Проклятье Нави, или Не буди Лихо

“Стол?”, – пронеслось в мыслях. Я сначала даже не поняла, о чем он… Ах, стол! Вспомнила!

– А… Вы со столом… – прошептала я, чувствуя, как на мне сидит нечто жуткое и уродливое. Рука с моего горла исчезла. Я скосила глаза на хлопающую на ветру дверь.

– От Яичичны? Т-т-тогда к нам… – промямлила я, чувствуя, как заходится сердце.

Послышался грохот, и я увидела копыта.

В каком-то старинном пальто вошел … конь на задних ногах. Вместо передних, у него были руки. Потом появился стол, который с другой стороны нес мужик с головой гуся. И вот что самое примечательное! Он был в лаптях!

Я уже очнулась окончательно, видя, как с меня слезает еще один индивид. Этот был рогатый со свиным рылом.

– Куда ставить? – крякнул гусь.

После такого приветствия, я все еще тяжело дышала и чувствовала, что мне вообще не принципиально, куда его поставят!

– Туда, – пискнула я, видя, как стол с грохотом опускается “туда”.

Послышалось ворчание, а черти обступили меня.

– И? Платить будем? – спросил один из них. Я несколько раз моргнула.

– Ч-ч-чем? – спросила я, помня, что про оплату никто не говорил. – А как же Яичична?

– Тьфу ты! – выругался конь. – Не повелась.

С этими словами они и исчезли, оставив меня в растерянности с хлопающей на ветру дверью.

Изба преображалась. Сейчас она выглядела вполне обжитой. Не сказать, что прямо евро ремонт, но и не фильм ужасов.

Пока я двигала стол, послышался грохот.

– Кто здесь? – настороженно спросила я, оборачиваясь.

– Лавки мои! Лавки! – послышался противный голосок. Нечто черное и лохматое и грозно сопящее двигалось на меня. Желтые глаза проблескивали сквозь шерсть.

– Пошел вон, – крикнула я, понимая, что явился чужой домовой. И, быть может, тот самый домовой – убийца!

– Лавки! – ткнул мохнатой рукой домовой, а я решила отстаивать свой бизнес до конца.

– Вот тебе, а не лавки! – скрутила я кукиш. Мохнатые лапы схватили одну лавку, а я подоспела и схватила ее за другой, грохочущий по полу конец. – Пошел вон!

– Это – мои лавки! – кряхтел чужой домовой. – Иначе задушу!

Наверное, это должно было подействовать на пуганных местных. Но я была слишком уставшей и голодной, чтобы испугаться угрозы.

– Пусти! – орал домовой, пока я упиралась изо всех сил.

– Не пущу! – кричала я, пытаясь отвоевать лавку обратно. – Ты домовой из заброшенного дома? Да?

– А тебе какое дело! – возмущался хозяин мебели.

– Тебе они зачем? – спросила я. – Гостей принимать? Так у тебя и жить никто не хочет! Так что пусти! Яичична!!! Наши лавки воруют!

– Не воруют, а на место возвращают! Их еще мой жилец первый делал! Дед Никифор! – возмущался домовой. Он был прост, как детский конструктор и прямолинеен, как кирпич в окно.

– Яичична! – крикнула я, как вдруг погреб загрохотал. – У нас лавки уносят!!!

Из погреба вылезла Яичична, схватив лавку с моей стороны. И мы ее отбили. Домовой выругался, пообещал меня задушить и исчез.

– Фух! – выдохнула я, поглаживая шероховатость кровно отвоеванной лавки.

– Ну и отлично! – потерла руки Яичична. – Только ты возле его дома осторожней ходи! А то задушит!

Какие чудесные новости! Мне Лиха не хватало, а тут еще домовой на меня зуб имеет. Просто чудесно!