Дао листопада

«По результатам сводного экспресс-анализа так называемой Всемирной сети, приоритетными для данного вида являются следующие явления: гигантское количество материальных предметов, различного характера и назначения, множественные способы физической активности, основанные на взаимной конкуренции, с целью удовлетворения тщеславия в результате победы над условным противником, плюс – так называемая «политика», один из завуалированных способов всё того же элементарного доминирования. Главным же, наиболее преобладающим интересом хомо сапиенс является визуальное отображение всевозможных способов имитации действия, приводящего к размножению вида. Ни с чем не сравнимая частота упоминания данных имитационных действий рационального объяснения – не имеет, находясь исключительно в плоскости достижения примитивного физиологического удовольствия. Кроме того, данная цивилизация начального уровня объективно относится к подвиду агрессивных, поскольку общее количество разнообразного вооружения, имеющегося в их распоряжении, способно уничтожить планету несколько раз» – закончил краткий доклад юный помощник капитана. Стоит отметить, что в данном случае определение «капитан» используется нами исключительно в рамках наиболее привычного понятийно-смыслового комплекса. На самом же деле, разумное существо, именуемое таким образом, являлось отражением понятий «отец» и «учитель», собранных воедино. Он получил когда-то не прогнозируемо изменённую копию самого себя, в лабораторных условиях, поэтому в человеческом понимании являлся «отцом» «ребёнка». Разумеется, применительно к близким для нас этическим категориям такое соотношение весьма странно, однако же необходимо помнить, что речь идёт о представителях инопланетного биологического вида и способ воспроизведения у него совершенно иной, нежели у «человека разумного».

«Именно так. Более того: данный вид не склонен к демилитаризации и нравственному развитию, поэтому с максимальной вероятностью не он уничтожит планету, а она сама – избавится от него. И первые, начальные признаки такого исхода мы наблюдаем уже сейчас. Впрочем, это лишь один из возможных сценариев краха данной цивилизации» – ответил капитан, меняя курс в сторону одного из многочисленных пробуждающихся на планете вулканов. Всерьёз же заинтересовавшийся предметом изучения помощник, которого в дальнейшем удобнее будет именовать «юнгой», тут же с энтузиазмом откликнулся на заявленный капитаном тезис:

«Так почему бы нам не прийти им на помощь? Выйти на контакт, повлиять на их интеллектуальное и духовное развитие…» – ответ же капитана вновь оказался по обыкновению исчерпывающим:

«Новые знания и технологии они с вероятностью в сто процентов используют в милитаристских целях. Позитивному же нравственному влиянию, тем более со стороны чужеродной для них цивилизации, данный вид категорически не поддаётся. Любое наше воздействие произвело бы негативный эффект. Но главное заключается в следующем: по этическим соображениям, мы не можем позволить себе как-либо вмешиваться в дела иной цивилизации, поскольку это нарушило бы священное и незыблемое право любого разумного вида на собственный путь развития и свободу принятия решений»

Двигаясь над Тихим океаном, корабль снизился к небольшому безлюдному острову, который при ближайшем рассмотрении оказался густо усыпан различным мусором, в основном состоявшим из использованных предметов, полученных в результате нефтепереработки. Превращённый в безобразную свалку обширнейший участок суши немало впечатлил юнгу, вынудив поневоле согласится с неутешительным прогнозом капитана в отношении будущего здешней цивилизации.

«Они не понимают того, что их планета – сложнейшее живое существо? Судя по тому, как они ею распоряжаются…» – поинтересовался юнга, разглядывая сделавшийся помойкой остров.

«В их общепринятом понятийном комплексе этого не заложено» – последовал ответ капитана.

«И им не приходит на ум простая мысль о том, что «мёртвое» не может создавать жизнь? Они же видят гигантское разнообразие биологических форм, существующих на планете…» – недоумённо продолжил юнга.

«Здесь мы возвращаемся к их недостаточной интеллектуальной развитости. Они всерьёз считают например, что Вселенная появилась в результате некоего взрыва. А ещё она, по их же версии, каким-то немыслимым образом, непонятно откуда и куда «расширяется» – капитан вновь был по своему обыкновению бесстрастен, зато юнга от души посмеялся над услышанным, поначалу даже не поверив в столь очевидный для него абсурд. Чувство юмора, в отличие от негативных качеств, свойственно представителям любого разумного вида. Другое дело, что смеяться можно по весьма различным поводам и над разными вещами, но это уже зависит от уровня культуры индивидуума.

