На скорости чувств: полюби меня снова

Получив в ответ сообщение с приглашением, я начинаю собираться. Наспех надев на себя короткий белый сарафан, выхожу из квартиры и сажусь на мотоцикл.

– Далеко собралась? – Слышу позади себя голос Роя и оборачиваюсь. Он стоит, небрежно прислонившись к стене, спрятав руки в карманы, и улыбается.

– К миссис Моретти.

– Ого. Давно у нее не был. Можно с тобой?

Выгибаю бровь от удивления.

– Я бы хотела одна.

– За рулем? Дай угадаю, в твоем организме сейчас как минимум одна бутылка вина, если не две. И ты снова села на байк.

– Решил поиграть в строгого папочку?

– С тобой готов испробовать все ролевые игры. Но сейчас я вполне серьезно. – Вижу по взгляду, как он переживает. Но сейчас мне вдруг становится так противно от его заботы. А может быть и от себя. Противно, что позволила себе спать с лучшим другом Даниэля. Не важно, что его больше нет в моей жизни. Он бы все равно этому не обрадовался.

Хотя, какая ему разница!? Почему спустя пять лет все еще думаю о нем? Он изменил мне! Вообще меня за человека не считал, а я тут берегу его чувства.

– Рой, давай не сегодня.

– Я хотел поговорить с тобой. – Одновременно произносим.

– Не сегодня.

– Это важно.

– Рой… – я устало выдыхаю и надеваю шлем. Нет никакого желания разговаривать с ним. И что-то мне подсказывает, наш разговор мне не понравится.

Ничего не отвечаю ему и быстро трогаюсь с места. Крепче сжимаю руль, отчего мышцы перенапрягаются и быстро устают. Снова чувствую, как сердце начинает биться быстрее. Как бы ни внушала себе, мне все еще страшно. Страшно повторить прошлое. Еще и в нетрезвом состоянии сажусь за руль. Ну разве не идиотка? Чего хочу добиться этим?..

Из-за того, что моя квартира находится почти на окраине города, дорога до Белинды занимает около часа. Если бы не было пробок, было бы куда лучше. Но это же Милан. Ехать куда-то и не попасть в пробку, звучит как что-то нереальное. Подъезжаю к небольшому магазинчику, слезаю с байка и снимаю шлем. Над дверью нависает прозрачная крыша, которую поддерживают два белых столбика по бокам, обвитые цветами разных оттенков. Белинда души не чает в своем уголке. Открываю дверь, которая сопровождается звуком колокольчика, и из-за стойки выглядывает светлая кучерявая голова.

– Кенди, девочка моя. – Мама Фирса широко улыбается, раскрывая объятия. Не мешкая, обнимаю ее, и меня обволакивает сладким запахом пионов. Женщина щиплет меня за бока и хмурится. – Я скоро вообще перестану замечать тебя. Мало того что белая, как мука, так еще с каждым днем все тоньше становишься.

– Белинда, не преувеличивай. Сейчас же заметила. – Закатив глаза, я провожу рукой по белому столику, на котором лежат обрезанные стебли и разноцветные атласные ленты.

– Это потому, что колокольчик зазвонил.

Я цокаю языком, и Белинда машет на меня рукой, сдаваясь. Говорю же, шикарная женщина.

– Соберем букет? Мне как раз нужно закончить заказ до трех. – Она переводит тему, за что я очень ей благодарна. Устала каждый день выслушивать о своей худобе, лишь больше напоминает о том, что я не здорова. Флористика удивительным образом помогает мне отвлечься от проблем и делает голову пустой. В эти моменты я не думаю ни о Даниэле, ни о его уходе, ни об аварии… Ни о чем. Легкие и ненавязчивые ароматы успокаивают меня, а продумывание композиции отвлекает от тревожных мыслей.

– Ты, как всегда, знаешь, что мне нужно, – говорю я женщине и слабо улыбаюсь.

