Книжный роман

Ирина Кириленко

Книжный роман

Глава 1.

Господи, как же раскалывается голова! И шея страшно затекла! Как бы не просквозило! Ей только не хватало ещё быть ущербной на один бок! Тем более, при её-то серьёзной и ответственной работе!

Да и машину водить, когда бошку не можешь направо повернуть – тот ещё экстрим! Было у неё уже однажды такое «наслаждение»! Пришлось на неделю в многолюдную маршрутку пересесть!

Неожиданно на щёку упала, по ощущениям, крупная капля.

Вот же чёрт! Это беспокойная толстуха сверху, что ли, решила так обильно и на все стороны всплакнуть?

Попутчица, конечно, попалась – мама, не горюй! Наглая, шумная, постоянно всем недовольная злобная хамка!

Понятно, что с такими габаритами, лезть наверх, да и вообще, спать, когда твоё обширное пузо упирается, в буквальном смысле, в «потолок» – то ещё удовольствие! В самом деле, ощущения – будто в гробу лежишь, в котором тебя и похоронили!

Но кто тебе виноват, что ты купила себе такие билеты? Одно дело, когда немощная старушка просит перелечь, и совсем другое – когда наглая пышнотелая и напористая тётка! Эта громогласная нахалка даже не сомневалась, что субтильная Вика с полуслова её поймёт, проникнется сочувствием и свою нижнюю полку уступит.

А, собственно, с чего это? Билеты явно были в наличии на любой вкус! Виктория и сама взяла их, буквально, накануне! Значит и у этой крупногабаритной мадам была возможность для себя что-то более удобное подобрать!

Понятно, что в середине плацкартного вагона – комфортнее, чем у туалета. Но тут уж, дорогая, приходится выбирать: либо у сортира и внизу, либо по центру, но на верхней неудобной полке.

Виктория Александровна терпеть не могла таких вот «хитровыделанных» людей, у которых «мне все должны» – просто возмутительный для окружающих, смысл жизни! Понятно, что бабища, не сомневаясь, рассчитывала на то, что потеснит кого-то менее напористого снизу!

Была бы повежливее, кстати, Вика бы ей без разговоров уступила. А хамок она не любила! Просто натурально терпеть не могла! Виктория Александровна этой рыночной тётке ничего не должна – это уж точно!

Так что, пусть засунет свою мерзкую натуру к себе в обширное и вместительное… портмоне! Там, походу, для подобных вещей, более, чем полно места!

В общем, Вика категоряно не уступила этой крикливой дамочке свою нижнюю полку, и всё! Чисто принципиально, а не потому что тоже была хамкой.

И теперь, получается, толстуха ей, таким вот некрасивым образом, решила отомстить? Пошло нарыдала ей на лицо сверху?

Глаза разлеплять не хотелось. Во-первых, ночью на неё накатило, и Виктория от души наревелась сама. Поэтому, чисто физически, глаза к утру не открывались.

А во-вторых, судя по начинающейся мигрени, глаз лучше в ближайшее время вообще не открывать! Тупая ноющая боль тут же превратится во что-то острое и невыносимое!..

Углубившись в размышления о том, что с жесточайшей мигренью, в их столь развитом и просвещённом мире, так никто и не смог по-настоящему совладать, Виктория, в первые минуты, даже не заметила странности.

Ну, то, что ей сейчас крайне неудобно лежать, и то, что подушка под головой – какая-то излишне высокая и твёрдая, это всё вполне можно на неудобство плацкартной полки поезда отнести. Тело за ночь сильно затекло – вот ей и неудобно!

Да и холод – тот, что уже пробирал до костей, тоже вполне себе объяснялся: она во сне куда-то потеряла одеяло. Да уж! Плацкарт был крайне неудобен с любой возможной стороны! Но надо просто перетерпеть! Ехать-то всего ничего осталось!

Мысли постепенно перекинулись с физического дискомфорта, на боль, которая раздирала душу: бабушка Оля умерла. Умерла… Её больше у Вики никогда-никогда не будет!..

Поездка на похороны, кучка дальней и пышущей к ней злобой родни, брошенный земляной ком в могилу…

Единственного и самого близкого в этом мире человека больше нет… Нет нигде и никогда… Нет ни на свете, ни в её одинокой жизни…

Виктория Александровна завозилась на своей неудобной полке. Нет, всё же, придётся-таки набраться храбрости и вставать! Мерзкая толстуха сверху, её уже своими соплями затопила!

