Как почти честно выиграть выборы

По ходу нашего повествования мы обсудим различные стратегии в распоряжении фальшивых демократов, объясним баланс издержек и выгод, а также предположим, когда они вероятнее всего будут использоваться. Другими словами, наша цель – не стричь все авторитарные правительства под одну гребенку, а выяснить, какой ассортимент стратегий у них есть и почему они выбирают тот или иной инструмент.

В последующих шести главах мы демонстрируем основные методы, которые используют авторитарные лидеры, чтобы склонить весы в свою пользу, в том порядке, в котором их обычно применяют в реальном мире. Таким образом, мы начнем с заблаговременных мер, предпринимаемых задолго до дня голосования, а закончим экстренными тактиками, с помощью которых можно украсть голоса в последний момент, когда бюллетени уже брошены в урны.

Мы расскажем о старинных стратегиях, таких как перекройка границ избирательных округов, существующая несколько веков, а также о переднем крае фальсификаций – онлайн-дезинформации (фейк-ньюз), которая разрушает репутацию оппонента и заставляет избирателей отдать предпочтение текущей власти. В некоторых случаях мы также обращаем внимание на то, что новшества на поверку оказываются вполне традиционным явлением. К примеру, часто считается, что распространение сфабрикованной информации через социальные сети всерьез началось с американских выборов 2016 года, в которых победил Дональд Трамп[58]. Но такой взгляд неполон без учета давней истории фабрикации документов и новостей – как на Западе, так и за его пределами[59].

Зачастую меняются не сами методы, а их воплощение. Если в двух словах, то оно стало более продуманным и пугающим. В ходе кенийских выборов в 2007 году развернулась кампания по дискредитации оппозиционного кандидата Раилы Одинги. Был тщательно сфабрикован объемистый «Меморандум согласия», который он якобы подписал с мусульманскими лидерами, чтобы превратить Кению в шариатское государство. Документ выглядел правдоподобно и содержал личную подпись оппозиционного лидера. Однако оказалось, что это изощренная клевета: Одинга лишь заключил соглашение о том, чтобы инвестировать больше правительственных доходов в прибрежные районы страны (где проживает большинство мусульман), которые были давно заброшены в экономическом и политическом отношении[60].

Очевидно, что старые стратегии обновляются в соответствии с нынешними реалиями. Но также верно и то, что информационная война начинает занимать центральное место в электоральных фальсификациях, и цифровые битвы закипят на долгие годы. Начиная от хакерских атак и заканчивая фейковыми новостями, виртуальная среда все больше угрожает демократическим принципам: сегодня у автократов как никогда много способов манипулировать общественным мнением, чтобы повлиять на решение избирателей.

Большинство случаев, описанных в книге, относятся к категории фальшивых демократий, где лидеры очевидно полагаются на подтасовку выборов, чтобы остаться у власти. Тем не менее мы также вспоминаем исторические примеры стран, которые некогда кишели фальсификациями, но сегодня проводят высококачественные выборы. А порой весьма продвинутые методы фальсификаций бывают замечены в странах, которые по прочим показателям относятся к развитым демократиям. Мы раскидываем сети так широко по трем причинам. Во-первых, историческая перспектива часто необходима, чтобы объяснить появление и эволюцию того или иного метода фальсификаций, – это позволяет полностью понять его работу. Во-вторых, глядя на контекст, мы еще раз вспоминаем, что электоральные манипуляции не знают национальности. Они свойственны не только африканским, азиатским или латиноамериканским странам – в тот или иной период они применялись во всех частях света.

В-третьих, некоторые из этих порочных практик и сегодня дают о себе знать в Европе и Северной Америке. Самый наглядный пример – строгие требования по предоставлению информации для того, чтобы зарегистрировать избирателя. Такое условие заметно отпугивает сторонников оппозиции и существенно влияет на выборы в США, причем за последние годы эта практика лишь усугубилась.

Разумеется, главной темой нашей книги является борьба авторитарных лидеров за сохранение власти, но все же не будем забывать, что нынешний демократический спад коснулся многих стран, включая развитые демократии. В частности, в 2016 году аналитический отдел журнала «The Economist» понизил оценку США с «полноценной демократии» до «демократии с изъянами». Основанием послужило падение доверия к ключевым демократическим институтам и выборным должностям[61]. Примечательно, что (специалисты особо подчеркивали это) падение произошло не из-за Дональда Трампа, пришедшего к власти уже после периода, который они анализировали[62]. Эрозия американской демократии шла еще до того, как он стал президентом. Поэтому уроки, изложенные на страницах этой книги, относятся не только к развивающимся странам или к странам третьей волны демократизации. Увы, демократически настроенные участники выборов в США и Европе тоже извлекут из этих уроков пользу в ближайшие годы.

