежно! Никуда не нужно было спешить. Никаких забот или важных дел, с которыми срочно нужно было покончить.

Наверное, именно так он чувствовал себя в далёком-далёком детстве – когда весь педагогический пыл нянюшек, гувернёров и родителей был направлен, в основном, на старшего брата. Наследника и будущего главу рода.

А он, маленький беззаботный Ричард, был, по большей части, предоставлен счастливому самому себе.

Это потом, много позже, случится трагедия – погибнет на войне с Наполеоном старший брат, отец, от невосполнимой потери, сляжет, а потом и вовсе уйдёт в небытие…

Мать, погоревав и относив положенный траур, снова выйдет замуж за престарелого лорда Кантуэлла и переедет далеко на север к нему. Женщинам просто жизненно необходимо к кому-то притулиться! И тут никакой роли не играет глупо выдуманная и цинично-лицемерная любовь…

Уже совсем взрослый Ричард, вернее, лорд Ричард Анри Реджинальд возглавит род, постарается по-отцовски разумно вести хозяйство, вступит в палату лордов и зарекомендует себя как суровый и бескомпромиссный государственный муж…

Вспоминать свою женитьбу совершенно не хотелось! Луиза была поначалу невообразимо хороша! Молодой человек даже любил её… наверное… Наверное, любил… Во всяком случае, первые пару лет семейной жизни вспоминались как вполне приятный, хоть и слегка обременительный период…

А потом нежная восторженная девочка постепенно превратилась в блистающую леди, посвятившую всю свою жизнь тряпкам, драгоценностям и балам…

Вздорный своенравный характер и раньше нет-нет, да проявлял себя. Но во всю ширь ведьминское нутро развернулось лишь после рождения наследника. Сына Генри.

Супруга, словно почувствовав, что полностью выполнила свои обязательства, что с честью отыграла отведённую ей роль, позабыла и о чести, и о возложенных на неё положением обязательствах. Она превратилась в вечно всем недовольную ведьму, для которой слово «супруга» – абсолютно пустой звук.

Вот тогда-то у лорда Уэнрайта Мэдсфилда окончательно испортился характер. Ему просто пришлось превратиться во вздорного тирана и непримиримого деспота, чтобы эту распутницу и кокотку, хоть символически, держать хоть в какой-то узде…

Потом разразился постыдный скандал. Скандал, который ещё долго при дворе будут вспоминать. Вот тогда-то лорд Ричард и отошёл окончательно от дел.

Он безвылазно осел в своём Йоркширском имении и проклял свет – с его грязью, интригами, лицемерием. С его вывернутой наизнанку моралью и полным отсутствием какой бы то ни было порядочности и благородства…

А Генри? Что сделал Генри? Его замечательный, горячо любимый и единственный сын…

Генри, получается, пошёл по стопам своей развязной, беспринципной мамаши, которая, слава Богу, к тому времени, благополучно умерла.

Наверняка, свет годами перетирает в своих зловонных кулуарах сплетню, что даже в смерти леди Уэнрайт оказалась распутной скандалисткой! Умереть в постели очередного любовника, в который уж раз публично оскорбив самим своим существованием и своё благородное имя, и свою ни в чём не повинную семью – это надо было очень постараться… Проклятая Луиза, получается, смогла…

Ричард всей душой ненавидел этих Дайсонов Форестеров, своих ближайших соседей! Этот, с позволения сказать, клубок аспидов, сосредоточение зла…

Это ведь мерзавца Карла он тогда обнаружил в своей постели! Это негодяй Карл выродил и взлелеял и свою непотребную распутницу-дочь!

Генри! Ты – идиот! Как можно было всем этим соблазниться?! Как тебе такое безобразие даже в твою наивную голову пришло?!

Эта мелкая шлюшка, молодая змея по имени Мэри, соблазнила его мальчика и бессовестно из отчего дома увела…

Любовь. Что такое любовь?! Ах, бедный, бедный Генри! Это о своей неземной любви мальчик тогда ему кричал, когда требовал дать ему разрешение жениться!..

Лорд Ричард скрипнул во сне зубами. Бедный наивный и не знающий жизнь дурачок Генри! На отцовские грабли с таким восторгом и упоением наступил!.. И теперь, сын для него потерян…

Глава 7.

Чувствуя, что слишком близко подобрался к пробуждению и теперь балансирует на грани яви и сна, Ричард отбросил тягостные воспоминания и попытался погрузиться обратно в сон.

Кони вдалеке всё так же безмятежно паслись, солнце всё так же приятно согревало, а тревоги и глубоко скрытые печали, немного посопротивлявшись, наконец уступили и постепенно покорно отошли…

Как хорошо! Как легко и свободно ни о чём не думать! Ни о чём не волноваться, ни о чём не переживать! Лежать себе на сочном лугу, раскинув вширь отяжелевшие руки, и просто смотреть на пробегающие в небе почти прозрачные белые облака…

Неожиданно к боку что-то прислонилось. Что-то мягкое, тёплое требовательно притулилось и почти прильнуло к нему.

