Россия и Иран. Из прошлого в будущее

Затем русы выиграли еще несколько сражений. Но вскоре среди русов началась эпидемия какого-то желудочного заболевания, и оставшиеся в живых на ладьях отправились домой.

Так кто такие русы?

Ряд отечественных и особенно западноевропейских ученых считают, что русы – это норманны. Однако арабские и византийские источники четко разделяли норманнов (варягов) и русов. Замечу, что арабы, называя Черное море бахр ар-рус, именовали Балтийское море бахр Варанк (бахр – море). Таким образом, они прекрасно знали, где плавают варяги, а где – русы.

Некоторые историки связывают слово «рос» – «рус» с географической и этнической терминологией Поднепровья, Галиции и Волыни, и утверждают, что именно там существовал народ рос или русь. Но, увы, эта версия не соответствует ни летописям, ни фактам. Автор придерживается мнения тех историков, которые полагают, что слово «русь» близко к финскому слову «routsi», что означает «гребцы» или «плаванье на гребных судах». Отсюда следует, что русью первоначально называлось не какое-то племя, а двигающаяся по воде дружина. Кстати, и византиец Симеон Логофет писал, что слово «рус» – «русь» происходит от слова «корабль».

Итак, поначалу славяне и византийцы называли русью дружины норманнов и славян, передвигающиеся на гребных судах. Через несколько десятилетий это слово стало ассоциироваться с дружиной киевского князя, а затем – с его владениями и его подданными.

Ну а теперь возникает еще более сложный вопрос – откуда русы приходили на Каспий? Они могли приходить из Ладоги, Киева, древнего Смоленска (Гнездовское городище) и т. д. Но арабские источники говорят о таинственном острове русов, откуда и начиналось большинство морских походов.

Впервые об «острове русов» написал арабский историк Ибн Русте в 7‐м томе энциклопедического труда «Дорогие ценности», составленном в 903–913 гг.

«О русах Ибн Русте сообщает, что они живут на острове, окруженном озером. Правитель русов носит титул хакан и выполняет функции судьи. Русы плохие наездники и передвигаются на кораблях, совершая набеги на другие народы… В земле русов нет деревень, но зато много городов, где чужеземцев встречают гостеприимно»[6].

Похожий рассказ об «острове русов» есть и в труде персидского историка XI века Гардизи «Краса повествований» («Зайн ал-ахбар»), составленном при дворе Газневидов (на территории современного Афганистана) в начале 50‐х годов XI века.

«В отличие от Ибн Русте, Гардизи утверждает, что остров русов окружен не озером, а морем. Гардизи также приводит численность населения острова – 100 тысяч человек – и сообщает, что правитель острова получает десятину с торговых операций. Имеющиеся разночтения говорят о том, что Гардизи пользовался не трудом самого Ибн Русте, а имел какие-то общие с ним источники. По словам Гардизи, этими источниками были труды Ибн Хордадбеха и ал-Джайхани.

Сообщения о славянах и русах, аналогичные данным Ибн Русте и Гардизи, сохранились в сокращенных вариантах у целого ряда других арабо-персидских ученых X–XVI вв. Среди них следует упомянуть Мутаххара ибн Тахира ал-Мукаддаси (Х в.), автора шеститомной энциклопедии “Книга творения и истории”. Краткое изложение рассказа о славянах и русах помещено в географическом разделе четвертого тома энциклопедии. Ал-Мукаддаси, так же как и Ибн Русте, пишет о том, что остров русов располагается на озере, но добавляет при этом, что остров представлял собой крепость. Кроме того, ал-Мукаддаси называет число жителей острова – 100 тысяч человек. Согласно ал-Мукаддаси, ближайшими соседями русов были славяне»[7].

Арабские географы XIII–XIV веков Ибн Са’ида и ад-Димашки «связывают рассказы арабо-персидских ученых об “острове русов” с сообщением ал-Идриси о городе Русийа, локализуемом в Керчи. И Ибн Са’ид, и ад-Дамашки говорят не об одном, а о нескольких островах, населенных русами, помещают эти острова в Азовском море и считают город Русийа главным городом русов»[8]. Можно привести и еще ряд сообщений арабских авторов.

