Серебряная пуля. Антология авантюрного рассказа

Серебряная пуля

Антология авантюрного рассказа

Редактор Григорий Родственников

Дизайнер обложки Григорий Родственников

Иллюстратор Александр Быков

Иллюстратор Виктор Бровков

Иллюстратор Виктория Пшеничная

Иллюстратор Вячеслав Слесарев

Иллюстратор Марина Удальцова

Иллюстратор Григорий Родственников

© Григорий Родственников, дизайн обложки, 2024

© Александр Быков, иллюстрации, 2024

© Виктор Бровков, иллюстрации, 2024

© Виктория Пшеничная, иллюстрации, 2024

© Вячеслав Слесарев, иллюстрации, 2024

© Марина Удальцова, иллюстрации, 2024

© Григорий Родственников, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-2961-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От составителей

Жанр авантюрного романа оформился к середине XIX века и сразу же завоевал популярность среди читателей. Причины успеха просты: увлекательный, захватывающий сюжет, неослабевающая динамика, привлекательные герои-авантюристы, ставившие перед собой, подчас, невыполнимые задачи и виртуозно их решающие, яркие декорации и специфическая атмосфера полная смертельной опасности или мистического ужаса – всё это делает авантюрные произведения одним из самых любимых жанров у тех, кто обожает приключения, но может позволить лишь наблюдать за ними на страницах книг. Такими любителями являемся и мы, сообщество «Леди, Заяц &К».

Однажды нам очень захотелось прочесть новые захватывающие рассказы о героях-авантюристах. Так родился конкурс «Серебряная пуля». Мы очень рады, что на наш зов откликнулось большое количество писателей и поэтов.

В сборник вошли лучшие конкурсные произведения.

Желаем вам приятного путешествия в миры, созданные нашими талантливыми авторами!

Редакция Литературного Сообщества «Леди, Заяц & К»:

Сергей Кулагин

Дмитрий Зайцев

Татьяна Осипова

Денис Моргунов

Дмитрий Королевский

Татьяна Луковская

ВЕЛОСИПЕДНЫЕ ГОНКИ

Иллюстрация Григория Родственникова

Медное тулово самовара показало Сергею искаженное щекастое отражение с расплывшимся носом и маленькими прищуренными глазками – сущее посмешище. Именно так гость себя сейчас и чувствовал, сидя за широким столом хлебосольного хозяина.

– Да отчего ж вы, Сергей Михайлович, не угощаетесь? Попробуйте вот пирожков с грибочками. Может, наливочки? Чего ж пустой чай гонять. А что касается вашего вопроса, – хозяин сделал эффектную паузу, не предвещавшую гостю ничего хорошего.

– Андрей Евграфович, – попытался все же Сергей переломить ситуацию в свою пользу, – через год мне обещали прибавить жалованье.

– Вот через год и приходите, голубчик, – осадил гостя хозяин. – Давай, Сережа, без обиняков, по-соседски, – Андрей Евграфтвич положил широкие ладони на вышитую скатерку и чуть подался к гостю. – Не пара ты моей Варваре, не пара, и самому тебе это известно. Именьице твое заложено, я все знаю, и не морочь мне голову, от батюшки долгов осталось, и в десять лет не расплатиться.

– Но у меня есть профессия. Инженер путей сообщения – это…

– Нет, сказано тебе! Отцовского благословения не дам.

Где-то наверху, над головой, раздался грохот падающей мебели.

– А если кое-кто будет отцовское имущество портить, пойдет под венец со стариком Закревским, – крикнул в потолок Андрей Евграфович.

Ответом был новый грохот.

– Вот скажи, Сережа, на кой тебе такая жена, сам же потом меня упрекать станешь?

– Разрешите откланяться, – сухо произнес Сергей, поднимаясь.

– А, может, все же по рюмашке? – подмигнул хозяин.

– Мне на службу.

Сергей простился и поспешил к двери.

«А согласится ли Варя без родительского благословения венчаться? – крутилось в голове. – И где найти подходящий приход? Надобно ротмистра Тишанского спросить, может, у них полковой поп более покладист».

– Да погоди ты, куда рванул как стригунок-двухлетка, – неожиданно догнал незадачливого жениха сам Андрей Евграфович. – Переговорить надобно.

Гость удивленно посмотрел на хозяина:

– О чем переговорить?

– Ну, тут дельце такое, – Андрей Евграфович покрутил в руках потертую трубку, потом тревожно оглянулся. – Выйдем, Сережа, на террасу.

