Полная версия
Поцелуй железа
Пристав дышит мне в спину, а значит, в обозримом будущем нам придется самим охотиться и выращивать себе всю еду.
Не до конца понимая, что делаю, я подошла к ближайшей клумбе с розами. Почва, все еще довольно глинистая, крошилась у меня под ногами. Теплое чувство окутало меня, и мне захотелось опуститься на колени и обстричь запутавшиеся стебли, чтобы потом появились более пышные цветы. На мгновение я замерла, сидя на носочках, вот-вот готовая поддаться этому чувству.
Но только на мгновение.
Я даже не стала копать: просто схватила у основания. Я потянула, и сухая кора хрустнула в моих руках. Чахлый куст выходил легко – слишком легко. Его корни уже долгое время были наполовину мертвы. Я откинула куст в сторону и принялась за другой.
Шипы кололи ладони. Уколы красоты, бесполезная боль. Я не останавливалась. Скрученные ветки запутывались в волосах. Царапали лицо. Стиснув зубы, я выдергивала один куст за другим. Еда мне нужна была больше, чем напоминание о былой красоте. Возможно, горячая жидкость, стекающая по моим щекам, – это кровь из царапин. Возможно, слезы.
Я убью ради того, чтобы выжить. Я предам своего мужа, которого ненавижу, ради того, чтобы выжить. Слезы были бессмысленными так же, как и розы, которые я вырывала, но кровь? Да, я пролью кровь ради того, чтобы выжить.
Чего бы мне это не стоило.
Глава 4
Боги были против меня, выказывая свое неодобрение с помощью непрекращающейся мороси. Да и пошли они к черту, раз считают, что непогода меня остановит.
Я не любила Маркайт-Келл так, как некоторые аристократы любят свои поместья. Оно принадлежало не мне; оно было его.
Часть меня была бы абсолютно счастлива увидеть, как оно горит, – злая и неприкаянная часть меня, которая была вся в шипах и без цветов. Но без поместья у меня не было бы дома. Мораг и Хорвич тоже нуждались в нем. Она отказывалась переезжать, а он после того случая ходил с тростью, и для него было бы проблемой найти другую работу.
Так что в отличие от моего тупого муженька, который спускал все на свои путешествия и так называемые «инвестиции», я потратила десять лет, чтобы хоть как-то навести порядок в его финансовом хаосе. И все равно я все потеряю.
Да и пошел он к черту тоже.
Продавая участки земли на краю поместья, мы бы могли уменьшить долги. Каждый раз, когда я просила его об этом, он отказывал – если вообще утруждал себя ответом на мои письма. Будучи женщиной, по законам Альбиона, я не могла владеть землей. Мне необходимо было разрешение.
К черту законы. Особенно законы. Потому что теперь мне приходится ехать и всматриваться сквозь моросящий дождь. И безрезультатно. Ни карет. Ни ездоков. Даже лиса не кричит на ветру. Только капли дождя колотили по лужам и всклочивали черный мех Весперы. Поникшие уши и опущенная голова говорили о том, что она так же устала от непогоды, как и я.
Но приближалась зима, а тогда погода будет намного хуже, и если пристав отберет дом, мы останемся без крыши над головой, не говоря уже о еде и тепле. Так что я щелкнула языком и поторопила ее.
– Прости, – я погладила ее по мощному плечу. Каждый мускул в моем теле ныл от дневного труда. – Обещаю, я впущу тебя в дом и разрешу полежать у огня.
Она фыркнула, выдохнув на холодный воздух туманное облачко, которое растворилось в монотонной серости моросящего дождя.
Из-за туч, затянувших небо, было невозможно сказать, нависало ли еще над горизонтом солнце. Похоже, что уже слишком поздно, чтобы это было так. Я опустила уставшие плечи и развернула Весперу домой, устремив взгляд между ее ушей.
Еще один вечер. Еще одна неудача.
Мне осталась всего неделя. Если будет нужно, я буду выезжать каждую ночь. Да, я могу продать последнюю мебель, но и это не приблизит нас к пятистам фунтам. Грабеж остается моим единственным шансом.
Погода сегодня разогнала всех людей с дороги, но прошлая ночь была ясной: могло бы быть и больше, чем одна карета. Возможно, слухи об Опасной Леди отпугивают людей от поездок после наступления темноты. Если они остаются после вечеринок у хозяев или в ближайших гостиницах, то будут в безопасности, и у меня не останется возможности до них добраться.
