Увидеть все

– Если бы ты, как я, проходил подготовку под его руководством, тоже потом не смог бы выкинуть его из головы.

– Твой начальник?

– Вроде того. Как же здесь тяжело дышится! – запричитала я, спускаясь все ниже по тоннелю. – Как же здесь холодно и темно… нет, я больше не хочу жить в Городе.

– Зато хочешь бегать по лесу с тварями, пожирающими человеческие мозги?

– Даже не старайся. – Добравшись до последнего гвардейского поста, я с сомнением оглянулась. – Ты знаешь, где теперь живут мои родители? Они должны были переселиться в северный район.

– Знаю. Иди за мной.

Мы преодолели лестницу, которая была для меня настоящим спуском с небес на землю, обошли главное здание Штаба, и каменистая дорога вывела нас в жилой квартал. Виреон кивнул на высоченный дом, разительно отличающийся от нашей старой хибары. Над ним висели целых два фонаря, создавая иллюзию светового дня, хотя на улице солнце уже давно закатилось за горизонт.

– Подождешь?

– Разве ты не останешься на все два дня?

– Я думала над этим, но нет. Хочу ночевать на поверхности.

– Тогда подожду.

Я осторожно открыла дверь. Запах сырости здесь ощущался слабее, чем в далеком южном районе, и все равно он раздражал меня своим назойливым присутствием. Мама вышла в коридор на звук моих шагов. Она по-прежнему выглядела очень худой и слабой – наверное, я ожидала, что с ней произойдут хоть какие-то изменения в связи с переездом и притоком денежных средств, и потому сильно расстроилась, стиснув в объятиях ее хрупкие плечи. Мы не сказали друг другу ничего особенного. Для нее я работала в Штабе, всего лишь через улицу, и не заходила исключительно по причине высокой загрузки. Для меня она была веселой и здоровой женщиной, что тоже не являлось правдой. Отец продолжал корячиться в шахте, хотя клялся, что ни разу больше не брал двойные смены, а Мак задерживалась в том же Штабе. Обе дочери заняли в нем свои теплые места – родители были горды и счастливы, и этот круговорот обмана угнетал меня, бил по нервам и вынуждал часто отводить взгляд. Я с трудом дождалась сестру, чтобы вместе с ней выбраться обратно на улицу.

– Ванда, – она повисла у меня на шее и звонко всхлипнула в ухо, – ты в порядке… ты цела… я знаю, что сегодня у тебя была первая вылазка и что на ней кто-то даже погиб…

– Зачем ты пошла в военную академию?

– Чтобы исправить все, что натворила. Чтобы быть рядом с тобой.

– Ты с ума сошла! – всплеснула руками я. – Какое «рядом», Мак? Какая академия? Ты же до смерти боишься поверхности!

– Ничего, я справлюсь. Привет, Виреон.

– Привет, – откликнулся крутившийся неподалеку Виреон. – Инструктор уже порекомендовал тебя к зачислению в разведку? – Я уставилась на него широкими от изумления глазами, и он несколько виновато объяснил: – У них с Грачом лучшие результаты в нашей группе.

– Штаб официально сократил программу обучения в два раза, – кивнула Мак. – Разведчиков сейчас не хватает, так что нас отправят на поверхность в самое ближайшее время.

– Ты же не хотела этого, – прошептала я.

– Я не знала, чего хотела, да и до сих пор не знаю. Зато ты твердо убеждена, что тебе нужно, и я начну с того, что помогу в достижении цели хотя бы тебе. Это вовсе не жертва, – строго добавила она, заметив, что я готовлюсь вновь пуститься в возражения. – Это мое искреннее желание, так что сделай вид, что до одурения счастлива, и просто поблагодари старшую сестру.

– Спасибо.