Пролетая крупный населённый пункт, корабль снизил высоту, замедлился и внешне потемнел, оставаясь незримым на фоне ночного неба. Внизу на городской площади наблюдалось столпотворение агрессивного характера, в эпицентре которого при увеличении изображения можно было видеть массовую ожесточённую потасовку, с участием нескольких десятков субъектов. Юнга обратился к интеллекту борта, поскольку капитан в этот момент находился вне канала ментальной связи в состоянии, которое в нашем понимании известно, как глубокая медитация. И каково же было удивление начинающего исследователя, когда интеллект корабля сообщил ему, что причиной ожесточения рассматриваемой группы существ оказался тот факт, что в недавно закончившемся соревновательном действии, при эмоциональном внимании нескольких тысяч наблюдателей, одна из сторон-участников противоборства, бегая по открытому пространству, ударами нижних конечностей большее число раз доставила в открытый сетчатый короб противника специальный упругий сферический предмет. В итоге чего другая сторона противостояния, осуществившая аналогичное ответное действие меньшее количество раз, в результате негативного эмоционального перенапряжения и запустила акт наблюдаемой агрессии.

«Какие-то они удивительно разные между собой, с преобладанием, правда, не очень-то позитивных индивидуумов…» – подумалось юнге, вспоминая человека, который совсем недавно, под их с капитаном наблюдением добровольно трансформировал собственные биологические процессы в сторону длительной консервации, во имя сохранения вида перед лицом предстоящих земному миру тяжелейших испытаний. В человеческой транскрипции ещё очень красиво звучал сам по себе термин, обозначающий это удивительное и редчайшее для них состояние: «Сомати».

4

Митя внимательно следил за процессом возникновения снимков на фотобумаге, уютно устроившись в красном полумраке над ванной, борта которой служили основанием для столешницы, с фотоувеличителем и ванночками растворов на ней. Последний кадр фотоплёнки уже изливался ярким световым потоком на глянцевую бумагу, после чего мальчишка заправским движением начинающего мастера прихватил её пинцетом и сразу же окунул в проявитель. Отснятые им кадры представляли собой, разумеется, невероятную ценность и были попросту уникальны, однако в целом походили один на другой, с той лишь разницей, что объект на них от снимка к снимку немного увеличивался в размере. И завершая процесс, юный лаборант совершенно не мог ожидать от него каких бы то ни было сюрпризов. Бегло осмотрев появившуюся картинку, он переложил затем карточку в раствор закрепителя и начал уж было подниматься со своего рабочего места, как вдруг заметил на бумаге медленно возникающую поверх изображения надпись, постепенно становившуюся всё более отчётливой:

«Не грусти, мы вернёмся!» – а рядом с ней красовался непонятно как образовавшийся на чёрно-белом снимке никогда прежде не виденный Митей кругленький жёлтый значок, в образе широкой приветливой улыбки. И по возвращении из лёгкого ступора, проведённого с огромными от удивления глазами, перед мальчишкой возникла некоторая, очень серьёзная дилемма, принять решение по которой ему предстояло в отчаянно-краткий промежуток времени, потому что с минуты на минуту, после телефонного разговора в их лабораторию должен был вернуться пока ещё совершенно ничего не подозревающий отец.

Сомнения Митины, впрочем, разрешились неожиданно быстро и даже сами собою: как только дверь в ванную комнату начала приоткрываться и сделалось вдруг очевидным, что его сейчас просто-напросто уличат в забавной фальсификации – старшие ведь не склонны верить в чудеса, рука мальчишки практически сама, непроизвольно вложила заветный, ещё чуть влажный снимок в пустой конверт из-под фотобумаги и сунула его за пазуху, под выцветшую футболку с эмблемой Олимпиады-80. Собственно говоря, а кому из нас в детстве не захотелось бы сделаться причастным к грандиозной и удивительной тайне, да ещё и с возможностью скрыть её от неинтересных и скучных, в извечной серьёзности, взрослых?..

