Ловцы за сцерцепами

– Так-так, – пробормотал учитель, внимательно слушая Юсупову.

– Еврипид в произведении «Ионе» описывает, как героиня Креуса сообщает о двух небольших амулетах, доставшихся ей от отца Эрихтония, который, в свою очередь, получил их от Афины. Каждый из амулетов содержит каплю крови Медузы. Одна из капель – благотворная, обладающая целительными свойствами, другая – яд из змеиного тела. Есть еще полная легенда о Медузе у Овидия, это: «Метаморфозы», четвертая и пятая книги. Но там нет продолжения истории о сестрах…

– У меня есть сведения о Персее, – добавил Ананасов. – Оказывается, после того, как он случайно убил деда, то не захотел жить в Аргосе и оставил царский трон своему родственнику, и сам укатил в Тиринф, где стал царем. По разным версиям, основал Микены, потеряв наконечник (микес) меча; либо нашел гриб (микес) и напился воды из него. Андромеда родила ему дочь Горгофону, сыновей Алкея, Сфенела, Перса, Элея, Местора, Электриона и Эрифраса.

– Гм, это уже не нужно, – махнул рукой Серых. – Наша цель – увязать терракотовые статуи с древнегреческим мифом. Могла ли Медуза оказать местному народу Центральной Азии помощь в борьбе с китайскими захватчиками? Если это сделала не она, то кто? Я почему-то не сомневаюсь, что здесь не обошлось без такого же волшебства, чем владела горгона… Александр Македонский умер до того, как император династии Цинь отправил двадцатитысячное войско на территорию нашей страны. Но мне не попадались какие-либо источники о том сражении… Но я почему-то уверен, что это могла сделать одна из сестер Медузы…

– По легенде они не обладали такими же свойствами, как их младшая Медуза, – заметила Мумтаза. – То есть они не могли завораживать людей, поскольку проклятие коснулось только Медузу…

Виктор Анатольевич задумался. Он налил себе и нам чаю, после чего сказал:

– Не уверен. Афина наказала трех сестер, превратив в чудовищ, но дар окаменять живое, действительно, дала Медузе. Но почему не предположить, что со смертью последней этот дар не перешел другим сестрам? Может, Эвриала или Сфена сопровождали Македонского, так как хотели вернуть в Грецию голову Медузы. Может, они помогали ему, и великий полководец в знак благодарности позволил им забрать ее… А может, сестры остались здесь, и помогли жителям Греко-Бактрии сразится с солдатами китайской армии?

– Это только гипотезы, не основанные ни на чем, – произнес я, как бы ставя точку. – Конечно, легко болтать, фантазируя, но если нет фактов, то о чем можем говорить? Извините, Виктор Анатольевич, но сейчас ваши предположения аморфны…

Учитель посмотрел на меня как-то странно, отрешенно. Потом вздохнул и произнес:

– Ладно, не будем спорить и гадать… Я сам поищу в архивах, может, смогу что-то найти. А вы ступайте домой, уже девятый час, а завтра – суббота, у вас контрольная по химии…

Мы попрощались с Серых и вышли на улицу. И хотя горели плафоны, было немного жутко, казалось, что из-за угла выскочит некая змиеподобная тварь, сверкнет глазами и мы превратимся в камень или зомби. Девочки, страдающие воображением без границ, попросили меня и Димку проводить до квартир, и тут я услышал, как по дороге Инна сказала Диле:

– Я теперь понимаю, почему Виктор Анатольевич не женился…

– Ты думаешь, что он до сих пор влюблен в эту… Медузу Горгону?

– Да…

Девочки печально вздохнули, выражая этим самым восхищение человеку, которые хранит верность тому, кому с моей точки зрения делать это бессмысленно. Но у женщин совсем иное мироощущение, тут мне спорить с ними неинтересно и неохота. Краем глаза я заметил, что Мумтаза украдкой вытирает слезы платочком, ох, просто нет слов, какие они наивные…

Прошло несколько недель, и первые эмоции стали стираться, сама история Серых и эти терракотовые воины как-то позабылись, ушли на задний план, ибо нам предстояло выдержать напряженный период – закончить последнюю четверть, сдать выпускные экзамены – и прощай, школа! Далее: или работа, или служба в армии, или учеба в ПТУ или университете, кто куда хочет, ибо перспективы каждого определялись от наличия возможностей. Я решил стать экономистом, и поступил в Ташкентский институт народного хозяйства. Проучившись там четыре года, получил распределение в Россию, где поработал пару лет. Мои одноклассники тоже разбежались по Союзу. Потом была еще учеба в Академии внешней торговли, после которой мне предложили место в советском торговом представительстве в Греции. Именно там я вспомнил об этой истории. Не скажу, что уверовал на сто процентов рассказ Серых, но и обсмеять его не смел, поскольку авторитет учителя был высок и ни разу мы и никто другой не уличил его во лжи. Только, сами посудите, ведь история очень невероятна, фантастична по смыслу.