Прежде чем отпустить меня на Альфу, Мак дважды напомнила, что пойдет только в мой отряд и на любой иной вариант не согласится. Я пообещала, что обсужу ее кандидатуру с сержантом Бадисом, – он, в отличие от Йоры, не был категорически против новобранцев и вполне мог повестись на хорошие отзывы инструктора из академии. Мама на прощание сказала, что на моей коже очень хорошо смотрится недавно приобретенный бронзовый загар. Смущенная ее наблюдательностью, я оправдалась тем, что работникам Штаба позволяют подниматься на поверхность каждый день. Прозвучало неубедительно, но других версий у мамы все равно не было.

– Ты ведь уже общался с капитаном Иргой? – поинтересовалась я у Виреона на обратном пути.

– Да. Беспокойная тетка – вопросов задает столько, что не продохнуть.

– С ней тебе будет посложнее, чем на вылазках, – утвердительно повела подбородком я. – Мне нужно быть в курсе всех ее наработок, так я скорее разберусь, что искать в воспоминаниях мозгоедов. Выяснишь, что сможешь?

– Почему ты не спросишь у нее сама?

– Мне с ней сложно. Она будто бы постоянно пытается что-то скрыть.

– Ты привыкла читать людей, а с ней это не срабатывает, – понимающе хмыкнул Виреон. – Да, я тоже еще не успел раскусить ее. Насколько я понял из их разговора с майором Крайтом, Ирга считает мозгоедов и видящих последствиями одной чумы, накрывшей мир много лет назад. Просто нам с тобой повезло, а всем остальным, кто превратился в монстров, не повезло. Еще я слышал, что способности наши вроде как по наследству передаются, от матерей.

– Я свою настоящую маму не помню.

– И я не помню, – кивнул Виреон. – И Скат тоже своих родителей не знал.

– Интересно, куда прежнее руководство Штаба ссылало видящих, – поморщилась я. – Думаешь, Крайт ответит честно, если мы попробуем его расспросить?

– Мы узнаем и без его ответа, если представится шанс вступить с ним в контакт хотя бы на пару минут.

– Ты пойдешь со мной в казарму?

– Вообще Ирга настаивала, чтобы я ночевал вместе с ними в корпусе при лаборатории, – с неохотой протянул Виреон. – Но нам же дали два дня, чтобы подумать и окончательно определиться со своими ролями, не так ли?

Привилегированный угол казармы, где обитала группа Йоры, пустовал. Все сейчас были в Городе: кто-то у своих родственников и друзей, а кто-то у постели жены Грифа, оставшейся вдовой с новорожденным младенцем на руках. Как полноправный член группы, я тоже получила приглашение на это ответственное, но тягостное мероприятие, однако сразу отказалась от него и наверняка проиграла некоторые очки расположения в глазах Нертеры, посчитавшей меня из-за этого чересчур черствой. Не обнаружив на моем лице должных признаков скорби, она рассудила, что мне попросту безразлична случившаяся в лесу трагедия, и расставание наше на этом фоне вышло непривычно сухим.

– Кажется, я спокойно отношусь ко всему, что со мной происходило, потому что не позволяю себе ни о чем задумываться глубоко. – Стояла уже глубокая ночь, но мы с Виреоном по-прежнему не спали. Я взглянула на него, расположившегося на койке Грифа, и тихо добавила: – Ты ведь не знаешь, я торговала своими способностями в Городе. Мне так часто приходилось погружаться в эмоциональные моменты чужого прошлого, что теперь, если ситуация обостряется в моей жизни, я предпочитаю уклониться и сбежать. Даже в домашних ссорах с Мак… мне казалось, я поступаю очень умно, не давая им разгораться, но, может, мне просто не хотелось разбираться с этой проблемой.

– К чему это ты?

– К тому, что я вовсе не самый нормальный человек в Городе, а ровно наоборот.

– Какие глупости, – отмахнулся он. – Если уж ты подозреваешь себя в трусости, то что думать мне? Я по собственной воле никогда не отправился бы на передовую. Я и от гвардейцев планировал сбежать, когда они нагрянули, но услышал твое имя и решил рискнуть. Впрочем, кормежка в академии того стоила, так что спасибо, что попросила за меня.

