Инумо

– Опять я?

– У меня от них голова трещит, ты знаешь. Я лучше по старинке, полезу в терминал.

Покойник смотрел на нас равнодушным приоткрытым глазом. Следил, как двое фальшивых сыщиков копаются в его вещах. Готов был поклясться, что глаз этот я видел закрытым пару минут назад.

– Митра?..

– Что, напарник?

– Ничего. Врубай.

***

Ненавижу Хризантему. Пожалуй, даже Агатовый рынок, где зайти в стеклянную кабинку к шлюшке под неоновой вывеской, а уйти без почки – будничное событие, и то более приятное место. Но выбора у меня немного. Митра делает тоже самое, что и я – ищет информацию, только в текстовом режиме, пялясь в серебристый монитор.

Я сразу оказался на узкой улице затерянного в недрах серверов квартала. Лил дождь. Справа и слева сизо-синие дома с заколоченными окнами, а в узкую полоску темного неба над головой пытается влезть мертвенно-белая луна. Отлично. Это место, в котором покойник в последний раз разорвал связь с Сетью. Может вынужденно. Под ногами лужа, из которой выглядывает яркий кусок месяца и глубокие следы в грязи. Они тянутся ровным пунктиром до стены и пропадают в ней. Значит, он разговаривал с кем-то тут и кем-то очень непростым. Выжженные пятна на земле и выбитые стекла окон на целый квартал – остатки жесткой, но недолгой маскировки. Я огляделся, прежде чем пойти по цепочке следов к спрятанному в потрескавшемся кирпиче терминалу. Привычка оглядываться сохранилась у многих, еще с тех пор, как в Хризантеме хозяйничал Ресторатор – псих с замашками бога и садиста одновременно, исчезнувший так же внезапно, как и появившийся в свое время.

Митра что-то спросил, но его голос утонул в белом шуме. Чем дольше ты здесь, тем больше разрывается связь между настоящей реальностью и искусственной. Мозг охотно начинает верить, что бредовая картинка вокруг – вполне себе достоверный мир, хоть и состряпанный из чужих кошмарных и в тоже время похотливых фантазий. До меня донеслось только-что вроде «защита Циркуль». Но это я видел и без него. Я стоял в самом центре круга, который не больше часа назад выжег тут все без разбора, уничтожив и терминалы входа, и обустроенные «гнездышки» темных дельцов и извращенцев. Все, кроме канала покойника, к которому я подключился, и его неизвестного собеседника.

В старых интерактивных очках, которые с легкой руки какого-то шутника принято называть «гогглы», есть одно преимущество. В них еще не разделили картинку со звуком и устройство, которое сейчас облюбовали любители электронной дури – экутер. Чертова тяжеловесная штуковина на моей голове успешно заставляет меня верить, что я действительно брожу по дождливому городу, которого в реальности не существует, а волны от старого и наверняка небезопасного аналога экутера прорастают прямо в мозг как корни орхидеи-паразита. Оттого Хризантема обретает новые краски и становится более живой, не как в изящных и бестолковых очках-плексах мальчишек и девочек, пытающихся называть себя хакерами. Впрочем, и свихнуться в них тоже намного проще.

Я почти ощущал капли дождя на лице. Они обжигали, но не как кислота. С неба лился кипящий дождь. Я снова огляделся. В далеком окошке под самой крышей зажегся свет – ослепляющий прямоугольник, в котором замерла тонкая фигура. Обитатели квартала понемногу возвращались в свои норы, из которых их бесцеремонно вышвырнули. Значит, нужно было спешить.

Долго ощупывать стену не пришлось. В одном месте кирпич прогибался, будто резиновый. Под пальцами он начинал крошиться и лопаться тысячами пузырьков. Передо мной возникло и уставилось на меня пустыми глазницами лицо. Я просто смахнул его в сторону. Тонкой струйкой, огибая пилястры мертвого дома и пустые окна, потек ручеек яркой рекламы:

«Крикеры нового поколения: «Сома», «Эфир», «Белое небо». Выжгут вам мозг чрезмерным удовольствием».

«Миграционные и социальные карты. Подписка Б и выше».

«Безвольное человеческое существо – то, чего требует ваша фантазия. Приобретите Лань. Выбор из трех моделей. Или просто укажите аккаунт реального человека – мы переделаем его для вас».

Пожалуй, самое безобидное, что тут можно найти. Поток рекламы уперся в мягкий кирпич и начал обтекать его, указывая на скрытую дверь. Я навалился на остатки кладки и выдавил ее внутрь. Но, чтобы войти – недостаточно. Широкими мазками ладони стал наносить строчки взломщика прямо на темноту перед собой. Большинство таяли, но некоторые зависали в воздухе и начинали пульсировать ровным голубым светом. Еще два лица всплыли возле меня. Одно из них – Митра. Он выглядел уродливо с тонкими лучами, торчащими прямо из головы.

– Поторопись, – гортанно произнес он. – Сюда кто-то идет.

– Вижу, – отмахнулся я и смял второе лицо пятерней. Оно противно пискнуло под пальцами.

– Не эти. Кто-то еще.

– Что по покойнику?

– Не хакер – защита хреновая. Циркуль применял явно не он. Настоящее имя Олег Лю, не мигрант, прибыл из Паотай Удэ, хотя с Яндаше жил по поддельной карточке. Член группы ортодоксальных даосов «Шуими». Нашел пару счетов – приличная сумма, но кажется мне, что не его это деньги, – Митра ненадолго замолчал, потом добавил. – Выглядишь как вареный осьминог.

– Копай дальше, я вхожу.

В комнате стало заметно светлее, едва я протиснулся сквозь защиту. Луна светила сразу во все окна, но тут в Хризантеме и не такое бывает. В центре пустой пыльной комнаты стоял стол. На нем, выгнув тонкую шею застыл привязанный крепкими веревками манекен. Выпученные от ужаса и боли глаза казались живыми, искривленный пустой провал рта замер в беззвучном крике. Повсюду разбросаны ножи. Их обладателя выкинуло отсюда внезапно и резко – слишком близко его мерзкий мирок оказался к центру Циркуля. Я понадеялся, что ему как минимум выдавило глаза там в реальном мире.

В комнате было полно пыточного барахла и развешенных по стенам фотографий, которые я с удовольствием превратил в труху, понимая при этом, что тратить время на подобное неразумно. В пространстве еще ощущались, но быстро таяли следы присутствия. Одно за другим я превращал их в окна. В большинстве темнота – канал наглухо запечатан. В некоторых ослепительный свет башен Уханя и Шанхая, между которыми бесшумно парят дирижабли. В другой портал мгновенно просунулось стеклянное дуло системы безопасности, и я едва успел закрыть его. Стеклянные осколки брызнули по полу. Черт! Надо быть осторожнее. Выждав пару секунд, я снова приоткрыл канал. В нем виднелась пустая комната с бетонным полом под светом люминесцентных ламп.

– Шэнь, уходи оттуда!

Увлекся я каналами, забыл следить за обстановкой вокруг. За окнами скользили тени, несколько тонких темных фигур появились на крыше здания напротив. Опасались Циркуля, решили зайти в другого квартала. Успею!

Я вернулся к окну. На меня смотрели темные очки, по которым зелеными огоньками бегали зрачки. Темный провал рта раскрылся и зашуршал на кантонском почти без акцента.

– Кто ты? Зачем преследуешь?

Я не отвечал. Пытался проследить источник маски, но канал снова и снова пересылал на фальшивые оверлейные узлы.

– Убирайся отсюда!

Это совет мне, но я еще не закончил. Просто нужно больше времени.

Маска сдвинулась в сторону, за ней все еще сияла холодным светом бетонная комната, на потолке которой… Мне показалось сначала, что я вижу кокон, но тот слишком быстро двигался, скреб гибким брюшком по потолку и продвигался к каналу. За ним тянулся грязный желтовато-бурый след. Маска попыталась втянуться внутрь, но тонкие черные паутинный нити выплеснулись из канала.