«Что ему нужно, ведь отказал уже?» – в душе росло раздражение.

– Дело такое, – несостоявшийся тесть перегнулся через перила, вытряхивая из трубки пепел. – Обидел меня господин Козыревский.

– Хотите, чтобы я его на дуэль вызвал? – напрягся Сергей.

– Упаси Господь, голубчик, что за фантазии! Чтобы ваша маменька всякий раз меня проклинала, принося вам цветочки на могилку, увольте. Козыревский – лучший стрелок в округе… и отменный плут. Намедни обыграл меня в стуколку подчистую. Вот чую, что нечисто, нутром чую, а доказать не могу – не пойман – не вор. И ухмылочка такая мерзкая, тьфу! Сережа, его надобно проучить, непременно, да побольнее.

– Уж извините, Андрей Евграфович, при всем уважении к вам, но…

– Экая вы, молодежь, торопливая, и дослушать не удосужитесь. Никто его избивать вас не заставляет и прочих пакостей. Сергей Михайлович, а выиграйте у него велосипедную гонку.

– Гонку? – растерянно пробормотал Сергей.

– Да. Козыревский, видите ли, четыре сезона подряд выигрывает, а вы его обставьте – эдакий щелчок ему по носу.

– Но я, – Сергей покраснел до состояния пареной свеклы, – я на велосипеде ездить не умею.

– Ну, знаете, голубчик, это уж не моя забота, – обиженно выпятил нижнюю губу Андрей Евграфович. – Вы выигрываете у Козыревского, я благословляю вас с Варенькой.

– Расписку напиши, папенька, – из-за занавески открытого окна появились милые золотистые кудряшки, – чтоб потом не отказался.

– А-ну, брысь отсюда! – рявкнул Андрей Евграфович. – Ну, по рукам?

– Расписку все же напишите, – поддержал любимую Сергей.

– Архип, бумагу и чернила неси. Расписку, так расписку.

Дело сделано, осталось всего-ничего: найти велосипед, научиться за неделю кататься и выиграть гонку – сущие мелочи.

Ноги привели к усадьбе Поллей. Сергей немного потоптался у калитки, а потом, выдохнув, решительно шагнул во двор.

– Сережа, здесь нет ничего сложного, это ж не скрипка, – младший из семейства Поллей Герман лихо запрыгнул на двухколесного друга и закрутил педали.

– Не скрипка, – охотно согласился Сергей, почесав ушибленный локоть.

– Главное – равновесие, научишься держать равновесие – все, научился. Я сестрицу за день обучил.

– А велосипед ты мне свой для гонки одолжишь?

– Да я тебе даже отцовский раздобуду. По такому-то случаю, ничего не жалко. Вместе поедем.

Сергей грустно подумал, что, если бы розовощекий Герман посватался к Вареньке, то ему бы дали согласие в тот же вечер, и без всяких там гонок. Но в положении ли Сергея сейчас изображать нищего гордеца, дают велосипед – отлично. Он вскочил в седло, железный конь опасно зашатался.

– Крути, крути педали! – зашумел Герман.

Сергей начал яростно крутить, велосипед выровнялся и покатил по дороге.

– Еду, Гера, еду! – завопил счастливый гонщик.

– Вперед не забывай смотреть. Руль, руль держи! Тормози-и-и!

Спина ушиблена, локти содраны, про колени лучше вообще не вспоминать, но – ох, уж это сладкое «но» – результат налицо: сегодня Сергей смог обогнать самого Германа, объехал все ухабы и даже красиво затормозил, без спрыгивания в пыльную обочину. Можно заявляться на гонку.

– Сережа, ты читал сегодняшний «Телеграф»? – маменька, натягивая пенсне на нос, начала зачитывать одну из колонок. – «Чрезвычайное происшествие. Во время велосипедной прогулки у деревни Боево было совершено дерзкое нападение на гимназиста». Сережа, да ты меня слушаешь ли?

– Слушаю, маменька, слушаю, – Сергей сосредоточенно смазывал велосипедную цепь.

– Ничего ты не слушаешь. Тут написано, что на гимназиста напал какой-то мужик, избил и отобрал велосипед. Злоумышленника разыскивают. Понимаешь, его не нашли, а ты собираешься ехать двадцать верст по лесам и полям на чужом велосипеде, а если на тебя нападут?

– Я же не гимназист, – снисходительно улыбнулся Сергей.

– Возьми отцовский пистолет.