Конечно, движимый любопытством, пытался найти место того сражения, раз уж очутился на территории Греческой Республики. Времена черных полковников канули в прошлое, однако отношению к представителям Союза было не всегда благодушное. Мне не всегда отвечали на запросы или говорили просто: не знаем, скорее всего, не хотели связываться. Это не охладило мой пыл. Названия деревеньки подзабыл, и я решил написать письмо своему учителю, чтобы уточнить границы поиска. Только через месяц пришел ответ от соседки, которая сообщила, что Виктор Анатольевич умер от инфаркта, и она была рядом в тот момент. «Правда, перед смертью он шептал что-то непонятное, почему-то произносил имя морского существа. Мы не знали, что это означает», – писала она мне. Но я понял, чье имя произносил мой любимый учитель. Кроме того, мое внимание привлекла следующая фраза в том письме: «Последние годы Виктор Анатольевич что-то упорно искал, и он, кажется, нашел. Потому что был счастлив как никогда. Он мне однажды так и сказал: „Цель моей жизни достигнута. Я знаю, где она и кто она!“ Но что он подразумевал я так и не поняла…»

Я вспомнил, что заявил ему, что его гипотезы аморфны, нет под ними ничего серьезного. Видимо, подтолкнул учителя на поиски, которые его привели к результату. А я? Что сделал я для этого, чем помог Серых? И решил исправить свои слова. Для этого взял карту Греции и стал осматривать побережье Средиземноморья, оценивая, где мог произойти тот бой. К счастью, профессор Афинского университета, с которым я вел дружбу, сказал, что его отец партизанил у города Паралла, а там летом 1944 года он с каким-то русским сопровождал эвакуированных евреев. «Их направляли через Египет в Палестину, но европейский маршрут закончился именно в Греции», – сказал профессор. Это была первая удачная находка. И я рассказал историю своего учителя профессору. Тот воспринял все серьезно и нисколько не усомнился в правдивости изложения. «Мне покойный отец рассказывал тоже, что в том месте было нечто мистическое, но подробностей не дал, – услышал от него я признание. – Теперь я сам жажду узнать, что же там произошло».

Мой друг решил мне помочь, выступить экскурсоводом и переводчиком (поскольку я на тот момент владел только английским, и с греческим было еще не совсем прекрасно), и вместе с ним в один из субботних дней я выехал на юг страны. Рядом с Паралла было несколько деревенек, и нам пришлось попотеть, объезжая каждую. Опросы среди жителей ничего не дали, люди ничего не знали о каменных статуях, об эсэсовской операции в 1944 году. И тут я вспомнил, что рыбака того звали Беранос, и попросил в сельских управлениях поднять архивные записи и посмотреть, есть ли у них житель с такой фамилией. Как оказалось, это был правильный путь, и действительно, в одном маленьком рыболовецком поселке нам сказали, что такой жил здесь до 1956 года, и умер от старости. «Его дом снесли по просьбе его племянницы, которая продала землю, – сказал нам местный глава поселка. – Сейчас там гостевой дом современной постройки».

– А эта племянница где?

– Не знаю, переехала куда-то в Афины, – пожал плечами тот. – А может, в Рим, или вообще в Америку… Она сказала, что не хочет тут жить, ибо это был наказ самого Бераноса. Она увезла с собой все его вещи.

«Ох, артефакт уплыл в неизвестном направлении», – подумал я, огорченный такой новостью. Что делать дальше я не знал, поэтому топтался на месте. И тут удача вновь нам улыбнулась. В этот момент в помещение вбежал молодой рыбак, который возбужденно о чем-то кричал. Я не совсем понял, о чем идет речь и попросил пояснить профессора. А тот сиял от удовлетворения:

– Он говорит, что ловил с друзьями рыбу недалеко от берега, и сети вытащили несколько каменных статуй… Думает, что это археологическая находка. Сам понимаешь, что такая находка сулит большие деньги. Для деревни это источник прибыли и туристов…

– Нам нужно срочно на берег! – сказал я. Почему-то я вспомнил тот момент в рассказе Виктора Анатольевича, когда он воспользовался силой Медузы.

