Когда всё началось

Елена Эйхен

Когда всё началось

Старая дружба. Перезапуск

– Андрюха!

Словно рыжеволосая фурия, улыбаясь и расталкивая прохожих красной сумкой я неслась прямо на старого друга, который стоял у припаркованной машины. Через несколько секунд, тяжело дыша, я ухватила его за рукав, как будто иначе он мог исчезнуть.

– Вот это встреча! – выкрикнула я, когда немного отдышалась, – Как же я рада тебя видеть!

– Привет! – сдержанно ответил Андрей, расправляя пиджак.

– Ой, извини!

Я отцепилась от рукава, виновато улыбнулась. Раньше у Андрея такой одежды не было. Внимательно посмотрела на друга. Идеально уложенные тёмные волосы, ухоженное лицо. Когда-то Андрей выглядел совсем иначе. А вот глаза и теперь обжигали голубым холодом, которого не боялась во всём районе, пожалуй, только я, да и то не сразу. Обнаружив рот открытым от удивления, я сомкнула губы и натянула дурацкую улыбку, во всяком случае, мне так показалось.

Андрей тоже меня рассматривал. Взгляд его медленно перемещался по лицу, тормозя на глазах, губах, веснушках, потом пробежался по фигуре, упакованной в самые обычные джинсы и такую же футболку, и я почувствовала себя раздетой. Издевается ведь! Не успела я возмутиться, как в прежние времена, а глаза Андрея уже рыскали по пушистой копне непослушных волос, застревая в лабиринтах мягких завитков. Там он мог зависнуть и надолго.

Закончив осмотр достопримечательности по имени, Катя, Андрей вздохнул и глянул на часы. Мне стало не по себе.

– Ты не рад меня видеть? Не скучал?

Шутливый упрёк мог в любой момент стать настоящим и обрушиться на голову друга. Андрей задержал взгляд на телефоне, будто прямо сейчас там происходило нечто важное, хотя потухший экран утверждал обратное. Потом посмотрел на меня и, слегка наклонив голову набок тихо сказал:

– Ты уехала и даже не попрощалась. Ни разу обо мне не вспомнила. Шесть лет, можешь представить. Шесть! – Андрей как будто зачитывал приговор. – И что теперь?

Ну наконец-то! Наконец он об этом сказал. По крайней мере теперь я знала, что он меня узнал, а то уже сомнения закрались.

– Так ведь и ты обо мне забыл. Ну мог же сам написать. Я видела тебя в друзьях у Светки.

Ох уж эта Светка!

– А зачем? Ты сменила телефон. Ничего не сказала. Любой поймёт – дружбе конец. Наверное, я не вписывался в твой новый круг.

– Чушь! – Я машинально топнула ногой, хотя до ужаса не любила этот жест, но Андрей выставил непробиваемую броню – так умел только он. – Я же записку передала! – я нахмурила брови, сжала губы и обиженно надула щёки, прямо как в детстве.

– Какую ещё записку, Колобок? Я ничего не получал.

Я всплеснула руками.

– Не Колобок я! – вспомнив как Андрей называл меня в детстве, почти разозлилась, но увидела на его лице слабую улыбку, впервые после стольких лет, и гнев испарился. – Я сестрице твоей передала. Скажи ещё, что не получал?

– Нет. Она же растяпа, как и ты. Могла бы догадаться и позвонить. Знала же номер. Или память отшибло?

– Как бы я позвонила? Помнишь, как ты назвал меня на выпускном? – В моём голосе звучал вызов. Правда, напоминая об этом, я умолчала о том, что случилось сначала. Лучше забыть. – Даже записка – подвиг с моей стороны. Именно ты должен был первым меня найти.

Ещё недавно полупустая дорога наполнилась автомобилями и одной свободной полосы оказалось мало. Машины сигналили. Андрей открыл пассажирскую дверь.

– Ныряй.

Голос его смягчился. Я стояла, гордо приподняв подбородок. Андрей ухмыльнулся:

– Катка! Мы мешаем движению.

Вздохнув, я села. Он тоже не стал вспоминать. Я выдохнула. Оставим это в прошлом.

Сиденье оказалось очень удобным. Внутри всё блестело. Даже не разбираясь в машинах, я поняла – эта дорогая. Мы поехали.

– Так что? Не возникало желания извиниться? – я по-прежнему держала подбородок высоко.

– Я не умею извиняться перед тем, кого нет.

– Можно найти кого угодно. При желании.