– А у тебя, как всегда, все написано на лице. – Белинда обнимает меня как дочку и нежно проводит по волосам. – Когда-нибудь ты решишься открыть кому-то свою душу и тебя выслушают. Один только разговор уже поможет чувствовать себя свободнее.

– Моя душа, как открытая книга, – отвечаю я, вжав голову в плечи.

– Моя маленькая девочка, мне хотя бы не ври. Я старше тебя в два раза и умею считывать эмоции людей.

– Ты что, ведьма?

– Конечно. Наведу на тебя порчу, если не начнешь нормально питаться.

Мы обе смеемся, и я чувствую, как мне становится легче. Фирс очень напоминает свою маму. Рядом с ним мне тоже всегда было спокойно.

– Как же мне иногда не хватает вечернего шума в доме. Когда вы с Лисой приходили к Фирсу в гости и устраивали разборки. Так кричали о своей правоте, что весь дом на ушах стоял.

– Фирс тогда заявил, что Райан Гослинг посредственный актер и вовсе не красавчик!

– Я прекрасно помню. И как ты кидала в него тапками – тоже помню. – Женщина снова звонко смеется, а у меня в груди разливается тепло от воспоминаний. Пока Фирс жил здесь, во мне был маленький стебелек, который не позволял мне рухнуть на дно. После его переезда этот стебель сломался. Последнее, что держало меня на плаву, исчезло. Возможно, поэтому я хочу поехать к нему. Фирс все годы для меня был поддержкой и единственным, кому я рассказывала о своих страхах и проблемах. Парень не давал мне опускать руки.

– Белинда, я уеду из города. Ненадолго.

– Что!? Почему? Что-то случилось? Куда? – начинает она закидывать вопросами. Ее взгляд мрачнеет, а брови сдвигаются к переносице.

Я нервно заламываю пальцы и иду к прозрачной двери, за которой скрывается целый ботанический сад. Беру оттуда несколько голубых цветков гортензии и несколько розовых пионов. Оборачиваюсь и смотрю на женщину, которая, кажется, уже мне голову просверлила своим напряженным взглядом.

– Мне хочется сменить обстановку.

– А как же работа?

Я морщусь, вспоминая Эша.

– Уволилась.

– И на что ты, дамочка, собралась жить в чужом городе?

– Вообще-то, у меня есть деньги. Я мало тратила из своих зарплат.

– Угораздило тебя вообще в клубе работать. У тебя образование финансиста, а ты алкоголь по рюмочкам разливаешь.

– Каждая работа хороша, – пожимаю плечами, возвращаясь к ней. Но все же соглашусь. Работа у Эша не самое приятное место.

– И куда ты поедешь?

– А ты не расскажешь никому? – хитро улыбаюсь, и по взгляду понимаю, что Моретти догадалась.

– И когда?

– Завтра утром.

– Что же ты молчала!? Давай, доделывай букет и поехали ко мне. Я ждала, когда Фирс приедет сам, но его не дождешься. У меня же новое хобби появилось!

Белинда начинает рассказывать, что учится рукоделию и связала два свитера от скуки. Которые, как она заявляет, вышли до ужаса милыми и потрясающими. Пока я собираю композицию из цветов, женщина кружит рядом и обслуживает заходящих клиентов. Пару раз на глаза наворачиваются слезы, когда в магазин заходят парни и просят самые шикарные букеты, какие только у нас есть, чтобы порадовать своих девушек. Сердце ноет от одиночества. Сердце плачет по тому, кто не достоит этого.

После того, как я заканчиваю, мы все же едем к Моретти, и она передает два нежно-бежевых свитера. Я удивляюсь, что один из них женский.

– От этого паршивца не дождешься, когда он себе невесту найдет. А я уже внуков хочу. Хоть ты поносишь, будут у вас дружеские свитеры.

– Фирс просто очень избирателен.

– Да, конечно. Явится потом с какой-нибудь сумасшедшей с этими железками в носу. Хотя, я уже и на такую согласна.

– У вашего сына не такой вкус. —Тихо смеюсь, представляя рядом с другом девушку, которую описала Белинда.