Так где же был расположен знаменитый «остров русов»? «Споры о местонахождении “острова русов” начались еще в прошлом веке и породили огромную историографию, на которую к тому же определенное влияние оказала полемика между норманистами и их оппонентами. Специалисты-востоковеды (Х.Д. Френ, Ф. Шармуа, В.Р. Розен, Ф. Вестберг, В.В. Бартольд, А.П. Новельцев и другие) помещали его на севере Европы – в Скандинавии, в районе Новгорода, на Верхней Волге. К такому выводу их подталкивал не только анализ самих сообщений об “острове русов”, но и вся совокупность ранних данных о русах в мусульманской литературе, указывающая на их северное происхождение.

Иной точки зрения придерживались исследователи-невостоковеды (А.Д. Чертков, Е.Е. Голубинский, Г.В. Вернадский, Б.А. Рыбаков и др.), предлагавшие искать “остров русов” не на севере, а на юге Восточной Европы – в Киеве, в Тмутаракани, в Крыму, в дельте Дуная»[9].

Попросту говоря, русские ученые дяди помещали остров туда, где он более соответствовал их теориям, но не приводили никаких серьезных доказательств.

Увы, сама география говорит за то, что «остров русов» находился именно в Тмутараканском княжестве.

Вспомним и о походах русов IX – Х веков на Каспии и Северном Кавказе. Откуда они приходили и куда уходили? Теоретически они могли приходить из Ладоги или, в лучшем случае, из Тимерева под Ярославлем, но куда более вероятно, что русы приходили из Тмутаракани.

Наконец, сами кавказские правители периодически приглашали отряды русов для войны с соседями. Понятно, что пока посол доберется до Ладоги и вернется обратно с дружиной русов, пройдет не менее года. А получить помощь от тмутараканских русов было делом нескольких недель.

По данным академика Г.В. Вернадского, одним из первых князей Тмутараканских был Олег – сын киевского князя Игоря Рюриковича. «По свидетельству древнеарабских и древнееврейских историков Олег Игоревич погиб около 934–944 гг., во время неудачного похода из Тмутаракани в Азербайджан»[10].

Столица княжества Тмутаракань (Тмуторокань, Матарха) отождествляется с современной станицей Тамань на Таманском полуострове. В том месте еще в VI веке до н. э. греки основали город-колонию Гермонассу.

В III–VIII веках там было небольшое византийское поселение. А примерно в VIII веке на короткое время город захватили хазары и переименовали его в Таматарха. Затем русские изгоняют хазар, и Таматарха становится русской Тмутараканью.

В ходе первых серьезных раскопок средневековых слоев на Таманском городище в 1955 г., проводимых экспедицией под руководством Б.А. Рыбакова, был отрыт фундамент русской церкви, а также обнаружена славянская керамика X–XI веков.

А сейчас обратимся к географическому положению современной станицы Тамань, чуть позже нам это очень пригодится.

«Высокий прибрежный холм Таманского городища даже в наши дни после многочисленных постепенно уничтожающих его разрушений – обвалов берегового обрыва, строительства крупных объектов, в частности суворовской крепости, с последующим их разрушением, представляет собой весьма заметное и на ряде участков просто недоступное естественное укрепление. Восточный обрывистый край городища обрамлял ручей. С запада холм “отрезан” от основного массива берега глубокими и широкими оврагами. С юга городище омывалось водами озера, сейчас совершенно высохшего. Размеры городища более 160 000 кв. м»[11].

Да и сейчас станица Тамань находится на маленьком полуострове с перешейком шириной 7 км, причем на нем множество озер и болот. Риторический вопрос: что мог сказать купец, прибывший в этот город в VIII–IX веках? Топографических планов местности не было. Купцу было недосуг, да и неинтересно обследовать окрестности города. Наконец, поймав его за таким занятием, местные власти, естественно, приняли бы купца за лазутчика и в лучшем случае повесили бы. Понятно, что, вернувшись домой, он рассказывал, что был в городе на острове. Так и было: арабские купцы рассказывали, что город находился на острове, и прибавляли – «русов»!

Так произошло первое знакомство персов и арабов (не будем забывать, что Персия тогда входила в состав халифата) с русскими.

Говоря о русско-персидских отношениях, следует сразу уточнить, что такое Азербайджан. У нашего читателя не только старшего возраста, но и родившегося после «перестройки», Азербайджан ассоциируется с Азербайджанской СССР, а после – независимой Азербайджанской республикой.

