Live-RPG. Эволюция – 6

Место посадки несложно определить по подпалинам. Вообще, если смотреть с точки зрения стандартов, эта площадка вряд ли предназначена для того, чтобы приземлять тут самолёты. Но пока она выдерживает и видимо по какой-то причине нравится прилетающему "инспектору". Пусть это и странно. Хотя, в его поведении много странного. Зачем оставлять тут людей, да ещё наёмников? Для чего? Почему нельзя просто законсервировать базу? Вопросов много, но приходится работать с той информацией, которая есть.

Так что начинаем окружать пространство вокруг предполагаемого места посадки сплошным прямоугольным рвом. Этим занимаюсь я. Остальные сразу делают выемки для крепления пластика, что тоже оказалось не самой простой задачей. Раствор начинаем заливать, когда ловушка полностью вырыта. Приобретённого нами объёма немного не хватает, чтобы достать до полутора метров. Но некритично – высота меньше, буквально на десяток сантиметров. Должно хватить. Для определения высоты, "Уран" втыкает в стену деревянные колышки, через каждые десять сантиметров.

Ненадолго отвлекаюсь, когда второй раз, за день прибывает колонна. Ими занимается Диана и пара новобранцев. Учитывая, что Анна выходит на связь с Русланом, чтобы сообщить об успешном прибытии, тоже подключаюсь к разговору, узнавая, как обстоят дела на полуострове. Оставшийся за главного, кстовец рассказывает, что разведгруппы в Тольятти столкнулись с бойцами из автономного района, которые тоже выдвинулись в город для разведки. Приличная часть зданий разрушена ракетами и нашим артиллерийским огнём, но около семидесяти процентов построек целы. Гражданского населения осталось немало. В основном прячутся, правда некоторые уже пытаются сбиться в группы и занять какую-то территорию.

С учётом ситуации, он выдвинул солдат на противоположную сторону моста, взяв переправу под полный контроль. Сейчас занимаются обустройством укреплений. Ещё бы две-три сотни бойцов и вторым этапом можно попробовать оседлать трассу, до самого выезда за границу Тольятти. Но на это наших текущих ресурсов уже не хватает. По крайней мере, если не заниматься принудительной мобилизацией, что вряд ли приведёт к хорошему результату.

Когда заканчиваю разговор, переходим к завершающему этапу – укладке заминированного пластика, на котором со внутренней стороны расположена взрывчатка и радиоуправляемые детонаторы. Сверху его покрываем асфальтом. Работаем в максимально быстром темпе. Неизвестно, какой именно промежуток времени, под вечером подразумевал объект. По словам пленного обычно он прилетает, когда уже сильно темнеет. Но пару раз являлся, пока было ещё относительно светло. Если прибудет сейчас, обнаружив нас, укладывающими асфальт, то это будет крайне неловко.

Поэтому, облегчённо перевожу дух, когда заканчиваем со рвом. Вторая задача – разместить два кольца наших "страховочных зарядов". Это отнимает не так много времени, по сравнению с обустройством ловушки. Просто снимаем небольшой кусок асфальта, срезая его одним из дополнительных резаков на строительной машине. После чего размещаем заряд взрывчатки, ставим детонатор и, накрыв куском пластика, маскируем сверху так же, как и ров.

Полностью завершив работу, отгоняем технику и весь транспорт к заводским корпусам, оставляя там. Время, собственно, уже клонится к вечеру, так что сразу занимаем позиции. На первом этаже – пехотная ударная группа – Уран, Данил и Павел. Наверху – снайперы. Основные – мы с Дианой. Страховочные – трое новобранцев. Пульты для подрыва заложенных зарядов – у всех ветеранов. Как замаскированной ловушки, так и кольца, рассчитанного на уничтожение цели.

Впрочем, в вооружении большой разницы нет. У всех "Единороги" с бронебойными патронами. Даже роботехник сменил пулемёт на снайперскую винтовку. Плюс к этому, на каждой позиции есть РПО. На всякий случай, пусть будут под рукой.

После того, как заканчиваем, на связь выходит колонна. Анна сообщает, что добралась до Жигулёвска. Всё в порядке, доехали без приключений. Подтвердив, что принял информацию, заканчиваю сеанс связи.

Через минут появляется Василиса, которую я отправлял за едой. Приносит подобие сухпайка – консервы и сухари. Учитывая, что за весь день мы только один раз забросили внутрь себя какое-то количество еды, это весьма кстати.