Я стоял как парализованный. Паутина струилась по полу, заползала в щели. Целый клубок опутал мою ногу и стремительно полз вверх.

– Митра, вытащи меня! Сними чертовы очки!

Он не слышал. Зато слышал я как ударяются о стену и рассыпаются искрами иглы и ножи. Тени уже за окном.

Я выругался и схватился за паутину, пытаясь сорвать ее с ноги, но с тут же секунду руку прошила острая боль. А потом вонзилась в позвоночник. Ледяной ужас от того, что в мою голову влезло нечто, похожее на заплесневелый серый гриб при этом полный чужих скользких мыслей парализовал меня снова. Но я продолжал кричать.

***

Я кричал даже когда Митра сорвал гогглы с моей головы и швырнул их в сумку. По моему лицу струился пот и ворот рубашки промок насквозь. Свет экранов бил в глаза серыми помехами. Я замолчал, не мог оторвать взгляда от гогглов, откуда, как мне казалось, вот-вот могла вырваться липкая паутина.

– Живой? – Митра встряхнул меня за плечи.

– На хрен!

Я скинул его руки и вскочил с кресла, убеждаясь, что все еще могу ходить. Покойник качнул головой, когда я случайно задел его ногу.

– Что там?

– Ты пойдешь туда следующий раз! – сказал я, пытаясь восстановить дыхание. Впрочем, я говорил это постоянно.

– Ты знаешь, что я не могу. И не умею. Что ты видел?

Я отмахнулся.

– Парень залез туда, куда не нужно было. Это не наркоторговцы, не оружейники и уж точно не тотализатор. Он работал с ребятами посерьезнее. Я видел десяток каналов, которые вели далеко отсюда и теперь закрыты наглухо, но запечатаны явно не дилетантами. У других защита не похожая на файрволы полулегальных борделей. Он продавал или покупал какую-то информацию, но это точно были не голые фотографии жильцов. Не удивлюсь если корпоративный шпионаж. Надо уходить самим, пока не поздно.

– Шутишь? – Митра развел руками. – А клиент?

Возразить и ткнуть его в упертый лоб пальцем я не успел, хотя занес руку. Покойник шевельнулся, хотя никто от него этого не ожидал. Я отпрыгнул в сторону, повинуясь инстинкту, и только после понял, что это действительно произошло. Митра вжался в стену, сжимая в руках кабель от гогглов, словно в нем был какой-то прок.

– Твою мать! Он живой.

Я попытался нащупать ручку двери позади меня, но натыкался только на гладкое дерево. Покойник дернулся на стуле, и попытался повернуть голову ко мне. Его пустые глаза явно привлекало движение. В свете серебристых экранов он казался прозрачно-белым, словно его только что извлекли из холодильника. Мертвец с простреленной головой и позвоночником проявлял невиданную активность, и к такому я был не готов.

Митра выпучил глаза от страха, наверное, как и я, но при этом не забыл сунуть гогглы и провода в сумку. С тем, что нужно уходить, он был полностью согласен. Только выбежал из квартиры я раньше и с размаха влетел в груду пустых коробок. Повалился на пол, прижавшись щекой в решетке. Где-то внизу грохотал топот ног, а прямо передо мной неуклюже, но быстро пронеслись длинные ноги Митры. Он потерял меня из виду, зато быстро сориентировался в темноте и хламе, и бросился к узкой запасной лестнице в углу.

Топот доносился все ближе. Переговаривались на кантонском, который я понимал. И по отрывкам слов догадывался, что скоро покойников будет куда больше, только более смирных. Можно, конечно, было и затаиться в коробках, хотя темноты для этого маловато – прямо надо мной мерцала аварийная грязно-желтая лампа, запутавшаяся в толстых черных кабелях. Я надеялся, что Митре хватило ума не ждать меня и бежать к платформе монорельса.

