Я то, чем ты меня видишь I

Дарья Кононова

Я то, чем ты меня видишь I

Дорога до звёзд

Я то, чем ты меня видишь I

***

В старинных преданьях, мечтах и сказаньях,

Затёрты давно имена и года.

Что было, что не было, не узнаешь в гаданьях,

И правда, сокрыта от нас навсегда.

История, взятая из всего на свете.

Из той чистой невинности первых цветов,

Тех, что даруют жизнь нашей планете,

И тех, что дурманят ядом плодов.

В отзвуке птичьих песен,

Слышится правды святой мотив.

Нам крик их порою так лестен,

Что сможем ли ложь раскрыть, обличив.

Тяжёлой завесой скал окружённый,

Мир хрупкий, потрёпан железной рукой.

Опорою станет свет, сквозь них пронесённый,

Те скалы защитой слабых послужат тёмной порой.

Тот берег скалистый обласкан,

Волною пьянящей, как шторм боевой.

И жизнь, и смерть, их облик так нам ясен.

Не верящий взгляд в море грозит бедой.

С небес же грозит огонь небесный,

Смерть, суля тому, кто с ним поспорит.

Есть огонь иной, светящийся над бездной,

Освещая путь, он смелой воли вторит.

Огонь распыляет звенящий ветер,

Все тайны мира открыты ему.

Он, искру зажёгший, дыханьем сфер,

Искрящейся, легкокрылый, подобен перу.

Так навеян рассказ о несчастном сердце,

Что любовь и ненависть разделили на четверых.

Страсть, зазвеневшая как скерцо,

И обещанья слов пустых.

Путь поставил цель, превыше жизни, смерти.

Милосердие же стало всем щитом.

Сердце то вернулось в мир, взяв своё бессмертье.

Ненависть одела любовь мученицы венцом.

В старинных преданьях, мечтах и сказаньях,

Затёрты давно имена и года.

Что было, что не было, не узнаешь в гаданьях,

Осталась лишь истина, одна лишь она…

Часть первая. Белая и чёрная королевы.

Глава 1. Завещание Бернардера Валамбреза.

Полуденное солнце освещало крыши домов и шпили башен города Нильсграда, столицы Края Серединных Равнин и всей Нурмии. Хотя был всё ещё конец февраля, снег уже растаял. Его не было ни в садах королевского дворца, ни на улицах города, и почти не было на лугах, окружающих крепостную стену. Нильсград, хотя и был политическим центром Нурмии, находился значительно ближе к Краю Южных Озёр, чем к холодному Близморскому Краю, и уж тем более довольно далеко от Северных Островов, а потому климат в этой части волшебной страны был весьма мягким.

Поднимая облака пыли, нёсся наперерез через поля и луга всадник на вороном коне. Это был Властелин Края Серединных Равнин, Нильсградский принц Флюгерио. Ещё издали стражники у главных городских ворот заметили его статную и стройную фигуру, да и его безупречная посадка и манера езды были так узнаваемы, никто не умел так хорошо держаться в седле, как их правитель, и потому город был открыт ему. Как ветер, как безумная стихия он нёсся по улицам Нильсграда. Прохожие в испуге шарахались в стороны. Казалось, особое удовольствие владыка получал, направляя своего коня на несчастных горожан, особенно нравилось ему пугать маленьких детей, и, конечно, хорошеньких женщин. Только лишь злой смех вызывали у него крики его жертв. Он жёстко улыбался, если ему удавалось испачкать грязью кого-нибудь из почтенных горожан, стянуть, подобно грабителю, плащ с плеч какого-нибудь зеваки или перевернуть прилавок какого-нибудь лавочника на рыночной площади. И, тем не менее, красивые девушки провожали печальными вздохами и мечтательно возводили глаза к небу, шепча про себя: «Как он красив, наш принц!» Наивные бедняжки, могли ли они знать, как жестокосерден он был к таким же, как они, чистым и невинным созданиям. Но, впрочем, сегодня он спешил, а потому не обращал никакого внимания на юных прелестниц.

