Призрачный роман

Джой взглянул на часы и понял: опять и еще как.

– Увы.

Мария помедлила и понизила голос:

– Джой, у тебя ведь ничего не случилось? Ничего серьезного… вроде того, что было в прошлый раз?

Он сначала не понял, потом улыбнулся.

– Нет, все в порядке. Просто я… – просто – что? Просто временно служу гидом у одной очень настойчивой призрачной девушки? – …я работаю над одним интересным проектом.

– Проект? – Мария оживилась – по опыту знала, что неожиданные проекты директора часто оборачиваются большим успехом. – Помощь нужна? Подготовить тебе какую-нибудь информацию?

Джой представил, как выдает секретарю список вопросов типа «бытописание привидений», «одержимость злым духом» или «задай вопрос призракам: все, что вы хотели узнать, но боялись спросить о потустороннем мире», и развеселился.

– Спасибо, незаменимая моя, уж как-нибудь сам!

– Ждем с нетерпением! – сказала повеселевшая Мария.

Джой кинул телефон на подушку и сказал в воздух:

– Слыхала, Инсон? Ты – мой перспективный проект!

Привидение промолчало. Дуется, что ли? Кажется, в конце концов он просто послал ее… спать, потому что уже валился с ног от усталости, а призрачная девушка опять чего-то от него требовала. Джой полежал еще и позвал:

– Инсо-он! Ау-у! С добрым утром!

А в ответ – тишина.

Он, кряхтя, поднялся (укатали сивку крутые горки, а Джоя – энергичное привидение), на всякий случай обернулся простыней и пошел смотреть в зеркало, в котором обычно – обычно! – располагалась Инсон. Нет как нет. Заглянул в призрачный мобильник. Привидения не было и здесь. Обиделась – или наконец смогла уйти? А если ушла, стоит ли ждать ее обратно? Или почтенный предок пришлет на смену кого-нибудь пошустрее и поопытней? По дороге в ванную Джой на автопилоте заглядывал во встречные зеркала. Быстро же у него выработалась эта привычка!

Чистя зубы, он вспомнил, отчего в конце концов приказал Инсон убираться из своего тела.

Она предложила ему заняться сексом.

Не с ней самой, естественно: или вызвонить его девушку («ведь не может же быть, чтобы у тебя, Джойчик, не было девушки!»), или вообще нанять проститутку. Мол, она не только хочет вспомнить, как это бывает, но и понять, прочувствовать все, что чувствует во время оргазма мужчина. Тогда-то Джой и решил, что пора завязывать с ублажением нахальных призраков. А то тут буквально секс втроем наклевывается!

Не то чтоб он против секса с двумя девушками – какой мужчина об этом не мечтает? – но все-таки предпочитал, чтобы девушка находилась снаружи, а не внутри него.

Теперь понятно, почему ему сегодня такой сон приснился – буквально сублимация вчерашних эротических фантазий Инсон.

Кста-ати!..

Он поглядел в зеркало над раковиной и сказал:

– Не знаю, слышишь ты или нет, но представляешь: мне сегодня наконец приснился сон!

А откликнись бы призрак, спроси – что за сон, – смог бы ей пересказать? Навряд ли. Постеснялся бы.

Хин сидел на стиральной машинке, привычно наблюдая за утренними процедурами хозяина. Вытирая голову, Джой наклонился к нему:

– Ну? И где наша Инсон? В квартире? Видишь ее?

Кот дернул ухом и прижмурил желтые глаза. То ли сканируя квартиру своим загадочным кошачьим локатором, то ли говоря: «Какая такая Инсон? Всякими глупостями занимаешься, вместо того чтобы выдать мне мое законное мясо!» Джой подозревал, что скорее всего второе.

Мясо было выдано, кофе сварен. Но Джой невзначай заметил, что то открывает рот, чтобы рассказать пришедшее в голову, то оборачивается посмотреть на зеркало на кухонном столе. И разозлился: это что же получается, он соскучился по домашнему привидению? И впрямь пора уже набирать «03»! Решительно захлопнул зеркало. Решительно допил кофе. Решительно оделся – без оглядки на возможное присутствие в квартире посторонней женщины… Хм, потусторонней.

Да и вообще, призраки появляются в полночь.