Однако до 1918 г. территорию на Кавказе, лежащую к северу от реки Аракс, ни в России, ни в Персии, ни в других странах мира никто не называл Азербайджаном.

Труды древних географов и исламских авторов свидетельствуют, что земля к северу от реки Аракс, которая теперь известна как Азербайджан, прежде была известна как Албания (Албан). Классические авторы, Страбон и другие, называли эту область Албания, армяне – Алванк (Агванк), тогда как персы называли ее Аран. Историк бывшей Азербайджанской ССР Алиев в своей статье «Источники, связанные с древней историей Кавказской Албании», писал, что в Парфянскую эпоху восточная часть Кавказа называлась «Ардан». Греческие материалы ссылались на это место как «Албания». Известный советский ученый Бартольд считал, что в эпоху исламизациии, согласно арабским источникам, это имя приобрело форму «Ал-Ран» или «Аран», которое, вероятно, есть трансформация древнего парфянского названия «Ардан».

Согласно дореволюционному «Малому энциклопедическому словарю» Брокгауза и Ефрона, Азербайджан – северо-западная провинция Персии на русской границе.

А вот передо мной XVIII том «Военной энциклопедии», изданный в 1915 г. в Санкт-Петербурге. Там в статье «Персия» на странице 381 говорится: «Аракс – пограничная река между Закавказьем и Азербайджаном».

Впервые термин «Азербайджан» в применении к территориям севернее Аракса был использован «Демократический партией Турецких Муссаватфедералистов» в мае 1918 г., провозгласившей в этом регионе «Азербайджанскую республику». Первое время этот режим держался на турецких штыках. 28 апреля 1920 г. большевики взяли Баку и вскоре объявили о создании «Советской Социалистической Республики Азербайджан».

Глава 3

Иван Грозный берет Астрахань и открывает Персию

В XII–XIV веках русские княжества не имели дипломатических отношений с Персией. Но торговые связи практически не прерывались. Другой вопрос, что документальных подтверждений о них не сохранилось. Ну а поиск древних судов на Нижней Волге и Каспии почти не ведется, и мы практически ничего не знаем о торговых судах, связывавших Русь и Золотую Орду с Персией. До нас дошел лишь рассказ «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, дважды посетившего Персию в ходе своего знаменитого путешествия 1468–1474 гг.

Из летописи мы узнаем, что при Иване III из Москвы в Персию ездил с посольством некий Марк Руф. Но с какой целью, и чем закончился его вояж, неизвестно.

В 1556 г. русские воеводы ликвидировали Астраханское ханство. В отличие от Казани, русские войска в Астрахани не сделали ни единого выстрела. Так вся Волга стала русской рекой, а Россия и Персия – соседями. Не будем забывать, что в XVI веке морской путь в 900 верст от Астрахани до южного берега Каспия – пустяк по сравнению со 100 верстами по суше на Кавказе.

Вскоре между соседями по Каспию установились дружеские отношения. Московское государство и Персию объединяли взаимовыгодные торговые связи. В Астрахани для приезжающих купцов был устроен персидский и бухарский дворы (кварталы). А главное, обоим государствам было против кого дружить.

В начале 1569 г. турецкий султан Селим II отправил в поход на Астрахань 17 тысяч турок и 50 тысяч крымских татар. В первых числах сентября турки осадили Астрахань, но взять ее не смогли и отправились несолоно хлебавши назад, понеся огромные потери, большей частью санитарные, а не боевые.

Параллельно турецкие султаны вели непрерывные захватнические войны против Персии. Так, в 1578 г. по приказу султана Мурада III в персидские владения вторглась огромная армия Мустафы-паши. Турки захватили Грузию и Ширван.

Персидскую армию возглавил сын шаха Мухаммада Худабанды Хамза-мирза. Осенью 1578 г. его армия вступила на территорию Ширвана и 28 ноября у Моллахасн разбила двадцатитысячное полчище крымских татар. Но из-за внутренних раздоров наступление персов на том прекратилось.

В 1585 г. в Азербайджан вторглась турецкая армия под командованием Осман-паши. В сентябре турки заняли Тебриз, разграбили его и разрушили. Большая часть жителей погибла. Но уже в начале октября из-за нехватки провианта турки были вынуждены покинуть полуразрушенный город, оставив там лишь небольшой гарнизон.