Если они продолжат в том же духе…
Да будь они все прокляты!
Несмотря на дождь, Веспера навострила уши. Она подняла голову и задергала носом, выпуская пар.
Мое сердце заколотилось.
– Что ты почувствовала? – Я направила Весперу на обочину дороги, а сама стала всматриваться вперед. Время тянулось медленно, пока из дождливой дымки не появилась фигура.
Одинокий всадник.
У меня перехватило дыхание, и я устремилась в сторону дорогу. Добыча будет не такой роскошной, как от кареты, но один всадник более уязвим. Я заберу все, что только смогу.
Хотя что могло заставить выйти из дома в такую погоду? Отчаяние, как и у меня? Или что-то другое?
Мы затаились, и я кусала губы. У него была саблезубая кошка, значит он не из бедных. Но что если кошку одолжили или украли? Опасная Леди обрела дурную славу, грабя богачей: как никак, у них есть, что забирать, и когда это происходит, они громче всех кричат об этом в газетах. Но самое главное – они могут позволить себе потери.
Последнее я не забирала.
Я достала пистолет и взвела курок. Фигура становилась все ближе и ближе. Как и я, он был в капюшоне. Широкие плечи и уверенная осанка, несмотря на то что его кошка бежала галопом. Всадник умел ездить, и он был достаточно крупным, чтобы я могла вступить с ним в рукопашный бой.
Но именно для таких случаев у меня при себе пистолеты.
Я вытащила второй и с горящими глазами стала наблюдать, ожидая подсказок, что у него можно взять, а что – нет.
Он был на расстоянии пяти саблезубых кошек от того места, в котором я должна остановить его, но я по-прежнему сомневалась.
Я подалась вперед, придерживая Весперу рукояткой пистолета за плечо. Мое сердце колотилось, и я не могла ничего слышать, кроме него и непрекращающегося дождя.
Пожалуйста. Боги, пожалуйста.
Саблезубая кошка всадника стала ближе на шаг. Серые мощные бока с голубым отливом, длинные сверкающие клыки. Седло без украшений, но такое изящное; видно, что было изготовлено под его кошку, значит, не перекуплено. Плащ тоже простой, но выкрашен в дорогой чистый черный. Чернее, чем обычный фермер может себе позволить… или он просто так промок, что кажется таким темным?
Я подавила ком в горле, нужно было решаться: или поднять руку с пистолетом с плеча Весперы, или позволить всаднику проехать.
Что мне делать?
Вдруг в полумраке что-то сверкнуло, и это было не отражение от лужи и не перелив от влажного меха его кошки.
На его поясе был небольшой металлический шар. Не просто металлический. Золотой.
У меня не было времени разглядывать, золотой или медный. Еще пару шагов, и он пройдет мимо меня.
Я подняла руку, и Веспера рванула вперед.
Глава 5
– Кошелек или жизнь! – Иногда старинные изречения были лучше всего, и это сработало, как заклинание, тут же остановив всадника. Или, возможно, помогли пистолеты. Один из них отсвечивал на меня, все винтики выполнены эльфами, а полированную рукоятку украшал олень.
Всадник тяжело дышал. Я была готова поклясться, что видела под его капюшоном оскал, но он обернулся назад, и я не успела разглядеть.
Такое замешательство позволило мне разглядеть всадника получше. Мощные бедра обхватывали кошку, и я прикинула, что он выше меня на голову, если не больше. Хотя в этом нет ничего удивительного, поскольку у меня маленький рост. Отчасти благодаря этому никто и не подозревает, что я Опасная Леди. В том, что тебя недооценивают, есть свои преимущества.
Убедившись, что сзади никого нет, всадник повернулся ко мне, не поднимая головы. Мгновение тишины, и он засмеялся. Он, черт возьми, засмеялся.
– Ты… – он говорил тихо, словно не мне. – Все-таки у богов есть чувство юмора.
Всадник покачал головой, и я сжала пистолет так крепко, что кожаные перчатки заскрипели.
– Деньги! – процедила я сквозь зубы. – Хотя я захвачу и другие ценные вещи, вроде этой, – пистолетом эльфийской работы я показала на золотой шар. – Или если тебе больше нравится лишиться жизни, только скажи мне, и я оберу твой труп, не успеет он и остыть.