– Я рада, что ты здесь, Виреон. – Прикрыв глаза, я снова увидела алый дикий мак, торчащий из-за воротника Грифа. – Теперь мне не так одиноко.

Он что-то удовлетворенно и неразборчиво промычал в ответ.

Угол казармы продолжал пустовать до самого окончания согласованного отпуска. Первым появился Бадис, выслушал мою просьбу относительно включения в отряд Мак, коротко брякнул, что подумает, и велел позвать его из дозорной башни, как только мы соберемся полным составом. Едва он исчез на первом этаже, по одному начали подтягиваться и остальные, будто бы до этого поджидавшие в засаде.

– Привет, Ванда, – дружелюбно кивнул мне Ракша, неожиданно явившийся почти лысым, состригшим свои вихрастые волосы под самый корень. – Покидаешь нас, значит? Жаль, только-только ведь сработались.

– Нет, я остаюсь.

– Вот это новость, – прогудел с лестницы одобрительный голос Ваху. – Мы уж думали, придется еще три месяца убить, чтобы очередного видящего к вылазкам подготовить.

– Между прочим, я прошел начальный курс в академии, – недовольно пробурчал Виреон. – Только нормативы сдать не успел: как узнали, кто я такой, сразу выдернули на поверхность.

– А, ты здесь, белобрысый. – Преодолев лестницу, Ваху сразу завалился на свою кровать. – Не буду тебя об имени спрашивать, не обессудь. Все равно ведь не задержишься у нас, да?

– Прекрати немедленно. – За ним вошла Нертера, печальная, растрепанная, зато при полном обмундировании. – Если ты не возьмешь себя в руки, я доложу Бадису, и он исключит тебя из ближайших вылазок.

– Разве ж я не держу себя в руках? – Ваху с издевкой обхватил себя за плечи. – Ты, Нертера, небось тоже в сержанты метишь, раз так и пышешь официозом с самого утра.

– Отстань от нее, – мгновенно встал на ее защиту Ракша. – Она пытается тебе помочь, а ты распустил сопли, как девчонка.

– Схожу за Бадисом. – Я торопливо поднялась и кивнула Виреону на выход, чтобы ему не досталось от раскрасневшегося Ваху снова. – Он просил позвать его, когда вы вернетесь.

– Я этому надутому индюку подчиняться не буду, так и знайте! – громыхнуло мне вслед.

– Прекрасная у вас группа, – с насмешкой произнес Виреон, когда мы выбрались из казармы. – Дружная такая, сплоченная – сразу понятно, почему ты не хочешь из нее уходить.

– Они потеряли друга, которого знали много лет, – покачала головой я. – Не нужно говорить о них плохо. Ты просто не видел их в нормальном состоянии.

– Извини, не подумал.

– Куда ты сейчас пойдешь?

– К Софоре, наверное.

– Это ведь помощница Ирги? Кажется, она работала со Скатом – расспроси ее о нем. Я хочу знать все: при каких обстоятельствах он открыл в себе способности видящего, как взаимодействовал с мозгоедами и что произошло на Бете, когда он погиб.

– Сделаю. – Виреон поймал меня за руку, когда я уже собиралась повернуться к нему спиной. – Погоди, Ванда. Ты очень уж сосредоточилась на работе и ни о чем другом даже не думаешь. Мы с тобой на поверхности и в нашем положении имеем право требовать у Штаба все, чего только захотим. Может, устроим себе какой-нибудь праздник?

В его глазах так и плескались энергия и оптимизм – он был как дорвавшийся до огня мотылек, которому срочно хотелось попробовать всего и побольше, пока такая возможность существовала. Мне сразу вспомнилось, как родители Мак, когда я впервые оказалась в их доме, предложили мне на выбор две разные буханки хлеба, а я, недолго думая, выхватила их обеих, испугавшись, что следующие несколько дней больше не увижу вообще никакой еды.