Джой завел машину и внезапно вспомнил всю ночную поездку. Надо надеяться – всю. Просто иногда он как будто выпадал из реальности: то ли от несвойственной ему эйфории, то ли потому что в эти самые мгновения управление брала на себя Инсон, и ее эмоции если не подавляли полностью его собственные чувства, то причудливо с ними смешивались. Так что он не мог четко отделить ее наслаждение поездкой от собственного не приедающегося удовольствия обладать такой классной машиной, которой он так классно управляет… Удовольствия, вполне сравнимого с обладанием красивой и желанной женщиной.

Понукаемые нетерпением Инсон и сдерживаемые осторожностью Джоя (он предусмотрительно огибал по дворам всем известные засады гибэдэдэшников), они выбрались на практически пустую загородную автостраду: середина недели, работающий люд уже давно видит тридевятый сон, гоняет только безбашенный молодняк. Да еще некоторые одержимые призраком-авантюристом уважаемые директора известных фирм.

Джой улыбнулся своему отражению в зеркале.

– Ну что, покатаемся?

И мягко вдавил педаль газа в пол.

А дальше была только ночь, только ровное мощное дыхание мчащегося алого зверя, шелест освещаемой двумя столпами света дороги; ветер, цепляющийся в волосы; огромная луна и летние, не по-городскому яркие звезды над самой головой – протяни руку, достанешь. Джой, вернее, Инсон и протягивала, собирая их, как разноцветные стеклышки в копилку своих будущих воспоминаний.

Он слышал ее восторженные вопли в своей голове, улыбался и…

И, кажется, даже дал поводить. Неизвестно, имела ли Инсон водительское удостоверение при жизни, но сейчас и здесь она управлялась с машиной так же, как давеча с шахматами, – вдохновенно, безоглядно, не колеблясь. И вот странно: его алый зверь, как и домашний зверь Хин, принял ее, полюбил и слушался, какие бы кульбиты она ни выделывала на ночной дороге.

Казалось, это будет длиться вечно: темнота, трасса, скорость – словно они мчались сквозь ночь на колеснице, запряженной пятицветными драконами Ёнванами22. Но начал светлеть восток, и спохватившийся Джой потеснил призрачную девушку за рулем и в собственном теле. Через десяток километров будет очередная гаишная камера, и вообще такими темпами они скоро въедут в соседнюю область. Пора возвращаться. Переполненная впечатлениями Инсон возражала не слишком активно и дремала в нем до самого возвращения в город.

А дома, куда он вернулся усталый, но странно довольный, словно не маялся подростковой дурью-гонками за рулем, а заключал трудную и удачную сделку, предложила ознакомить ее еще и с сексуальными ощущениями.

Опешивший Джой не изумился и не слишком разозлился. Просто среагировал, не задумываясь, – как тогда, когда требуется раз и навсегда отшить непорядочных назойливых партнеров.

– Довольно. Убирайся из меня. Немедленно!

Получилось это у него так, что призрачная девушка даже спорить не стала. Та зона в его мозгу (душе?), которую он определил как Инсон, сузилась до размеров мушки, а потом и вовсе схлопнулась. Вышла, значит. На некоторое время Джой почувствовал себя дезориентированным, даже к стене прислонился – как будто пустота в том месте, где только что находился дух Инсон, вызвала у него головокружение.

– Ну вот и славно, – сказал Джой самому себе и наверняка обидевшейся девушке, кое-как добрел до спальни и рухнул на кровать.

…Ну что ж, по крайней мере, он выполнил почти все желания привидения, и оно не сможет пожаловаться предку, что правнук обошелся с ней неучтиво. И нечего! Пора уже возвращаться к привычному деловито-дневному образу жизни. А то вон референт уже волнуется. Иной мир подождет. Рановато еще с ним общаться.

И с этой утешительной, однако отчего-то не утешающей мыслью он завел машину.

Странности в себе Джой заметил далеко не сразу. Все те же повседневные вопросы, которые необходимо решать, – профи Мария давно уже рассортировала их по мере срочности вплоть до следующего месяца. Все те же проблемы с поставщиками, согласованием, с техникой безопасности на стройках (а не устроить ли уже внезапную проверку, а то что-то расслабились работнички?). Обедал он сегодня прямо за столом – надо наверстывать упущенное. Да и вообще, нет у него теперь компаньона…

Иногда Джой подвисал на несколько мгновений, с недоумением глядя на списки материалов, цифры и графики, словно видел их впервые, но потом в голове прояснялось – а он что, хотел ясности ума и четкости суждений, несколько дней подряд не высыпаясь и ведя избыточно активный образ жизни? Ладно, сегодня сразу после работы рухнет спать…

В дверь заглянула секретарь и воскликнула странно восторженным, не похожим на обычный задиристо-деловой голосом:

– Спасибо большущее! Но по какому поводу?

