Счастье в подарок. Большая книга неслучайных случайностей, простых радостей и подсказок сердца

Тот так увлекся изгнанием, что сам не заметил, как подлил из бутылки в подготовленную белую горку.

– Благодарю, – ответила Зина.

Замесив тесто, она начала его раскатывать, добавлять фарш, лепить, обжаривать. Воздух снова наполнился ароматом кипящего масла и жареного мяса. Батюшка постоянно сбивался, захлебываясь слюной, и в итоге окончательно потерял мысль.

– Вот, попробуйте.

На стойке появился золотой, точно церковный купол, чебурек на картонной подложке. Батюшка облизнулся, но помотал головой.

– Не искушай меня, демон, своей отравой!

– Да вы что, ваше святейшество! Тут и молитвой воспето, и святой водой приправлено – какая же это отрава? – удивилась Зина.

Спорить было бессмысленно, да и не хотелось. Батюшка, несмотря на уговоры Семена остановиться и не поддаваться, укусил от души.

– Святые чебуреки! Как же это вкусно! – смакуя, произнес он и продолжил жевать. Борода его залоснилась, а веки опустились от удовольствия.

Сема умолял его прекратить богохульствовать и жевать, но батюшка словно не слышал. Доев, он вытер губы, благословил чебуречную и ушел на поиски другого неосвященного общепита.

* * *

На следующий день к Семену приехал целый церковный приход, который с радостью взялся за «изгнание» неспокойного духа. Все ушли сытые, довольные и не скупились на благословения.

Семен перестал спать, похудел, осунулся. Он еще даже не успел заказать вывеску для магазина, а уже почти прогорел. За неделю Сема не продал ни одного чехла и не наклеил ни одного стекла, зато Зинаида охмуряла своей канцерогенной, как ее называл Семен, пищей всех, кого он призывал на помощь. А этих людей было немало.

Охотники за привидениями из интернета стекались теперь со всей страны. Еще были экстрасенсы с телевидения, народные колдуны и многие другие медийные личности, которые рассказывали всему миру о невероятных чебуреках и беляшах.

У Семена нагло отжимали бизнес. Его стилусы и держатели покрывались слоем жира и муки́ и уже теряли товарный вид.

Как-то утром Сема пришел к магазину и увидел огромную очередь, тянущуюся аж до конца квартала. Тут ему в голову пришла мысль, как отомстить Зине за то, что она его так подставила. Договор на аренду помещения был заключен на полгода, и Семен на глазах у очереди повесил на дверь огромный замок.

– Вот и все! Нет людей – готовить не для кого! – радостно заявил Сема, войдя в магазин с черного хода, и победоносно отбил чечетку.

– Глупо поступаешь, как и все до тебя, – обиженно буркнула пустота по имени Зина.

– А нечего было рушить мои мечты! Я такие планы строил на этот магазин! – в сердцах кричал Семен.

– Какие мечты? – словно не понимая, о чем речь, спросил призрак.

– Стать бизнесменом, зарабатывать большие деньги, иметь благодарных клиентов, толпы благодарных кли…

Тут Сема осекся. Он почувствовал, как сердце его забилось чаще, и выглянул в окно. Толпа людей, ждущих, когда двери магазина откроются, никуда не уходила, даже несмотря на замо́к.

– Что, дошло наконец? – усмехнулась Зинаида. – Помнишь, что идет в тесто? – твердо спросила она.

– Мука пшеничная, яйцо, водка… – бормотал Семен, вспоминая все, что обычно находил на столе.

– Граммовку помнишь?

Сема кивнул, как завороженный. Зинаида всегда произносила вслух, сколько и чего нужно добавлять, и он машинально все запоминал и уже знал назубок.

– Ну вот и отлично! Ты столько раз видел, как я это делаю, что готов сам повторить. Сразу не получится, но ничего. Можешь открываться!

– Как это? Но у меня же чехлы и стекла…

– Хватит очковтирательства, займись уже делом! У тебя клиент голодный!

Сема еще раз взглянул на людей за дверью. Никакой рекламы он не давал, сайтов не покупал, листовки не печатал. Все уже было готово. Не хватало только нормального оборудования, нескольких столов, разрешений от санинспекции и вывески. Он уже на полпути к большим целям, вот только…

– Но у меня не осталось денег… Я банкрот, – повесил голову Семен, понимая, что не в то русло утекли его финансы.