– Согласен. Но ты молча укатила в новую жизнь, к новым друзьям, а я остался в старой без всякой надежды на изменения. Решил тебя не тревожить. Не мешать, так сказать. – Андрей скосил на меня глаза, ожидая реакции. Через несколько секунд добавил: – А ты оказалась слишком горделивой.

Автомобиль удалялся от центра города и направлялся в его восточную часть. Я не спросила, куда мы едем, а Андрей не узнал, есть ли у меня время. Это оказалось совершенно не важным, когда после долгой разлуки встретились двое друзей – «не разлей вода».

– Я же как-то уживалась с твоей гордыней столько лет. Но нет! Только тебе можно!

– Когда это у меня гордыня была? Тем более с тобой, а? Ты же вила из меня верёвки, похлеще моей сестрёнки! – Андрей улыбнулся, а я хмыкнула и отвернулась к окну. Он спросил: – Есть хочешь?

Тон Андрея сообщал о примирении, но я не собиралась сдаваться так быстро. Не поворачиваясь, кивнула.

Машина затормозила у ресторана.

– Ничего себе… Он же дорогой. – Сказала я и глянула на Андрея. Наверняка он мог себе такое позволить, но я – нет.

– Я приглашаю, – подмигнул тот, – Считай это извинением за «дуру».

Я улыбнулась. Так-то лучше. Все эти годы, каждый день я перебирала в памяти каждую секунду произошедшего, прокручивала в голове каждое слово. Я и теперь не понимала, что тогда случилось, почему так сильно разозлилась, но обида не отпускала, если подумать, даже не обида, а недосказанность, непонимание. Мне хотелось снова увидеть Андрея и оттаскать его за уши так сильно, чтобы он отчаянно пожалел о том, что сделал и что сказал на школьном выпускном. Душа требовала отмщения и вот этот день настал. Но, кроме «дуры», мы не стали ничего больше обсуждать.

– Ну берегись! Сейчас я быстренько тебя разорю, – хихикнула я, потирая ладони.

***

Внутри царил полумрак, разливалась спокойная музыка. Администратор узнал Андрея и лично принял заказ.

– Тогда может помиримся?

Я скользила глазами по стенам, рассматривая интерьер. Слова сами вырвались наружу, но сегодня, когда я встретила Андрея, поняла – быть с ним в ссоре невыносимо. Друга лучше него, в моей жизни так и не появилось, да даже хоть немного похожего не нашлось.

– Ты продалась за еду? – Андрей притворился удивлённым. – Если подумать, раньше для примирения хватало мороженного. Аппетиты растут.

– Не помню такого. Когда это я за мороженное продавалась?

– Всегда. Мои карманные денежки… эх…

– Ну вот… припомнил… – я закатила глаза. – Только не говори, что сегодня придётся взять кредит?

Андрей подмигнул.

Принесли воду и кофе. Схватив чашку обеими руками, я легонько подула внутрь.

– Всё так же греешь руки горяченьким? Пора бы заняться спортом, а не валяться с книжками по нескольку часов. Гляди-ка и согреешься.

– Ни за что!

Я сцепила пальцы вокруг чашки.

– Итак, – начал Андрей, – Ты вернулась.

В этой короткой фразе скрывалась масса вопросов за годы дружбы, поставленной на паузу. Официант принёс корзинку хлеба, и я посмотрела на правую руку Андрея ожидая знакомого жеста, но та оставалась неподвижной.

– Не отломишь? Совсем-совсем?

Андрей замешкался и потянулся к хлебу. Отломил.

– Давно избавился от дурацкой привычки, – сказал он, отправляя кусочек в рот.

– Жаль. Мне нравилось.

– Тогда начну снова. Ты насовсем или временно?

– Пока не знаю. Смотря как пойдёт.

– Что пойдёт?

– Долго рассказывать.

Я махнула и сделала глоток. Принесли приборы, и на мгновение за столом воцарилась тишина. Привычка с детства – замолкать при постороннем, чтобы никто не узнал наших секретов. Как только официант удалился, разговор продолжился.

– Я не спешу.

Я вздохнула, поставила чашку и растёрла пальцы. Что я могла рассказать Андрею? Мама вышла замуж, и её муж мне сразу не понравился. Но если объективно – человек он вроде неплохой. Конечно, мама никогда бы меня не выгнала, но я решила дать им шанс устроить свою жизнь.

– Если найду интересную работу, то останусь. Если нет, – я прокрутила указательным пальцем в воздухе, издавая губами свистящий звук, – Улечу. Может к бабуле, а может и ещё куда.