А в это время племена туркмен, текели и зулькадар начали мятеж, который был с трудом подавлен сыном шаха Хамза-мирзой. Но вскоре его убил собственный цирюльник, подосланный одним из мятежных эмиров.

В результате наследником шаха стал тринадцатилетний Абуталыб-мирза. Но большинство кызылбашских племен его не пожелали признавать и в 1587 г. заняли сторону хорасанских эмиров, которые выдвигали шахом свою кандидатуру – Аббаса-мирзу, другого сына шаха. Сам же шах Мухаммад Худабанды был оставлен своим войском и вскоре скончался.

Незадолго до своей смерти шах Мухаммад отправил посольство в далекую Московию с целью организации антиосманской коалиции. До Москвы посольство добралось лишь в 1588 г. От имени шаха послы обещали царю Федору Иоанновичу в случае участия русских войск в войне на Северном Кавказе отдать России Баку и Дербент, даже если они будут заняты не русскими, а персидскими войсками.

Турки допекали Россию, и предложение шаха Мухаммада звучало заманчиво. Из Москвы в Персию в том же 1588 году отправилось посольство боярина Григория Борисовича Васильчикова в сопровождении персидского посланника Хади-бека (Анди-бека, Андиди-бея). Васильчиков вез с собой царские грамоты на имя шаха Мухаммада Худабенды, поскольку в Россию еще не знали о приходе к власти Аббаса I.

Вопрос о войне с османами требовал безотлагательного решения, а на возвращение в Москву за новой грамотой могло потребоваться полгода – год. И тогда Васильчиков пошел на авантюру. Он переписал грамоту на имя Аббаса I и привесил к ней печать от запасного документа.

Главной целью московского посольства являлось утверждение российских владений на Тереке и Кавказе до Грузии и Шемахи, а также подтверждение обещаний персов уступить России Баку и Дербент, если их удастся очистить от турок.

Васильчиков в ходе переговоров убеждал Аббаса I в возможности присоединения к антитурецкой коалиции западноевропейских государств только с помощью московского государя и лично Бориса Годунова. Прием послов был подчеркнуто уважительным: так, в нарушение придворного этикета и общепринятых персидских традиций Аббас I по просьбе Васильчикова отменил положенное для послов по протоколу целование ноги у шаха и согласился соблюсти обычай русского царя – возлагать руку на голову посла по завершении его речи.

Названный в грамоте «брат наш Аббасово величество» Аббас I не только сделал вид, что не заметил переписанной грамоты, но и принял посольство настолько великодушно, что вызвал удивление как у своих подданных, так и у Васильчикова, который позже писал царю: «А шах Аббас меня, холопа твоего, принял с великой любовью и хочет с тобою государем в бротцкой любви и дружбе и в соединенье, и городов Баки и Дербени тебе государю поступаетца, и на всех недругов твоих государевых и своих хочет с тобою государем стояти заодин».

Шах Аббас не отказался от обещаний русскому царю, данных еще свергнутым им отцом Муххамадом Ходабенде. Шах подтвердил все обещания персидской стороны и отправил вместе с Г.Б. Васильчиковым новое персидское посольство в Москву.

Прибыв в Москву, персидский посол заявил Борису Годунову, что перемирие, заключенное им с султаном, есть только хитрость, что он отдал туркам в заложники шестилетнего племянника своего – но это ничего не значит. На вопрос боярина, как сие понимать, посол ответил без обиняков: «Один племянник шахов у турского, двое у шаха посажены по городам и глаза у них повынуты; государи наши у себя братьев и племянников не любят»[12].

Справедливости ради замечу, что в Московии тогда царили такие же азиатские нравы – Иван III, Василий III и Иван IV так тщательно вырезали всех без исключения своих родственников, что после смерти в 1598 г. бездетного царя Федора Иоанновича наследовать было некому, и престол занял его шурин Борис Годунов.