Ричард, чуть повернувшись, нащупал источник приятности и вдруг пробудившегося трепетного волнения, и осторожно провёл по нему рукой…

Истомлённое тело отреагировало гораздо раньше, чем затуманенный полудрёмой мозг. Под ладонью ощутились сладостно-манящие изгибы. Что-то зовущее и, судя по всему, до последней клеточки совершенное.

Мужчина перекатился на бок, зарылся лицом в источник свежего неповторимого аромата, прижался всем телом к мягкости, которая о наслаждении теперь прям кричала, и тягостно-протяжно застонал…

***

Виктория уже готова была впасть в отчание! Лорд «обаяшка» всё никак не хотел выздоравливать. Жар окончательно всё никак не спадал.

Вот уже второй день обеспокоенный доктор кормил пациента брусникой чуть ли не горстями. Это был единственный природный антибиотик, который она смогла вспомнить, и который на этой территории произрастал.

Ответственно поднатужившись, Виктория Александровна вспомнила осложнения кори. Ничего хорошего! И это ещё, мягко говоря! Было страшно представлять, насколько разбушевалось её бесконтрольное подсознание, которое уготовило для единственного правителя местных земель, к примеру, менингит или то же воспаление лёгких…

К вечеру (конечно, чисто по её профессиональным ощущениям!), у сложного пациента, наконец, наступил так горячо ожидаемый перелом. Никакого, уже привычного перед ночью, скачка температуры! К тому же, лорд Ричард, кажется, не собирался бредить, а погрузился в самый обычный и вполне удовлетворительно спокойный сон…

Чтобы окончательно расслабиться и больше не накручивать страшными диагнозами себя, Вика ещё пару раз вставала ночью и мерила ему температуру. Нет. Слава Богу, нет! Кажется, самого страшного не произошло!..

Уставшая, выбившаяся из сил – и физических и моральных, девушка к утру устроилась немного подремать. Хозяйская кровать была настолько «королевской»! Настолько комфортно-широкой, что беспечная доктор-гостья уже давно «обжила» на ней и для себя удобный и не мешающий больному хозяину уголок.

Вынырнув сознанием из неглубокого сна, Виктория поняла, что её тело давно разбудили. Оно всё пылало, образно говоря.

Мужские опытные руки каким-то образом уже умудрились избавить её от рубашки и просторных спортивок, и теперь бесстыдно хозяйничали, вызывая во всём истомившемся по ласке теле бесподобный и, прямо сказать, ни с чем не сравнимый восторг.

«Ах, вот оно что! – сквозь шторм в голове от грохочущего пульса, прорвалась до сознания успокаивающая мысль, – Вот для чего подсознание подсуропило мне этого умопомрачительного красавца! Давненько я… к-хе, к-хе… не развлекалась в подростковых сладостных эротических снах!»…

Памятуя, что как раз в этих самых снах, обычно всё заканчивалось на самой важной экстремальной ноте, а потом бедняжка мучилась неудовлетворённостью всю первую половину дня, Вика решила, что в этот раз, она уж точно доведёт всё до конца! Иначе, это было бы просто нечестно!

Такая тяжкая психологическая тягомотина, такой длинный и такой непрекращающийся и излишне подробный сон!

Теперь же её просто восхищала именно его подробность! В память намертво врезался каждый нюанс, каждая восхитительная деталь!

Девушка страстно выгнулась, подставляя обнажённую грудь под требовательно ищущие губы и протяжно застонала, всем своим существом требуя страстного партнёра продолжать.

Он, словно ощутив и её голод тоже, стал гораздо порывистее, гораздо изобретательнее, в сотню раз смелей.

Она уже не плыла на розовых облаках, размеренно качаясь в сладостной неге! Теперь её тело сжирал самый настоящий бушующий пожар!

Томный вскрик огласил комнату, когда он резко вошёл, не прерывая движений. Этому стону вторил низкий, удовлетворённый мужской рык....

А потом, всё наращивая и наращивая темп, опытный любовник вознёс оголодавшую бедняжку на такой запредельный, на такой недосягаемый до сего дня пик наслаждений, что Виктории казалось, что этого мгновения она попросту не переживёт…

***

Когда солнечный луч проник в спальню сквозь плотно задвинутые шторы и, поиграв с мебелью, осторожно скользнул на её безмятежно уснувшее лицо, Вика проснулась, как от толчка.

Её крепко обнимали и прижимали к себе сильные мужские руки. Приоткрыв глаза, она внимательно всмотрелась в нежный, а не лихорадочный румянец на точёных скулах, а потом, осторожно повозившись, попробовала губами высокий алебастровый лоб.

Чудеса! Температура так и не поднялась! Рядом лежал лорд Уэнрайт, который уверенно пошёл на поправку! Она бы даже не удивилась, если бы поутру обнаружилось, что у пациента появился здоровый аппетит!

Облегчённо вздохнув, Виктория Александровна аккуратно выпуталась из его рук и соскользнула с постели. Свою миссию, в этом смысле, она, считай, выполнила великолепно!

При этой мысли, девушка смущённо-скпептически хихикнула. Да уж! Свою «миссию» она старательно исполнила, походу, на все сто!..

Хоть это всё ещё был сон, но тело просило освежения! Девушка с неудовольствием влезла в широкие штаны и, на ходу поправляя просторную кричаще-яркую рубашку, выскользнула в коридор и решительно заспешила к себе…