Во дворе Нильсградского Замка Принц Флюгерио резко спрыгнул с лошади, бросив поводья кому-то из тут же прибежавших слуг. Не обращая ни на кого внимания, он спешным шагом кинулся в Зал Совещаний, миную Тронную Залу. Куда-то исчез трон, возвышавшийся над всеми остальными местами и стоящий во главе круглого дубового стола, однако все прочие стулья, за исключением того, который занимал сам принц, были уже заняты. Ещё одно удивило хозяина замка, прямо посередине стола неподвижно лежало хрупкое, маленькое, и по всей видимости, женскоеили даже детское тело, полностью завёрнутое в небесно-голубую шёлковую мантию. Вошедший небрежно кивнул всем собравшимся.

– Вы заставили себя ждать, Ваше Высочество, – властно и настолько гордо, что казалось отрешённо от всего этого презренного мира, чарующим голосом заметила ему одна из дам, присутствующих в Зале Совещаний. Это была Правительница Края Южных Озёр, тайная советница принца, Миера Южноозёрская.

Один только звук её голоса поверг в смятение всех остальных, которое, говоря по правде, никто не пожелал выдать. И всё же, всё же от глаз принца не ускользнуло, что Правительница Края Северо-Западных Лугов, первая придворная дама Нурмии – Оттилия Эйлиотская стала нервно прикусывать свои ярко-алые, как бутоны роз, губы. Правитель Края Юго-Западных Лесов, распорядитель увеселений в Нурмии и покровитель искусств – Зинфирд Дельсградский беспокойно теребил рукав своего камзола. Главный военачальник Нурмии и Правитель мятежных Северных Островов – Эвриг Атоленский положил руку в железной перчатке на рукоять своего меча, а Правительница Близморского Края, магистр медецины Нурмии – Ингрид Зейльзградская стала гладить крысу, сидящую на её плече. Эта дама никогда не расставалась со своей любимицей, удивительный выбор, для человека, занимающего её пост, но об этом позже. Злобная ухмылка застыла на губах Правителя Края Северо-Восточных Холмов, первого министра и верховного судьи Нурмии – Арзеля Йольского. Устало закатила глаза к потолку Правительница Края Юго-Восточных Гор, начальница тайной полиции Нурмии, Юстция Гравелетская. Всё её выражение лица явно говорило: «К чему все эти пустые фразы?»

Нет ничего удивительного, что именно Миера, эта маленькая, хрупкая женщина производила на них такое впечатление. Никто и никогда не видел её лица, она носила плотную до пола чёрную вуаль. Её всегда сопровождал её телохранитель и личный врач, она была слаба здоровьем, её молчаливый слуга Шадоу*. * (англ. Shadow – тень). Он и сейчас стоял за стулом своей госпожи. Она носила имя Миеры Южноозёрской, то есть по названию края, которым она правила, тогда как остальные члены этого собрания прибавляли к своему имени название столицы своих владений. А всё это от того, что в Крае Южных Озёр не было столицы, либо о ней никто не знал. Ровным счётом никто ничего не знал о Крае Южных Озёр, никто и никогда не был в этой части волшебной страны и никто не приходил оттуда, за исключением самой Миеры и Шадоу. По границе владений этой загадочной госпожи проходила высокая каменная стена, в которой не было не то чтобы ворот, но и даже самой маленькой калитки. Оставалось только удивляться, как попадала туда сама Владычица Края Южных Озёр, а впрочем, должно быть она была вездесущей, ибо могла подолгу пропадать неизвестно где, а потом появиться самым неожиданным образом прямо за спиной. Да, должно быть она была вездесущей, и олицетворяла собой сам дух Нурмии. Но и это ещё не все тайны, что её окружали. Она никогда не появлялась на людях, то есть о её существовании знали только Бернардер Валамбрез, остальные семь правителей, её мрачный слуга Шадоу, да ещё эльфийские владыки, которые находились у неё под присягой.

«А что там, за стеной?» – Спрашивал маленький ребёнок, смотря на неприступную стену, что проходила вблизи его родной деревни или города.

«Там Край Южных Озёр», – испугано отвечала мать.

«А кто там правит?»

«Никто», – следовал короткий ответ, – « и никогда больше не спрашивай об этом».

Ситуация почти забавная, и может показаться вымышленной, но именно так было на самом деле.

Больше нет смысла говорить о том, почему Миера Южноозёрская вызывала такой ужас, ведь неизвестность всегда пугает сильнее всего.

– По воле Бернардера Валамбрез я собрала Вас всех здесь сегодня, – полился её волшебный голос из-под вуали. – Он вручил мне своё завещание и как видите, я вскрываю его при Вас.