– Это лишнее. Все, я спать. Завтра выезжаем.

Мать лишь сокрушенно покачала головой.

Утро бушевало красками полевых цветов, оглушало трелями птах. Небо стояло высокое безоблачное, предвещая жару. Между заставскими пилонами распорядители просыпали полосу красной глины, велосипедисты выровняли по ней своих «коней», готовясь рвануть вдоль тракта. Лучшее место по центру досталось конечно же Козыревскому. Фаворит лениво покручивал ус, купаясь в восхищенных взглядах уездных барышень. Его легкий немецкий велосипед сверкал на солнце стальным корпусом.

– Сейчас попрет со всей дури, – шепнул Герман Сергею, – он всегда в начале выкладывается, словно уже на финише, чтоб как можно дальше оторваться.

– Так и нам надо не отстать.

– На это и рассчитано, новички выдыхаются, а он дальше себе едет и едет. Нужно придерживаться своего темпа.

– Но тогда у него не выиграть, – Сергей для себя решил, что постарается закрепиться за фаворитом.

– Гиблое дело, лично я спешить вначале не намерен, – Герман глотнул из фляги холодной водички и поправил кепку.

Сергей лишь вздохнул, шансы были чрезвычайно малы. Понятно, что Андрей Евграфович затеял все, чтобы позабавиться над незадачливым женихом. Вон он стоит в тенечке, вертит двумя пальцами любимую трубку и расплывается в довольной улыбке. И приз заветный совсем рядом – разрумянившаяся Варенька в кругу подружек машет Сергею кружевным платочком и тоже улыбается, но не злорадно, как ее папенька, а подбадривающе. «Мой герой!» – читается восхищение в ее глазах, а значит нужно стать этим героем.

Хлопок. Велосипеды сорвались с места, изматывающая гонка началась.

Козыревский ожидаемо кинулся отрываться от толпы преследователей. Сергей уселся ему на хвост, стараясь удержать дистанцию. Вскоре они заметно оторвались от остальных. Вначале крутить было легко, подгонял азарт, но постепенно Сергей стал выдыхаться, расстояние стало увеличиваться. Козыревский первым вкатил на холм, насмешливо посигналил и полетел вниз. «Ну, уж нет!» – стиснул зубы Сергей, с остервенением накручивая педали. По спине ручьями тек пот, дыхания не хватало, ноги отяжелели, словно это не велосипед вез седока, а гонщик тащил на себе велосипед.

Наконец холм был завоеван. Сергей оказался на вершине и резко затормозил. Козыревский пропал! Впереди по широкому лугу вдоль верб петляла грунтовая дорога, но велогонщика на ней не было. Куда он подевался? Слева текла речушка, за ней начиналась дубрава, справа тянулся бескрайний луговой простор с островками редколесья.

Не в воду же этот Козыревский нырнул? Может, в траве залег? Сергей закрутил головой. Ну, пропал и пропал соперник, тем лучше, дорога открыта, можно ехать, есть шанс прийти первым, но какое-то внутреннее чутье подсказывало, что двигаться вперед бессмысленно. На холм тем временем взобрались и преследователи, они объехали Сергея и с ветерком поколесили вниз.

– Сережа, что-то случилось? – притормозил Герман.

– Козыревский пропал.

– Так он, наверное, уже во-о-он там, – указал Герман на верхушки верб у горизонта.

– Гера, он вот тут пропал. Съехал с холма и пропал.

– Сережа, поехали, проиграем, – призывно посигналил друг звонком.

– Гера, он обманщик, он всех дурит! Смотри, – Сергей соскочил с велосипеда, наклонился и пальцем начал чертить на пыльной земле схему, – дорога петляет вместе с рекой до Покровки, потом уходит влево – это большой крюк. А если свернуть вот тут, через бор, то получается вдвое короче. Ты понимаешь, он срезает путь и поэтому всегда выигрывает, а рвет со старта, чтобы никто не заподозрил.

– Сереж, но там река. Он что, с велосипедом ее переплыл?

– Должен быть брод. Нужно присмотреться.

Подобно гончей Сергей нагнулся и принялся рассматривать траву.

– Вон след колеса, смотри!

Герман послушно повел велосипед к кромке воды. На вязкой глине действительно отчетливо был виден след ноги, а рядом отпечаток шины. Козыревский перевел велосипед на тот берег и скрылся в лесу.

– Мы его уже не догоним, – вздохнул Герман, надвигая кепку на глаза.

– Но выведем на чистую воду. Ходу, Гера, ходу!