Поначалу Джой подумал, что повысил-таки ей оклад, но сообразил, что опять забыл, скотина неблагодарная! Тогда что он такого, судя по виду Марии, приятного сделал?

Женщина сама объяснила – что. Распахнула дверь, и Джой увидел на ее столе гигантскую, высотой ему по грудь корзину цветов. Неуместно пышная; кричаще, базарно-ярко оформленная, она так бросалась в глаза, что затмевала всю стильную приемную.

Мария сияла.

– Там открытка воткнута: «Драгоценной от Джоя, с благодарностью». Но к чему это? Восьмое марта прошло, до моего дня рождения далеко…

Теперь он смутно припомнил, как перед обедом нашел сайт цветочного магазина. Внезапно пришедшая в голову мысль подарить референту цветы тогда ему показалась удачной. Но почему?

– Н-ну… – промямлил Джой с тщательно скрываемым смятением, – я подумал, что цветы украсят… интерьер. Ты же не против? Помнится, ты любишь, когда мужчины дарят цветы.

– Люблю, конечно! – Мария ходила вокруг грандиозного букета, поглаживая, рассматривая и обнюхивая. Джой прислонился к косяку, издали подозрительно приглядываясь к собственному подарку. – Муж дарил мне цветы всего три раза за всю нашу совместную жизнь. Первый раз на свадьбу, второй на рождение сына, а третий на пятидесятилетие. А ведь знает, паршивец, как я их люблю! Вот все вы, мужики, упертые!

– Это я-то? – оскорбленно осведомился Джой. – Где ты найдешь еще такого шефа? Тебя слушается, цветочки дарит…

– Ну ты-то у меня золотой! – Мария, подтанцовывая, подошла к Джою, привычно огладила лацканы его пиджака и смачно, от души, расцеловала в обе щеки. – Дай бог тебе здоровья!

Ощутив внезапно накатившее раздражение, Джой перехватил одной рукой обе ее руки и слегка потряс ими в воздухе, словно привлекая внимание к своим словам.

– Мария, давно хотел тебе сказать: мне очень не нравится, что ты меня… лапаешь!

Крепко сжал ее запястья и отпустил. В следующее мгновение он был готов отхлестать себя по губам, но поздно. Мария безмолвно смотрела на него, медленно багровея.

– Мария, я… – начал Джой, сам толком не зная, что хочет сказать. Извиниться?

Секретарь резко отвернулась, села за свой стол, спрятавшись за монументальным букетом. Джой постоял еще и вернулся к себе, так осторожно прикрывая за собой дверь, словно боялся, что та сорвется с петель и поддаст ему по заду.

И поделом бы.

Он задумчиво прошелся по кабинету, изучил пейзаж за окном, видя его словно впервые – в какой-то мере так оно и было! – высотные здания бизнес-центров, зеркальные стекла центральных банковских офисов. Деловой район города, куда он не так давно перебрался со своей фирмой: престиж требует… Джой сел в кресло, аккуратно выровнял бумаги по стопочкам, положил ручки параллельно, смахнул невидимую пыль с клавиатуры.

И сказал:

– Выходи, мерзавка!

***

Я так старалась, чтобы он меня не заметил! Затаилась, стремясь не то что ничего не делать, но даже и не думать. Не вмешивалась в управление машиной, как бы мне этого ни хотелось – ах, как классно было вчера! Действительно сказка, сбывшаяся сказка, возвращение в живое человеческое тело, о чем явно или тайно мечтает каждый из нас. Пускай меня пустили в него лишь на время, дали «поносить», но Джой вчера выполнял все мои желания… ладно, почти все. Были даже краткие мгновения, когда мы как будто сливались в одно, не мешая, не оттесняя, не подавляя друг друга: одно тело, два разума, две души.

Наверное, я слишком пожадничала. Хотя это и объяснимо – я просто захмелела от избытка телесных ощущений, от вкусов, запахов, прикосновений к окружающему и к самой… к самому себе – от всего того, чего была лишена невесть сколько времени. Я вспомнила, что значит горько и сладко, ощущение тяжести и холода ключей на ладони, как скользит гладкая ткань по телу, как ветер бьет в лицо, выжимая слезы…

Вспомнила, что значит жить.

И когда Джой велел мне убираться, я просто не смогла этого сделать – как это, выйти и снова перестать быть?! Сжалась, свернулась, затаилась, ожидая, когда он прекратит сердиться и мы сможем спокойно поговорить. А Джой решил, что я вышла, и тут же завалился спать.