– Обязательно устроим, – уверенно улыбнулась ему я. – Только чуть позже. В Городе люди болеют и умирают, и чтобы поскорее выйти на поверхность, мы должны выяснить правду о мозгоедах.

Спустя несколько дней Бадис неожиданно велел всем разведчикам собраться на первом этаже казармы. Абсолютно всем – не только нашему отряду. Он подгреб к себе табурет, на который тотчас важно взгромоздился, чтобы его было хорошо видно и слышно даже тем, кто находился в отдалении, и принялся выразительно вещать. Вступительная часть его речи была посвящена погибшим за прошедший месяц разведчикам. Таковых числилось всего трое, но два других имени почти сразу вылетели у меня из головы. Стоя между Ваху и Ракшей, я знала, что если коснусь любого из них, то сразу попаду в мучившие обоих воспоминания о последней вылазке, и что если бы Виреон коснулся сейчас меня, он тоже очутился бы посреди бескрайнего цветущего поля и снова увидел бы красный мак. Затем Бадис откашлялся и перешел к главной цели собрания.

– Накануне на северо-западе от Беты пропал отряд сержанта Кулана. Это не первый раз, когда в той области исчезают наши люди, и майор Крайт принял решение отправить туда большую группу, чтобы все хорошенько обследовать. Добровольцы могут записаться у меня, так как возглавлять ее буду я. Соответственно, находящиеся в моем подчинении разведчики участвуют в обязательном порядке. Ваху, тебе все ясно?

– Ясно, сержант, – процедил под требовательным взглядом Нертеры тот. – И когда мы выступаем?

– Послезавтра утром. Еще вопросы?

– Как нам набрать «большую» группу при таких-то потерях… – пробубнил вполголоса Ракша, однако Бадис прекрасно его расслышал.

– По решению майора Крайта лучших студентов военной академии призовут на службу раньше положенного срока. Завтра они переселятся в казарму и несколько человек из них пополнят наш отряд.

Разумеется, Мак попала в этот список лучших студентов. Я встретила ее перед выходом из тоннеля, бледную и настороженную, держащую в руках мешок с личными вещами и униформу разведчика. Рядом с ней вышагивал коренастый молодой человек с густыми каштановыми волосами, неопрятной щетиной на подбородке и блуждающим, глуповатым взглядом. Меня нисколько не удивило бы, если бы он в который раз оказался пьяным. Водилась за ним такая сверхъестественная способность: где бы он ни находился, сколько бы денег ни имел за душой, всегда умудрялся найти что принять в себя.

– Ванда? – удивленным гнусавым голосом протянул он, заметив меня. – Выросла как… я тебя мелкой помню, беззубой и с косичками.

– Грач, – холодно поздоровалась я и тотчас встала к нему спиной. – Как ты, Мак? Волнуешься?

– Нет, – сестра слабо улыбнулась. – Я готова увидеть этих тварей.

– Идем, познакомлю тебя с ребятами.

– А меня? – заныл нам вслед Грач. – Между прочим, мне известно, что это ты, поганка, натравила на меня гвардейцев. Я не собирался поступать в академию, меня все устраивало!

– Еще бы, отбирать у сестры деньги на выпивку – дело нехитрое.

– Чего сказала?!

Я даже не подумала оборачиваться, однако мои последние слова его явно задели. Нагнав нас у самой казармы, он сильно дернул меня за плечо. В ответ я, недолго думая, ударила его локтем в солнечное сплетение, точно как показывал мне Ваху на первых тренировках. Грач отшатнулся, ловя ртом воздух, но очень быстро пришел в себя и снова потянулся в мою сторону своими загребущими крепкими руками.

– Не трогай ее! – взвизгнула Мак, повиснув на его правом плече. – Прекрати, Грач!