– Твои ведь все переехали года два назад?

– Да, к морю. И очень меня этим расстроили. – я вздохнула, – Решились-таки.

– Что же сразу к ним не поехала?

– Две причины. Первая и вторая. Но тебе не скажу, только Мистеру Пауку.

На столе сразу появились две руки, ползущие навстречу друг другу, перебирая пальцами, прямо как раньше.

– Ну говори, Мисс Паучиха.

– Первая: я хочу жить самостоятельно, вторая: страшно люблю этот город – адски скучала.

Пауки разбежались восвояси.

Я умолчала ещё одну причину. В последний год я стала получать странные записки. Кто-то ещё писал послания на бумаге? Получается, так. И этот кто-то навязчиво напрашивался мне в воздыхатели. Ладно, если бы только это, но вскоре мне стало казаться, что за мной наблюдали на улице. А однажды человек в медицинской маске и чёрной кепке поджидал у дома. Я не знала этого точно, но почувствовала, встретившись с ним глазами и тогда мне стало по-настоящему страшно. Следующие несколько дней после получения диплома меня оставили в покое, но, как оказалось, это ненадолго. Я собрала чемодан и сбежала.

– Какую работу ищешь?

– Я же переводчица, – я улыбалась, – Обязательно что-то найду, пока бессовестный искусственный интеллект не перейдёт мне дорогу.

Я отодвинула шторку и выглянула в окно. Почти оранжевые лучи солнца целиком закрасили фасады домов, а автомобильную дорогу захватили длинные тени. Дело к вечеру, а мне ещё добираться на другой конец города. Так не хотелось расставаться с Андреем, вдруг мы больше не увидимся. Шесть одиноких вечеров и я начала сомневаться в собственном выборе. Никого из прежних знакомых здесь не осталось – разъехались, да не так много их и было. Стоило ли приезжать? Стоило! Я помирилась с Андреем.

Тарелки заполнили стол: салаты, картофель. В нос ударил аромат шашлыка.

– А ты? Как живёшь? Чем зарабатываешь?

Я занялась мясом.

– Самый поджаристый на потом, – прокомментировал Андрей. – Всё-таки есть в мире стабильность.

– А то! – я улыбнулась и пошевелила левой бровью, как будто говоря: «Давай, не мешкай».

Андрей никогда и никому о себе не рассказывал – таков уж он был. Никому, кроме меня. Те жалкие крохи, которые я о нём знала, казались настоящей роскошью по сравнению с тем, что знали другие.

– Когда ты уехала, я долго искал работу. Такую, чтобы нравилась. Не нашёл. – Андрей пожал плечами. – Поэтому сам себе работу организовал.

– Какой-то бизнес?

– Да. Бюро переводов.

Я закашлялась и чуть не упала со стула. Вот это да! Хорошо, что я рассказала первой, а то походило бы, что я напрашиваюсь.

– Здорово! – сказала я, прокашлявшись, но получилось неестественно громко. – И чем занимаешься?

– Переводим, переводим, переводим.

Да, странный вопрос я задала. Чем ещё может заниматься бюро переводов.

– Ты учился?

– До сих пор учусь. Поздно начал.

– Языки?

– Нет. Сапожник в одном сапоге. Я бизнес изучаю. С языками пока не срослось.

Я поняла, что больше Андрей ничего не расскажет и занялась едой. Шашлык оказался волшебным, впрочем, как и всё в этом ресторане. Быстро всё уничтожив, мы выпили ещё по чашке изумительно сваренного кофе, вспоминая как когда-то довольствовались растворимым у меня дома.

– Ух ты, мне пора. – Сказала я, обнаружив, что за окном сумерки. – Уже поздно, а я далеко живу.

– У кого остановилась?

– Да ни у кого. В гостинице. Давай телефонами обменяемся, а то вдруг уеду и потеряемся снова. Жаль терять друга, который так вкусно кормит.

Полезла в сумку за телефоном, а Андрей пристально на меня смотрел.

– Ну! – поторопила я.

– Никаких ну, Катка! Во-первый, у меня всё тот же. Во-вторых, есть идея. Сейчас мы едем в твою гостиницу и забираем вещи. Ты остановишься у меня.

Я опешила. Такого предложения не ожидала.

– Нет! Ты что неудобно!

– Я живу один, проблем не будет.

– Ну как же… А что подумают твои подружки? Только не это. – Я подмигнула, отмахиваясь от невидимой, но довольно ощутимой угрозы.