– Думаю, пару дней с таким количеством желающих хватит, чтобы заработать на покупку основного оборудования, но лучше найти помощников. Первое время придется многое делать руками, – успокаивала его Зинаида.

– А вы? – просиял лицом Сема. – Вы разве мне не поможете?

– Хватит с меня. Я в отпуск хочу! Столько лет себе замену искала. Нашла я ее, скажи?

Сема молча кивнул.

– То-то же, смотри мне. Через месяц приду проверю. Только попробуй не справиться – я из тебя всю душу выстрясу-у-у-у! – сурово протянула Зинаида и исчезла.

Семен тяжело вздохнул и, выйдя через черный ход, побежал в магазин за поварской одеждой, фритюрницей и ручной мясорубкой – у него еще остались кое-какие деньги на все это. Вернувшись через пару часов, он вдруг понял, что толпа никуда не делась и даже стала больше. Он открыл дверь и пригласил людей войти.

Трясущимися от волнения руками Семен принялся раскатывать тесто. Воображение отчетливо рисовало будущую вывеску: «Нереальные чебуреки».

Паяльник

– О, Андрюш, смотри-ка, я паяльник нашла, который подарила тебе десять лет назад на Двадцать третье февраля, – показала жена нераспакованную коробку, перевязанную ленточкой.

– Ага, здорово, – лениво отозвался Андрюша с дивана.

– А ведь ты тогда грозился горы для меня свернуть, вернее, спаять – был бы у тебя такой инструмент, – тоскливо вздохнула жена. – Все нормальные сломанные приборы давно мучаются в китайском аду, а этот десять лет ждет реанимации. Может, все-таки глянешь? Или похороним уже с почестями? – не веря в удачу, спросила жена.

– Конечно, родная, сейчас серию досмотрю, и все сделаем, – уверил муж и прибавил звук на компьютере.

Точно так же все было и десять лет назад.

Распаковав инструмент, жена внимательно изучила его, покрутив в руках, и сделала то, что никогда бы не сделал ни один уважающий себя начинающий мастер, – прочла инструкцию.

Изучив мануал, жена решила пойти дальше и обратилась за помощью в Гугл. Там она нашла целый канал «Сами с плинтусами», организованный группой женщин для других жертв мужских обещаний.

Тем же вечером был госпитализирован фен. Всю ночь он провел на «операционном столе», где ему пытались внушить тягу к жизни. Утром Андрюша проснулся от теплого бриза, который сперва нежно раздувал, а после безжалостно сжег ему все волосы в носу и ресницы.

– Видал, я сама починила и мощности добавила! – радостно пищала жена, направив работающий прибор в лицо мужа.

– Ну зачем ты, я бы сам… – начал было Андрей, но, быстро почувствовав накатывающий стыд, собрался и ушел на работу, хотя его смена начиналась только через три часа.

Когда он возвращался вечером домой, то еще на подходе к подъезду почувствовал неладное, увидев, как ярко моргают лампочки в его окне.

Стойкий запах канифоли в подъезде поднял уровень тревоги до максимума. Когда Андрюша поднялся на родной пятый этаж и увидел жену возле электрощита, то понял, что отныне его жизнь не будет прежней.

– У меня коротыш там был, в смысле короткое замыкание. Сейчас все включу, – успокаивала его жена, щелкая рычажками и отключая по очереди соседние квартиры от сети.

Зайдя на кухню, Андрей увидел обеденный стол, накрытый скатертью и заставленный всяким. Правда, вместо ожидаемого борща и жареной картошки с грибочками стол занимали неаппетитные на вид макароны из проводов, сгоревшие микросхемы, сырые на вид полупроводники, пластиковые корпуса и прочие несъедобные штуки.

– А я тут химичу! – хихикнула жена, забежав следом за Андрюшей на кухню. – Вот, смотри, что придумала! – Она показала на старый утюг с криво вмонтированными в корпус какими-то кнопками. – Нажимаешь сюда – и играет радио! Прикольно, да?!

Андрей хотел было похвалить жену за изобретательность, но, увидев на столе разобранный магнитофон «Сони» оригинальной сборки, который ему двадцать лет назад привез брат с Дальнего Востока, начал задыхаться.

– Да ты все равно его не слушал, – отмахнулась жена.

– Ты не понимаешь, это же настоящий «Сони»! – обиженно выкрикнул Андрей и заперся в ванной, где проплакал весь вечер.

Но фен и музыкальный утюг были лишь началом. Почувствовав вкус созидания, жена продолжила ремонтировать и совершенствовать все вокруг.