Несмотря на то, что она всецело была на моей стороне, я заметила, что с однокашником она обходится довольно деликатно. Мак умела и пускать в ход кулаки, и осыпать проклятьями так, что потом хотелось промыть уши с мылом, однако по отношению к нему не предприняла ровным счетом ничего, не считая мягкой попытки удержать на месте.

– Пусть не говорит того, чего не знает! – прорычал Грач. – Роза один раз поплакалась ей, и она сразу решила, что может судить меня?!

– Отпусти его, Мак, – брезгливо скривилась я. – Хочет драться с заведомо более слабым противником – пускай. Ему не привыкать.

– Перестаньте! Вы оба не правы!

Грач точно так же заметно опасался причинять вред моей сестре, и меня озарила неприятная догадка, что они, возможно, успели сблизиться за эти три месяца в военной академии. В подростковые годы их связывала искренняя дружба, которую впоследствии перечеркнули хулиганские выходки Грача, но Мак все равно, даже ругая его на словах, всегда относилась к нему лучше, чем он того заслуживал.

– Новобранцы опять развлекаются, – раздался сверху звонкий голос Ракши. Он высунулся из открытого окна второго этажа и помахал мне рукой. – Покажи ему, Ванда! Я поставил на тебя!

– В чем я не права, Мак? – рассердившись теперь на ее попытки оправдать Грача, процедила я. – Он не забирал у матери и Розы деньги? Он не грабил в Городе людей?

– Заткнись! – Грач принялся вырываться энергичнее. – Ты хоть знаешь, каким местом эта маленькая идиотка зарабатывает в свои тринадцать с небольшим?! Знаешь, на что тратится наша мамаша, если деньги перепадают ей?!

– Что происходит? – Из соседнего здания, всецело принадлежащего сотрудникам научного отдела, выбежал Виреон, а за ним, отмахиваясь от собственных длинных волос, Софора.

Несколько обескураженная встречными вопросами, я сделала шаг назад, однако Виреон уже понял ситуацию по-своему и толкнул Грача в грудь. Мак отлетела в сторону – препятствий для драки не осталось никаких, и Грач с упоением размахнулся кулаком. Меня он навряд ли стал бы бить по-настоящему, зато так вовремя подвернувшийся под руку Виреон показался ему отличным способом выплеснуть гнев. Памятуя о гигантской пропасти между их физическими данными, я торопливо подняла голову и воскликнула:

– Ракша, спускайся! Разними их!

К счастью, побоище завершилось прежде, чем Грач успел серьезно покалечить своего оппонента. Ракша двумя хитрыми ударами заставил их отпустить друг друга и распластаться на земле, после чего, весьма довольный собой, отошел к Нертере, хмуро наблюдавшей со стороны. Я же склонилась над Виреоном – у него оказался сломан нос и разбита губа.

– Зачем ты полез? Ты же даже не знаешь, о чем мы спорили.

– Он на тебя замахивался.

– Герой, что ли? – Не удержавшись от улыбки, я взяла из рук Софоры смоченную в холодной воде тряпку и принялась вытирать кровь с его лица. – Не делай так больше. Я сама могу за себя постоять.

– Ты в порядке, Виреон? – Рядом вскоре присела Мак, хотя первым, к моему неудовольствию, она все равно осмотрела Грача.

– Чем больше в разведку будут брать девчонок, тем чаще будет случаться подобное, – бросил проходящий мимо Ваху. – До сих пор помню, что тут творилось, когда Нертеру к нам распределили.

– И что же творилось? – угрюмо поинтересовался Ракша.

– Дрались за нее одни, а она выбрала другого.

– Помолчи, – одернула его Нертера и обвела внимательным взглядом участников незапланированного побоища. – Вам нужна медицинская помощь?

– Нет, – отрезал Грач, потирая рассеченную бровь. – Лучше покажите, где здесь поесть можно.

– Через полтора часа вас отведут на обед, а пока устраивайтесь в казарме на первом этаже, где свободно. Ванда, – Нертера поманила меня пальцем, – я хочу еще немного позаниматься с тобой на саблях перед вылазкой. Пойдем.