***

Территория аэропорта имени Джона Фицджеральда Кеннеди на первый взгляд хаотически, однако же безупречно чётко перемещала во всех направлениях тягачи с багажом, автобусы, наполненные авиапассажирами и сразу несколько красавцев-лайнеров, на разном удалении от терминала. Не впервые пересекая Атлантику, Денис тем не менее всякий раз с неизменным удовольствием наблюдал за этим высокоорганизованным движением, обеспечивавшим авиасообщение между странами и континентами планеты. Но уже вскоре огромные залы аэропорта огласила информация о начале посадки на рейс Нью-Йорк – Москва и тогда Денис, поправив на плече лямку небольшого рюкзака, направился к уже формировавшейся возле номерных ворот очереди.

Это был решающий, исторический день в его судьбе, которую он сам себе добровольно избрал. Пятилетие заокеанской страницы книги бытования подошло к концу благодаря добровольному выбору Дениса, окончательно убедившегося за эти годы в бессмысленности своего пребывания за рубежом. В этой великой, мощной, амбициозной стране он прошёл неплохую школу жизни, уехав сюда ещё по сути дела совсем мальчишкой в поисках себя и собственного места под солнцем. На крошечном осколке державы, разрушившейся в начале последнего десятилетия ушедшего века, в те далёкие годы не было никаких перспектив для осмысленной жизни и внутреннего роста юного поколения. Зато манящая феерической массовой культурой, яркими кинофильмами и напористо декларируемой подлинной свободой далёкая Америка – всецело занимала умы и сердца последнего поколения, ещё помнившего Леонида Ильича Брежнева по всесоюзным телетрансляциям.

Пребывая «на чужой стороне», как это у нас принято называть, Денис неизменно и с особым удовольствием следил за жизнью и культурой этнической родины. Все без исключения предки его были выходцами из России и лишь после окончания Великой Отечественной дед его, как молодой специалист-энергетик, был направлен партией и правительством в крохотную северо-западную республику СССР, на освоение нового, по тем временам, передового стратегического производства.

Русь задорно манила стороннего наблюдателя свежестью перемен, воодушевлением идущих куда-то единым путём, «поднимавших голову» после депрессии конца столетия бывших сограждан по исчезнувшей державе. А тут ещё, ко всему прочему, возьми вдруг, да и выйди на телеэкраны многосерийный художественный фильм о российской деревне, с участием взошедшей ранее на вершину популярности звезды криминального сериала, триумфально прогремевшего на всё необъятное отечество. Колоритная сельская жизнь, ярко отображённая в фильме с душой и большим энтузиазмом прекрасных актёров, окончательно утвердила разумного идеалиста и романтика Дениса в зародившейся мысли о личном повороте на восток, с целью окончательного укоренения на земле своих достойных, замечательных предков. И потому в один прекрасный день, попрощавшись с друзьями и собрав нехитрые пожитки, Денис Миронов покинул североамериканский континент, в поисках счастья на далёкой исторической родине. Отчизна звала к себе широтою перспектив, новизной возможностей, пирогами да блинами, шумным девизом «Мы своих не бросаем!» и конечно же, декларируемым на весь мир радушием и гостеприимством.

***

Южный весенний Солнцежар был наполнен птичьим гомоном, лязгом старых трамваев и родной речью, звучавшей на малороссийский манер. Балагур таксист, почему-то удивившийся московскому говору принятого им в аэропорту гостя, лихо доставил парня на оговоренный заранее по телефону адрес, где того ждала маленькая уютная квартирка. Ещё будучи за океаном, Денис договорился об аренде этого скромного жилища со знакомой его владельца, замечательной девушкой, которую на тот момент уже года три, как знал по общению на сайте одного культового российского писателя. И оказавшись на месте, встретил беззаботного солнцежарского паренька, обаятельно имитировавшего замашки эдакого жигана, который наскоро показал ему квартирку-студию, взял оговоренную заранее, вполне скромную предоплату, передал новосёлу ключи – и был таков, умчавшись по своим пацанским делам в наглухо тонированной «девяносто-девятке».