Быстро восстановив все розетки в квартире, починив принудительную вытяжку в туалете, скрестив кухонный комбайн с увлажнителем воздуха и забавы ради разогнав кофемолку до скорости звука, женщина заскучала и пошла искать вдохновение у соседей и на местных помойках.

Фены, пылесосы, наушники и кофеварки быстро заполняли собой пространство маленькой квартирки. Подаренные родственниками на свадьбу хлебопечка, фритюрница и тостер наконец поняли смысл жизни – правда, ненадолго: их бесчеловечно пустили на органы. А когда «органов» стало не хватать, жена начала заказывать их по интернету.

Поначалу все это сильно напрягало. Особенно Андрей расстроился, увидев полупустую бутылку коньяка.

– Какого лешего? – возмутился муж. – Это же очень дорогой и хороший коньяк! Мне его директор подарил за успешные десять лет работы!

– Прости, не удержалась, – невинно улыбалась супруга. – Но, если тебя это утешит, коньяк и правда хороший. Микросхемы чистит просто отлично.

– Что он делает?! – закричал Андрей, чувствуя, как в нем закипает злоба.

– Успокойся, тебе надо расслабиться, дыши… – сказала жена и нажала на кнопку электрочайника. Тут же Андрею в лицо задул промышленный вентилятор, который жене принесли на ремонт из малярной мастерской.

Несмотря на растущие счета за электричество и постоянный запах тающего олова и свинца, в жизни Андрея мало что изменилось. Жена, как и раньше, таскала его по рынкам, правда, теперь это были радиорынки, где вместо картошки и авокадо она часами разглядывала конденсаторы и стабилизаторы напряжения.

Теперь при каждой ссоре она ласково называла Андрея «диодиком». Звучало это обычно так: «Ну ты и диодик у меня». А если ссора была серьезной, жена кричала: «Ну ты и диод!» Это было даже как-то уважительно, и Андрей не обижался.

В целом дела шли неплохо. На драгметаллы, добытые из техники, можно было некоторое время жить, от аванса до зарплаты. Жена почему-то отказывалась брать деньги у соседей за ремонт их приборов и даже сама доплачивала, если те приносили что-то сломанное. Но постепенно ее творческие позывы стали сильнее.

В доме появилась какая-то странная литература, а в браузерах – ссылки на опасные с точки зрения антивируса и законодательства ресурсы. Из пяти модемов, одного военного радио и «Нокиа 3310» жена собрала роутер, который работал на каких-то уникальных частотах, и ее запросы в интернете стало невозможно отследить.

Затем пришлось переехать в какую-то избу, что находилась в ужасной глуши. Жена не говорила зачем, а на обиды и угрозы со стороны мужа обещала все же вручить паяльник, затолкав его туда, куда Андрей уже запихнул все свои обещания о ремонте.

Время шло. Жена иногда уезжала в командировки. Приезжала злая и уставшая, говорила об источниках бесконечной энергии и называла Нобелевскую премию разводом и свинством.

– Мне надоело! Никакого толку от твоей физики! Сколько раз просил тебя настроить мне дальний свет на машине, а ты все какой-то ерундой занимаешься! – кричал Андрей на жену, устанавливающую самодельную систему умного полива для грядок.

Постепенно все у них разладилось. Жена неделями не выходила из подвала – что-то изобретала. Андрей неделями не выходил из запоя. А потом приехали спецслужбы, всех повязали и рассадили по разным машинам.

Андрею снова предлагали вручить злосчастный паяльник, если он не сдаст жену.

– Хорошо! Хорошо! Я все вам расскажу! Да, это правда: моя жена собрала этот проклятый музыкальный утюг и сказала, что это ее идея. Я же не знал, что на это уже давно есть патент! – каялся Андрей, глядя на людей в форме.

– Да чего ты нас тут лечишь? Какой музыкальный утюг? Где вечный двигатель?! – давил на него самый страшный из мужчин.

– В-в-в-вечный двигатель? Не знаю… Может, в «Москвиче-412»? – предположил Андрей.

– Это какой-то диод, – сказал один из законников и предложил все силы бросить на жену.

* * *

Через несколько недель после того как их отпустили, Андрей узнал, что его супруга сделала невозможное. Она изобрела то, над чем бились тысячи умов сотни лет и попыталась донести это в массы. Но ни в одной стране мира ей не дали рассказать о своем открытии. Зато пообещали хорошую пенсию и снятие всех возможных судимостей, если она уничтожит свое изобретение.