Почти одновременно с посольством Васильчикова по просьбе кахетского царя[13] Александра II на Кавказ было послано пятитысячное русское войско под началом князя Хворостина. Он разгромил войско хана Тарковского Шевкала, досаждавшее кахетинцам. Русские взяли столицу Шевкала Тарки. Но удержать крепость Хворостин не смог из-за отсутствия продовольствия и постоянных набегов горцев. Понеся большие потери, русское войско вернулось восвояси. Тем не менее Федор Иоаннович «уже принял титул государя земли Иверской, грузинских царей и Кабардинской земли, черкасских и горских князей»[14].

Как видим, кахетский царь Александр II призвал русских, но сам не пожелал им помочь ни войском, ни поставками продовольствия. После ухода русских он решил задобрить персидского шаха Аббаса и позволил своему сыну Константину принять магометанство. Но это не помогло, поскольку Аббас хотел полного подчинения Кахетии и велел отступнику Константину убить отца и брата за преданность Москве, что тот и сделал. А в это время в Дагестане русские под началом воевод Бутурлина и Плещеева вторично утвердились было в Тарках, но турки выбили их оттуда.

Двусмысленное, если не сказать предательское, поведение шаха Аббаса раздражало Москву, и в 1598 г. в Персию было отправлено новое посольство под началом князя Андрея Дмитриевича Звенигородского. Миссия князя не внесла определенности в русско-персидские отношения, и в том же году в Персию отправилось большое посольство во главе с князем Василием Васильевичем Тюфякиным и дьяком Емельяновым.

Из Москвы посольство выехало во второй половине мая и двинулось через Нижний Новгород, Казань и Астрахань. 5 августа посольство на судне вышло в Каспийское море, но 8 августа в 150 верстах от Астрахани внезапно скончался князь Тюфякин. Его тело отправили в Астрахань, а посольство возглавил дьяк Емельянов.

7 сентября, после месячного плавания по морю, судно подошло к гилянскому берегу. На севере Персии в то время бушевало моровое поветрие, и в городе Лахиджане все русские послы были вынуждены прервать путь, так как слегли из-за болезни. Но персидские власти, ссылаясь на приказ шаха, насильно повезли больных людей дальше, невзирая на страшную жару. Зрелище было ужасное: «Который не может на лошади сидети и тех привязывали к лошади, чтоб не свалился, а иной, сваляся с лошади, тут и умрет; а иново на стан мертвого привезут, привязана к лошади…»

Отъехав от Лахиджана всего десять верст, умерли дьяк Семен Емельянов и его слуга Иван Кузьмин. Иеромонах Никифор совершил церковное отпевание. Теперь руководство посольством перешло к подьячему Дубровскому.

При переходе в Дильман умерло еще три человека, а в Дильмане – еще семеро, в том числе и Иван Дубровский. Перед смертью он передал документы посольства священнику Никифору и толмачу Дербышеву со словами: «Государевы грамоты – помрите, а не могите шаху отдати; хороните и берегите накрепко, так, как вам Бог по сердцу положит».

Теперь посольство возглавил переводчик Дербышев, но и он по прибытии в Казвин вскоре умер. Главой посольства фактически стал иеромонах Никифор, поскольку он был единственным грамотным из всех оставшихся в живых членов дипломатической миссии. За месяц пребывания в Персии посольство потеряло половину своего состава – 38 человек из 75.

Шах Аббас приехал в Казвин и потребовал к себе иеромонаха Никифора с кречетником Чернцовым. (Посольство везло в подарок шаху ловчих птиц, при которых состояли кречетники.) Никифор утверждал, что он «богомолец черньчишко, прислан для душ крестьянских, а не для посольсково дела…», но ему все равно пришлось идти к шаху.

Однако Аббас встретил пришедших ласково, принял подарки, усадил на почетное место выше других послов и до поздней ночи угощал вином. Но оставшиеся в живых члены русского посольства не имели полномочий на ведение переговоров. И шах, продержав некоторое время посольство при себе, 14 апреля 1598 г. дал им прощальную аудиенцию. Послы получили шахские подарки. Иеромонаху Никифору шах подарил заячью шубу бархатную «по колено».

5 июня оставшиеся в живых 30 человек московского посольства отправились на корабле по Каспию в обратный путь. В море они попали в шторм, два раза на них нападали разбойники – неизвестные люди в районе Талыша и турки под Баку. Последнее нападение едва не закончилось трагедией. Из-за полного штиля русское судно стояло на месте. Воспользовавшись этим, пираты на нескольких лодках попытались взять посольский корабль на абордаж. Иеромонах Никифор писал, что государевы люди отбивались два дня и две ночи, пока «пришла сила Божия, буря сильная та, которою нас Бог из рук злодеев отняв унес».