Причём, гадина, давно уже качественно расширила доступный ареал! Теперь уже и джинсы, и джемперок явно и основательно промокли!..

Девушка взяла себя в руки и резко села. Сначала приоткрыла один глаз, потом, более заплывший второй – тот, который отёк сильнее, чисто из-за глупой, но неумолимой гравитации.

Да и плевать! Плевать, на то, что она теперь стала несимметрично некрасивой на один глаз!

Вика презрительно хмыкнула. Вот о чём, о чём, а о своей «неземной красоте» она уж точно париться не будет!

Давно уже прошло то время, когда она, наивная и, как все в её возрасте, питающая слюняво-розовые надежды, старалась постоянно выглядеть на все сто – а вдруг на Принца удастся наткнутся именно сегодня?!

Но годы шли, на лице прибавлялось морщин (в привязке к ним, прибавилось, кстати, мозгов и здорового цинизма), а Прекрасный Принц всё не встречался, всё никак не мог, поганец, её для себя найти… Под руку попадались лишь невразумительные и непригодные для семейного счастья плебеи…

В общем, к своим рассудочным тридцати двум годам, Виктория Александровна сформировалась в цельную и без глупых мечтаний личность.

Принцев не существует! Ни Принцев, ни Королей, ни сколь-нибудь удобоваримых мужчин, способных посвятить свою жизнь прекрасной и со всех сторон достойной, почти что прекрасной даме.

Зато, в своей профессии, Виктория состоялась! Женщина-хирург! Само это словосочетание вызывало волну уважения окружающих и личную внутреннюю гордость!

Опять же, профессиональная среда, больше состоящая из таких же, как и она, хладнокровно-бесцеремонных мужчин, делала Викторию Александровну, по сути, бесполой.

Давно уже девушка не обращала внимания ни на изысканность гардероба, ни на вдумчивый стильный макияж. Профессия, накрашенные губы и тяжёлые от туши ресницы, не предполагала!

Так что, совершенно без разницы – опух ли больше левого несимметрично увеличившийся правый глаз! И вообще! Какая, суть, разница, как она в этом дурацком поезде выглядит?!..

Усилием воли распахнув разом оба глаза. Виктория Александровна на мгновение замерла. Вот чёрт! Она, кажется, сбрендила от своего заполонившего душу горя!

Стараясь отогнать от себя недоумение и панические мысли, девушка постаралась вырвать свой разум из этого нелепого и ничем не объяснимого сна. В её состоянии, ей мог лишь какой-то подловатый кошмар присниться!

Тело ни подспудно, ни отдалённо, ни где-то на подсознании, не ощущало размеренный ход, присущий лишь колёсам самого обычного поезда.

Определённо, не было никакой качки, не было такого, ощутимого телом, вообще ничего! Может, пока она спала, поезд где-то остановился?

Толстуха, в своих мстительных рыданиях, перешла на водопад!

Девушка подняла взгляд на обильно плачущее небо.

Сон был неприятным, мокро-мерзким и совершенно непонятно в чём, пугающим расстроенные потерей близкого человека нервы.

Вика огляделась. М-да уж! Ну и фантазия у неё! Откуда там сны выходят? Из подсознания?!

Тридцатидвухлетняя, состоявшаяся в своей приземлённо-циничной профессии, женщина-хирург не понимала, откуда у неё в башке появились все эти слащаво-романтические сопли?!

Она лежала на своём жёстком пластиковом чемодане головой, посреди неестественно зелёного, почти ослепительно-изумрудного луга. Вокруг, насколько простирался её сейчас скептически-недовольный взгляд, были такие же неестественно-зелёные холмы, с редкими вкраплениями серо-коричневых деревьев.

Небеса рыдали обильным и совершенно каким-то ненатурально-выверенным дождём, капли которого падали строго-вертикально.

Она уже основательно вымокла!

Хорошо, что именно в лето перенёс её этот дурацкий и непонятно откуда выдавленный сон! Потому что, в зимней реальности, она бы уже до смерти задубела…

Вика, кряхтя и разминая затёкшую шею, кинулась аналитически размышлять. Даже во сне очень хотелось сделать всё наперекор! Сделать именно что, по-своему!

Ну и пусть ей снится эта дурацкая ненатуральная пастораль! Со своим подсознанием она ещё, в будущем, разберётся!

