ОБСП. Тень убийцы

– Внутрь, быстро, – приказывает он, и тетя Лена, с широко открытым ртом от страха, бросается к своим детям. Заслоняет собой Люську, сжавшуюся в комок.

– Все следы ведут сюда. Если признаетесь, кто убил супругов Суховых, обойдемся без жертв, – предупреждает бритоголовый мужчина. – О, Маргарита. Вот какие у вас дела. Покрываете банду волколаков. Но с вами мы поговорим позже. Сначала мне нужно признание.

Я встаю между следователем и Смородиновыми, ничуть не боясь арбалета, стрела от которого целится мне прямо в грудную клетку.

– Они не виноваты, – произношу твердо. – Уберите оружие, иначе я вызову настоящую милицию.

Виктор кривит губы.

– Милая барышня, давайте без этих глупостей. Отойдите в сторону, и пусть виновный в смерти Суховых признается.

– Хорошо. Тогда это была я. Я убила этого деда, потому что он был оборотнем и напал на меня возле деревни, – лучшая ложь, в которой большая часть правды.

Я знала, что в моем случае это будет рассмотрено как самозащита, и страшного приговора она поможет избежать. А Федька должен остаться невиновным.

– Это ложь, – закатывает глаза следователь. – Обоих Суховых убили звери, предположительно волки. А вы, моя дорогая, обычная рядовая ведьма.

Я даже краснею от досады. Мое признание ничего не изменило. Он знал все.

– Скоро сюда подъедут мои ребята, и тогда мы поговорим по-другому.

– Они не виноваты, – цежу я, начиная закипать от ярости.

А потом, не зная, как еще помочь своему другу, бросаю под ноги Виктора шарик разрыв-травы. Он громко бабахает, мужчину откидывает к двери, валит едкий дым.

– Федька, беги! – шепчу я.

Парень, замерший от ужаса, будто меня и не слышит. Я хватаю его за руку и тяну в сторону окна.

– Он либо убьет тебя, либо посадит в тюрьму. Беги же! – толкаю я друга.

И только после этого Федька наконец-то сбрасывает с себя оцепенение, сдергивает с шеи амулет, кидает на пол свой кинжал, перепрыгивает через него, оборачивается волком, зубами поднимает клинок и выпрыгивает с ним в окно.

Большая серая волчья туша проносится над подоконником, ударяется лапами оземь, оставляя глубокие следы во влажной земле, и мчится в сторону леса.

Я не сразу понимаю, что натворила. Паника захлестнула меня, да и времени на обдумывание ситуации катастрофически не хватало. Может, и не стоило так резко действовать. Может, надо было дать Федьке признаться. И все бы сочли это самообороной. Но теперь он сбежал, и доказать, что парень не виноват, не получится.

Вот я дура!

– Вы арестованы и обвиняетесь в покушении на представителя власти, – сообщает Виктор и как-то слишком прытко для такого большого мужчины оказывается со мной рядом и ловко защелкивает тяжелые холодные наручники на моих запястьях.

Я только успеваю открыть рот от изумления. Хочу снять наручники магией и сбежать, но ничего не выходит. Магии нет. Что-то ее блокирует.

– Федора Смородинова я объявляю в розыск. Прошу больше не препятствовать следствию, – холодно произносит мужчина и, положив тяжелую руку мне на плечо, выводит меня из дома к своей машине.

«Съездила домой на выходные,» – с грустью думаю я.

– Простите, – только и могу выдавить, глядя в покрасневшие от слез глаза Елены.

Глава 4. Ведьма под стражей

Я сижу на заднем сиденье машины и смотрю в окно. Наручники натирают запястья, а ком в горле не дает вымолвить ни слова. Да и, если честно, сказать мне особо-то и нечего.

Стараюсь держать себя в руках и казаться невозмутимой. Как будто меня каждый день обвиняют в нападении на представителей власти и везут в участок.

Кто же мог знать, что все обернется именно так. Я даже и подумать не могла, что у этого Виктора действительно будет право меня арестовать. Да, он говорил, что работает в специальном отделе, но, когда так говорят, врут ведь, чтобы запугать. А этот не пугал.

Он назвался сотрудником ОБСП – отдела по борьбе со сверхъестественными преступлениями. Да и фамилия у следователя была смешная. Пыль. Виктор Николаевич Пыль.

Да, не хотела бы я, Серебрянская Маргарита Алексеевна стать какой-то Пылью. Не уверена, что эта фамилия вообще склоняется. Наверное, не должна.