– Если только ты ещё не научилась читать сквозь бумагу, – язвительно заметил Арзель.

Миера даже не удостоила его взглядом, кто-то из присутствующих улыбнулся этой колкости, но все тут же поспешили скрыть свою опрометчивую весёлость.

– Сейчас я зачитаю Вам его последнюю волю, – она была спокойна и неприступно горда.

« Я приветствую вас, дамы и господа,

Я погибну, и это произойдёт уже сегодня, ещё до рассвета, потому что я так решил. Все эти годы я считался единовластным правителем Нурмии, вы же были лишь моими помощниками, моими инструментами, не более. Учениками, если вам так приятнее, ведь напрасных уроков я никому из вас не давал. Теперь ваш курс наук почти окончен, и вы ждёте заслуженной награды. У меня нет иллюзий относительно вас, вы служили мне лишь потому, что слишком хорошо знали, что вся магическая власть в Нурмии сосредоточена в моих руках. Я не позволял никому из вас раскрыть свой колдовской потенциал полностью и пользовался вашим колдовством как вспомогательными и опорными орудиями своей деспотии. Кто-то из вас радовал меня, кто-то не оправдывал возложенных на него надежд, но в целом ваша деятельность была удовлетворительной. Это позволило мне разделить Нурмию на восемь частей и последние несколько лет лишь наблюдать за вами, ни во что не вмешиваясь. И, тем не менее, все вы знали, где ваше место. Знали так же верно, как и то, что лишь я могу вам завещать не только политическое, но и магическое господство над Нурмией. И вот вам моё завещание.

Над вами не будет никого главного из вас, все вы получите равные полномочия, ибо никто из вас не достоин, быть единовластным правителем, за исключением, конечно, отличницы моей аттестации. Ты была безупречна, Миера, все эти годы. Но для тебя корона Нурмии это слишком мало, ты заслуживаешь большего, но этого я, увы, не в силах тебе дать, но верю, своё ты сама возьмёшь.

Но и это, как вы понимаете ещё не всё. Ваша власть перейдёт к вам лишь после того, как вы исполните мою последнюю волю, а до той поры вы останетесь с тем, что имеете сейчас.

Итак, вот она, моя последняя воля: перед вами на столе лежит девушка, и своё вы получите лишь с её смертью. Стоять, меня бояться! Ингрид, спрячь яд, Эвриг, меч в ножны! Уладить дело вам надо следующим образом. Девушку эту я перенёс сюда из другого мира. Там она считалась необыкновенно одарённой молодой волшебницей, настолько талантливой, что однажды она, коль вам угодно, совершила невозможное. Да, быть может, она обещала стать самой могущественной фей, чародейкой, равной которой мир ещё не видел. Но здесь в Нурмии её магия не сработает. Здесь в ней замкнётся и ещё один её дар. После испытаний, которые она прошла ей была дарована способность, или проклятие, это уж как посмотреть, предвиденья. Пока открыл его один я, остальные же назвали его расшатанными нервами, глупцы, именующие себя магами.

Теперь Вы видите, что как чародейка она не опасна. Конечно, как любая достойная волшебница, она хорошо образована. Но где ей в Нурмии пригодятся её глубокие познания в физике или математике, и что с того, что она говорит на нескольких языках или так сведуща в истории и литературе?! Нет, бедняжка не спасёт себя тем, что будет искусно играть на фортепиано или цитировать великих поэтов. Её учёность бесполезна и сделает её лишь смешной в этом мире.

О да, она хороший стрелок и превосходная наездница. Но она никогда не нападает первой, будет благородна в сражении, и едва ли сможет причинить кому-либо боль, не говоря уже о том, что сможет кого-нибудь убить. И где, позвольте спросить, она возьмёт револьверы или лошадей, украдёт что ли?! Нет, это немыслимо.

По характеру это избалованный ребёнок с благородным, пылким и добрым сердцем и непомерной гордыней. Всё это сделает её абсолютно неприспособленной к жизни. И как она не умна, её легко обмануть, ведь она наивно верит в лучшее в людях. Её ум, соединённый с её гордостью сделает её отрешённой от людей. Она будет для них недосягаема, а это всегда вызывает непонимание, страх, смех и издевательства. Да, пусть в лучшей жизни ей был бы предназначен королевский венец, но в толпе людей её просто задавят. Даже её красота, самое видимое и понятное всем из её достоинств, не поможет ей выжить. Она вызовет зависть, а её чистота и невинность доведут людей до грубости по отношению к ней.