Я усмехнулась, и, хотя я не видела себя со стороны, я знала, что выгляжу жестоко, острые углы гнева прорезали мне лицо за то, что он смеялся надо мной.
Я, Кэт, не могу позволить себе поддаться гневу, даже имея негодника-мужа, бросившего меня в таком отчаянном положении, но Опасную Леди легко разозлить. Злость пугала жертву, что делало работу значительно легче. Как-никак, она когда-то убила человека.
Всадник замер, зажав поводья. Возможно, он не воспринял мою угрозу всерьез, пока не увидел поднятый на него пистолет.
– Что выбираешь? – я направила второй пистолет на его живот, чтобы он увидел, что и этот пистолет готов выстрелить. – Не советую делать всякие глупости – тогда я просто выстрелю в тебя и оставлю тебя медленно умирать, истекая кровью. – Я наклонила голову и одарила его сияющей улыбкой, зная, что он увидит ее из-под сдвинувшегося капюшона.
Он протянул мне мешочек с деньгами. Конечно, я взяла, но я смотрела на шар. Если я была права и он был из золота, то это шар ощутимо приблизит меня к погашению долга.
– И остальное.
– Уверяю тебя, ты пожалеешь об этом, – в его голосе не осталось и намека на смех, а расположение его широких плеч подсказывало, что все его внимание обращено на меня.
– А я уверяю тебя, что если не сделаю этого, то все равно пожалею. – Я вновь показала пистолетом. – Сейчас же отдай мне эту безделушку.
Мгновение он обдумывал варианты. Драться, убежать или повиноваться. Я молилась, чтобы он выбрал последнее. И хотя Веспера была быстрее ветра, меня совсем не впечатляла идея бежать под дождем, особенно так поздно.
Драться? Ну, мне приходилось убивать прежде – тогда должен был выжить только один: или он, или я, а я всегда выбираю себя, – но мне до сих пор снятся кошмары. Я не собиралась повторять это без необходимости.
Если он выберет оружие, то, учитывая его мощное телосложение, мне ничего не останется кроме как стрелять.
Я положила палец на курок и прицелилась ему в голову.
Всадник вздохнул, опустив плечи, и я поняла, что победила. Если бы он собрался действовать, то набрал бы воздух, а не выпустил его. Он сдавался.
Длинными пальцами всадник довольно уверенно потянулся к поясу, отстегнул цепочку, на которой висел шар, и протянул его.
Спрятав деньги в сумку на седле, я проглотила ком в горле, чтобы скрыть переполнявшее чувство облегчения.
– С тобой приятно иметь дело, – я одарила его очаровательной улыбкой, положив руку на рельефную поверхность шара.
Но всадник не спешил выпускать вещь из рук: чем сильнее я тянула, тем крепче он сжимал ее.
– Я обещаю тебе, – он отчеканил каждое слово, наконец позволив мне вырвать вещь из его рук. – Я вернусь за этой вещью.
Только я убрала шар во внутренний карман, как по всему телу побежали мурашки, и я не понимала, почему. Странно. Что-то не так. Когда всадник произнес обещание, воздух вокруг изменился, словно…
Словно по волшебству.
Должно быть, Веспера тоже это почувствовала: она попятилась назад, встряхивая ушами. Будто в ответ, поднялся ветер и задул мне в спину, словно хотел подтолкнуть меня к всаднику. Порыв ветра сорвал с него капюшон.
Первое, что я увидела, была пара прямых темных бровей, сведенных вместе от ярости. Это был тот взгляд, который предвещал смерть, и по моему промокшему телу пробежал озноб. Непостижимо, но в тени под бровями его глаза сияли, как серебряная луна. Я застыла, не в силах пошевелиться.
Просто игра света. Ничего больше.
Но и без этого его лицо поразило и обездвижило меня, потому что, милостивые боги, он был чертовски хорош. Слабый свет нежно покрывал его острые черты лица – явные скулы, гордый подбородок, изогнутые края губ, которые складывались в жестокую линию. Всадник был словно вырезан из камня.
Бледный тонкий шрам прорезал его рот и подбородок. Без этой рваной линии его можно было бы назвать красивым, но и с ней он был привлекательным. Настолько, что его привлекательность могла остановить тебя на полушаге, на полувдохе, на полуслове.
Хотя нет, он не был каменным изваянием: я поняла это, увидев на его лице медленно расплывающуюся улыбку.
