У беды глаза зелёные. Том 1

Джейн Лувако

У беды глаза зелёные. Том 1

Глава 1

Колин Эрэссэа стоял на краю леса, придя туда, куда вела ненависть и звала магия крови. Он знал, что не выживет после того как убьёт того, кого искал и от этого только злая улыбка кривила прекрасные губы. Это была дорога в один конец. Он не боялся смерти: он уже умирал, там на поле боя, когда адская гончая разорвала ему грудь, а вокруг гибли его воины. Последним взглядом угасающего сознания он тогда увидел Демиурга склоняющегося над ним… Глаза зло сощурились: лучше бы он сдох тогда в той битве, чем спасение и такая судьба.

Тишина вокруг настораживала, заставляя напряженно вслушиваться. Да и в деревне, лежащей за полем, было подозрительно тихо: ни лая собак, ни шума домашней живности, ни запаха дыма из печных труб. Даже обычных звуков молота по наковальне, криков матерей на непослушных детей, визгливых переругиваний соседских баб не было. Стояла мёртвая тишина, не разбиваемая звоном насекомых и криками, попрятавшихся от хищника, птиц.

С лёгким лязганьем вытащив меч из ножен, воин, настороженно оглядываясь, готовый к нападению, сделал первый шаг к цели. Тихо ступая и поводя вокруг себя клинком, молодой мужчина крался по широкой улице с добротными домами, прячась в тени заборов. Взгляд цеплялся за мелочи: пересушенное бельё висевшее на верёвке, перевёрнутое корыто, брошенный в спешке инструмент. Крепкие дома с большим подсобным хозяйством, даже на первый взгляд богатая деревня: в такой бы жить и жить.

Вот только она оказалась мёртвой: ни сельчан, ни животных. Колин внимательно оглядывался по сторонам, пытаясь первым обнаружить противника. Эта деревня стояла в десяти днях пути от линии фронта, и боевые действия сюда не доходили. А разведчики, которых его бывшие командиры засылали в стан врага, старались не привлекать к себе внимание, обходя деревни стороной, где все знают друг друга и сообщают властям о чужаках. Для Колина оставалось тайной, кто же уничтожил жителей и домашний скот.

Палевые до светло-жёлтого, почти белого цвета глаза с черной окантовкой радужки настороженно ощупывали округу, но ничего подозрительного не находили. Никто не выпрыгивал к нему с мечом наперевес, не появлялись из-за угла твари хаоса, не шатались зомби.

Тишина оглушала и давила, заставляя быть бдительнее. Чутко прислушивающийся к окружающим шорохам, напряженный, как стрела, воин осторожно продвигался вперёд, туда, к самому крайнему дому. Он знал, что именно в нём найдёт того ради чьей смерти проделал такой долгий путь. Весёлая злость рвалась из души: осталось немного и он получит право на перерождение. Пусть и не в своём мире, но будет свободен от связавших его оков.

Светящиеся в темноте глаза осматривали дверь, выискивая защитные плетения и ловчие сети, но ничего не было. Вдруг крик боли разбил тишину, заставляя сердце пропустить удар, настолько неожиданным он оказался в безмолвии царящем вокруг. Голос полный муки сорвался, и последовавший за ним мучительный стон заставил Колина ногой выбить дверь и ворваться в избу, готовясь как к нападению, так и к отражению атаки. Сени оказались пусты, а в горнице на полу лежал полыхающий человек.

Девушка давно не помнила кто она и что с ней произошло. Огонь уничтожал память, выжигая кем она была, воспоминания о родителях, о детстве и юности. Вот лицо матери, зло плюющей обидные слова отцу: “Я родила для тебя, вот и расти её, а меня оставь в покое!” Воспоминание промелькнуло, уже не вызывая горечи и сгорело, осыпаясь пеплом. Вот взволнованный отец: “Доченька, ты будешь учиться в Корее, в самой лучшей Школе Искусств,” – и ветер вновь уносит пепел сгоревшего видения.

Девушка сперва пыталась держаться за имя, повторяя его, как мантру, чтобы не потерять себя, но огонь оказался безжалостен, выжигая память о нём. Кости плавились, кожа текла, словно масло, и не было конца боли. Куда бы девушка не шла, повсюду встречала пламя: то ревущее злое, то безжалостно терзающее плоть и душу, то гневное, выжигающее чувства, переплавляющее её во что-то другое, чему у неё не было имени.