И наконец, последний аргумент за изучение исторического опыта и широкие сравнения – это возможность понять, как целому ряду стран удалось серьезно перестроить политическую систему в демократическом направлении и обуздать разгул фальсификаций. Таким образом, мы выведем условия, при которых воспроизводить авторитарный режим станет труднее.

Укрепление демократии

Выводы, сделанные в этой книге, подчеркивают, насколько хрупка избирательная система и как важно не путать декоративные выборы с подлинно демократическими. Наши итоги также демонстрируют роль, которую играет международное сообщество в легитимизации и поддержке авторитарных правительств, несмотря на бесконечные заявления о защите прав человека.

Уязвимости и слабости выборного процесса в самых разных частях света поднимают один из важнейших вопросов нашего времени: что мы можем сделать для укрепления демократии? Если мы хотим предотвратить электоральные манипуляции, нам нужно гораздо лучше разбираться в арсенале средств, доступном автократам. Кроме того, мы должны стать внимательнее к новым тактикам, позволяющим прятать диктатуру за ширмой демократии.

Хотя наша книга посвящена тому, как имитация демократии укрепляет авторитарные режимы, мы отнюдь не настроены пессимистично. Не все фальшивые демократии преуспевают. Авторитарные лидеры проиграли выборы в целом ряде стран – во многом благодаря тому, что шесть стратегий, описанных в нашей книге, им не удались, либо кто-то помешал их воплотить. Как мы уже отмечали, более конкурентные авторитарные режимы чаще приходят к трансферу власти и меняются в сторону более демократичных практик.

Опираясь на разбор конкретных случаев, мы объясняем, как можно повысить качество выборов и бросить вызов устоявшейся власти автократов. Часть выводов нам уже знакома. Самый очевидный: автократу труднее заручаться поддержкой окружения во время экономического спада, следовательно, финансовые проблемы подрывают основу его власти. Международное сообщество может занять более последовательную и целенаправленную позицию в плане необходимости реформ, что помешает авторитарным лидерам заранее обеспечить себе победу путем фальсификаций. А формирование сплоченных оппозиционных коалиций позволит объединить сторонников и ресурсы, чтобы выстроить более прочную политическую структуру, на которую не подействует стратегия «разделяй и властвуй».

Есть и менее очевидный вывод: даже серьезные фальсификации при определенных условиях не гарантируют, что все пройдет гладко. Например, выборы вероятнее принесут реальные перемены, если правящая партия будет вынуждена баллотироваться с новым лидером[63]. Так происходит, потому что авторитарные партии с трудом справляются с передачей руководства – например, когда прежний лидер умирает, серьезно заболевает, вынужден уйти с поста после окончания срока полномочий или подать в отставку из-за скандала. В результате временно образовавшегося вакуума у оппозиции появляется окно возможностей.

И наконец, уходящие президенты порой задумываются о своем наследии, а с преемниками отношения складываются не всегда позитивно. Это значит, что они с меньшей вероятностью станут применять весь набор рычагов ради победы своей партии – ведь плоды трудов пожнут уже не они. Если сложить эти процессы воедино, получится, что оппозиционная партия имеет гораздо больше шансов, когда текущий лидер отступает в сторону. С этим связан следующий вывод: поражение автократа зависит не только от неэффективного управления внутри правящей партии, но и от силы и сплоченности оппозиции. Оппоненты режима порой одерживают электоральную победу, но преимущества нахождения у власти таковы, что чаще оппозиция проигрывает.

Конечно, нет гарантии, что в случае победы конкурирующая партия окажется демократичнее, чем текущее правительство. Но в некоторых случаях смена правительства влечет за собой период политического реформаторства, а оно, в свою очередь, в долгосрочной перспективе повышает уровень выборов и демократии в целом.

В эту битву стоит вложиться даже тем, кто сомневается в ценности демократии самой по себе или в важности выборов. Как мы еще обсудим в заключении, растущий объем исследований демонстрирует, что конкурентные выборы способны запустить в стране целый ряд позитивных изменений, таких как государственное финансирование образования и поддержка других общественных институтов, причем в таких разных регионах, как Латинская Америка и Африка южнее Сахары[64]. Продвижение более открытых и качественных выборов идет на пользу всему, начиная от прав человека и заканчивая развитием городов.

Но прежде чем перейти к этой теме, нам нужно ответить на обманчиво простой и чрезвычайно важный вопрос: как фальсифицируются выборы?

