Вечерний лабиринт

Мужчины вытащили из-под колес злополучную березу, машина завелась и, пятясь задом, выбралась на дорогу. Лиза, Лиза… Ты во всем виновата.

Машину трясло на ухабах, бросало из стороны в сторону, и Алексей Петрович беспрестанно вздыхал, ерзал и ворочался.

– Ты чего? – спросил Семен.

– Трясет, – односложно ответил Алексей Петрович.

– А ты как думал? Во время погони всегда трясет. А ты хотел бы и догнать, и чтоб тебя еще не трясло?..

– Да нет, – сказал Алексей Петрович. – Внутри трясет.

Семен покосился на него, протянул руку и пощупал ему лоб.

– Нормально… Это от нервов.

– Мы их догоним?

– Можешь быть спокоен. Догоним. Из-под земли достанем.

Алексей Петрович смирился и затих. Дорога постепенно укачала его, и вскоре он спал, сладко посапывая и чему-то улыбаясь. Лизе, наверно.

Глядя на его довольное лицо, Семен повеселел и пару раз хмыкнул. Потом осторожно потянул за белый краешек, торчащий из портфеля, и вытянул фату. Еле сдерживая смех, он одел ее на спящего Алексея Петровича и, уже давясь от хохота, продолжал гнать машину по пыльной дороге, к черту на рога, за мебелью, за Лизой.

Дорога резко поворачивала. Справа возвышалась большая фанерная реклама: «Желаем удачи на озере Рачьем». Затем показалась безымянная деревня, и дорога превратилась в улицу.

У одного из заборов на скамеечке сидел интеллигентный человек и читал газету. Семен остановил машину и высунулся из окна.

– Эй! Скажите, здесь машина не проезжала? Грузовик, с мебелью?..

Человек оторвался от газеты.

– А что? Должна была?

– Должна.

– Тогда проезжала.

Семен озадаченно нахмурился.

– А если не должна была?

– Тогда не проезжала.

Семен сплюнул и повернулся к Алексею Петровичу.

– Как по писаному говорит. Какой дом?

– Дальше. А мы не могли ее обогнать?

Семен покрутил пальцем у виска.

– Как мы могли ее обогнать? Дорога-то одна!

На окраине деревни они остановились снова. Семен посмотрел на Алексея Петровича и с чувством потянул носом.

– Как же ты пойдешь такой? Продезинфицированный?

Алексей Петрович смутился и беспомощно пожал плечами.

– Ладно, – сказал Семен. – Я схожу на разведку, а ты побудь на стреме.

Он вылез из машины, достал из багажника пустую канистру и пошел к дому. Алексей Петрович, осваиваясь в непривычной роли, начал напряженно следить то за ним, то за дорогой. Не достучавшись в дверь, Семен спустился с крыльца и стал заглядывать в окна. Алексей Петрович весь извелся на стреме, пока Семен не вернулся и не сел рядом.

– Ну что? Ну как?

– Нет никого, – сказал Семен. – Придется выбрать место и ждать. Может быть, в самом деле… – он покрутил пальцем у виска, – обогнали.

На берегу озера они остановились. Отсюда просматривалась и окраина деревни с нужным им домом, и дорога, и даже пляж с покосившимися зонтиками.

– Вот что, – сказал Семен, неодобрительно оглядывая вылезшего из машины Алексея Петровича. – Тебе бы искупаться надо, а я пока поесть приготовлю.

– А это обязательно?

Семен принюхался и посмотрел на него с укором.

– Ну я-то ладно. Я привычный. А если ты Лизу встретишь?

Алексей Петрович вздохнул и полез сквозь кустарник к воде. Семен обошел машину и уже хотел достать ящик, но здесь его внимание привлек ярко-красный «Москвич», стоявший на берегу чуть поодаль между деревьями. Семен оглянулся по сторонам. Место было достаточно уединенное. Подойдя ближе, он заметил небольшую вмятину на левом крыле и беззвучно рассмеялся.