Нестерпимая боль не оставляла её ни на минуту. Девушка пыталась просить неизвестно кого, чтобы остановили муки. Молила о смерти, тьме и покое, но её не слышали или не хотели прекратить страдания.

Ворвавшийся в горницу Колин, не задумываясь, сорвал покрывало с кровати, накрывая горящего, и тот затих. “Отмучился, горемыка”, – парень откинул край одеяла с лица, чтобы убедиться в смерти неизвестного и не поверил своим глазам. Чистая, не тронутая огнём кожа слегка мерцала, словно под ней горели угли: дунь и пламя взовьётся вновь.

– Как такое может быть? – тихо прошептали его губы, а пальцы дрогнули, остановившись в миллиметре от кожи щеки, не решаясь дотронуться.

Густые длинные ресницы затрепетали и вдруг медленно приподнялись, открывая темно-зелёные глаза, ещё ничего не видящие, не понимающие. И только в эту минуту парень понял, что тот, кого так долго искал, лежит здесь в его власти: беспомощный и обессиленный. Не задумываясь и не давая магии крови сработать, он выхватил клинок.

Боль, вечность терзавшая девушку, отступила, а взгляд прояснился. Когда очертания предметов стали отчётливее, она разглядела тёмного ангела, радуясь его приходу. Но счастье оказалось недолгим, огонь и боль вернулись, заставляя выгибаться от нестерпимой муки и кричать срывая голос. Последнее, что она увидела, теряя сознание, приближающийся к горлу нож и испытала облегчение. Убийца прервёт её мучения и подарит долгожданный покой и забвение. Нет, девушка не боялась, наоборот, испытала радость и благодарность, благословляя руку направившую клинок.

***

Колин не спал вторые сутки, сидя в обнимку с мечом у изголовья кровати, на которой металась в забытьи девушка. Парень не смог убить, а потом стало поздно. Магия крови не дала ему ни единого шанса. Жалел ли он о своём решении? Нет, не жалел. Приняв решение, воин признал свою судьбу.

Сейчас его волновала безопасность девушки, тихо стонавшей во сне. Ещё в самый первый день он обошёл Рукруанскую деревню, пытаясь отыскать живых, но нашёл только несколько трупов. По внешним признакам определил, что их убили твари бездны или как ещё их называли – гончие ада, живущие в Рукруане. В Мир Виреи, где родился и вырос Колин, эти чудовища, убивающие всё живое, приходили отсюда.

Когда-то давно два разных мира жили счастливо, не зная друг о друге. Но то ли сломалась вселенская механика, то ли были совершены запретные магические обряды, но два мира оказались притянуты один к другому. Граница соприкосновения получилась довольно большой. Она могла бы стать пограничной территорией со свободной от пошлин торговлей. Живущие на Вирее были бы счастливы сотрудничеству, но с Рукруана пришли не с предложением о мире и партнёрстве, а стаи безжалостных убийц.

Обходя деревню дом за домом, Колин не мог понять как так вышло, что твари напали на своих хозяев. Почему местные жители не защитились? Как вообще такое могло случиться? Он опасался чудовищ, прекрасно осознавая, что в одиночку не справится даже с одним из них. Но звери уже покинули эту деревню.

Тогда он впервые вышел на связь с бывшим сюзереном.

– Ты нашёл его? – голос из зеркала был нетерпелив.

– Да. Но это девушка.

В артефакте появилось властное лицо немолодого мужчины. Его молчание затягивалось, но, наконец, пересилив удивление, лорд осторожно задал вопрос:

– Ты уверен?

Колин невесело хохотнул:

– Ну я, вроде, взрослый мальчик, чтобы знать отличия девушек от парней.

Гневный взгляд собеседника заставил скрыть неуместное веселье, и ему это почти удалось.

– Так может ты не того нашёл?

– А магия крови может ошибиться? – Колин иронично приподнял бровь, в ухмылке скривив губы и наблюдая, как каменеет лицо собеседника.

– Ты забываешься!..

Парень вздохнул, возвращая выдержку, действительно, он вёл себя, как обиженный ребёнок.

– Мы в деревне довольно далеко от линии фронта, но её уничтожили адские гончие, и я не думаю, что местные власти скармливают свой народ этим исчадиям.

Мужчина в зеркале вызова удивлённо глянул на воина и тут же нахмурился, задумавшись. В знаниях и опыте Колина он был уверен. Чуть поджав губы, и словно сделав себе зарубку в памяти, лорд поднял глаза на парня.