Опустошив банки, размещаемся, и начинается ожидание. Периодически поглядываю на пленника, который связанный и с заклеенным ртом, валяется в десяти метрах от нас. Диана говорит, что он не сказал ни единого слова. Но может быть молчание – это и есть условный код? Понимаю, что полный бред, но пока лежишь на позиции, ожидая, когда, наконец, появится самолёт противника, в голову лезут абсолютно шальные мысли.

Минут через тридцать начинает темнеть. Вглядываюсь в небо, пытаясь различить подлетающую технику. Но первой, воздушный аппарат замечает Диана. Он появляется, по истечению полутора часов с момента, как мы распределились по своим местам.

Напряжённо смотрю на приближающийся самолёт. Не то, чтобы я был специалистом по военной авиационной технике, но этот непохож на те модели, которые я видел. После серии манёвров, начинает снижаться. Садится действительно вертикально. К счастью, на ту же площадку, что и обычно.

Вроде мы полностью готовы, но сердце всё равно начинает бешено колотиться. Сжимаю в руке пульт для подрыва зарядов, разглядывая приземлившийся самолёт. Ну давай же. Выбирайся оттуда! Шагай к терминалу.

Колпак кабины открывается через пару секунд. Оттуда показывается человек в костюме пилота, который спрыгивает на асфальт и, не смотря по сторонам, идёт к зданию. Затаив дыхание, наблюдаю за ним. Когда оказывается где-то на середине покрытия рва, вжимаю кнопку. Хлопки взрывов и асфальт с пластиком разлетается кусками. А цель проваливается вниз.

Схватившись за снайперскую винтовку, смотрю в сторону ловушки. Пока ещё не до конца стемнело, так что критичной необходимости в "инфракрасном зрении" нет, всё получается различать и так. Насколько я вижу, выбраться он не пытается. Активность в районе рва нулевая. Либо подманивает нас ближе, либо всё получилось. Не верится, что мы так легко взяли человека, представляющего "Райскую цитадель".

Через секунду распахивается второй колпак кабины и оттуда выскальзывает что-то непонятное и быстрое. Сразу же веду стволом винтовки, нажимая на спусковой крючок, но промахиваюсь, влепив пулю в асфальт. Рядом стреляет Диана. Грохают винтовки на первом этаже, поблизости бьют стажёры. Кто-то из них попадает, и непонятный объект чуть притормаживает. Вижу, как отлетает в сторону кусок металла. Робот?

Когда перепрыгивает через ров и на долю секунды тормозит, стреляю ещё раз. Правда снова мажу. Но зато успеваю понять, кто это. Военный робот. Одна из европейских моделей. Они увлекались многокомпонентными боевыми машинами, которые могли преодолевать любые препятствия и чуть ли не забираться по отвесной стене. Далеко не все варианты получались успешными, но сейчас перед нами точно один из них. Смущает тот факт, что он пока не открыл огня.

Впрочем, в следующее мгновение это меняется. Робот бьёт сразу из двух стволов, по обоим этажам. Одновременно с этим смещаясь вправо. Пытаюсь прицелиться, но пули цепляют правую руку и выстрел уходит в молоко. Вскрикивает один из раненых стажёров. Смещаюсь влево, выцеливая противника. Он какой-то слишком быстрый. Даже "снайперский прицел", с трудом позволяет различать движения. Впрочем, эта металлическая дрянь меня отлично видит. И пытается достать. Ещё одна пуля бьёт в голову, из-за чего та начинает гудеть и моментально наливается болью. На автомате вжав спусковой крючок, снова промахиваюсь.

Но вот кто-то из стрелков попадает. На этот раз в корпус, потому что атакующий нас робот ненадолго останавливается. Этого момента хватает, чтобы в него всадили ещё три пули. После кувырка по асфальту, пытается возобновить движение, но получает ещё несколько свинцовых подарков. Сам я, израсходовав последний патрон в магазине винтовки, хватаю лежащий рядом "Ястреб" и разряжаю по валяющейся на асфальте металлической тушке, подствольный гранатомёт.

Практически одновременно с этим, кто-то из бойцов с первого этажа, отправляет в полёт ручную гранату. Взрыв отбрасывает стальную хреновину в сторону. Рядом открывают огонь уже перезарядившиеся стрелки. С первого этажа тоже бухают две винтовки. За считанные секунды, робот противника, принимает в корпус не меньше полутора десятков попаданий. Когда они полностью отстреливаются, я уже успеваю сменить магазин в своём "Единороге" и взять его на прицел. Жду, предполагая, что он будет сопротивляться дальше Но, судя по всему, эта изувеченная груда металла больше не способна сражаться.

Для перестраховки, всаживаем в него ещё по магазину. Когда окончательно становится похожим на металлолом, найденный где-то посреди мусорной свалки, спускаюсь на первый этаж. Отсюда, вместе с "Ураном" выдвигаюсь в направлении самолёта.

Периодически бросая взгляды в сторону робота противника, приближаемся ко рву. За пару метров до него, делаю вдох и рывком оказываюсь на краю, опустив вниз ствол винтовки. Обнаруживаю тут того самого пилота, с поднятыми руками. Обе испачканы в растворе, значит успел влезть. Но вытащил. А вот выбраться сам не смог. Раздаётся голос.

– Не стреляйте.

Не сводя с него взгляда, отрываю левую руку от винтовки и машу остальным, подавая сигнал. Через десять секунд к нам приближаются Данил с Павлом. Плюс два "Единорога", почти в упор нацеленных на пленника. Судя по тому, что он не дёргается – не считает возможным выбраться. Или делает вид. Смотрю на него, пытаясь определиться с дальнейшими действиями. Я ожидал попытки сопротивления или угроз. Либо какого-то ещё сюрприза. Но только не фразу "не стреляйте". Подумав, задаю вопрос.

– Кто ты по рангу?

В ответ слышится каркающий смех. Такое ощущение, что у мужика повреждено горло. Закончив, отвечает неожиданной фразой.

– Откуда у меня ранг или модификации? Я – игрушка Освальда. Вытащите меня, пока он не подключился. Расскажу вам, сколько успею.

Звучит относительно убедительно. Ещё несколько секунд колеблюсь. Наконец решаюсь. В конце концов, если бы он мог предпринять какие-то действия – уже бы это сделал. Если слаб и не может выбраться, то против нашей группы шансов у него всё равно нет. А если сейчас наслаждается ситуацией, решив пощекотать себе нервы, но при этом может вылезти из рва и прикончить нас – эта возможность у него останется в любом случае.

Отдаю приказ, и Павел с Данилом отправляются за подготовленной конструкцией из троса, с помощью которой мы планировали вытаскивать пленника в случае успеха плана. Через минуту "Уран" уже тащит его, выдёргивая из раствора. Мы же держим на прицеле. Если вдруг попробует дёрнуться – получит сразу три пули. Но пилот враждебной активности не проявляет. Как впрочем и какой-то ещё. После того, как его поднимают на край ямы, просто падает на асфальт и остаётся лежать, раскинув руки.

Защёлкиваем наручники и "Уран" подхватывает его, таща в здание терминала. Мы следуем поблизости, держа оружие наготове. Внутри фиксируем ноги и усаживаем спиной к стене. Под снятым шлемом обнаруживается измождённое лицо, с запавшими глазами. Вглядываясь в него, думаю, с какого вопроса лучше начать.

Глава III

В качестве первого, выбираю самый очевидный вопрос.

– Кто ты такой?

Мужик поворачивает голову, глядя на меня уставшими глазами.

– Раньше – Сергей Вихров, инженер по технике безопасности компании "Sverno". Сейчас – АОБ-16, выполняющий поставленные задачи.

Несколько секунд осмысливаю услышанное. Потом уточняю.

– Что за АОБ?

Тот растягивает губы в лёгкой улыбке.

– Автономный объект. Звучит тупо, но придумано Освальдом, так что удивляться нечему.

Думаю, какой вопрос задать следующим, когда наш пленник продолжает.

– Вы же меня убьёте? Если сейчас вдруг начну вести себя странно – просто пустите пулю в голову.

Удивлённо хмыкаю. Такого поворота событий с пленённым пилотом, я точно не ожидал. Переглянувшись с Павлом, озвучиваю ответ.

– Пристрелить мы тебя всегда успеем. Лучше скажи – кто такой Освальд? Где находится база, с которой ты прилетел? Кто ею управляет?

Издаёт короткий смешок.

– Освальд – руководитель программы внешней безопасности в Европе. Он же – заместитель командующего "убежища № 3", расположенного в Швейцарии. Но вам туда лучше не соваться. Да и сюда вы зря полезли. Этому психу только дай повод поиграть в повелителя мира.

Вот вроде и ответил, но так, что ни хрена не понятно. Пытаюсь детализировать.