Наверное, я думал слишком громко и неспокойно. Возможно даже шевельнулся. Чья-то рука схватила меня за ворот. Тени ворвались в комнату и одновременно я услышал три тихих выстрела и чавкающий звук принимающего пули тела.

Это последнее, что я успел заметить, прежде чем меня рывком подняли на ноги. Задумчивое полное лицо смотрело на меня сквозь очки щелочками глаз. По очкам бежали голубоватые строчки. Я ничего не спрашивал и не пытался вырваться, хотя вполне мог. Мышечная память подсказала четыре способа освободиться и свернуть пухлую шею меньше чем за секунду. Но вместо этого я безвольно болтался, схваченный за загривок.

Тени работали быстро. Они выволокли тело и что-то из оборудования быстрее, чем я сообразил в каком идиотском и опасном положении нахожусь. За дверь полетела тепловая шашка, а секунду спустя из щели в проеме вырвался яркий свет и потянуло горелым пластиком. Но ощутить в полной мере его горечь я не успел, меня поволокли под локти вниз по лестнице. Темные пролеты мелькали перед глазами один за другим. Затем показался низкий потолок парковки с мерцающими лампами. Трое закидывали в машину вытащенное из квартиры барахло, покойника обмотали проволокой и упаковали в мешок настолько привычными и ловкими движениями, что меня замутило. Я почувствовал холод гибкого пыльного алюминия на коже, хотя меня никто не трогал. Почти.

Короткий удар локтем невысокого человека в костюме уложил меня на пол. Там я и остался, пялясь по сторонам, и подниматься не планировал. Заметил Митру, который смирно лежал в углу без сознания, но вроде бы как живой – даже пытался слегка шевелиться, как тот псевдопокойник из квартиры.

Двое незнакомых и неприятных типов показали на нас с Митрой третьему, который в отличие от них не носил костюма и не выглядел как карикатурный член Якудзы из дешевого японского боевика. На нем была синяя спортивная куртка и кроссовки, словно парня выдернули на задание прямо с вечерней пробежки. Да и вместо бритых висков и затылка его голову украшала черная сетка, плотно прижимавшая блестящие волосы.

– Можете подняться, – спокойно сказал он. Перешел на мандаринский, чтобы казаться вежливым. Что мне плевать, он скорее всего знал. Я подниматься не стал. Присел у стены, опираясь спиной в холодную штукатурку.

Незнакомец в спортивном костюме удовлетворенно кивнул. Указал рукой на Митру. Один из подручных, тот, что, на полголовы ниже – я уже начинал различать их, быстро перевернул моего горе-напарника на живот. Быстрым движением наклеил на его голый затылок что-то липкое и наверняка холодное, и скользкое. Похожее на кусок мертвой медузы, только явно к медузам отношения не имеющее. Глупое это дело – клять на шею куски медуз. Я соображал хаотично и как-то путанно. Большая часть мозга отчаянно искала выход из ситуации и напряженно думала о том, как бы просуществовать еще немного.

Митра странно выгнулся и замер.

Человек в костюме подошел ближе.

– Для вас – господин Ксанлинг. Служба безопасности концерна «Цзинхуа Биотех». Сейчас вашему приятелю запредельно больно, хотя он в сознании и шевелиться не может. Поэтому мы будем говорить быстро и по существу. Не советую думать долго – когда я говорю, что это больно, – он кивнул на ошметок медузы, – я не преувеличиваю.

– Что вы хотите?

– Знать кто вы и что тут делаете.

– Пытаемся спастись от живого мертвеца, – я окинул взглядом подручных господина Ксанлинга. Никаких шансов. Один как минимум на голову выше меня и вдвое шире в плечах – белая рубашка натянулась на торсе. Второй слишком быстрый. Даже когда стоит неподвижно, его зрачки быстро бегают, оценивая обстановку. Лучше бы он карикатурно носил очки.

– Остроумно. Но это не мертвец, хоть и не совсем живой. Я повторю вопрос.

– Не нужно. Виктор Шэнь и Митра – частные детективы и у нас сегодня неудачный день. Возможно, последний.

– Митра?

– Просто Митра.