– Когда ты вернёшься с Виоре…лой?

– Не знаю. Сейчас её невозможно провести порталом. Магия не стабильна.

Собеседник кивнул, соглашаясь с решением Колина и заканчивая разговор.

– Если что-то станет известно ещё о тварях бездны – сразу сообщай, – не ожидая ответа и не прощаясь его изображение потухло, превращая артефакт в обычный предмет домашнего обихода.

– И вам всего счастливого, – криво ухмыльнулся воин, пряча во внутренний карман зеркало.

Вернуться с этой девчонкой? Наивные! Посылая его на поиски, они действительно думали, что он будет радоваться уготованной ему судьбе и выполнять все приказы? Да он шёл сюда только для того, чтобы убить, ещё не зная её, но уже ненавидя! С шумом выдохнув, парень провёл ладонью по лицу, словно стирая своё прошлое. Ну раз уж он не смог убить, то приложит все силы, чтобы не возвращаться туда, где потерял всё.

Колин заметил, когда он находится рядом с девушкой ей становится лучше: огонь уменьшается и она затихает. Поэтому парень старался как можно реже отходить от неё. Магическое пламя причиняло невыносимую боль подопечной, но видимых повреждений на теле не было и это продолжало вызывать удивление. В первые часы, не зная что делать, Колин набрасывал на девушку одеяло в желании погасить огонь. Он тут же исчезал, но спустя пару минут появлялся вновь. Так он провёл несколько часов, замечая, что с каждым разом промежутки непонятного возгорания становились всё реже и реже, а потом и вовсе прекратились.

Огонь ушёл вглубь тела, подсвечивая изнутри кожу девушки, и всё равно заставляя её мучиться от жара. Чтобы хоть как-то помочь и сбить температуру он по капле вливал ей в рот воду, менял моментально высыхающее на лбу полотенце и смачивал потрескавшиеся губы. Сколько он так ухаживал за ней, и сам уже не знал. Усталость брала своё, и когда она, наконец, затихла, Колин провалился в тяжёлый сон.

***

Девушка, долго пребывающая в бреду, медленно приходила в себя. Лёжа с закрытыми глазами она вдыхала запах сушёных трав напоминавших ей что-то давно забытое. Последнее, что она помнила: стена огня, летевшая по салону самолёта ей в лицо, а потом – боль и падение. Выжить в такой катастрофе не было ни единого шанса. Но она ощущала запахи, чувствовала жёсткую поверхность на которой лежала и тепло, мягкость укрывающего её одеяла.

Глаза медленно открылись и девушка оглядела деревенскую комнату, вызвавшую её недоумение. Сбоку зашевелились, повернув голову, она столкнулась со сталью светлых глаз. Парень оказался нереально красив. В голове проскользнула мысль: “Он похож на эльфа или на того однокурсника, который за время учёбы успел сняться в двух дорамах”.

Парень тоже молчал, разглядывая её, и такое пристальное внимание становилось в тягость. Тишину между ними разбил громкий шум крыльев, донёсшийся с улицы. Колин бросился к окну, вставая сбоку, чтобы его не заметили снаружи. Девушка, во все глаза смотрящая за стремительными передвижениями красавчика, увидела как что-то огромное, загородившее солнечный свет, пролетело около дома и унеслось дальше. Напряженные плечи парня расслабились, и он вновь обратил своё внимание на неё.

Пристальный взгляд гипнотизировал и затягивал, он словно чего-то ждал или что-то спрашивал. От этого пронизывающего исподлобья взгляда девушка поёжилась, гадая где находится и что происходит.

– Как тебя зовут? – такой простой вопрос, заданный чуть хрипловатым бархатным голосом, заставил её задуматься.

Она не могла вспомнить, и как ни пыталась у неё не выходило. Правильно растолковав её растерянный взгляд, воин ответил:

– Запомни, тебя зовут Виорела Ал Кор Азабаэль. Повтори.

Девушка молчала, не понимая зачем повторять, если она и так запомнила с первого раза. Имя казалось чудным и непривычным, и она не знала, хочет ли примерить его на себя. Но парень напряженно вглядывался ей в глаза, ожидая ответа. Немного поразмыслив, решила, что это имя ничем не хуже и не лучше других. Идентифицировать себя как-то надо, поэтому послушно повторила тихим хриплым голосом:

– Виорела Ал Кор Азабаэль.