– Что за убежище? Кем создано? Кто руководит?

Устало вздыхает. Обводит нас взглядом.

– Создано теми, кто опрокинул мир в это лютое дерьмо. Во главе – Жак Кюрсо, француз. Кроме него и Освальда я больше никого там не знаю. АОБы не допускаются внутрь. Если мы и остаёмся там на ночь, то только в помещениях внешнего сектора.

Быстро формулирую следующий вопрос.

– Вас заставили насильно? Или как всё это произошло? Зачем вы им?

Лицо мужчины мрачнеет.

– Нам предложили простую сделку – семья попадает внутрь убежища в качестве прислуги. А один из её членов остаётся служить убежищу, как АОБ. Я остался снаружи, а мою жену и двух дочерей приняли в убежище.

После недолгой паузы, продолжает.

– Мы нужны для выполнения задач, которыми они не считают возможными заниматься сами. Люди, основавшие сеть убежищ, считают себя мировой элитой, которая не должна рисковать жизнями сама и опускаться до контактов с внешним миром. Для этого у них есть мы. Если появляется необходимость, то кого-то из нас могут накачать модификациями под самую завязку. Правда таких потом, обычно ликвидируют. Просто на всякий случай.

Рассказывает он интересно, но конкретики пока ничтожно мало. Пробую детализировать.

– Где именно находится база в Швейцарии?

Пилот чуть покачивает головой.

– Около Этленбуха. Но я тебе снова повторю – не суйтесь туда.

Хочу рявкнуть, что если ещё раз заикнётся о чём-то не по делу – прострелим ногу. Но что-то мне подсказывает, этот мужик не очень сильно переживает по поводу физической боли. Пробую идти от обратного.

– Мы ведь можем тебя и не убивать. Запрём где-нибудь, в глухом помещении с едой и водой.

Мужик передёргивает плечами.

– Я же вас по человечески предупреждаю. Но раз сами хотите – без проблем, суйте голову в пасть к тигру.

Киваю ему.

– Если захотим – сунем. Мы и не такое проделывали. Скажи лучше – чем ты занимался? Просто летал на самолёте, инспектируя объекты?

Отрицательно качает головой.

– Нет. Самолёт – это для перемещения на дистанции. В основном занимался мониторингом ситуации с клиниками. Иногда наблюдением со спутников. Отслеживал весомые с точки зрения Освальда объекты. Пару раз контролировал высадку дронов для захвата рабов. И выбирался в город, чтобы босс мог развлечься с полным погружением.

В голове сразу появляется несколько вопросов. Озвучиваю первый из них.

– Мониторил откуда? Есть какая-то база?

Он откидывается к стене, прислонившись затылком. Вижу, как Павел, сделав какой-то странный жест рукой, быстро удаляется, судя по всему направляясь ко входу на паркинг. А пленник тем временем начинает отвечать.

– Да, недалеко от Стерлитамака. Там весь район под обработкой "мягкостью", как и Самара.

Интересное название. Хотя наш вариант с "излучением добра" мне нравится больше. Снова уточняю.

– И там есть оборудование для мониторинга состояния объектов ГЛОМС, плюс доступ к спутникам?

Слабо наклоняет голову вперёд.

– Да, всё есть. Но доступ только для авторизованного персонала.

Несколько мгновений думаю, как сформулировать следующий вопрос. В конце концов, излагаю.

– А теперь давай по порядку. Зачем были созданы убежища? Какие цели были у их создателей? Расскажи всё, что тебе известно. Только связно, а не маленькими кусочками информации.

Он на момент задумывается. Потом начинает медленно рассказывать.

– Если начинать с самого начала, то когда всё это только началось и связь работала, один из знакомых позвонил и сказал, что знает безопасное место. Мы дружили семьями. Я тогда работал в Мюнхене, вместе с ним. До Швейцарии добрались на вертолёте. Но он тогда прошёл внутрь вместе со всей семьёй, а нас оставили снаружи, предоставив выбор. Насколько я понял, у них что-то пошло не так, как планировалось. Поэтому и понадобились мы.

Замолкает. Несколько секунд сидит, уставившись в пол. Потом продолжает излагать глухим голосом.

– Я определился с выбором и семью пропустили внутрь. А я прошёл процедуру перепрошивки чипов. Потом день отлёживался. На следующий отправился выполнять первую задачу – проверить одно из их хранилищ в Германии. Там тоже была "зона мягкости", которая делала всех находящихся внутри, не опасными. После этого так и мотался по разным задачам – проверял хранилища, помогал в операциях, управляя дронами. И развлекал Освальда, когда он хотел перейти в режим полного погружения.