Вы должны понять из всего сказанного мною о ней, что я не требую от вас убить её мгновенно, так же как и не жду, что вы заточите её темницу или подвергните пытке. О, вы должны оценить изящество моего замысла. Напрягите своё внимание и слушайте меня, в том мире, откуда я ей принёс, эта девушка носила имя Милидии Фейрфакс. Сотрите ей память обо всех её родных и близких, обо всех её друзьях и врагах, обо всей её прошлой жизни, но не трогайте её знаний, ибо, как я вам уже дал понять, что все её достоинства сыграют с ней в Нурмии злую шутку. А сделав это, вывезите её куда-нибудь вглубь страны и бросьте на произвол судьбы.

Исполните мои указания как можно скорее, ибо уже через несколько дней в Нурмии будет Фредерик Фейрфакс, её муж. Он тоже в его мире был могущественным волшебником, но здесь, как и его жена, он будет бессилен. Он появится в Нурмии с единственной целью – разыскать свою жену. Он будет не один, скорее всего его будут сопровождать его друзья. Я не стану подробно описывать их личности, пусть это будет для вас сюрпризом. Рано или поздно эти искатели, так или иначе, проявят себя, и познакомьтесь с ними. Сделайте так, чтобы они сочли вас своими друзьями, проявите искреннее сочувствие к их несчастью, обещайте всякую помощь и тому подобное. Помните, никто из них не должен ничего заподозрить. Скройте от них историю Нурмии, а лучше сочините новую, не мне этому Вас учить, я читал и слушал ваши отчёты и прекрасно знаю, как виртуозно вы сочиняете всякого рода сказки. Они так же не должны ничего знать о притеснении различных магических существ населяющих Нурмию. Пусть они увидят в вас мудрых и великодушных правителей, которые заботятся лишь о благе своего народа. Я – Бернардер Валамбрез, наслал страшное проклятие на вашу страну, а вы не щадя себя ищете средства для спасения.

Мне безразлична судьба спутников Фредерика, я даже предпочёл бы, чтобы кто-нибудь из них погиб, это добавит драматизма. Но не слишком усердствуйте, помните, никто не должен знать, откуда дует ветер. А вот сам господин Фейрфакс должен быть жив, во что бы то ни стало.

Параллельно с ними ведите свои поиски Милидии Фейрфакс, у вас значительно больше возможностей разыскать её. Можете даже сами привести Фредерика к любимой. Только устройте всё так, чтобы он не успел. Пусть он узнает, что за несколько часов до его прихода она умерла. Безнадёжно больна, тоже подойдёт, если Милидия погибнет на руках Фредерика, будет, наверное, даже лучше. После того как это случится судьба господина Фейрфакс меня мало волнует. Может умереть или сойти с ума от горя, мне это безразлично. Кроме того, насколько мне известно, госпожа Фейрфакс ждёт ребёнка. Пока это совершенно незаметно, но коли к тому времени, как Фредерик разыщет жену, их ребёнок уже появится на свет, то пусть разделит судьбу своей матери. Такой двойной потери господин Фейрфакс точно не переживёт.

Надеюсь, мои инструкции вам понятны. Как только вы в точности исполните их, вся магическая власть в Нурмии перейдёт к вам. И две жизни, да несколько сломанных судеб за такую награду, цена совсем не высока.

Остаюсь искренне ваш, Бернардер Валамбрез».

Глава 2. Прогулка.

Миера замолчала, и устало опустилась в своё кресло. В зале повисло тягостное молчание.

– Что же, – Арзель цинично ухмыльнулся, – неплохую шутку сыграл с нами напоследок Валамбрез.

– А чего же ты хотел, – Ингрид закатила глаза, – чтобы он прям так и написал: «Правьте, дети мои, всё вам отдаю».

– Всё равно это всё слишком заморочено,– глухо выговорил Эвриг. – Память сотрите, девушку спрячьте, её мужа найдите, а потом вместе её ищите. А что если он вообще за ней не придёт?

– Фи, неужели все военные так не романтичны, – Юстция обижено поджала губки, – а как же все легенды о рыцарях и принцессах, заточённых в башне?!

– Если девушка действительно красавица, тогда он придёт за ней, – ответил Зинфирд.