– Надеюсь.

– Точно не скажете, что я приеду к нему?

– Конечно нет. Я же обещала. А ты… – Она щурится, грозя пальцем. – А, ладно. Иди сюда. Все равно никакие нравоучения до тебя не дойдут.

Женщина снова сгребает меня в свои объятия, и я с удовольствием на них отвечаю. Поцеловав меня в обе щеки на прощание, она наконец отпускает меня, взяв с меня обещание, что я поем перед вылетом.

4 глава

«Поверить не могу. Мне это снится».

Эти мысли безостановочно вертятся у меня в голове, пока я лечу в Монреаль. Я не могла поверить, пока собирала чемоданы, когда ехала в аэропорт. Я даже никому не сказала куда еду, кроме мамы Фирса. Но она обещала молчать. Будут ли меня искать, переживать?

Что за бред, конечно же будут. Мелисса наверняка поднимет всех на уши, кода узнает. Я сказала, что хочу уехать, но не сказала, что билет уже куплен. А Рой? Он хотел поговорить со мной, а я просто сбежала. Интересно, что он хотел сказать? Вот почему он не переехал вместе с Оскаром в Швецию? Было бы куда проще. Но нет. Оскар уехал, желая помочь бабушке с каким-то магазином. А Рой остался. И я допустила ошибку, о которой теперь жалею.

Я смотрю в иллюминатор, наблюдая за посадкой. Тело тяжело перенесло полет, и несколько раз меня чуть не стошнило на сидящую рядом пожилую женщину, из-за чего она все время косилась в мою сторону и что-то бурчала себе под нос. Если честно, меня это не волновало. Весь перелет я молилась, чтобы меня не стошнило спагетти, которые я запихнула в себя силой. Обещала ведь Белинде поесть.

Небо слегка пасмурное, но люди в аэропорту ходят в футболках и шортах. Я читала, что в Монреале погода не особо отличается от Милана, разве что температура чуть ниже. Но мне это даже больше нравится, так как я никогда не любила жару. Понятия не имею, как я вообще проживала лето в Италии и не умерла от жары или солнечного удара.

В ближайшей гостинице снимаю номер на несколько дней. Просторная спальная с огромной кроватью сразу же привлекает мое внимание. Запрыгнув на нее, я перевожу взгляд на окно, наблюдая за облаками. Небо все больше затягивает тучами, намекая на скорый дождь. Стало немного не по себе. Чужой город, чужая страна, и даже Брута нет. Я оставила его у Лисы, сославшись на то, что не успеваю уделять ему должное внимание. Хотя, подруга умная, наверняка поняла, что дело не в этом. Но, как всегда, не лезла с расспросами. Если мне понравится здесь, то, возможно, в скором времени я перееду сюда и заберу пса с собой.

Немного отдохнув, я иду в душ, а после пишу Фирсу, аккуратно спрашивая, работает ли он и где именно. Конечно, он удивляется таким вопросам, но отвечает, явно ничего не подозревая.

Когда от него приходит сообщение с предложением поболтать сегодня вечером, я улыбаюсь, прижимая телефон к груди.

– Мы обязательно поговорим сегодня, и не просто по телефону, – говорю я вслух.

Удивительно, как я решилась на такой шаг, но мне нравится то, что я делаю. Впервые я чувствую легкость и желание сходить куда-нибудь, с кем-то пообщаться. В душе не скребут кошки, и я не чувствую острой боли.

Бегаю по номеру, доставая фен и чистую одежду. Высушив голову, я кручусь возле зеркала. Даже волосы сегодня выглядят лучше, чем обычно. Черные локоны струятся по плечам и доходят до поясницы, аккуратно обрамляя худое лицо. Единственное хорошее решение, которое я приняла, это перекраситься в черный. Я даже представить не могла, что мне так подойдет этот цвет. С ним я другая. Более яркая. И даже эти легкие завитки в разные стороны не раздражают меня. Подкрасив ресницы и нижнее веко черным карандашом, я надеваю бежевую блузку и черную юбку. Дополнив образ грубыми ботинками и черной сумкой, я вбиваю адрес клуба Фирса и выхожу из гостиницы.