– Никто ничего не подумает. Ты же Катка, а не девушка. – Андрей подмигнул в ответ.

– Ах ты мерзавец!

Я рассмеялась. Предложение звучало заманчиво, да и с Андреем можно было не расставаться какое-то время, но всё же мне не хотелось навязываться, ведь мы уже взрослые люди, а не подростки.

– Послушай, Колобок, – зная, что я не оставлю этого просто так, Андрей заранее выставил обе руки и не ошибся – смятая салфетка немедленно отправилась в полёт, – Соглашайся. Я предлагаю тебе работу, раз уж так вышло, что ты переводчица, а у меня бюро переводов. А взамен ты поможешь с изучением языков. А то даже стыдно бывает перед партнёрами.

Мысли летали со скоростью света, а путались ещё быстрее.

– Сколько я могу подумать?

Андрей задумался.

– Парочку… не дней, Катка, секунд.

Помнишь, какими мы были?

Андрей поднялся, небрежно бросая на столик деньги. Я встала следом.

Вечерняя прохлада пощипывала голую кожу и, поёжившись, я прижалась к руке Андрея.

– Ну начинается, – проворчал он, закатывая глаза, – Сама ходить не умеешь?

– Замёрзла я. Не жадничай. Ты же помнишь – я всегда могу воспользоваться твоей рукой.

Я погладила его кожу ладонью, а он вздохнул и приобнял меня за плечи.

***

Принять окончательное решение для меня не составило труда: Я нуждалась в работе, при том в такой, которая позволит не возвращаться домой, а у Андрея она имелась. Что касалось жилья – почему не провести вместе время, вспоминая прошлое. Позже, я собиралась переехать.

Вещей у меня было немного, и мы заполнили машину одним разом. Я радостно нагружала Андрея, напоминая, что всё-таки я девочка, хоть он и не считал меня таковой. А он покорно позволял себя нагружать.

Сказать по правде, я всегда удивлялась, что Андрей считал меня «друганом неопределённого пола», ведь с подросткового возраста женственности мне было не занимать. Сколько раз, стоя у зеркала с довольным видом, я ловила на себе его оценивающий взгляд, а когда он понимал, что его застукали, начинал мотать головой и цокать языком, как будто говоря: «По-прежнему ничего интересного».

Когда на улице совсем стемнело, а первые капли дождя упали на пересохшее от ветра лицо, мы отправились в северную часть города: я, Андрей и мой чемодан.

***

Новенький, как с обложки рекламного проспекта район встретил десятками огней в окнах квартир. Мы остановились у восьмиэтажного дома с огороженной территорией.

– Закажем пиццу? – Я подошла к багажнику, откуда Андрей вытащил чемодан, легко, как будто тот ничего не весил и поставил его на асфальт. – Качаешься?

– Конечно. Это ты у нас лентяйка.

– Хм. Так что насчёт пиццы?

– К тому же обжора.

Я схватила Андрея за ухо и легонько дёрнула. Улыбаясь, он убрал с уха руку и обхватил её ладонями, притягивая меня ближе. Я сказала:

– Вообще-то, я ем очень даже немного. Но сегодня мы не ляжем допоздна. Будем есть и вспоминать, вспоминать и есть. – Я достала из сумки пачку семечек и помахала ей перед Андреем. – Ты же не против?

– Морально готовлюсь к замусориванию моего жилища.

– Правильно. Не выбросил старые фотки, надеюсь?

– Всё у меня и даже больше.

– Как это?

Но Андрей лишь подмигнул в ответ.

– Мы так давно не виделись! – Сказала я, а потом высвободила руки и обняла Андрея за шею. Он не шелохнулся, и я добавила: – Ну же! У тебя руки отвалились от радости? Когда ты стал таким скромным?

Андрей обнял меня, сначала осторожно, а потом прижал изо всех сил и держал так несколько секунд. Когда оторвался, в глазах его играли весёлые искорки, а ноздри раздувались.

– Глупая ты, – Сказал Андрей и получил щепок за щёку.

***

Войдя в квартиру, я ахнула. Просторная прихожая плавно переходила в гостиную, справа ограниченную столовой и далее кухней, а слева лестницей на второй этаж. Прямо по курсу дверь на балкон, а слева от лестницы куда-то ещё.

– Ого ты Плюшкин! – протянула я.

Андрей пожал плечами.

– Времена меняются.

Я скрестила на груди руки и дерзко проговорила:

– Раньше у тебя ничего не было. Не забывай, как я всегда к тебе относилась. И делилась с тобой шоколадками.