И лишь к 15 августа 1598 г. посольство прибыло в Астрахань, проплавав по Каспийскому морю 70 дней. 23 сентября семь человек – иеромонах, кречетники и слуги – отправились в Москву, куда и прибыли в конце 1598 г. или начале 1599 г.

В ноябре 1599 г. ко двору царя Бориса прибыли сразу два персидских посольства. Посольство во главе с Пер Кули-беком было ответным на посольство князя Тюфякина и имело грамоты на имя царя Федора. Второе посольство направлялось в Европу через Московию. Его возглавлял сановник Хусейн Али-бек, близкий родственник шаха Аббаса. Вторым послом и фактически руководителем миссии был англичанин Энтонн Ширли.

Переговоры с Пер Кули-беком ничего не дали, и царь Борис повелел отправить в Персию посольство во главе с князем Александром Федоровичем Жирово-Засекиным. В помощь князю были посланы дьяки Темир Засецкий и Иван Шаронов, а также подьячий Петр Данилов. Памятуя о трагической судьбе посольства Тюфякина, дьякам и подьячему были даны полномочия возглавить посольство в случае смерти его старших начальников.

Жирово-Засекин должен был сообщить шаху, что Борис вступил на трон по завещанию царя Федора Иоанновича, и заключить военный союз. За помощь Москвы шах должен был отдать не только Дербент и Баку, но и город Шемаху – столицу Шемаханского царства.

Царь Федор, а позже Борис Годунов именовали шаха Абасса братом. Но, как говорится, «Восток – дело тонкое», и тут имелись весьма любопытные нюансы.

Дело в том, что Иван Грозный, взяв Казань и Астрахань, объявил себя «Белым царем». Ранее Белым царем считался основатель Золотой Орды Батый, сын Джучи, старшего сына Чингисхана.

А шах Аббас считал себя наследником Хулагу-хана, другого внука Чингиза. Однако отец Хулагу – Толуй (Тули) был младшим сыном Чингисхана. Таким образом, в «табели о рангах» восточных владык потомки Джучи – Батыя были несравненно выше рангом и статусом, нежели остальные правители. Только они имели право называться Белыми царями. Замечу, что только в русской литературе XVII–XX веков золотоордынские ханы именуются ханами, а в русских летописях XIII–XVI веков они именуются исключительно царями.

Таким образом, обращение московского царя к шаху «брат мой» следует понимать не в западноевропейском смысле, согласно которому все короли между собой равноправные братья. Здесь же понятие братства обозначало не равноправные взаимоотношения, а отношения старшего брата (царя) с младшим братом (персидским шахом).

В царском указе была четко определена процедура подписания договора. Аббас должен был на той «грамоте правду учинить, смерть дать». «Учинить смерть» означало принести клятву на Коране. А это у мусульман означало присягу на подданство.

Посольство Жирово-Засекина в ноябре 1600 г. присоединилось к посольству Пер Кули-бека в Казани. Зиму оба посольства провели в Саратове. 1601–1602 гг. Засекин провел в Персии, несколько раз был принят шахом, но договор так и не был подписан. Вернулся в Москву Жирово-Засекин только 28 августа 1603 г.

Затем началась Смута, и царю Борису стало совсем не до Персии.

Взойдя на престол, Лжедмитрий I решил начать широкомасштабную войну с османами. В мае 1606 г. Гришка Отрепьев решил отправить в Персию посольство во главе с князем Иваном Петровичем Ромодановским. Он должен был получить достоверные сведения о персидско-турецкой войне и разработать план совместных военных действий. Но в конце мая Лжедмитрий I был убит, и на московский престол сел Василий Шуйский, который под давлением находившихся в Москве польских и папских послов не стал отменять посольства в Персию, поэтому в верительных грамотах князя Ромодановского попросту вычеркнули имя Димитрия и вписали имя нового царя Василия.

А тут нам придется немного вернуться назад. Дело в том, что после включения Астрахани в состав Московского государства на Каспии появились казаки-разбойники – донские, запорожские и волжские.