Еще из окна машины я замечаю клуб, в котором работает друг. Многоэтажное здание больше напоминает какой-то отель. И, видимо, это так и есть. Выходя из такси, замечаю вывеску «Отель Фортуна». Если бы знала, могла бы заселиться и здесь, чтобы быть ближе к Фирсу. Резкий раскатыввающийся звук грома, заставляет меня вздрогнуть и поспешить к зданию клуба. Забегаю под широкий козырек и дергаю на себя массивную железную дверь. Тут так темно, что приходится светить экраном телефона. Спускаюсь по лестнице и снова натыкаюсь на дверь. Толкаю ее и захожу в клуб. Все помещение едва освещается тусклыми желтыми лампочками. Темно-коричневый паркет слегка скрипит под моим весом. Кирпичные стены покрашены в грязно-серый, и почти в каждом углу по несколько прожекторов для освещения. По одной стороне идет барная стойка с высокими стеллажами, которые забиты различным алкоголем, а по другую – столики с небольшими диванчиками. Но здесь ни одного человека. Совершенно никого. Я точно приехала по указанному адресу? Может, ошиблась? Или клуб еще закрыт. Хотя, как я тогда зашла сюда, если он еще не работает. Решаю подождать, когда кто-нибудь появится и сажусь за столик. Стучу пальцами по дереву и обвожу взглядом помещение. Да тут невозможно свои руки разглядеть, что я пытаюсь найти? Почему такое плохое освещение? Сижу несколько минут, нервно постукивая ногой. На что я надеюсь? На чудо? Ясно же, что здесь нет никого.

Только я хочу встать, как свет резко выключается, погружая меня в полную темноту. Слышу, как хлопает входная дверь и по паркету раздаются тяжелые шаги. Сердце падает куда-то вниз, замирая. Сжимаю руки в кулаки, а ноги будто к полу приросли. Я не могу пошевелиться от страха. Но я никогда не боялась темноты. С чего вдруг такая реакция? Неуверенно иду вперед, прислушиваясь к шагам.

– Кто здесь? – едва слышно произношу я. Шаги прекращаются, что пугает меня еще больше. Глаза постепенно привыкают к темноте, и я различаю силуэт недалеко от меня. Из груди вырывается рванный вздох. Смотрю на высокую фигуру в паре метров от себя и чувствую, как снова бьется сердце. Слишком сильно. Еще немного и пробьет во мне дыру. Пальцы вдруг покалывает, а ладони потеют. Боже, это же не маньяк какой-нибудь? Я просто пришла к другу. Просто хотела увидеться с ним.

– Вы работаете здесь? Я ищу Фирса, вы знаете его? – решаюсь спросить и снова делаю несколько шагов навстречу силуэту. Мужчина резко втягивает воздух сквозь зубы и быстрым шагом куда-то направляется.

– Эй!

Иду следом, пытаясь догнать его. Его один шаг, как мои пять. Только я думаю, что почти догнала его, как вдруг над барной стойкой включается подсветка. Замечаю силуэт мужчины и останавливаюсь. Я не могу идти дальше. Не могу даже пошевелиться. У меня, наверное, галлюцинации. Иначе как объяснить, что я вижу Даниэля. В прямом смысле вижу его перед собой. Точнее, его спину. Которая уже в следующую секунду скрывается за незаметной. Клянусь, это он! Я узнаю его даже со спины. Не важно сколько времени пройдет. Прикрываю глаза и давлю на виски. Что, снова началось? Снова вижу его? Опять эта игра сознания? Я же уже избавилась от этого, почему началось снова?

Открываю глаза и вновь ничего не вижу. Свет не горит, и я остаюсь в темноте. ДА, это точно галлюцинации.