Жизнь вернулась в прежнее русло. Руки у жены опустились, и она больше никогда ничего не паяла, увлекшись кулинарией и макраме.

Андрюша так и не узнал, где его супруга прятала тот самый вечный двигатель, но именно поэтому и был счастлив – ведь им больше ничего не угрожало. А хорошая пенсия супруги позволила ему сменить работу и чаще проводить время дома.

И еще Андрей никак не мог понять, почему перестали приходить счета за электроэнергию и почему их музыкальный утюг круглосуточно включен, но ничего не гладит, а все приборы, в том числе их новый электромобиль, запитываются от него.

Ангел смерти

Вася Обмороков был не самым успешным ангелом: слабеньким, бесхарактерным, трусливым, рассеянным. На фронт для борьбы с силами зла его не взяли из-за плоскостопия и куриных крыльев, которые позволяли взлететь разве что на забор. В хранители тоже путь был закрыт с тех пор, как он потерял троих подопечных за одну неделю.

– Тебе доверили президента! – орал на него начальник, подавляя военный переворот, который произошел по вине горе-хранителя.

– С кем не бывает… – обижался Вася, когда его увольняли.

В итоге Васю сделали ангелом смерти. Работа, с которой, по мнению руководства, справится даже студент.

Первые годы Обмороков имел дело исключительно с попугаями и хомяками – и то умудрился случайно перепутать документы. Теперь у одной семьи появился фамильный хомяк, который уже восемь раз выходил на пенсию и стал причиной нервного расстройства у деда: тот, наглядевшись на долгожителя, начал питаться одной травой и построил на даче гигантское беговое колесо.

Наконец Васе решили доверять реальные дела. Косу, правда, дать побоялись. А когда Вася спросил, чем ему «косячить», вручили секатор и отправили раздавать людям душевный покой.

Обмороков приехал на первый адрес с жутким опозданием. Душа уже час слонялась по квартире и все осознала.

– Соболезную, – произнес запыхавшийся Вася, когда поднялся на четырнадцатый этаж по лестнице: лифт не был рассчитан на ангелов, а летать он так и не научился.

– Себе пособолезнуй, – усмехнулся ныне почивший Павел Аркадьевич, глядя на задохлика в балахоне размера «мама, я подрос».

– Пойдемте, нам пора, – заупокойным голосом произнес Вася, пропустив оскорбления мимо ушей.

– Куда пора? – искренне удивился мужчина.

– На тот свет – куда же еще, – протянул ангел смерти свою костлявую руку.

– Чего-о-о? – возмутился Павел Аркадьевич. – Делать мне больше нечего!

– Но вы же умерли! – Вася чувствовал, как первое дело затягивается и уже надо бы ускориться, чтобы успеть на следующее.

– С чего ты взял? – призрак скрестил руки на груди и сделал вид, что не понимает, о чем речь.

– Да вот же ваше тело на полу! – начал выходить из себя Вася.

– Это не мое! – отвернулся дух.

– Как это не ваше? А чье тогда?

– Не знаю, кто-то подкинул. Сами не видите, что ли, какой у него страшный подбородок? У меня не такой квадратный! А эти щеки как у мопса? А нос как корнишон? Ну нет! Я же не такой толстый и лысый. Жалкая подделка!

Обмороков чувствовал, что теряет контроль над ситуацией. Раньше его посылали попугаи, но с ними он кое-как научился справляться – ловил сачком. А этого чем ловить? Сетью?

– Но послушайте, там хорошо, там все ваши родственники!

– Тьфу ты! Вот теперь точно не пойду! Не хватало еще с этими хапугами и мозгоклюями снова повстречаться, – мужчина отходил от ангела все дальше.

– Я применю силу! – Вася в отчаянии достал секатор.

– Я тебе смородина, что ли? – ухмыльнулся мужчина.

– Но вам нельзя оставаться, вы же застрянете тут и будете неприкаянным! Начнете с ума от скуки сходить, новых жильцов пугать…

– Каких еще новых жильцов? – нахмурил брови Павел Аркадьевич.

– Ну тех, что будут жить тут после вас, – Вася вдруг осознал, что ляпнул лишнее.

– Значит, говорите, можно их пугать? – задумался мертвец.

– Нельзя! Нельзя пугать! Слушайте, у меня график, процент невозврата, отчетность… Давайте уже пойдем, – ныл Вася, то и дело указывая на дверь.

– Я не хочу! – поставил точку мужчина.

– Но меня же уволят…

– А вы никому не говорите.

– Да как же я не скажу? Нужно ведь документы сдать! – рухнул на стул отчаявшийся Василий.

– А что там требуется, в этих документах?

– Ну-у-у, подпись ваша.

– И все, что ли? – обрадовался мужчина.

– Ну еще подпись и печать заверяющего, но там такой поток документов, что они часто не смотрят. У меня так сорок призраков попугаев улетело, а по документам все на том свете. Хорошо, что неговорящие были, а то начали бы людей с ума сводить.

– Так давайте я распишусь, и все!

– Ага, а потом начнете людей пугать, и я из-за вас нагоняй получу, – Обмороков грустно щелкнул секатором и случайно откусил покойнику палец на ноге. – Ой, извините, – попытался он приделать палец на место.

– Вот! Теперь вы мой должник, – потер руки мужчина. – Я ставлю подпись и обещаю, что никого пугать не стану, а вы ухóдите.

– Точно никого пугать не будете? – жалобно посмотрел на Павла Аркадьевича Вася.

– Честное привиденьское! Теперь хоть смогу спокойно смотреть хоккей, футбол, биатлон и не беспокоиться, что завтра на работу, – радовался мужчина.

Ангел улыбнулся и протянул бумаги.

* * *

Следующая отправка у Васи была в музее.

– Вы что? С ума сошли? Я? На тот свет? Да я же этого момента сорок лет ждал! – встретил его призрак пожилого музейного экскурсовода.

– Да что ж вы, сговорились все, что ли? – плакал Обмороков.

– Нет-нет, послушайте, я никуда не уйду. Это такой шанс. Тут же все самые знаменитые призраки. Этот дом, между прочим, принадлежал множеству поколений писателей, художников, поэтов! – благоговейно лепетал старый экскурсовод. – Знаете, сколько их тут умерло? О-о-о, десятки! И они все здесь! Я слышал, как они ходят, шепчутся, а теперь еще и увижу их! – экскурсовода буквально распирало от счастья.

– Перестаньте! – Вася топал ногой и размахивал секатором. – Вы должны успокоиться! В смысле упокоиться!

– И не подумаю! У меня столько вопросов. Как же я упокоюсь, если никто не даст на них ответы? А мои поэмы? Да я всю жизнь подражал знаменитому Лебедеву, а теперь лично смогу спросить его мнение.

«Только не это, только не это», – шептал прячущийся за шкафом призрак Лебедева.

– Идите, идите с миром, а меня оставьте тут, – настаивал экскурсовод.

– Ну поставьте хотя бы подпись, – ангел смерти дрожащей рукой протянул бумаги.

– Разумеется! Всенепременно! – мужчина достал перо и поставил закорючку в документе.

«Да кто будет проверять за мной? Тысячи людей умирают ежедневно! Зато по бумагам план выполняется».

С этими мыслями Вася добрел до последнего на сегодня объекта. Остальные сто двадцать душ перенеслись на завтра.

Вася успел вовремя. Старушка лежала при смерти на больничной койке. Зигзаги ее сердцебиения на кардиомониторе постепенно выпрямлялись, дыхание становилось редким, она начинала видеть другой мир и Васю.

– Кто вы? – спросила женщина.

– Я пришел, чтобы забрать вас на тот свет, – произнес Обмороков.

– Я умираю?

– Да, к сожалению, это так.

– Но как же мои внуки? Они не пришли, чтобы попрощаться. Разве я могу вот так просто уйти, не сказав напоследок, как сильно люблю их? А моя кошка? А как же все мои друзья? – женщина пустила слезу, и у Васи начало сжиматься отсутствующее сердце.

– Ну… Ну, хотите, я сделаю так, что вы еще немного поживете.

– Ой, а сколько? – заулыбалась старушка, глядя в добрые глаза ангела.

– Ну… годик.

– Два. А лучше три! – женщина схватила Васю за руку и сжала так крепко, что он выронил секатор.

– Хорошо, два с половиной года. Вам же хватит этого, чтобы со всеми попрощаться?

– Более чем! Так я точно не умру?

– Сто процентов. На два с половиной года можете расслабиться полностью, – улыбнулся ангел.

– А в следующий раз тоже вы придете? – спросила с надеждой в голосе бабушка.

Вася кивнул, и через мгновение на мониторе снова запищала жизнь.