И эта улыбка была резкой, без какого-либо намека на безопасное убежище, которое мог дать камень. Это была улыбка металла и углов. Это был мужчина, чья красота режет. Он был выкован из стали, а не сваян из камня.
Я не могла дышать, хотя мое сердце бешено билось в грудной клетке. Оно хотело того же, о чем мне кричали и мои кости: бежать.
Возможно, оно знало еще за мгновение до того, как мой взгляд скользнул по его черным, как уголь, волосам и остановился на… Острых ушах. Острых, как кинжал на моем поясе. Он был еще опаснее, чем сталь.
Потому что он эльф.
Чертов эльф.
И я только что его ограбила.
Глава 6
Эльфы не были известны своей добротой. За хорошие дела, сделанные им, они вознаграждали магией, но это было всего лишь платой с их стороны – сделкой. И им нравилось поощрять умелых ремесленников – опять же с помощью магии. Но это делалось для того, чтобы эльфы могли пользоваться их творениями или чтобы склонить их работать при эльфийских дворах.
Они не были добрыми.
И они не прощали.
Прежде чем мой мозг успел просчитать следующее движение, мои ноги уже крепко обхватили Весперу. Одну ногу вперед, другую – назад, подстрекнуть Весперу и бежать как можно дальше от него.
О боги. Неудивительно, что он в бешенстве.
Что же я наделала? Что я, черт возьми, наделала?
Мы ворвались в лес, мое сердце билось в такт лап Весперы. Все, что мне оставалось делать, – это прижаться ближе к ее спине и жадно делать вдох за вдохом.
Мой эльфийский пистолет больше не был у меня в руке. Я понятия не имела, выронила ли его или движением, ставшим привычным за многие годы, засунула в кобуру. Я знала лишь, что Веспера бежит так быстро, как только может, и поэтому я спустила поводья настолько, насколько ей это было необходимо.
Эльф. Я ограбила эльфа. И он убьет меня.
Это было не просто небезопасно. Это было невероятно, нелепо и смертельно опасно.
Все внутри меня захватывало, когда Веспера проносилась между деревьев. Дышать. Мне просто нужно дышать и держаться… и ехать быстрее, чем он.
Он точно меня убьет.
Прошло несколько секунд или минут, и я успокоилась настолько, что я могла слышать что-то, кроме своего сердцебиения и Весперы. За мной раздавалось движение – шорох крупных лап саблезубой кошки, треск кустов.
В историях говорилось, что эльфы могут перемещаться бесшумно, но, видимо, это не относится к их кошкам. К счастью для меня. Хотя в историях говорилось, что эльфы ездят на лесных оленях, так что не все в них оказалось правдой.
После нескольких глубоких вдохов судороги на моем лице прошли. Сосредоточься, Кэт.
Мне нужно оторваться.
Я взяла поводья и нежно провела ими по правой стороне шеи кошки и усам, а левую ногу оттянула назад, направляя кошку в крутой поворот налево. Повинуясь моим сигналам, Веспера свернула глубоко в лес.
Ветки и кусты ежевики хлестали и царапали мне ноги, но это было ничто по сравнению с розовыми кустами, которые разрезали мне руки.
Веспера неслась быстро, но я не была уверена, что мы сможем бежать от эльфа всю ночь. Спрятаться было единственным выходом. Возможно, где-то у него над головой.
Через пару мгновений Веспера занесла нас вверх на дерево, и впервые за всю ночь я была благодарна дождю, который именно сейчас решил хлынуть ливнем. Капли с грохотом падали на листву и заглушали наше тяжелое дыхание.
Тем не менее я поджала губы, пытаясь не выдать себя ни единым звуком.
Внизу из леса возникла темная фигура эльфа, вокруг которой сгустились тени. Его серая кошка сливалась с темнотой.
Я закрыла рот рукой. Веспера же подо мной напряглась, словно хотела спрыгнуть вниз и вцепиться ему в горло.
Это могло бы погубить нас обеих.
Только две вещи могут убить эльфа: железо и аконит. Первое в Альбионе было запрещено, а что касается второго – у меня не было при себе яда.
Так что я вцепилась за поводья и ждала. Мои разодранные руки ныли от боли. Я клялась выжить, но теперь это казалось просто смехотворным.
Особенно когда эльф остановился.
Дикая охота, я попалась. Он знал. Он знал, что я прямо над ним. В любую секунду он может поднять на меня свои серебристые глаза – те самые серебристые глаза, которые действительно светятся, ведь он чертов эльф.