– Да, давайте, наконец, посмотрим на неё, что же так заинтересовало в ней господина Валамбрез, – восторженно воскликнула Оттилия.

По кивку Миеры Шадоу поднял мантию, закрывающую лежащее на столе тело. Эта девушка безмятежно спала, на её лице застыло тихое и невинное выражение, такое, какое бывает разве что только у очень маленьких детей. На чуть приоткрытых пухленьких губках мерцала лёгкая улыбка, в ней сквозила чистота и непорочность небесного ангела, но не земной девушки. Миниатюрные точёные черты лица, густые, подобные крыльям бабочки ресницы, на бледном личике этой загадочной лилии. Белые руки с длинными тонкими пальцами тонули в складках небесно-голубого одеяния, которое окутывало хрупкую, утончённую фигурку этого эфемерного создания. Головку её венчал ореол тёмных каштановых волос.

– Вот ещё, – фыркнула Оттилия, – по-моему, она совсем не красавица, слишком бледна и худа, да к тому же мала ростом.

– Да, у неё очень болезненное сложение, – отметила Ингрид.

– Но как же! Разве Вы не оценили всё изящество шутки Бернардера Валамбрез?! – Так же цинично продолжил Арзель, – вместо красавицы-феи, он нам подсовывает пятнадцатилетнюю девочку, едва ли ей больше этого.

– Но ведь девочка-то уже замужем, – напомнил ему Зинфирд.

Было заметно, что хрупкая и изящная красота Милидии задела трёх дам. Все они, и Оттилия, и Ингрид и Юстция считались красавицами, и не могли не ревновать. Миера же оставалась безразличной. Арзель, Эвриг и Зинфирд своими шутками давали понять, что девочка не в их вкусе, а вот принц Флюгерио прямо так и пожирал её глазами. Конечно, он знал многих красавиц, в его свите были только хорошенькие девушки. В Нурмии поговаривали что, всё же своё предпочтение он отдаёт Эйлиотской Правительнице, и именно Оттилии прочили титул Нильсградской принцессы. Однако всё это были, хотя и не совсем безосновательные, но пустые слухи. Все собравшиеся прекрасно знали, что не Оттилии предназначена Нильсградская корона. Миера была настоящей королевой здесь, только лишь не коронованной.

По приказу господина Валамбрез и по настоянию Владычицы Края Южных Озёр её имя, титул и отношения с принцем нигде и никогда не разглашались, а Оттилия лишь на публике талантливо исполняла роль фаворитки. Быть может, Миера и Флюгерио были даже тайно повенчаны, но обручальных колец ни он, ни она не носили и это оставалось лишь домыслами остальных собравшихся.

И всё же отношениям принца с его тайной советницей следует уделить особое внимание. Этот молодой правитель считался крайне легкомысленным человеком. Он легко и часто увлекался той или иной девушкой, ему было безразлично, кто она, дочка ли городского мэра, известная певица, рыночная торговка или странствующая цыганка. Стоило ему влюбиться, как он тут же терял покой. О, здесь показывал себя весь его буйный и взбалмошный нрав. Он забывал обо всём на свете и становился сам не свой до тех пор, пока не одерживал очередную победу. О поражении с его богатством, красотой и положением не могло быть и речи. Но стоило ему получить свою несчастную жертву, как она тут же надоедала ему, и он бросал её, не заботясь о дальнейшей судьбе бедняжки, которая, стоит ли говорить, обыкновенно была крайне плачевна. Миере же были безразличны все его любовные интрижки, и она вполне снисходительно относилась ко всем его увлечениям. Непонятно чем было продиктовано подобного рода поведение, этой привыкшей всегда и всеми повелевать дамы. Быть может, то была гордость, но скорее уверенность в своей власти над принцем и в своих правах. Так или иначе, он всегда возвращался к ней. Между ними не было ни то чтобы любви, но и самой обыкновенной дружбы, но была страсть, их тянуло друг к другу, как магниты. Кроме того, это была взаимовыгодная сделка. Они оба получали удовольствие от близости друг с другом и всегда могли быть полезны друг другу. И раз уж принц взялся в Нурмии править бал, ему была нужна достойная, пусть и невидимая королева этого карнавала на крови. И Миера была достойна, как никто другая.