Она просто просидит здесь тупо до конца этого тягомотного сна! Вот такая вот она скучная приземлённая особа – даже во сне с ней ничего активного и интересного не происходит! Хато всё стабильно! Зато нет сюрпризов, из которых обязательно неприятные – большинство!

Виктория Александровна прижала к телу мокрый чемодан. Так хоть с одного бока не поддувает.

Наверное, сон призван перекинуть ставшие непереносимыми страдания души, на ощутимый дискомфорт позабытого, в последние тягостные дни, тела…

Вообще-то, скучновато!

Девушка на все стороны покрутила головой. Что ж… В принципе, можно и не отступать от намерения «даже в моём сне ничего не происходит», если встать и в любую из сторон пойти. По крайней мере, на ходу – больше шансов хоть немного согреться!..

Глава 2.

Всё же, в некоторых случаях, прагматизм, реализм и рассудочное отношение к жизни бывают крайне неудобны!

Какому-нибудь оптимисту-романтику точно никогда в голову не придёт «снить» во всех подробностях, как он шагает по расплывающейся грязи!

Ноги увязали в довольно глубоких колеях болота, взрытого чьими-то недавними колёсами. Вот тоже! Что это, спрашивается, за извращённая фантазия у неё?! Напридумать, что тут что-то проезжало как раз перед её тягостным сонливым путешествием?! Это же подло!!!

Девушка свернула с дороги на мокрый изумруд. Земля под ногами оказалась вполне себе твёрдой. Правда, всё ещё мерзковато хлюпала под промокшими тапочками грязная вода. Зато Вика не погружалась больше ни в какую грязь – ни по щиколотку, ни по колено!

Впереди, на очередном идиотски крутом холме, высилось строение, неразборчивое, из-за вертикальной стены проливного дождя.

Здание отдалённо напоминало Екатерининский дворец. Понятное дело! Она же совсем недавно ездила прогуляться в Пушкин!

Правда, фантазия какая-то излишне убогая у неё. Чисто по-женски, в подробностях представлялись детали, зато, когда доходило до необходимости вообразить, в своей полной обширности масштаб, на выходе, солидной полномасштабности не получалось.

Царскосельская «значительность» была куда как необъятней! Этот же дворец выглядел размерами явно гораздо скромней. Зато архитектура, в общем-то, по стилю, совпадала. Спасибо и на том! Как-то не хотелось, в таких непонятных условиях, ковылять до какой-нибудь вампирской готики из кошмара…

«Чёртовы холмы, чёртов ливень, чёртов чемодан!» – речитативом бормотала обессиленная бедняжка, стараясь ногами подстраиваться под заданный придуманной считалочкой ритм. Ну, во всяком случае, хотя бы окончательно согрелась!

Почему-то представилось, что это её сейчас во сне накрыла потерянным одеялом страушка-соседка по нижней полке. Милая женщина! Так искренне посочувствовала ей, когда Вика, сквозь рыдания, про бабушку Олю рассказала.

Наверное, во всём в жизни есть своеобразный, но обязательный баланс! Эта Елизавета Петровна была, ощутимой для психики, компенсацией за пышущую ненавистью и матюками крупногабаритную хамку сверху!

Даже, вон, куриную ножку расстроенной соседке предложила!..

Вика, потянув носом, словно снова уловила вечерние запахи, вчера переполнявшие вагон. Кроме специфического «аромата» железнодорожной гари, ясно улавливался съестной запах, присущий всем на свете пассажирским поездам – жареная курица, варёные яйца, свежие огурчики и картошка в мундире.

Эх, жаль у неё вчера пропал аппетит, поэтому она глупо не поела! От голода, начало подташнивать.

Впрочем, протест пустого желудка – это даже очень хорошо! Может, из-за подступившего голода, она сейчас, наконец, проснётся?!

Бормоча уже заученное назубок про «чёрт-чёрт-чёрт», Виктория Александровна до подножия «заселённого» холма-таки доковыляла.

Интересно, зачем ей во сне понадобился чемодан?! Такое громоздкое и неудобное обременение! Ещё и с зимними вещами! Надо было его в месте «пробуждения» бросить! Эх, не догадалась! Теперь уж как-то даже жалко бросать! Хоть какая-то связь с пока временно утерянной реальностью! Хоть что-то близкое и почти родное!..

***

На вершине в глаза сразу же бросился привратник. М-да! Понятно, откуда во сне эта чёрно-белая, почти зебровая «собачья будка» взялась! Именно такую Вика весело и «примеряла» на себя, когда в Пушкине вздумала на прощание сфотографироваться!