Я сижу, насупившись и вперив взгляд в бритую макушку следователя, который методично ведет машину.

– Не получится, – холодно произносит он, не отрываясь от дороги.

– Что? – не понимаю я.

– Не получится прожечь мне голову взглядом. Наручники блокируют магию.

Я фыркаю и отворачиваюсь к окну. Маму даже не уведомили, что меня повязали. Будет волноваться. Хотя, если бы и уведомили, волновалась еще больше, наверное. И что теперь будет с Федькой? Долго ли он сможет скрываться в лесах под деревней? Куда ему теперь податься?

К сожалению, мои размышления никак не могут помочь другу, и от этого на душе становится все противнее и противнее.

Леса и поля сменились хрущевками. Мы въехали в город. Скоро прибудем в отдел. А дальше… Я вздрагиваю от нарисовавшихся перед глазами безрадостных картин. Меня посадят? Или сожгут, как ведьм раньше?

По спине бегут мурашки.

Машина останавливается у высотного здания. Виктор выходит, захлопнув за собой дверь, а мою, напротив, открывает.

– Выходи, – приказывает он.

Кое-как вылезаю. Сделать это со скованными руками оказывается сложнее, чем я предполагала. Промозглый осенний ветер пробирается под плохо застегнутую курту, но поправить бегунок не могу – мешают наручники.

Мужчина опять кладет руку мне на плечо и подталкивает в сторону здания.

– Идем.

– Вы меня теперь сожжете на костре? Как инквизиция? – спрашиваю я наивно, надеясь, что Пыль усмехнется и скажет что-то жизнеутверждающее.

Лица следователя я не вижу, но он почему-то мнется с ответом, а потом говорит в своем привычном саркастическом тоне:

– Посмотрим.

– Вы не многословный, – пытаюсь хоть как-то вывести его на диалог.

Я где-то читала, что маньяки могут не убить, если увидят в своей жертве человека, узнав поближе. Конечно, Виктор маньяком не был, но все равно приговор мне выносить будет именно он. Так что было бы неплохо как-то внушить ему, что я очень хорошая девочка.

– Я посмотрю, какой многословной на допросе будете Вы, – ласково произносит он, а слова так и сочатся сарказмом.

Когда звучит слово «допрос», перед глазами у меня тут же предстают страшные пытки. Иголки под ногти, раскаленные утюги и даже электрический стул. С трудом сглатываю ком, образовавшийся в горле, и поднимаюсь по лестнице к входу в здание.

***

Отдел по борьбе со сверхъестественными преступлениями находился на седьмом этаже. Удивительно, но выглядело это место совершенно обычно. Меня провели по коридору и впустили в какой-то кабинет, в котором стояло несколько столов, с громоздящимися на них папками с делами.

В кабинете уже сидит молодой мужчина в элегантном костюме. И даже несмотря на то, что в помещении достаточно мрачно, его глаза закрывают солнечные очки.

– Ведьма? – взглянув на наручники, кивает мужчина Виктору.

– Да. Дмитрий, не мог бы ты выйти? Я хочу пообщаться с ней пока с глазу на глаз.

– Не вопрос, шеф, – бурчит Дмитрий и удаляется за дверь, насвистывая незнакомую мне мелодию.

Я сажусь на стул, что стоит напротив места следователя. Сам Виктор скидывает кожаную куртку и вешает на спинку своего стула. Берет чистый лист, ручку и опускается с ними за стол.

– ФИО, – требует он.

– Серебрянская Маргарита Алексеевна, – отвечаю я, понимая, что вот он допрос. Начался.

– Кем Вам приходится Федор Смородинов?

– Он мой друг, – лукавить смысла нет.

Мои ответы появляются на листке из-под ручки следователя.

– Вам известно, когда Федор Смородинов убил Степана Георгиевича и Ларису Тимофеевну Суховых?

Я сжимаю зубы. Не уверена, стоит ли сообщать то, что действительно произошло. Так получается, что Федька самый настоящий убийца, хоть и по неосторожности и при самозащите. А считается ли самозащитой то, что он меня спасал? Или нет?

Виктор поднимает взгляд от листка и пристально смотрит на меня.

– Ну?

– Мне нужен адвокат, – говорю я. – Я не собираюсь без него ничего говорить.

Виктор Николаевич трет глаза и тяжело вздыхает. Еще бы. Ему попалась такая глупая несговорчивая ведьма.