Андрей рассмеялся:

– А ты корыстна! Но ничего не выйдет – я любил леденцы.

– Что же делать?

– Даже не знаю. Была бы на твоём месте какая-нибудь красотка, я бы придумал, но ты…

Я бросила в Андрея сумку и тоже рассмеялась.

Конечно, всё это было просто шуткой. Мы с Андреем всегда говорили на своём, понятном только нам языке и со временем окружающие перестали задумываться о смысле услышанного, потому что это оказалось бесполезным, а мы наслаждались собственным миром, куда наглухо закрыли доступ остальным. И кто сказал, что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной? Я всегда гордилась тем, что могла доказать обратное.

На диване гостиной ждал сюрприз – толстый рыжий кот. Аккуратно взяв его на руки, почесала за ушком и погладила шёрстку.

– В этом доме массаж приветствуется всеми жильцами.

Андрей подмигнул.

– Если будешь таким же покладистым, и сумеешь меня заинтересовать, то и тебе перепадёт.

Андрей тихонько включил музыку и по дому разлилась приятная атмосфера.

Мы заказали пиццу.

С котом на руках, которого звали просто и понятно – Рыжик, обошли квартиру, и Андрей показал комнаты. Та закрытая дверь, которую я видела раньше вела в уютный кабинет. Заполненные полки, рассказывали, что хозяин так и не распрощался со старой привычкой – любовью к бумажным книгам, но в этом и был весь Андрей – он всегда оставался верен себе. Наверное, это одна из причин, почему я во все времена могла безоговорочно на него положиться. Что бы я не делала, Андрей всегда оказывался поблизости и приходил на помощь, если она требовалась. Впрочем, и я за ним присматривала. У нас это было взаимно.

На письменном столе стояла вазочка с леденцами, я освободила правую руку, бесцеремонно взяла парочку с разными вкусами и отправила в рот.

– Конечно! Можешь не стесняться, бери всё, что понравится, – Андрей улыбнулся, склонив голову.

– Даже и не думала! Что тут у нас ещё? – я заглянула в вазочку, схватила ещё один леденец и отправила следом за остальными.

Я распоряжалась вещами Андрея почти с самого начала нашей дружбы. Кто посмел бы назвать меня наглой? Я так делала потому, что Андрей никогда не сопротивлялся, напротив, казалось ему нравилось. Но только со мной. Кто бы не попробовал провернуть с ним этот фокус, немедленно подвергался наказанию. Будь то пинок, если это мальчишка или холодный запрет, если девчонка. Андрей ни с кем не церемонился.

На втором этаже оказалась спальня хозяина и гостевая, куда меня и поселили.

Кроме Андрея и Рыжика, в квартире не было ничьих следов. Всё как раньше – Андрей любил одиночество. А я любила его нарушать.

***

Сидя на диване, мы ели пиццу. Я то и дело вытаскивала у Андрея кусочки бекона, а он делал вид, что ничего не происходит.

– Неси всё, что есть, – сказала я, когда с едой было покончено, – Фотки и что там ещё у тебя.

Андрей принёс ноутбук и отправился к шкафу, с верхней полки которого достал крафтовый пакет внушительного размера и вернулся. Я протянула руки, чтобы схватить добычу, но Андрей сказал:

– Терпи, Колобок.

Недолго думая, я легонько пнула по ноге обидчика. Решив ответить тем же способом, Андрей приподнял ногу, но пакет в его руках полетел на пол. Неловкий шаг, взмах рукой и Андрей полетел прямо на меня. Успев опереться на одну руку, он плюхнулся сверху, с силой придавив меня к дивану.

– Ты там жива? – Андрей приподнялся. Не ответив, я закрыла глаза, пытаясь казаться неподвижной и высунула кончик языка набок. – Катка!

Свободной рукой он ущипнул меня за щёку и тут я не сдержалась и стала хихикать. Открыла глаза.

– Испугался? А вот не будешь меня колобком называть.

– Когда ты повзрослеешь?

Андрей стукнул меня по носу. По правде говоря, я давно повзрослела, но кажется деградировала обратно, как только увидела старого друга.

– Вставай уже, – сказала я, продолжая смеяться.

Поправляя футболку, я выпрямилась, а Андрей залпом выпил стакан воды и настежь раскрыл окно. Он подобрал с пола пакет, по-прежнему скрывая от меня содержимое, открыл ноутбук, покопался в файлах и вскоре на экране появилась фотография – наша первая фотография.

– Это же тот самый день, когда мы познакомились, помнишь? – я схватилась за голову.