Профессор был согласен. Мы запрыгнули в машину и быстро направились к берегу. Ярко сияло солнце, припекало, нам пришлось снять пиджаки. У моря тянуло теплой влагой, пахло водорослями и рыбой. Там у пристани качалось несколько шхун, возле одной, возбужденно крича и махая руками, бегали люди. Мы остановились, покинули салон, подошли к ним и увидели, как те лебедкой спускают с борта мраморные статуи. Стоявшие рядом рыбаки издали звуки изумления, в которых нам показались нотки недоумения и злости. Это было совсем не то, чего они ожидали.

И было, действительно, от чего так кричать. Это были не древние скульптуры, типа, Венеры Милосской или Геркулеса, вовсе нет. Мраморные солдаты Третьего рейха. С оружием в руках и гранатами за поясом. В касках и полном обмундировании эсэсовцев. Правда, все они заросли водорослями, покрылись морским мхом. Как они попали в море никто не знал. Это вызвало у многих вопросы, ответы к которым, как ни странно, знал я. Но стоило ли им рассказывать миф о Медузе Горгоне? Кто бы из них поверил? Да и к чему это – разве местные жители нуждались в данной истории?

Я подошел поближе и стал осматривать находку. Статуй было семь, и все в хорошем состоянии, несмотря на то что пролежали в море более сорока лет. Меня поразило то, что их очертания были подробными, четкими, контрастными, и такое не мог сделать никакой скульптор. «Как живые», – произнес профессор и стал расспрашивать рыбаков, где они нашли статуи. Те пояснили, что в километре от берега, и там, судя по всему, их много. Только что делать с ними они не знали. Фашисты не вызывали уважения у местных жителей, и хранить такие статуи никто не хотел. Да и от продажи такого многого не заработаешь. Хотя никто не хотел связываться с фашистской символикой. Рыбаки решили вернуть все это морю, мол, им не место среди греков.

Однако я успел сфотографировать мраморных солдат, и мы с профессором, попрощавшись со всеми, вернулись в столицу. Как только у меня настал отпуск, я полетел в Ташкент. Найти одноклассников было делом не простым, однако кое-кто из нашего Клуба таинственных явлений еще проживал в столице Узбекистана. Первым делом мы посетили могилу учителя, положили цветы, помянули его теплыми словами.

После собрались в его квартире, которая теперь принадлежала соседке Нине Сергеевне. Старушка была не против, что мы на несколько часов заняли комнату своего учителя. Там все было по-прежнему: те же книги на полках, карты, макеты кораблей и те же мотоциклетные очки в стеклянном кубе. Все дышало нашими школьными годами и теми памятными днями. Казалось, что Виктор Анатольевич просто вышел на минутку и вот-вот вернется. Да, вот еще что: как сказала Нина Сергеевна, она передала в музей нашей школы боевой орден Греции, которым был награжден Серых. И она же нам сообщила, что после его смерти прибыл в Ташкент специальный представитель посольства Израиля в Москве, чтобы передать Виктору Анатольевичу медаль «Борца против нацизма»13 за героизм при спасении польских евреев. Но поскольку героя уже не было, и не было никаких у него наследников, то медаль перешла также школе на постоянное хранение.

– Итак, друзья, разрешите начать мне, – попросил слова я, когда уселись за круглый стол. И вместо длительного рассказа сразу выложил фотографии мраморных эсэсовцев, что сделал в Греции. Это было эффектно! Сорок цветных карточек с изображением фашистов. Искаженные от ярости лица, скрученные тела, оружие в руках – все это служило доказательством того мифа. Однако мои товарищи рассматривали все с каким-то спокойствием, словно никто никогда не сомневался в истории Виктора Анатольевича. Более того, кое-кто из них имел факты, подтверждающие его рассказ. И после моего повествования о поисках деревни в Греции и об этих находках у моря, слово взял Ананасов, который после окончания Ташкентского высшего общевойскового командного училища по распределению был направлен в Потсдам. Там он служил в составе контингента советских войск в Германии, и сейчас, как и я, был в отпуске.

