Принц империи демонов

– Простите, мой господин, это не моё дело.

Нардэн прикусил губу, задумавшись. И как же так получилось, что какая-то часть его плана уже известна Элюзаль? Причём он сам рассказывает ей, совсем потеряв осторожность. Интересно. Пожалуй, если она продолжит так же, как начала… уже к вечеру ей будет, что доложить его отцу.

Девушка внезапно подняла голову, захватив Нардэна сверкающими глазами.

– Возьмите меня с собой, – повторила она. – Я не хочу здесь оставаться. Я тоже хочу сбежать. Без вас меня отдадут Обрану.

Элюзаль придвинулась ближе. Она держала полотенце у паха принца и чувствовала, как под тканью твердеет и наливается силой его орган. Горячая пульсация от него ударяла в её пальцы и выносила мысли из головы. Разум ещё подсказывал чего не надо делать, но девушка вздохнула и схватила кончик органа губами через полотенце.

Нардэн взял её за шею в тот же момент, чтобы остановить, но… не смог. От ласкающего прикосновения Элюзаль из его мужского скопления стремительно изошла волна биотока, пронзив живот, и, приятной болью пройдя по позвоночнику вверх, проникла в голову и сознание. Желание подчинило его себе со всей яростью голодного зверя, гресс-жилы немедленно вспыхнули красными искрами, выпуская шипы…

– Мой принц! – голос дамы Тэды спас Нардэна, полностью потерявшего контроль над собой. – Вы уже приняли душ? Мы можем зайти?

Управляющая гарема не утерпела, любопытство её победило. Но буквально на последнем шаге перед ванной комнатой, увидев Элюзаль на коленях перед принцем и огнём горящие его живот и грудь, женщина развернулась на тонких каблуках, как волчок:

– О, я прошу прощения! К вам вельможа Талан!

Брачис подошёл к покоям его высочества всего пару минут назад и успел отпустить шутку, увидев даму Манору и самых любопытных служанок, всех вместе всунувших головы в приоткрытые створки дверей. Он отговаривал управляющую от необдуманного шага, но та всё-таки не смогла себя удержать и вошла в спальню.

Сейчас Талан посмеялся над её разворотом, но услышав её слова, взглянул возмущённо. Дама Тэда буквально прикрыла свой заход без разрешения его визитом. Управляющая сжала руки в молитвенном жесте, и Брачис, покачав головой, всё-таки кивнул.

В ванной комнате Нардэн резко поднял Элюзаль с колен, развернул её и оттолкнул от себя.

– Простите, мой принц… – испуганно пролепетала девушка.

Не ответив на это, Нардэн снял с держателя халат, надел его и вышел в спальню. Ожидавшие здесь вельможа Талан и дама Тэда поклонились.

– Ваше высочество, доброе утро, – произнёс Брачис. – Я обязан сообщить вам, что…

– Когда? – Нардэн знал, что скажет управляющий.

Талан удивлённо поднял бровь, но потом ответил:

– Император прибудет сегодня к трём часам дня.

– Один?

– Нет. У него назначена встреча с делегацией Бреганы. Он проведёт её здесь.

– Прекрасно, – иронично одобрил принц. – Я на прогулку.

– Ваше высочество! – Брачиса это возмутило. – Ваш отец прибудет, чтобы решить вопрос по обвинениям против вас!

Нардэн зашёл в гардеробную комнату и быстро оделся, пока управляющий призывал его не покидать дворец. Он его даже не слушал. Думал о том, что, возможно, пропустил важную деталь. Неожиданно появившаяся наложница довольно легко начала выведывать его планы и при этом весьма успешно взбудоражила его желания. Неужели можно верить в то, что это совпадение?

Нардэн сделал глубокий вдох и не удержал злой шепот:

– Проклятая девка. Как смогла?

В это же время в спальне дама Тэда сжала плечи Элюзаль, увидев её расстроенное лицо:

– Что такое?

– Принц намерен вернуть меня его высочеству принцу Обрану, – с болью прошептала девушка.

– Что?! – управляющая гарема схватила её за подбородок, сжав со всей силы.

Элюзаль даже не заметила этого. Отношение принца к ней заняло все мысли и чувства. Она была не нужна ему изначально и тем более не нужна теперь. Это он ей нужен, и страх остаться без него оказался ужасным.

Манора совладала с шоком и сокрушённо вздохнула:

– Это моя вина. Я зашла не вовремя. Если бы ты успела поласкать его высочество, он бы так не решил.

Элюзаль не стала возражать, с горьким чувством понимая, что всё как раз наоборот. Если бы успела, принц, наверное, ударил бы её. Он не хочет, чтобы его трогали, не хочет, чтобы ласкали, наверное, по тем же причинам, по которым отказался от питания. И её он тоже не хочет.

Девушка вздрогнула, потому что Нардэн вышел в спальню.

– Я не опоздаю, – сказал он Талану. – Вернусь к прибытию императора. Элюзаль…

Дама Тэда мгновенно отошла от неё, а принц внимательно взглянул на девушку. Она смотрела в пол, казалась расстроенной и кроткой. В общем-то, вела себя, как должна. Женщине её статуса положено быть нежной и угодливой, принимать любое решение господина. Что ж, прекрасно справляется с ролью.

– Элюзаль, ты летишь со мной, – позвал Нардэн. – Составь мне компанию на прогулке.

Дама Тэда заметно обрадовалась, услышав это, а девушка удивлённо взглянула на принца, но, конечно, сразу поклонилась:

– Да, ваше высочество.

Нардэн, как всегда учтиво поблагодарил обоих управляющих и подал руку Элюзаль. Та с явной опаской протянула свою маленькую ладонь, и вздрогнула, когда принц крепко сжал её, потому что гресс-жила впилась в кожу твёрдой поверхностью.

Не теряя времени, Нардэн быстро вывел свою наложницу из спальни.

***

Поднявшись на борт корабля, принц показал Элюзаль на кресла за местом пилота. Девушка села, осматриваясь в салоне, а Нардэн запустил двигатели и поднял машину в воздух. Плавно оторвавшись от площадки, летакор миновал дворцовые сады на малом ходу и, оказавшись за периметром резиденции, быстро набрал высоту и скорость.

Элюзаль сидела в мягком удобном кресле роскошного салона, глядя в голубое небо сквозь панорамный фонарь кабины, и её тревога росла. Принц забрал её с собой не на прогулку.

– Мой господин, – тихо позвала она. – Чем я вас так обидела? Разве я сделала что-то…

– Элюзаль, – мягко прервал её Нардэн, – ради сохранения своей жизни… умолкни.

Девушка сглотнула ком, вставший в горле:

– Да, мой принц.

Дальнейший путь прошёл в тишине. Нардэн небрежно держал руку на рычаге управления, а Элюзаль молчала, боясь испортить настроение его высочеству больше, чем уже испортила.

Какое-то время после того, как покинули воздушное пространство города Ирида, в котором располагалась резиденция принцев, под летакором тянулись знакомые пейзажи. Поля, небольшие поселения, неровные пятна лесов, тонкие линии мелких речушек. Но вот впереди показалась бирюзовая гладь большой воды, и Элюзаль начала дышать тяжелее. Волнение сдавливало её грудь гораздо плотнее ремней.

Нардэн обернулся к девушке, пристально оглядев. Она проявляла признаки беспокойства всё сильнее и смотрела на него, даже не опуская взгляд. То есть следила, явно ожидая от него каких-либо действий. И это тоже в пользу его подозрений в отношении неё.

Принц вернулся к фонарю кабины, направил корабль вниз и, миновав линию берега искусственного моря, ещё какое-то время следовал над водой до нужной точки, где плавно опустил летакор на сверкающую в лучах дневного солнца поверхность.

Мягкое приводнение было едва заметным. Двигатели замолкли, корабль автоматически перешел в режим плавсредства. Фонарь кабины открылся, из стены выдвинулась лестница, и на корпусе судна разошлись и развернулись внешние панели, образуя небольшую площадку – открытую палубу.

– Идём, – позвал Нардэн.

Это было его первое слово почти за всё время полёта, так что Элюзаль даже вздрогнула. Принц поднялся по лестнице на палубу, а девушка ещё сидела, глядя на него.

По открытой кабине гулял свежий ветер и приятный запах чистой воды. Небо над головой стояло бездонно-голубое, и всё вокруг обволакивала тишина. Только низкие волны омывали борта корабля с тихим плеском. Посидев ещё немного в этой красоте, Элюзаль всё-таки решилась встать и пойти за принцем.

Он стоял на палубе, подняв лицо к солнцу, но с закрытыми глазами, и о чём-то думал.

– Ваше высочество, зачем мы здесь? – тихо спросила девушка.

Нардэн опустил голову и взглянул на неё:

– Знаешь, что это за место?

Элюзаль огляделась. Вокруг разливалась волнами бирюзовая вода. Прозрачная до самого дна, различимого внизу на довольно большой глубине. Вдали, очень далеко отсюда угадывалась тонкая линия берега.

– Искусственное море Ирмеда, – тихо ответила девушка, и ей стало не по себе ещё больше, чем было до этого. – Это запретное место, никто не должен посещать эти берега и воды. Это запрещено указом императора.

– Верно, – кивнул Нардэн. – Запрещено всем и даже мне. Наверное, ты знаешь почему?

– Конечно, – Элюзаль напряжённо хмурила лоб, пытаясь понять, для чего принц задаёт ей такие вопросы.

Все и каждый знали о запрете, наложенном на море Ирмеды.

– Это могила старой веры, запрещённой первым императором Мезамеросом, вашим дедом, – ответила девушка. – Здесь затоплены храмы и последователи старой религии. Это место… кладбище.

– Да, всё правильно, – Нардэн показал кивком головы вниз: – Вон он, главный храм, мы как раз над ним. Посмотри.

Элюзаль осторожно сделала шаг на край палубы и заглянула в воду. В прозрачно-бирюзовой толще угадывались очертания зданий, стоящих на дне. Кое-где разрушенные стены и купола лежали бесформенными руинами, но и всё же часть строений некогда грандиозного комплекса уцелели и теперь покоились на глубине искусственного моря. Сверху прекрасно просматривались необычные сооружения – сеть каменных каналов, образующих своим пересечением рисунок, похожий на паутину.

– Во что ты веришь, Элюзаль? – спросил Нардэн.

Он приблизился к девушке на расстояние вытянутой руки и наблюдал за её лицом. Вид затопленного храма не оставил её равнодушной. Удивлённый, но и восхищённый взгляд скользил по величественным руинам под водой.

– В учение великого Мармагона Мезамероса, мой принц, – Элюзаль искоса взглянула на него. – Как и все. Зачем вы спрашиваете?

– Служение высшему человеку – эгрессеру, является высшим благом для последователя, – Нардэн озвучил суть учения. – Знаешь заповеди?

– Да, – девушка повернулась к принцу лицом и смотрела в глаза. – Первая заповедь – служение, послушание – вторая. Кормление – третья.

Нардэн невольно улыбнулся, но Элюзаль отчётливо увидела, что этот изгиб губ полон злости и замолчала.

– Расскажи о третьей, – приказал принц.

– Кормление – главная благодарность последователя, – немедленно озвучила девушка, – кормление служит защите и процветанию последователей через волю их повелителя эгрессера. Последователи с радостью отдают жизнь на кормление, чтобы их жизнь служила общему благу.

– А в переводе на нормальный язык… – Нардэн не удержал злой смех, – это значит, что все вы свято верите в то, что отдавая себя нам на растерзание, вы совершаете благо. И по-другому нельзя и не может быть.

Элюзаль сглотнула и молчала с непониманием.

– Ведь эгрессер питается жизненной силой других живых существ, – продолжал принц, – и чтобы большинство процветали, какая-то часть должна стать его жертвой. Знаешь, кто не верил в это? Моя мать.

– Опальная императрица… – прошептала девушка.

Улыбка ушла с лица Нардэна и он утвердительно наклонил голову:

– Да. Первая супруга императора Мельседея. Она была эгрессером, но она не верила ни в одну заповедь, особенно в кормление.

Элюзаль удивлённо смотрела на принца.

– Тебе не верится? – усмехнулся он. – Моя мать была последователем старой веры. Знаешь что-нибудь о религии вен-ваим-индел?

– Только то, что она была… – неуверенно ответила девушка. – Это религия эгрессеров до принятия учения Мезамероса. Это всё, что я знаю.

– Разумеется, – кивнул Нардэн. – Всё, что можно было уничтожить – храмы, места поклонения, скрижали, книги, что угодно, что горело или разрушалось, всё это выжжено моим дедом. И даже наш язык, на которым говорили эгрессеры всего пятьдесят лет назад. Если кто-то случайно найдёт письменный артефакт старой веры, то не сможет прочитать его и понять, что в нём написано. Всё для того, чтобы не позволить никому узнать о том, что эгрессер может не кормиться энергией живых существ.

Элюзаль вздрогнула, и её губы приоткрылись, но вопрос завяз в них, потому что она не поверила и даже не поняла до конца о чём говорит принц.

– Если об этом узнают, то учение Мезамероса рухнет, – ненастоящая улыбка тронула губы Нардэна, – и тогда целая империя окажется уязвимой. Мой дед и отец создавали её на таких потоках крови, что допустить её разрушение они не позволили бы никому. Мармагон дал новое имя тому, что создал – Мастор-азор-сура. Знаешь, как это переводится с нашего старого языка?

Девушка молчала, и дыхание у неё сбивалось от волнения.

– Земля повелителя демонов, – сказал Нардэн. – А до того, как он сделал это, она называлась Мастор-азор-индел, и была землёй повелителей молний. Их верой была вен-ваим-индел. Это названия трёх великих даров, полученных нашим народом от богов – кровь, душа и молнии. Верующий называл себя вен-ваим, то есть человек. Кем мы и являемся для богов. Тем, в ком есть кровь и душа. А любой человек нашего народа называл себя индел-азор. Владеющий молнией. Мармагон лишил нас этого. Он оставил слова «эреса» – энергия и «грес» – шип, и мы стали эгрессерами. Просто телом-иглой без души, берущим чужую жизнь.

Элюзаль дрожала очень сильно. Она не должна знать такого! То, что говорит его высочество – это преступление против учения Мезамероса! Это карается смертью! Девушку охватывали трепет и любопытство, и ещё больше… страх. Но она слушала, и не хотела, чтобы принц замолкал.

– Наш старый язык уничтожен, – произнёс Нардэн, – и никто не помнит правильных значений слов. Мы империя Азор-сура, Элюзаль. Мы – земля демонов. Но императрица… моя мать, верила в то, что индел-азоры – это высшая раса, созданная богами защищать наш мир, быть проводниками любой энергии, владеть ею и направлять её во благо живых существ. А не убивать тех, кого мы должны защищать. И такая императрица была им не нужна.

Сказав это, Нардэн выдохнул с облегчением. Как он хотел наконец-то вынести из мыслей наружу то, что издирало ему душу много лет.

Глаза Элюзаль превратились в зеркала. Широко открытые, ставшие столь же бирюзовыми, как и волны моря, отражающие голубой горизонт за спиной принца и его самого.

– Но она успела… – Нардэн миновал последний шаг между ним и девушкой и наклонился к ней, – она успела рассказать мне о старой вере и даже кое-чему научить.

Элюзаль дрожала, бледнея. Принц провёл пальцами по её щеке и прошептал на ухо, касаясь ободка губами:

– В детстве я дал обещание матери, что стану вен-ваимом, а в юности принял вен-ваим-индел. Я сделал это сам, по своему убеждению. До того, как мою мать казнили, она велела мне скрывать мою веру, чтобы меня не постигла её участь. Представляешь, Элюзаль, что будет со мной, если ты расскажешь императору, что его сын исповедует запрещённую религию. Для этого он подослал тебя? Он меня подозревает?

– Что? – девушка не дышала уже с минуту и едва чувствовала ноги.

От напряжения казалось, что она просто висит в воздухе над палубой корабля. Но сейчас это чувство дополнил ужас, потому что в этот самый момент Элюзаль поняла, зачем принц привёз её сюда – чтобы здесь и оставить!

– Нет, – судорожно зашептала она, – нет, мой господин, нет…

Нардэн взял её за шею и сдавил горло, пока несильно.

– Ты задаешь правильные вопросы, Элюзаль, – мягко произнёс он. – И делаешь правильные выводы. Ты верно назвала – побег. Пожалуй, так и есть. Я знаю, что за мной наблюдают, как и положено в императорской семье. Но никто за всё это время не связал мои действия в план побега. Но вот появилась ты и так легко назвала всё своими именами.

– Нет… – Элюзаль схватилась за руку принца, которой он сжимал её шею, – пожалуйста, не надо…

От страха у неё не было ни одной мысли, лишь понимание того, что ей нечего сказать. Принц не поверит ей! Её вопросы были из простого любопытства и сочувствия, а ещё потому, что она испытала боль от того, что не нужна ему. Но он не поверит!

Нардэн притянул девушку к себе в объятия и положил ладонь на затылок. Держа её так, он максимально точно чувствовал течение биотоков в её теле.

– Скажи мне правду, – почти нежно потребовал он.

У Элюзаль появилась надежда при этих словах.

– Мой принц, я никому не скажу, никогда, – горячо зашептала она. – Вы покинете дворец, никто не узнает. Пощадите меня, я ни в чём не виновата. Никто не подсылал меня к вам. Я лишь спросила от чего вы бежите, как спросила бы любого другого, я вас не выдам…

Нардэн сжал пальцы.

– Нет!.. – с последним криком девушка замолчала.

Вот и всё. И больше нет её мыслей, и страх не поможет ей. Жестокие объятия принца перестали пугать. Смерть в его горячих руках совсем не страшна…

Сквозь глухие удары собственного сердца, Элюзаль внезапно услышала свой хриплый судорожный вдох и ощутила медленное падение. Она оказалась на коленях, не могла дышать и едва различала свет сквозь тёмную пелену перед глазами.

– Тихо, тихо… садись…

Посадив девушку на палубу, Нардэн расстегнул и вытащил все ремни из-под её платья. Освободил её грудь и промежность, убрав всё, что мешало дыханию и сдавливало её тело. И пока Элюзаль приходила в себя, растирал ладонями её плечи.

Девушка наконец осознала, что жива, но от неожиданных прикосновений принца к себе дрожала и сжималась от страха.

– Прости меня, – мягко произнёс Нардэн, – я должен был проверить.

Элюзаль подняла на него сверкающие влагой глаза, полные обиды и возмущения.

Принц отпустил девушку и сел напротив, тоже внимательно глядя на неё. Его подозрения не оправдались. Молодые женщины в специальной службе императора очень хорошо обучены, и его попытка задушить такую закончилась бы плохо для него. Он дал повод – признался в преступлении, о котором сотрудница специальной службы может донести императору. Это уже стало бы лакомым куском. И сейчас он плевался бы кровью, а она связывалась бы с куратором и докладывала о случившемся.

Но Элюзаль не сопротивлялась и рыдала от страха и обиды. Эти чувства создавали биотоки в теле человека, как и любые другие, и Нардэн, будучи эгрессером, прекрасно чувствовал их. Держа девушку в крепких объятиях, он принимал только эти ощущения своей жертвы. Она не обманывала.

А сейчас девушка сделала попытку отползти от него, но боялась отвернуться и пятилась, путаясь в своем пышном прозрачном платье.

– Это мне нужно бояться тебя, – вздохнул Нардэн. – Моя жизнь теперь зависит от тебя. Старая вера – враг Мезамеросов. Если мой отец узнает о том, что я исповедую её, он казнит меня.

Элюзаль всё-таки отползла на несколько шагов и смотрела по-прежнему с обидой.

– Вы его сын! – хриплый шёпот получился у неё гневным. – Вы наследник империи! Он так не поступит!

Нардэн вымученно усмехнулся:

– А моя мать была его женой. Он любил её и даже сейчас хранит память о ней. Но он не простил ей предательство, которым посчитал её убеждения. А моё станет для него ещё большим разочарованием.

Элюзаль не верила в слова принца.

– Почему?! – громко прошептала она. – Что такого в старой вере?

Нардэн думал ещё мгновения, решая идти ли теперь до конца. Но он уже зашёл слишком далеко и поэтому может ответить на все вопросы. С Элюзаль больше нет пути назад.

– Я покажу, – Нардэн поднялся, расстегивая кафтан.

Девушка с удивлением смотрела за тем, как принц разделся полностью и шагнул на край палубы. При дневном свете его худое тело выглядело ужасно. Тонкая сухая кожа, казалось, была просто натянута на скелет, и кости выступали так, будто под ними совсем не было мышц.

На борту летакора располагалась лестница для спуска в воду, но Нардэн ею не воспользовался. Легко оттолкнувшись, он прыгнул в бирюзовые волны.

Элюзаль, как не была удивлена, подползла следом. Принц отплыл от корабля, и она смотрела за тем, как он раскинул руки и медленно тонет, погружаясь всё глубже в прозрачной воде. Но внезапно вокруг него возникло яркое голубое свечение, а поверхность над ним словно вскипела. Сильная рябь образовала идеальный круг, в котором отчётливо вспыхивали белые разряды, поднимая пену и бурлящие фонтаны.

Элюзаль, затаив дыхание, ждала. На долгие минуты Нардэн исчез из виду, но вот постепенно вода успокоилась, и там, где находился принц, толща снова стала прозрачной. Девушка встала на самом краю палубы и с волнением искала его глазами. Фигура, видимая далеко на глубине, грациозными движениями устремилась вверх.

Элюзаль смотрела, как Нардэн подплыл к лестнице и встаёт на её ступенях. Он поднялся в полный рост, и, увидев его, девушка застыла.

Вода стекала с молодого тела принца, оставляя блестящую кожу, плотную и гладкую, без складок и морщин. Короткие густые волосы, словно горели красным огнём, настолько ярким был их цвет, и радужная оболочка глаз потемнела в насыщенный оттенок синего – драгоценный кобальт.

Нардэн поднялся на палубу, и Элюзаль отступила, поражённо оглядывая его. Гресс-жилы источали красное сияние, освещая глубокие ложбинки сильно округлившихся крепких мышц. Тело принца переполняла сила и энергия.

– Откуда?.. – прошептала Элюзаль. – Откуда вы питались?

Нардэн засмеялся тому, что девушка не верит в то, что видит. Ведь это невозможно по учению Мезамероса.

– От воды, – ответил он. – Моя мать научила меня. Она умела питать себя любой энергией. От всего: воды, огня, самого воздуха. Потому что энергия везде. Нет пустого сосуда для неё, она заполняет всё. Старая вера учила, как брать энергию из любого источника и запрещала брать из живого тела. Потому что это убийство. Страшный грех для старой веры. Она учила никогда не кормиться ни кровью, ни плотью, ни биотоками живых существ. Ни людей, ни животных. А наше новое учение…

Принц замолчал, потому что Элюзаль подошла к нему, потянулась дрожащей рукой к его груди и коснулась. Хотела убедиться, что глаза её не обманывают.

– Учение требует человеческих жертв, – произнёс Нардэн. – Оно создано для воспитания послушания в подданных империи. Для того, чтобы скрыть то, что эгрессеры превратились из защитников государства и народа в паразитов, пирующих на людях, которые верят в то, что мы не можем по-другому и живём, только поедая их. Они принимают нас, как неизбежный порядок вещей.

Элюзаль снова вздрогнула от таких слов. От волнения у неё заболело в груди и дышать стало совсем тяжело, но она посмотрела в глаза принца. Ярко-кобальтовая радужка, тёмная к внешнему кругу и прозрачно-голубая к расширенному зрачку, сверкала серебристыми жилками биотоков. И это завораживало.

– Нам не нужно питаться людьми, чтобы жить самим, это ложь, – Нардэн мягко обнял шею девушки ладонями и погладил щёки большими пальцами. – Мы можем брать энергию отовсюду. Но надо учиться этому, чувствовать и знать энергоорнаменты стихий и явлений. Я не имею и трети этих знаний и мне неоткуда их взять, но даже этого мне достаточно.

Элюзаль закрыла глаза. Кажется, вся жизнь осталась где-то там – до этого момента. Всё, что она знала и понимала рушилось прямо сейчас. Под ярким солнцем, среди плеска бирюзовых волн, будто в каком-то совсем другом мире, молодой мужчина с кроваво-красными волосами говорил ей слова, за которые в её мире не могло быть прощения.

– Подождите… – девушка схватилась за плечо принца, потому что голова у неё закружилась и она снова не почувствовала ног.

Нардэн прижал Элюзаль к себе, поняв её состояние. Ещё немного и она упадёт в обморок. Это рассмешило его и он снова посадил девушку на палубу. Потом сходил к своей одежде, надел брюки, вернулся и расположился напротив Элюзаль, не сводившей с него глаз.

Она, наконец, сделала долгий вдох и внезапно очень уверенно сказала:

– Мой принц, вам надо бежать.

Теперь понимание этого стало для Элюзаль таким же ясным, как свет солнца над головой, и её обида за удушение прошла окончательно. Нардэн действительно в опасности. Последователи старой веры – враги империи, потому что знают об обмане, на котором она стоит. И как же страшно будет знати эгрессеров, если они узнают, что будущий правитель исповедует запрещённую религию.

– Вы угроза, – Элюзаль подползла ближе к принцу. – Вам надо бежать. Ведь вам не удастся скрывать вашу тайну вечно.

Нардэн улыбнулся, подумав о том, что угодливая кротость девушки, которую она так явно выставляет напоказ, помешала ему сразу увидеть её острый ум.

– Верно, – подтвердил он. – Угасающие эгрессеры, отказавшиеся от питания, не доживают до тридцати лет. У меня в запасе самое большое ещё год, и многие спросят почему я не умираю..

– Но ведь вы можете питаться, – Элюзаль взяла ладони принца в свои. – Брать по чуть-чуть, не убивая.

– Нет, – твёрдо ответил Нардэн. – Моя вера запрещает это. Даже капля биотока человека – это грех.