Глава 1. Невидимая подтасовка

Как украсть выборы и не попасться

Самый умный способ сфальсифицировать выборы – сделать это еще до того, как напечатают избирательные бюллетени. Если вам приходится нанимать подручных и устраивать танцы вокруг избирательных урн, считайте, что задача провалена. Сегодня передовые автократы обеспечивают себе победу задолго до дня голосования.

Российские политики уже давно взяли на вооружение этот принцип. В 1998 году проходили новые выборы в Законодательное собрание Санкт-Петербурга. Действующий депутат Олег Сергеев начал угрожать политическому доминированию губернатора Владимира Яковлева. Яковлев, будучи популистом в полуавторитарной политической системе, со всей серьезностью отнесся к оппоненту. Зная о неразвитости гражданского общества и непоследовательности применения законов, он, судя по всему, решил нейтрализовать тех, кто посмел бросить ему вызов. И когда Сергеев заявил о выдвижении на новый депутатский срок, к его удивлению, в списке кандидатов оказалось еще двое Олегов Сергеевых – пенсионер и безработный. Ни у одного из них не было навыков для работы в парламенте. Они были выбраны исключительно из-за своего имени. Когда избиратели получали в руки бюллетень, они не знали, который из Сергеевых – их кандидат. Многие отметили не того, как и было запланировано[65], [66].

Хотя эта остроумная форма фальсификации заставляет улыбнуться, обычно в предвыборных манипуляциях мало веселого. Как мы убедимся в следующих главах, фальшивые демократии используют целый ряд стратегий удержания власти, которые негативно сказываются на социальной и политической жизни страны, включая покупку голосов (глава 2) и прямое насилие (глава 3). Действительно, еще до появления двух подставных тезок против Сергеева были задействованы более устрашающие тактики. Неизвестные лица напали на него с резиновыми дубинками и избили до полусмерти, сломав ребра и проломив череп. Он еле выжил и два месяца восстанавливался в больнице. Когда режиму не удалось убить или запугать Сергеева, в ход пошел отвлекающий маневр[67].

Во время той же избирательной кампании с противодействием столкнулись и другие кандидаты. По правилам выдвижения каждый из них должен предоставить необходимое количество подписей, чтобы продемонстрировать народную поддержку. Это означает, что, если не дать кандидату собрать достаточно имен на подписных листах, это может помешать его регистрации. С этой целью бандиты, связанные с правящей партией, напали в лифте на женщину, собиравшую подписи за выдвижение одного поэта. Она очнулась с переломанными ребрами, однако кошелек был при ней. Единственное, что пропало, – папка с собранными подписями[68]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Brian Klaas. The Despot’s Accomplice: How the West is Aiding and Abetting the Decline of Democracy (London: Hurst, 2016): 83; Max Fisher (2013), “Oops: Azerbaijan Released Election Results before Voting Had Even Started”, Washington Post, 9 October 2013; http://www.washington-post.com/news/worldviews/wp/2013/10/09/oops-azerbaijan-released-election-results-before-voting-had-even-started (дата обращения – 10 ноября 2017).

2

Расчеты авторов, основанные на данных из NELDA и Polity IV. Подробнее см. в Приложении 1.

3

См., например: Steven Levitsky and Lucan Way (2002). “The Rise of Competitive Authoritarianism”, Journal of Democracy 13, no. 2 (2005): 51–65.

4

Michael Coppedge, John Gerring, Staffan I. Lindberg, Svend-Erik Skaaning, Jan Teorell, David Altman, Frida Andersson, Michael Bernhard, M. Steven Fish, Adam Glynn, Allen Hicken, Carl Henrik Knutsen, Kelly McMann, Valeriya Mechkova, Farhad Miri, Pamela Paxton, Daniel Pemstein, Rachel Sigman, Jeffrey Staton and Brigitte Zimmerman (2016), Varieties of Democracy (VDem) Codebook v6.

5

Susan D. Hyde, Nikolay Marinov. “Which elections can be lost?”, Political Analysis 20, no. 2 (2012): 191–201.

6

Происхождение этой фразы см.: Francis Fukuyama, The End of History and the Last Man (New York: Free Press, 1992): 1–20.

7

Freedom House. “Freedom in the world 2017”; http://freedomhouse.org/report/freedom-world/freedom-world-2017 (дата обращения – 29 января 2018).

8

Там же. Freedom House. “Freedom in the world 2017”; http://freedomhouse.org/report/freedom-world/freedom-world-2017 (дата обращения – 29 января 2018).