Высокий мужчина в ливрее резво вскочил с узкой скамеечки, едва она появилась в распахнутых настежь воротах.

Обращать внимание на выдуманную ею же прислугу, просто банально не было никаких дамских сил! На его тупой вопрос, Виктория лишь холодно бросила: «Зовите меня – доктор!»…

***

Однако же, как странно устроен глупо-алогичный женский мозг! Виктория Александровна слабо себе представляла, что кто-нибудь, из её окружения, кто-то из хирургов-мужчин, способен, в тоске по работе, во сне настолько переквалифицироваться!

Хирурги – элита! Это просто невообразимо – подсознательно мечтать стать, к примеру, сиделкой или сестрой-санитаркой, ответственной за клизмы!

А с ней бессовестное подсознание проделало именно такой вот финт!

Нет, конечно, она не напридумывала для себя подлого клизмирования или больничных уток! Слава Богу, ПОКА нет! Но то, что сейчас навязывал ей этот нудно тянущийся бесконечный сон – было просто ни в какие ворота!..

Едва детина на воротах услышал про «доктора», тут же подорвался с места, перехватил уже просто ненавидимый девушкой чемодан и, подхватив Викторию под ручку, потащил к зданию, расположенному (как это ни печально!) вдалеке.

Ну, хотя бы не по болоту, а по гравийной дорожке!..

А дальше всё как-то закрутилось. Ну и фантазия, конечно, у неё! Зато, хотя бы сейчас – динамично!

Сначала «элитному хирургу» подсознание подсуропило забавно разукрашенного сыпью мужика, с конъюктивитом, соплями и высокой температурой.

Конечно, с «инфекционкой» хирург-Виктория не сталкивалась уже о-о-очень давно! Тем более, с корью у совсем уже взрослых! Но диагноз сам просился – слишком классическими были симптомы! Да и не очень хотелось слишком рассусоливать во сне!

Девушка лишь сделала в мозгу очередную пометку. Когда всё закончится, надо бы со своим вздорным подсознанием серьёзно переговорить! Что это ещё за такая извращённая «тоска по Родине» и так в подробностях нарисовалась?!

Да, она отсутствовала дома, в больнице, целых бесконечно тягостных шесть дней! Но это не значит, что она именно по дурацкой кори тосковала!!!

***

– Витамины, обильное питьё и отхаркивающий чай из чабреца. Я видела, у вас тут этих цветков – поляны! – распоряжающийся властный, чуть хрипловатый от усталости голос был безэмоционален и требовательно-сух, – Кто контактировал с больным в последние две недели?

Пора заканчивать с этим извращённо-бардачным всем! Сейчас она по-быстрому предотвратит эпидемию, и решительно потребует у мозга проснуться! До оскомины надоело ей вот это, до неприличия несуразное, и уже качественно поднадоевшее всё!

Тем более, что дурацких иностранных имён челяди ей так и не удалось запомнить!

Больной носил непривычную фамилию «Кэролайн». Это уже гротеск! Особенно, если взять высоченного мощного детину! Ещё бы она там, у себя, в воспалённой башке, такого субчика «мистером Сьюзи» назвала! И вообще! Почему все имена далеко не русские???

Виктория вспомнила двоюродную тётушку Барби Ивановну Пуптис, которая ненавидела её больше остальной родни, и посчитала, что да, это именно и точно кошмар ей сейчас снится!

Проклятое травмированное подсознание всё никак не желало её из трагического Смоленска отпускать! Только тётя Барби, в пятнистого от сыпи мужика-Кэролайн преобразилась.

Да и мимо сновали, как краем уха услышала Вика, мисс Джейн, миссис Янг и громогласно-требовательный мистер Притчард…

Пора завязывать с этой богадельней! Очень вдруг захотелось в уютно-спокойное и приятно-рутинное домой! Тем более, что стало вдруг зябко-холодно в промокшей до основания одежде…

ГЛАВА 3.

Заплаканная женщина с сильно измождённым, почти серо-восковым лицом вдруг, вынырнув из дверей одной из комнат, шумно бухнулась в ноги и тоскливо запричитала:

– Доктор!!! Доктор!!! Скажите, что он не умрёт!!!

Вика попыталась хоть как-то от цепких пальчиков отстраниться.

– Послушайте, мадам… – Вике как-то слабо представлялась принятая здесь куртуазность. У местных периодически проскальзывал к ней уважительный пиетет, но она так требовательно распоряжалась, что послушная челядь, покончив с манерами, тут же кидалась всё исполнять. Да и вообще! Это же – сон! Какая разница, как она обзовёт эту плаксу?! – Вы сами-то контактировали с мистером Кэролайн?

– Конечно! – уверенно всхлипнула та, – Я же – его супруга!

В голосе проскользнула гордость. Ещё бы! Этот пятнисто-сопливый… реинкарнированная тётушка Барби, был здесь, своего рода, представителем знати или как-то ещё… В общем, самым настоящим управляющим большого поместья!

Виктория скептически хмыкнула про себя. Неужели, она в собственном сне собирается всерьёз играть в эти абсурдные классовые игры?!

Кстати! Интересно! А в подобного рода домах, доктор выше управляющего на принятой социальной лестнице? И если выше, то кто, из имеющихся граждан, стоит уже над ней?

В любом случае, это – всё равно, сон! Причём, это именно она всех этих людей себе «наснила»!

По всему выходит, это не историческая эпоха, а сюрреалистичный гротеск! Вот как к нелепому гротеску, к нему и надо бы относиться!

– Мадам Супруга, – едва сдерживая рвущийся наружу нервный смешок, ехидно протянула Вика, – А чего ж Вы оделись в чёрное, как уже прям вдова? По-моему, Вам далековато до траура! Или Вы куда-то очень спешите?

Женщина на секунду примолкла, пристально вглядываясь в её лицо, а потом Виктория Александровна поняла, что означает – действительно, кинуться в ноги! До сих пор леди всего лишь цеплялась за её мокро-грязные колени. Зато теперь упала на пол всем телом, натурально стараясь облобызать её склизко-меховые тапочки или щекой намертво к ним прижаться.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – воодушевлённо-пискляво запричитала она, размазывая по своим губам присохшую уже грязь с розового когда-то меха, – Доктор Хэнкок сказал, чтобы мы начинали готовиться к похоронам… Спасибо, доктор!!! СПАСИБО!!!

М-да… Шарлатаны, выходит, имеются даже в гротескно-хирургическом сне. Викторию немного развлекло это экспрессивное выражение благодарности взрослой и солидной же, вроде, дамы.

Корь, конечно, та ещё гадость! Особенно, когда тебе – уже далеко не пять лет! Но снимать мерки для гроба «тёти Барби» – явно ещё рановато!..

Девушке в голову пришла неудобная мысль: если этот Кэролайн заболел в таком уже солидном возрасте, то явно с прививками от кори дела здесь неважно обстоят…

Да и эпоха ей представлялась – явно не двадцатый век. Ну, если судить по мужским кальсонам и дамским пышно-юбочным платьям…

Ладно. Пусть это будет что-то псевдо-историческое у неё в голове! В любом случае, всех контактировавших надо изолировать без допроса. Поначалу леди-доктор собиралась людей на предмет имеющихся прививок и иммунитета опросить. Но теперь, похоже, всех подряд карантинно изолировать придётся!..

***

Вика уже падала от усталости, когда в конце тоннеля забрезжил свет. Бог знает, сколько прошло гипотетического времени в её сновидении?!

Во всяком случае, одежда её почти высохла, грязь давно уже кусками отвалилась с уставших, перетруженных суетой ног, а причёска кокетливо оформилась в легкомысленную «шегги от Мег Райан»…

Кажется, вполне удалось почти с комфортом расположить всех. Всех, кого дворецкому Грэйвсу и торопыге-«вдове тёти Барби» удалось вспомнить.

Большинство прислуги пришлось переместить в отдельный зал, поскольку их комнаты не были обособлены от общих помещений в мансарде, условно говоря, дворца (с архитектурой здания Вика пока не определилась)…

Многие уже сопливили, у некоторых на слизистой правого глаза уже даже появилась сыпь. Эх, жаль, что она в этот сон со значительным запозданием влезла!

Наконец, последняя кухарка заняла своё место на отведённом для неё тюфяке. Теперь можно и отдохнуть, и даже вспомнить про снова проснувшийся голод!

В процессе переселения полу-больных или уже прям больных людей, Виктория даже кому-то из прислуги представилась.

Девушка всегда старалась к окружающей её суровой реальности относиться с «профессиональным» юморком – иначе в таких условиях не выжить!