Ксанлинг покачал головой, с удивлением взглянул на затылок Митры, на котором пульсировала полупрозрачная штука.

– Лицензия, конечно, поддельная?

– Конечно.

Митра действительно не двигался. Было похоже, что он спит и спит на сей раз чертовски крепко.

– Что вы тут делаете, господа детективы?

– Клиент попросил. Избавиться от аппаратуры и выяснить чем занимался покойник, чтобы было что говорить городовым. Митра знает лучше. Вы не того отключили.

– Менять уже не будем. Да я и не советую вам категорически.

– Отпустите его.

Ксанлинг развел руками.

– Конечно. Только еще пара вопросов. Мы же не бандиты, мы служащие компании и беспокоимся о ее безопасности, – он снова подался вперед. – Вы же манжета, верно?

– Меня спрашивают об этом сегодня третий раз.

– Кто вами занимался? Наша лаборатория?

– А она у вас не одна?

Он усмехнулся.

– Очень смешно, господин Шэнь. Электроды или слизь?

– Электроды. Слизь текла из носа и рта, когда было действительно неприятно.

– Сарказм и чувство юмора в вас загрузили от человека, которого вы убили? Вы должны быть счастливы – целый багаж знаний и возможностей для такого существа со дна общества, как вы.

– Я никого не убивал.

Ксанлинг не ответил. Наверняка все манжеты говорят что-то в этом духе.

– В Хризантему заходили вы?

– Да, но я ничего не видел и не слышал.

– Мы знаем, что вы видели и слышали. Мы были там.

– Тогда к чему вопрос.

– Вы загружали что-то? Из закрытых каналов. Если да, то это может быть опасно и для вас, и для нас, – Ксанлинг кивнул на упакованного мертвеца, который больше не шевелился.

– Ничего, – я облизнул сухие губы – смертельно хотелось пить. – Скажите, господин Ксанлинг, зачем вы спрашиваете, если все равно убьете нас?

– Потому, что хочу знать наверняка. Если вы качали что-то, скажите сразу, иначе смерть не будет для вас таким уж финалом и, как вы сказали – «возможно последним» днем. Впрочем, я вам верю, – он внимательно смотрел на меня, понимая, что тянет время. Заставлял нервничать. Как Митра меня, когда надолго занимал ванную с утра. – Заметили что-то необычное?

– В Хризантеме нет ничего нормального.

Ксанлинг улыбнулся, мне показалось, что искренне. Я вдруг понял, что уже видел это лицо. В виде серой маски с провалами глаз.

– Мне жаль, что вы ничего не видели, манжета Шэнь. Когда вы приехали сюда, хозяина компьютеров уже не было здесь, – говорил Ксанлинг, пока подручный с бегающими глазками загружал тело в багажник дорогой, но пыльной машины. – Несчастный торговец запрещенной порнографией. Искал в Хризантеме что-то действительно мерзкое по заказу клиентов из Турана. И уничтожил все улики, когда понял, что его засекли. Чуть не сжег свою квартиру – крайне неосмотрительно. Не удивлюсь, если его труп еще всплывет из Ангары через пару дней.

– Несколько в этом не сомневаюсь, – ледяным голосом заверил я. Отметил про себя, что речь шла об одном трупе. Значит, шансы на то, что сегодня мне не придется утолять жажду водами Ангары, немного увеличились.

Они ушли так же быстро, как и появились. Неспокойного покойника увезли с собой, а нас оставили валяться на бетонном полу подземной парковки. Ошметок медузы с шеи Митры тоже забрали.

Митра смотрел на меня пустыми глазами, затем его губы шевельнулись.

– Еще медленнее говорить… не пробовал?

– Идти можешь?

– Конечно, о чем ты, – он поднялся на коленки, упираясь локтями в заплеванный пол. – У меня вместо позвоночника… знаешь… раскаленная кочерга была, пока ты… беседовал. Но!

Он встал на ноги, покачиваясь.

– Я не обделался! Это большой плюс. Шэнь, это нужно отметить.

Я кивнул, отряхнул пыль с его пиджака, потому что его собственные руки мелко дрожали и вроде как пытались застегнуть невидимую пуговицу на боковинах штанин.

– Только за сумкой поднимусь.

К счастью, сумка оказалась в коридоре, но я все же приоткрыл дверь. В комнате все еще было горячо и пахло пластиком, но окна и стены уцелели, лишь слегка оплавившись. От мониторов и системных блоков все еще валил едкий дым, разъеденные кабели искрились и потрескивали. Должно было стать легко и даже приятно от того, что все еще жив. Но почему-то накатил ледяной ужас. На мгновение показалось, что там за оплавленными стенами и окнами ничего нет, кроме черной пустоты. Весь мир – эта маленькая полусожженная комната и я в нем единственный обитатель. Я в страхе бежал оттуда, слушая собственные шаги. Они возвращали к реальности.

Митра тоже слышал мои шаги. Он был практически готов уходить, хотя держался за стенку и пошатывался.

– Насчет отметить, я не шутил, – сказал он.

– То, что ты не обделался?

– Именно!

Спорить я не стал. Митра что-то говорил о горящем позвоночнике, о стянутом у мертвеца кошельке и о паршивом дне, пока я тащил его на платформу.

Нам не пришлось долго выбирать бар. На окраине Нефритового района их много и все более-менее приличные, поэтому мы нашли другой – Митра настоял. Тут было много людей и мало света. В голубом полумраке все спиртное казалось ядовитым и в тоже время освежающе чистым как морская волна. В узких клетках из тонких лучей танцевали девушки под пульсирующую музыку. На них не было ничего, кроме экутеров, настроенных на одну волну и мощные волны оргазма пробегали по их глянцевым телам словно по таймеру каждые четверть часа. Я пытался вглядеться в их глаза, но видел только блики неона, отраженные в линзах. По полу струился искусственный туман. И такой же в моей голове – два стакана рома на почти пустой, но привыкший к такому одиночеству желудок.

Митра еще минуту назад договаривал по телефону с клиентом, намеренно начиная каждую фразу с глубокого вздоха.

– Мы сделали дело, уважаемый? Сделали. Ни следа, ни покойника, ни его темных делишек. Что значит почти спалили квартиру? Тут слово «почти» надо подчеркнуть трижды и отметить в голове жирной галочкой. Или лучше, если бы городовые отыскали всякое дерьмо в твоей квартире? Ладно, сделаю тебе скидку. Ибо я не жадный и добрый.

Я слушал в пол уха. Потягивал ром и хотел домой. Когда Митра наконец замолчал, я повернулся к нему.

– Денек как денек, – Митра подмигнул мне и уткнулся лицом в стакан. – Бывало у нас похуже? Не припомню так сразу, но, наверное, бывало. Зато сорвали немного с этого скупердяя-нытика. Заставили заплатить за чужую работу. Кто мозг? – риторически спросил он и попытался постучать себя пальцем по виску, но промахнулся. Похоже, что досталось ему все же неслабо. Я прикидывал как потащу его отсюда домой, и перспектива совсем не радовала.

– С гнилым дельцем мы сегодня столкнулись, Шэнь. Хорошо, что вовремя вынырнули из этого дерьма.

– Ты о чем?

Он усмехнулся.

– Очень ценю твое умение выглядеть тупее, чем на самом деле. Все ж очевидно. На что пускают слюни ортодоксальные даосы, особенно такие как в «Шуими»? На хреново бессмертие, которое им покоя не дает. По-моему, теперь эти ребята разочаровались в своих ртутных клизмах и пошли ва-банк – решили обчистить закрома «JB», в которых точно нечто подобное имеется. Вот прямо чую, что имеется, зная их подпольные делишки. Я может и тронулся давно умом, но покойник вроде как шевелился, верно? Значит какое-никакое бессмертие они там отыскали, пока служба безопасности не упала им на хвост. Где-то еще бегает напарник этого бедолаги, который прострелил ему позвоночник, чтобы замести следы. Испугался видимо, что «JB» выйдет на него. Понимаю, я бы тоже не хотел еще раз, – он потер широкой ладонью шею. – Ладно, дальше уже не наши дела. Денег немного получили, концы не отдали. Давай же восхвалим великого Ахура Мазду за то, что позволил нам пожить еще денек!

Он поднял стакан на уровень глаз и с трудом поймал меня в фокус.

– Расскажи про Ардана Чо. Тот нищий на перекрестке, – попросил я. Митра казался трезвее, когда что-то рассказывал.

– О, это был чемпион. В Квайчанг Чи Чан. Знаешь такие бои? «Битва костылей». Незаконно и в Поднебесной, и в Элосы, вроде есть мягкий вариант в Хангуо1 и Рибен2. Но для нашей Сиболии сойдет. По сути, те же бои без правил, только ставка делается на разные хитрости и примочки – кто адреналиновый дозатор себе вошьет, кто кости усилит пластинами или поковыряется в мозгах для быстроты реакции – в общем в ход идет все, на что способны легальные клиники и подпольные вивисекторы. Этот был чемпионом и почти без имплантов, брал хорошей формой и скоростью. В зените славы ему перебил позвоночник один выскочка из столицы с «тяжелым кулаком», – Митра махнул рукой и глотнул рома. – Не спрашивай. Что думаешь, Чо сдался? Как бы не так. Хотя может и следовало.

Митра замолчал откинулся на спинку стула. Кажется, даже сквозь пульсирующую музыку я услышал хруст. Брезгливо взглянув на танцовщиц, он громко заявил.

– Знаешь, я вот думаю, что нет там никакого мира. Пустота везде. Это все заговор и поддельные новости по телевизору. Есть только Яндаш и пустыня за ним до самого конца горизонта. Хотя нет, я бывал в Паотай-Уде и Улуме. Значит, Сиболия только есть, а за ней ничего.

– Ты рассказывал про Ардана Чо, – напомнил я.

– Точно! В общем не успел он от шока отойти, в клинику к нему пожаловали люди в костюмчиках из «JB». Мол, на ноги поставим и не юаня не возьмем за операцию, только за примочки разные. Наш начальник господин Юшэнг Лу – ваш большой фанат. Только контракт подпишите. Новых технологий вам напихаем под кожу, суставов механических, искусственных нервов и все прочее – будете как боевой кузнечик. Думал он не долго – а какие варианты еще? Калекой в гнилой квартал или еще попрыгать на ринге и повыбивать чужих зубов с имплантами от могучей корпорации. В общем через пару месяцев он вернулся. И потом еще два года был королем Квайчанг Чи Чан.

Я понимающе кивнул, но Митра только усмехнулся.

– Думаешь, все понял да? Вот прямо все. Нихрена ты не понял! Никто не прессовал короля ринга, он исправно выплачивал кредит за лечение. И триады не просили его сдать бой. И никакой новичок из особо прытких не покалечил его повторно. Просто подразделение «JB», делающее эти чудо-протезы закрылось. Думаю, все что им было нужно, они изучили и протестировали, отправили отчеты в Поднебесную и сами отправились туда же. Последнее обновление на его протезы пришло в январе накануне Праздника весны, а месяц спустя его уже не было. В апрельском бою он на мгновение просто застыл, словно отлитый из чугуна, и этого хватило, чтобы претендент на трон игры выбил из него удивление. Тогда он думал, что это случайность, но такая случайность стоила ему многих и многих денег – дельцы с Агатового рынка потеряли большие суммы на том бою. Вот тогда он узнал, что никакой фирмы больше нет, а «JB» делает вид ни к чему подобному не причастна и гарантий на протезы не дает. Уже через полгода он превратился в развалину и вылетел с ринга, а через год после апрельского боя, в самую годовщину, можно сказать, я впервые увидел его на площади, волочащего ноги. Я узнал его, но вопросов не задавал. Просто дал юань. Традиции – наше все. Не этому ли нас ханьцы научили, а?