– К сожалению, да.

– Ты тогда был таким угрюмым, и я никак не могла понять, зачем вообще пришёл.

– А ты так надулась, что я весь вечер ждал взрыва. Признайся наконец, это из-за того, что подарила Светке шкатулку, которую хотела себе?

– Ничего подобного! Это из-за того, что увидела тебя.

Тот день застрял в моей памяти намертво. Светка пригласила на день рождения внезапно, и я растерялась – не знала, что подарить. Тогда мама принесла с работы шкатулку, которая мне и самой очень понравилась, но искать другой подарок времени не осталось и со шкатулкой пришлось распрощаться. Но это вторая причина.

Первая – Андрей. Похожий на Маугли, совершенно дикий парень явно оказался в чуждой ему среде и сколько Светка не старалась влить его в компанию, у неё ничего не вышло: он остался для всех чужим, как и все для него. Разве могла я тогда подумать, что вскоре он станет моим лучшим другом?

– Кажется, ты до сих пор ей нравишься.

– Кому?

– Светке.

Андрей увеличил фотографию. Посередине Светка. Справа и слева девчонки и мальчишки – все с нашего двора. Я ближе к краю, а рядом Андрей. Мы смотрели друг на друга и взгляды наши невозможно было назвать дружелюбными.

– Ты уже тогда не могла оторвать от меня глаз.

Андрей криво улыбнулся.

– Конечно, ведь ты меня толкнул.

Я и теперь помнила, как сильно тогда разозлилась. Какой-то новенький мальчишка, а вёл себя так как будто это я, а не он впервые оказалась в компании.

– Я же не специально.

– Но и не извинился.

– Скажи правду – разозлилась на Светку, а сорвалась на меня.

– Под руку попал.

– Так ты поэтому связала шнурки моих кроссовок?

Я нахмурилась, а потом рассмеялась.

– Не стоит преуменьшать моих заслуг. Ещё была яичная скорлупа внутри.

– Не переживай, я бы такого не забыл.

– Сколько нам было, Андрюша?

– Четырнадцать, Катка.

– Значит почти десять лет прошло. Десять! Мы вместе так долго!

Я намеренно не захотела вычитать время, которое мы были в ссоре, ведь даже тогда я не забывала о нём ни на минуту.

– Не совсем, – Андрей задумчиво покачал головой, – Мы ведь не сразу подружились. А потом еще не виделись столько лет.

– А всё из-за твоего характера. – я подмигнула.

– Или из-за твоего? – Андрей подмигнул в ответ.

Не успела я ему ответить, как увидела на полу перевёрнутую фотографию. Наверное, она выпала из пакета, и Андрей её не заметил. Подняла и перевернула. Моя фотография. Мама распечатала в фотоателье на первом этаже нашего дома и поставила на комоде в прихожей. Фотография пропала, прежде чем её поместили в рамочку и пришлось делать новую.

– Откуда она у тебя?

– Не помню, – Андрей поправил футболку.

– Странно. Не помню, чтобы кому-то её отдавала. Вернёшь? Тебе она не нужна, а мне память.

– Даже не знаю. Что ты можешь предложить взамен?

Наглый кошачий взгляд вцепился в моё лицо. Это он – Андрей! Так смотреть мог только он.

– Как же я соскучилась! – сказала я в очередной раз и обняла его. – Да что с тобой такое? Расслабься уже, это же я! – отодвинулась, отпуская его напряжённые плечи. – Что хочешь за фотографию?

– Торт хочу. Сначала торт, потом фотка.

Выхватив фотографию из моих рук, Андрей припрятал её в карман.

– Что? – удивилась я.

– Торт. Сладенький такой. С коржами и кремом. Черёмуховый, как тогда, помнишь?

Глаза Андрея искрились весельем.

***

Еще несколько фотографий, потом ещё. Воспоминания обхватили мягким войлоком, согревая и щедро напитывая тёплой щемящей грустью.

Андрей притормозил на фотографии, сделанной из окна его квартиры. Мягкие очертания гор вдалеке, панельные девятиэтажки на закате, высокие, до пятого этажа деревья вдоль шоссе, теряющегося у подножий холмов. Погружённые в раздумья люди спешили домой, как всегда, после работы и никто не обращал внимания на любопытного фотографа за стеклом. Где теперь эти люди? Что с ними стало?

– Ну, – нетерпеливо сказал Андрей.

– Что ну?

– Никого не узнаёшь?

Я присмотрелась.

– Это же я!