Я стала кусать костяшки на руках.
Пожалуйста, боги. Пожалуйста. Я знаю, что послала вас недавно, но пожалуйста. Пусть он поедет дальше.
Он приподнял голову, прислушиваясь.
Веспера присела, словно пытаясь уменьшиться, и я крепко обхватила ее, крепко зажмурив глаза. Ее мех щекотал мои щеки, такой мягкий и знакомый.
В конце концов, я хотя бы умру с таким небольшим комфортом.
Пожалуйста.
Шаги больших лап раздались прямо подо мной на земле; треснул кустарник. Он готовится разбежаться, чтобы запрыгнуть за нами на дерево. Я крепко сжала Весперу и прошептала извинения за то, что ее убьют из-за меня так же, как много лет назад я позволила убить Фантому, моего маленького котенка.
Я ждала. И снова ждала, но дерево так и не покачнулось оттого, что другая кошка запрыгнула на него. Более того, поступь убегающих лап становилась тише. Когда я осмелилась открыть глаза, на лесной подстилке под нами никого не было. Он проехал дальше, думая, что я побежала вглубь леса.
Я не была настроена торчать здесь и дальше, чтобы узнать, вернется ли он. Через секунду Веспера уже спустила нас на твердую землю, и мы побежали в противоположную сторону. Обычно я возвращалась домой окольными путями на случай, если вдруг один из констеблей на ночном дозоре заметит меня и захочет выследить. Но не сегодня. Сегодня я хочу как можно скорее оказаться под крышей и подальше от этого леса с этим эльфом. Он был куда опаснее любого служителя закона.
Наконец, а это был долгожданный и благословенный конец, я въехала в амбар. Никаких признаков погони. Я была в окружении стен. Внутри ангара и поместья. Это означает безопасность. С прерывистым выдохом я прислонилась к Веспере.
Сдержав обещание, я закинула седельные сумки на плечо и впустила Весперу внутрь. Мы зашли через потайной вход в тени между главным домом и аркадой, соединяющей его с амбарами. Веспера еле проходила в потайной коридор. Ее лапы беззвучно ступали: теперь она просто шла, а не бежала.
Мы зашли в главный холл с его непокрытыми полами и выцветшими дубовыми панелями. Кто-то – скорее всего, Хорвич – оставил для меня фонарь, хотя этот холл мне настолько знаком, что я могу пройти здесь с закрытыми глазами. Фонарь отбрасывал свет на темные деревянные прямоугольники, которые остались на месте картин, много веков висевших здесь, пока остальная часть панелей выцветала. Картины, которые мне удалось продать.
Я не чувствовала холод, хотя знала, что он просочился сквозь промокшую одежду, которая оставляла за собой в коридоре влажный след. Мои руки тряслись, когда я разжигала для Весперы камин в гостиной. Каким-то чудом, мне удалось это сделать. Спасибо богам за мышечную память… и за дождь.
Веспера уткнулась мне в плечо, а затем вытянулась на старом коврике у огня.
– Это я должна благодарить тебя, – мой голос звучал отдаленно и глухо, словно принадлежал не мне. Я почесала Весперу за ухом, она заурчала и прижалась к моей руке.
Подобно локомотиву на рельсах, я направилась в кабинет. Когда-то эта комната принадлежала моему мужу, но она не нужна ему с тех пор, как последний раз он был в этом доме много лет назад. Но и сегодня я не ощущала эту комнату своей. Как и никакую другую в этом доме. Все это было просто безопасным пространством.
Еще до того, как остались только Мораг и Хорвич, я не сомневалась, что прислуга думает, будто бы я оставила хозяйскую спальню пустой в знак уважения к нему, готовой на случай, если он вернется.
Уважать? Его?
Если бы мои мышцы не были словно налиты свинцом, отчего я еле волокла ноги, я бы рассмеялась от этой мысли. Нет. Спальня принадлежала ему. И я ненавидела эту кровать. На ней он взял меня в первую брачную ночь и еще несколько раз после. Я скорее буду смотреть, как она горит, чем лягу на нее спать.
К счастью, кабинет был лишен подобных ассоциаций, но в первую очередь – это было практичное место. Я едва видела перед собой, когда прошла мимо обшарпанного старого стола, потянула дверцу шкафа и раскрыла сейф. В него я закинула мешочек с монетами. Я была слишком уставшей, чтобы их пересчитывать, но, судя по весу, было понятно, что внутри приличная сумма. Может быть, даже хватит, чтобы отдать приставу первую часть долга.