Разобрав лишь основные вещи первой необходимости, приняв с дороги душ и включив советский цветной телек, усталый, но довольный Денис, после затяжного утомительного перелёта Нью-Йорк – Москва – Солнцежар, облегчённо вздохнул и с удовольствием растянулся на видавшем виды скрипучем диванчике. За окном первого этажа, пробиваясь лучами яркого солнца юга сквозь кружева молодой зелени, шумела долгожданная, загадочная и манящая раздольем извечной русской вольницы родная земля.

***

Тарахтящий еле живым двигателем мотоцикл с коляской, ставшей без пассажирской люльки открытой грузовой платформой, с вялым рывком умолк и остановился возле калитки, замыкавшей собою периметр серого покосившегося дощатого забора. Фёдор покинул седло стального коняги и поспешил к зарослям шиповника, по неотложной малой нужде. Облегчённо фыркая, он сделал две последние глубокие затяжки и стрельнул хабариком на территорию соседа, давно торчавшего ему честный полтинник.

Поёжившись от вечерней прохлады, Фёдор направился к калитке и заперев её изнутри на щеколду – заступил в сени, с матерком наступив на коварно притаившиеся во тьме звонко стукнувшие ему черенком по лбу грабли. Ещё в сенях он почуял знакомый аромат кислых щей, оставленных его зазнобой томиться на печи в старинном пузатом чугунке. Хозяин не раз предлагал жёнке начать осовремениваться и купить уже, наконец, пару эмалированных кастрюль, но, понятное дело – бабе всегда лучше знать, на что следует тратить имеющиеся сбережения, коли таковые имеются в принципе. Впрочем, щи в чугунке, справедливости ради надо сказать, получались у неё всякий раз просто отменные.

«Федь, а-а Федь?» – нараспев окликнула она его из-за печи, куда убрала использованный при уборке веник. Чистоту в доме хозяйка обычно старалась поддерживать. То ли расслышав, как тот буркнул в ответ, а то ли и не очень, бабёнка тут же продолжила:

«У Васьки двойка опять, по арифметике, слышь?.. Дров бы на зиму запасти, осень уж на дворе…

Чё там в мире-то делается?» – по неизменной русской традиции объединила она в одну фразу все насущные вопросы текущего момента. Раздумывая, на что ответить в начале и зная при этом, что разницы всё равно нет никакой, Фёдор по привычке что-то невнятно пробурчал и уселся за стол, где его ждала миска наваристых щей и блюдце с толсто нарезанным чёрным хлебом. Опрокинув гранёную рюмку «Пшеничной», он благостно крякнул и с удовольствием взялся за потемневшую от времени столовую ложку.

Мысли его были заняты не какими-то там дровами и двойками, а лежавшим на тумбочке возле кровати потрёпанным номером «Кленового мира», где публиковались статьи и документы, утолявшие жажду беспощадной правды о кровавом и страшном, как теперь выяснялось, прошлом утомлённой энтузиазмом страны. И правду эту, заменявшую собой американские фильмы ужасов, в силу отсутствия дорогущего видеомагнитофона, хотелось читать и читать. Истосковался в ту пору всякий мыслящий, не лишённый кругозора человек по этой самой правде. И чем более страшной и лютой она являлась ему со страниц толстых журналов, тем опостылее и отвратней начинала казаться приглаженная, «карамельная» советская культура и бессовестная пропаганда, превратившая население в послушное стадо, по солидарному утверждению разоблачителей с непривычными для русского слуха фамилиями, казавшимися от того лишь ещё более авторитетными.

Зима вновь подкралась как-то незаметно, предательски, из-за угла – как это по обыкновению и случается в нашем с вами родном отечестве. Фёдор валялся на кровати в телогрейке, драных шерстяных носках и шароварах, упоённо вчитываясь в увлекательные и жутковатые строки величайшего произведения тогдашней современности – романа «Архимандрит-бурлак», ставшего благодаря Перестройке знаменитым романиста Алексея Исааковича Правдина. Льющаяся со страниц журнала сквозь глаза прямиком в мозг восхищённого и раздавленного Фёдора великая сермяжная правда увлекала настолько, что каким-то непостижимым образом очнулся он, чтобы сходить до ветру и перекурить, уже лишь в ту незабвенную эпоху, когда последний лидер прежней страны – сменился на первого новой. Но и это бы ещё полбеды: оказавшись на морозном искрящемся воздухе русской зимы, Фёдор с удивлением прознал, что Глафира, супружница его пред Богом и людьми, оказывается, ещё третьего дня собрала пожитки, схватила подмышку сына Ваську и благополучно ретировалась к маме в райцентр.