Снова прерывается. На этот раз надолго. Решаю его поторопить.

– Что за режим полного погружения? Какие такие развлечения для Освальда?

Хмыкает и дёргает головой, слегка впечатываясь затылком в стену. Продолжает.

– Наши чипы перепрошили. Освальд может подключиться к любому в режиме полного погружения. Фактически перехватив управление телом на себя. В первый раз, когда он заставил меня убивать и насиловать, я хотел себя прикончить. Но не смог. А при следующем сеансе связи, грёбанный ублюдок предупредил, что если я убью себя, то мою семью выкинут на улицу. Голышом, без оружия и еды. Так что у меня не осталось вариантов. Потом была бесконечная вереница голых женщин, которых я резал на куски, пока трахал. Вернее, он резал. Моими руками. А я наблюдал за этим и не мог ничего сделать. Умирающие люди, подвешенные тела, насилие ради насилия. И то чувство, когда твоё тело довольно смеётся, но на деле тебе хочется просто сдохнуть, чтобы всё наконец завершилось.

Когда заканчивает, задаю следующий вопрос.

– Как нам попасть на базу?

Мгновение угрюмо смотрит на меня. Вздохнув, рассказывает.

– Никто не может попасть внутрь без допуска. Это укреплённый бункер в горе. Войти могут только те, кто внесён в систему биометрии. Во внешний сектор могут пройти АОБы. Но не дальше.

Обдумываю услышанное. Бункер в горе. В теории, мы можем поднять в воздух стратегический бомбардировщик и просто долбануть боеголовками. Собираюсь уточнить по поводу системы ПВО, когда возвращается Павел, несущий в руках ноутбук. Остановившись, выдаёт фразу.

– Я могу попробовать вернуть прошивку его чипов. Если архитектура сохранилась точно такой же. Не думаю, что её меняли. Приступаю к проверке?

Смотрит на меня с вопросительным выражением лица. А я пытаюсь определиться. Если у "ренегата" действительно получится, то у нас окажется не только ценный источник информации, но и человек, своими глазами видевший нужную нам базу. Плюс неограниченное время на то, чтобы выяснить у него всё, что нам требуется. Приняв решение, озвучиваю его.

– Да, только сначала ещё один вопрос – убежище прикрыто от ударов с воздуха?

Мужчина, до этого непонимающе смотрящий в сторону Павла, поворачивается ко мне.

– Система ПВО сбивает все чужие объекты, подошедшие ближе пятидесяти километров. Как и ракеты.

Морщусь. Бросив взгляд в сторону "ренегата", киваю ему и подтверждаю голосом.

– Приступай.

Через секунду парень уже клацает что-то на клавиатуре. А я оглядываюсь. Вокруг темно. По-хорошему, сейчас ещё стоит осмотреть истребитель. Но с учётом всей ситуации не хочется отходить далеко. Так что жду, наблюдая за действиями Павла. Тот увлечённо работает, склонившись над ноутбуком. Оторвав голову, бросает фразу.

– Подключился. Они оставили открытый порт, идиоты.

Сразу же погружается обратно в работу. Видимо ответ ему не требуется. Пока ждём, проверяю состояние остальных бойцов. Но всем повезло – лёгкое ранение получил только Игорь. Его вместе с Василисой отряжаю охранять нашего второго пленного, который так и валяется на бетонном полу.

Не выдержав, закуриваю сигарету. Успеваю закончить две, прежде чем Павел снова начинает говорить.

– Всё, начинаю откат к прежним настройкам. Не знаю, какая там точная конфигурация, но в любом случае сейчас будет больно.

Судя по выражению лица мужчины в костюме пилота, он не слишком верит в успех миссии. Впрочем, через несколько мгновений его скручивает от боли. Извиваясь, сползает на пол, где продолжать биться в конвульсиях. На пару с Данилом удерживаем его. Всё заканчивается секунд через сорок. Сразу поднимаю глаза на "ренегата", лицо которого освещает экран ноутбука. Тот бросает взгляд на лежащего пленного. Переводит его на экран. Озвучивает вердикт.

– Успешно. Настройки откатились к изначальным, проектным. Эти парни просто наложили сверху свой кусок кода, перехватив контроль. Но оставили открытым рутовский доступ. В первый раз вижу, чтобы работу при таком уровне кода, выполняли с такой потрясающей халатностью.