Сейчас мужчина выглядит так, будто ему давно больше тридцати. Внешне молодой – но в глазах прожитые века. Я даже вздрагиваю, когда понимаю, что неотрывно смотрю на него.

– Если вы добровольно не расскажете, придется вам дать зелье правды. После него сложно остановиться, пока не выболтаете вообще все секреты, которые знаете. Оно вам надо?

Он говорит совершенно серьезно, без издевки, которая проскальзывала каждый раз. И я понимаю, что деваться некуда. Меня прижали.

– Хорошо, – сдаюсь, мысленно прося у Федьки прощение, и начинаю рассказывать все так, как действительно случилось. – … Если бы не он, была бы уже мертва. Федор виновен лишь в том, что поступился своими принципами и спас меня.

Виктор заканчивает записывать за мной и довольно хмыкает.

– Рад, что мы смогли найти общий язык.

И я понимаю, что меня просто надурили.

– Никакого зелья правды не существует?

– Почему же. Существует. Только у нас его нет. Слишком сложно в приготовлении. Да и ингредиенты стоят огромных денег. Спасибо за сотрудничество. Вы свободны.

Наручники открываются сами собой и со звоном падают на пол. Я удивленно вскидываю брови, потирая запястья.

– Свободна? А как же…

– Нападение на сотрудника при исполнении? – улыбается Пыль. – Частенько случается. Но так и быть, я Вам это прощаю. Отправляйтесь домой, найдите своего друга, если мои ребята его еще не поймали, и сообщите, что в его случае мы можем найти альтернативу заключению.

Но я никуда не тороплюсь уходить.

– Какую? – спрашиваю, не вставая со стула.

– Работу в нашем отделе. Сейчас очень не хватает волколаков на простых заданиях. Так что, если он согласится работать на ОБСП, сможет дальше спокойно жить.

Я усмехаюсь.

– Вербуете нечисть?

– Можно и так сказать.

– Чем больше завербованной нечисти, тем меньше преступлений, которые она может совершить? – продолжаю я, пытаясь понять мотивы.

Но он не успевает ответить на эту колкость. Дверь приоткрывается.

– Соломон, там это, пиявца схватили одного, – просовывает голову в проем Дмитрий.

– Отлично, благодарю, – отвечает ему Виктор.

Бледное лицо Дмитрия скрывается.

Что-то не так было в этом мужчине, но я никак не могла понять, что. От него не пахло волком, не исходило энергии колдуна, но и на человека он никак не походил.

– А он… – я киваю в сторону двери, уже сыпля догадками.

– Вампир, – кивает Виктор. – Так что, я могу рассчитывать на то, что вы передадите послание своему другу? Все грешки спишем. Работа у нас интересная. Всегда есть чем заняться. Да и зарплату никто не отменял.

– А ведьме? Тоже будет что делать? – я поняла, что не смогу спокойно учиться, пока мой друг пашет на ОБСП.

– И ведьме тоже. Сильная нехватка кадров, так сказать, – усмехается Соломон.

Кличка у начальника ОБСП интересная. Видно, выдуманная специально, чтобы ассоциироваться с мудрым царем. Я уже мысленно отругала себя, что подумала, будто Виктор – простой следователь, которого удастся провести. На деле он оказался настоящим главой отдела, из-за нехватки кадров самостоятельно раскрывающим некоторые преступления.

– Если вы берете Федьку, то только со мной, – выпаливаю я, лишь потом задумываясь об учебе в университете.

– Моя визитка. Позвоните, как будете готовы. Но не советую затягивать. С беглецами у нас разговор короткий, – мужчина протягивает мне бумажку с номером телефона.

Будет сложно ей воспользоваться. В деревне только один таксофон, да и тот частенько сломан.

Я убираю визитку в карман куртки.

– Обратно меня кто-нибудь отвезет? Путь неблизкий, – я гордо вздергиваю подбородок, осмелев в мгновение ока. Из арестованной я быстро превратилась в ценного сотрудника, миротворца между людским миром и миром сверхъестественным.

– Могу метлу одолжить, – дописывая что-то в листке, коротко предлагает Пыль. Даже не взглянул на меня!

– Это шутка?

– Нет. Полетите?

Я, конечно, ведьмой стала уже десять лет назад, когда бабушка умерла и силу свою мне передала. Но на метле… на метле летала только один раз. И тот, чтобы перед Федькой покрасоваться. Врезалась тогда в дерево и решила, что больше на этот странный неудобный вид транспорта никогда не сяду.