7 глава

В поисковую группу к Бадису записались восемь человек, не считая тех, кто был обязан по умолчанию. Среди добровольцев были и Мак с Грачом: сестра не пожелала отпускать меня за пределы базы одну, а Грач бродил везде за ней по пятам, явно воображая себя ее мрачным телохранителем. Его извечное присутствие откровенно раздражало меня, так что, улучив момент, когда мы томились в ожидании у ворот, я сразу посетовала на это Мак:

– Почему ты общаешься с ним? Он же вздорный, грубый, гадкий…

– Ты совсем его не знаешь, Ванда.

– Разве имеет значение, чем занимаются его сестра и мать, если он сам ведет себя как последняя свинья? Чужие проступки не могут оправдать его собственные.

– Ты права, оправдать не могут, – послушно кивнула она. – Зато могут объяснить.

Больше на тему Грача мы с ней не говорили. Мне было так сложно представить его в качестве жертвы обстоятельств, что я даже не пожелала услышать эти объяснения. Мак, в свою очередь, не стала навязывать их мне.

Вслед за Бадисом мы выбрались на открытую местность, и сестра тотчас стиснула рукоять сабли, взволнованно оглядываясь. Я успокаивающе похлопала ее по плечу.

– Мы еще не скоро встретим мозгоедов. Они обычно не подходят к нашим стенам.

– Вот и ошибаешься, – мгновенно возразил Ваху, расслышав мои слова. – Разные случаи бывали, один раз целая толпа у Беты ошивалась. Так что не теряйте бдительность.

Смущенная его замечанием, я торопливо закивала, а Мак резвее забегала округлившимися от страха глазами по протянувшемуся перед нами зеленому полю. Маршрут Бадис выбрал практически тот же самый, каким мы ходили несколько дней назад, разыскивая годящегося для контакта мозгоеда, однако ближе к опушке повернул значительно левее. Там, едва мы ступили под ветви деревьев, он велел всем перестроиться в длинную поисковую цепь.

– Отряд Кулана не мог уйти далеко. Либо сейчас мы найдем их останки, либо… – Бадис оборвал себя, не договорив. Наверняка он подумал о том, что исчезнувшие разведчики, если не погибли, могли пополнить ряды мозгоедов. – Присматривайте друг за другом.

Я вытащила из ножен саблю и с опаской двинулась вперед. На лекциях мне рассказывали, что мозгоеды не лазают по деревьям и не беспокоятся о шуме собственных шагов, так что каких-либо хитроумных засад от них можно было не ждать, однако просмотреть хотя бы одного из них и пропустить себе за спину означало почти наверняка лишиться содержимого черепа. Мак, со страхом глядя вглубь леса, шла по правую сторону от меня. Ее, в отличие от меня на моей первой вылазке, не интересовали ни громадные деревья, ни диковинные цветы, ни ярко-синее небо над головой, что, пожалуй, было даже к лучшему: по крайней мере, ее уж точно ничего не могло отвлечь. Я часто поворачивалась в ее сторону, следя за ее состоянием, из-за чего вскоре получила от Ваху взбучку.

– Сосредоточься на своем квадрате, Ванда. Так ты подставляешь и меня.

– Извини.

Мы прошли километров пять, прежде чем Ваху заметил двух мозгоедов, петляющих между стволами, и дал сигнал Бадису. Затем с самоуверенной ухмылкой обратился ко мне:

– Смотри и учись, Ванда. Эти бестолочи сами полезут на наши клинки. Главное, что мы вовремя их обнаружили.

Мозгоеды передвигались на ногах, хотя и сильно горбились, напоминая лысых кенгуру. Оба выбрали своей добычей Ваху и, утробно рыча, бросились на него; тот сделал размеренный шаг в сторону, выстраивая их перпендикулярно собственной сабле, после чего наотмашь ударил, нанизывая на нее монстров, как грибы на шампур.