Уточняю у него.

– То есть теперь он обычный человек? Вернее, обычный участник проекта "Эволюция"?

Павел с улыбкой кивает.

– Так и есть. Никакого внешнего контроля.

На лице сама собой появляется довольная усмешка. Оставляю Данила присматривать за бывшим АОБом, а сам с "Ураном" перемещаюсь к самолёту. Робот притаскивает один из оставшихся листов пластика, и я аккуратно перехожу через ров. Впрочем, в самолёте не обнаруживается ничего интересного. Пустая кабина, в которой нет ни единой вещи. Визуально, сама техника цела. Вполне вероятно, что истребитель ещё получится поднять в воздух.

Вернувшись назад, отдаю приказ спускаться под землю. Снаружи уже стемнело, да и торчать в здании терминала нет никакого смысла. "Уран" тащит нашего старого пленника, мы с Данилом контролируем пилота. Оказавшись внизу, проходим на кухню. Усаживаю мужчину на стул и располагаюсь напротив него. Излагаю своё предложение.

– Мы – боевая группа "Бродяги". И отчасти уже в курсе происходящего. Экологи, Гюнтер и подстава века – это нам известно. В планах – добраться до этой твоей базы, попасть внутрь и отправить на тот свет какое-то количество представителей местной "элиты".

Видя его непонимающий взгляд, уточняю.

– Вырезать всех нахрен, кроме рабов и прислуги.

На пару секунд прерываюсь, ожидая, что у него появятся вопросы. Но мужик молчит. Продолжаю.

– Не скрою – ты можешь быть нам крайне полезен. Информацией, потенциальным доступом во внешний сектор и пониманием того, как всё устроено. Задам простой вопрос – ты хочешь увидеть свою семью?

Мужчина тяжёло вздыхает, сумрачно уставившись в стол.

– Хочу. Но не собираюсь уничтожать безопасное место, в котором они живут.

Усмехнувшись, озвучиваю мысли, которые пришли мне в голову сразу, как он рассказал о своих близких.

– А с чего ты взял, что там действительно безопасно? Кто тебе это сказал? Освальд? Тот самый немец, что любит управлять твоим телом, убивая и насилуя. Откуда ты знаешь, что там делают с твоими близкими? На каком они положении. Или ты думаешь, что жизнь рабынь, сосущих за кусок хлеба – это то, что им нужно? Конечно, если они вообще ещё живы.

Его наконец пронимает. Думаю, он и сам размышлял о чём-то подобном. Просто не хотел признаваться себе в том, что мог отправить свою семью в рабство к психопатам. Впрочем, пару секунд побуравив меня взглядом, он всё-таки пытается возражать.

– За рабами они организуют отдельные рейды с дронами.

Кивнув, озвучиваю контраргумент.

– Угу. Возможно, потому что всех предыдущих они уже прикончили. Или их осталось слишком мало. Не хочу тебя расстраивать, но ты сам отправил свою семью в руки к ебанутым уродам. И теперь в твоих же силах, вернуть их назад. Я сейчас от тебя жду простого ответа – ты с нами или нет? Если нет – расскажешь, всё что знаешь, а дальше можешь поступать, как тебе угодно. Ну а если решишь присоединиться, то станешь одним из членов боевой группы. Пока, на правах стажёра.

Вижу, как его губы растягиваются в подобии усмешки.

– Серьёзно у вас тут всё. Стажёры, структура.

Замолкает. Судя по лицу – обдумывает моё предложение. Наконец выдаёт решение.

– Согласен. Я тоже хочу добраться до этой консервной банки в горе и вскрыть её. Выяснить, что на самом деле происходит с моей семьёй.

Удовлетворённо хмыкаю, после чего прошу Диану сделать кофе. Помимо нас, в помещении ещё "Уран", Павел и Данил. Новобранцы снаружи.

Под шум кофемашины, задаю следующий вопрос.

– Прямо сейчас нам что-то угрожает? По хранилищу могут нанести авиаудар? Или отправить сюда ликвидатора?

После недолгого раздумья, он делает отрицательный жест головой.

– Не думаю. Освальд псих, но не станет бомбить хранилище без веских оснований. Да и каждое применение авиации требует одобрения сверху. Как и превращение кого-то из АОБов в "сверха". Он мог бы задействовать своего сателлита. Но того, буквально вчера, прикончили в Москве.