Древнерусская тоска, по ёмкому определению сложнейшего из простейших музыкантов современности, безотчётной тревогой поселилась в душе Фёдора основательно и надолго. А вот уже спасла его, как это по обыкновению и случается, всё та же великая сила искусства: выплюнув замусоленный окурок в ближайший сугроб, под которым пролегала дорожка к калитке, Фёдор презрительно сморкнулся и заперев за собой дверь на деревянный засов прошёл в дом, где кинул два последних завалявшихся полена в чёрную от сажи печную топку. Тепла от них ему хватит ровно на прослушивание нового выпуска радиопередачи сатирика Шершневича и на то ещё, так же, чтобы успеть погрузиться в сладостную негу вышеупомянутого произведения умудрённого суровой лагерной биографией писателя.

…Спасут же нашего героя чисто-случайно: заходивший к нему ещё трезвым сосед, торчавший Фёдору полтинник, всё-таки изыщет, в результате выбитого у собственной жены кулаком внеочередного транша, финансирование – и успешно инвестирует рублёвую массу в литр культового в ту пору напитка «Форте-пьяно», крепостью в девяносто шесть градусов. Будучи разогрет и полон решимости в очередной раз не отдать тот самый пресловутый должок, но взамен хотя бы угостить незадачливого бедолагу-соседа, обострённой с недостаточного опохмела чуйкой заподозрив неладное жилистый Иван – в несколько толчков плечом демонтировал с петель жалобно всхлипнувшую дверь и ворвавшись в нетопленную избу, обнаружил Фёдора лежащим без видимых признаков жизни на неубранной кровати, под двумя номерами «Кленового мира» и потрёпанным томиком антисоветского военного публициста Багратиона Кутузова.

«Фёдор! Фёдор, бляха-муха!.. Не спи, замёрзнешь!» – тряся его, хлеща по сусалам и пытаясь поднять на ноги, хриплым тембром орал уже почти отрезвевший Иван. Не сразу открыв мутноватые глаза, пришедший в себя Федя бессильно опустился на кровать и сумел только лишь не улечься обратно, сохраняя включенным ещё кое-как функционировавшее сознание…

Штурм Белого дома он застал уже на больничной койке, где с ним соседствовал тихий безобидный старичок, утверждавший, что собственноручно «кончил» товарищей Кирова и Троцкого с помощью «коктейля Молотова-Риббентропа». Персонал больницы же, впрочем, относился к этому его утверждению с известным профессиональным скепсисом.

Фёдор же, пройдя курс лечения и сменив наконец родное село на белый камень столицы, окончил земной путь через несколько минут после удара о бампер чёрного внедорожника, кубической формы, летевшего со скоростью сто тридцать километров в час во главе правительственного кортежа, по главному проспекту Третьего Рима.

Бесценные же видеокассеты, с легендарной «Эммой Нуэль», боевиками Сильвио Стальони и Шварца Негерра, «Жреческой морковницей» и человекоподобным существом с аккуратно утыканной гвоздями башкой, а также видеомагнитофон «Электроника ВМ-12» – заполученные когда-то Фёдором по бартерному обмену на хряка Борьку, мотоцикл «Иж» с «коляской», лодку-казанку с мотором и четыре мешка цемента со строительства коровника – впоследствии оказались для истории бесследно утраченными.

***

«Они существуют буквально несколько минут, относительно возраста самой планеты, но безоговорочно воспринимают её как свою собственность. Откуда такое отношение?» – юнга искренне пытался понять логику этих странных существ, признанных формально-разумными только лишь по ряду отдельно взятых критериев. Капитан закончил приём ионизированной воды, происходивший с представителями его биологического вида несколько раз в течении земного месяца, и с неуловимо различимым импульсом удовольствия ответил, созерцая изображение окружающего пространства впереди по ходу движения корабля:

«В основе их психологии лежит потребность в собственности, превосходящей по масштабу имеющуюся у сородичей по виду. Каждому из них хочется иметь больше территорий, условного эквивалента ценностей под названием «деньги» и материальных предметов. В сочетании с агрессивностью, обусловленной животным происхождением, борьба за всё вышеперечисленное осуществляется ими не только путём взаимного истребления или подчинения, но и постоянно возрастающей добычей природных ресурсов. Как мы с вами уже упоминали, в их понятийном комплексе планета не является самостоятельным, а тем более живым субъектом»

Беспрепятственно пройдя сквозь обширный грозовой фронт, корабль мысленной директивой капитана был направлен в сторону одного из планетных полюсов, с целью наблюдения динамики фазовой трансформации массивов кристаллизованной воды. Судя по прогнозам, данный ускоряющийся процесс серьёзно повлияет на цивилизацию уже спустя несколько десятков земных циклов, исчисляемых количеством совершённых планетой оборотов вокруг материнской звезды.

«Более того…» – продолжил воодушевлённый живительной влагой капитан – «…среди них существует малая, обособленная группа субъектов, имеющих столько же, в условном ценностном выражении, сколько – весь остальной социум, вместе взятый» – реакция юнги вновь напомнила недоумение, после чего он снова подключился к земной информационной сети:

«Да, это на удивление так… Причём, социальный дисбаланс этот – постоянно увеличивается. Но почему данное положение вещей устраивает подавляющую часть всей целой популяции?» – и вот здесь уже и от самого по себе капитана стал исходить импульс удивления, что было ему, как правило, совершенно несвойственно:

«В этом заключается один из феноменов данной цивилизации: на всём протяжении её истории, предпринималось лишь несколько разномасштабных попыток формирования справедливого общества, но все они, тем не менее, как правило – неизменно заканчивались ничем»

5

Вечера в этих краях весной являют собой нечто потрясающее: благоухание пробудившейся природы, буйство зелени и ароматы цветения – буквально пьянят, перехватывая дыхание приливами невыразимой любви к первозданной, в своём неухоженном великолепии, раздольной и бескрайней отчизне.

Денис дважды провернул в замке ключ, лёгкими пружинистыми шагами спустился по лестнице и вышел из дому, придержав за собой скрипучую деревянную дверь парадной. Буквально через дом, на тихой малопроезжей улочке, пересекавшейся в конце квартала с широким проспектом, находился местный продуктовый магазинчик. Прямиком туда и направился наш с вами герой, исполненный желания перехватить бутылочку красного солнцежарского вина и сделать пару хороших глотков для пущего настроения, перед тем как вновь обосноваться в удобном кресле интернет-кафе, расположенного через улицу наискосок от его дома.

На сайте знакомств, в виртуальном сегменте данного конкретного города его уже ожидали две замечательные девушки, предстоящую встречу с каждой из которых нужно было оговорить и аккуратно развести их по календарю. Удовольствие от предвкушения живого знакомства с представительницей прекрасного пола, от свиданий тёплыми закатными вечерами искрящегося города – ни с чем невозможно сравнить! Денис пребывал на высочайшем подъёме счастливого энтузиазма и упоения жизнью, исполненный активных планов и светлых надежд.

К ночи этого яркого, изумительного дня он уже связался по телефону с одной из девушек, вслух повторив ей пару лучших своих комплиментов из переписки с ней и не забыв восхититься её голосом. Другая же, впечатлённая его ненавязчивым вниманием, столь непривычной в наши дни, да к тому же не напускной, галантностью – и в то же время интеллигентной простотой в общении, согласилась на встречу, назначив её на вечер следующего дня, благо впереди как раз начинались столь подходящие для этого выходные.

Впоследствии, буквально в ближайший понедельник, Денис заполучит несколько телефонных номеров и по одному из них договорится с приветливым местным чувачком о кое-какой работе, на первое время, да ещё и с возможностью оформления документов, по части легализации пребывания в стране, так как приехал он сюда по обычной туристической визе. Первые фото своего пребывания в сияющем весеннем Солнцежаре воодушевлённый стартом новой жизни Денис – с гордостью выложит на странице популярной в те годы социальной сети «На связи». И единственной проблемой для него теперь останется лишь необходимость выбора между замечательными солнцежарскими девчонками, по меньшей мере – двое из которых уже вполне определённо были готовы к дальнейшему развитию начинавшихся романтических отношений.