Кривая усмешка одной половиной губ проскользнула по лицу мужчины, добавляя ему обаяния и шарма и пропала, словно её и не было.

– Зови меня – Вира, – сглотнула вязкую слюну девушка, залюбовавшись на красавчика. – А как тебя зовут? —горло перехватило и она непроизвольно зашлась в сухом кашле.

Быстро переместившийся к ней, мужчина подал кружку с холодной водой. Пока она пила, тяжёлый исподлобья взгляд не отпускал, пугая её. Но помня летящий к ней клинок, девушка решила: раз не убил тогда, теперь не сделает этого тем более.

– Колин Эрэссэа, – и чуть помедлив, добавил, – можешь звать меня Колин.

Выглянув в окно и что-то решив, продолжил:

– Я накипячу воды, тебе надо помыться.

Такое безапелляционное утверждение вогнало Виру в краску, заставляя принюхиваться к себе. Вокруг стоял запах гари, но никак не пота, испражнений или других неприятностей.

***

Задумчиво постукивая пальчиком по губам, Вира стояла в дверях пристройки к дому. Больше всего это помещение походило на кухню, так для себя определила его девушка. Здесь располагался закопчённый очаг, рабочий стол и полки с мисками, горшками, ложками и поварёшками. А также стояли всевозможные ёмкости с крупами, овощами и непонятными ингредиентами.

После того дня, когда она окончательно пришла в себя и была вымыта, прошла неделя. От воспоминания как проходило купание её щеки полыхнули огнём. У неё тогда не оказалось даже сил встать с постели, а не то чтобы самостоятельно искупаться.

Видя беспомощный и растерянный взгляд девушки, Колин вместе с одеялом подхватил её на руки и понёс к бадье с горячей водой. На её возмущённое: “Отпусти, я сама”, – только фыркнул: “Чего я там не видел”. И Вира поняла: видел, и, скорее всего, касался. Она же не почувствовала от себя запаха, значит кто-то ухаживал за ней. Застонав, Вира уткнулась парню в грудь, пряча своё полыхающее лицо и шепча: “Ой, как стыдно-о-о!”. Если бы могла, в эту минуту провалилась бы сквозь землю.

Без лишних слов освободив её от одеяла и усадив в бадью с горячей водой, парень быстро и ловко, будто всю жизнь только тем и занимался что купал девушек, вымыл её длинные волосы, а затем и тело. Никаких эротических подоплёк в происходящем не оказалось и Вира успокоилась. Чистая, с ещё влажными волосами странного серебристого цвета, и безумно уставшая она тогда провалилась в здоровый, спокойный сон с которого и началось её исцеление.

Парень не отходил от неё, выхаживая, словно ребёнка. Кормил бульонами и кашами, и в первые дни помогал выходить в сад за домом. Вира сидела на скамейке, наслаждаясь солнцем, теплом и ласковым ветром. С каждым днём ей становилось всё лучше и лучше. То спокойствие и умиротворение царящие сейчас вокруг девушки казались ей чудом после страшных воспоминаний о боли и огне, терзавшем её тело и душу.

Из своего прошлого она почти ничего не помнила. Какие-то фрагменты, картинки, слова всплывали в голове, но по большей части они были бесполезны и не имели значения. Когда разглядывая маленьких птичек вьющихся около цветов девушка озадачилась вопросом: “Почему я ничего не помню?” – поняла, что так могло случиться при травме головы или сильных эмоциональных потрясениях. Решив, что рано или поздно память вернётся, Вира оставила в покое тщетные попытки вспомнить хоть что-то связное из своей прошлой жизни, живя сегодня и сейчас.

Но всё равно находиться в благодушном настроении у девушки не выходило. Уж очень смущало, что хмурый парень, старающийся держаться от неё подальше и которому она явно в тягость, заботится о ней и кормит. Ничего не понимая что происходит вокруг, девушка решила побаловать его едой собственного приготовления. Где-то на задворках памяти у Виры остались воспоминания о плите и кастрюле на ней. Поэтому она и стояла сейчас в дверях кухни, задумчиво оглядывая поле действия.

Тяжко вздохнув, вошла в помещение, стараясь вспомнить хоть что-то и трогая всё вокруг, надеясь, что сработает тактильная память. Открыв корзину с мелкими сыпучими семечками опустила в неё руки, пересыпая зёрнышки с ладони на ладонь. Борщ сварить, или самгётан1? Вот только Вира не помнила ни что такое первое, ни как готовится второе. В голове всплыли чьи-то наставления: “Путь к сердцу мужчины лежит через сытый желудок. Хочешь, чтобы тебя любили – свари борщ.”

Выздоравливающее тело требовало действий. Задорно улыбнувшись и подтянув рукава великоватого платья, она приступила к решению поставленной перед собой задачи. Надеясь что рецепт волшебного борща всплывёт в голове, она ходила по кухне обнюхивая всё казавшееся съедобным, а затем пробуя его на вкус. Это оказалось довольно весело, и Вира с энтузиазмом первопроходца продолжала свою исследовательскую деятельность.

***

Колин не понимал сам себя. Его настроение скакало вверх-вниз безостановочно. То ему хотелось удушить девчонку, то схватить в охапку и спрятать куда-нибудь далеко, чтобы никто не нашёл и не забрал. Поэтому как только Вира смогла самостоятельно ходить, он старался пропадать в лесу на охоте. Благо, звери и птицы уже вернулись после нападения. Значит, твари бездны ушли далеко и можно было безбоязненно оставлять девушку одну.

Возвращаясь в этот раз с охоты раньше времени и неся упитанную птицу, он размечтался, представляя как Вира станет есть. Отрывая нежные кусочки мяса и щурясь от удовольствия, жевать, а затем, смеясь, вытирать салфеткой испачканные жиром руки и губы. От представленной картинки на его лице заиграла довольная улыбка. Продолжая улыбаться Колин подошёл к двери на кухню. Приоткрыв её, остановился, наблюдая за действиями неугомонной малышки. Вира доставала из корзины розоватый продолговатый плод, название которого он не знал.

Девушка, не замечая парня, задумчиво разглядывала розовое нечто, оно ей что-то напоминало, но что – вспомнить никак не удавалось. Так и не придя ни к какому решению с плодом, обнюхала то ли фрукт, то ли овощ. Нейтральный, чуть сладковатый запах понравился. Химией и лекарствами не пахло. Удивлённо отметив эту мысль, она приступила ко второй фазе дегустации.

Держа плод перед собой, как свечу, медленно лизнула его снизу до верху. Задумчиво закатив глаза к потолку девушка пыталась сообразить на что похож этот кисловато сладковатый вкус и нравится ли он ей. Розовый язычок легко пробежался по губам, облизывая их. Колин вытаращил глаза и рвано выдохнул, насколько это смотрелось порочно и невинно. Сделав шаг назад, споткнулся и уронил таз. Раздавшийся грохот заставил Виру в испуге резко обернуться и увидеть только захлопывающуюся дверь. Пару секунд девушка непонимающе смотрела на неё, а затем перевела взгляд на плод, который всё ещё держала в руке. Смущённо хихикнув, спрятала его за спину.

Колин, ругаясь на чем свет стоит, направлялся к соседнему дому. Парень пытался выкинуть из головы образ девушки облизывающей дурацкий овощ. Но чем больше он старался это сделать, тем теснее становилось в его штанах, и тем более изощрённые ругательства приходили ему в голову.

Когда он собрался перепрыгнуть забор разделяющий два дома, сзади раздался крик Виры:

– Колин! Колин, смотри, что у меня получилось!

Чертыхнувшись последний раз и прикрыв бедра охотничьим трофеем, парень обернулся к бегущей к нему девушке.

Глава 2

Будущее жаркое оказалось забыто и брошено на траву. Колин заворожённо смотрел на счастливую, радостно смеющуюся Виру. Её глаза сияли от счастья, она забавлялась с магией, словно ребёнок. Эрэссэа наслаждался, наблюдая, как в руках девушки то появлялись огненные цветы, то с ладоней вспархивали полыхающие бабочки. Маленькие разноцветные файерболы кружили вокруг них.

Это, действительно, было чудо. В его мире жили сильные огненные маги, но они не могли создавать такой красоты, ограничиваясь мощными боевыми заклинаниями. Да и о разноцветном огне он тоже никогда не слышал, хотя имел прекрасное образование. Уж на это отец никогда не скупился для своих детей. Тем более для него… Колин прервал свои воспоминания и жёстко затолкал их в самый тёмный угол памяти. Да и о здешних, рукруанских магах разведка также не доносила ничего особенного. Видимо, это были личные магические способности Виры.

– Тебе надо учиться, – лёгкая грусть коснулась его глаз, которую он тут же скрыл за густыми ресницами.

Вира впитала в руки огонь и, чуть нахмурившись, прикусила нижнюю губу. Что-то всплывало из тёмных недр её памяти. Она жила… не в магическом мира. Там не существовало чудес, но имелись рассказы и фильмы о магии… Подняв глаза на парня, Вира медленно подбирала слова к своим воспоминаниям.

– Мне… – запнулась, – надо искать учителя, или поступать в академию? – девушка затаила дыхание, напряженно глядя на Колина.

– Почему учителя? – Эрэссэа удивлённо уставился на неё. – У тебя какие-то древние представления про обучение…

Он на мгновение задумался, просчитывая варианты. А потом просиял довольной улыбкой, заставившей чуть напрячься Виру. Но то, что он сказал, смело всю её насторожённость, заставляя чувствовать себя ребёнком, которому пообещали поездку на карусели.

– Знаешь, я и так задержался здесь с тобой, – нарочито огорчённо протянул парень. – Дело в том, что я иду в столицу, а там, говорят, самая лучшая академия магии, – задумчиво оглядев девушку, безразлично предложил ей, – если хочешь, пойдём со мной.

Видя, как счастливо Виорела просияла улыбкой, прикрыл глаза густыми ресницами, чтобы скрыть в них вспыхнувший алчный огонёк.

– Тогда два дня на подготовку и отправимся в дорогу, – постановил он, поднимаясь с травы и подхватывая тушку птицы.

Обед сам себя не приготовит, а Колину очень хотелось накормить эту несносную девчонку.

***

Эхор Нибин почувствовал прорыв в ткани мирозданья, словно резкую боль. Это было похоже на то, как Рукруан соприкоснулся с Виреей, соединяясь в одно целое. Но тогда неприятные ощущения длились почти год, мучая всех драконов-Хранителей, а сейчас боль, скрутив его, тут же пропала. Приняв свою истинную ипостась, он вылетел в том направлении, куда вело его чутьё. Но по дороге столкнулся с тварями бездны. Деревня, где он почувствовал их, оказалась уже мертва, и дракон просто выжег её вместе с попавшимися ему исчадиями ада, пролетая над ней на бреющем полёте. Вопрос с прорывом необходимо было решить. Из-за того, что донесений он не получал, сделал вывод, про него никто не знал.

Дальнейший полёт не радовал. Путь адских гончих отслеживался уничтоженными деревнями. Ущерб выходил колоссальный. Последствия исправить уже невозможно, но предотвратить подобное в будущем – необходимо. Но в первую очередь его волновал межмировой портал. Надо было понять кто прошёл им, и какая новая напасть появилась в Рукруане.

Наконец, добравшись до места, не нашёл даже следов портала. Ткань мирозданья казалась целой и нетронутой. Если бы он не ощущал душой, как рвутся нити Вселенной, ведя по звёздной дороге кого-то на Рукруан, решил бы что ошибся. Чтобы не пропустить самые ничтожные следы, пролетел, почти касаясь земли, но так ничего и не обнаружил. Покружив ещё немного над деревней, направился к линии фронта, выяснять как смогли пропустить тварей и почему за ними не послали воинов для уничтожения.

Уже находясь на передовой, он почувствовал свою истинную. Ни с чем не сравнимое чувство счастья охватило его. Он готов был бросить все дела и лететь к той, что предназначена ему судьбой. Но Эхор Нибин давно не был восторженным юнцом, поэтому только позволил себе поразмышлять в каком гнезде драконов могла родиться малышка. И мимолётно удивиться: по всему выходило, ни в одном.

Привязка ещё не прошла и определить точное направление и место он не мог. Отбросив загадку, мужчина сконцентрировался на делах: малышка никуда не денется от него, а дела не ждут. Вот только он не подозревал, что не всё подвластно его решениям и желаниям.

***

После того как у Виры проснулась магия, Колин не собирался надолго задерживаться на одном месте. Надо было уходить и срочно. Дракон, так некстати заинтересовавшийся деревней, тоже не выходил из головы. Чувствуя, что время играет против него, парень развил бурную деятельность.

Подготовка для дальнейшего путешествия была почти окончена. В пространственном кармане уже лежали одеяла, разная мелочь и деньги, найденные в домах обезлюдевшей деревни. Их было немного, но на первое время вполне достаточно. Колин и Вира стояли в погребе, укладывая в тот же карман копчёный окорок и колбасы. Почувствовав дракона, парень приложил палец к губам, показывая девушке, что нужна тишина.