– Я, пожалуй, на такси. Можно позвонить? – цежу я.

– В коридоре телефон, – отвечает Виктор.

На это я ничего не говорю и выхожу из кабинета.

Глава 5. Тень волка

Возвращаюсь домой только к вечеру. Мама ахает, завидев меня на пороге, видно, не ожидала уже вообще увидеть свою криминальную дочь.

– Вернулась! И не стыдно тебе? – она упирает руки в бока.

– Что? – не понимаю я.

В животе урчит от голода, я не ела с самого утра. Голова болит, да и вообще я вся разбитая и уставшая. Путь был не близкий. Еще и таксист высадил меня возле деревни, отказываясь вести дальше по колдобинам. Добиралась я сюда раза в два дольше, чем когда Соломон вез нас в город.

– Бедный Феденька. Его ведь могли отпустить. А теперь что? В розыске! Бегает, бедняга, по лесам, белками питается! И сколько ему так скрываться? Эти вон, с полудня в своей машине сидят, караулят его у дома. Небось, завтра на поиски отправятся. На всех Смородиновых несчастье навела ты. Еще и сама преступницей заделалась, что аж повязали. Моя дочь напала на представителя власти! Позор! Уже вся деревня судачит!

– Да все будет нормально, мам. Только Федька должен согласиться работать на ОБСП. У них там нехватка кадров.

– Так отправляйся и найди бедного мальчика! Это ведь по твоей вине он оказался в такой ситуации, – мама просто безжалостна.

Прежде, чем отправиться в лес, я беру со стола горбушку хлеба и запиваю ее водой. Живот перестает натужно урчать, и в голове немного проясняется.

Уже начинает темнеть, когда я захожу под сень деревьев. Идей, где искать друга, нет. Поэтому приходится тут же обратиться к моему единственному помощнику – магической силе.

Я читаю заговор, который должен привести меня к волколаку. Однако, в душе я не совсем уверена, что это сработает, потому что для хорошей работы заговора нужна вещь того, кого ищешь. А у меня нет никаких Фединых вещей. Очень надеюсь, что моих отношений с другом хватит, чтобы отыскать его.

В лесу после встречи с оборотнем очень неуютно, особенно ближе к ночи. Но я надеюсь, что больше здесь на меня нападать некому. Да и в этот раз я подготовилась – взяла несколько шариков разрыв-травы и склянок с разными зельями.

Идти приходится долго. Золотой луч заговора вел меня напрямик, так что приходилось перелезать через коряги и продираться сквозь кустарники, чтобы не терять времени. Наверное, умей я пользоваться метлой, путь показался бы мне легче, да и времени ушло куда меньше.

Когда совсем темнеет, я зажигаю ведьмин свет – небольшой светящийся шар, плывущий по воздуху передо мной. Становится уже не так тревожно.

Я не сразу понимаю, что что-то не так, а когда осознаю, уже поздно куда-то бежать, потому что меня со всех сторон окружает сплошная стена из деревьев.

– Я прошу прощения, но не могли бы меня пропустить, я по важному делу иду, между прочим, – начинаю вежливо, прощупывая почву.

Деревья обступают меня плотным кольцом. Это могут быть проказы кого угодно и мавок, и русалок, и лешего. Но обычно они идут на диалог, а эти деревья наступают молча.

Я вижу щель между стволами и пытаюсь в нее пролезть, но понимаю, что застреваю и возвращаюсь обратно на поляну.

– Это не смешно! Я ищу друга, и у меня не так много времени! – кричу я, в надежде, что хоть кто-нибудь мне ответит.

Вдруг толстый корень вырывается из-под земли и обвивает мою лодыжку. Я дергаю ногой, но корень стискивает ее еще сильнее. Секунда, и вот уже вторая нога зафиксирована.

Деревья делают еще шаг.

– Зараза. Давно вас не было видно, – цежу я.

Лет пятнадцать назад, когда я еще маленькая была, бабушка запрещала ходить в лес, потому что там развелось много плотоядных деревьев. Я не верила в эти сказки и все равно бегала вместе с Федькой сюда гулять.

Однажды мы забрели чуть дальше обычного, и мне не повезло – корешок, так же, как и сегодня, обвил ногу. Но тогда со мной был Федя. Он быстро понял, в чем дело и ловко разрубил клинком корень. Я была освобождена и не съедена.

Потом деревья куда-то пропали. Бабушка говорила, что заключила сделку с Лешим. Но какую – никто не знал.