Поэтому, когда одна из самых молоденьких горничных вдруг спросила, а как к ней обращаться, кроме «доктор» и «мистер», женщина-хирург сначала прыснула именно от «мистера», а потом просто назвала фамилию.

Чёрт его знает, как там сработало в голове, но язык вдруг выдал адаптированную версию. Вместо «Андреевой», женщина-мистер очень органично стал (или всё же, стаЛА?) безмерно сейчас всеми уважаемым «доктором Эндрю»…

– Доктор Эндрю, – «вдова тёти Барби» и сама еле стояла на ногах. Убедившись, что супруг погрузился в безмятежный сон после приёма лечебного чая, она, в благодарность, кинулась помогать с «походным лазаретом», – Скоро полдень. Не изволите ли с нами отобедать чем Бог послал?

Желудок доктора с радостью это предложение поддержал! Поэтому Виктория, отложив и собственное вселение на период карантина, отправилась за радушной хозяюшкой.

Как-то уж слишком затянулся этот утомительный медицинско-эпидемиологический сон! Сейчас перекусит, а потом пойдёт отдохнёт. Возможно, заснув здесь, она сможет в нормальной реальности проснуться?

Глава 4.

Ах, ты ж… Ах, ты ж, Елизавета Петровна! Ах, ты ж, ведьма бесстыжая! Ах, ты ж, старая перечница, со своим псевдо-сочувствием!!!

Виктория Александровна, с начала всего этого утомительного бардака, впервые по-настоящему испугалась.

Ей ведь с самого начала казалось, что здесь что-то не то! С самого начала не верилось, что её, блестяще до этого функционировавший мозг, мог весь этот абсурдный бред самостоятельно сгенерировать!

И дождь слишком прямо падал! И неправдоподобно зелёная трава! И этот, прости, Господи, дворец, который своими размерами до Царскосельского явно не дотягивал!!!

Сторожевая будка, единственно, показалась знакомой! И то, это ещё как посмотреть! С чего б ей царские «собачьи» будки в болезненных снах снились??? Что? Так прям впечатлилась от экскурсии почти месяц назад, что от всего Екатерининского дворца, только сторожевую будку чётко запомнила???

Виктория Александровна тупо пялилась на открывающийся и закрывающийся рот «вдовы тётушки Барби», с беззвучно шевелящимися губами.

Во время обеда, когда дамочка, вместо светского разговора, решила посветить «заезжего доктора» в перипетии жизни их «дворца», сознание уставшей донельзя Виктории сначала сакцентировалось на, вроде бы, знакомом названии: «Мэдсфилд-хилл», а потом, словно Мальчик-с-пальчик, собирающий камни, отправилось в «путешествие по знакомым местам».

Здесь было и «Генри» – имя отпрыска лорда, которое в стенах дома запрещалось произносить, и печальная история двух романтически влюблённых, которых отлучили от кормушки, лишив наследства по придури слишком строгого отца, что в пух и прах разобиделся на своенравность и неподчинение сына…

Бунтующая память, ещё в самом начале рассказа, пыталась девушке что-то важное подсказать, но на подробностях ведения хозяйства «тётушкой Барби» застопорилась.

А потом «неудавшаяся вдова» снова вернулась к «приключенческому» повествованию. И тут, словно сработал какой-то скрытый механизм! Сознание чётко протрубило в голове: «Мэдсфилд»!!!

И, словно набирающий скорость катящийся снежный ком с горы, понимание всё обрастало и обрастало новыми ключевыми деталями.

Она не могла ошибиться! Вот не могла и всё!!!

Виктория Александровна терпеть не могла слащавые «дамские» романы! А Елизавета Петровна как раз ей и подсунула один из таких!!! Поэтому бледный намёк на классику про конфликт двух высокородных семей, тут же отозвался в памяти поганой романтической книжонкой – и вовсе не про Монтекки и Капулетти!

Это Елизавета Петровна! Это эта ядовитая змея подсунула ей свой дочитанный до дыр гаденький романчик!!!

Словно набившее оскомину старое кино, перед внутренним взором проносились сцены:

– Почитай, милая, перед сном! Почитай! Отвлекись, дорогая, немного от своего горя!..

Вика скрипнула зубами, вспомнив заверения соседки про «тебе понравится» и про «не сможешь оторваться». Оторваться! Три раза «ха»!

Девушка послушно и внимательно прочла аннотацию. А дальше пошёл какой-то нудный слащавый бред, в котором преобладали подробнейшие описания природы.