– Мне тоже есть что сказать, – хмыкнул Димка. – Итак, я познакомился с коллегами из Народной армии Германии, есть там один лейтенант Вилбанд, хороший парень. Я его попросил покопаться в архивах СС, если они еще сохранились где-то, и выяснить, был ли там учтен оберштурмфюрер Ханс Гартенвайнер. Так вот, документы на этого типчика нашли. Действительно, он был руководителем айнцкоманды и воевал на территории Греции. И обнаружились материалы его последнего боя в июне 1944 года. Тогда Гартенвайнер заявил, что он с солдатами попали в засаду партизан, которые уничтожили большую часть карателей и захватили почти весь транспорт. Офицер заявлял, что против мних применялось новейшее оружие, о котором никто раньше не ведал. В качестве доказательств своих слов он демонстрировал две мраморные статуи, якобы, это превращенные в камень эсэсовцы. Они, мол, стали такими, прям на его глазах, когда их грузовик мчался с поля боя. С остальными случилось такое же… Ему, конечно, никто не поверил, и Ханса расстреляли по решению полевого трибунала СС не только за провал важной операции по уничтожению евреев, но и трусость, нестойкость, малодушие и бездарное командование, приведшие к гибели соратников. Так что наш учитель говорил правду!

Сказав это, Димка откинулся на спинку и посмотрел на всех нас победным взглядом. Наши девочки переглянулись, и Мумтаза, которая закончила факультет русского языка и литературы, заявила:

– Это очень интересно. А теперь выслушайте меня. Я тоже занималась этим делом, и кое-что нашла. Знаете, а ведь в славянских сказаниях о Медузе тоже сказано немало. Особенно в средневековых источниках. Так, легенды гласили, что жила девица Горгония, у которой волосы были в виде змей. Некий волхв обманул ее и обезглавил. Голова обладала особыми свойствами, при помощи которых можно было одержать любую победу. Считается, что на Куликовской битве именно головой Горгонии был разбит татарский хан Мамай… Кроме того, в славянских апокрифах упоминается зверь Горгоний, охраняющий рай от людей после грехопадения. Знаете, есть такая маска-талисман – Горгонейон, где изображается голова Медузы. Она встречается на одеждах, оружии, монетах, фасадах зданий. Такая традиция была и в Древней Руси.

Это я говорю к тому, что прослеживается связь горгоны и с территорией России. Но есть кое-что, что относится и к нашему региону. Так, мы в студенческие годы ездили по Самаркандской области и собирали фольклор – таково было наше полевое исследование, по которому сдавали затем зачет. И мне попались некоторые интересные истории местных старушек, которые рассказывали, что давным давно здесь жила девушка Эвриюла, которая полюбила одного парня, пастуха. Тот отвечал ей взаимностью, и они собирались пожениться, как грянули враги из Китая. Парень собрался на войну и попросил невесту ждать, мол, вернется с победой и тогда свадьбе быть. Однако он был убит во время сражения. Тогда Эвриюла, которая оказалась чародейкой, пришла в ярость, она заколдовала врагов, превратив в камни. Оставшимся в живых захватчикам приказала забрать статуи и возвращаться домой, и больше никогда не являться сюда с оружием… Те не посмели ей перечить и быстро умотали в Китай… А она оплакивала своего жениха, и поклялась остаться тут навсегда.

– Эвриюла?.. Гм, похоже на Эвриалу, старшую сестру Медузы, – пробормотал я. – То есть в течение веков имя могло исказиться, приобрести восточную окраску… Может, это действительно была горгона?

– Вполне возможно, – согласилась Мумтаза.

В этот момент дверь открылась и в комнату вошла Нина Сергеевна – новая хозяйка квартиры. Это была пожилая и толстая женщина, которая раньше была соседкой Серых. Она несла поднос с чайником, вазочкой с восточными сладостями, лепешками и свежим виноградом – все по узбекским традициям. Водрузив его на стол, хозяйка вдруг сказала, видимо, услышав конец разговора:

– Эвриала? Ха, знаете, перед смертью Виктора Анатольевича к нему пришла какая-то красивая женщина. Очень красивая, я таких никогда не видела. Они долго беседовали, а я случайно услышал, как она назвалась: Эвриала. Потом она рассматривала вот эти очки, и о чем-то спрашивала, – тут хозяйка указала на мотоциклетные очки в стеклянном квадрате. – Виктор Андреевич был взволнован, о чем-то ее долго расспрашивал. Потом она ушла. А через два дня Серых хватил инфаркт. Наверное, не выдержал он чего-то… стресса какого-то.