Прошло немало времени, прежде чем я осмелела и тихонько выползла из своего укрытия. Тело Джоя – сейчас и мое – мерно дышало, расслабленно раскинувшись на приятных сатиновых простынях. Я осторожно попробовала потянуться, повернуться набок, прижаться щекой к мягкой подушке; тело не сразу, медленно, но все же отреагировало. Не то что Джой бодрствующий, в любой момент готовый перехватить управление на себя – тогда мышцы и нервы терялись, не зная, кого из нас в первую очередь слушаться, и получались какие-то короткие, неровные, отрывистые и бестолковые движения.

Я мягко, вкрадчиво растянулась-распространилась по всему его длинному, ленивому, тяжелому телу. Дышала с ним в унисон, ощущая кожей прохладный ветерок, порывами влетавший в распахнутую дверь балкона. Мышцы Джоя подергивались, двигались глазные яблоки, трепетали ресницы, дыхание становилось то резким, прерывистым, то вновь размеренным, глубоким – он видел сны, но я-то их не видела… Я завладела его спящим телом, но не сумела проникнуть в сознание.

Полностью ли дух поглощает человека, заставляя поступать так, как ему (духу) заблагорассудится? Или все же человек временами действует и рассуждает по-прежнему? Или хозяин тела оттесняется на самые задворки разума и души, безмолвный и беспомощный, бессильно наблюдающий за происходящим?

Я была согласна на любой вариант – лишь не быть изгнанной вновь в не-существование. Затаиться, понаблюдать за жизнью, за поведением Джоя? Попробовать потихоньку овладеть его сущностью, не ломая жестко разум и характер, не привлекая внимания к неизбежным странностям и раздвоенности – мне совершенно не улыбалось провести остатки дней в живом молодом теле, запертом в «психушке». Хватило уже нашей призрачной псих-компании, от которой некуда деться…

Я даже пыталась вникнуть в его работу, но от всех этих цифр и терминов меня клонило в сон; я с трудом удерживалась от виртуальной зевоты, вслед за которой неизбежно последует всамделишная зевота Джоя. Когда секретарша в очередной раз занесла бумаги, вспомнила слова Джоя, что однажды Мария вытащила его из такой ж… из очень тяжелой ситуации, а он все никак не соберется ее отблагодарить. Почему бы не сделать самого элементарного – не вручить цветы? Я лишь самую малость подтолкнула Джоя и ощутила прилив радостной гордости: практически не отрываясь от работы, он моментально нашел цветочный сайт и заказал букет в офис. Пусть и выбрал не по красоте, а исключительно по размеру – но все же сделал именно то, чего я хотела!

Я не ожидала, что Мария тут же накинется на Джоя с поцелуями благодарности. До чего же прилипчивая тетка! Он ей в сыновья годится, а она все равно то и дело вешается к нему на шею! Ну я ее и отчехвостила – естественно, через Джоя. Нечего парня лапать, а то он слишком тактичен, чтобы сказать прямо, что это его раздражает.

Кто же знал, что именно поэтому Джой поймет, что я все еще внутри.

– …Выходи, сказал! – повторил он мрачно.

Я сжалась в комок, почти в точку: меня нет… нет… Нет!

– Инсон, я тебя вижу и чувствую. Прекрати валять дурака и выходи. Я с собой и Янкин мобильник захватил на всякий случай – вдруг ты появишься.

Я растрогалась – какой же он заботливый и внимательный! – но не до такой степени, чтобы послушно выскочить из уже обжитого тела.

– Инсон! – воззвал ко мне Джой с такой знакомой металлической чжоевской интонацией, что я рефлекторно не могла не отозваться. Пискнула жалобно:

– Я не могу!

Я имела в виду – мне невыносимо жалко и тяжело расставаться с только что обретенным, пусть и чужим телом, – но Джой понял по-своему. Звезданул ладонью по столу так, что я вздрогнула, а наша общая рука онемела, и рявкнул:

– Я так и знал! Ты во мне застряла?!

– А? Да… – и я зачастила: – Да-да-да, застряла, совершенно не представляю, как из тебя выбраться!

Джой прислонил ко лбу горящую распухшую ладонь и произнес несколько слов.

– Не ругайся в моем присутствии! – укоризненно заметила я.

– Да ты теперь всегда во мне присутствуешь! – простонал Джой. – И надолго это?