Машина была пуста. Дверцы заперты. Семен стал спускаться к воде.

На самом берегу он с удовлетворением обнаружил знакомую одежду. Ее владелец одиноко плавал невдалеке умеренным брассом.

Он подошел к одежде и поднял брюки. В кармане приятно захрустело. Семен достал деньги, подумал, потом десять рублей взял себе, а десять оставил.

– Эй! Эй! – взахлеб закричал одинокий пловец. – Ты что делаешь?!

Его размеренный брасс сменился паническим кролем.

Семен спокойно держал в руках брюки и ждал, когда он выйдет на берег. Мужчина быстро подплыл, но на берег почему-то не вышел, а остановился по горло в воде и нервно закричал:

– Не трогай штаны!

Семен долго смотрел на него, потом спросил:

– А что, нужны?

– Нужны! Нужны! – закричал мужчина.

– Тогда пожалуйста, – сказал Семен. – Бери. – И безмятежно размахнувшись, кинул брюки ему в воду. Потом лицемерно вздохнул и пошел обратно.

Алексей Петрович уже ждал его, беспокойно прыгая вокруг машины и пытаясь согреться. Живот и грудь его были исполосованы кровоподтеками. Можно было подумать, что кто-то старался нарезать на нем резьбу.

Семен сочувственно оглядел его и похлопал по плечу.

– Ничего, до свадьбы заживет…

Алексей Петрович мгновенно потерял прыгучесть и загрустил.

– Она у меня послезавтра, – печально сказал он и надел рубашку.

Выстиранные брюки висели на кустах. Рядом болтались носки и блестели мокрые ботинки. Семен понимающе покачал головой и пошел доставать ящик.

На дороге показался автобус. Рядом с пляжем он свернул и остановился. Туристы торопливо высыпали на берег. Гид простирал к озеру руки и что-то говорил. Можно было подумать, что он говорил что-то умное.

Обед тем временем проходил в молчании. Подавали: шпроты, балык, паюсную икру, неочищенные томаты и сгущенное молоко. Но это были консервы, и открыть их было нечем. Оставалась колбаса. Ее ели руками, жадно и торопливо. Можно было подумать, что они не наелись в пути бутербродами.

– Надо достать консервный нож, – сказал Семен. – Иначе мы умрем с голода. Надо или попросить у кого-нибудь, или купить.

– Лучше купить, – сказал Алексей Петрович и тут же схватился за голову. – Господи, я же стирал брюки вместе с кошельком!

Он бросился к брюкам и судорожно обшарил карманы. Кошелька не было. Крикнув: «Я сейчас!» – Алексей Петрович запрыгал к воде. Там он влез в воду по колени и, наклонившись, стал шарить по дну. Можно было подумать, что он ловит раков.

– Ну и что? – озабоченно крикнул с берега Семен.

– Ничего, – ответил Алексей Петрович и тут же заорал благим матом, выдергивая из воды руку. На пальце у него болтался большой грязный рак. Алексей Петрович заорал еще громче. Можно было подумать, что в озере Рачьем раки не водятся.

– …А вы говорили, что в озере Рачьем раки не водятся, – сказал сарафан в крупный горошек огорченному гиду.

– Значит, это не озеро Рачье, – сказал гид и обнял сарафан за талию. – Чем смотреть на рака, давайте лучше погуляем по прилегающей местности…

– Вот еще чего, – сказал сарафан, избавляясь от его руки. – Вам, мужчинам, лишь бы по местности гулять без законных на то оснований…

– Слово джентльмена.

– Никаких слов, только законные основания. Между прочим, вы сами говорили, что женщина, как памятник природы, охраняется у нас в стране законом. – И сарафан в крупный горох стала спускаться на берег.

Алексей Петрович, облепленный на берегу женской и большей половиной туристов, уже с некоторой долей мастерства демонстрировал рака. Стоял смех, визг, и Алексей Петрович горделиво улыбался, польщенный необычным женским вниманием.