Когда сейф был закрыт, шаткой походкой я поднялась вверх по лестнице: от бешенной езды болели ноги, теперь, когда опасность миновала, мышцы перестали слушаться. Последние несколько ступенек мне пришлось проползти на четвереньках.
Не помню, как я добралась до своей комнаты – помню только, как, не раздеваясь, рухнула в кровать и проваливалась все глубже, глубже и глубже, пока не оказалась во сне, где по полу ползли тени и поднимались ко мне на кровать.
Глава 7
Меня разбудил скрип снаружи и хруст гравия на дороге. Эльф. Он пришел за шаром – и за мной. Задыхаясь, я тут же вскочила на ноги.
– Проклятье.
Солнечный свет пробивался из-за штор, часы на каминной полке показывали девять. Глупое и сомнительное утешение, что в этот раз встреча не ночью.
Умру при свете дня. Чудненько.
Проглотив ком в горле, я заставила себя пересечь комнату. Возможно, если я верну шар обратно, этого хватит, чтобы он убрался восвояси. Хотя судя ярости на его лице, он вряд ли успокоится, если ему просто отдать эту штуку и принести извинения. При такой степени ярости жаждут одного – мести. Желательно кровавой.
От этой мысли моя собственная кровь застыла в жилах.
Я набралась смелости и раскрыла шторы, щурясь от резкого утреннего света. Проморгавшись от яркого солнечного света, мне вновь пришлось протереть глаза. Потому что снаружи была не дымчатая кошка и не разъяренный эльф.
Вместо них по заросшей дорожке, ведущей к моему дому, сопровождаемая побрякиванием сбруи и скрежетом колес, катилась огромная карета, запряженная четырьмя белоснежными саблезубыми кошками.
Это не было средством передвижения купца или коллектора. Оно принадлежало аристократу – очень, очень богатому. Такие не появлялись в поместье уже долгие годы.
Несмотря на то что мое тело словно наполнилось свинцом, а глаза были красными от беспокойных снов, я накинула платье и побежала вниз по лестнице к входной двери. Если они развернутся, то просто ошиблись поворотом. А если остановятся, то действительно ко мне.
Был ли это тот, кому задолжал мой бесполезный муженек? Я также не помнила, чтобы грабила такую карету, значит, это не была и жертва Опасной Леди. Но что-то внутри меня подсказывало, что этот гость не несет ничего хорошего.
Карета развернулась и остановилась, показалась белая глянцевая дверь, на которой в лучах утреннего солнца сверкал позолоченный герб. Лев и дракон, оба на задних лапах, и между ними щит с белой и красной розами и тремя львами.
Я резко остановилась на дорожке, колени подкосились. Потому что этот герб принадлежал королеве.
Что за черт?
Я оцепенела, – под моим платьем все еще была одежда, в которой я грабила ночью на дороге, – когда дверь кареты распахнулась.
Слава богам, вышел мужчина, возможно, лет на десять меня старше, а не сама королева. Однако бархат с меховой опушкой и изысканное золотое ожерелье с изумрудным кулоном говорили о том, что он был не менее богат, чем Ее Величество. А поскольку он приехал в ее карете, он является ее представителем.
Так что когда он встал напротив и ожидающе посмотрел на меня, я сделала то, чему меня учили с самого детства. Я поклонилась.
– Сэр, добро пожаловать в мое поместье. Прошу простить меня за то, что встречаю вас в таком… – У меня даже не нашлось слов, чтобы описать свою одежду, особенно если учесть, что после борьбы с розами на моем платье было как минимум две дыры. – В общем, в этом, – я показала на себя с извинительной улыбкой. – Чем обязана удовольствию принимать гостя из дворца?
Как и полагается придворному, его выражение лица не выражало никаких эмоций, но даже он слегка приподнял бровь, когда я сказала: «Мое поместье».
Он вежливо кивнул:
– Леди Кэтрин Феррерс, вы нужны своей стране.
Я непонимающе смотрела на него, на протянутое письмо, на золотую печать с королевским гербом. Не менее удивительным для меня было и то, что он назвал мое настоящее имя. Уже много лет назад я официально вернула свою девичью фамилию, но по раздражающей привычке все до сих пор называли меня Леди Фэншоу.