Но сердце, которое все так же быстро бьется, явно не согласно со мной. Тело потрясывает, будто у меня озноб, руки дрожат. Я снова нервничаю. И не взяла с собой таблетки. Пытаюсь дышать, пока окончательно не сошла с ума, и достаю из сумки телефон. Включаю фонарик и иду к той двери, за которой недавно скрылся мужчина. С силой открываю ее и врезаюсь в кого-то. Охаю и, подняв голову, замечаю такое родное лицо. Сердце больно сжимается, а на глаза наворачиваются непрошенные слезы.

– Ди? – слышится удивленный голос Фирса. Он стоит напротив меня, зажимая пальцами нос. Зеленые глаза расширяются от изумления и выражают беспокойство.

– Т-ты… как ты здесь оказалась?

– Ты же сам сказал адрес. – Пожимаю плечами и часто моргаю, чтобы прогнать слезы. Развожу руки в стороны и смотрю на друга. Ему не нужно много времени на раздумья, чтобы стиснуть меня в своих огромных руках. За год, что я не видела его, он стал еще больше. Плечи раздались шире, и теперь он больше походит на качка, пропадающего в зале сутками.

– Ты точно управляющий клубом, а не фитнес-тренер? Откуда такие мускулы? – Я щиплю его за плечо, все больше зарываясь в грудь, вдыхая знакомый вишневый запах. Из-за того, что я похудела, можно подумать, что он держит в руках игрушку.

– А ты, я смотрю, и вовсе забыла слово еда. – Оторвавшись от меня, Фирс берет меня за руку и кружит вкруг себя. В тишине слышу его недовольное цоканье, а затем замечаю и его взгляд. Я тихо посмеиваюсь, но потом вспоминаю, из-за чего я вообще открыла эту дверь.

– Кто сюда зашел? Ты видел? – Лицо друга странно искажается, и он оборачивается.

– Может, кто-то из сотрудников. Скоро начало смены. – Парень нервно постукивает ногой по кафелю, а потом продолжает: – Давай пройдем ко мне, расскажешь, как оказалась здесь. В мельчайших подробностях.

Я киваю, и мы идем по светлому коридору почти до самого конца. По пути смотрю по сторонам, замечая, что тут достаточно много дверей. На одной из них вижу табличку, обозначающую склад. Фирс не отпускает меня из объятий, потирая мое плечо, и идет дальше. Останавливается и открывает крайнюю дверь справа, пропуская меня вперед. В кабинете горит свет, и я могу разглядеть его логово. Оно сильно отличается от самого клуба. Стены светло-бежевые, белые натяжные потолки со светодиодными лампами по периметру. Небольшой стол, узкий стеллаж, заваленный разноцветными папками, и угловой диван у стены. Друг садится, похлопывая рукой по мягкому сиденью рядом с собой. Я сажусь, не зная с чего начать.

– Ну так что? – Друг поворачивается ко мне, скрещивая руки в замок. Я пожимаю плечами, откидывабсь на спинку дивана.

– Мне надоел Милан. Меня уволили с работы, и я почувствовала, что нужно что-то менять.

– Что-то менять? У тебя какие-то проблемы?

Я кошусь на друга и вжимаю голову в плечи.

– Никаких проблем. Я что, не могу приехать к своему другу? Что за вопросы такие? Ты не рад мне?

Фирс тут же мотает головой и машет руками.

– Что ты говоришь! Конечно, рад. Просто это было так неожиданно. И где ты остановилась? Может, поживешь у меня? – Он выглядит слегка нервным, его эмоции передаются и мне. Тяжело выдохнув, решаю рассказать, почему я так неожиданно приехала. Он должен знать. Ему я могу довериться. Он же всегда понимал меня.

– Фирс, на самом деле, ты прав. Я уехала из Милана, потому что не могу находиться там. В каждом уголке города мне мерещится Даниэль. Мне кажется, я сошла с ума. Каждый раз, вспоминая его и все что случилось, меня начинает трясти. Сердце ноет от безысходности. Ты, наверное, не поверишь. Но единственная причина, по которой я отдалилась от всех, в том числе и от тебя, только в том, что каждый день я напивалась до беспамятства. Пропадала на работе, пила, медленно сходила с ума. Ловила галлюцинации с Бенсоном. Мне было… Я не хотела, чтобы меня жалели. А вы бы делали это, если бы узнали о моих проблемах. Понимаешь?