Очень хотелось сказать правду: «навсегда», – но я решила приучать его к этой мысли постепенно.

– Где же этот мой чертов предок? Послал с поручением полную неумеху и теперь умывает руки?! А мне прямо хоть шаманку ищи и мом-кут проводи!

– Это еще что?

– Изгнание злого духа из, – Джой звонко похлопал себя по груди, – доброго человека!

– Экзорцизм, что ли? – Интересно, а подействовал ли на меня хоть один из этих обрядов – шаманский или христианский? Я попридумывала, что бы сказать Джою такого утешительного. – Ну не расстраивайся ты так! Мы же можем принести друг другу огромную пользу!

– Я-то тебе понятно какую! Давай, пользуйся на всю катушку! – Джой махнул руками вдоль собственного тела. – А ты-то мне на черта?

– Ну… я могу тебе рассказывать все про женщин, например. Я же тебе подсказывала про эту твою юристку, все было правдой?

– Лучше бы ты рассказала всего про одну женщину-призрака, – проворчал Джой, вылезая из-за стола. – И с какими глазами я теперь должен появиться перед Марией?

– А чего она!

– Ты бы для начала меня самого спросила – нравятся мне эти обнимашки или нет?!

– А тебе нравятся?

– Мария – очень щедрая на внимание и помощь женщина, а я… ты с ней так! – Джой задержал пальцы на ручке двери, резко выдохнул и распахнул. Стремительно пересекая приемную, бросил в сторону букета: – Сегодня не вернусь, если что – я на сотовом. До завтра!

Букет что-то невнятно прошелестел в ответ.

Я восхитилась:

– Вот это я понимаю, решительный мужской поступок: взять и сбежать от неприятностей!

– То есть ты натворила, а я из-за тебя должен ей в ножки валиться?! – вскипел Джой. Если учесть, что мы оба говорили его ртом, некоторое внимание окружающих в лифте мы себе обеспечили. Джой растянул губы в улыбке и выскочил в раздвинувшуюся дверь.

– Куда едем? – мирно поинтересовалась я.

– Сегодня уж точно не тебя развлекать! – буркнул Джой. – И – ты не можешь переключиться на мысленную речь? Я не привык выглядеть шизофреником.

– Ну так привыкай!

Джой оскалился, зашипел, и я опять предупредила:

– Я все слышу!

– На это и надеюсь, так что сама привыкай! – злорадно посоветовал Джой, и мы поехали. По дороге все-таки попробовали потренироваться в безмолвном диалоге – получилось. Причем я по-прежнему не могла слышать мысли Джоя, как он боялся, а я надеялась: только если он проговаривал что-то про себя. То есть мы все еще остаемся двумя автономными сущностями в одном теле.

Должна ли я действовать напористей, агрессивней, решительно подавлять ум и дух парня? Каким образом? И что с ним в конце концов случится – полностью исчезнет, растворится, сольется со мной? Или станет безмолвным покорным рабом, которого я буду иногда выпускать погулять на коротком поводке собственного тела?

Я с удивлением поняла, что мне не нравится ни тот, ни другой вариант. Но надо отбросить сантименты! Это шанс из возможности с огромными нулями после запятой, который наверняка никогда не выпадет снова. С моей-то «везучестью» в призрачном существовании, да наверняка еще и при жизни, иначе бы я не стала призраком так рано… А тут живой – вот дурак! – добровольно пустил меня в себя, да что там – сам пригласил!

И я его за это должна уничтожить…

– Прекрати! – неожиданно сказал Джой, глядя на свою руку, потирающую левый бок. – Меня сердце не беспокоит, так что нечего за него хвататься!

***

Итак, эта мерзавка вчера только сделала вид, что вышла из него! Боялась признаться, что у нее не получается. А может, не боялась, а затаилась специально? Хочет потихоньку овладеть его телом, сделать его по-настоящему одержимым? Джой некоторое время обдумывал такую вероятность, а потом скептически отбросил: даже если это у нее в планах, с ним не так-то легко совладать!

…Угу, а кто сотворил эту глупость с букетом и отповедью Марии? Его строго рациональный ум и несгибаемая воля?

Ну что ж… он просто не знал, что дух все еще внутри, расслабился, теперь-то будет настороже!

А кто будет настороже ночью? Мало ли что она сумеет сотворить с его телом, пока рассудок спит…

До ночи еще надо дожить!

Джою нужно было кое-что захватить из родительской квартиры. Мама, он знал, за городом, а насчет Янки был не уверен: та не брала трубу. Лишь бы не застать ее с парнем. Если сестра и занимается сексом, он ничего не хочет об этом знать.