– До свидания, – попрощался ангел.

– Ага, – сказала старушка и захрапела.

* * *

Прошла неделя. Вася гордился собой: он прекрасно справлялся с делами и был уже на пути к тому, чтобы ему выдали косу или хотя бы штыковую лопату.

– Обмороков, ко мне в кабинет, живо! – рявкнул начальник, когда Вася вытирал со штанов пролитый кофе из автомата.

Вася зашел в кабинет, и стало ясно, что архангел не в духе. Это было видно по тому, как линяют его крылья и лопаются от злости капилляры на глазах.

– Какого Иешуа ты устроил? – крикнул начальник и ударил огненным мечом по боксерской груше.

– Что устроил? – дрожащим голосом прошептал Вася.

– У тебя, Обмороков, одна задача: пришел, увидел, проводил! Так что же, скажи мне, тут сложного? – он грозно зыркнул на Васю.

– Ничего…

– Ничего? Тогда почему после тебя снова какие-то проблемы?

– А что случилось-то?

– Что случилось? Так, ничего, ерунда. Всего лишь куча неупокоенных душ! Один день и ночь хоккей смотрит, мешая соседям спать. Люди знают, что сосед умер, но каждый вечер слышат, как из его квартиры телевизор орет. Да и сам призрак не прочь периодически поорать. А еще пиццу заказывает и не расплачивается! Пугает курьера и ржет как идиот.

Второй твой товарищ ходит по музею и средь бела дня достает посетителей стихами! Прикидывается, будто он мертвый поэт Серебряного века! Своей графоманией довел бедного Лебедева до истерики. Тот теперь бросается на людей и просит повторно убить его, а ведь у него контракт на жизнь в музее еще в течение двухсот лет. А эта женщина…

– А что женщина? – обиженно буркнул Вася. – Она же просто хотела повидаться с родными перед уходом. Что такого?

– Что такого? С родными? Нет у нее никаких родных! Это преступница и рецидивистка! Она в больницу попала с огнестрелом, когда напала на сотрудников охраны в аэропорту. Пыталась провезти наркотики. А теперь, благодаря тебе, она еще и банки взялась грабить! Ходит вооруженная и даже от пуль не скрывается. Прыгает со зданий без парашюта, уходит от полиции под водой без акваланга. В общем, этот терминатор в берете развлекается как может. И всем рассказывает, что она бессмертна на два с половиной года.

– Ну. Я… Это…

– Обмороков, есть же инструкция! Ну почему ты так халатно ко всему относишься?

– Но ведь я как лучше пытался… Они все очень не хотели уходить, а кто я такой, чтобы настаивать?

– Да уж, настаивать ты точно не мастак. Хорошо, что мы тебя не в маркетинговый отдел запихнули, а то бы в раю сейчас два с половиной Адама бродило. Знаешь, с этим твоим милосердием и слабохарактерностью мы тебя все же с должности снимаем!

– И куда я теперь?

– Дай подумать… У тебя как с прицельным огнем?

– Да так… Непонятно как-то.

– Ну и славно. Побудешь купидоном, – заключил начальник и хлопнул ладонью по столу в знак утверждения на должность.

– Купидоном?

– Да. Ты же не против?

– Нет, – пожал плечами Вася.

– Лук и стрелы получишь на складе, списки влюбленных – у секретаря.

– Подождите! Но вдруг я промахнусь? Вдруг по ошибке буду попадать не в тех?

– С любовью проще. Там все можно списать на страсть и судьбу. Главное, пятьдесят процентов плана выполняй, чтобы население стабильно прирастало, – начальник задумчиво почесал подбородок и добавил: – Начни, пожалуй, с хомяков, а через пару лет посмотрим.

Забор раздора

Не успел Николай Николаевич пробурить первую лунку и вставить в нее столб, как услышал за спиной:

– Никак забор решил возвести?

Обернувшись, он увидел соседа, который, судя по пакетам в руках и пыли на усах, только пришел с автобусной остановки.

– Да вот, решил ограждение новое поставить, – улыбнулся Николай Николаевич и покрутил столбом в земле.

– А старое чем тебе разонравилось? Хороший же заборчик, и перешагивать его удобно, – искренне удивляясь, спросил сосед.

– А зачем тебе его перешагивать?

– Мне так до своего участка удобнее идти, наискосок-то быстрее.

Николай Николаевич глянул на оставленные с утра на грядках следы сорок второго размера и молча принялся утрамбовывать столб щебнем.