Сказав это все на одном дыхании, я сжимаю края юбки в своих руках, прикрывая глаза. Я должна рассказать хоть кому-то. Должна избавиться от этой тяжести внутри. В кабинете стоит тишина, из-за которой я могу слышать свое сердцебиение, что с каждой секундой ускоряется.

– Фирс, я кое-что должна рассказать. Я никому… – Дверь в комнату резко открывается, и я слышу голос, заставивший меня замолчать.

Даниэль

День не задался с самого утра. Во сне я снова видел ее. Снова проснулся от боли в сердце, словно его кто-то сжимает. Еще несколько таких снов, и я умру от остановки сердца, клянусь. Почему любовь такая жестокая? Почему я не чувствую ничего, о чем говорят в фильмах? Нет этих чертовых бабочек в животе, улыбки до ушей, жжения в груди. Ничего нет. Только жгучая боль, от которой выть хочется. Кажется, нас кто-то нехило так обманул, рассказывая сказки об окрыляющей любви. Эта любовь уже пять лет приносит мне только боль.

Встаю с кровати и плетусь в душ. Мерзну под ледяной водой, закаляя себя и сердце. Это поможет? Вряд ли, конечно, но все же. Наспех брею отросшую бороду, оставляя небольшую щетину и, обмотав полотенце вокруг бедер, иду на кухню. В квартире стоит плотный запах сладких духов, и я кашляю, прикрывая нос. Хоть окно держи открытым сутками, чтобы избавиться от него. До тошноты противный. Я открываю окно и смотрю на пасмурную погоду. Ни намека на апрель. Ни намека на что-то хорошее. Завариваю кофе и делаю несколько глотков, тупо смотря в одну точку. Почему я все еще помню? Почему мои раны такие свежие, будто все произошло пару дней назад? Пять лет. Столько времени прошло, а я все еще помню. И ненавижу себя за это. Она уже давно живет своей жизнью. Наверняка и парня нашла. Если не мужа… Одна только мысль о чем-то подобном, и по телу огромной волной проносится ревность. Нет. Лучше о таком не думать. Но я уже начал. Уже представил, как она улыбается другому. Как целует его и сладко стонет ему на ухо. А во сне она все это делала со мной. Крепко сжимаю кружку в руке, еще немного, и она треснет. Закрываю глаза, потирая переносицу пальцами. Где-то вдалеке слышится звонок телефона, и мне приходится оторвать свой зад от стула, чтобы вернуться в спальню. Вижу на экране знакомый номер и отвечаю, не раздумывая.

– Она уехала. Ее нет. – Невидимый удар куда-то под ребра. Крепко сжимаю телефон в руке и сажусь на край кровати.

– Что ты несешь, Лиса? – спрашиваю я девушку, нервно сглатывая. Сердце бешено колотится о грудную клетку.

– Еще недавно она говорила, что хочет уехать, а сегодня… Сегодня ее квартира пуста. Она даже не сказала, куда уехала. – По ту сторону слышатся всхлипы, а я сразу же перебираю варианты. Куда она могла уехать? И главное, зачем!?

– Лиса, прекрати плакать. Может, она поехала к родителям? Соскучилась.

– Нет, я звонила им. Ди даже отцу не сказала, куда хочет уехать. Никому ничего не сказала! Просто собрала вещи и уехала. Даниэль, что нам делать? – не унимается подруга, громко шмыгая носом.

– Это не повод плакать. Мы узнаем, где она.

– Как?

– Ты забыла, что твой муж тот еще хакер? – я стараюсь говорить ровно, в то время как в груди разгорается пламя. Все пять лет она оставалась в Милане, а сейчас вдруг решила уехать!? Так еще и не сказала никому. Она хочет, чтобы я сошел с ума?