Сейчас со мной никого нет. Никто не может взять клинок и разрубить корешок. А сама я не взяла никакого ножа и уже об этом жалею.

Атака плотоядных бродячих осин оказывается быстрой. Одно из деревьев наклоняется, и две тонкие ветки обвивают мои запястья, а третья отбирает сумку с зельями и отбрасывает на несколько метров от меня.

Я дергаюсь, пытаясь вырваться из хватки, но это не помогает. И ведь даже не успела вытащить из кармана шарик разрыв-травы! Теперь я совершенно беззащитна.

Дерево приподнимает меня в воздух, и вдруг посередине ствола открывается зубастое дупло. Рот осинки, которым она собирается меня сожрать.

Ветка больно стискивает шею. Становится трудно дышать. Воздух с хрипом проходит внутрь. Я дергаюсь изо всех сил, пытаюсь закричать, чтобы позвать на помощь, но не издаю ни звука.

Надо быстрее соображать, пока не кончился воздух. Иначе конец близок.

В глазах уже начинает темнеть, а дупло становится все ближе и ближе. Кажется, будто время растягивается, как резина, секунда длится целую минуту.

Перед глазами все плывет, но в последний момент умная мысль все же посещает мой мозг. Плотоядные осинки – тоже деревья.

– Ведьмин огонь разгореться спеши, – сиплю я и щелкаю пальцами, будто зажигалкой.

Огонек вспыхивает у меня на руке, согревая приятным теплом. Уже почти теряя сознание, я прикладываю все усилия, чтобы огонь охватил пламенем всю руку. Начинать вонять подгоревшей курткой. Рукав из кожзама плавится. Зато разжимается ветка, держащая меня за запястье.

Дальше дело техники. Я обхватываю освободившейся рукой ветвь, сжимающую мою шею. И вот поток кислорода наконец-то просачивается через мое опухшее горло. В голове начинает проясняться. Силы восстанавливаются.

Еще одним прикосновением я освобождаю второе запястье и оказываюсь повисшей вниз головой. Остается избавиться от веток, держащих меня за ноги. У меня только два варианта, как это сделать – поджечь магией свои ноги, но тогда я рискую остаться без кроссовок, а ходить по лесу босиком не слишком приятное занятие особенно промозглой осенью. Второй вариант – вспомнить занятия по физкультуре и немного подтянуться, чтобы достать до ветвей рукой.

Вообще-то здесь могло пригодиться умение метать огненные шары, но я еще слишком слаба, чтобы создать полноценный фаербол.

Я делаю два подтягивания, а потом лечу вниз головой на землю. Отделываюсь несколькими ссадинами. Повезло, что не напоролась на какой-нибудь сук.

– Еще надо? – злобно спрашиваю я, вставая на ноги. – Я сейчас всех вас тут спалю. И не посмотрю, что вы краснокнижные. Редкие растения, видите ли. Прочь пошли!

Я заставляю огонь на ветках потухнуть. Нельзя убивать этих редких существ. Они только в дремучих лесах-то и остались. Маленькие колонии, пытающиеся выжить в урбанизированном мире.

Деревья расступаются, пропуская меня в перед.

– То-то же! Не на ту напали, деревянные, – говорю я, погрозив им еще пылающим кулаком.

Осинки недовольно шумят листьями, но атаковать больше не пытаются. Наверное, поняли, что я им не по зубам.

***

Черный ворон срывается с ближайшей ветки и взмывает в воздух.

***

Дальше путь показывается мне легче. Я быстро добираюсь до оврага и вижу, как золотой луч моего заговора упирается в большую нору.

Спускаться вниз трудно, приходится цепляться руками за корни и камни, чтобы не сорваться с отвесного склона. У берлоги я останавливаюсь. Чувство тревоги почему-то нарастает. Интуиция говорит – не ходи туда. Но в этот раз я ее не слушаю. Федька должен быть внутри.

Я делаю еще один шаг, а потом вижу, как из темноты норы на меня смотрят два звериных глаза.

– Федь, это я, – говорю дружелюбно, надеясь, что друг не в обиде.

Однако, это оказывается не Федька, а какой-то другой волколак. Зверь прыгает на меня и валит на землю, выбивая ударом о землю весь воздух из легких.

– Да я Федю ищу! Я его подруга! – пытаюсь объяснить волку.

Но зверь продолжает рычать и скалить зубы до тех пор, пока из берлоги не показывается второй волколак, в котором я узнаю своего друга.