– Теперь руби им головы.

Я с опаской приблизилась. Первый мозгоед повернул ко мне внушающее трепет лицо с пустыми глазницами и жадно вытянул язык. Ваху глубже вогнал в него клинок, а сам резко сдал назад, чтобы ненароком не встретиться с его изогнутыми когтями.

– Не тяни, Ванда.

Я размахнулась саблей, вкладывая в этот размах всю силу, на какую только была способна, но снести мозгоеду голову за один удар все равно не сумела. На руки мне брызнула черная отвратительно пахнущая жидкость, заменяющая ему кровь, и Мак, наблюдавшая за нами со стороны, брезгливо сморщилась. Ваху же поучительно заявил:

– В позвонок попала. Не вешай нос, эту ошибку все разведчики периодически допускают.

Опасаясь, что мозгоеды вот-вот сорвутся с крючка и бросятся на нас, я взметнула клинок еще раз и со второй попытки завершила начатое. Затем так же спешно обезглавила монстра, стоящего позади, и отступила, тяжело дыша.

– Лучше бы ты сам их… что если бы они успели…

– Не успели бы: удары вроде того, какой нанес им я, их здорово ослабляют. – Ваху прищурился, глядя вдаль, и изумленно воскликнул: – Еще один, надо же! Уж не группа ли Кулана, в самом деле. Давай, Мак, этот твой.

Обеими руками сжимая саблю, я встала рядом с сестрой, чтобы помочь ей в случае чего, однако она на удивление ловко расправилась с очередным мозгоедом, появившимся на нашем пути. Лишь потом, с минуту поглядев на отделенную от туловища лысую, безглазую голову, она резко отвернулась и облокотилась на ближайшее дерево в попытке усмирить подступившую к горлу тошноту. Ваху, не обращая внимания на ее страдания, опустился возле мертвого монстра на корточки.

– Так и есть. Медальон на золотой цепочке – это сам сержант Кулан.

– Напрасно мы поспешили, – пробормотала я, касаясь блестящего украшения на впалой груди мозгоеда. – Мне нужно было установить с ним контакт и попытаться выяснить, что произошло.

– У нас сейчас другая миссия, Ванда. Я доложу Бадису, а вы оставайтесь здесь.

Цепь по обе стороны от нас замерла. Я расслышала вдалеке хрипловатый голос Нертеры, предлагающей вернуться на базу, и резкие возражения какого-то незнакомого разведчика, считающего, что нужно продолжать поиски до тех пор, пока не найдутся все члены пропавшего отряда. Мак повернула ко мне зеленое лицо и с ужасом спросила:

– Неужели на поверхности нам остается только это? Погибнуть от когтей мозгоедов или же присоединиться к ним?

– Нет, если мы поймем, почему одни становятся жертвами, а другие – хищниками. – Я недолго подержала в руке золотой медальон, после чего резко выпустила его, в одно мгновение решаясь. – Помоги мне.

– С чем?

– Мы должны поймать живого мозгоеда.

Над лесом разнесся зычный окрик Бадиса, предупреждающий разведчиков о появлении еще нескольких монстров в центральном секторе. Поисковая цепь принялась неспешно стягиваться в хорошо защищенный многоугольник; мы с Мак чуть отделились от остальных, чтобы зацепить самого крайнего мозгоеда и изучить его на предмет полезных воспоминаний. Мак подманила его поближе, после чего попыталась проткнуть и насадить его на свой клинок, как поступил недавно Ваху, однако монстр неожиданно увернулся. Потеряв к ней интерес или попросту испугавшись, он проворно крутанулся на выгнутых ногах и бросился на меня. Такого поворота никто из нас не ожидал. Я отступила, отмахиваясь саблей, но он все равно задел когтями мой лоб, явно метя в скрывающийся за ним мозг. Лицо тотчас вспыхнуло от щиплющей боли, а мозгоед оглушительно зарычал и в следующую свою атаку выбил оружие из моей руки.