Ладно, справедливости ради, она вообще не подозревает, что я все еще думаю о ней. Для Кенди я придурок, который изменил, сбежал, разбив сердце. Вот только я не изменял! И если бы она тогда высказалась, я бы ответил. Я бы все рассказал. До сих пор понятия не имею, кто так удачно сфотографировал меня и Линду, но если бы он был адекватным, то заметил бы, что это было не по обоюдному согласию. Вот только к чему сейчас все это? Прошло слишком много времени. Она не простит меня. А я так и останусь здесь, наблюдая за ней издалека. Буду продолжать спрашивать у Мелиссы и Ричарда, как у нее дела. В тайне буду приезжать в Милан и любоваться ей. Потому что для меня Кенди не чужой человек. Я переживаю за нее. Всегда. И я просто люблю ее. Этого недостаточно?

– Даниэль, если бы ты только позволил рассказать ей…

– Нет. Ей это не нужно.

– Да с чего ты взял!? Она страдает точно так же, как и ты, – возмущается Мелисса, нервно дыша в трубку. От слез не осталось и следа.

– Пока, Мелисса. – Я сбрасываю звонок, сжимая руку в кулак.

Почему каждый считает своим долгом тыкнуть меня носом в мои ошибки. Я не хочу теребить старые раны Кенди и рассказывать ей обо всем. Это лишнее. Может, она и вовсе умотала со своим парнем? Решили отдохнуть. На всякий случай, я все же решаю позвонить Фирсу и узнать у него. Может, она сказала другу? С ним Ди была ближе в последнее время, чем с Лисой. Но парень говорит, что не в курсе, и сам начинает переживать. Отлично.

И куда ты укатила, Боуман!? Я сойду с ума.

Без нее схожу, а с ней так подавно. Стоит только услышать ее имя, как снова накрывает. И пусть я перестал пить сутки напролет и даже бросил курить, одно только имя побуждает меня потянуться к бутылке. Но нет. Точно не сейчас. Мой мозг должен оставаться трезвым. Особенно когда я не знаю, где Ди и каким образом случилось так, что в моем же клубе толкают дурь. Если это дойдет до полиции, будет очень плохо. Проблемы мне не нужны, особенно в Канаде. Здесь я еще не так известен своей фамилией, чтобы мне прикрывали зад. Если узнают, простым выговором я не отделаюсь, это точно.

Устало проведя рукой по лицу, чешу подбородок и встаю с кровати. Ладно. Сначала нужно узнать, где Кенди. Потом уже проблемы с клубом. Ди важнее всего.

Беру ключи от машины и выхожу из квартиры. Нужно поехать к Фирсу. Может, он позвонит ей и спросит. А я услышу ее голос… Как давно я слышал его? Месяца четыре назад, когда говорил с Лисой по телефону? Нежный и тихий тембр вызвал мурашки по всему телу. Когда это пройдет? Смогу ли я разлюбить ее? Отец уже мозг проел со своими внуками, а я… О каких детях может идти речь, если я не могу смотреть на других? Какими бы красивыми они ни были, никто не мог превзойти девушку с невероятно зелеными глазами, словно лес, и пушистыми волосами, в которые так и хочется зарыться пальцами и вдыхать карамельный запах, пока не пропитаюсь им.

Уже открыв дверь, я вспоминаю, что забыл перекусить, и возвращаюсь на кухню.Достав из ящика шоколадный батончик, вскрываю обертку, кусаю и представляю перед собой довольное женское лицо, в точности как пять лет назад. Кухня, запах кофе и счастливая Ди, поедающая шоколадную пасту. Именно такой я помню ее. Счастливой. И каждый раз говорю себе не приближаться. Ведь пока меня нет рядом, в ее жизни все хорошо.

Захлопнув входную дверь, проворачиваю ключ в замке и слышу тихий кашель позади.

– Доброе утро, – здороваюсь с соседкой. Она во все глаза смотрит на меня, то открывая, то закрывая рот. – Что-то случилось?