Сергей первым смело влетел в воду. Глубина доходила чуть выше колена. Друзья легко преодолели переправу и углубились в лес. Вскоре им удалось выкатить велосипеды на узкую лесную тропинку. Следы чужих колес подсказывали, что двигаются преследователи в правильном направлении.

– Если он обманывает в гонке, стало быть, и в карты, шельмец, тоже мог себе позволить шулерство, – запальчиво размышлял Сергей. – Выходит, он Андрея Евграфовича действительно провел.

– Ну, просто «рыцарь зеленого поля» какой-то, – удивленно присвистнул Герман.

– Прохвост он, а не рыцарь.

Перед друзьями открылась небольшая полянка и, о чудо, на ее окраине, отложив велосипед в сторону, в траве сидел Козыревский собственной персоной и сосредоточенно чистил яйцо. Рядом на расстеленном платочке лежала краюха хлеба и стояла баночка горчицы, с торчавшей из нее ложечкой. Умилительная картина. А куда этому прохвосту спешить, времени у него с запасом, можно и отобедать. Тут бы промчаться мимо на всех парах, чтобы оторваться от этого «дачника», но возмущение циничным обманом было так велико, что Сергей не устоял:

– Приятного аппетита, – с издевкой прокричал он сопернику.

Козыревский вздрогнул и уронил яйцо в траву.

– Не совестно людям голову морочить?

– Все по правилам, – высокомерно отозвался Козыревский, преодолев растерянность.

– Да что вы такое говорите, – хмыкнул Сергей.

– Мы должны приехать из пункта А в пункт Б, а как мы будем туда добираться – этого правила не оговаривают, – Козыревский поднялся и быстро начал складывать пожитки в походную сумку.

– Так мы поехали и другим расскажем о ваших правилах, – толкнулся Сергей ногой, чтобы набрать скорость.

– Стоять!!! – Козыревский вылетел на тропинку, выставляя вперед дуло револьвера.

– Евгений Борисович, вы в своем уме? – расширил глаза Герман, не отрывая взгляда от наставленного на него оружия.

– Не дурите, дайте проехать! – разозлился Сергей.

«Как же маменька была права, предлагая отцовский пистолет!» Сергей все же чуть толкнул велосипед вперед, проверяя – а не блефует ли соперник.

– Стоять, я сказал! Положу обоих! – рявкнул Козыревский. – С велосипедов слезли и отошли на десять шагов, ну?!

Сергей с Германом тревожно переглянулись, но выполнили приказание. Сергей не был трусом, но рисковать жизнью друга не хотелось. Козыревский, продолжая угрожать оружием, быстро приторочил сумку с едой к велосипеду, и вскочил в седло.

– А потом можете рассказывать, вам все равно никто не поверит. Всем известно, что вы, господин Кайсаров, ввязались в гонку в надежде поправить свое состояние, женившись на богатой наследнице…

– Ах ты, прыщ! – взревел Сергей и кинулся к сопернику, забывая о смертельной угрозе.

Но куда там, стальной конь Козыревского набрал скорость и уносил хозяина все дальше и дальше.

– Догоню мерзавца! – спешно поднял Сергей велосипед.

– Сережа, осторожно, он может пальнуть!

– Гера, возвращайся назад, если не вернусь, расскажешь, кто меня пристрелил.

– Ну, уж нет. Я тебя не брошу, – Герман упорно поехал следом.

– Герка, не дури, он чокнутый, выстрелит! Я сам!

– Мы его вместе дожмем.

Пока они ругались, Козыревский лихо съехал в небольшой овражец с пологими краями и начал подниматься наверх. Что и говорить, техника у него была безупречной. Сергею подъемы пока не давались. Он собирался спешиться и протащить велосипед рядом, думая, что так выйдет быстрее.

И тут случилось странное – Козыревский, раскинув руки, слетел с велосипеда, упал на спину и затих, придавленный велосипедной рамой.

– Что случилось? Он ранен?! – подпрыгнул в седле Герман.

– Поехали, надо помо… – Сергей прервал самого себя.

С гребня оврага к лежавшему без признаков жизни Козыревскому спускались трое лохматых мужиков с дубинами.

– Говорил же, он все время тута катается, – визгливо сообщил один из разбойников товарищам.

Только сейчас Сергей смог рассмотреть причину падения опытного гонщика – натянутая через тропинку веревка.

– И костотряска у него, говорят, самая дорогая, – продолжал оценивать добычу визгливый.