Но в квартире обнаружился натуральный девичник в полном разгаре.

На всех обозримых горизонтальных поверхностях стояли тарелки с остатками пиццы, чипсами, семечками, конфетами-шоколадками плюс бокалы с пивом, вином или чаем (на любителя, вернее, на любительницу). Четыре эти самые любительницы восседали, возлежали и простецки валялись на диване, в креслах и на ковре перед громадной «плазмой», которую он приобрел для матери и сестры в прошлом году. Смотрели какой-то сериал. Судя по физиономиям актеров и языку, корейский.

– Обожаю Ли Мин Хо23! – выдохнула одна. – Какая улыбка!

– Лиминхоша, конечно, всем хорош, – услышал Джой свой собственный голос. – Но больно уж смазливый. Вот Со Чжи Соп24 – самое то!

Увидел обернувшиеся девичьи лица, отвалившуюся челюсть сестры и поспешно захлопнул рот. Но поздно: Янкины подружки просто впали в экстаз. Джой, лучезарно улыбаясь, отступал в свою бывшую комнату под минометным обстрелом вопросов: «Ой, а вы тоже смотрите дорамы?» «А какие больше любите: ромкомы25, процедуалы26 или мистику?» «А у вас есть любимые корейские актрисы?» «А кей-поп27 вы тоже слушаете?» «Давайте к нам, мы только начали!»

Джой захлопнул дверь и перевел дух.

– Вот кто тебя за язык тянул, а?!

Вернее, его. Совсем запутался!

– Ну что уж, я совсем права голоса не имею? – обиделась Инсон. – Я же люблю дорамы! Как выяснилось… Видишь, даже кое-что про них знаю! Может, правда, посмотрим немножко, ну хоть одну серию, а? Ну что ты так расстроился? Девчонки теперь тебя окончательно заценят!

– Свят-свят-свят, – поспешно открестился Джой. Еще чего не хватает! Конечно, льстило и забавляло, что Янкины подружки еще в школе западали на него, звонили, строили глазки и непрерывно хихикали. Но потом эти самые девицы подросли, обзавелись формами и опытом и стали действовать куда тоньше и одновременно напористей – попробуй отвяжись! Потому при появлении в квартире этакого вот ароматного цветника Джой всегда старался побыстрее ретироваться.

Косясь на дверь, за которой звучал сладкий азиатский ОСТ28, он спешно отыскал в шкафу нужные вещи.

– Они что, серьезно собираются в пятничный вечер, чтобы только хором сериал посмотреть?

– У них поди еще и марафон, – мечтательно произнесла девушка-призрак. – Глядят все серии подряд! Весь вечер и всю ночь!

– Странные вы какие-то… – пробормотал Джой, тихонько, вдоль стеночки проскальзывая мимо домашнего кинозала. Бдительная Янка все же настигла его в прихожей. Уперев руки в боки, задумчиво наблюдала за процессом обувания. Выпрямившись, брат встретил ее недоверчивый взгляд, сказал бодро: – Ну, пока!

– Оппа, что с тобой творится? – спросила сестра без обиняков.

– А что такое? – Что ее насторожило? Произнес он хоть и не свои слова, но все же своим обычным голосом, а не потусторонним вибрирующим, как одержимый дьяволом из любимой Янкой мистики.

– Ты же всегда говорил: аниме и дорамы – это чушь собачья!

– Ну не все аниме, – возразил он ради справедливости. – Вот Миязаки29 – вполне себе достойная классика. Главное – односерийная!

– …а теперь корейских актеров просто без запинки выпаливаешь!

– Да вот… выучил.

– И где это? – спросила Янка так, словно подозревала его по крайней мере в тайном гомосексуализме.

– Одна знакомая девушка любит дорамы, вот и просветила, – и ведь не соврал ни разу!

– О! – Янка обрадовалась. – Правда, что ли?! Наконец-то ты себе нормальную девчонку нашел!

Да уж, Инсон нормальностью просто фонтанирует!

– Познакомишь? Погоди, я тебе сейчас диск принесу, у меня там самые любимые, поглядите вместе!

– Да не на…

– Да-а-а! – завопила Инсон в его голове. Джой поморщился – кто сказал, что от мыслей нельзя оглохнуть? Пусть и чужих? – и переминался на месте, пока Янка не притащила ему диск (разумеется, перламутровый розовый!) и не вручила с напутственным: