По ту сторону леса

– Просто мальчик.

– Тебе не стоит держать от нас секреты, – отвечает мама.

– Разве это секрет? Я думал, они должны быть интересными.

– Мы с твоим папой всего лишь хотим сказать, что нам нужно узнать побольше об этом мальчике, – строго говорит мама.

– Вы ничего мне не разрешаете, если кого-то из вас нет рядом! Это так стыдно!

– Ты не совсем прав, – вмешивается папа.

– А вот и прав! Как думаете, почему меня никто больше не зовёт с собой? Вы говорите, будто хотите, чтобы у меня были друзья, а потом берёте и делаете всё вот это!

– Мы просто заботимся о тебе, ведь плохие друзья могут… – Папа умолкает, а потом продолжает, запинаясь: – После произошедшего с Л-Ланой…

– С Ланой было другое! Она сбежала не из-за друзей! Она бы ни за что так не поступила! – Дрожа от гнева, я отворачиваюсь к окну и замечаю вдали, в стороне леса, чей-то тёмный силуэт. Я открываю рот, чтобы сказать о нём родителям, но тот уже исчезает из поля зрения.

– Ты очень странно себя ведёшь, – замечает мама, проследив направление моего взгляда.

– А давайте все вместе поедим в закусочной? Что скажешь, Ари? – предлагает папа, слегка перебарщивая с жизнерадостным тоном.

– Никуда я не хочу идти, особенно с вами!

Вылетев из комнаты, я ухожу к себе, но всё равно успеваю услышать, как они шепчутся обо мне.

– Я беспокоюсь за него. Мне казалось, он уже смирился с истиной, – говорит мама.

– Просто он так с этим справляется: иногда верить в выдумку проще, чем принять суровую правду.

Вскоре я слышу, как папина машина выезжает из гаража, а на лестнице раздаются мамины шаги. Юркнув в кровать, я сворачиваюсь калачиком в надежде, что она решит, будто я сплю.

– Ари, – тихо произносит мама.

Я держу глаза закрытыми и стараюсь дышать ровно. Мама присаживается на краешек кровати и гладит меня по волосам. В мысли протискивается чувство вины, но я не успеваю сказать ни слова: мама встаёт и уходит из комнаты. Как только за ней закрывается дверь, я выбираюсь из кровати, но замираю возле нашей с Ланой фотографии. Я всегда завидовал её идеально ровным зубам: у меня они немного кривоваты.

Расправив плечи, я даю себе обещание доказать, что родители ошибаются. Они должны понять: Лана не убегала из дома, и, возможно, на лесе правда лежит проклятье… Проклятье Человека из Веток…

В памяти всплывает чёрная кошка, и до самого вечера я не могу избавиться от мрачного предчувствия. Услышав, как мама включает в ванной воду, я выскальзываю из дома, надеясь найти в гараже другие Ланины фотоальбомы. Может, она делала ещё какие-нибудь снимки, которые помогут мне разобраться в происходящем. Почти у самого гаража я вдруг чую запах – тонкий аромат белых лилий и персика.

Духи Ланы.

Глава шестая. Большой подъём

Я прохожу мимо гаража, следуя за ароматом, как мышь на запах сыра. Чем ближе я подхожу к лесу, тем сильнее становится благоухание цветов. Ледяной ветер тихо скользит среди листвы, и последние следы тумана растворяются в лесу, маня следом за собой.

– Лана? – шепотом выдыхаю я.

Теперь ею пахнет весь лес, словно духи пропитали саму землю. Ноги вдруг становятся ватными, но я не останавливаюсь, даже зайдя глубже в чащу, чем собирался.

– Лана! – снова зову я.

Я мысленно задвигаю предупреждение Тимми как можно дальше. Если он хочет меня напугать, ему придётся постараться получше. Под ногами шуршат высохшие сосновые иголки, а над головой возвышаются дубовые кроны. Мох и лишайник крест-накрест расцвечивают стволы деревьев, и, если смотреть под правильным углом, их узор напоминает части давно потерянной карты. Несмотря на ранний час, лес уже накрыла тень, но я продолжаю двигаться вперёд, с отчаянной надеждой вдыхая вездесущий аромат.

Глянув под ноги, я вдруг замечаю, что шагаю по ковру из толстых личинок, которые извиваются в грязи, словно жёлтые гремучие змеи. Они начинают карабкаться по ботинкам, и в этот момент сладкое благоухание лилий растворяется в воздухе, сменившись запахом сырой земли и кислых ягод. Я с отвращением морщу нос и стараюсь дышать ртом, пока стряхиваю насекомых с обуви.

Я задумчиво смотрю вперёд, размышляя, что теперь делать, когда до меня доносится чей-то голос. Внутри разом холодеет и теплеет одновременно. Мне хорошо знаком этот голос, только вот я не слышал его уже больше года.

– Лана? – зову я, гадая, не обманывают ли меня уши. Внутри смешиваются надежда, шок и недоверие. – Лана, где ты?

– Я здесь, Ари, скорее! – кричит она в ответ.

Сердце едва не выпрыгивает из груди, когда я бросаюсь туда, откуда идёт её голос. С неба падает лёгкая морось, покрывая лицо мелкими каплями. Я неуклюже протискиваюсь среди деревьев, утирая солёный пот, стекающий по крыльям носа.

– Лана? Скажи что-нибудь!

Лес вздрагивает от моего громкого голоса. Я торопливо пробираюсь по тропинке, которая становится всё уже; когда я пролезаю в тесные просветы между стволами, голову словно сдавливает с обеих сторон.

– Лана?

Я больше не слышу её, поэтому решаю остановиться. Слева идёт тропинка, затянутая колючим кустарником и крапивой. Повернувшись вправо, я вижу кольцо мрачно нависающих надо мной деревьев. В самом центре растёт ещё одно – выше, чем остальные, и совсем голое.

Я обхожу опавшие мёртвые ветки, ступая туда и обратно через границу круга, пока не оказываюсь перед скрученным в спираль деревом без листьев. Его ствол изрезан тёмными бороздами цвета сливы. Лана многое знала о деревьях и научила меня различать, в порядке какое-нибудь из них или умирает. Чем меньше в нём трещин и грибка, тем оно здоровее.

Это дерево только начинает трескаться по краям, но внутри нет паразитов, а значит – оно живёт и дышит. В отличие от остальных, более нормальных деревьев, на этом совсем нет листьев, только девять кривых ветвей, протянутых в разные стороны. Я изгибаю шею, разглядывая их в угасающих лучах солнца, когда наверху мелькает что-то цветное, заставляя меня прикипеть взглядом к соседнему дереву с густой, спутанной кроной.

С самой верхней ветки свисает разноцветное ожерелье из дешёвого пластика. Мои ноги словно превращаются в желе, а сердце начинает бухать в груди от ещё одного счастливого воспоминания о сестре. Мы играли на игровых автоматах и потратили мои последние десять пенсов на кран-машину. Но вместо пятифунтовой банкноты, которая была моей целью, я вытащил это разноцветное ожерелье. Лана гордо носила его весь день, а на следующее утро я нашёл под подушкой пять фунтов.

– Их Зубная Фея оставила.

– Мне не пять лет, Лана, я знаю, что это ты их сюда положила!

– Понятия не имею, о чём ты говоришь. – Сестрица отлично умеет состроить непроницаемое лицо.

– Лана? – зову я. Может, она прячется в кустах или попала в неприятности и оставляет мне подсказки, как её найти?

Я запрокидываю голову и смотрю в небо, где догорающее солнце уступает место гневным тучам. Найдя под ногами камень, я бросаю его в ожерелье, но то держится крепко. Тогда я пытаюсь снова, но каждый раз промахиваюсь мимо цели.

Заберись на дерево, Ари, Лана бы именно так и поступила.

Натянув капюшон, я хватаюсь за ствол обеими руками, как часто делала сестра. Ноги скользят по мокрому дереву, но я заставляю себя подтянуться и, тяжело дыша, карабкаюсь до самого верха. Уперевшись ногой в надёжную на вид ветку, я протягиваю руку и сдёргиваю ожерелье. На резинке есть небольшой узелок: Лана связала её концы вместе, потому что ожерелье так и норовило свалиться с шеи. Я внимательно рассматриваю его в поисках ответов, но ничего не нахожу.

Наклонившись вперёд и сглотнув, я осторожно разворачиваюсь, стараясь достать ногой до ветки пониже. Однако стоит мне пошевелиться, как дерево начинает раскачиваться из стороны в сторону.

– Что за…

Я хватаюсь за ближайшую ветку и держусь изо всех сил. Ожерелье Ланы выскальзывает из моих пальцев, а ноги болтаются в воздухе, но мне удаётся оседлать одну из ветвей, как метлу. Отсюда мне хорошо видно, что остальные деревья стоят смирно – трясётся только это.

Говорят, Человек из Веток управляет в лесу всем… не стоит злоупотреблять его гостеприимством.

Раньше я не принимал слова нэн всерьёз, но сейчас, глядя на неподвижный лес, понимаю: она явно что-то знала. Это Человек из Веток творит? Меня окатывает новой волной страха, заставляя содрогнуться всем телом.

Я вытягиваю руку и цепляюсь за ветку – или то, что кажется мне веткой, – но она оказывается подозрительно тёплой и упругой на ощупь. Убрав руку, я с опаской всматриваюсь в густую листву, за которой виднеется дупло. Внутри него вверх ногами висит облезлая летучая мышь.

– ААААААААРГХ! – кричу я.

Летучая мышь открывает свои белые глаза и летит в мою сторону, отчего у меня в животе холодеет от ужаса. Выпустив дерево из рук, я заваливаюсь назад и срываюсь с ветки вниз. В последнюю секунду я бросаюсь к стволу, чтобы затормозить падение, но всё равно больно ударяюсь спиной о землю. Яркие искры тут же застилают обзор, а в нос ударяет сильный запах фруктов, от которого всё внутри переворачивается. Тогда-то я и вижу это лицо, наполовину спрятанное среди мрачных туч: коричневые зубы, грубая, жёсткая кожа и белые глаза, которые не сводят с меня своего пугающего взгляда.

В сознании прокатывается череда воспоминаний: крыса за окном, летучая мышь только что, рассказ Ланы про одержимую кошку… У всех них были белые глаза.

Я поспешно вскакиваю на ноги, но всё вокруг плывёт, и к тому времени, как мне удаётся прийти в себя, кошмарное лицо уже исчезло. Голова по-прежнему кружится, отчего на мгновение тени от ветвей представляются мне девятью парами рук, которые тянутся схватить меня. Я едва не бросаюсь бежать от них, когда низкий вой заставляет меня сделать шаг назад. Я медленно поднимаю руку и зажимаю себе рот, чтобы не закричать.

На меня смотрит бешеная лисица с белыми, как облака, глазами. На её морде гордо красуются шрамы от множества драк, и, когда она подступает на шаг ближе, до меня доносится её зловонное дыхание. В тишине вдруг раздаётся крик, и я не сразу понимаю, что это кричу я сам.

Я отступаю назад, пока не упираюсь в гнилой ствол дерева. За спиной что-то шелестит, оставляя на коже мокрый след. Издали до меня доносится долгое, протяжное мяуканье. Я не задумываясь подбираю с земли камень и дрожащими руками бросаю его в лису. Та издаёт резкий, высокий визг, и в этот момент я срываюсь с места, не обращая внимания на разгорающуюся в колене боль. Такое ощущение, будто я прыгаю по воздуху, а не бегу. Кровь толчками разливается по венам, а по позвоночнику прокатывается дрожь. Прикрыв лицо руками, я напролом несусь сквозь заросли крапивы и ломкого кустарника, пока не выбираюсь на более-менее расчищенную тропу.

Откуда-то доносится плеск воды, заставляя меня прибавить скорость: озеро должно быть где-то рядом. Я изо всех сил бегу на звук, останавливаясь на передышку, только когда ближайший лавровый куст начинает мелко трястись. Вскочив на ноги, я готовлюсь снова броситься вперёд, но из густой листвы вдруг выныривает знакомая голова.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Баба – обращение к мужчинам старшего возраста в странах Юго-восточной Азии (Прим. пер.).

2

Hanging Hill (англ.) – «Висельный Холм» (Прим. пер.).

3

Шифта – курдское блюдо, шарики из мяса, теста и специй, которые готовятся в кипящем масле (Прим. пер.).

4

Нэна, нэн – «бабушка» в курдском и английском языках (Прим. пер.).

5

Нискена – блюдо курдской кухни, суп с рисом, чечевицей и острыми специями (Прим. пер.).

6

Дюйм – мера длины, используемая в США, соответствует 2,54 см (Прим. пер.).

7

Книга Роальда Даля и одноимённый фильм 2016 года, в котором девочка Софи однажды ночью замечает на улице великана, и они вместе отправляются в Страну великанов (Прим. пер.).

8

Изначально песня на курдском (Прим. пер.).

9

Курдский танец (Прим. пер.).