– Леша! – раздалось со стороны леса. – Леша!

Семен стоял у машины и призывно махал рукой.

Алексей Петрович машинально отдал какой-то блондинке рака и побежал к Семену. Блондинка, которая машинально взяла этого рака, завизжала не своим голосом, рак упал, и все женщины бросились врассыпную.

Взметнув пыль, машина остановилась у дома. Одновременно открылись дверцы. С одной стороны выскочил Семен, с другой – полуодетый Алексей Петрович.

На шум из дома вышла женщина. Алексей Петрович сразу вспомнил о своем виде и, жалобно пискнув, спрятался за машину. Оставшись на дороге в одиночестве, Семен оглянулся, всё понял и самоотверженно открыл калитку.

Женщина молча ждала, пока он подойдет.

– Марья Федоровна? – грозно спросил Семен.

– Марья Федоровна, – отвечала женщина.

Семен подмигнул ей и, понизив голос, сказал:

– От Лизки мы. Кореши ее.

Марья Федоровна побледнела от ужаса.

– Не дрейфь, мамаша, – сказал Семен. – Хвоста нет.

Марья Федоровна бессильно отступила к двери.

– Значит, нет?..

Семен оглянулся на дорогу и заодно на самого себя.

– Нет.

– А кто это за машиной?..

– Пахан это. Хахаль Лизки Караваевой. А она его невеста.

– Лизы Караваевой?.. – лицо Марьи Федоровны разгладилось. Постепенно она приходила в себя. – Как же, как же, помню… Так вы от Лизочки?..

– От Лизочки, – в свою очередь растерялся Семен.

– Что же вы сразу не сказали? Вы, наверное, брат ее? Она мне говорила, что вы всегда шутите… Вы, наверное, за чемоданом приехали?

– За чемоданом, – сказал Семен так, словно увидел святое знамение.

Пока Марья Федоровна шарила под кроватью в поисках чемодана, Семен осмотрелся и сказал:

– А Лиза много о вас рассказывала. Вы, наверное, давно ее знаете?..

– Что вы, без году неделю, – сказала Марья Федоровна, вытаскивая из-под кровати большой пыльный чемодан. – Разве она вам не говорила?

– Не говорила, – сказал Семен. – А что?

– Она у меня комнату снимала. Месяца два назад. Она же отсюда.

– Да, да, – сказал Семен. – Это я знаю. Она из этого… из…

– Кукуева, – недоуменно сказала Марья Федоровна.

– Вот, вот, – обрадовался Семен. – Из Кукуева. Улица… Как его… Улица…

Марья Федоровна насторожилась и загородила собой чемодан.

– Мне она не говорила. А вы что же? Адреса своей сестры не знаете?

– Не знаю, – испугался Семен. – Потерял и забыл.

Марья Федоровна поняла и хитро улыбнулась.

– Опять шутите… А жених ее адрес тоже потерял и забыл?

– И жених потерял, и жених… – разыгрался Семен.

– А куда же вы чемодан повезете?

Семен прикусил язык. Марья Федоровна ждала.

Семен совсем смешался. Марья Федоровна с видом победителя отступила в сторону.

– Берите, берите, вдруг адресок вспомните?

Семен хотел взять чемодан, но он оказался без ручки.

– Она его потому и не взяла с собой, – пояснила Марья Федоровна, – что он без ручки. Жалко, что за вами хвоста не было. Он бы вам помог.

Семен закинул чемодан на заднее сиденье, еще раз раскланялся со стоявшей на крыльце Марьей Федоровной и сел за руль. Алексей Петрович отчаянно косил глаза на чемодан и нетерпеливо шептал:

– Чего она сказала, Семен? Она сказала, где Лиза?

– Нет, она не знает. Но где-то в Кукуеве.

– В Кукуеве! Это же совсем недалеко!