– Не костотряска, а двухколеска, – басом исправил подельника широкоплечий детина с самой большой дубиной. – Двухколеска-то что, приметная, попробуй ее продай, вот ежели б часы.

– И часы имеются, куда ж барину без часов.

Злоумышленники приблизились к Козыревскому. Нужно было действовать немедленно.

– Эй, отошли от него! – прокричал Сергей как можно более грозно.

Мужики было дернулись бежать, но быстро сообразили, что могут получить вдвое больше добычи. Злорадно улыбаясь, они пошли на велосипедистов. Если бы сейчас вместо Германа рядом с Сергеем стоял ротмистр Тишанский, можно было волноваться скорее за разбойничков, но добрейшей души Герка не отличался ни крепким телосложением, ни умением махать кулаками. Сергей зашарил по земле глазами в поисках палки покрепче, здесь ведь лес, должны же быть хоть какие-то палки, но, как назло, кроме тонких сучков и веточек, рядом ничего не валялось.

Злоумышленники приближались, увесистыми дубинами они легко забьют двух безоружных друзей. Единственный способ спастись – бежать, но как бросить Козыревского?

– Гера, извини, я куплю твоему отцу новый велосипед, – шепнул Сергей.

– Да чего уж там, – пробормотал Герман, поднимая с земли хлипкий сучок, – можно попробовать в глаз попасть, – объяснил он свой выбор.

– Надеюсь, не понадобится, – Сергей чуть пригнулся, хватаясь за руль и седло. – Господа, может, как-то полюбовно договоримся? – жалостливо-просительным тоном проговорил он, прячась за велосипедом.

Ответом был издевательский смех.

– Договоримся, – закатал рукава басистый детина, – чего ж не договориться.

Круг сужался.

– Гера, отойди назад.

– Я…

– Живо назад! – рявкнул Сергей.

Герман подчинился, отступая вместе со своим велосипедом.

Разбойники приблизились на расстояние трех шагов, сейчас начнется мордобой. Сергей с диким криком поднял велосипед и со всей дури плашмя ударил им басистого детину. Тот от неожиданности не успел среагировать и повалился на землю. Остальные невольно отпрыгнули в стороны. Этого оказалось довольно – Сергей выхватил дубину детины и приложил его контрольным ударом.

– Кто еще? – рыкнул он, озираясь.

– Васек, вали его! – махнул дружку визгливый и оба поперли на Сергея.

Герман отважно попытался остановить визгливого, но получил дубиной по уху и отлетел как кукла.

– Ах, ты ж, гнида! – выругался Сергей.

Он размахнулся и нанес удар по плечу визгливого, но сам получил дубиной по спине от другого противника. Не обращая внимание на боль, Сергей резко развернулся, нанося удар левой в бородатую челюсть, как учил Тишанский. Противник зашатался. Визгливый между тем снова замахнулся. Сергей лягнул его ногой, не разбирая куда.

– А-ай!!!

– Еще?! – злорадно крикнул Сергей. – Кому еще, подходи?!

– Уходим, Васек, уходим! – визгливый кинулся вдоль оврага.

За ним потянулся и подельник, последним тяжело поднялся детина и, хватаясь за голову и ломая кусты, побрел за товарищами.

Сергей оглянулся:

– Гера, ты как?

– Живой, – потер Герман красное ухо.

– Голова не кружится? Не тошнит?

– Так, немного.

– Сядь посиди, – усадил Сергей друга в траву, – я пойду посмотрю, как там Козыревский.

Но смотреть было не на кого – ни соперника, ни его велосипеда на тропинке не оказалось. Очухался и уехал. Это все, полное поражение. Переднее колесо велосипеда, спасшего Сергею жизнь, согнулось восьмеркой и лишилось нескольких спиц, но, даже, если бы оно было целым, догнать прохвоста уже не представлялось возможным.

– Я куплю твоему отцу новый велосипед, – повторил Сергей свое обещание.

– Я думаю, отец тебе подарит новый, когда я расскажу, как ты меня спас.

– Мы оба друг друга спасли. Давай посмотрю, что тут можно сделать, я все же инженер, – склонился Сергей над раненым железным конем.

Да уж, придется уговаривать Вареньку и как-то задабривать полкового священника, Андрей Евграфович оказался Сергею не по зубам.

Солнце давно скрылось за горизонтом, над головой игриво подмигивали звезды, когда друзья наконец-то добрались до финишной черты.