9

См., например: Dwight Y. King. HalfHearted Reform: Electoral Institutions and the Struggle for Democracy in Indonesia (Westport, CT: Praeger Publishers, 2003): 7.

10

Две наиболее важные недавние работы по этому вопросу: Sarah Birch. Electoral Malpractice (Oxford University Press, 2014); Pippa Norris. Why Electoral Integrity Matters (Cambridge University Press, 2014).

11

См.: Philip G. Roessler and Marc Morjé Howard. “Post-Cold War political regimes: when do elections matter?” // Staffan Lindberg (ed.). Democratization by Elections: A New Mode of Transition (Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 2009): 101–27, 120. Авторы проводят границу между тремя типами авторитарных систем: закрытые авторитарные системы, которые не проводят выборов; гегемонные системы, позволяющие проведение выборов, но не допускающие значимой конкуренции; конкурентные авторитарные системы, в которых разворачивается существенная борьба, но в несвободных и нечестных условиях. Основываясь на анализе глобальной статистики 1987–2006 годов, они обнаружили, что гегемонные авторитарные системы, проводящие выборы, но под жестким контролем, склонны к гораздо большей стабильности по сравнению с закрытыми авторитарными системами, где не проводятся выборы в принципе. Однако те же исследователи обнаружили, что, когда выборы в автократии становятся более открытыми, как в конкурентном авторитаризме, перспективы устойчивости режима существенно падают (мы вернемся к этому вопросу в заключении).

12

Книга вышла на английском языке в 2018 году. – Прим. пер.

13

См., например: Birch (2011), Electoral Malpractice; Pippa Norris. Why Elections Fail (Cambridge University Press, 2015); Susan Hyde. The PseudoDemocrat’s Dilemma: Why Election Observation Became an International Norm (Ithaca, NY: Cornell University Press, 2015).

14

См.: Ferran Martínez i Coma and Ignacio Lago. “Gerrymandering in comparative perspective”, Party Politics, DOI: https://doi.org/10.1177/1354068816642806 (дата обращения – 17 декабря 2017).

15

См., например: R. Michael Alvarez, Thad E. Hall and Susan D. Hyde (eds). Election Fraud: Detecting and Deterring Electoral Manipulation (Washington, DC: Brookings Institution Press, 2015).

16

Идея арсенала взаимозаменяемых инструментов, доступного президенту, изначально была разработана в сотрудничестве с Полом Чейсти и Тимоти Пауэром в отношении методик, которые позволяют президентам формировать парламентские коалиции. См.: Paul Chaisty, Nic Cheeseman and Timothy Power. “Rethinking the ‘Presidentialism Debate’: Conceptualizing Coalitional Politics in Crossregional Perspective”, Democratization 21, no. 1 (2014): 72–94; Paul Chaisty, Nic Cheeseman and Timothy Power. Coalitional Presidentialism in Comparative Perspective (Oxford University Press, 2018).

17

См., например: Ewan Harrison and Sara McLaughlin Mitchell. The Triumph of Democracy and the Eclipse of the West (New York: Palgrave Macmillan, 2013): 75–97.

18

Классический текст, давший название «третьей волне»: Samuel P. Huntington. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century (Norman, OK: University of Oklahoma Press, 1993).

19

О постматериалистических ценностях см. значимые работы Рональда Инглхарта, особенно Ronald F. Inglehart. “Changing Values among Western Publics from 1970 to 2006”, West European Politics 31, no. 1–2 (2008): 130–46; Ronald Inglehart и Scott C. Flanagan. “Value Change in Industrial Societies”, American Political Science Review 81, no. 4 (1987): 1289–319.

20

Зин аль-Абидин Бен Али – президент Туниса с 1987 по 2011 год. В ходе «второй жасминовой революции» вынужденно бежал из страны в Саудовскую Аравию. На родине был заочно приговорен к 35 годам заключения, обвинялся в хищении, коррупции, причастности к гибели демонстрантов. – Прим. пер.

21

Определяются как общенациональные выборы в органы законодательной или исполнительной власти, которые включают более одного кандидата в бюллетене из партий, отличных от партии власти. Региональные выборы в определение не включены, как и общенациональные выборы в случае единственного кандидата от текущей власти в бюллетене.

22

Hyde and Marinov (2012), “Which Elections Can Be Lost?”.

23

Carolyn Baylies and Morris Szeftel. “The Fall and Rise of Multi-party Politics in Zambia”, Review of African Political Economy 19, no. 54: 75–91.

