Смотри, как тебя оплакивают

Моими новыми размышлениями стали мотив этого убийцы. Зачем он подкидывает документы и устраивает мне эмоциональные качели. Цепочка мыслей привела меня к родным.

«Нет! Боже! М-м-мама!» – я прикрыла ладонями лицо и буквально впивалась ногтями в лоб и щеки от бессилия. «Сможешь ли ты справиться с этими новостями?»

Я была любимицей семьи. Даже младший брат не был наделен той любовью, что я. Они втроем выстроили вокруг меня забор, стараясь защищать от всех бед и опасностей. И сейчас я боялась, что мои родители просто угаснут. А брат будет искать того, кто сделал это со мной и эти поиски станут его зависимостью, превращая в озлобленного юнца.

Несмотря на то, что он младше на год, Марк взял на себя роль старшего брата и всячески старался опекать меня. Но увы, не всегда получалось. Поэтому сейчас я сидела в темном подвале, размышляя о том, что нужно психу, похитившему меня…

«Он хочет издеваться надо мной до того, как не придет время? И как именно? Истязая морально?»

Голова шла кругом, поток этих мыслей навел на меня очередную головную боль, пульсирующую в висках. Вспоминая о том, как я оказалась в этой ситуации, я ругала себя за легкомыслие, эгоизм и неосторожность. И даже вспомнила подобный случай из своей жизни, когда я была также опрометчива.

2018 год. Июль.

Воодушевленная предстоящим отдыхом, я направлялась с классом в летний лагерь, слушая в наушниках любимый трек «Spring day – BTS».

Наш автобус въезжал на территорию, и все охнули от завораживающего вида озер и скалистых гор вдали. Этот лагерь был идеальным местом для раскрепощения юной души.

Особенно мы восторгались деревянным треугольным домикам с огромными панорамными окнами. Не зря я уговаривала родителей отдать кругленькую сумму за эту недельную поездку.

– Давай будем жить в этом? – пихнула меня в плечо Стелла, указывая на один из домиков. Рядом с ним уже заселились мальчишки из параллельного класса.

Подруга всегда была воплощением красоты, наивности и глупости вместе взятых. Детский взгляд, вытянутые губки и частые капризы. Зато своими длинными черными волосами и стройной фигуркой она манила многих старшиков.

– Конечно, – улыбнулась я, понимая к чему подруга клонит. Сказать нечего, я всегда была рада мужскому вниманию и компании.

Глупо посмеиваясь, мы уже направлялись по узкой тропинке, как резко нас схватили сзади за капюшоны.

– Куда собрались? – говорил приятный бас моего друга Карла. Уже в 16 лет он был высоким, мускулистым и выглядел на все двадцать. Я была влюблена в него с того момента, как заинтересовалась мальчиками. А то есть с восьми лет до примерно этого момента. Около полгода назад он не ответил мне взаимностью на мой внезапный поцелуй.

– Ну и? К парням хотите поближе?

Мы, как два котенка, взятые за шкирку, «мяукнули» и устремили шкодливые взгляды на него.

– И что? Тебе то какая разница? – возникала я, поправляя капюшон.

– Да? Какая разница? – подначивала его Стелла, передразнивая меня.

– Считайте меня старшим братом. Давайте, разворот, и во-о-он в тот домик, – указал он направление в дальний дом, с абсолютно другой стороны от красавцев нашей школы.

Я закатила глаза, но почему-то послушалась его.

– Слушай. Как только все взрослые лягут спать, парни зовут всех на вечерние купания, – хихикала Стелла, лежа в кровати и посматривая в окно. – Надеюсь, Карл тоже пойдет, – глумилась она надо мной.

– А я надеюсь нет. Я же бросила эту затею, – цокнула я. – Да и уверена, что ему это не интересно.

Через час мы оказались примерно в двух километрах от нашего лагеря. Парни разводили огонь и оголяли торсы. Этот июль выдался очень жарким.

К счастью, Карл не пошел. Он слишком любил здоровый сон и наивно полагал, что я не попрусь ночью в глушь. Ведь за это я бы получила от родителей. Он всегда пугал меня тем, что сдаст меня им «Ради моего же блага». Последние слова он повторял каждый раз после того, как выложит что-то моему брату или отцу. Но я была бесстрашной. Или глупой.

– Мэри! Давай к нам! – Лео кричал мне, стоя на одном из больших выступающих камней буквально в трех метрах над водой. – Пошли прыгать в воду!

Я тут же сняла с себя летнее розовое шифоновое платьице, под которым был купальник того же цвета, и направилась к парню.

– Стой, Эм! – так частенько звала меня подруга. Просто одной буквой моего имени. – Вдруг там мелко?

– Я просто подойду к Лео, – подмигнула я ей.

– Осторожнее. Он еще тот придурок!

Я лишь пожала плечами. «Такие мне нравятся. Дайте два!»

– Ты собрался прыгать? – удивилась я, смотря вниз и на парня поочередно. Было страшновато.

– Даа. Сэм уже проверил, там достаточно глубоко. И камней нет. – Да, Сэм!?– крикнул Лео.

– Да-а-а, – раздался эхом ответ парня снизу.

– Я первый, ты следом. Договорились?

– Ну…

– Давай же! Люблю смелых девчонок, – эти провокационные слова заставили меня сделать это.

После его удачного прыжка, я тоже отошла подальше, чтобы разбежаться. Я уже представляла себе, как вся эта троица парней будут восхвалять меня. И я прыгнула…

Мне не повезло. Наверное, из-за того, что я была маленькой и хрупкой девушкой, я не смогла прыгнуть так далеко, и приземлилась, ударившись головой о небольшой, но острый камень. Я услышала глухой звук, почувствовала острую боль и в мгновенье потеряла сознание.

Буквально пару сантиметров, и я бы была в порядке. Но, увы…Меня кое как спасли. К счастью, парни были рядом и, нырнув почти сразу же, вытащили мое неподвижное тело на берег. А дальше… две сложные операции, десятидневная кома и…пластина в моей голове.

И самое главное – эта роковая ошибка меня абсолютно ничему не научила. Я все также рисковала ради ни во что не ставящих меня парней, таких как Стью. Сбежала ночью из дома, рискуя всем. И всё потеряла…

Глава 9. Я была любимицей

Утро 24-го сентября

Сара Уоллес бродила из угла в угол коридора, раз за разом проверяя свой телефон и карауля дочь у двери. Два дня она истязала себя ужасными картинками о Мэри. И вскоре получила новость, которая заставила сжаться сердце. Новость, что ее дочь, вероятнее всего, стала жертвой серийного похитителя. Сара была дома одна, когда с опросом к ней заглянул детектив Дэн Гарнер. Он терпеть не мог приходить с такими вестями. Когда-то его дочь была жертвой похищения, и он прекрасно знал, что чувствует в этот момент родитель. Всё отчаяние мира и вину.

Отряхнув свое перепачканное от автомобиля пальто, он вжал дверной звонок. Сара тотчас выбежала за порог дома босой. Ее темные волосы были растрепаны, голубые глаза потеряли свой блеск, а скулы стали более выраженными из-за быстрой потери веса.

Сара Уоллес тоже начала с первой стадии «отрицание». Она присела на диван, уставившись в одну точку. Ее вид был безжизненным. Она не могла поверить в то, что ее дочь, которую она так старательно оберегала, стала жертвой маньяка.

– Мэм. Мы нашли документы. Возле реки были права вашей дочери, – офицер выложил на стол вакуумный пакет, в котором были права на имя Мэри Уоллес, запачканные кровью.

Трясущейся рукой Сара потянулась к ним, но так и не смогла взять, чтобы разглядеть.

– Нет, нет! Это не моей дочери, – она мотала головой, не принимая правды. – Я просто не верю. Она наверняка где-то сейчас с мальчишками гуляет или ей стыдно домой вернуться из-за ночной вылазки. Точно нет!

– Мэм, мне нужно задать пару вопросов. Вы готовы на них ответить сейчас?

– Конечно вам нужно! Когда я еще три дня назад молила вас найти мою дочь, что вы мне сказали?! – с вызовом спросила она.

– Ваша дочь сбежала из дома ночью. Это мы увидели по соседским камерам. Полиция не может приступить к поиску ранее чем через трое суток. Она же не ребенок в конце концов.

– И вот к чему привели ваши трое суток!

– Мэм, я понимаю ваше недовольство и сочувствую тому, что вы переживаете нелегкие времена, но сейчас, мне кажется, стоит отбросить принципы и сосредоточиться на поиске вашей дочери. Мэри вообще пользовалась автомобилем?

Вопрос, в котором Сара увидела нелогичность, тут же вырвал ее из приступа гнева.

– Нет, детектив. Она толком и водить не умела. Да и автомобиля своего у нее нет. Зачем же по-вашему… она носила их с собой?

– Может, для покупки алкоголя? Вы можете предположить, куда она сбегала той ночью?

– Я…я не знаю. Я не могу поверить, что она вообще сбегала. Я же…– ее голос дрогнул. – Я же всегда учила ее быть осторожной.

– Главное, не вините себя…Это такой возраст. Скажите, была ли ваша дочь знакома с кем-то из этих девушек? Может, подруги? – он выложил на стол фотографии предыдущих жертв. Естественно, не посмертные.

Сара вдумчиво всматривалась в лица, но не узнала ни одного.

– Не видела их рядом с Мэри. А они…тоже пропали?

– Да.

«Они живы?» – этот вопрос Сара не осмелилась задать, а детектив не стал делать уточнения.

– Я могу осмотреть комнату Мэри? Так, возможно, я смогу найти какие-то записи и зацепки…

– Х- хорошо. Пойдемте, – с большим усилием она поднялась, и, шаркая по полу потертыми тапочками, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Она поднималась медленно, удерживаясь за перила, словно ноги были совсем ватными и не удерживали её.

Открыв настежь детективу дверь, Сара не стала заходить и даже заглядывать внутрь.

– Я не могу находиться там. Мне тяжело. А вы…, – жестом она пригласила мужчину войти.

Эта маленькая комната напоминала спальню девочки-подростка. И хотя здесь преобладали бежевые тона, а не кричаще-розовые, на стенах висели яркие плакаты, а ручки и стикеры с заметками были словно из магазина комиксов.

– Девушке уже 22ой год, – размышлял Дэн, рассматривая обстановку. В центре комнаты стоял небольшой письменный стол, на котором царил творческий беспорядок. На столе лежали ручки, карандаши, блокноты, стикеры и различные канцелярские принадлежности, которые выглядели так, будто их вырвали из магазина комиксов. Некоторые из них были украшены яркими изображениями персонажей из популярных фильмов и сериалов.

Детектив, с любопытством осматривал комнату, пытаясь понять Мэри. Он читал заметки, написанные на небольших листках бумаги, которые были разбросаны по столу и полу. В этих заметках говорилось о каких-то странных и загадочных вещах, которые не имели никакого смысла. Как будто всё написанное было на каком-то странном, зашифрованном языке.

Вскоре он обнаружил исписанную тетрадь, которая лежала под грудой бумаг. Открыв её, детектив увидел, что это был дневник Мэри. В нём девушка намечала главных героев для будущего фэнтезийного романа. Она описывала их характеры, внешность и даже придумывала для них уникальные способности.

Но самое интересное было то, что в тетради также был психологический портрет маньяка, который Мэри создала для своей другой книги. В этом портрете она подробно описывала его мотивы, поведение и даже предполагаемые методы убийств.

– Так она пытается писать… Хмм. Могло ли это увлечение привести её к психопату? – задумчиво произнёс Дэн, прищурив глаза.

Он понимал, что эти записи могут быть ключом к разгадке, но в то же время они вызывали у него тревогу. Больше в комнате не было ничего, что могло бы помочь полиции и дать новые зацепки. Даже ноутбука, который детектив надеялся здесь обнаружить, не оказалось.

– Спасибо, что показали её комнату, – Дэн прикрыл за собой дверь. – У Мэри не было компьютера или планшета?

– Нет. У нее вполне продвинутый телефон, так что она не нуждалась в другой технике.

«Странно. Если она писала романы, то ей, вероятнее всего, понадобился бы ноутбук…» – ответил Дэн, но мысленно.

– Ваш муж и сын скоро вернуться?

– Не знаю. Марк все эти дни ездит по округе, сам ищет нашу Мэри. А мужу пришлось выйти сегодня на работу.

Ее голос был настолько слабым, а вид изнеможденныим, что казалось, она сейчас же свалиться с этой лестницы, у края которой она стояла.

– Хорошо. Я вызову их сам в отдел. Спасибо за уделенное время. Позвольте, я помогу вам спуститься? – детектив хотел было взять Сару под руку, но та пресекла эту попытку.

– Не нужно. Просто найдите мою дочь, – на глаза Сары вновь начали наворачиваться слезы. – Живой…и невредимой.

Спустившись по лестнице, детектив Дэн Гарнер сделал легкий поклон головой.

– Сделаю все возможное, – с этими словами он вышел за порог дома.

Закрыв за ним дверь, Сара изо всех сил ударила по ней ладонью. Один удар, два, три – с каждым ударом ее силы иссякали, пока она не рухнула на колени, заливаясь слезами. Слезы смешивались с грязью на лице, и она чувствовала себя опустошенной, лишенной надежды.

– Нет! – закричала она хриплым, надрывным голосом. – Этого не может быть! Мэри, прошу!

Сара схватилась за грудь, как будто пытаясь удержать бьющееся сердце. Она била себя кулаком, стараясь заглушить душевную боль. Ее движения были хаотичными, словно она искала выход из кошмара.

Солнце зашло, окрасив небо в багряные тона. Время пролетело незаметно, и слезы на лице Сары высохли. Она продолжала сидеть на коленях, пока голова не коснулась коврика. В этот миг она потеряла сознание.

Марк вернулся домой после долгих поисков сестры. Он был измотан, но полон решимости. Войдя в дом, он увидел мать, лежащую на пороге. Ее лицо было бледным, дыхание – едва заметным.

– Мама! – крикнул Марк, подхватил ее на руки и осторожно уложил на диван. – Мама, что с тобой?

Марк судорожно набрал номер скорой помощи, его руки дрожали, а голос срывался. Он пытался говорить четко и ясно, но слова путались. Через полчаса медики наконец-то прибыли. Марк чувствовал, как время тянется мучительно медленно. Он сидел рядом с матерью, держа ее за руку, и молился, чтобы она очнулась.

– Пожалуйста, принесите мокрое полотенце, – обратилась медсестра.

Вскоре домой вернулся глава семейства.Томас Уоллес ворвался в гостиную, словно ураган, небрежно бросив свой дорогой чемодан в коридоре. Его лицо было искажено тревогой и гневом.

– Что случилось?! Что с твоей мамой?! Что-то известно о Мэри?! – крикнул он, подбегая к сыну.

Марк виновато опустил голову.

– Я не знаю, папа. Мама была без сознания, а теперь молчит. Ни звука не произнесла, – тихо ответил он.

Томас подошел ближе к дивану, где лежала его жена. Он опустился на колени рядом с ней и нежно провел рукой по ее щеке.

– Милая… Что с тобой? Скажи хоть слово… – прошептал он, его голос дрожал от слез.

Медсестра, которая осматривала Сару, подошла к ним.

– У нее переутомление и обезвоживание, – сказала она, глядя на истощенную женщину. – Мы поставили ей капельницу здесь, так как она не давала согласия на госпитализацию. Точнее мотала головой в отрицательном жесте. Но, конечно же, ее должны еще осмотреть другие специалисты. Думаю, вы понимаете, о чем я, – добавила она, слегка улыбнувшись, но в ее глазах читалась тревога.

Томас кивнул, не отрывая взгляда от жены.

– Спасибо, – сказал он тихо. – Мы сделаем все возможное, чтобы помочь ей.

Марк достал телефон и решил впервые за день зайти в сводки новостей. Он настолько был поглощен поисками сестры, что не удосужился проверить новости в интернете, поэтому статья о сжигателе застала его врасплох. Чуть шатнувшись, он удержался за спинку кресла и присел в него. Закрыв рот рукой, чтобы не вскрикнуть, он посмотрел на отца с испугом.

– Марк? – удивился отец. – Ч-что? Что там? – он выхватил телефон сына и, прочитав заголовок, трясущейся рукой отдал смартфон обратно. Он натянул подобие улыбки и повернулся к жене, стараясь сдерживать горечь, чтобы не осложнять ее состояние.

– В-все хорошо, дорогая…Все будет х- хорошо…– но все же его голос дрожал и стал тоньше. – Мы найдем ее, обязательно.

Марк вскочил с кресла и подхватив куртку, быстрым шагом направился к выходу.

– Куда ты?! – бросил ему в спину отец.

– Искать, – ответил Марк вполоборота.

– Не натвори…– не успел договорить Томас, как сын захлопнул со злостью входную дверь.

В этот день вся семья потеряла главную любимицу. Однако у них оставалась эта чертовски отвратительная вещь – надежда.

Глава 10. Я была на празднике

Хозяин дома не беспокоил меня несколько часов. Возможно, это была ночь, но я не могла определить время. Я использовала алюминиевое ведро, чтобы справить нужду, буквально усевшись на него, как ребенок на горшок, из-за слабости мышц. Живот разболелся от вздутия. Это всё нервы и невозможность сходить в туалет по большому. Даже если такие позывы и были, я сдерживалась. Не хотелось бы чувствовать себя столь грязной.

Мысли о моих родных прививали мне чувство вины. Я представляла себе, как мама плачет, как ее сердце разрывается от боли. В основном я думала о ней. Потому что отец с братом смогут справиться с утратой. А мама…Я не была уверена в этом.

Странно, но я не услышала открытия замка или шагов. Наверное, чересчур погрязла в рассуждениях. Поэтому он возник передо мной неожиданно и в этот раз без маски.

Я инстинктивно отвернула голову, но тут же вернула ее, заставляя себя смотреть на похитителя в упор. Наши взгляды скрестились, и я ощутила, как внутри меня поднимается волна страха и любопытства. Он был одет в спортивный темно-серый костюм с широкими штанами и выглядел как обычный, даже стильный парень. Подойди такой ко мне на улице и улыбнись харизматичной, свойственной многим плохишам и маньякам улыбкой, я бы дала ему номер, не осознав, что из себя представляет этот незнакомец.

Страшно, что такие люди просто расхаживают по земле, притаившись в толпе прохожих. Сливаются с массой, удачно вписавшись в роль семьянина или любименького примерного сыночка. А в ночи творят ужасные вещи, вымещая свои изощрённые желания на животных или людях.

– Так так…– ухмыльнулся он. – Мэри, Мэри, Мэри…Вижу, ты в порядке. Что? Ты притворилась …Или впала в какой-то ступор?

Он завел руки назад в замок и стал расхаживать по этому тесному подвалу в кипенно-белых носках.

– Я…Я не знаю. Я просто…ничего не чувствовала.

– Хм. Интересно, – остановился он. – Надо будет записать…

– Записать? – я не смогла скрыть своего любопытства.

– Да. Я люблю писать. Впрямь, как и ты…– он подошел ко мне ближе и спустился на пол, сев в позу лотоса и проверив, не испачкал ли в пыли ладони. Эти белые носки и его жест. Такой контраст, до смешного. Этот столь грязный внутри человек старался отбелить себя и свои владения.

– Скажи…что именно ты испытала?

Я была растеряна, что в его глазах был неподдельный интерес. Я ощутила себя подопытной мышкой. И из-за того, что он сидел со мной наравне и говорил вполне себе спокойно, я решилась рискнуть.

– Если я отвечу… Могу… задать свой вопрос?

Он усмехнулся, отвернувшись в сторону. И только тогда я поняла, почему. Он хотел, чтобы его смена выражения лица – с довольного на разъяренное – выглядела эффектнее.

– Считаешь, у тебя есть выбор?! – оскалился он, и я отпрянула. – Думаешь, я хороший, раз не насиловал и не трогал тебя?! – его язвительный голос становился все более властным и громким.

Я не знала, как вести себя – принять вид запуганной его словами мышки или продолжать разговор на своих условиях? На свой страх и риск, я выбрала второе. Но голос дрожал.

– Думаю, у т-тебя бы-ли причины не трогать меня…

Он постучал пальцами по деревянному полу, слегка откинулся назад и, опершись на руки, ответил:

– Ты права. Я отвечу. Ну так что? Что ты чувствовала?

– Ничего. Мне показалось, что мои руки и ноги просто отмерли. Но я все видела и слышала. Даже молоток не заставил меня сдвинуться….

– Хмм…Кажется, ты впала в оцепенение. Это интересно, – говорил он, будто размышляя. Я на мгновенье забыла, что веду диалог с психом.

– Наверное…Теперь прошу, ответь…Зачем тебе подкидывать документы? – мне необходимо было убедиться в том, что он действительно «сжигатель». Я всё ещё надеялась, что это не он. Может, просто его помощник?

– Ты потратила свой вопрос на это? – он посмеялся тихонько, будто вовсе беззвучно. Лишь чуть трясущиеся плечи выдавали смех. – Знаешь…Ты… начинаешь нравиться мне.

Он резко подался ко мне, словно змея, скользя по полу. Я зажмурилась, чувствуя, как его лицо приблизилось к моему на расстояние нескольких сантиметров, и прижалась к стене.

– Это просто, – прошептал он мне почти в губы. Я представила, как мерзкая рептилия трепещет языком. – Я хочу, чтобы ты… – он делал паузы, усиливая напряжение. – Видела, как тебя ищут и заранее оплакивают.

Он остранился и распахнула глаза.

– Но…зачем?! – взмолилась я. Слеза стекла по щеке. – Зачем мне наблюдать за этим? Это и есть… М-моё наказание?

После моего наивного последнего вопроса, он звонко рассмеялся. Кажется, его мерзкий сумасшедший смех разошелся по этим стенам. Он даже не мог остановиться, заливаясь им.

– Т-ты, – ткнул он указательным пальцем. – Ах- ха- ха!Ты подумала, что на этом всё закончится?

Эта реакция испугала меня, но в то же время вызвала волну гнева и истерики.

– Я…Я не знаю! – бросила я. – Не знаю, чего ты хочешь! – я начала плакать и бить ладонями по полу. Сдерживаться не было сил.

– Ах ты! Он мгновенно бросился ко мне, его движения были резкими и стремительными, как у хищника, выслеживающего добычу. Его лицо исказилось от ярости, и в глазах вспыхнул огонь, который я никогда прежде не видела. Он с размаху ударил меня по щеке, и я почувствовала, как его рука обожгла мою кожу. Удар был настолько сильным, что голова дернулась в сторону, а на щеке остался яркий красный след.

Я не успела даже вскрикнуть или отшатнуться, как он схватил меня за подбородок железной хваткой. Его пальцы впились в мою кожу, причиняя боль, и он поднял мою голову так, чтобы я смотрела прямо в его глаза. Его взгляд был ледяным, пронизывающим до костей, и в нем читалось что-то, что я не могла понять.

– Сиди тихо, как мышка, – прошипел он, его голос был полон презрения и угрозы. – Ты же умеешь, – с этими словами он с отвращением отпихнул мое лицо.

– Сейчас вернусь, – бросил он через плечо, не глядя на меня. – Моей Мэри пора кушать.

Сегодня он был другим. Не только внешне, но и отличался поведением. И этот чертов психопат напугал меня до очередного приступа паники. Мне казалось, что я не могу дышать. Даже скорее, не могу надышаться воздухом. Мне было его мало. Словно легкие были, как проткнутый надувной матрас. Сколько не заполняй – сдуется.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) – психическое нарушение, при котором человек страдает от навязчивых мыслей и вызываемых ими страхов.