– Федь! Скажи ему! Я помочь пришла! – кричу я, отворачивая лицо от волчьей морды, нависшей надо мной. Теплая слюна капает на щеку. – Не дыши ты сюда. Воняет.

Волк, видимо, оскорбившись, громко клацнув зубами у моего уха, слезает и отходит в сторону.

Федька перепрыгивает через свой клинок и обращается парнем.

– Что тебе надо? Они следили за тобой? – спрашивает он недовольно, но протягивает руку, помогая мне встать.

– Не следили. Но у них есть предложение. Мы с тобой будем на них работать, и тогда с нас снимут все обвинения, – я почти не вру.

Федька скептически смотрит на меня.

– И ты в это веришь? Веришь, что следователь позволит мне уйти безнаказанным? Может, это вообще все ловушка. Может, они просто ждут, когда ты сделаешь за них всю грязную работу. Приведешь меня, как щенка на поводке.

На сей раз удивляюсь я. О таком повороте событий у меня даже мыслей не было.

Второй волколак, оказавшийся волчицей, ловко обращается в человека. Это темноволосая девушка с короткой стрижкой. Ее недовольный взгляд ясно говорит – мне тут не рады.

– Ого, так у вас тут был романтик, а я помешала? – слова вырываются прежде, чем я поняла их колкость. – Кто это?

– Это Мира. Моя… – он почему-то смущается.

– Я его девушка, – Мира протягивает руку, и я ее пожимаю, но неохотно. Волчица мне не нравится. – А ты та девчонка, из-за которой Федьке теперь приходится прятаться. И что думаешь делать?

Я как дурочка повторяю снова то, что мне сказал Виктор.

– Я пришла, чтобы передать сообщение от Соломона. Главы ОБСП. Он обещал, что мы не будем наказаны, если согласимся у них работать. Вариантов у нас два. Мы либо верим, либо продолжаем прятаться в чаще леса.

Мира фыркает.

– Я бы не верила. Особенно тем людям, которые уже пытались тебя убить.

– Еще Соломон сказал, что его люди продолжат тебя искать, если ты откажешься. И обязательно найдут. Наверняка у них в арсенале есть ведьмы, которые умеют пользоваться заговорами поиска, как и я.

Мира снисходительно кривит губы.

– Для этого нужна его вещь.

– Что им стоит вломиться к нему домой и взять любую вещь, которая принадлежит Федьке? Надо соглашаться. Так у нас хотя бы будет возможность нормально жить.

– У нас? Ты думаешь, тебе грозит что-то страшнее выговора? – Мира с самого начала была настроена против меня, и теперь старательно отговаривает Федьку слушать мои слова. – Федь, давай тут лучше останемся? Я буду приносить тебе человеческой еды. И защищать.

Она мурлычет не хуже кошки.

Федька на несколько минут задумывается. Он смотрит то на Миру, то на меня. И все никак не может решить, кто из нас прав. Да и сам он сомневается в доброжелательности ОБСП.

– Ладно, – вдруг сдается парень. – Я согласен. Пошли к твоим следователям.

Я улыбаюсь ему, надеясь, что это правильный выбор. А вот Мира испепеляет меня взглядом. Но мне все равно. Я желаю только лучшего своему другу.

Глава 6. Теперь ты беззащитна, ведьма!

Мы выходим из леса прямо к машине сотрудников ОБСП. Это было совершенно не запланировано, но нам это оказалось даже на руку.

Мы не успели даже подойти к автомобилю, как из него вылетело два человека с пистолетами и направили дула прямо на нас.

– Руки вверх! Федор Смородинов, вы арестованы за убийство.

– Что я говорила, – цедит Мира, продолжая сверлить меня взглядом.

Однако, меня направленные пистолеты не пугают. Не будут же они действительно в нас стрелять? Я заслоняю собой ребят и быстро тараторю.

– Соломон сказал, что наказание снимается, если Федька поступит к вам на службу. Он согласен. И шел сдаваться. И я вместе с ним.

Мужчины удивленно поднимают брови.

– Такой информации не поступало, – говорит усатый.

– Придется поверить. Или, может, у вас пейджеры есть? В городе они в моде. Никаких сообщений не было?

– Проверь, я свой где-то потерял.

Усатый продолжает держать нас на мушке, а более молодой напарник лезет в машину за пейджером.

– Дребедень, – бурчит он. – Не могут своими волшебными штуками что ли пользоваться? Все на электронику рассчитывают.