24

См.: Larry Jay Diamond. “Thinking about hybrid regimes”, Journal of Democracy 13, no. 2 (2002): 21–35; Andreas Schedler. The Politics of Uncertainty: Sustaining and Subverting Electoral Authoritarianism (Oxford University Press, 2012), вступление. Понятие «фальшивая демократия» см.: Klaas (2016), The Despot’s Accomplice.

25

Gideon Maltz. “The Case for Presidential Term Limits”, Journal of Democracy 18, no. 1 (2007): 128–42.

26

См., например: Nic Cheeseman. “African Elections as Vehicles for Change”, Journal of Democracy 21, no. 4 (2010): 139–53.

27

Roessler and Howard (2009). “Post-Cold War Political Regimes”: 118–22.

28

Классическая работа по конкурентным авторитарным странам: Steven Levitsky and Lucan A. Way. Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes after the Cold War (Cambridge University Press, 2010).

29

Наша шкала основана на наличии многопартийности, а также на уровне политических прав и гражданских свобод в данный момент. Следовательно, она не вполне точно накладывается на прочие демократические индексы. Однако, если читателям интересно узнать, как это можно перевести в баллы индекса государственного устройства (polity index) или шкалу Freedom House, используя Polity IV Regime Type, наш спектр будет выглядеть так: закрытая автократия (от –10 до –5), доминирующая автократия (от –5 до 0), конкурентная автократия (от 0 до 5), электоральная демократия (от 6 до 10). Дискуссию по данным и методологии Polity см.: Monty G. Marshall. “Polity IV Project: Political Regime Characteristics and Transitions, 1800–2013”, Polity IV (2014); http://www.systemicpeace.org/polity/polity4.htm (дата обращения – 10 ноября 2017). Шкала Freedom House (чьи баллы 1–14 совмещают политические права и гражданские свободы, где нижний балл означает больше свободы), перевод был бы таким: закрытая автократия (от 7 до 6), доминирующая автократия (от 5 до 4), конкурентная автократия (3), электоральная демократия (от 2 до 1). Дискуссию по данным и методологии Freedom House см. в Freedom House. “Freedom in the World 2012: Methodology”; https://freedomhouse.org/report/freedom-world-2012/methodology (дата обращения – 10 ноября 2017).

30

Roessler and Howard (2009), “Post-Cold War Political Regimes”: 119.

31

Roessler and Howard (2009), “Post-Cold War Political Regimes”: 120.

32

Robert Dahl. Polyarchy: Participation and Opposition (New Haven, CT: Yale University Press, 1972): 15.

33

Эти рамки основаны на: Nic Cheeseman. Democracy in Africa: Successes, Failures, and the Struggle for Political Reform (Cambridge University Press, 2015).

34

Волна протестов и восстаний, охватившая арабский мир в начале 2011 года. – Прим. ред.

35

Paul Collier. Wars, Guns and Votes: Democracy in Dangerous Places (New York: Random House, 2008), особенно с. 103–21.

36

George Packer. “Togo: The dictator’s new clothes”, Dissent Magazine, Fall (1985): 411–16.

37

Grant Podelco. “You Crazy Dictator: Bread and Circuses in Turkmenistan”, Atlantic, 12 November 2012; доступно по адресу https://www.theatlantic.com/international/archive/2012/11/you-crazy-dictator-bread-and-circuses-in-turkmenistan/265125 (дата обращения – 10 ноября 2017).

38

Michela Wrong. Our Turn to Eat: The Story of a Kenyan Whistleblower (London: Fourth Estate, 2009).

39

Известно, что цифры коррупции сложно определить точно. Transparency International утверждает, что Сани Абача украл $3–5 млрд. за короткий период у власти, а за десятки лет из государственных бюджетных средств от нефти и других энергетических платежей не хватает несколько десятков миллиардов долларов. Один из ключевых цитируемых источников: Ignacio Jimu. “Managing proceeds of asset recovery: The case of Nigeria, Peru, the Philippines and Kazakhstan” Basel Institute of Governance/ICAR Working Paper Series, no. 6 (2009): 7.

40

Alex Josey. Lee Kuan Yew: The Crucial Years (New York: Marshall Cavendish International Asia Pte, 2013).

41

Альтернативную точку зрения по вопросу о том, почему целый ряд авторитарных правительств не смогли улучшить качество жизни своих народов, см.: James C. Scott. Seeing Like a State: How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed (New Haven, CT: Yale University Press, 1998).

42

Brian Bennett. The Last Dictatorship in Europe: Belarus Under Lukashenko (London: C. Hurst & Co., 2012): 219–30.

43

Такая ситуация сложилась в целом ряде государств. 13 странами управляют лидеры, которые находятся у власти четверть века или больше, но в остальных ситуация другая.