– Господа, где же вы были?! Вас уже искать отправились, – заохал распорядитель, разглядывая «загулявших» участников. – Думали, и с вами беда приключилась.

– Заезд выиграл, конечно же, Козыревский, – мрачно бросил Сергей.

– Что вы, господин Козыревский снялся с соревнования еще в Покровке, на него напали разбойники и сломали два ребра. Поручик Постышев благородно хочет отдать ему приз.

– Я думаю, поручик Постышев этого не сделает, – счастливо улыбнулся Сергей.

– Не сделает, – поддакнул Герман.

Самовар показал щекастое расплывающееся лицо гостя, Сергей подмигнул собственному смешному отражению. Рядом майской розой цвела Варенька, Сергей подмигнул и ей.

– Я на вашем месте, Сергей Михайлович, не спешил бы перемигиваться, – сдвинув брови, недовольно проговорил Андрей Евграфович. – Можно ли отдать дочь тому, кто приехал в гонке последним? Последним! – перстом указал несносный хозяин на потолок.

– Но позвольте, – возмутился Сергей, – уговор был, что я приеду раньше Козыревского, я это и сделал. Вот расписка, там черным по белому написано.

– Папенька, так нечестно! – порывисто поддержала любимого и Варенька.

– Дожили, бумажками перед носом отца машут, – проворчал Андрей Евграфович. – Архип, икону неси, молодых благословлять буду.

Марина Удальцова

НАВЬ

Иллюстрация Марины Удальцовой

Тоска парню в деревне. Особенно когда этот парень ещё мальцом умудрился раздобыть себе две книги. По ним и грамоте учился. Потом и дьяк его старания приметил, стал с ним заниматься. И думает он теперь – «Неужто я, Логин, шорников сын, зазря азбуку учил, в чтении и глаголе упражнялся? Так и просижу тут, ни жизни, ни мира не увижу?» Не знал Логин, куда податься. Грамотей какой проездом в деревне остановится – он давай расспрашивать, что там да как в городах и станицах.

Однажды один из таких заезжих ему рассказал про Михайла-помора, до учения до того жадного, что бросил тот свою деревенщину и дёру дал в города-столицы-академии. Тогда Логин и вовсе сердцем заныл.

А тут прознали местные, что рядом казаки лагерем стали. Особняком стали, в деревни ни ногой. Логин думает, дай прибьюсь к ним, вот и будет мне приключеньице. Авось, выведут на какой-нибудь учёный город. А может, и к себе возьмут – на писаря, конечно, губу раскатывать нечего, да может, им ещё какие грамотеи нужны.

– А главным у них – Дюк какой-то.

– Гишпанец, что ль?

– Хранцуз, «Дюк» же хранцузкое имя.

– Да россы они, обычные нашенские россы!

– Много ты понимаешь! Станут россы Дюками величаться! Хранцузы они, говорю.

Так слушал Логин, слушал, что люди по деревне несли – а у него в голове так и плывут картины, как он с ними по гишпаниям да хранциям путешествует, диковинки далёкие видит.

Настал день, не выдержал он.

– Пойду, – говорит, – путешествовать. Себя миру показать, да долю свою найти.

Мать, конечно, в слёзы, и на грудь кидается. Сёстры младшие воют. Отец и вовсе хворостину взял. Помощник, мол, едет, семью бросает. Да только без толку. Упёрся Логин, и всё тут.

Ушёл Логин. Не сказал никому, что до казаков податься решил – тайно берёг это, словно скажет – и всё мечтание рассыплется. И всё думал, что ж за Дюк там такой. Представлял его себе. Думал, как подойдёт, как поклонится ему, как тот сурово глянет и ус крутанёт. Авось, и приглянется Дюку Логин!

Как идти до тех казаков? Болтали люди, что за речку, да туда, за поле – махали руками куда-то в ту сторону. Ну, погода хорошая, до ночи далеко – Логин идёт себе и идёт бодрым шагом. Беспечно по сторонам смотрит. Жаворонков слушает. Облачка разглядывает.

Потом свернул с тракта, пошёл напрямки, полем, да к речке поближе. Тропинка там утоптана. А жара звенит – ни колосок не дрогнет! Дай, думает, искупнусь да охолонусь. Речка здесь пошире, запруда глубокая. Этот берег обрывистый, повыше. А тот – весь рогозом порос да вербами, а повыше – березняком. Нашёл Логин местечко поположе, спустился по нему к реке. Скинул одежду и в воду вошёл. Ух и бодрит, аж захолаживает!