Мы напряглись. История с Медузой приобретала новый виток. Я взглянул на Ананасова, но тот пожал плечами. Хозяйка, не дождавшись нашего ответа, махнула рукой и вышла из комнаты.

– Странно… – пробормотал Димка. – Совпадение? Случайность? Такого быть не может!..

Но Диля Юсупова сказала:

– Действительно, странно. Но может быть все. Я, как кандидат исторических наук, вот что вам скажу. Мне попались материалы археологической экспедиции на территории Самаркандской области, датируемые июнем 1941 года. Ученые нашли место сражения, которое произошло, судя по всему, в 211 году до нашей эры. Множество стрел, мечей, доспехов, которые были характерны для Китая. И две статуи воинов, которые сохранили полностью человеческие черты. Одну сломали, и к удивлению археологов, внутри она оказалась полой… То есть там были окаменевшие органы. Это вызвало массу вопросов, однако ответить не успели. Потому что статуи забрали сотрудники НКВД, и они запретили проводить дальнейшие раскопки. А рядом, другая экспедиция вскрывала гробницу Амира Темура, именуемого как Темурленг, средневекового полководца. Говорят, искали какой-то мистический артефакт, при помощи которого он добивался победы во всех сражениях и сумел завоевать полмира, как это сделал до него Чингизхан. Мне один из архивариусов тихо сказал, это было требование Сталина, который хотел получить оружие против фашистов, ибо страшно опасался нападения Германии. Вскользь проскальзывает в документах наметка, что это могло быть – женская голова… Не о Медузе Горгоне ли идет речь? У меня такая вот гипотеза…

– Я слышал, что вскрыв гробницу «Гур-Эмир», этим самым археологи выпустили дух войны, – сказал я. – И после началась Великая Отечественная война…

– А может, эта легенда не так уж и фантастична, особенно учитывая то, что мы обладаем кое-какими фактами, относящимися к мифическими, – сказал с серьезным видом Ананасов. – И Мумтаза, и Диля нашли литературные источники. Наверное, нам нужно найти то место сражения, и тогда тайна терракотовых воинов станет будет раскрытой…

– Ты думаешь, что нам кто-то поверит в историю Медузы Горгоны, которая свалила армию китайцев и фашистов? – насмешливо сказал я. – Боюсь, что мы ничего никому рассказать не сможем. Наши доказательства… они эфемерны. Потому что нет доказательства существования горгон. Биологически нет! Исторически – тоже!

Но тут Инна, которая все это время молчала, посмотрела на меня:

– Слушай… а может, это Эвриала, что пришла к Виктору Анатольевичу, и есть та самая горгона? Она же бессмертная, судя по мифам… Может, она была спутником Александра Македонского и осталась тут жить после его смерти?

Мы обалдело посмотрели на нее. Я ничего не ответил, потому что не знал, что сказать. Не так уж это было и абсурдно, учитывая ситуацию.

Побеседовав еще час, мы разошлись по домам. Было решено встретиться через год и собрать к этому времени какие-нибудь новые сведения. Едва друзья покинули квартиру, как я вернулся и подошел к Нине Сергеевне.

– Что-то забыл? – спросила она, убираясь со стола.

– Нет, не забыл… Есть вопрос… Вы не знаете, говорил ли что-нибудь Виктор Анатольевич про ту визитершу? Откуда она?

К моей радости, та ответила:

– Да, он сказал, что она работает в Самаркандском бюро экскурсий, и приглашала его к себе в гости… Только бедный Виктор не успел ее навести…

Я поблагодарил хозяйку и вышел из квартиры.

На следующий день сел в автобус и поехал в Самарканд. Дорога заняла около четырех часов. Найти бюро экскурсий в городе не составляло труда. Там мне сказали, что действительно Эвриала Ахмедова работает у них, но сейчас она дома, отдыхает. Взяв адрес, я направился к этой женщине.