И всё же не зря Миеру Южноозёрскую называли госпожою Забвение. Она была возвышение в своих делах и тёмных замыслах, чем все остальные присутствующие в этом зале. В ней не было ни капли вульгарности Оттилии, ни злой одержимости Ингрид, ни циничности, которая прикрывала жестокость и бесчеловечность склонной к хитросплетённым интригам Юстции. Она была недосягаемо царственна и величественна. Её неприступная гордость, кажущаяся отчуждённость и холодность лишь прикрывали ту пылающую в ней страсть, которая должно быть и притягивала к ней принца. Он был околдован ею.

И вот, что так понравилось Правителю Нильсграда в Милидии Фейрфакс, она слишком сильно походила на ту во власти, которой он находился. Он никогда не видел без маски лица Миеры, и всё же ему бы очень хотелось, чтобы у неё было именно такое прелестное личико. Невозможная глупость, конечно же, и всё-таки невинное лицо Миеры, такой властной и царственной?! Нет, невозможно! Но и у Милидии, ведь, сколько гордости в этих мраморных чертах, овеянных ангельским светом, ведь, всё величие заключалось именно в этой наивной чистоте.

Миера никак не выдала своих эмоций, которых быть может, и не было вообще. И всё же эта проницательная женщина должна была заметить, и зависть дам, и непонимание мужчин и смятение Флюгерио. Но даже её голос ничуть не изменился и не выдал ни её намерений, ни её мыслей:

– Шадоу, готовьте лошадей, – коротко приказала она своему слуге. – Эвриг, – разве что она несколько колебалась, выбирая себе спутника, – Вы поедите со мной.

Произнеся это, Госпожа Забвение лицом к лицу наклонилась к спящей девушке и, чуть отодвинув свою вуаль, так чтобы она всё ещё позволяла ей скрывать свои черты от всех остальных, только лишь слегка обнажила губы. Ими она впилась в лоб Милидии Фейрфакс и запечатлела на нём свой поцелуй. Проделав это, Миера снова опустила вуаль.

– Я исполнила первое из того, что просил Бернардер Валамбрез. Теперь, Эвриг, возьмите её на руки, мы едим. Да, и вот ещё что, быть может, её муж воспользуется теми же координатами, что и те пришельцы больше двадцати лет назад. В таком случае они приведут его к тому же самому месту, близ Нильсграда. Вам следует поставить людей следить за этим местом, Ваше Высочество, – спокойно заметила принцу его тайная советница.

– Я последую твоему совету, Миера, – ответил ей Флюгерио, – и сейчас же отдам соответствующие распоряжения.

– Я рада, что Вы так благоразумны. – Прощаясь со всеми, Правительница Края Южных Озёр склонилась в лёгком реверансе и удалилась.

За ней ушёл и главный военачальник, унося на руках спящую девушку. Флюгерио проводил их долгим и задумчивым взглядом, который был непозволительно и неосторожно откровенным.

– Куда ты повезёшь её, Миера? – Догнав, спросил её Атоленский Правитель.

– Как можно дальше от столицы, повезёте её на своей лошади. Если заметите, что начинает просыпаться, оглушите, только не слишком усердствуйте. – Безжалостно ответила Правительница Края Южных Озёр.

Подошедший Шадоу надел на плечи своей госпожи поверх её мантии ещё и тёплый плащ, обитый мехом. Он был из такой же ткани, что и остальные её одеяния, неистово чёрной, шелестящей и трепещущей. Затем слуга подал лошадей к потайному выходу из замка.

– Шадоу поедет с нами, – произнесла Миера тоном, который не терпит возражений, а затем легко, несмотря на свои массивные одеяния, запрыгнула на спину лошади.

Эвриг, понимая, что ждать она не намерена, последовал её примеру, предварительно положив перед собой на спину лошади пленницу. Впереди поехала Миера, за ней Эвриг, держащий Милидию, Шадоу завершал их небольшой отряд, тайно выехавший из Нильсграда.

На пути им никто не встретился, Миера Южноозёрская тщательно выбирала как можно более непроходимые дороги, уводящие к Юго-Востоку, в горы. Лошади двигалась молниеносно и совершенно не ведали усталости. Если бы они использовали любое другое средство передвижения, то путь, который занял у них всего несколько часов, растянулся бы на многие недели, а то и месяцы. Но у Миеры всегда всё было лучшим, и лошади в том числе, оставалось только предполагать, где она всё это доставала, ведь очевидно, без волшебства здесь не обошлось. Но огромная стена бережно хранила все тайны края Южных Озёр и его Правительницы.