– Недалеко! Это теперь недалеко!

– А это что? А? Это чей чемодан, Семен?

– Да подожди ты, – зло оборвал его Семен, выруливая на дорогу. – Дай отъехать. Ее это чемодан.

– Ее! – Алексей Петрович замолчал и снова посмотрел на чемодан так, как будто в нем была Лиза.

Семен проехал через деревню и свернул к озеру.

– Он тяжелый? – не вытерпел Алексей Петрович.

– Тяжелый, – сказал Семен.

Алексей Петрович сидел, как сыч, и кровожадно поводил глазами. Потом, ни слова не говоря, грузно повернулся и полез к чемодану. В машине начался кошмар. Чемодан перевернулся и упал под сиденье. Петляя, они подъехали к своему месту на берегу озера и там остановились. Раскрыть чемодан было делом одной минуты.

Сверху лежало верблюжье одеяло. Снизу книги.

– Фонвизин. Недоросль, – сказал Семен. – Это про тебя.

Он отбросил книгу и взял следующую.

– Если нет на первой странице, ищи на семнадцатой. Все библиотеки ставят штамп на семнадцатой. Почему на семнадцатой, непонятно. Самоучитель английского языка. Так она еще и фарцует!

Алексей Петрович уже не реагировал. Он сидел, понурившись, на расстеленном верблюжьем одеяле и листал журнал.

– Нет, – наконец сказал он и откинул журнал в сторону. – Ничего нет… – Из журнала вылетел листок и улегся на одеяле.

– Семен!!!

Семен недоверчиво читал, шевеля губами.

– Здесь не по-русски… Врач Небогадко…

– На штампе!

– Кукуевская городская поликлиника, – прочитал Семен.

На мгновение он задумался, потом глаза его приобрели хищный блеск.

– Это уже кое-что, – сказал он. – Это след.

Алексей Петрович смотрел на него с восторженной благодарностью.

– Да-да, – повторил Семен. – Искомая нить найдена. И я думаю, нам она будет по плечу. – Он похлопал Алексея Петровича по плечу и задумчиво снял с него белую нитку. – Тебе бы приодеться надо.

– Как же я оденусь? Еще не высохло.

Они погрузились в машину и выехали на дорогу. Проезжая мимо красного «Москвича», Семен указал на висящие в кустах брюки, достал десять рублей и сказал:

– Пока не забыл. Мужчине без штанов в подарок от штанов без мужчины.

Гид обвел скучающим взглядом салон и сказал:

– Уважаемые товарищи туристы! Наш путь лежит в город Кукуев. Это один из старейших городов области и потому богат памятниками архитектуры. Вы их увидите. Это остатки крепостных стен, башен, земляных укреплений, монастырей и мельниц. Кроме того, есть краеведческий музей. Вообще город очень быстро растет. Прямые зеленые улицы застраиваются многоэтажными домами. На окраине города Кукуева вырос благоустроенный поселок Новый Кукуев. – Он бесстрастно закончил и снова оглядел салон. Стояла тоскливая тишина. Тогда гид мрачно ухмыльнулся и добавил: – Обедать мы будем в столовой номер четыре.

Салон оживленно зашумел.

Когда они подъехали к городу Кукуеву, день уже клонился к вечеру. У железнодорожного переезда перед ними опустился шлагбаум, и машина остановилась.

– Подъезжаем, – сказал Семен. – Надо составить план действий.

Алексей Петрович, созерцавший путевую обходчицу, с готовностью обернулся:

– Да, да, конечно.

– В первую очередь, – сказал Семен, – мы проводим рекогносцировку: обнаруживаем поликлинику, в которой был выписан рецепт, и врача, который его выписал.

– Да, да, – кивнул Алексей Петрович.

– Во вторую очередь… – здесь появился поезд и умышленно громко застучал колесами.

Когда он прошел, Алексей Петрович в ужасе закричал:

– Нет! Нет!

– Да, – жестоко сказал Семен и включил радио.

Оттуда радостно донеслось: «Э-ли-за-бет! Э-ли-за-бет!» Алексей Петрович обхватил голову руками и сказал:

– Да.

Шлагбаум со скрипом поднялся.

Они кружили на машине по вечернему пустынному Кукуеву, пока не остановились у городской поликлиники. Свет горел только над дверью, а сама дверь была закрыта. Они сразу ощутили, что день выдался для них на редкость тяжелый и неудачный. Воцарилось уныние.

– Сегодня уже поздно, – наконец сказал Семен. – Начнем действовать завтра, с утра. Ночевать придется в машине.

Они отъехали от поликлиники и, свернув на тихую, почти деревенскую улицу, доехали до небольшого парка и остановились под окнами трехэтажного деревянного дома. Место было на редкость удачное. Со всех сторон их скрывали деревья, и в то же время машина так вписалась в пейзаж, словно всегда здесь стояла.

– Тут и заночуем, – сказал Семен, вылез из машины и огляделся.

Темнело. Зажигались фонари. Небо было чистое и высокое.

Над деревьями взошла полная луна.

Семен спал как убитый. Лицом вниз, прикрыв затылок руками. Алексей Петрович во сне маялся. Что-то неспокойное снилось ему. Он ворочался, постанывал, шарил руками и наконец позвал:

– Лиза!.. Лиза!..

В ночной тишине его голос звучал жалобно, с надрывом.

– Лиза!.. Лиза!..

Семен даже не пошевелился.

– Лиза!!.. – отчаянно позвал Алексей Петрович.

В окне второго этажа зажегся свет, и женский силуэт склонился над карнизом.

– Чего тебе?

Алексей Петрович довольно пошевелил во сне губами.

– Лиза! Вернись ко мне!

– Вот еще, – сказала женщина.

– Лиза!.. – в ужасе простонал Алексей Петрович. – Но почему?! Почему?!

– Сам знаешь, – сказала Лиза.

Алексей Петрович задумался. Лицо его приобрело несчастный вид.

– Не знаю я!.. Не знаю…

– Подумать только! – возмутилась Лиза. – Он не знает! А кто на ушах каждый вечер приходит?! А кто всю мебель пропил?! Я, что ли?!

Алексей Петрович тревожно заворочался и с обидой всхлипнул:

– Ты…

Женщина в окне оторопела.

– Ну, знаешь!.. Тебе это так не пройдет!..

Окно с треском захлопнулось.

– Лиза!.. Лиза!.. – мучительно застонал Алексей Петрович, уткнулся головой в жесткое сиденье и заплакал во сне горькими слезами.

Утром Семен внимательно осмотрел его опухшее лицо и сказал:

– Тебе побриться надо.

Алексей Петрович покорно кивнул.

– А я пока другие дела улажу, – сказал Семен. – Встретимся в парке. – Он сел в машину и завел мотор.

– Подожди, Семен! – Алексей Петрович просунул голову в машину и жалобно спросил: – Скажи, я похож на алкоголика?

Семен удивленно пожал плечами.

– Нет. С чего ты взял?

Алексей Петрович посмотрел на него и с тихим ужасом покачал головой.

– Не знаю… Не знаю, Семен!

Помахивая хвостом, старая кляча лениво тащила телегу с пустыми ящиками. Копыта отбивали сонную дробь. Трясясь на ящиках, уныло дремал возница. Его большая несмышленая голова в натянутой на уши кепке меланхолично раскачивалась на длинной голой шее. Утро было самое обыденное, никому не нужное.

Но в сорока метрах за телегой подозрительно медленно двигалась машина. Семен сидел за рулем и взглядом удава преследовал ничего не подозревающую жертву.

Телега свернула за угол.

Семен медленно доехал до поворота и тоже повернул.

Телега остановилась в переулке у магазина «Продукты», и возница, зевая, проснулся.

Семен прибавил скорость и проехал мимо, зорко вбирая в себя детали скучной картины: возница, кряхтя, слезает с телеги, ящики покачиваются, лошадь обмахивается хвостом.

Возница даже не обратил на него внимания.

Семен выжал сцепление, дал газ и на полной скорости исчез за поворотом. Отчаянно крутя руль, он вывернул на центральную улицу и понесся дальше.

На площади у железнодорожного вокзала, взвизгнув тормозами, машина остановилась как вкопанная. Семен торопливо вылез и бросился к зданию универмага. Растолкав очередь, он пробился к прилавку, и минутой позже машина снова сорвалась с места и понеслась по тем же улицам обратно.

Не доезжая до магазина, Семен развернул машину и остановился у обочины. Мотор продолжал работать на холостых оборотах.

Семен вылез и медленно двинулся к магазину, держа правую руку в кармане пиджака. У переулка, где стояла телега, он остановился. Из магазина вышел возница, снял с телеги пару ящиков и, мыча себе под нос, опять скрылся за железной дверью черного хода.

Семен оглянулся по сторонам, быстрыми шагами подошел к телеге, вынул из кармана большие ножницы и хладнокровно отхватил у лошади полхвоста. Потом так же хладнокровно повернулся и пошел обратно к машине. Спокойно сел и, не оглядываясь, уехал.

Возница вышел из магазина и, продолжая рассуждать сам с собой, подошел к телеге. Взял ящики, тупо посмотрел на лошадиный круп, и рот у него приоткрылся. Но сказать он ничего не успел.

Раздался боевой стук каблуков, и к нему энергично подошла женщина в теле. Не говоря ни слова, она размахнулась и отвесила ему могучую оплеуху.

Возница уронил ящики.

– Значит, я виновата?! – выкрикнула женщина и влепила ему с другой руки. Возница закачался.

– Я на ушах хожу?!

Новый удар.

– Мебель я пропила?!..

Круша ящики, возница пропал за железной дверью.

Алексей Петрович, задумчиво поглаживая полные бритые щеки, брел по дорожке летнего парка. Иногда он останавливался и срывал листочки. Выражение лица у него было печальное, словно он давно ждет неприятное известие, а оно запаздывает.

В центре парка стояла покрашенная салатовым гипсовая девушка с веслом и с видом утопленницы смотрела в заросший пруд, похожий на большую яму. Алексей Петрович остановился рядом и с таким же видом стал смотреть, как со дна всплывают пузырьки и лопаются. Всплывают и лопаются. Всплывают и лопаются.

Из задумчивости его вывели голоса и шарканье многих ног. Вдали на тропинку плотной толпой вышли туристы.

Алексей Петрович раздраженно полез в кусты.

Туристы вышли к пруду и остановились. Гид стоял между ними, нахохлившись, с перевязанным горлом и больными глазами.

– Статуя, – хрипло сказал он и показал на салатовый гипс.

Все повернулись, посмотрели.

– Пруд, – сказал гид и, закашлявшись, побрел дальше. За ним потянулись остальные.

Алексей Петрович уже хотел выбраться из своего укрытия, но здесь на дорожке показался Семен. Он шел большими довольными шагами и беззаботно оглядывался в поисках Алексея Петровича.

Алексей Петрович притаился. На его лице проступило торжественно-мрачное выражение.

Семен приближался.

Алексей Петрович поднял с земли булыжник и замер.

Семен подошел к пруду и огляделся. Потом почесал в затылке.

Алексей Петрович размахнулся, и булыжник с шумным всплеском ушел в воду.

Семен озадаченно оглянулся на пруд, потом быстро – на девушку с веслом. Утопленница была на месте. И здесь Алексей Петрович с пугающим криком выпал из кустов.

– Ты что это, Леш? – спросил Семен.

Алексей Петрович несмело поднялся на ноги и отряхнул колени.

– Да так… Ничего…

– Тогда пошли, – сказал Семен. – Пора за дело приниматься.

Машина подъехала к строительной площадке и остановилась. По будням здесь велось строительство типового блочного дома. По выходным дням здесь было тихо, как на обычном кладбище. Алексей Петрович и Семен вошли в дом и поднялись на второй этаж.

Здесь они прошли в однокомнатную малогабаритную квартиру, и Алексей Петрович смущенно сказал:

– Я бы хотел остаться один.

Семен хмыкнул и вышел из комнаты.

Алексей Петрович подошел к окну и положил на подоконник портфель. Потом щелкнул замками. Его взгляд был полон светлой печали.

За стеной нетерпеливо прохаживался Семен. Наконец он не выдержал и громко спросил:

– Ну сколько можно?..

– Сейчас, сейчас… – отозвался Алексей Петрович и после паузы уныло добавил: – Теперь всё.

Семен с озабоченным лицом прошел в комнату.

Алексей Петрович стоял у окна в белоснежном свадебном платье и смотрел на него с собачьей тоской. В руках он неловко теребил фату.

Семен крякнул и почесал в затылке.

– Что, плохо? – спросил Алексей Петрович.

Семен обошел его, придирчиво рассматривая со всех сторон. На спине платье не сходилось.

– Да нет, ничего, терпимо… – он посмотрел вниз и спросил: – Она что, выше тебя ростом?

– Нет, нет, не выше. Просто платье – в пол. И она худее значительно. Видишь, на спине даже не сходится…

– Понятно, – сказал Семен. – Надень фату.

Алексей Петрович помрачнел.

– А может, лучше так, без фаты?

– Послушай, – сказал Семен. – Это ведь не маскарад. Ты идешь на серьезное дело. А лысую невесту никто всерьез принимать не будет. Так что брось эти штучки…

– Ладно, – сказал Алексей Петрович.

Он отвернулся к окну, надел фату и повернулся снова.

– Вот! – обрадовался Семен. – Дело в шляпе! Теперь еще один нюанс – и будет полный порядок!

Он развернул газетный сверток и вытащил конский хвост.

– Что это?.. – с ужасом спросил Алексей Петрович.

– Парик, – просто ответил Семен. – Дай шнурок от ботинка.

– А как же я пойду?

– Ничего, под платьем не видно.

Алексей Петрович нагнулся, вытащил из ботинок шнурок и обреченно отдал Семену. Семен разделил хвост на две равные длинные пряди и ловко перевязал шнурком.

– Сними фату.

Алексей Петрович снял.

Семен повесил ему на голову шнурок с двумя полухвостами, одел сверху фату и булавкой прикрепил ее к шнурку.

– Всё, – довольно сказал он и отошел в сторону.

Алексей Петрович стал похож на восточную красавицу. Роскошные густые локоны обрамляли ее белое, как известка, лицо и падали на широкую неказистую грудь. Алексей Петрович подозрительно повел носом.

– Ничего, ничего, – сказал Семен. – Выветрится. Зато теперь в тебе есть некоторое очарование…

Он хмыкнул и тут же настороженно обернулся. Где-то рядом раздавались негромкие шаги.

– Тс-с-с, – прошипел Семен.

Восточная красавица замерла с перекошенным от страха лицом.

Шаги приближались. Кто-то неизвестный настойчиво и осторожно обходил все комнаты.

Семен лихорадочно оглянулся по сторонам. Выхода не было.

– Обними меня, – сказал он.

Восточная красавица в ужасе посмотрела на Семена и сказала:

– Ни за что.

Шаги раздавались совсем рядом.

– Обними меня, – прошипел Семен.

Тогда восточная красавица медленно подняла свои полные белые руки, – платье предательски затрещало, – и пугливо обняла Семена, словно первого в своей жизни мужчину.

На пороге возник плюгавый сторож. Увидев вместо безобразий чистую лирику, он шмыгнул носом и предупредительно кашлянул.