Жила она недалеко от аэропорта. Частный небольшой кирпичный дом в махалле14. Мое внимание привлекла большая массивная дверь из орехового дерева. На ней были вырезаны фигурки драконов и женщин, и одна из них – со змеями на голове. Это укрепило во мне уверенность, что я не ошибся, и правда где-то рядом. На мой стук калитка открылась, и я увидел совершенную женщину. Высокая, стройная, с густыми волосами, белым лицом и с греческим носом, тонкие губы. И очень печальные глаза. Одета она была в традиционное платье, только в вышивке я обнаружил линии, соответствующие греческому искусству. Только сейчас женщина смотрела мена меня с некоторой настороженностью.

– Здравствуйте, извиняюсь за беспокойство, только мне нужна Эвриала, – сказал я, хотя сам уже понял, кто передо мной.

– Здравствуйте, – ответила она. – Чем могу служить?

И тут меня током пронзило. Я поздоровался с ней по-гречески, и она мне ответила на этом же языке! Несколько секунд я молчал, продолжая разглядывать женщину. Она мне нравилась. Это была та, ради которой стоило жертвовать собой.

– Кун описывал вас так: «Все тело их покрывала блестящая и крепкая, как сталь, чешуя. Ни один меч не мог разрубить эту чешую, только изогнутый меч Гермеса. Громадные медные руки с острыми стальными когтями были у горгон. На головах у них вместо волос двигались, шипя, ядовитые змеи. Лица горгон, с их острыми, как кинжалы, клыками, с губами, красными, как кровь, и с горящими яростью глазами были исполнены такой злобы, были так ужасны, что в камень обращался всякий от одного взгляда на горгон. На крыльях с золотыми сверкающими перьями горгоны быстро носились по воздуху. Горе человеку, которого они встречали! Горгоны разрывали его на части своими медными руками и пили его горячую кровь», – прочитал я напамять текст из книги.

– И что?

– Но я вижу красавицу! Ничто в вас нет от горгоны! Кун ошибался! И Овидий, и Евгемер, и многие другие! Они никогда не видели вас!

Эвриала поняла, что нет смысла отпираться, и она усмехнулась:

– Вы меня еще плохо знаете. Если надо, я могу превратиться в это чудовище, мало никому не покажется! Не стоит меня обижать!

– У меня есть на крайний случай это, – и я показал мотоциклетные очки своего учителя. – Или для вас это не помеха? У вас есть тот же дар, что и у сестренки Медузы, не так ли? Вы применили его, когда остановили китайскую армию более двух тысяч лет назад, превратив в терракотовых солдат.

– Не отрицаю… Афина «наградила» нас по-разному чарами окаменения… Меня в меньшей степени. Но вот возвращать свое тело в человеческое мы способны… А вы что, движите желаниями Персея? Хотите повесить мою голову на свой щит, как это сделала Афина? Или как Александр Великий, которому подарила богиня голову моей бедной сестры? Или Темурленг, хромоногий захватчик, что требовал и от меня помощи в войне? Мне пришлось откупать ее у македонского полководца, да только Афина отобрала у меня и вернула голову потомкам Персея для вечного хранения…

В ее голосе был вызов. Глаза уже настороженно смотрели на меня.

Я поспешил успокоить:

– Нет, я пришел к вам с миром… Много лет назад я услышал рассказ своего учителя про то, как Медуза спасла его и людей. И я решил найти все концы этой истории. И чистая случайность привела к вам… Я умею хранить тайны, Эвриала… Я знаю, что голова Медузы хранится у племяницы Бераноса…

Женщина улыбнулась. Она сделала шаг, приглашая меня в дом.

– Тогда входите, и удивляйтесь тому, что услышите…

…Прошло много лет после той встречи, и я не сожалею об этом. Да, мне известна одна из величайших тайн прошлого, которая тянется нитью до настоящего и скрыта в будущем, мне не ведомом. Только это уже не главное. У меня на руках три сына и одна дочь. На стеллаже моего кабинета стоит стеклянный квадрат с мотоциклетными очками. На кухне готовит нам вкусные обеды моя супруга Эвриала, напевая что-то веселое.

Я знаю, что она будет жить и после меня, но меня это не волнует, не печалит. Ведь я смертный, этим все сказано. Успокаивает, что мои дети останутся с ней рядом, сопровождая в вечность. И где-то со звездного неба на нас смотрит Медуза Горгона, куда душа ушла по велению Зевса. И может там, нашел успокоение и мой учитель Виктор Анатольевич.